Текст книги "Найденыш. Восхождение"

Глава восьмая

Вологда, поместье Назаровых. Февраль 2011 года

– Никаких перемен пока не предвидится, – сказал Никита своему небольшому персоналу, собравшемуся в зале. Здесь был дед Сашка, Елизавета, Мария и Алена. Они сидели на гостевом диване и собирались выслушать решение молодого хозяина о своей дальнейшей судьбе. Кроме них в кресле сидела Тамара, укутавшись в шерстяной плед. Никита стоял за ее спиной, положив свои руки ей на плечи. – Можете работать спокойно до начала лета. Денежное довольствие остается прежним, ваши функции неизменны.

– А что потом? – Алена старалась не глядеть на Никиту, опасаясь, что красивая барыня неправильно воспримет ее взгляды и, несмотря на завязавшиеся дружеские отношения между девушками, заставит мужа уволить ее.

– Потом я снесу дом и начну строить новый особняк, – спокойно пояснил волхв. Увидев в глазах женщин панику, уточнил: – На период строительства, начиная с фундамента и заканчивая полной внутренней отделкой, каждая из вас получит отпуск на это время с полным денежным окладом. Потом вернетесь сюда и начнете свою службу.

– Ох, Никита Анатольевич, – Елизавета прижала полные руки к груди, – вы так напугали нас своим решением! Я, грешным делом, подумала, что грядут большие перемены, мы вас уже не устраиваем! Новый штат наберете….

Тамара тихо фыркнула, умиротворенно пригревшись под пледом. Ей было спокойно и хорошо, теплые тяжелые ладони мужа на плечах приносили ощущение защищенности и надежности.

– Вы меня полностью устраиваете, тетушки, – улыбнулся Никита. – Работайте спокойно. Видите, даже шанс повидаться со своими родственниками появился. Или в Крым съездите, на пляже позагораете. Когда еще удастся?

– Искушаете вы нас, барин, – Мария усмехнулась. – Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением.

Дед Сашка сидел тихо, сгорбившись как под гнетом тяжелых дум. Седая голова с проплешинами клонилась все ниже и ниже. Но вот он вздрогнул, выпрямился и спросил надтреснутым голосом:

– А как же я, сынок? Тоже в Крым прикажешь ехать? Так не доеду, рассыплюсь по пути.

– Дед, у меня к тебе будет просьба, – хитро улыбнулся Никита. – Присмотришь за строителями? Ты – человек опытный, бывалый, за хозяйство радеешь. А летом здесь будет много народу. Я решил построить в парке склад-павильон и снести туда всю мебель и вещи из дома. Возьмешься за охрану хозяйского добра?

– Так это… я с радостью! – дед Сашка просиял от возложенной на него почетной обязанности. – И за этими раздолбаями-строителями присмотрю, и за добром вашим! А чего нет? Я еще ого-го! Мне много не надо. Кровать, где спать, да стол, где поесть. Оружие у меня есть!

Никита вышел на улицу вместе с Тамарой, чтобы прогуляться по аллее. Тени от деревьев и от стен особняка уже удлинялись, становились лиловыми на фоне тающего снега. Тамара, не застегивая шубку, обвила рукой локоть мужа и, не торопясь, шла по вычищенной дорожке. Сапожки наступали на замерзшие лужицы растаявшего снега и с хрустом давили тонкий ледок.

– Ты разумно поступил с дедушкой, – улыбаясь, сказала Тамара. – Мне его так жалко стало. Он как будто из прошлого появился, понял, что все друзья давно покинули этот мир. Такая растерянность в его глазах стояла. А ты дал ему боевую задачу – сразу ожил.

– Я на это и рассчитывал, – засмеялся Никита. – Сашке мало осталось, пусть себя почувствует нужным для общества.

– Ой, ладно тебе! Общество! – девушка шутливо хлопнула мужа по плечу. – Не хочу уезжать, так здесь спокойно, тихо. А правда, что территория имения тянется чуть ли не до реки? Это сколько же земли патриарх под себя подмял?

