Текст книги "Легионер. Дорога в Помпеи – 2"

– Нравится… – хрипло ответил я, решив хотя бы временно выкинуть из головы всех мужиков, и отдать должное этой хрупкой, очаровательной брюнетке, которая с таким лукавством и нежностью смотрела на меня, что мыслей не оставалось. Оно и к лучшему. Такой отдых мне тоже нужен.

Я подтянул к себе девушку поближе, заставив распластаться по мне, и поцеловал безымянную рабыню, чувствуя, как по плечам скользят не менее ласковые ручки другой девушки…

Глава 5

Солнце давно скрылось за краем моря, ванна остыла, и мне пришлось вылезать из нее. Полностью удовлетворенный и расслабленный, я молча подставил тело под мягкие руки рабынь, позволяя стереть с себя воду. Глупышки, тают от одного моего взгляда, даже вскользь.

– Пойдемте, господин, ужин уже готов, – как только меня замотали в новую тунику из биссуса, появился Филоник. – Вот сюда, прошу за мной.

Стол накрыли в крытой колоннаде неподалеку от сада. Очень удобно, и вид, опять таки, прекрасный. Потому что девушки хоть и поменялись, но продолжили танцевать, наигрывая на лире ненавязчивую мелодию. Прекрасно.

Если бы так продолжалось еще пару дней, мог бы привыкнуть, но ощущение ненадежности и подозрения не оставляло. Бесплатный сыр – только в мышеловке, и если тут такой здоровенный кусок, то после его съедения использовать будут меня и в хвост, и в гриву.

– Есть ли пожелания у господина, которые мы не смогли учесть? – проворковал вилик.

Я покачал головой. Стол был уставлен мисочками с разными видами оливок и маслин; салатами из овощей; были и горшочки с мясным рагу, и блюда с запеченой морской рыбой. Разумеется, и нарезаные сыры разных видов, хоть я в них и не разбирался. И все это под легкое разбавленное и охлажденное вино, к которому я начал привыкать, хоть и старался не налегать, помня о предстоящем собрании заговорщиков.

– Все свежее, мы готовились к вашему приезду, – продолжил ворковать вилик. – Попробуйте же! И если вам что-то не понравится, велите выпороть повара плетью…

Плеть оставим про запас, а вот блюда захотелось попробовать. Вкусная, плотная еда – самое то после долгого путешествия по морю, сражения в торговом павильоне на рабском рынке и многочасовой экскурсии. Когда я закончил с ужином, честно говоря, идти на какое-то собрание уже не хотелось, глаза сами начинали закрываться. Впрочем, моего желания никто не спрашивал, ведь были те, кто отдал другие указания. Когда тарелки опустели, а ночная темнота стала густой, вновь послышался голос вилика.

– За вами пришли, господин.

Филоник материализовался из-за колонны. Проводил меня к выходу, чуть более настойчиво, чем следовало. Насторожило, что выход был не парадным, а, скорее, черным – небольшая калитка в ограде виллы, дорожка от которой вела к кухне и подвалам. То есть – ты, конечно, хозяин и господин, мы все тебя очень любим и ждем, спасали всеми силами… Но выходить ты должен так, чтобы никто не видел.

Филоник открыл калитку, и из темноты выступил старик с факелом в руках. При его неярком и пляшущем огне я смог разглядеть женщину, которую сопровождала своего, видимо, мужа. В руках она держала повод от довольно уставшего на вид мула, с огромной бочкой на спине.

Почему меня терзают смутные сомнения, что бочка приготовлена для меня? Я ожидал головорезов с гладиусами наготове, а вместо этого старик со старухой, и мул с бочкой. Странная компания для сопровождения “дорогого мальчика, которого нам так не хватало”.

– Мое почтение, – скомкано поприветствовал меня старик беззубым ртом.

Сопровождающие поклонились, и старик, кряхтя, спустил бочку с мула. Если у него возникли трудности даже с пустой тарой, то как он планировал ее закидывать обратно?

– Прошу вас, господин, залезайте. Вот тут подушечка, вот отверстия для дыхания, не беспокойтесь, господин, – забормотал мужчина.

Я приподнял бровь, поправляя свой гладиус на поясе.

