Электронная библиотека » Валери Домен » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Крутая тусовка"


  • Текст добавлен: 14 августа 2018, 13:40


Автор книги: Валери Домен


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Анни решила терпеливо отнестись к своей участи и проверить, все ли хорошо уложено. В конце концов, именно на это у нее никогда не хватало времени. Переворошив все, что ее помощница уложила в определенном порядке, она решила, что шутка слишком затянулась. Она не знала, который был час, поскольку ее часы остались в сумочке, которую она сама положила в машину: ведь расчет был на то, что она быстро сходит туда-обратно!

Внезапно потеряв терпение, Анни сняла с ноги туфлю (не станет же она рисковать ногтями) и начала стучать каблуком в дверь: «Да откройте же дверь наконец-то!»

Не было ни малейшего шанса на то, чтобы в холле было слышно что-нибудь, раздававшееся с четвертого этажа. Тем более что марсельский «Олимпик» только что повел в счете благодаря Сисе, забившему гол головой. Страж, бывший в душе марсельцем, прибавил звук, чтобы тоже принять участие в празднике. Анни этого не знала. Она приложила ухо к темной перегородке, в которой от ударов тонким каблуком появились маленькие дырки. Ничего! Этого идиотского сторожа поблизости не было.

Тут она вдруг поняла, до чего же ее желудок был пуст, и стала жадно искать плитку сухой каши или какой-нибудь тонизирующий напиток, которые она получила для вдохновения ее рубрики «Уют». На стеллаже, позади кремов от морщин, она нашла бутылку смородинового сока без сахара и пачку печенья с инжиром. Анни набросилась на пищу с жадностью, слишком обрадованная находкой, чтобы думать о воздержании. Это также позволяло ей убить время в этом месте, которое совсем недавно было ее любимым уголком в этой редакции, охраняемой дураками!

Оказавшись взаперти в этом ограниченном пространстве, она позабыла о своих хороших манерах и принялась зубами вскрывать фольгу пакета с печеньями. Жадным жестом она сунула в рот первое печенье, быстро его разжевала и проглотила, а потом ногтем мизинца выковыряла крошки, застрявшие между ее ровными зубами. И только когда все было выпито и съедено, она поднялась с покрытого паласом пола, на котором она сидела в костюме, задрав юбку до самых резинок трусиков.

Она еще раз, без особой надежды, постучала кулаками в дверь, выкрикивая при этом во всю глотку ругательства, достойные лексикона правящего диктатора. Потом у нее случился небольшой нервный срыв. Она уселась на пляжную сумку, набитую мазями для загара. По ее розовым щекам, умело накаченным ботоксом, потекли слезы.

Она не заметила, как задремала, но когда снова открыла глаза, во рту у нее было сухо, а голова болела. К счастью для ее и без того сильно подорванного состояния духа, она не знала, что пропустила во время этого короткого сна очередной обход помещений охранником, и понятия не имела, который был час. До прихода уборщиц у нее оставались добрые три часа. Она медленно поднялась на ноги, нашла на стеллажах пудреницу и попыталась, подчиняясь вековым традициям предков, привести в порядок лицо при слабом освещении. Комичность положения ей не приходила в голову, она просто воскликнула «о!» от неожиданности, увидев свое лицо с размазанной губной помадой и поплывшей тушью для ресниц. Кое-как примостившись на коробке с нижним бельем, она представила себя в своей ванной: сняла косметику, нанесла новую, причесалась, подушилась. Все было под рукой, и она сделала все, чтобы вновь обрести человеческую красоту. Разве не следовало оставаться красивой в любой ситуации и тем самым поразить того, кто утром откроет эту дверь?

