Текст книги "Найденыш. Столкновение стихий"

– Да не расстраивайся ты так, – после обеда курсанты получили три часа личного времени перед вечерними занятиями и тренингами, за исключением тех, кто собирался в наряд и сейчас ложился спать, и большинство собралось в курилке напротив жилой казармы. Никита, так и не приобщившийся к сигаретам, никогда не игнорировал такие посиделки. Надо быть поближе к коллективу, считал он, а дым – всего лишь досадное приложение к сближению. Здесь знакомились, обсуждали проблемы, обзаводились товарищами и друзьями.

Успокаивал волхва Семен Рогов, высокий красивый парень с пронзительными голубыми глазами. Такой же светловолосый, как и Блонда, но с небольшим пшеничным оттенком, с волевым кельтским подбородком и точеным носом, Семен мог в будущем свести всех местных девушек с ума.

– Подумаешь, просвистел задание. Все волхвы говорят, что такая вводная никогда не выполнялась. Хрень придумали, вот и пытаются вас смутить, заставить дергаться и делать ошибки.

– Да я и не заморачиваюсь особо, – усмехнулся Никита, сидя неподалеку от Елагина, который молча курил и пускал дым в землю. – Не доказывать же инструктору очевидные вещи. И так много сказал.

– Это про сенсорика? – хохотнул Семен.

– Да и про него тоже. В реальном бою любая блокировка взламывается или обходится с помощью давно разработанных методик. Каждый волхв имеет несколько плетений на этот случай, – с горячностью сказал Никита. – Думаете, никто из Коллегии не знает этого факта? Зачем тогда забивают нам головы ненужной хренью?

– Твоим старшим коллегам виднее, – осторожно произнес Елагин и обернулся. Часть некурящих сидели в соседней беседке, и среди них был Васька Бертенев. Вроде не слышал. – Ты поменьше свои мысли озвучивай, Никита. Даже в Академии болтунов хватает. Они за пару баллов благонадежности готовы сдать тебя с потрохами.

– Расстреляют его, что ли? – воскликнул Семен.

– Нет, – возразил командир отделения. – У нас так много курсантов-волхвов, тянущих на восьмой ранг? По головке погладят, ага. Ты, Никита, поменьше свои взгляды на методики боевой магии прилюдно обсуждай. Неприятностей всегда успеешь нахватать и без этого. Здесь даже среди преподавателей грызня идет. Людям по сорок-пятьдесят лет, а они только-только к восьмому и девятому рангу подошли. И тут Назаров. Выскочка, типа… Тебя сейчас со всех сторон подставлять начнут.

– Ладно, последую твоему совету, – хлопнул по плечу Елагина Никита и, сделав рукой прощальный салют, пошел в казарму. Пока есть время – лучше заняться своими делами. Почту посмотреть, например. Вдруг Тамара соизволила написать какое-нибудь послание? Каждый день он ожидал этого события, но с момента приезда Никиты в Петербург прошло уже два месяца, а она ни разу не вышла на связь. Константин Михайлович обещал передать дочери сетевой адрес и номер нового телефона Никиты, а воз и ныне там. Что могло произойти? Узнала от своего отца об изменениях в личной жизни молодого волхва, обиделась, что сам не позвонил? А он звонил, только автоматический голос предупреждал: данный номер изъят из обращения. Вот это больше всего и напрягало.

Поднявшись на второй этаж, зашел в кубрик, где проживал вместе с отделением Ромки Елагина, скинул сапоги и китель, запихал ноги в тапочки и потопал в душевую. Котельная Академии только-только начала отопительный сезон, и поэтому в гулком, обложенном светло-голубым кафелем помещении было прохладно. Воздух еще не нагрелся толком. Включив на полную мощь горячую воду, прогрел паром кабинку, потом отрегулировал напор и температуру. Долго стоял, отмокая и раздумывая над поведением Михалюка. Действительно ли он способен питаться потоками энергии от других людей с даром? Не любил Никита такого отношения к своим способностям. Если не можешь подпитываться из насыщенного мощью Космоса пространства, зачем вообще идешь на получение высокого ранга? Точнее, зачем используешь свою силу? Чтобы искать доноров-лохов? Таких, кстати, тоже хватает. Они даже не понимают истинную причину потери своей энергетики. Михалюк как инструктор устраивал Никиту, но мелкие несуразности в его поведении, которые он старался тщательно скрыть, напрягали. Или в нем говорит обыкновенная зависть?