– Зачем? – нет, серьезно, а вдруг ответят? Я был готов идти пешком, ехать верхом, мелькали мысли про лектику или карлентум (Гадес его знает, где там это неведомое собрание неведомо кого проходит, за городом, в городе или в море), но бочка?

– Таков приказ позаботиться о вашей безопасности, господин, прошу вас, – как-то обречено заверил старик.

– Понятно.

Даже не знаю, какой ответ я ожидал услышать кроме подобного. Расспрашивать дальше было просто бессмысленно – это явно рабы, выполняющие конкретные приказы. Такие не скажут больше того, что им позволили.

– Помоги ка, – я подозвал вилика.

Филоник помог залезть в бочку, оказавшись в ней, я присел на корточки. Тара не была предназначена для вместилища молодого парня моей комплекции, так что места хватило впритык. Оружие никто не попросил снять (я бы и не отдал), так что главной задачей стало не напороться на него самому.

– Удобно? – заботливо поинтересовался вилик.

Я не ответил. Свои мысли по поводу “своей безопасности” я также оставил при себе. Не смотря на то, что Вейентон был очень значимой фигурой в Сицилии, а я вроде как находился под его патронажем, меня все же запихнули в бочку. Скорее всего решили, что это самый безопасный, не привлекающий к себе внимания, вариант перемещения. Значит, не все так однозначно и безоблачно в Сицилии, раз есть от кого скрываться таким образом. Отсюда еще один вывод – враги есть не просто где-то в Римской империи, а прямо здесь, на острове. И не зря прислали именно стариков, да еще и семейную пару – чтобы наверняка все осталось инкогнито.

Ну что ж, в конце концов, в бочке я уже бывал, так что можно потерпеть временный дискомфорт – если бы дорога была долгой, наверняка придумали другой способ, как мне добраться до места собрания, где бы оно ни было.

– Закрывай! – вилик дал отмашку и бочку закрыли крышкой.

Я обратил внимание на просветы, здесь оставили щели для доступа воздуха. Готов биться о заклад, что не я один путешествую с «комфортом», все достаточно хорошо продумано. Нюансы учтены…

С очень тихими ругательствами и громкими кряхтениями старик с Филоником затащили все же бочку на мула.

– Пшел! – старуха скомандовала животине отправляться вперед.

Размеренный ход мула, который явно никуда не торопился, отсутствие обзора и полная темнота мешали хоть как-то понять в какую сторону мы движемся. Я попытался считать шаги животного, оттолкнувшись от ритма покачивания бочки, но быстро сбился. Отпечаток накладывала усталость, сосредоточиться толком не выходило. И очень скоро я потерял счет времени, которое заняла поездка.

– Тш-ш! – старуха наконец остановила мула.

Следом раздался скрип калитки.

Хлопок ладонью по боку мула и животное снова пошло вперед.

– Господин Тит Ливерий прибыл, – кому-то отрапортовал старик.

Раздались удаляющиеся шаги, а далее началась интересная ситуация – ведь вылезти из бочки на боку мула я бы не смог, а аккуратно спустить тяжелую ношу старик не мог в одиночку – женщина тут была явно не помощница.

Все решилось довольно просто – судя по звуку, мужик развязал веревки, удерживающие тару на животном. Бочка гулко бухнулась на утоптанную землю, качнулась, перекатываясь. Видимо, какой-то дворик – улицы и улочки города были все замощены брусчаткой. Я успел сгруппироваться, чтобы не свернуть себе шею.

– Прошу, господин! Мы прибыли на место.

Крышка открылась, и старик подал мне руку. Мышцы затекли, и отказывались разгибаться. Я вылез с горем пополам, тотчас сделал небольшую разминку, возвращая телу тонус. Огляделся. Темно было, что хоть глаз выколи. Понять куда меня привезли было не так то просто, но на виллу это явно не смахивало – вокруг воняло, как из помойной ямы и в темноте поблескивали красные угольки крысиных глаз…

Старик запихнул бочку обратно на мула, проверив крепость веревок, и обернулся ко мне.

– Третий этаж, господин, – и пошел вместе со своей женщиной за ворота, больше на меня не оглянувшись, и только понукая мула шевелить ногами побыстрее. А я принялся оглядываться, чтобы понять, о каком пятом этаже шла речь.