– Нет, не совсем правильно, – пояснил Никита. – Раньше так и было. Восточное крыло поместья действительно выходило на Вологду. Но лет тридцать назад, когда разгорелась клановая война с Китсерами, дед решил продать участок земли муниципалитету города. Недорого, но все равно за приличную сумму. Он боялся, что с реки имение будет очень уязвимо для проникновения наемников. А так получилось, что город стал быстро застраивать освободившийся участок земли дачами. Сейчас там проживает вся вологодская богема.

– Грамотно, но все равно не решает вопроса безопасности, – покачала головой Тамара. – Кто помешает наемникам проникнуть через ограждение, которым обнесено имение? С реки ладно, будут проблемы в виде многочисленных горожан, да и ночью на дачах, наверное, многолюдно.

– Так и есть, – согласился Никита, поглядывая на задумчивое лицо жены в профиль. Ему не хотелось сейчас говорить о безопасности, о гипотетических врагах. – Богема вообще по ночам не спит, особенно летом. Это зимой относительная тишина… Значит, завтра улетаешь?

– Завтра, – грустно кивнула Тамара. – Знаешь, каких трудов стоило уговорить папеньку остаться еще на два дня? Он же возмущался, что мне придется лететь на обычном рейсе, как простолюдинке. Вот и уговорил приставить ко мне пару личных гвардейцев. С ними и полечу. А ты еще сколько здесь пробудешь?

– Неделю, – подумав, ответил Никита. – У меня сейчас несколько задач: назначить генерального управляющего, угомонить Городецкого, чтобы не вздумал за моей спиной пакости учинять, ну и по реконструкции имения контракт продумать, подрядчика найти.

– Одни заботы с этими предприятиями, – вздохнула девушка. – Иногда хочется, чтобы ничего этого не было. Мне так важно твое присутствие рядом, а ты неделями где-то околачиваешься. Этак наследника еще долго не дождешься.

– Я же стараюсь, когда дома, – засмеялся Никита, глядя на покрасневшие на легком морозце щеки жены. – Очень стараюсь. Но и то, что происходит здесь – очень важно для нас обоих, для нашего будущего. Нужно потерпеть лет пять-шесть. А потом у меня будут развязаны руки.

– Хорошо бы, – Тамара прижалась к волхву, – да не все от нас зависит, милый. Я недавно подслушала разговор отца по телефону. Он со своим заместителем разговаривал, из Хабаровска. Там какие-то мутные дела творятся. Эти хунхузы неугомонные активно с китайцами спеваются, опять что-то замышляют. В наших гарнизонах опасаются провокаций и даже прямого нападения. Папенька очень серьезно просил генерала Ряскина держать его в курсе происходящего. Если возня закончится войной, ты гарантированно будешь мобилизован через Коллегию в армию. И каково мне будет, подумал?

– В таком случае я ничего сделать не смогу, – Никита не удержался и погладил плотную косу жены, лежащую поверх шубки. – Служба в армии – наш долг.

– Вот именно! – воскликнула Тамара. – И мне порой кажется, что вся эта суета вокруг наследства в виде корпораций и мануфактур – никчемная потеря времени! Возимся, спорим, отстаиваем в судах свои права на земли, имущество и прочую дребедень. А война – бах! Прошу ко мне на рандеву!

Голос Тамары задрожал. Никита остановился, повернул к себе лицо жены и ласково поцеловал в щеки и холодный нос.

– Я очень надеюсь на нашего императора, – с твердым убеждением проговорил Никита. – Он не даст развернуться этой вакханалии. Давай не будем думать о грустном. Лучше совет дай, как с Городецким ситуацию разрулить.

– Ужасный старик. Эту скалу с громовым голосом нельзя переспорить, – вздрогнула Тамара. – Ты с ним в открытый бой не вступай. Он мощный маг, не меньше десятого уровня, да еще и воин, каких поискать. Я прощупала его ауру. Все закрыто, как броней. Не иначе у него жена – тоже берегиня. Знакомые плетения в защитном контуре проскакивают. Ты сможешь проверить эту версию?

– Конечно, не вопрос, – закивал Никита. – А что это даст?