После душа он направился в каптерку и получил свой планшет. В Академии каждый курсант обеспечивался электронным помощником для самостоятельных заданий. Занятия в корпусах велись по обычным учебникам, но они там и оставались. На форзацах книг стояли лиловые штампы «для служебного пользования», и в казарму их нельзя было брать. Планшеты устраняли пробел в обучении. Они были загружены учебными пособиями по самую маковку. Но даже в таком случае существовали ограничения: электроника хранилась у старшины роты Волошина и выдавались под роспись по требованию курсанта. Но даже в этом случае планшет был удобен во всех отношениях. Администрация разрешила устанавливать на них сетевую почту. Наивных дурачков в таком щепетильном вопросе не было. Каждый знал, что поток информации проходит шифровку и дешифровку через специальный сервер, и письма, отправлявшиеся из Академии, проверялись выборочно, но часто. Курсанты ворчали по поводу тайны переписки, но понимали необходимость жесткого контроля. Главное, чтобы не происходило утечек. Ведь как-никак Академия готовила офицеров для штабной работы, которые после определенной выслуги могли работать в Генеральном Штабе. Каждый курсант являлся потенциальным носителем тайны. Волхвы-контролеры постоянно проверяли специалистов серверной на предмет разглашения личных данных курсантов. Но здравомыслящие офицеры Академии понимали, что утечка все равно происходит. Маленькие ручейки находят лазейку и утекают на волю через бетонную плотину, а здесь – человек с его вечно длинным языком. Плюс к этому – контакты с гражданскими происходят в любом случае.

Уединившись в комнате самоподготовки, Никита включил планшет, проверил заряд батареи, убедившись, что еще пару дней можно не заряжать, и стал ждать, когда загрузится система. Потом с замиранием сердца щелкнул по иконке с конвертом, вошел через пароль в почту. Чего-то подобного он, конечно, ждал. Кроме письма из Коммерческого Столичного Банка ничего не было. Да и в нем интересного мало: всего лишь уведомление о некоторых приходных и расходных операциях. Быть богатым и видеть, как твои капиталы увеличиваются, приятно любому человеку. Еще приятнее, когда знаешь, что можешь ими управлять. Спасибо прадеду, все устроил в лучшем виде. Личный временный счет на несколько сотен тысяч рублей Никиту пока устраивал, а вот другой, основной – пока недоступен ввиду несовершеннолетия. Ну да ладно, недолго осталось ждать. А вот Тамара, вероятно, забыла о его существовании?

Никита решился. В ближайшие выходные он берет увольнительную и едет в Петербург. Вспомнилось, что князь Константин Михайлович обронил тогда в машине, что Тамара учится в Экономическом университете. Значит, там ее и надо ловить. Поговорить наедине, все выяснить. Невозможно просто так взять и забыть о человеке, который – на минуточку – спас тебя от реальной опасности. Для девушки ее калибра недопустимое поведение. Где элементарная благодарность и угощение чашечкой кофе?

Ночью усилился ветер с Балтики. Он пригнал откуда-то тяжелые дождевые тучи, закрывшие поблекший серп молодой луны, и легко, без натуги, стал раскачивать тяжелые кроны деревьев, окружавших и Лисичье, и Средние Дубки, и другие мелкие поселки, вытянувшиеся вдоль берега, срывая с веток остатки пожухлых от заморозков листьев. Кое-где они продолжали сопротивляться наглому вторжению бесшабашного и наглого гостя, но их время все равно подходило к концу. Рано или поздно листья покинут свои ветви и лягут плотным ковром на землю, покроются снегом и к весне сгниют, удобряя почву.