Да, мои предположения были верны – это внутренний дворик, небольшой, с плотно утоптанной землей. Но это действительно не вилла, а римская инсула, и тогда вопрос “Какой третий этаж?” отпадал сам собой.

Собранные из досок, глины и всего, что можно было найти под рукой, инсулы были причиной многочисленных пожаров. Потому что застройка в городах становилась все более плотной, буквально, друг на друге, и если где-то роняли свечку, то сжигалось полквартала. С внутреннего двора было непонятно, жилой ли первый этаж, или там есть лавка, да и в принципе, мне сейчас это роли не играло. Просто привычка просчитывать запасные ходы. В том числе и пожароопасность в качестве отвлекающего маневра.

Для освещения использовалась только полная луна, что и понятно – для закрытых светильников тут доходом не выросли, а открытый огонь оставит без дома. Так что внешнюю лестницу на третий этаж я нашел почти на ощупь, сильно ударившись мизинцем о первую ступеньку.

– Кто так строит… – пробормотал себе под нос, начиная медленно и аккуратно подниматься вверх, осторожно наступая на иссохшиеся скрипучие ступеньки, каждую минуту гадая, выдержит меня конкретно эта доска, или нет.

Третий этаж для меня, изначально выросшего в мегаполисе, не представлялся чем-то высоким, но для местных жителей это было прорывом в архитектуре. Насколько мне известно, инсулы строили только в городах, и в зависимости от численности населения, некоторые могли доходить до пяти-шести этажей в высоту.

Так что третий этаж еще не высоко. Между вторым и третьим этажом кусок от перил остался в руках. Секунду подумав, я выкинул его вниз, очень рассчитывая, что он упадет на голову архитектору, не позаботившемуся о безопасности жителей.

Деревяшка упала с глухим стуком, нарушив монотонную тишину. Другое интересно – почему собрание именно здесь? Богатые патриции, ночью пробирающиеся со своих вилл, городских домов и особняков в один из бедных кварталов небольшого городка, намного больше привлекают к себе внимание, чем они же, когда решают посетить “старого приятеля” и “провести вечер с удовольствием”. Конспираторы, мать их.

Лестница привела к закрытой двери. Я остановился, взял в руки гладиус. Конечно, меня ждут и все такое, но КТО именно ждет и с какими намерениями – неизвестно.

Приоткрыв дверь, вгляделся в темноту за ней, но неяркий свет луны не попадал внутрь небольшого коридорчика, так что мои переглядывания ничего не дали. Но стоило зайти внутрь, как я наткнулся на болтающуюся посреди коридора… маску? Сделана она была из дерева с прорезями для рта и глаз и очень смахивала на маску актеров театра. Намек, что надо скрыть лицо? Толстый такой напек. Хм… я снял маску, примерил. Обзор в ней практически не складывался, и раз кому-то захотелось сделать так, чтобы я не светил своей физиономией, так уж и быть – подыграем.

В конце коридорчика поджидала еще одна дверь. И вот она открываться не собиралась.

Ладно, в конце концов, это меня тут ждали и спасали, я постучал. Наверное, можно даже назвать это “вежливо, культурно и сохраняя конспирацию и таинственность”.

Дверь моментально распахнулась, и острие кинжала неприятно захолодило кожу на горле. Мне не понравилась такая встреча, парировав кинжал взмахом гладиуса, я выбил его из рук охранника, и ударил его ребром ладони по горлу. Цезарю – цезарево.

За распахнувшейся дверью горели свечи на столе, так что я смог понаблюдать, как охранник заваливается спиной, держась за горло. Откинув носком кинжал подальше от рук стража, я прошел внутрь.

– Виват, господа, – вежливо поздоровался я, оглядев небольшую комнатку, хотя оглядывать, собственно, особо было нечего – она с первого взгляда поражала бедностью и грязью.

Закрытые ставнями окна, дополнительно завешенные тканью – чтобы снаружи не было видно огня. Колченогий прямоугольный стол, за которым сидели несколько человек на не менее колченогих стульях. Видимо, материалы после строительства инсулы из говна и палок остались, вот хозяин и приспособил под мебель. Люди эти также носили маски. И разглядеть их лица не представлялось возможным.

