Текст книги "Найденыш. Столкновение стихий"

А папенька все равно что-то мутит или скрывает детали происходящего. Вокруг Тамары идет возня – она ощущает ее всеми чувствительными точками ауры. Это неприятно.

Девушка решительно свернула окно почты. Потом. Надо подумать и не делать поспешных выводов. Она, в конце концов, не девка-перестарок, торопиться с важным шагом не стоит. Только почувствовала облегчение, как в комнату влетел ураган. Катя, ставшая больше похожей на отца, такая же высокая, как и старшая сестра, затормошила ее с приветственным кличем диких охотников за пещерными львами. Словно кучу лет не виделись.

Удивительно, но даже грубоватые отцовские черты придавали Катерине шарм, а вкупе с глазами, носом и темно-русыми волосами матери вылепили очаровательного неугомонного бесенка, начавшего осознавать притягательную силу красоты. Будучи младше Тамары на два года, Катя тоже встала в символический «лист ожидания» в среде аристо. Охота на княжон Меньшиковых не прекращалась, даже после того как Константин Михайлович резко ограничил визиты представителей некоторых родов, а кого-то вообще не пожелал видеть. И все равно гадания на кофейной гуще продолжались. А что может быть слаще слухов и домыслов? Вот и изощрялись аристократы от скуки. Великий князь посмеивался и говорил, что раньше праздничных выходных на Коловорот – в день зимнего солнцестояния – все может оставаться слухами и не более. Слова отца насторожили Тамару. Готовился какой-то подвох. И сколько бы она ни пробовала вытянуть толику информации у матери, отца и даже у Галины, знающей все, что происходит в доме, все хранили молчание или пожимали плечами.

Праздник Коловорота – это недельные выходные, когда империя погружается в бесконечные балы и гостевые посиделки, праздничные представления и массовые гуляния. «Жуткая обязаловка, – пугала Катьку Тамара, сама с ужасом ожидая очередных бесконечных пустопорожних дней. – На тебя будут смотреть, как на породистую лошадь, и оценивать прелести. Потому что мы нужны только для одного дела, а думать за нас будут мужья».

Катерина хохотала до слез и заявляла, что тогда она вообще замуж не пойдет, если ей навяжут такого прыткого и деятельного супруга. Бездействие, по ее словам, угнетет ее до гробовой доски, только не собственной, а чужой. Она же просто прибьет мужа. И Тамара верила ее словам. Такая точно не будет сидеть ровно на пятой точке, которую сейчас аппетитно обтягивало домашнее платье в горошек.

– Пошли обедать! – приказала Катерина. – Все наши уже за столом. Даже папа соизволил прийти пораньше. Потом письмо своему герою напишешь!

– Чего? – изумилась Тамара, непроизвольно кидая быстрый взгляд на экран, где в виде подвижной заставки летали миниатюрные драконы и пачками сжигали огнем дурацких рыцарей, пытавшихся срубить мечами хоть одну голову у крылатых тварей. – О каком письме ты говоришь?

– Да ладно тебе! – махнула рукой сестра. – Я же сенсорик, чувствую твои мысли, которые как будто в мясорубке побывали! Вся как кошка растрепанная!

Слова насчет сенсорика были правдой. У Катьки после первой инициации проснулся дар, как и у матери. Правда, его еще предстоит развивать, но и того, что узнали волхвы, достаточно для вывода. Сенсы идут нарасхват в любой сфере применения: и в гражданской, и в военной. Будущее младшей сестры было предопределено. Не пропадет. А вот как быть Тамаре с ее рангом Берегини? К чему он, для каких надобностей? Защищать мифического любимого? И где такого взять в наше рациональное время? Взаимная страсть и любовь кого угодно утомят за пару лет. Пф! Надоест просто! Не нужен никому щит Берегини.

– Ах ты, негодяйка! – вскочила Тамара и бросилась к кровати, чтобы схватить подушку и как следует отшлепать бесенка. – Вздумала в моем ментальном поле копаться! Да я тебя! Ничего я не пишу, понятно! Он уже забыл обо мне! Пока сам не пришлет письмо – даже ни словечка, ни буковки!