Курсантов после завтрака привлекли к уборке территории. Шторм хорошо повеселился в лесопарковой зоне, поломав часть деревьев. Обломанные ветки захламили южный угол парка, и теперь туда согнали большую часть людей, в основном первокурсников, чтобы привести в порядок территорию. Никита привычно влился в отделение Елагина и согласно распределению шел вдоль забора, стаскивая в одну большую кучу все, что нападало за ночь на землю. Где-то ревела бензопила, разрезая особо большие ветви пополам, чтобы легче потом грузить на машину.

Так уж получилось, что Никита оказался в паре с Блондой. Васька беспрестанно шмыгал носом, периодически прикладывая к нему перчатку. Вскоре там образовались грязные разводы, похожие на усы, но Бертеневу на такой макияж было наплевать. Так и ходил, веселя курсантов. Они вдвоем удалились далеко от основной группы, и, как заметил Никита, хлама здесь оказалось меньше. Бертенев от безделья стал пинать листья, а потом вдруг спросил:

– Назаров, а это правда, что твой дед – бывший офицер Генштаба из «магического отдела»?

– Не дед, а прадед. А так – правда, – Никита пожал плечами. – Назаров Анатолий Архипович. Тебя что-то заинтересовало?

– Говорят, он часто с великим князем Константином Михайловичем встречается.

– Ну, здесь ничего необычного нет, – недоумевал Никита. Странный разговор.

– Ты же знаешь, как зовут твоего деда в столице?

– Меня это совершенно не волнует.

– Вологодский отшельник, – не обращая внимания на нежелание волхва слушать сплетни бездельничающих аристо, ответил Васька. – До твоего появления в Академии он вообще в Петербурге не светился. Заперся в своем имении – сетями не вытащишь. И вдруг зачастил, и не к тебе, а к великому князю.

– Что за интерес в этой информации? – усмехнулся Никита.

Васька с вороватым видом оглянулся, чтобы поглядеть, не стоит ли рядом кто-то лишний в их разговоре. Все были заняты работой, потому что хотелось побыстрее закончить нудную уборку и вернуться в теплые помещения.

– Поговаривают, за тебя хотят словечко замолвить. Не знаю, чем ты приглянулся Константину Михайловичу и какие такие отношения появились, но это так. Повезло тебе. Не отказывайся от помощи.

– Так я же его родственник, вполне понятно стремление деда помочь. Ты разве не знал?

– Да все знают, что ты приходишься ему дальним родственником! Он же тебе неродной! – махнул рукой Васька. – Прямых-то у него не осталось, теперь ищет, на кого скинуть все наследство и активы. А ты, как сирота, идеально подходишь. За тобой никого нет, и все перейдет к тебе в полном объеме.

Вот как? Неужели Меньшиков специально пустил слух, что Никита является преемником старшего Назарова, но не раскрыл основную тайну? Что опять за игры начались?

– А я при чем? – насторожился волхв.

Васька заулыбался. У него, кажется, был ответ.

– Чудак человек! Если старик объявит тебя прямым наследником – станешь богачом! Представляешь, какими капиталами заправляет патриарх? Думаю, не зря великий князь Константин пошел с ним на сближение. Хороший кусок перепадет тебе!

– Завидуешь?

– Да было бы чему! – беспечно махнул рукой Васька. – Солидный счет в банке открывает все двери в аристократическом обществе. Это я тебе говорю, чтобы зубами не щелкал, а сразу своими привилегиями воспользовался.

– Это-то я понимаю, – Никита сделал вид, что сказанное Блондой его интересует чрезвычайно. – А тебе какая радость? За меня переживаешь? Весь цветешь и пахнешь. Даже сопли текут ручьем.

– Это я простыл, – смутился Васька Бертенев и снова провел перчаткой под носом. Потом подхватил найденный обломанный сук и потащил его к общей куче, в которую скидывали весь мусор. Позже подойдет машина, все заберет. И на ходу пояснил: – У меня среди старших курсантов есть знакомые ребята, они спрашивали про тебя. Ты же «прикладник», не меньше. Хотят познакомиться. Обычно в ВВА выпускники не обращают внимание на новичков, ну, если изредка… Так что цени.