От дергающегося на полу охранника разбежались тараканы, блестя хитиновыми панцирями в свете мерного горевшего масла в чашах-подсвечниках. План по поводу пожара для отвлечения внимания мог стать реальностью без моего участия, стоило одному из мужчин неловко подняться из-за стола.

Видимо плохи дела заговорщиков, раз встречаться необходимо ночью, тайно, в душной и вонючей комнате с тараканами, да еще и скрывая лица, оставляя инкогнито… Видимо, это смущало только меня, мужчины за столом уже налили себе вина из кувшина и приготовиди тарелки с нарезанными кусками сыров. Я краем глаза заметил таракана, пробежавшего внутрь нарезки, и брезгливо передернул плечами.

– Все в сборе! – вскочил со стула Марк Перперн Вейентон, от чего стул неприятно проскрежетал по полу.

Его я узнал сразу, голос то не поменять…

Остальные мужчины просто переглядывались между собой, не без любопытства смеряя взглядом охранника, приходившего в себя. А они чего ожидали, приказав ему встречать “долгожданного гостя” клинком у горла?

– Этому человеку можно доверять! – представил меня присутствующим Вейентон, не называя имени. В ответ я получил римские приветствия, представляться в ответ тоже никто не стал.

Собрание анонимных марийцев, Юдин.

– Присаживайся, мы начинаем, – Марк предложил сесть рядом с собой, на специально оставленном пустым табурете. – Я уже передал, что у тебя есть сведения о назначения Помпея пропретором Суллой, – перешел к делу Вейентон.

– Так это правда, восьмой? – с подозрением спросил один из мужчин, сидевших за столом, через его маску проходил след от охры, в котором едва заметно но все же читалась римская цифра пять.

– Откуда тебе это известно? – задал вопрос другой заговорщик с цифрой два.

Имена их я не знал, а спрашивать, кто есть кто, было бы нелепо. Буду запоминать по номерам.

– Ставка на Офеллу неверна, – я жестом поблагодарил за налитое в чашу вино, но пить из нее я естественно не собирался. – Да, он блестящий полководец и правая рука Суллы, но он амбициозен и идет против Суллы в своих амбициях. Офелле хочется власти, он считает, что заслуживает быть консулом, но Сулле это не подходит, потому что идет вразрез с его планами.

– Подожди…

Я поднял вертикально ладонь, прося промолчать одного из присутствующих. Тот кашлянул, но замолчал. Кстати, маски могли скрыть личность этих людей. Но некоторые другие нюансы выдавали в них богачей – отсутствие мозолей, хорошо поставленные голоса.

– Хорошим это не закончится, – продолжил я. – Сулла жестоко расправлялся со всеми неугодными, и не думаю, что с Офеллой будет иначе. А вот Гней Помпей Магн – безопасен, потому что еще молод, и полностью подчиняется Сулле.

Я повторил уже сказанное ранее Вейенторну, но расширенно и другими словами. Вообще было интересно, почему я должен это объяснять, неужели этим интриганам со стажем этого не видно? Или проблемы с быстротой распространения информации влияют на отношение людей к ситуации? Скорее, это. Я априори знал больше об исторических событиях, чем они все вместе взятые. Поэтому мог смотреть на картину в общем, а они разбирались в частностях.

– Бред! – вскипел тот, кто с подозрением спрашивал про правдивость моих слов. – Офелла добрался до глотки Мария! Он поставил точку!

– Да! Где Офелла и где Помпей! Одумайся! – ударил по столу второй мужчина, от удара перевернулась чаша с вином, то разлилось кровавой лужой по и так липкой столешнице. Зато утонула пара тараканов, и я понаблюдал за их конвульсиями.

– Скоро Офелла вообще свергнет Суллу, я уверен, что у него есть заговор! – вскипел третий, спасая рукав богатого хитона от пролитого вина.

Какие они все вспыльчивые и горячие, с такими головами ни один заговор не пройдет успешно. Кстати, Марк Вейентон был единственный, кто молча переводил взгляд с одного на другого собеседника.

– Не хочу вас прерывать, но у меня есть другие сведения… – внезапно раздался голос от двери, и все, включая меня, повернулись к ней. – И они очень важны.