Катерина, захлебываясь от смеха, выскочила из комнаты Тамары, промчалась по коридору к лестнице, спускавшейся в гостиную. Так они обе и вломились туда, распугивая столовую прислугу. Но за стол сели чинно, пожелав приятного аппетита родителям и погрозив кулаками улыбающемуся беззубым ртом Сашке – младшему брату.

– Как учеба? – Константин Михайлович отложил в сторону газету. Этот вопрос он задавал чуть ли не каждые три дня. У Тамары сложилось впечатление, что отец ждет ее покаяния и просьбы исправить дело. – Коллектив дружный?

Ага, что-то новенькое. О сокурсниках стал спрашивать!

– Неплохой, – дождавшись, когда ей в тарелку нальют суп, она взялась за ложку. – Много ребят из знатных родов, не все из них в столице проживают. С Урала трое, сибиряки есть, смоленские, киевские…

– А из смоленских кто? – заинтересовался великий князь.

– Лазарев Антон и Даша Ташкевич.

В экономическом университете не было раздельного обучения, как в гимназиях и школах, и совместное времяпровождение юношей и девушек в аудиториях не нравилось некоторым ревнителям старины. Люди, наезжавшие на ректора университета по этому поводу, были известными меценатами и депутатами Думы. Но и сам ректор не лыком шит оказался. Господин Ушаков имел большую поддержку со стороны императорского попечительского совета и других прогрессивных аристократов. В общем, кусались, бодались – но продолжали двигать науку и учебу вперед.

– Ого! Ташкевич! Серафим Сергеевич, часом, не отец ее? – оживился Меньшиков.

– Думаю, так и есть. Дарья Серафимовна она, – кивнула девушка.

– Я с Серафимом по молодости в кадетском училище лямку тянул, – пояснил довольный отец. – Потом несколько лет военной службы на западной границе. Он там и остался, а я вернулся в Петербург. Значит, теперь в Смоленске живет…

– Так и есть, – работая ложкой, подтвердила Тамара. – Папа, я могу брать по утрам служебный «кросс»?

– А что с твоей машиной?

– Неудобно в униформе туда-сюда скакать. Решила на прикол до лета поставить.

– Так не скачи, а веди себя как подобает великокняжеской девушке, – ухмыльнулся Меньшиков.

– Легко рассуждать, когда на тебе брюки, – не согласилась с отцом Тамара. – Пусть уж ласточка стоит в гараже. Мы потом на ней в Курляндию с Катькой поедем. Бабушку навестим.

– Троим там не уместиться, – сестра-язва никак не могла угомониться. – Ты с Гришей – это понятно. А я где буду? В малюсеньком багажнике?

Родители почему-то при этих словах переглянулись.

– Катька! Еще слово про… – Тамара внезапно замолчала, решив, что не стоит так реагировать на шутки младшей сестры. В семье, как она с ужасом поняла, за нее все давно решили. Осталось дело за малым: уломать взбрыкнувшую дочь и достичь какого-то компромиссного решения. Ладно, что еще не обвиняют в черствости. Кстати, мама, узнав о роли Старицкого в спасении дочери, решительно захотела с ним встретиться. Тем более что сейчас он в Петербурге. Теперь не отвертеться. Капать на нервы начнет с удвоенной силой. Они все сговорились – вот что это значило. Еще ни одного официального визита, а уже давление по всем фронтам.

Тамара нервно поежилась. Старицкий не сможет заявиться сюда сам по себе. Только с ближайшим родственником или человеком, имеющим доступ в этот дом. У Григория здесь никого нет. Дядюшка Кондратий Иванович остался в Албазине. Нужных знакомств мальчик еще не успел завести. Так что все правильно. Он прекрасно понимает ситуацию и не может сделать шаг в сторону дверей семейства Меньшиковых. И кто выведет в свет захудалого дворянина? Никаких шансов.