Став другим человеком, мирно сидя в этом парфюмерном уголке, она стала терпеливо дожидаться, когда же раздадутся звуки шагов или голоса. Когда наступил этот долгожданный момент, она была почти спокойной. Желая показать умение владеть собой, тихонько постучала в дверь кладовой и крикнула живому существу, проходившему по коридору: «Пожалуйста! Не могли бы вы отрыть дверь?» Когда какая-то молодая женщина, с косынкой на голове и с флаконом для мытья стекол в руке наконец освободила Анни, та едва сдержалась, чтобы не броситься в ее объятия. Уборщица от удивления посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. На что Анни ответила: «Вчера вечером меня запер здесь охранник. Но, поверьте, он никогда больше не будет закрывать двери в этой газете!» Слегка покачиваясь, она направилась в туалет, забрав предварительно связку лежавших на ксероксе ключей.

Все тело ныло, настроение было отвратное. Она спустилась к своей машине и упала на сиденье водителя. Посмотрев в зеркало заднего вида, она заметила сложенную ею накануне горку пакетов с косметикой. Она этому была бы рада, если бы не предстояло с трудом поднимать все это в квартиру. Нельзя же было выставлять свою добычу на обозрение прохожих. Часы пробили половину восьмого. Анни оставила послание своей секретарше: на собрание она не придет из-за встречи, а в редакции появится к полудню. Ей хотелось только одного: спать!

* * *

Едва закрыв дверь и положив пакеты прямо на пол у порога, Анни испустила глубокий вздох облегчения. Вздох был действительно глубоким, словно ей удалось освободиться из плена кровожадной солдатни. Анни была мелкой натурой. Вся ее жизнь крутилась вокруг ее пупка. Сидя с выпрямленной спиной на своем клубном канапе, она несколько минут смотрела в пустоту, вспоминая об ужасной ночи, проведенной в кладовой – хорошо еще, что дочери были у их отца! – потом продумала детали скандала, который она собиралась устроить людям из общего отдела. Она улыбнулась. Мысль о том, как она накричит на охранника и добьется его увольнения (апофеоз мести!), ободрила ее. Она поднялась и пошла в ванную. Занятая этими сладкими мыслями, она услышала, как зазвонил телефон. Не обращая никакого внимания на настойчивые звонки, она разделась и сбросила всю одежду в корзину для грязного белья. А потом встала под горячую воду. Спустя четверть часа она вышла из душевой кабины и прислушалась: теперь уже мобильный телефон издавал свои противные «бип». Она знала, что, если не примет сообщение, звонки не прекратятся. Обернув тело махровым полотенцем цвета карамели, она подошла к своей сумочке и достала оттуда мобильный телефон.

Не поднося его близко к уху (кажется, волны вредны для кожи), Анни с некоторым огорчением выслушала свою помощницу. Та позвонила для того, чтобы сообщить, что встреча с главным редактором должна была состояться ровно в половине двенадцатого, что перенести ее никак невозможно. У Сильвии был запланирован важный обед. Анни поморщилась и посмотрела на красивые настенные часы со старинными цифрами на циферблате, висевшие над дверью кухни. Они показывали 8 часов 50 минут: нельзя было терять время, надо было скорее лечь в постель и отложить на потом заботу о ноющем теле. Нежность белых простыней дала ей драгоценный комфорт, и она заснула, как новорожденная на руках у матери.

Когда будильник объявил, что было уже половина одиннадцатого, встать с постели ей было очень трудно. В полусонном состоянии она прошла в ванную и вымыла холодной водой свое помятое лицо. Быстро, но не без старания, наложила косметику, причесалась, надела белые брюки и кофту в полоску. Ее внешний вид отдыхающей в Довиле внушил ей, что к ней вернулась некая свежесть.