– Милый, берегини всегда договорятся за спинами мужей, – уверенно проговорила девушка. – Это вы привыкли все споры решать кулаками и с помощью оружия наемников. Если госпожа Городецкая в таком же статусе, как и я, между нашими семьями войны не будет.

– Очень уверенно говоришь, – подивился парень.

– У проблемы всегда есть несколько решений, надо лишь найти оптимальное.

– Вот за что я тебя люблю, – Никита крепко прижал к себе жену, – так за твою непогрешимую уверенность.

– А чем докажешь, что любишь?

– Сегодня после ужина, не задерживаясь на посиделки с Полозовым, мы закроемся в своей комнате и пропадем для всех до утра.

– Что ж, заинтриговал….

Проводив взглядом через широкое панорамное окно аэровокзала серебристо-зеленую сигару самолета, Никита про себя вздохнул и повернулся к Олегу. Потайник сидел в пластиковом кресле, закинув ногу на ногу, и спокойно почитывал газету. Ощутив на себе взгляд молодого волхва, поднял голову.

– Можно ехать?

– Да, пожалуй, – посмотрев на часы, Никита запахнул длинный плащ на меховом подбое. – Нас уже заждались господа директоры. А то еще подумают, что я игнорирую их собрание.

– Ты – хозяин, – напомнил Полозов, – и никогда не заморачивайся такими мыслями. Кстати, ты подготовил сюрприз для корпораций?

– Да, – засмеялся Никита. – Пришлось попотеть, чтобы скрыть от любопытных глаз и ушей, чем я занимался последние дни, наглухо закупорившись в имении. Знаешь, сколько телефонных звонков принято? Сто сорок пять! Сетевая почта забита сообщениями!

– Тогда чего мы ждем? – Полозов свернул газету и решительно встал. – Погнали, барин!

В ставшем привычным для Никиты огромном холле здания корпорации стояла обычная деловая суета. Девушка за стойкой администратора в деловом костюме серого цвета с алыми обшлагами подтянулась, когда увидела входящих. Она уже знала, что новый хозяин никогда не появляется без этого сурового вида мужчины, наемника с Тайного Двора. Неуловимым движением поправив бархатную шапочку на голове, служащая приветливо улыбнулась:

– Добрый день, Никита Анатольевич! Вас уже ждут в зале совещаний!

– Хорошо, – кивнул Никита, цепко окинул девушку взглядом, вогнав ее в краску, и подтянувшихся возле дверей двух охранников. – Все прибыли? Или кто-то проигнорировал?

– Все, начиная с мелких предприятий.

– Отлично, – губы волхва дернулись в легкой улыбке. Девушка за стойкой так и ела его глазами, расправив плечи, чтобы костюм натянулся на высокой груди. Оценил. Хорошенькая служащая.

– Никита, я останусь на входе, чтобы встретить гостя, – Полозов кивнул на охранников. – Только дай им распоряжение, а то начнут права качать.

– Само собой, – развернувшись, Никита громко произнес: – Парни, скоро приедет важный гость, так вы не задерживайте его, а сопроводите прямиком в зал совещания. Надеюсь, проволочек никаких не допустите?

– Ни в коем случае, – ответил один из охранников.

– Хорошо, – Никита пошел к лифту, ступая по черному мраморному полу с золотистыми прожилками, мучительно переживая дежавю. Какая судьба ему уготована в ближайшие годы? Если тот виртуальный сценарий воплотится в жизнь, Тамару ждет нелегкая пора. Ох, как не хочется испытать в реальности сон, навеянный «радугой»!

В напряженном молчании он поднялся на лифте на административный этаж, рассеянно поздоровался с несколькими молодыми сотрудниками, деловито бегающими из кабинета в кабинет, дошел до конференц-зала и толкнул тяжелые створки. Негромкий шум, создаваемый четырьмя десятками человек, тут же смолк. Никита на ходу снял плащ, бросил его на свободное кресло, обшитое серым бархатом с алыми подлокотниками, а сам подошел к трибуне. Огляделся. Кажется, действительно весь директорат собрался, от мала до велика. И его работники в полном составе. Все напряженно смотрят на Никиту, ожидая судьбоносного решения. Сегодня он должен огласить имя генерального управляющего, вручив, по сути, огромную империю в одни руки.