Пообедав, Тамара решила не засиживаться за столом в ожидании десерта, извинилась и пошла в свою комнату. Показала кулак сестре, чтобы не вздумала мешать ей. Язва с распущенными волосами ухмыльнулась и показала язык в ответ. Сенсорику нетрудно догадаться по эмоциональным выплескам, какие мысли бушуют в голове человека, как он себя поведет в следующий момент. А по твердому убеждению Кати, старшей сестре молодой волхв небезразличен, хотя она тщательно скрывает свои истинные чувства. Ага, скроешь их, когда кругом одни специалисты по обнаружению душевных травм.

* * *

Ей казалось, что нашептывающий какие-то непонятные слова, обрывочные фразы и сложные звуковые конструкции голос исчез безвозвратно, канул в такие глубины подсознания, откуда никогда не выберется, растворится, как сахар в горячем чае – и тем ужаснее было его возвращение. Всю ночь надоедливые размытые образы крутились вокруг Тамары, обвивали шлейфом серых сгустков и что-то бубнили, бубнили в ухо. Совершенно измучившись, она вскочила еще до того, как затрезвонил будильник, когда за окном густилась темнота, а уличные фонари, освещавшие территорию дворца Меньшиковых, выделялись на полу комнаты ломаными желтыми квадратами, просвечивая через тонкие узорчатые шторы. Редкие лучи фар проезжавших вдоль решетчатого забора автомобилей суматошно метались по потолку и стенам, как попавшие в закрытое помещение птички, ища выход.

Отчаянно зевая, Тамара прошлепала босыми ногами до окна, где со вчерашнего вечера стояла початая бутылка минералки, сделала пару глотков, машинально поправила сползшую бретельку ночной сорочки на плече и бездумно уставилась на оголенный ствол клена, выпустившего свои прутья-ветки в разные стороны, словно какая-то взбесившаяся ведьмовская метла. Поморщилась, вспомнив невнятные сновидения.

«Надо с утра съездить в университет, – мрачно подумала Тамара. – Хоть сегодня там и нет занятий, но почему в голове занозой торчит мысль, что надо там быть? Никаких мероприятий, кроме репетиции студенческого театра. Она, конечно, сразу отказалась от такого счастья, а вот несколько девчонок с ее курса охотно вошли в труппу. Кстати, Дашка Ташкевич звала посмотреть, как все устроено. – Пожалуй, действительно прокачусь, отвлекусь от навязчивых голосов».

В огромном пустынном доме все еще спали. Осторожно прокравшись по коридору, чтобы своими шагами не разбудить родителей, она спустилась по лестнице и спокойно вошла на кухню. Конечно, Галина уже была на ногах и обсуждала с шеф-поваром меню на сегодняшний день. Увидев свою любимицу, на которой были надеты джинсовые брюки и теплый вязаный свитер, женщина удивленно захлопала глазами.

– Тамарочка, а куда ты в такую рань?

– Доброе утро, Тамара Константиновна, – шеф-повар, дородный пятидесятилетний мужчина с шикарными усами, которого все звали дядей Колей, отреагировал спокойнее. Он с готовностью посмотрел на девушку. Раз господская дочка появилась на кухне – должны быть причины. Куда-то собралась. Значит, надо накормить. – Желаете завтрак?

– Поеду в университет, – ответ предназначался Галине. Княжна присела за стол персонала кухни. – Долго там не буду, постараюсь вернуться к обеду. Кофе, тосты, что там есть?

– Ну, вчерашние телячьи отбивные я предлагать не буду, – усмехнулся дядя Коля, окидывая взглядом царство готовки, – а тесто я только завел. Булочки, увы, будут нескоро.

– Неважно, есть совсем не хочется, но на голодный желудок дела не делаются, – Тамара вздохнула и потуже перевязала «русалочий хвост», который значительно перерос «конский», причем еще в подростковом возрасте. – У вас же всегда что-то эксклюзивное находится. Галя, предупреди охрану, что я через полчаса буду выезжать. Пусть механики мою машину проверят. Я вчера Веньке сказала, что больше не буду на ней ездить до весны. Поторопилась. Надеюсь, он забыл напомнить об этом.

– Этот может, – поджала губы женщина. – Ты ему, Тамарочка, не позволяй таких вольностей. Иначе совсем нос задерет и от рук отобьется, или хуже того – на шею сядет. Есть такие типы, пока мозги не вправишь – так и до старости дураками останутся. И обязанности свои будут выполнять тяп-ляп.