Она теперь не помнила, что именно надо было обсудить на встрече с главным редактором, но это ее не волновало. В любом случае, она была не из тех, кто прекословит начальству. Анни старалась всячески избегать конфликтов. Скорее даже предпочитала лизать сапоги своим начальникам. Да, у Анни были все качества, необходимые для хорошего руководителя службы. Будь то решение какой-нибудь проблемы, мозговой штурм относительно летних тем, даже нагоняй, – она во всем была согласна с Сильвией Тетье. Лучшего способа делать карьеру она не придумала. Благословенное «да-да» ценилось выше, чем возражения. Что касалось ее, то единственными людьми, с которыми она ссорилась, были пресс-атташе и ее муж. Тот до такой степени не мог ее выносить, что предпочел уехать за границу. В Лондоне он мог свободно дышать. Стоило ему ступить на французскую землю, как его начинало тошнить. Анни доводила его до состояния болезни. Именно поэтому он проводил с дочерьми – десятилетней Синтией и тринадцатилетней Матильдой – работу по «дезаннизации» всякий раз, когда они его навещали. Походившие, как две капли воды, на его бывшую жену, при выходе из вагона «Евростар» девочки проходили курс дезинтоксикации, и папа очень ими гордился.

По возвращении в здание «Сити Стар» Анни решительным шагом прошла в свой кабинет, всем своим видом показывая, что не советует никому к ней приближаться. На ее огромном столе из светлого дерева стоял букет лилий. Телефон мигал, показывая наличие сообщений, иконка электронной почты высвечивала маленький конверт, означая, что ее кто-то ждал. Руководительница службы косметики крупного популярного журнала обожала, когда она была нужна людям, и тем самым убедила себя в том, что профессия, с большой «П», очень в ней нуждалась. Не проходило ни дня без того, чтобы какой-нибудь руководитель службы общественных связей косметической фирмы не умолял ее о включении в следующий обзор пляжных сумок продукцию их фирмы. Не проходило и часа, чтобы она не получала послание с просьбой высказать свое мнение относительно какого-нибудь продукта, содержания какой-нибудь статьи, выезда прессы на массаж в какой-нибудь шикарный SPA на другом конце света. Она была женщиной, имевшей вес в средствах массовой информации, без нее невозможно было обойтись. А что делать? Она принялась разбирать свою почту, когда вошла ее секретарша Мариет с охапкой косметики в руках и напомнила о совещании.

– И какова же тема совещания? – спросила Анни, не утруждаясь поднять голову от стопки папок с прессой.

– Оно записано в ваше расписание две недели тому назад, – с удивлением ответила Мариет.

– Это очень интересно, но вы не ответили на мой вопрос, – произнесла руководительница службы косметики.

Мариет выдержала удар – она уже привыкла к этим презрительным замечаниям – и сформулировала тему совещания:

– Работа женского направления.

– И что это означает? – переспросила Анни, продолжая читать электронные послания.

– Это означает пересмотр организации вашей службы, – ответила Мариет, расставляя образцы косметики на специально предусмотренных для этого стеллажах.

– Обращаю ваше внимание на то, что я не являюсь руководителем всего женского направления! – внезапно взорвалась Анни, соизволив на этот раз взглянуть наконец на секретаршу. – Тема этого совещания касается скорее направления моды, чем меня. Не понимаю, для чего меня туда пригласили. Ну что ж, если я должна высказать свое мнение…

– Оно полностью совпадет с мнением Сильвии, разумеется, – подхватила раздраженно Мариет, открывая дверь кабинета.

– Эй! – остановила ее Анни. – Не думаю, что я нуждаюсь в ваших комментариях, дорогая Мариет. Скажите-ка, я полагала, что совещание начнется ровно в одиннадцать тридцать. А теперь который час? Уже четверть первого!

– Совещание немного задерживается, но скоро начнется.

– Благодарю вас за то, что вы так меня подгоняли! Я могла бы приехать к полудню, как обещала…

– Действительно, это было бы неплохо, – закончила Мариет, выходя из кабинета.

Она почувствовала, как ее пронзает злой взгляд Анни, но при этом была уверена в том, что та не могла услышать ее произнесенные со злостью шепотом слова: «Чтобы ты сдохла, старая карга!»