– Здравствуйте, господа, – голос Никиты слегка дрожал. Он ведь впервые выступал в качестве единоличного хозяина, ощущая невероятную энергию, исходящую от этих людей. Напряжение, ожидание каких-то преференций, возможность карьерного роста или тотальная чистка кадров – вот что читалось в глазах мужчин и женщин, гораздо старших его по возрасту и опыту. – Сразу прошу прощения, что два дня находился в недосягаемости для ваших вопросов. Так сложились дела… Я просмотрел всю документацию, предоставленную мне, и сделал однозначный вывод: нужно будет освобождаться от некоторых активов…

Поднялся недоуменный шум. Все понимали, что имел в виду молодой хозяин. Головные предприятия имели ряд нескольких вспомогательных учреждений в виде логистических складов, а также прочих мелких подсобных цехов, которые уже давно были встроены в систему, созданную патриархом. Начинать свою работу с реорганизации было, минимум, нелогично, особенно в первые дни.

– Я понимаю ваше удивление и не собираюсь одним махом рубить дерево, – наклонился вперед Никита. – Нужно лишь сосредоточить основные активы в одном месте или, на крайний случай, создать конгломерат, охваченный единой цепью доставок и складирования. Вологда и есть тот самый центр. Генеральный управляющий должен разработать и предоставить план работы, которую я планирую закончить через пять лет. Именно через эти пять лет конгломерат должен запуститься на полную мощность. Если основные склады находятся здесь, а некоторые производственные базы – например, в Мологе или Шуйском, а то и совсем в Ярославле, который находится под рукой клана Сафроновых, согласитесь, это странно и чревато последствиями.

– Вы боитесь, что Сафроновы начнут ставить палки в колеса нашему производству? – спросил Багрович – директор «Гранита».

– Надо просчитывать все возможные проблемы, – ответил Никита, не задумываясь. – Их источник – не какой-то клан, стремящийся отобрать «Изумруд» с «Гранитом». Таких попросту не существует, а вот вредить кое-кто может. Если вы не в курсе политических событий последнего месяца – на Дальнем Востоке неспокойно. Поэтому я хочу минимизировать риски, связанные с возможным конфликтом. Все, что относится к технологиям магического свойства, должно находиться под рукой, в досягаемой близости. Наши дешифраторы и электронные платы, имеющие три степени защиты, уже входят в главный пул закупок русской армии. А на подходе – системы наведения по выплескам чужой магической энергии, компактные системы связи и отслеживания, ориентированные на командиров подразделений. Обкатку новинок предполагается провести в начале лета. На этот счет я еще проведу совещание с узкой группой лиц. Имейте в виду, Остап Егорович.

– Я все понял, – кивнул заместитель директора Суслин.

– По «Назаровским мануфактурам» никаких потрясений не будет, – успокоил Василия Айдарова Никита, видя, как тот напрягся. – Работайте в прежнем режиме. Как обстоят дела по совместному проекту, предложенному Карповичем?

– Все отлично, – разгладилось лицо у Айдарова. – Первые партии тканей и сукна отправили в Багдадский халифат. Там у них намечается международный форум и экспозиции. Конкурентов много, и все в основном азиатские и ближневосточные компании.

– Ничего, главное в нашем деле – показать товар лицом, – Никита усмехнулся. – Продукция качественная, конкурентов не боится. Ладно, все это лирика… Господа, я хочу объявить имя генерального управляющего.

Никита вытащил из кармана телефон и посмотрел на входящее сообщение. Полозов информировал о прибытии нужного человека.

– Через пару минут он будет здесь.

– Вы хотите сказать, что управление передается человеку не из нашего круга? – удивленно, с долей отчужденности, спросила Золотарева. Она сидела в первом ряду напротив Никиты, одетая в строгий деловой костюм песочного цвета и с какой-то невероятной прической на голове. В руках женщина держала папку с нужными документами. Директор по персоналу растерялась.