Пока Галина ворчала, дядя Коля все-таки изловчился и настряпал блинчиков, соорудил невысокую башенку из них и залил малиновым сиропом. После быстрого завтрака Тамара вышла из дома и удивилась, что ее ласточка стоит возле крыльца. Механик, аккуратно смахнув мягкой тряпкой какую-то пылинку с капота, отрапортовал:

– Машина в порядке, Тамара Константиновна. Можете ехать. Хорошо, что отложили техосмотр, не стали на яму ставить. Что-то помешало. Только не задерживайтесь надолго. «Погодники» опять пугают, что вечером снег пойдет. Если так – все дороги скользкие будут, а на «ладоге» летняя резина стоит. Хотя… Врут, поди.

– Учту, Антон, – улыбнулась девушка и, подобрав полы плаща, нырнула в прохладное нутро машины. – Спасибо, думаю, что вернусь раньше шторма.

По дороге в университет мысли упорно возвращались к прошлым событиям, вернее, крутились вокруг одной персоны, бесчувственной и робкой. В глубине души Тамара была рада, что человек, принесший ей столько положительных эмоций, где-то рядом, но в то же время по невероятной логике она все время оттягивала встречу с ним, не хотела выходить на общение. События, произошедшие в такой короткий срок, задели ее в большей степени, чем других людей. И каким образом рядом оказался именно Григорий, а не кто-то другой? Сопоставив факты, слова близких, нечаянные обмолвки, она пришла к мысли о сознательном манипулировании ее поведением. И, к сожалению, эти размышления приводили к осознанию ведущей роли отца. Папочка здесь был замешан очень сильно. Почему он так среагировал на просьбу мальчика и помог ему приехать в Петербург, решительно отсек излишне назойливых представителей Коллегии иерархов и, судя по участившимся расспросам про его семью, он до сих пор помогает Старицкому? Оговорки его, связанные с событиями в Албазине…

Напряженно задумавшись, Тамара смотрела на дорогу, не замечая, как на лбу образовались глубокие складки. Мыслительный процесс отвлекал от езды, и чтобы не попасть в неприятную ситуацию на дороге, она решила отложить свою аналитику до поры до времени. Как ни крути – встреча с Григорием необходима. Зачем? Да хотя бы расставить все точки над «i». Только лично она не собирается первой делать этот шаг. Старицкий в первую очередь – мужчина, и кому как не ему проявлять рвение. Девушке неприлично выказывать свой интерес к противоположному полу. Если же она Гришке небезразлична…

Она неожиданно улыбнулась. Подумать только: за ней бегают мальчики из таких маститых родов, готовых ради ее согласия на обручение на любые жертвы, в большей степени финансовые, конечно, а отец гонит всех поганой метлой. Странная позиция. Не за европейского же принца ее хотят отдать. Ну вот, самой смешно стало.

В университете в этот час было пустынно, только небольшая кучка студентов собралась в главном фойе и о чем-то бурно спорила. Появление Тамары встретили приветствиями, объяснили, что ждут художественного руководителя, который по совместительству был еще и доцентом кафедры международной экономики – главного любителя поэзии, театра и горячего сторонника студенческих постановок. Хоть что-то отвлекло от тяжелых мыслей. Девушка сидела в кресле за спиной Семена Ивановича – того самого худрука – в затемненном актовом зале и накручивала свою косу на запястье, потом – в обратном порядке. Что-то сегодня мысли странные лезут в голову.

С компанией подруг она вышла на высокое крыльцо университета. Кажется, снежная туча, обещанная волхвами-«погодниками», придет раньше времени. Да, зима подбирается исподволь, хотя теплые дни еще пытаются спасти настроение перед долгими серыми и промозглыми месяцами. Застегнув наглухо плащ, кроме верхней пуговицы, Тамара вместе с Дашей стала спускаться вниз по скользким ступенькам. Видно, пока они находились на репетиции, снежок все-таки выпал, но успел растаять. Мраморная лестница блестела влажным темным зеркалом, отражая серо-свинцовое небо с тяжелыми облаками.