– Ценю, – честно признался Никита, шагая рядом с Васькой. Руки были заняты охапкой сломанных веток, а нос нестерпимо зудел. Простуда добралась и до него. Теперь самому придется от соплей лечиться. Что за погода? Сырость, ветер, и солнце светит через раз сквозь рваные прорехи низких облаков. – А зачем я им?

– На будущее, – Блонда покачал головой, расслышав насмешку в голосе Никиты. Ведь выпускники ВВА разъедутся по империи, займут руководящие посты в штабах, а связи, которые остались после учебы, помогут в дальнейшей жизни. Если бы его, Ваську Бертенева, пригласили знакомиться, да он первый прибежал бы пожать руки этим ребятам. Здесь же учатся отпрыски лучших родов России, за ними несокрушимая стена кланов; связи настолько переплетены, что не знаешь, где они начинаются с дружбы, а где заканчиваются брачными узами.

– Ладно, – Никита не стал кочевряжиться, точно просчитав недовольство Блонды. Он не забыл клятву создать новый клан, в который войдут лучшие люди, преданные ему. Для успешного функционирования нужны связи, как можно больше знакомств. Заодно посмотрит, кто раньше него займет штабные места, начиная с Петербурга и заканчивая Владивостоком. Многие, конечно, останутся в столице, пристроенные по рекомендациям в лучшие армейские подразделения. Войны вроде бы не предвидится в ближайшем будущем…

Они избавились от мусора, и Никита, быстро скинув перчатку, почесал переносицу. Зудело нестерпимо. Точно, простыл. Он шмыгнул, чувствуя, как тело начинает корежить от поднимающейся температуры. Не-не! Так не пойдет. Надо заняться самолечением, дождавшись свободного времени. Идти в роту сейчас нельзя, старшина Волошин сразу припашет на какие-нибудь хозработы. Черт, угораздило заразиться! Наверное, Блонда нашмыгал бактерий! Иначе о поездке в столицу придется забыть. Приехать с соплями к девушке на встречу – это даже не моветон, а свинство.

– Ладно, я согласен. Когда?

– В воскресенье намечается поход в Дубки, – обрадовался Васька. – У Мишки Орлова с пятого курса день рождения. В местном кафе заказали пару столиков. Ты приглашен. Вместе пойдем. Я попрошу у капитана Кор-чака увольнительные.

– В это воскресенье? – упало сердце у Никиты.

– Не, в следующее, – к его облегчению ответил Блонда. – Просто заранее попросили предупредить, чтобы никуда не свалил. Все знают, что ты каждые выходные в Петербург уезжаешь.

Это действительно так. Никита приловчился уезжать на Шуваловские дачи в конце учебной недели, чтобы спокойно поваляться в постели, отоспаться и погулять по столице. В таких случаях он никогда не вызывал служебную машину, предоставленную ему Меньшиковым. Лишнее внимание ни к чему. Начнутся ненужные расспросы, подозрения.

– Ты думаешь – разрешит? – с сомнением спросил Никита. Он уже наслышался о принципах командира роты. И один из них гласил: никаких послаблений первокурсникам. Начнешь потакать их желаниям – на шею сядут и погонять начнут. Но почему-то этот принцип не срабатывал с Назаровым. Как только Никита подходил к Корчаку и просился в увольнение на выходные, тот без лишних разговоров ставил свою подпись на бланке. Но это ведь Петербург. А здесь намечалась нехилая гулянка в Средних Дубках. Капитан может сопоставить списки ушедших в увольнение в этот день, и запретить курсанту первого курса Назарову высовывать нос из подразделения.

– Так мы не будем говорить, что идем в кафе! – фыркнул Васька. – Не переживай, я договорюсь.

– Капитан Корчак все равно сообразит, что там намечается, – не сдавался Никита.