– Да, именно так, – кивнул Никита и посмотрел в сторону распахнувшейся двери. – Но кое-кто его хорошо знает, если следит за передвижением в высших эшелонах власти.

Этого человека Никита видел воочию впервые, хотя общался по видеосвязи несколько раз. Высокий мужчина пятидесяти лет в элегантном костюме из английской ткани, постукивая тросточкой по паркетному полу, подошел к трибуне и молча подал руку волхву. Никита без колебаний пожал ее.

– Позвольте представить вам барона Коваленко Станислава Евгеньевича, доктора экономических наук, бывшего председателя Казенной палаты при нашем государе императоре. Именно он назначен мною на должность генерального управляющего. Человек с огромным опытом, что в данной ситуации вполне приемлемо.

Никита про себя усмехнулся, видя лица директоров. Он готов был дать голову на отсечение, о чем сейчас думали все эти люди. Человек из клана Меншиковых, особа, приближенная к императору. Мальчишка начинает сдавать позиции новоприобретенным родственникам, хотя несколько дней назад клялся, что не собирается ни под чье крыло. Особенно внимательно Никита смотрел на Гусарова, прячущего глаза за дымчатыми стеклами очков, и на Золотареву, машинально распахнувшую папку с документами.

– Почему бывший, Станислав Евгеньевич? – спросил кто-то смелый. – Вам показали на дверь? И в чем причина?

– Меня никто не увольнял, – слегка склонив седеющую голову, чтобы никто не разглядел улыбку на лице Коваленко, – я сам подал прошение об отставке.

– С поста председателя Казенной палаты? – не унимался любопытный. – Оттуда просто так никто не уходит. Объясните, пожалуйста! Просто вы не входите в состав директоров концерна «Изумруд» и других предприятий господина Назарова!

– Вчера я дал вассальную присягу Никите Анатольевичу, – спокойно ответил Коваленко, – и вошел в будущий клан Назаровых на обычных условиях. Насколько мне известно, представитель правящей семьи может входить в любые организации, принадлежащие патриарху Рода или его высшему лицу, коим является Назаров Никита Анатольевич.

В зале повисла могильная тишина. Удар был рассчитан точно. Если за спиной Никиты велись кулуарные разговоры, кого выгодно поставить на место управляющего, рассчитывались голоса для тайного голосования, то сам хозяин перечеркнул все интриги.

– Надо полагать, вы начали формировать клан? – заерзал Айдаров.

– Нет, это вынужденная мера, – спокойно ответил Никита, – и в ближайшее время в мой клан почти никто не будет принят. Только в крайнем случае я пойду на обсуждение такого предложения. Голосование отменяется. Мое решение волевое и окончательное.

– И все-таки странно, что господин Коваленко отказался от должности председателя Казенной палаты, – никак не угомонялся оппонент. Никите надоело выслушивать, кто там подзуживает на разогрев солидную публику.

– Встаньте и представьтесь, пожалуйста, – сдерживая раздражение, попросил он. – Я ведь не всех в лицо знаю.

Поднялся сухопарый мужчина, роста совсем невысокого (немудрено, что Никита его не видел), с нервным тиком с правой стороны лица. Немолод, возраст тот же, что и у Коваленко. Но если барон выглядел в свои годы презентабельным, солидным и хорошо сохранившим свежесть лица, то этот тип походил на потасканного жизнью чиновника низшего разряда.

– Луцик Афанасий Петрович, – представился мужик. – Директор как раз ярославского отделения логистического центра продукции «Изумруда» и «Гранита». – Мне просто непонятны мотивы Станислава Евгеньевича. Добровольно отказаться от высокого поста и занять должность генерального директора назаровских предприятий – в голове не укладывается.

Никита переглянулся с бароном. Коваленко снисходительно улыбнулся и вслушался в гробовую тишину зала. По некоторым лицам читалась уверенность, что Луцик не доживет в своей должности до следующего утра.