– Пошли, в кафе посидим? – предложила Даша, симпатичная миниатюрная, с тонкой фигуркой девушка, с аккуратным каре из пепельных волос. Внешне она больше походила на прибалтийку, с округлыми мягкими формами лица, белой кожей, светло-серыми глазами. Оказывается, Дашина мама – латышка и вышла замуж за Серафима Ташкевича в то время, когда молодой офицер служил в Риге в пехотном полку. Потом переехали в Смоленск, где и осели навсегда после выслуги лет папы. Вот она и удалась вся в маму, шутила Даша.

– Не хочется сегодня, – призналась Тамара, отыскивая взглядом свою машину. – Ты знаешь, плохо спала, рано встала. А теперь такая сонная одурь навалилась – чуть на репетиции не уснула. Погода, наверное.

– Ага, видела тебя, – хихикнула Даша. – Сидела сомнамбула. Глаза закрыты, спина прямая. В транс вошла, не иначе.

– Да так, пробовала поспать. Голос вашего худрука – как колыбельная, – засмеялась Тамара. – Удивительный человек, с таким тембром голоса никогда не кричит.

– Он просто душка, ты же знаешь, – Даша вцепилась в руку подруги, так как на ней были сапожки на высоком каблуке, и спускаться по скользким ступеням казалось ей жуткой мукой. – За ним все девочки старших курсов бегают.

– А девочки знают, что Бадуев – обнищавший дворянин?

– Ну зачем ты так? – надулась Даша, обиженная за худрука. – Что из того? В нашем университете не все из аристократической знати. Я тоже небогатая дворянка, знаешь ли…

– Зато ты красивая, – убежденно сказала Тамара, – и не вздумай отпихивать богатых женишков. Многие, конечно, болваны с излишним самомнением, но иногда встречаются неплохие экземпляры. Не прогадаешь.

– Да ну тебя! – засмущалась Даша и, выпростав руку, хотела шутливо хлопнуть подругу по спине и не сразу поняла, что произошло.

Тамара банально поскользнулась на мокрой лестнице, или же каблук сапожка, хоть и уступавший по высоте Дашиным, неудачно встал на самую кромку – но малейшая потеря концентрации привела к падению. Княжна с ужасом поняла, что сейчас просто грохнется на виду у остолбеневших прохожих и девчонок, еще не успевших разбежаться по своим делам. Ладно, что лестничный марш уже заканчивался. В какое-то мгновение небо оказалось у Тамары перед глазами, а потом завораживающее в своем ужасе падение завершилось на чьих-то сильных руках. И ведь не крикнула, не успела.

– Как знал, что нужно стоять именно здесь, – голос, в котором звучало облегчение, был очень знакомым. До боли знакомым. Как будто они и не расставались с того жаркого дня.

Тамара медленно открыла глаза. На нее глядел Григорий с радостной улыбкой и крепко держал ее в своих объятиях. Выпрямившись, княжна поняла, что выбраться из замка не представляется возможным. Так и стояли, тесно прижавшись друг к другу, глядя глаза в глаза. Руки волхва лежала на ее талии. Дашка, охая, крутилась рядом и почему-то извинялась.

– Молодой человек! Держите ее крепче, чтобы снова не упала! – язва Ташкевич вдруг сменила тон. – А как зовут нашего спасителя?

Это что, Дашка заигрывает со Старицким? Внезапная волна ревности захлестнула Тамару, всегда рассудительную и чересчур спокойную, неподвластную эмоциям. Аккуратно разжав замок из пальцев на талии, она отошла на пару шагов назад, поправила растрепанный «русалочий хвост», приведя его в относительный порядок. Зачем-то посмотрела на каблук, отметив его сохранность. Она просто не знала, что делать.

Григорий продолжал улыбаться, поглядывая то на Тамару, то на Дашу, словно оценивал их по какому-то своему, мужскому, критерию. Княжна была абсолютно уверена, что внешность подруги нисколько не перевесит предпочтений молодого волхва, но иглы беспокойства забегали по спине. Ох, не к добру.