Я медленно повернул голову к дверям и невольно вздрогнул, узнав голос говорившего.

А он здесь откуда?!

Вот кого я не ожидал здесь увидеть, и в голове сразу зароились мысли, что теперь делать. И надо ли? И можно ли бросить гладиус так, чтобы он гарантировано перерезал горло, пока он не успел ничего сказать?

Глава 6

Паримед. Его голос я узнал сразу. Я бы и рад его не узнать, но надолго запомнил того, кто лежал кверху задом в темной подворотне на мешках с украденным серебром. И лежал он там благодаря моим указаниям рабам с виллы. И нет, меня лично совесть не мучила – как не мучила и его, когда он готовился спихнуть на меня кражу всего доступного серебра с того склада. А так мы просто квиты.

Грек скользнул по присутствующим взглядом. На секунду остановил взгляд на мне. Узнал по голосу? Или все-таки нет? Но тревожно определенно стало. Теперь я – не Квинт Добрелла, а он явно не просто грек-проводник Паримед, а представитель кого-то из вышестоящих заговорщиков, раз так просто зашел в сие тайное укрытие. И этот новый раунд будет играться по пока неизвестным мне правилам, ведь с самого начала грек установил позицию «Я тебя не знаю».

Думаю, стоит и мне придерживаться такого плана хотя бы на время собрания, а что будет дальше – дальше и увидим.

– Орфелла не свергнет Суллу. Он убит, – растягивая удовольствие и слова, протянул Паримед, и эта новость имела эффект взорвавшейся бомбы. Все присутствующие, кроме меня, вскочили из-за стола, окончательно залив его виной, так что мне пришлось отодвинуться, чтобы жидкость не попала на новый хитон.

– Как убит?

– Кем?

– А что Сулла?

– Это ложь! – я так понял, что у одного из патрициев был пунктик по поводу «правды» и «лжи». По нему, все, что не укладывалось в его картину мира, автоматически являлось неправдой, а все люди обманщиками, которые так и ищут способ, чтобы его обмануть. С одной стороны, прекрасно, что человек не принимает все на веру, ища доказательства, а с другой, работать и сотрудничать с подобными крайне тяжело – слишком много времени тратишь на убеждение в фактах.

Паримед же прошел к столу, не глядя, смахнул лужу прямо на пол, и без спроса налил себе вино в свободную чашу, сделав глоток. Не знаю, как они так ловко пили вино не снимая масок. Опыт? Потому что у меня бы так с первого раза точно не вышло.

Я с интересом наблюдал за этим театром одного актера, пытаясь разгадать, какой же грек на самом деле – за время нашего знакомства он был совершенно разным. И наивным, и сострадательным, и предателем, готовым воткнуть кинжал в спину… Сейчас же Паримед представлялся собранным, надутым от собственной важности и чужого внимания, но при этом и готовым решать проблему сразу и решительно.

– На форуме к Офелле подобрался убийца, и вонзил ему кинжал в сердце. Как туда попал человек с оружием – неизвестно, потому что перед входом у всех требовали снять оружие, – наконец начал рассказывать грек, пока остальные, видя, что он ждет их спокойствия, рассаживались за столом обратно.

Стражник, который очухался после моего прихода, довольно быстро сбегал за другим стулом в соседнюю комнату, вход в которую был за одной из занавесок на стене. Подлил всем вина, и испарился за входной дверью. Видимо, теперь уж точно все собрались.

– Это бесчестие! – воскликнул один из мужчин, и остальные поддержали его кивками.

Я постарался не рассмеяться. Просто представил, что на форум заявляется некий ассасин, подходит, выдает дощечку стражнику, на которой написано что-то вроде «Сим подтверждаю, что имею заказ на убийство Офеллы, и мне необходимо оружие для выполнения заказа». Так было бы честно?

– Спасти его было невозможно, и Офелла погиб сразу, – продолжил рассказ грек, но его снова перебили.

– А что, народ не поднялся?! У них под носом убили почти консула, а они ничего не видели?!

– Поднялся, поднялся, – успокоил Паримед. – Люди схватили убийцу, и отвели на суд Суллы, который сидел выше форума, в храме Диоскуров, так что вести было недалеко.