Блонда только рукой махнул. Он постоянно кичился своими возможностями достигать компромиссов; ему как-то удавалось убалтывать собеседника, что тот соглашался на разумное, как казалось, решение. А на самом деле выгоду имел Блонда. Пронырливость Васьки вызывала раздражение у серьезных ребят, привыкших добиваться всего своими силами. Им все равно приходилось идти к Бертеневу и просить о помощи. Кому-то хотелось съездить в столицу, и начальство с удивительной легкостью подписывало разрешение на увольнение (Никита надеялся, что в его случае Блонда ни разу за его спиной не своевольничал), кто-то с изяществом ящерицы ускользал от нудных нарядов по кухне… Все дороги вели к Ваське.

– Если договоришься – сходим, – решил Никита. – И «хвосты» по занятиям не появятся ко всему прочему. Враз перекроют кислород.

После уборки территории дали полчаса на приведение себя в порядок и подготовку к обеду. Никита, не теряя времени, сел на табурет возле тумбочки и сделал вид, что занят подшивкой воротничка. На самом деле он решил подкорректировать свое здоровье. Нос уже потек самым серьезным образом. Войдя в медитативное состояние, как учила Оля, он сразу же увидел непорядок в ауре. В районе стоп раздувалась коричневая клякса, из-за которой произошел пробой в энергетическом защитном контуре. Через него шла простуда. Ноги заморозил – получил насморк. И когда успел? Ночью босиком по полу ходил, что ли? Не помнил за собой такую глупость Никита. Тапочки он никогда далеко не убирает.

Он сформировал целый рой лечебных «амеб» и сконцентрировал их вокруг пробоя. Понимая, что из него лекарь никудышный, Никита действовал осторожно, чтобы от переизбытка энергии в казарме не полыхнуло. Потом вместо плюшек одни наряды будут за счастье. Начал выдавливать коричневое пятно за границу ауры и одновременно латал дыру. Пятно сопротивлялось, не хотело покидать уютное место. Пришлось усилить давление, бросив на помощь «амебам» «мушек» – свои новые плетения с усиленной регенерацией и подпиткой организма. Удалось. Коричневая дрянь погрозила напоследок своими щупальцами и истаяла. Переведя дух, Никита вышел из транса. Прислушался к своим ощущения. Отлично. Зуд в носу исчез, как будто его и не было. Но вся спина покрылась потной испариной. Хорошо. Болезнь отступила.

Глава седьмая

Блестя ярко-вишневыми боками, новенькая «ладога-спорт» аккуратно проехала в проем гостеприимно распахнутых ворот, приветливо просигналила дежурному гвардейцу, словно в шутку вытянувшемуся во фрунт и лихо козырнувшему девушке, сидевшей за рулем. Автомобиль свернул на широкую асфальтированную полосу, обсаженную с обеих сторон кленами и липами, докатился до замершего в осеннем воздухе фонтана, который уже не извергал каскады искрящейся воды по причине отключения летнего водопровода и технического обслуживания насосной станции, потом свернул налево. Правая же половина дворца принадлежала отцу и его службам, где проходили все нужные встречи и контакты со столичной знатью и зарубежными гостями. Тамара не собиралась там ставить свою красавицу. И так вся парковочная стоянка забита автомобилями представительского класса. Вон там, ближе к парадному входу, поблескивает хромом отделки легкий изящный «даймлер» помощника министра внешней торговли Карповича – княжна хорошо изучила его машину. Он в последнее время зачастил на прием к папочке. Рядом с ним насупился тяжелой черной мордой немецкий «хорьх» – не иначе господин Вальтер Браухич, полномочный представитель тяжелого машиностроения Рурских земель, пожаловал досаждать своими стенаниями о выделении участка земли под Петербургом для делового центра. И так каждый день. Ну, надо же! Белая «эспада» испанского герцога Игнасио Хосе Албердо, сама похожая на шпагу – такая же остроносая и стремительная! Стоит себе скромно в самом дальнем конце парковки. Опять приехал просить у папеньки руки старшей дочери Меньшикова. Сын герцога, видите ли, с ума сходит по русской княжне Тамаре, спать не может, уже в своих грезах видит ее в пышном подвенечном платье в соборе Санта-Мария-делла-Виттория где-то в Басконии. Девушка за рулем фыркнула. Перебьется! Она ни за что не наденет христианский крест на шею. Ей и в России хорошо, рядом с храмами Дажьбога и Перуна.