– Привет! Прекрасно выглядишь! – наконец он остановил свой взгляд на Тамаре и больше не отрывал его.

– Ты как меня нашел? – выдохнула девушка, запихивая руки в карманы плаща, потому что ощущала себя глупо и неловко, из-за того что встреча произошла именно так, а не иначе.

– Шел мимо, – пожал плечами парень, – гляжу: какая-то красавица падает, ну и рванул на помощь.

– Старицкий, ты как всегда – в своем репертуаре! – вздохнула Тамара. – Сказал бы честно: у папы узнал, где я сегодня нахожусь. Таких совпадений не бывает.

– Так вы знакомы? – изумилась Даша. – Ой, Меньшикова, познакомь и меня с молодым человеком?

– Это Григорий Старицкий, – голос Тамары стал холодным, словно заранее нес предупреждение подруге: не лезь, не твое! – Мой очень хороший знакомый, учится в Высшей военной академии. Я права?

Княжна особо выделила слово «очень». Для непонятливых сокурсниц, хлопающих ресничками и прихорашивающихся прямо на лету.

– Да, все точно, – склонил голову парень. – Первый курс ВВА.

– А это Даша Ташкевич, – руку пришлось вытащить из кармана и показать на светловолосую девушку. – Вместе учимся.

– Мой папа тоже военный, только в отставке, – влезла Даша.

Она поняла, что эти двое хотят остаться наедине. И совершенно не могла понять поведение Меньшиковой. Парень рад, а она нахохлилась, как голодный и замерзший воробей. Эх, почему не она упала ему в руки? Уходя, девушка помахала пальчиками, скорее этому Старицкому, приглянувшемуся ей. Чувствовала, что он смотрит в спину на ее плавный шаг. Лишь бы каблук, как у Тамарки, не поехал, – мелькнула нелепая мысль. – Буду падать, и никто не успеет рядом оказаться.

Тамара пристально посмотрела на Григория. Совсем не изменился внешне, но в глазах появилась уверенность, которой не хватало в Албазине. Даже держал ее за талию, как и нужно зрелому мужчине: крепко, с долей легкого нахальства.

– Так и будем стоять? – наконец улыбнулась она краешком губ. Пусть и подстроил Гришка встречу, но надо отдать ему должное, все сделал как надо. Даже магию свою специально применил, чтобы она с лестницы полетела. Ой, хитрец! Ладно, пусть думает, что она ничего не поняла. Спишем на случайность.

– Ааа! – на секунду он снова превратился в растерянного мальчишку. – Конечно же нет! Предлагаю отметить встречу в каком-нибудь кафе. Ты, наверное, все равно туда собиралась с подружкой, но раз она ушла, я заменю ее.

– Тогда поехали, – решила Тамара. – Я знаю место, где можно спокойно посидеть и поговорить. Кстати, это свидание или просто…

– Ой, извини! – снова смутился парень и отставил левую руку в сторону. Прочертив какой-то незамысловатый пасс, от которого в воздухе остался легкий золотисто-сиреневый след с завитушками, волхв с улыбкой факира вытащил из пустоты большой букет белоснежных роз, словно только что распустившихся на утреннем солнце. Кто-то на лестнице ошеломленно ахнул. Ну вот, теперь пойдут слухи гулять по курсу.

– Ну зачем так пышно, – покраснела Тамара, скрывая приятную волну тепла, окатившую сердце. – Вот умеешь ты шокировать публику! Спасибо!

Она взяла букет, вздохнула тонкий аромат цветов и, решительно вцепившись в руку Григория, потащила его к машине. Открыла дверь, аккуратно пристроила розы позади водительского кресла, села за руль. Щелкнул замок пассажирской двери.

– И что вдруг застеснялся? Садись. Не оставлю же я машину здесь! Тем более ехать все равно надо!

– Здорово! – плюхнулся рядом Григорий, согнувшись, чтобы не задеть тент головой. – Тебе идет эта тачка!

– Как помада к губам или как туфли к платью? – усмехнулась Тамара.

– Можно и так сказать. Вы друг друга дополняете.