– И что Сулла? – снова прервали рассказчика, хотя, на мой взгляд, грек был готов поведать историю полностью, со всеми деталями, самостоятельно и намного быстрее, если бы его не прерывали.

– Отпустил, сообщив всем, что убийца действовал по его приказу. И фразу такую сказал… «Я убил Лукреция, так как он меня не послушался», – пафосно и медленно закончил Паримед, и в комнате воцарилась тишина.

Я же прокручивал в голове, насколько необычная это была фраза для этого мира, раз ее запомнили и передавали из уст в уста дословно. Так и рождаются легенды. Хотя, может, Сулла и не произносил ничего подобного, а это уже придумал первый, кто делился за чашей вина с соседом?

– А что теперь с Помпеем? – медленно задал вопрос Марк Вейентон, и Паримед перевел взгляд на него, пожав плечами.

Кстати, у Вейентона был первый номер.

– А что Помпей? Он не хочет выходить из-под тени Суллы, устрашенный смертью Офеллы. Но ходят слухи, что сам Сулла хочет держать и Помпея, и его легионы подальше от Рима.

Я мысленно себе зааплодировал, едва не воскликнув «А я же говорил, что так и будет!» Но это не помешало всем присутствующим посмотреть на меня со священным ужасом, как на пророка, и за столом вновь воцарилась тишина.

– И… И что теперь? – через несколько минут молчаливого поглощения вина и раздумьев, наконец спросил тот, кто громче всех орал «Это ложь! Он врет!» Сейчас его тон не отличался уверенностью – знаю, это тяжело, когда твоя картина мира рушится.

– А теперь прав восьмой, – хлопнул по столу Марк Вейентон, и все внимание обратилось к нему. Всем проще, когда находится лидер, на которого в случае чего, можно скинуть и все обязанности, и всю ответственность. – Надо готовиться к войне с Помпеем.

Я наблюдал за развернувшимся спорам по готовности Сицилии вступить в сражение за власть, и что можно сделать, чтобы усилить позиции. Я – пришлый, мне эти мелкие детали были неизвестны, а при необходимости, я смогу подкорректировать ситуацию.

– Да надо усилить продовольственную блокаду, и… – яро предлагал один из мужиков.

– Так Сулла отменил хлебные раздачи! – тут же парировал идею другой. – Это не сыграет роли! Он просто привяжет отмену раздач к нашей блокаде, и мы же и отвернем от себя народ!

– Да, и не сможем законно забрать власть, потому что так не будем отличаться от проклятого диктатора, который чихал на вековые устои и законы!

– А еще море недолго продержиться под контролем пиратов… – аккуратно влез я, предлагая подумать над другой проблемой. – Потому что Помпей построит флот. Это очевидно.

Снова за столом воцарилась тишина. А я переводил взгляд с одного на другого, пытаясь уловить, поняли ли они, о чем я говорю?

– Это просто бред, – первым, как я и думал, отреагировал «Фома неверующий». И снова в своем стиле. Я еле-еле удержался от ухмылки, понимая, что сейчас любой намек на улыбку вызовет ярость и взрыв, а нам, наоборот, нужно единство.

– Бред или не бред, но про назначение Помпея вы тоже не верили всего несколько часов назад, – мягко проговорил Марк, пытаясь успокоить собеседника и напомнить, что мои идеи могут быть пророческими. Кстати, интересная идея, обдумаю ее позже.

– Но что тогда делать? На Сицилии неполный легион, этого явно не хватит для войны!

– И командующих взять просто неоткуда!

– Какие у тебя есть мысли? – внезапно спросил у меня Вейентон, с бесячей меня «отеческой» улыбкой. Я ему тут войну планирую, чтобы выиграть, предсказываю великие вещи с легкостью, а он меня за юнца считает?

– Наша сила в единстве, и только с ней мы сможем победить, – начал я, решив не заикаться про цезаревское «Разделяй и властвуй», что выводило к «Мы едины – мы непобедимы». Да и вообще стоит поменьше употреблять пословиц и поговорок, я до сих пор помнил, как на меня посмотрел старый раб, когда я на автомате высказал «флаг тебе в руки».

– Что ты имеешь ввиду? – поддержал меня Паримед, который до этого момента после своего рассказа сидел молча и только слушал. И это первый раз, когда он посмотрел на меня прямо.