Возле семейного входа почти пусто, если не брать в расчет многострадальную «ладогу-кросс», которую перегнали обратно из Албазина в родные пенаты. Значит, сегодня во дворце дежурят гвардейцы капитана Марченко. Большая часть из них сейчас находится в официальном корпусе, а здесь, на входе, только пара человек, да еще двое сидят в дежурном помещении, контролируя через видеокамеры парковую зону, подъездные пути и прочие глухие направления. Конечно же, ее заметили, предупредили охрану на входе. Вот уже и прислуга подсуетилась. Венька-привратник, как Тамара в шутку называла молодого расторопного парнишку, взятого на службу в прошлом году, выскочил на улицу и, пролетев широкий лестничный марш одним прыжком, уже стоял наготове, чтобы распахнуть дверцу и после этого отогнать машину на стоянку. Тамара усмехнулась. Она подозревала, что парень больше хочет покататься на двухместном кабриолете, чем выказать свое служебное рвение. Но телячий взгляд, которым он постоянно смотрел на девушку, говорил о его тайном обожании хозяйки сего транспортного средства. Н-да, это все-таки не Гриша Старицкий, хотя по возрасту почти не уступает.

Княжна остановила машину и, не глуша мотор, с тихим зубовным скрежетом стала вылезать наружу. Все устраивало ее в этой ласточке, но поездки в университет в строгом дресс-коде (блузка, жакет, темно-синяя широкая юбка до колен с шотландскими клетками) показали, что такого мучения она весь учебный год не выдержит. Всем хороша машина, но в ней нужно кататься как минимум в простой спортивной одежде, а еще в бриджах или шортах – ну так она и покупалась именно для таких целей. С закрытым верхом яркий кабриолет смотрелся неэффектно. Даже девчонки с курса сказали, что надо бы поменять средство передвижения. Для поездок в университет подойдет более солидная и просторная машина.

Венька отскочил в сторону и покорно ждал, когда можно будет сесть за руль.

– Называется – понты показала, – буркнула сама себе Тамара, незаметным движением рук оглаживая юбку, пока была прикрыта дверцей и корпусом «ладоги».

– Добрый день, Тамара Константиновна! – Венька сделал попытку обозначить себя. – Как прошли сегодня занятия?

– Больно любопытный, – усмехнулась княжна, щелкнув пальцем по курносому и слегка задранному носу привратника. Парень лишь прижмурился. – Отлично все. Мама дома?

– Княгиня только что приехала, буквально перед вами, – отчитался Венька. – А можно круг сделать по парку? Проверю, как движок работает, тормоза. Мало ли что…

– Тебе не говорили, что ты очень наглый тип? – поинтересовалась Тамара, захватывая из салона сумочку. Выпрямившись, неожиданно для себя провела ладошкой по плавным обводам капота.

Венька улыбнулся, довольный. Он не перешел в своей просьбе некую грань доверия и служебных обязанностей. Да и добродушие на лице красивой хозяйки говорило о возможности сесть за руль кара и сделать парочку кругов.

– Ладно, – кивнула княжна. – Протестируй одним кругом… Что ты так жалобно смотришь? Два круга. Тент не убирай, понял? Потом загони в гараж и накрой чехлом. Завтра я поеду на дежурном автомобиле. Предупреди Диму.

– А что так? – удивился Венька. – Октябрь еще теплый стоит, а от дождя крыша есть. Можно спокойно до первого снега ездить. «Погодники» рано его не обещают.