– Что-то не помню за тобой желание польстить, – выруливая со стоянки на дорогу, девушка посмотрела по сторонам. Помех не было, и она резко сорвалась с места. Это первое время была боязнь скорости, и только после дельных советов волхва Валентина страх прошел. «Поставь защитную сферу на корпус машины и учись ездить быстро. При аварии пострадает железо, а ты отделаешься легкими синяками. Сфера сыграет роль демпфера. Зато уверенности прибавит», – сказал Колодин. Так и вышло. Водила Тамара сейчас не в пример лучше прежнего.

Местечко, которое хотела предложить княжна, находилось на Императорской набережной, которая раньше носила название Императора Петра Великого. Правда, после прихода к власти династии Меньшиковых, оставили просто скромное название – Императорская. Тамара свернула на Малую Дворянскую и припарковалась неподалеку от перекрестка. С трудом втиснулась в плотный ряд машин.

Кафе, а если быть точнее, «Кофейный дом Коцубея» находился в цокольном этаже старого купеческого дома, проданного бывшим хозяином под различные мелкие сувенирные лавки и магазинчики. Из уютного заведения открывался вид на набережную, где сейчас бродили иностранные туристы. Местных жителей прогулки в холодный октябрьский день не прельщали.

Молодые люди сели за дальний столик, и Григорий заказал кофе на двоих, по паре пирожных и блинчики с малиновым джемом, какие всегда любила Тамара, но сейчас от них отказалась. Молодой волхв оставил заказ на пирожные. Девушка, принимавшая заказ, стрельнула глазами в сторону волхва, и княжна вновь ощутила поднявшуюся волну ревности. Да что они все на него смотрят? Повинуясь внезапному озарению – или толкающей на необдуманные поступки ревностью, кто знает, – она накрыла невидимым куполом сидящего напротив нее улыбающегося Старицкого. «Отвод» был необычным плетением в ее арсенале. Бабушка Агата преподнесла его любимой внучке в подарок, когда той исполнилось четырнадцать. Подмигнула и заговорщицки прошептала, что рано или поздно любой девушке понадобится такой хитрый приемчик. Вот теперь и посмотрим.

Она довольно усмехнулась, когда официантка принесла заказ и даже не изменилась в лице: обычная необходимая любезность, нужная для обслуживания клиентов. Григорию девушка уже не улыбалась, словно его здесь и не было. Но в глазах стояло недоумение, вызванное непонятной потерей интереса.

– Что за штука, которая висит надо мной? – полюбопытствовал Григорий, аккуратно размешав сахар в чашке с кофе. – Странная структура. Похоже, использована руна «скрыт», но с какими-то добавлениями.

– Не обращай внимания, – довольная произведенным эффектом плетения, ответила Тамара. – Женские фокусы для особо любопытных. – Рассказывай, как у тебя дела в Академии. Слышала от отца, что тебя приняли на первый курс без всяких препон. Хотя все вступительные экзамены давно прошли.

– Да, было дело, – усмехнулся парень. – Пришел на экзамены, а передо мной сидят такие ученые мужи в погонах, страху нагоняют, что сразу пришлось показывать, на что способен ранговый волхв.

– Наверное, заставили создавать защитные блоки? Ведь первой необходимостью боевого волхва считается прикрытие отряда? – принялась за пирожное Тамара.

– Ничего подобного! Сразу же наехали: принципы создания атакующих моделей, отражение враждебных плетений одновременно с защитной постановкой. «Сферу» любой дурак может поставить, а ты попробуй сымпровизировать.

– Так и сказали? – засмеялась девушка.

– Конечно! Сидят и усмехаются. Ну, думаю, теперь разбегайтесь кто куда. «Сфера» как раз покрывает площадь приемного зала, а вот господа из комиссии будут находиться за ее пределами. Они на подиум стол подняли и сверху на меня смотрели, как на подопытного кролика. Формирую «сферу» и одновременно вылепляю на ладонях пару световых шаров. Шары выкидываю за пределы защиты, накрываюсь куполом и сразу же, пока они не ослепили комиссию, открываю портал в Навь, чтобы некомпенсированная энергия не разнесла помещение. В комиссии сидели два иерарха, но и они только в последний момент сообразили, что остались без защиты. «Сфера»-то не дает своими размерами уменьшить зону поражения. Хлопнуло, конечно, знатно, но зато все живы остались.