– Нам нужно забыть о разногласиях, и собрать всех марийцев. Позвать Квинта Сертория в качестве командующего…

– Но он не пойдет! – я только прикрыл глаза на выкрик «Фомы», но не дал себя сбить с толку и продолжил.

– Смотря как его позвать. Если умному человеку объяснить расклад, он сам поймет, что Помпей доберется до него едва ли не в первую очередь.

– Хорошо, пусть так. Но даже с его легионом у нас не хватит людей, – высказал мысль другой патриций.

– Поэтому надо пригласить Азиатского. У Помпея два легиона перебежчиков, которые воюют не за идею, а за деньги. И они могут вернуться обратно, – продолжил я свою речь, почему-то ощущая в этот момент, что разговариваю не с взрослыми мужами, имеющими огромный опыт в интригах, а с малыми детьми. Или это привычка быстро обрабатывать большее количество информации, чем было в Древнем мире?

– Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы продержать Сицилию подальше от Суллы… Однако для похода на Рим – уже нет, – без возражений, просто проговаривая мысли вслух, отметил Марк Вейентон, и через секунду быстро посмотрел на меня, ожидая решения и этого вопроса. И я не подвел, понимая, что сейчас именно тот момент, чтобы выкинуть джокера, о котором думал недавно.

– У нас есть люди. Достаточно для того, чтобы победить в этой войне, – я взял паузу, предлагая им самим подумать, где у них под носом есть десятки тысяч, если не больше, почти готовых воинов, которым не дорога своя жизнь. В ответ на меня смотрели несколько непонимающих пар глаз.

– Если собрать рабов, пообещать им гражданство и землю, столько, сколько они смогут освоить, то у нас будет огромное войско, готовое драться голыми руками за саму возможность быть свободным.

Я развел руками, ожидая реакции. Но даже «Фома» застыл, не возражая. Мужи разлили вино по чашам, пригубили, обдумывая такой внезапный ход, и я не заставлял из поторопиться. Вот сейчас ломалась картина мира всех. Сложно представить, что «говорящий инструмент» может быть «свободным человеком». Ну, для меня, разумеется, все наоборот, сложно представить, что человек – бессловесная скотина без права голоса, но… Время и общество влияет, да. Поэтому не торопил, и просто ждал, не прикасаясь к вину, в котором утопли не все тараканы.

– Допустим… Только допустим… – наконец, протянул Марк Вейентон, совсем другими глазами посмотрев на меня. – Но где взять столько земли? Мы не можем просто обещать то, что не можем выполнить, это бесчестно…

Интересная постановка вопроса, но что за ней? «Не можем обманывать людей, потому что рабы стали людьми», или «Мы не можем обманывать, потому что МЫ – сама честность и правда»? Я только пожал плечами.

– У ветеранов Суллы, так же, как он делает сейчас. По закону.

И да, мне очень «понравилась» эта схема с юридической точки зрения. Объявляешь одного НЕ гражданином Рима, и все, до свидания, твое имущество теперь мое. Нужно только подписать табличку пяти людям, и все. Так почему нельзя использовать эту схему против самого Суллы, тем более он ее придумал основываясь на терроре… Мария. Вот это – как минимум честно, на мой взгляд. Врага его же оружием, все дела…

– Но это бесчестно! – о, а вот и «здоровая» реакция «Фомы», на что я тяжело вздохнул, решив не встревать в разгоревшийся спор. Кто-то говорил свои доводы «За», кто-то упорствовал на «Против», но я знал, что сказал все необходимое. Я предложил действующий план, который в большинстве процентов приведет к победе, а остальное – те самые частности, которые я отдавал присутствующим.

– Хватит! – Паримед ударил ладонью по столу, привлекая внимание спорщиков, и встал на ноги. – Повелитель поддержит это решение. Я сказал. А значит будет так.

Мне было бы недостаточно этого для решения конфликта, но, видимо, присутствующие знали, кто этот таинственный повелитель грека, поэтому спор был закончен сразу же.

Мужчины единогласно приняли решение действовать с завтрашнего дня по моему плану, что подтвердили, чокнувшись чашами все вместе. И мне пришлось присоединиться, и даже сделать один ритуальный глоток…