* * *

Совещание, намеченное изначально на 11.30 и начавшееся в итоге в 12.40, было более бурным, чем ожидалось, и Анни несколько раз едва сдержалась, чтобы не назвать руководительницу службы моды «грязной потаскухой». Но было удивительно, что Сильвия явно все больше склонялась на сторону Астрид, чем поддерживала Анни. Поэтому Анни, как обычно, успокоилась и постаралась отбиться от нападок, не подавая виду, что была задета за живое. Гвоздем этого совещания стала фраза, произнесенная Астрид в адрес Анни: «Я задаю себе вопрос: как ты можешь руководить своей службой, когда ты постоянно посещаешь институты красоты или опробуешь косметические средства на Карибах?» Анни едва не поперхнулась галетой, и только застрявшая к горле крошка помешала ей ответить. Сильвия быстро подхватила эту мысль: «Действительно, мне кажется, что твои сотрудники хотели бы чаще видеть тебя в твоем кабинете. В конце концов, ведь именно редакторы должны тестировать продукцию, не так ли?»

У Анни не было времени для ответа, поскольку в кабинет вошла секретарша главного редактора и напомнила ей о том, что у нее была запланирована важная встреча за обедом. Поэтому Сильвия закончила совещание: «Очень хорошо, сударыни, советую вам подумать над тем, что мы сегодня обсудили. И сделайте, пожалуйста, ваши разделы более актуальными. А теперь желаю вам доброго дня!» Легкая усмешка Астрид не ускользнула от внимания Анни, и она поклялась себе отомстить коллеге за это оскорбление. Теперь и вопроса быть не могло о том, чтобы дать ей хоть один образец косметики: лучше она отдаст их своей команде. Вернувшись в свой кабинет, она провела указательным пальцем по горлу: «Куик: больше ни тюбика!» Она считала лишение поставок косметических средств высшей мерой наказания.

* * *

Углубившись в написание электронного послания некоему рекламодателю, которого она гладила по шерстке словами «великолепный», «волшебный», «самый наигламурнейший», Анни не сразу услышала стук в дверь. И только когда он стал раздаваться все настойчивее, она воскликнула несколько неприветливо: «Что еще?» И увидела, как в приоткрытую дверь просунулась маленькая головка ее заместительницы:

– Брижит! В чем дело? Я же занята, разве мне в этой конторе не могут дать время поработать?

– О, у вас было трудное утро! – воскликнула Брижит, явно озабоченная настроением своей начальницы.

– Скажем так: утро и даже ночь не принесли мне ни минуты покоя. Но это не важно! Что случилось такого, что не может подождать, пока я не вернусь после обеда? Хотя Тео отказался от встречи по веским причинам, связанным с его новой коллекцией… А у вас есть какие-нибудь планы, Брижит?

– Вообще-то да, я…

– Вот и отлично! Ступайте быстренько накиньте пальто, я беру вас с собой, и мы все обсудим по дороге.

Заместительница руководителя службы косметики, застыв неподвижно посреди кабинета, не нашла в себе сил возразить этому бульдозеру, который всегда старался все решить за нее.

– В чем дело, Брижит, ступайте же, я вас жду!

Одной из маний Анни было навязывание своего присутствия подчиненным в обеденные перерывы. Когда ей было не с кем пообедать, она выбирала какого-нибудь голубка, который должен был составить ей компанию. Сотруднику или сотруднице надо было быть очень ловким, чтобы суметь отклонить такое приглашение. Около часа дня, когда она начинала болтаться по коридору, в кабинетах начиналась паника. Одни старались поскорее скрыться, другие прятались по углам, третьи громко заявляли о том, что они через четверть часа должны были посетить зубного врача, стараясь упредить возможное приглашение. Потому что когда Анни находила себе жертву, из рук она ее не выпускала.