– Я был знаком много лет с Анатолием Архиповичем, – сказал барон. – Будучи молодым и амбициозным, желал работать на перспективных направлениях, разрабатывавшихся в то время в «Изумруде». Но патриарх отговорил меня, направив по более трудной дороге, в управленцы. Видно, какие-то планы имел в моем отношении, но не срослось. Сами знаете, с какими жизненными трудностями столкнулся Анатолий Архипович. Но о появлении наследника я знал уже давно, лет пятнадцать. И предложение Никиты Анатольевича принял с радостью. Не подумайте, что во мне заиграло мальчишество. Решение осознанное и добровольное. Император Александр, зная о моих симпатиях к патриарху, без всяких колебаний подписал указ об отставке.

– И все же? – не выдержала Золотарева. – Должна быть веская причина, а не давняя привязанность к патриарху.

– Скажем так… – Коваленко задумался и прищурился, отчего густые брови сложились домиком, – некая причина, уходящая корнями в прошлое. Далекое прошлое.

– А не у вашего ли деда было три жены? – Луцик не успокаивался. – Как-то некрасиво.

Никита про себя поморщился. Как-то топорно действует Гусаров. Ведь Луцик находится в его подчинении и откровенно нарывается на скандал. Кто дал ему задание устроить из собрания цирковое представление? Многим, кстати, не нравится ситуация с клоунадой. Еще вчера Никита знал, что за Гусарова хотели проголосовать шесть человек из двадцати трех выборных, не считая Золотареву. Она вообще никаким боком не подходит к управлению. Конечно, это мало, но и достаточно, чтобы выявить тенденцию к расколу. Значит, придется чистить. Гусаров сам по себе и по своим деловым качествам – серьезный и опытный администратор, но амбиции свои прячет глубоко, не показывая, как хочет прорваться наверх. Недаром дед нарисовал напротив его фамилии знак вопроса. Что-то чувствовал.

– Да, мой дед имел трех жен официально, – спокойно ответил Коваленко. – У нас не запрещена полигамия, так? Вам-то кто мешал иметь хотя бы двух сразу?

В зале раздались смешки. Все знали, что Луцик уже был разведен и теперь жил со второй женой, хотя и с ней стали возникать разногласия. Его семейная жизнь давно стала притчей во языцех среди высшей администрации. Директор ярославского отделения логистики густо покраснел.

– Я являюсь старшим сыном от ведущей жены, – пояснил барон, добивая бедолагу Луцика, – у меня десять сестер и пять братьев, все достойные люди. И как первенец имею право решать их судьбу. Если господин Назаров пригласит их в клан – все подчинятся моему решению, что род Коваленко принимает вассалитет. Надеюсь, краткий экскурс в прошлое объясняет мой неожиданный поступок?

– Кажется, начинаю догадываться, – буркнул Луцик, ныряя в свое кресло.

Никита вздохнул. Пора закрывать богадельню. Все равно большинство спокойно восприняло волевое решение хозяина. А Коваленко разберется с горлопаном. Не сейчас, попозже. Надо просто выяснить, какие цели преследует группа Гусарова.

– Тогда, господа, я покину собрание с вашего позволения, – Никита взял свое пальто и перекинул через руку. Обратил внимание, что Гусаров с кем-то разговаривает по телефону, тихо так, прикрывая губы ладонью. Ну и ладно, подумаешь, пусть секретничает. – Мне еще надо решить некоторые проблемы, не относящиеся к нашему концерну. Станислав Евгеньевич остается и разъяснит стратегию на ближайшие два-три года. Он уже в курсе происходящего. Задавайте вопросы, не стесняйтесь. Только по существу! Лекции о многоженстве можно послушать в публичных библиотеках.

Снова раздался смех, но уже более воодушевленный. Вот и ладненько.

Полозов вывел свой «рено-соболь» на загородную трассу и, не выдавая больше восьмидесяти километров в час, пристроился за машиной сопровождения. Дорога изобиловала подмерзшими лужицами, а кое-где снег еще и не сошел, твердым настом закрывая асфальтированное покрытие. Не хватало еще в кювет слететь.

– Как прошло представление Коваленко? – Олег прервал молчание, царившее в салоне с самого отъезда от «Изумруда». – Неужели никто не оспаривал твое решение?