Тамара расхохоталась.

– Выходит, ты одновременно сформировал несколько плетений и даже не понизил свой энергопоток? – догадалась она.

– Ага, – отхлебнул кофе Григорий. – Мало того, я еще подзарядил старцев, пока они орали от испуга, что я совсем с ума сошел, творить такое не на учебном полигоне, а в помещении. Правда, потом оба сразу же подписали протокол приема. Без лишних слов, как только поняли, что их аура перенасыщена силой. Так что на пару лет дольше проживут. Были довольны, как медведи, пережравшие меда.

– Вот ты им выдал! – фыркнула княжна, взглянув на Григория. Она вдруг поняла, что ей не хватало такого общения. Парень, сидевший напротив нее, не искал ее благорасположения, не добивался внимания через родителей, а просто пришел и успокоил. Высший пилотаж в магии Старицкий уже продемонстрировал, когда снял блок с ее ауры. Этот трюк стоил многого. И не просто снял, еще и спас, выкрав из-под носа у бандитов. Жаль, что папочка уже замыслил какую-то каверзу на праздник Коловорота. Если бы Григорий догадался попросить помощи у дядюшки Кондратия – глядишь, и был бы представлен семье Меньшиковых. А он сидит и время теряет, теленок неразумный…

От таких мыслей, скачущих блохами в голове, хаотично и без всякой логики, Тамара пришла в замешательство. Помощь отца Григорию в поступлении в Академию и покупку для него небольшого дома на Шуваловских дачах княжна считала обыкновенной благодарностью за свое спасение. Девушка всерьез считала, что великий князь Константин скоро объявит о своем решении выдать дочь замуж за какую-то неизвестную личность, потому что всех известных он разогнал поганой метлой по подворотням Петербурга. Меньшиков создавал новое окружение, и для этого требовались люди с незапятнанной репутацией. А как их привлечь? Только браком. Конечно, захудалого дворянчика Тамара в мужья не получит. Как минимум – знатного дворянина. Но кто на горизонте может встать вровень с ней? Папочка же не читает списки кандидатов за ужином.

– Значит, у тебя все хорошо, – медленно попивая кофе, сказала Тамара, чтобы заполнить возникшую паузу.

– В общих чертах – да. Константин Михайлович укрепил мой тыл в виде арендованного дома и личного водителя, – Григорий замялся. – Странно все это. Не стоило так выказывать свою благодарность. Хватило бы и поступления в Академию.

Тамара удивленно приподняла бровь. Отец обмолвился матери, что купил дом специально для Старицкого, оформил на него все документы. А сейчас слышит, что всего лишь аренда. Вероятно, не хотел говорить напрямую, опасаясь, что Гриша отвергнет такой дар. Учитывая, какие надежды с Тамарой связывает великий князь, неказистый особнячок совсем ничего не стоит. Так, баловство.

– Ну, а ты как себя чувствуешь после всего этого? – Григорий неопределенно обвел рукой пространство вокруг. – Я слышал, что тебя поднимали на ноги сильные лекари, профессора магической медицины.

– Оживили, – скривилась Тамара. – Сколько они у меня крови высосали, ты не представляешь! Сплошные тесты, анализы, проверки! Месяц валялась в Императорской клинике, но потом поняла, что так могу пролететь с поступлением. На самом кончике успела заскочить.

– А почему – экономический? – полюбопытствовал Григорий, но Тамара могла поспорить, что этот вопрос был риторическим, а ответ волхв прекрасно знает. Ведь он тоже был в том сне.

– Порой наши поступки кажутся сначала спонтанными и глупыми, но через несколько лет понимаешь, что выбрал верную дорогу, – туманно ответила девушка, замечая, что Григорий сделал мелкий кивок. – Ладно, хорошо посидели. Пора мне. Обещала к обеду быть дома. Может, тебя подвезти до Шуваловских дач?