– Ага, на прошлой неделе прошляпили дождевой фронт, – усмехнулась Тамара. – Ехала домой с черепашьей скоростью, все залито было… Венечка, посмотри на меня, – она усмехнулась, заметив, как парень покрылся рубиновым румянцем. – И на эту красотку посмотри тоже. Как сочетается учебная униформа с кабриолетом?

– Не лучший вариант, – согласился парень. Он не был дураком и сразу понял, что хотела сказать молодая госпожа.

Тамара оставила Веньку наедине с машиной, а сама прошла в дом. Мать находилась в малой гостиной, где, разложив какие-то бумаги на столе, внимательно их изучала. Надежда Игнатьевна подняла голову, чтобы посмотреть, кто пришел, и улыбнулась старшей дочери.

– Привет, ма! – Тамара махнула рукой, подошла к ней и обняла за плечи. – Чем занимаешься?

– Разбираю отчеты попечительского совета Дома сирот, – кивнула княгиня на кипы документов. – У нас же в конце года предстоит отчетное заседание, вот и приходится начинать заранее пересматривать весь этот финансовый ужас. Как дела, милая, в университете?

– Неплохо. В самом начале думала, что будет хуже, – улыбнулась девушка, вспоминая, как отвоевывала себе право поступать в Экономический университет. Отец, одно время притихший после албазинской эпопеи, снова начал стучать кулаком по столу, надеясь волевым решением сломить упрямство старшей дочери. Ведь уже давно было решено, что Тамара будет обучаться в УМО (университет международных отношений); великий князь никогда ничего просто так не делал. У выпускников этого престижного заведения был широчайший выбор профессий. Но Константин Михайлович всерьез наметил ввести дочь в здание МИДа в качестве важной политической фигуры на североамериканском направлении. Даже уточнил, что нужно сесть в Первый Политический отдел, который и курирует все вопросы, связанные с Североамериканскими штатами, с Британской Канадой и Мексикой. Меньшиков до конца жизни не забудет и не простит американским англосаксам своих страхов за жизнь дочери и подложит им такую свинью, что еще долго янки икать будут за своим океаном.

Конечно, вес и авторитет будут набираться постепенно, но пока Константин Михайлович жив и в добром здравии, он сумеет расставить на ключевых постах своих людей. А тут доченька взбрыкнула, как молодая кобылка, и решила по-своему. Какая-то паршивая экономика! Пусть ею занимаются те, кто любят считать деньги на банковских счетах и дальше прибылей ни хрена не видят! Меньшиков сознавался самому себе в предвзятости по отношению к такой важной вещи, как экономика, но упорно отождествлял ее с торгашами и спекулянтами. Кто и должен заниматься экономическим процветанием империи, так это купцы. Вот там их место. Аристократы должны упрочивать положение страны в совершенно других сферах. Отец в запале ярости даже не поинтересовался, почему произошел резкий поворот от намеченной цели. До сих пор мечет молнии, как Перун-громовержец. А мог бы выслушать дочь, которая порывалась рассказать об истинной причине смены своих желаний.

– Тамарочка, может, пока не поздно, передумаешь? – мать внимательно посмотрела на дочь. – Время еще есть, можно перекинуть документы в УМО, отец ради такого дела подключит связи.

– Ему и без связей легко все сделать, – фыркнула Тамара. – Мама, я решила окончательно и бесповоротно. Все. Может быть, если мне станет скучно, я пойду на второе высшее и стану дипломатическим работником.

– Уверяю, потом скучно никак не будет, – улыбнулась Надежда Игнатьевна, намекая на будущее замужество дочери. – И учиться станет тоже некогда.

Тамара изменила свои планы по какому-то наитию, возникшему, правда, не на пустом месте. Основным доводом для принятия решения стал невероятный по восприятию сон, когда она лежала на жестком и грязном топчане в таежной избушке и ждала помощи. Проанализировав все моменты, оставшиеся в памяти, она вдруг поняла, что ей дан сигнал из информационного поля, развернутая матрица ее будущего. А раз так – это будущее связано с управлением мощной корпорацией, и, возможно, не одной. И без экономического образования держать в руках такую махину не получится. Только вот какой путь приведет ее к такому странному событию?