Брижит вынуждена была отменить свой сеанс йоги и забыть про салат в холодильнике, чтобы последовать за Анни, намного более говорливой, чем обычно. Сидя перед каким-то блюдом японской кухни, она чувствовала себя не в своей тарелке, но начальница делала вид, что не замечала этого. Она все говорила и говорила, но Брижит это совсем не нравилось. Что стояло за этим неиссякаемым красноречием? Брижит смогла наконец вставить слово в тот момент, когда ей показалось, что Анни была на последнем издыхании.

– С вами все в порядке, Анни? Нет, просто мне показалось, что сегодня вы чем-то взволнованы…

– Вы мне поверите, если я скажу вам, что сегодняшнюю ночь я провела в кладовке, хрустя печеньями и запивая их смородиновым соком?

Увидев недоумение на лице Брижит, Анни продолжила:

– Нет, не верите? Ну ладно, больше об этом не будем. Скажем так: у меня была скверная ночь, и теперь единственное, что сможет вернуть мне радость жизни, это вечер в «Премиуме», на котором я намерена блистать.

– Вы тоже там будете? – спросила Брижит, даже не подозревая о том, что своим вопросом подлила масла в огонь.

– Что значит «вы тоже»?

– Просто я знаю, что туда была приглашена Эрика, и там будет также Эрик… Сильвия тоже была приглашена, но отказалась, поскольку не любит подобные вечеринки, и…

Анни резко оборвала ее:

– А! Шлюха и голубой! Что за великолепный подбор приглашенных! Серра следовало бы пересмотреть список гостей, иначе он тоже станет бывший. Кто будет там еще?

– Полагаю, больше никого. От «Стар Сити» вас будет трое.

– Брижит, будьте любезны, не ставьте меня на одну доску с этими двумя идиотами. Напоминаю вам, что я выше их по положению. Эрика годится только на то, чтобы крутить задом на вечеринках, а Эрик – всего лишь жалкий стилист, взявшийся неизвестно откуда!

– Но он все-таки руководитель службы моды…

– Нет, этой службой руководит Астрид! Кстати говоря, паршивая девка!

– Это не совсем так: Астрид руководит департаментом аксессуаров, но…

– Хватит, не собираетесь же вы до конца обеда рассказывать мне организационную структуру газеты? Но почему сегодня все эти люди выступают против меня?

– Я вовсе не против вас, но…

– Ладно, все в порядке, заканчивайте с вашими суши. В любом случае, я больше не голодна!

* * *

Таким образом, обед завершился в странной обстановке, возвращение в редакцию прошло в том же ключе: Анни не произнесла ни слова до самой двери своего кабинета, а войдя в него, резко хлопнула дверью.

– Предупреждаю вас, – сказала измотанная Брижит своим подругам, рухнув в кресло, – не подходите к «безмозглой курице». Сегодня она клюется!

Действительно, Анни была не в духе. Положив голову на оба кулака, она попыталась было вызвать хотя бы небольшой прилив положительной энергии. Поскольку сделать ей это не удалось, она решила отправиться к своему парикмахеру, чтобы сделать одну из тех великолепных укладок, которые уже неоднократно спасали ей жизнь.

– Меня не будет на месте примерно час, Мариет. У меня важная встреча! – сказала она, пролетев, как порыв ветра, мимо кабинета своей помощницы.

На что Мариет сказала, обращаясь к своим коллегам-секретаршам:

– Держу пари, что встреча намечена со щеткой для волос и лаком! Кто хочет поспорить?

– Нет уж, спасибо, – ответила одна из секретарш, – ты с этим пари выигрывала у нас уже больше десятка раз…

– Эта женщина настолько предсказуема, что складывается впечатление, что ты можешь предсказывать будущее! – добавила другая.

– Скажи лучше, что она настолько любит себя, что парикмахер стал ее лучшим другом! Можешь ли ты сказать мне, что она тут делает, помимо того что она обрабатывает пресс-атташе, чтобы получать от них все больше образцов косметики? – воскликнула третья сплетница. – Кажется, что у нее там, в Бретани, их полон дом! Скажи-ка, зачем ей все это будет нужно, когда она сдохнет?