– Еще как, – хмыкнул Никита, вытянув ноги вперед. Чувствовалось, как теплая волна от печки обволакивает ботинки и проникает внутрь. Стало приятно. – Нужно хорошенько потрясти связи Гусарова и его заместителей вроде Луцика, Стешкова, Баландина. Они все сидят на логистических цепочках. Случайность или нет – выясни. Чем дышат, о чем говорят. Какие между ними могут быть связи, начиная от дружеских и заканчивая родственными. Мне еще гнездовища этих говорунов не хватает для полного счастья. И так Городецкий уже мозг выел. Вчера прислал приглашение отобедать у него в поместье. Представляешь? Приезжай, говорит, с любезной супругой Тамарой Константиновной. Хорошо, что она сегодня улетела. Учеба.

– Поедешь?

– Да, конечно, – лениво пошевелился Никита. – Мне любопытно, кем является его жена. Тамара предположила – берегиня.

– Вот как? Интересно. И ты хочешь это предположение опровергнуть или подтвердить.

– Ты, как всегда, прозорлив, – едко заметил Никита. Ему отчего-то захотелось подремать. Тепло, пышущее от печки, вгоняло в сон. На всякий случай создав «сферу защиты», которая едва видимой сиреневой пленкой облепила «рено-соболь», он закрыл глаза.

– Что это было? – поинтересовался Олег, почувствовав заметное сопротивление встречного потока воздуха. Двигатель машины заметно повысил обороты. – Защита?

– Что-то мне неспокойно, – пояснил Никита.

– Дорога пустая, с чего бы, – пожал плечами Полозов, но сам вытащил из внутренней кобуры тяжелый «галан» военной модификации двенадцатого калибра. Никита покосился на приготовления потайника. Раньше он такого пистолета у Олега не видел. Странно, оружие не столь распространено в русской армии, практически все выведено из оборота и заскладировано. Интересно, куда Полозов дел свой верный «стриж»?

Идущий впереди «руссо-балт» снизил скорость перед поворотом, за которым должен быть мостик через речку. Видимость из-за густого леска, закрывающего голыми ветвями часть дороги, оказалась плохой. В гарнитуре Олега раздался голос одного из охранников. Он предупреждал, что въезжает на мост, наблюдает встречное движение в виде тяжелого грузовика. Полозов кинул взгляд на зеркало заднего обзора.

– Микроавтобус сзади, – сказал потайник и недобро хмыкнул. – А впереди грузовик. Никита, приоткрой дверцу на всякий поганый случай.

– Думаешь, это кто-то из моих сотрудников?

– Кто? Гусаров? – фыркнул Олег. – Как-то все демонстративно. Зачем ему сейчас палить свои намерения?

– Он по телефону с кем-то разговаривал, когда я собирался выходить, – припомнил Никита.

– Нет, Гусаров интриган, но никак не убийца, – уверенно заявил Полозов, увеличивая скорость, чтобы пройти поворот. – Наверное, это….

Он резко нажал на тормоз. «Рено-соболь» с визгом занесло на дороге и развернуло боком. Грузовик, въехавший на мост, внезапно метнулся на встречную полосу, и машина сопровождения со скрежетом встретилась с тяжелой массой металла. Со стороны водителя сорвало крыло, вылетели стекла, отчего ему пришлось принять вправо, чтобы не быть окончательно смятым. Грузовик перекрыл дорогу, начисто заблокировав дорогу.

– Из машины! – приказал Олег и придал Никите толчком в плечо ускорение.

Молодой волхв вылетел наружу и кубарем скатился вниз по небольшому дорожному откосу, формируя ударные плетения и одновременно активируя давно спящие скрипты огненной и воздушной стихий. Микроавтобус резво приближался к месту столкновения и за сорок-пятьдесят метров остановился, разворачиваясь боком. Дверь с грохотом отлетела в сторону, и наружу выскочили четверо с компактными автоматами-трещотками, входящими в арсенал имперских спецподразделений. Одеты все были в черную униформу, но без опознавательных знаков и даже без бронежилетов. Странная компания, успел подумать Никита, отправляя в полет скрипты «пламя» и «трезубец», которым когда-то потряс старшеклассников магической гимназии. Басовито загудел воздух, раскаляясь от несущегося на неизвестных врагов огненного шара и тройной стрелы. Шарахнуло так, что завихрения магических выбросов согнули замороженные стволы деревьев, сорвали снежный покров в поле в радиусе полусотни метров. Микроавтобус жалобно крякнул, металлический скрежет срываемой обшивки указал на то, что транспорт вышел из строя. Но люди остались живы, хоть и отлетели в разные стороны.