– Мы будем обедать без папы или дождемся его? – на всякий случай спросила Тамара. Не хотелось снова выслушивать его бесконечные намеки на ошибочное решение, на беззаботность и игнорирование родительской мечты. И вот такая постоянно работающая лесопилка, изрядно портящая настроение, изо дня в день. Правда, последний месяц папочка поутих и вел себя довольно спокойно, когда объявил, что некий молодой человек по имени Григорий, которому семья Меньшиковых кое-что задолжала, прибыл в столицу. Тамара, впервые услышав о приезде Старицкого, вспыхнула и зарделась малиновым цветом. Ей казалось, что прошлое осталось позади, а свое будущее с Гришей она не связывала, хотя и благодарила его мысленно за спасение. Теперь все было направлено на решение тех задач, которые молодой волхв открыл перед ней в магическом сне. Хотя, кто знает, может, он будет играть какую-то ключевую роль? Недаром его приняли за настоящего хозяина «Изумруда». Сплошной символизм.

И все же княжна честно признавалась себе, что сделай Григорий первый шаг, она может изменить свои взгляды на их будущие отношения. Старицкий, по словам отца, поступил в ВВА. «Этот стервец развернул решение приемной комиссии на сто восемьдесят градусов! – хохотал отец. – Подумать только: опоздал к поступлению, но прошел с большим запасом прочности! У него знания с багажом на все годы обучения!» Ну да, она рада за него.

– Отец просил немного подождать, – Надежда Игнатьевна похлопала дочь по руке, давая понять, чтобы ей не мешали. – Через час в гостиной. Как раз Катя из гимназии вернется.

– Ладно, я у себя тогда буду, – Тамара упорхнула в свою комнату, быстро переоделась и села за компьютер. Почта забита всякой ерундой. Предложения вступить в какие-то дурацкие клубы для идиотов-мажоров, которым нечем заняться в жизни. Пустопорожнее прожигание денег и времени. А имена-то какие! Балахнины, Сергачевы, Басмановы – самые титулованные роды, сыночки под сенью величия своих отцов! Да ну их! Переживут. Знаем мы их клубы! Это реальный накат на Меньшиковых, чтобы породниться. Пусть карман шире распахнут. Некоторые ребята сами по себе вполне неплохие и достойные для ухаживания и как будущие кандидаты в мужья, но слишком уж патриархи кланов в их семьях всесильны и мощны в своих амбициях и воле. Сломаются мальчики и лягут под старших. А Тамаре нужен независимый от чужого мнения, пусть и родственного, супруг.

Княжна закусила губу. Она вспомнила, что поменяла номер телефона и почему-то до сих пор ожидает, что Григорий позвонит ей. Вот дура! Кстати, отец передал ей листок с адресом сетевой почты волхва. Куда только она его закинула? Даже не посмотрела и не забила в адресный слот. Или в этом поступке – порвать с прошлым? Ну, если все время ты, голубушка, вспоминаешь этого мальчика, значит, прошлое стоит рядом и никуда не собирается исчезать. Просто досада переполняет душу на все произошедшее. Какой-то сумбур после освобождения, нежелание кого-либо видеть, сплошные обвинения в предательстве тех людей, которые бывали в их доме и оказались причастными к тем событиям. Скорее всего, поступлению в университет экономики способствовало нервное состояние, и как результат – необдуманность и поспешность.

Так ли важно ей встречаться со Старицким? Вот главный вопрос в отношениях. Нужно сейчас разобраться, чтобы потом идти вперед. Мальчик ей нравился – она не отрицала очевидного. Но одновременно Тамаре казалось, что молодой волхв остался в Албазине, в том прошлом, о котором она до сих пор думала с содроганием, которое напоминало ей периодическими болями от фармагиков. Да, прошлое не отпускало. Вот и Григорий снова рядом. Отец все-таки сдержал слово и поспособствовал поступлению Старицкого в Военную академию. Ну, для него это место в самый раз.