– Во всяком случае, у служащих похоронного бюро все будет под рукой! Подумай сама: перед последним путешествием ее лицо подкрасят косметикой класса люкс, такое случается у них не каждый день! – со смехом произнесла Мариет.

– Вот как, а я и не знала, что рядом с моим кабинетом расположен курятник! – вскричала Сильвия Тетье, внезапно появившись в просторном помещении, где сидели секретарши редакции.

– Мы тут беседовали, – произнесла, покраснев, Мариет, не смея поднять головы.

– Да что вы говорите! И о чем же? О расчетных листках, о нормах выработки или же о талонах на обед?

Видя, что все подавленно молчат, главный редактор повернулась, чтобы уйти, но перед этим сделала небольшое внушение:

– Спасибо за то, что вы не распространяете разные нехорошие слухи, и еще за то, что вы хорошо относитесь к тем, кто работает с вами. Не забывайте о том, что эта газета является результатом работы команды, это – залог нашего успеха… А вы попросите Анни зайти ко мне сразу же, как она вернется: кажется, что у нее есть новый парикмахер-волшебник!

* * *

Когда ее голова стала предметом всеобщего внимания, Анни наконец успокоилась. Она представила себе, как охранника уволят за нечистоплотность, и приготовилась насладиться этим событием. Для этого она решила выглядеть красивой и сексуальной, и теперь понимала, что благодаря стараниям Тими, своего любимого фигаро, именно так она и выглядела. Если бы вам захотелось спросить у Анни, что она любит больше всего помимо самой себя, она бы без колебаний ответила: «Мои волосы!» Хотя, казалось бы, что в них было особенного? Ничего, но Анни нравились ее гладкие шелковистые волосы каштанового цвета.

Когда зеркало отразило ее безупречный вид, Анни встала и широко улыбнулась Тими, прочитавшему в ее глазах сумму его чаевых:

– Спасибо! Я стала новой женщиной!

Действительно, поведение ее полностью изменилось: Анни стала более уверена в себе, более вызывающа и теперь готовилась стать более жестокой. Она не стала подниматься на этаж редакции, а направилась сразу же к кабинету руководителя общей службы. Не успев даже войти в его кабинет, она услышала, как он резко встал из-за стола и начал выговаривать ей:

– А, вот и вы! Я как раз хотел поговорить с вами! Что вы делали в помещении сегодня ночью? Вы до смерти перепугали уборщицу!

– Вот именно, я хотела бы…

– Вам известно, что всякий сотрудник, остающийся в помещении после 21 часа, должен предупреждать об этом охранника?

– Да, но ваш охранник…

– Мне очень жаль, но я вынужден буду составить об этом случае докладную, у вас из-за этого могут быть неприятности…

– Неприятности? У меня? Постойте, разве это я закрыла дверь кладовки, даже не взглянув, есть ли там кто-то?!

– Вы не должны были находиться в помещении после 21 часа, следовало предупредить об этом охранника, как я только что вам сказал! Вам придется давать объяснения в Дирекции управления персоналом, мадемуазель.

– Мадам! И потом, не понимаю, почему это я должна буду давать какие-то объяснения, раз я находилась в помещениях моей службы: у меня вроде бы есть право работать допоздна, не так ли?

– Повторяю: вы должны предупреждать, когда…

– Я поняла, не дура! А вы не думаете, что оплошность совершил некто, кого вы, вероятно, стараетесь выгородить?

– Нельзя ли выразиться точнее, я вас не совсем понимаю, мадемуазель… гм… мадам!

– Ваш охранник не заглянул в кладовую, прежде чем закрыть замок на два оборота, и в этом его вина!