Как легко получилось совместить разнородные стихии, мелькнула мысль у Никиты, но тут же пропала. Молодой волхв воодушевленно формировал очередную пакость для нападавших. Наверное, у них есть амулеты, и они довольно сильны, раз атакующие плетения не размазали вооруженных людей по поверхности асфальта.

Слух уловил сухие выстрелы со стороны моста. Там тоже разгорелась нешуточная стрельба. Ребята из сопровождения держали оборону. Коротко и зло протрещали автоматные очереди, как будто сухие горошины в жестяной банке потрясли.

Полозов, прикрываясь бортом «рено-соболя», вел огонь по группе из микроавтобуса, прижимая выстрелами нападавших к земле. Он давал возможность Никите придумать что-то посерьезнее, чтобы одним мощным ударом уничтожить незнакомцев.

Совмещение стихий огня и земли, как учил его волхв Кирилл из Амурского Двора, могло дать непредсказуемый результат для окружающих, но сейчас некогда было заниматься мелочными подсчетами убытков. Ладони ощутимо нагрелись, формируя «паровой каток». Земля, вспучившаяся от энергии, распирающей ее снизу, нагрелась до такого состояния, что запарила, выстреливая сгустки белесого дыма в небо. Сокрушая асфальт, в сторону микроавтобуса понесся жуткий черный вал асфальта и земли, скручиваясь подобно рулету.

Раздались крики ужаса, и кто-то, успел заметить Никита, рванул в сторону застывшей в зимнем сне рощи. А кого-то накрыло вместе с машиной. Позади грохнул взрыв. Нешуточно разошлись ребята.

Микроавтобус закатало в этот самый «рулет», сплющило и вышвырнуло на обочину. Олег уже вскочил на ноги и стреляя из «галана», обездвиживал нападавших выстрелом в голову. Пленных можно было не брать, потому что трое оказались покалеченными и навряд ли доживут до вечера. А один спасшийся прыгал по снегу, пытаясь скрыться за деревьями. Слишком далеко. Никита кинул вслед «аркан», благополучно запутавший ноги противнику. Вояка упал лицом вниз и замер.

– Олег, возьми его! – крикнул он Полозову. – А я ребятам помогу!

Помощь не понадобилась. Парни из сопровождения справились сами, разнеся в хлам передок грузовика. Из кабины торчали чьи-то руки. Еще один пассажир полулежал на сиденье, откинувшись назад. При этом погиб один из потайников. Остальные были ранены.

– Их двое было, – пояснил водитель, которого Никита вспомнил с трудом. Недавно поступил на службу к нему. Федька Бровкин, кажется. – Сразу из автоматов стали глушить. Пашку свалили, а я их гранатой угостил. Удачно попал, прямо в кабину.

– Дебилы, – поморщился второй потайник, сидя на капоте «руссо-балта» и жадно смоля сигарету. – Могли просто окопаться под мостом, а потом из гранатомета пульнуть. Дебильная акция.

Подошел Полозов, тяжело дыша от пробежки по снежной целине. Единственный нападавший, оставшийся в живых, лежал на дороге, связанный, и нервно дергался. Где-то вдалеке показалась машина, за ней еще одна. Дорога все же являлась весьма оживленной, и было странно наблюдать, что в момент нападения здесь оказалось пустынно.

– Грузите этого козла к себе в машину и езжайте на точку, – приказал Полозов. – Только шустрее. Мы остаемся здесь. Надо бы полицию вызвать, пусть разбираются. Грузовик с моста сдерните, поперек дороги поставьте!