– Э нет, это – неправильное толкование! Вы расскажете об этом в Дирекции управления персоналом. А теперь, дорогая мадам, извините, у меня много работы, я должен разослать всем служащим записки с предупреждением о том, что в помещениях строжайше запрещено оставаться после 21 часа, если сторож не поставлен об этом в известность…

Анни буквально кипела яростью, пока лифт поднимался на этаж, где находился ее кабинет. Она пронеслась мимо Мариет, словно ракета. Секретарша окликнула ее:

– Анни!

– Не сейчас!

– Но Анни, Сильвия хотела бы…

– Я же сказала: «не сейчас»!

Дверь кабинета снова с треском захлопнулась. Анни начала ходить взад-вперед, стараясь подавить свою злость: «Фу! Как я все ненавижу, я ненавижу эту газету и всех тех скотов, которые в ней работают!»

– Ага, вот мы и снова на знакомой тропинке…

Анни вздрогнула и слегка вскрикнула, увидев стоявшую перед ней главную редакторшу.

– Я не слышала, как ты вошла…

– Понимаю… Что случилось? Некоторая неудача при опробовании крема от морщин последнего поколения?

– Я сегодня не в духе, извини, мне не до шуток, у меня был ужасный день, да и ночь ничем не лучше.

– Ясно. Значит, ты собираешься вечером лечь пораньше, выпив чашку супа?

– Нет, до этого я еще, к счастью, не дошла. Меня сегодня вечером пригласили к Филиппу Серра. А этого я пропустить никак не могу.

– Конечно. Значит, в этом причина твоей безупречной прически?

– Да. Тими слегка подрезал кончики волос. Тебе нравится?

– Это я тебе скажу после того, как увижу твои откорректированные страницы о похудении.

– Сегодня вечером? Но верстка намечена на завтра!

– Да, но мне надо сверстать завтра весь шоу-бизнес, и поэтому я хочу, чтобы женские страницы были закончены. Между нами говоря, нет никакого смысла являться к самому началу на такие мероприятия… И потом, Эрик расскажет тебе обо всем, что будет в начале…

Анни упала в кресло и дала себе слово до крови искусать первого, кто осмелится зайти в ее логово.

* * *

Когда наша руководительница службы с безупречной прической вернулась домой, было уже восемь часов вечера. Ей пришлось потрудиться, чтобы успеть вовремя сдать свои страницы, тем более что эти глупые молодые курицы из службы косметики разошлись по домам, не попрощавшись с ней. Конечно, они так поступили, чтобы она не попросила их помочь ей. Вот заразы! Но вечер, который с таким нетерпением ожидала наша Золушка, все-таки наступил. Через час она будет в «Премиуме» разговаривать с самыми известными на данный момент людьми. Это очень волновало Анни, и поэтому она готовилась к отъезду на вечеринку в нервном напряжении. Прежде чем выйти из квартиры, она посмотрелась в последний раз в зеркало у двери: черное облегающее платье щедро показывало ее шелковистую надушенную спину. Тонкие скромные серьги из серебра подчеркивали красоту ее лица с умело наложенной на него косметикой. Помимо туфель, красная шаль и сумочка были мазками краски, делавшими элегантным вечерний наряд женщины. Анни понравилась самой себе. «Вы великолепны, моя дражайшая!» – сказала она своему отражению. Внизу ее уже ожидало такси. «В штаб-квартиру канала „Премиум“, на берегу Сены!» – сказала она таксисту и начала смотреть, как за стеклом проплывал Париж. Она хотела произвести фурор, чтобы Серра пригласил ее еще раз. Но запланировала вернуться домой не позже часа ночи, поскольку для нее именно это время было решающим: оставшись позже намеченного времени, она могла увянуть, как сорванный цветок. Анни была вынуждена это признать: она начала стареть. Для того чтобы соперничать с более молодыми, ей надо было соблюдать строгие правила. Одним из этих правил было никогда и нигде не задерживаться после наступления «часа тыквы». Но к чему было думать об окончании вечеринки, которая обещала стать такой прекрасной? Анни увидела свой взгляд в зеркале заднего вида такси. Она улыбнулась самой себе.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации