Текст книги "Луна в тумане. Путеводитель по боевым искусствам для новичков"

Я бесов самых закаленных

Умею побеждать в бою,

И оборотней вероломных

Мгновенной смерти предаю!

У Чэн-энь. Путешествие на Запад

Поистине, в отличие от деревянных видов традиционного оружия, которым все же легче избить, чем прихлопнуть наповал, перечисленные далее стальные предметы убивает наверняка и именно мгновенно.

Из металлического оружия Окинавы самым известным является стальной трезубец сай с длинным, до 40 см, центральным клинком (точнее, прутом) и отходящими от него в стороны фигурными усами ёки, образующими нечто вроде гарды. Рукоятка длиной в один кулак заканчивается овальной либо заостренной шишкой, позволяющей наносить точечные удары.

Традиционный окинавский сай изготавливается цельнокованым из единого куска металла, но современные фирмы, производящие спортивное оружие большими сериями, попросту приваривают ёки к выточенному на токарном станке прутку с последующей термообработкой, шлифовкой и хромированием. Несмотря на удобство в работе и привлекательный внешний вид, такие сай нельзя считать абсолютно традиционными. Вдобавок головка их рукояти всегда цилиндрическая, с плоским торцом, не способствующим фокусировке удара.

Сай-дзюцу как обязательный раздел входит, наряду с бо-, тонфа– и нунчаку-дзюцу, в программу большинства старых школ окинавского каратэ. В прежние лихие времена мастера носили обыкновенно три сай – два для фехтования обеими руками и один – в качестве запасного либо метательного. Техника работы с этими довольно увесистыми предметами требует гибких, крепких кистей и строится на переходах клинка с прямого на обратный хват проворотом вокруг большого пальца. Именно этой цели служат плавные изгибы и пропорции «усов», позволяющие к тому же захватывать, словно в ловушку, оружие противника. Наиболее действенными атакующими приемами являются прямые тычковые удары и мощные круговые выбросы изнутри наружу, то есть из базового обратного хвата – на прямой. Для блокирования чаще всего используется взятый обратным хватом сай, клинок которого лежит вдоль предплечья, от кисти до локтя.

Будучи выкованы из добротной стали, трезубцы в руках мастера давали шанс не просто выжить в бою с опытным фехтовальщиком, но одержать победу в схватке с несколькими противниками. История умалчивает, откуда возникла идея такого оружия и техника работы с ним, хотя ряд источников непосредственным предком сай называют металлическую вилку для рыхления почвы либо трезубцы «ваджра» – один из основных графических символов и ритуальных предметов буддизма, наподобие семи-свечника в синагоге.

Что характерно: человек, задавшийся целью овладеть искусством сай-дзюцу, не добьется абсолютно ничего, если для начала не освоит хотя бы базовой техники любого стиля каратэ, так как никогда за всю историю Окинавы эти дисциплины не существовали отдельно одна от другой.

В кинематографе работа с сай представлена слабо, буквально эпизодически, поэтому у широкой публики отсутствует представление о технике работы с этим предметом. Мастерское, хотя и показанное мимолетно (потому что фильм не голливудский, а японский) владение сай демонстрирует уже упоминавшийся Шинтаро Кацу в роли току-гавского полицейского-мэцукэ Ханзо по кличке Лезвие, убившего и покалечившего множество негодяев.

Менее известным, хотя даже более грозным, чем сай, является серп кама – вероятно, самое эффективное оружие после меча. Недаром его так любили предусмотрительные реалисты ниндзя, да и самураи охотно пополняли им классический арсенал. Даже отдаленно не напоминая привычный европейский серп, окинавский кама более всего похож на миниатюрную косу для одной руки или на ледоруб с заточкой нижней кромки клюва.

В отличие от сай или нунчаку, серп есть орудие труда в чистом виде, без каких-либо существенных особенностей конструкции, хотя и существуют различия между исконно крестьянским и боевым серпами. Рукоятка первого заметно короче, вытянутой грушевидной (часто, но не всегда) формы, а небольшой клинок отогнут вниз, как клюв попугая. Второй имеет длинную прямую рукоять и более длинный, мощный клинок, размеры которого могли быть весьма впечатляющими, под стать хорошей косе.

Как и сай, серпы применялись в паре. Арсенал приемов с ними обширен и замысловат, но базовый принцип всего один – передняя рука отводит оружие противника в сторону, а вторая атакует круговым движением с протяжкой на себя или без таковой. Поражающее действие серпа проявляется в точечном клевке, способном пробить стальной шлем (то же самое, только успешнее, делали в средневековой Европе с помощью граненых клевцов) или в подрезающем ударе, особенно эффективном, когда целью были руки, ноги или шея. Из-за неприятной особенности серпов обходить препятствие своим длинным жалом их размахи чрезвычайно трудно блокировать.

Коварные ниндзя модернизировали серп, добавив к нему длинную цепочку с грузом на конце – и получили иное оружие, именуемое гусари-кама. Его невозможно было использовать в паре, зато возникли неожиданные варианты с хитрыми захлёстами цепью ног и рук врага, а также обратный вариант, когда сам серп раскручивался широкими кругами, поражая все и вся на значительном расстоянии. Правда, остается неясным вопрос, каким образом происходила ориентация клинка острием строго по ходу движения.

Помимо чисто боевого применения, эта снасть могла также использоваться в качестве дополнительной точки опоры, как забрасываемый наверх якорь, что очень характерно для «невидимок», стремившихся к максимальной универсальности своего инвентаря. Кстати, вслед за ниндзя многие самураи успешно освоили гусари-кама в качестве подсобного оружия, компактного и легко маскируемого в одежде.

К сказанному остается добавить лишь то, что более нигде в мире, а уж в Европе и подавно, мы не встречаем подобного оружия, да и на японских островах, включая Окинаву, подлинных мастеров кама-дзюцу совсем немного, во всяком случае гораздо меньше, чем знатоков прочих традиционных техник.

Японский меч: реальный и виртуальный

Он был плавлен в огне небывалом,

Он стократную испытал закалку,

И в сраженьях непобедимым стал он,

От такого меча помереть не жалко!

У Чэн-энь. Путешествие на Запад

Я не хочу навязывать своего мнения, однако многие специалисты, в том числе западные, отводят японскому, или самурайскому, мечу первое место в воображаемом рейтинге среди всех разновидностей холодного клинкового[23]23
  Разумеется, если оружие не имеет вытянутого клинка, заточенного с одной или со всех сторон, оно не будет клинковым, оставаясь притом холодным. Например – все виды топоров или окинавский трезубец-сай.


[Закрыть] (и не только) оружия за всю историю человечества. Вероятно, это справедливо, так как не сыскать больше предмета, настолько полно отвечающего своему предназначению, и столь же гармоничного в разных вариантах использования для реализации этого самого предназначения.

Однако перед нами не учебник кэндзюцу, и тема японского меча затронута лишь постольку, поскольку существует глубоко проработанная методика тренировки с ним (или с его деревянным макетом), направленная на филигранную шлифовку решительно всех компонентов боевого искусства вне зависимости от стиля или школы.

Проще говоря, занимаясь подобным образом, удается великолепно проработать как чисто внешние (осанка, управление центром тяжести, выносливость, дыхание, чувство ритма), так и достаточно тонкие внутренние моменты – взгляд, распределение внимания, циркуляцию энергии и т. д.

Каллиграфия «Мечи»

Безусловно, практиковаться лучше с настоящим стальным клинком, коих сегодня не счесть в ножевых и сувенирных магазинах[24]24
  Проблема в выборе, так как среди вороха никчемного хлама изредка попадаются вполне достойные рабочие экземпляры. Поэтому, отправляясь за недешевой покупкой, прихватите понимающего в этом товарища, а при выборе смотрите на качество клинка, не обращая никакого внимания на варварскую роскошь отделки. Чем меч скромнее, тем лучше.


[Закрыть], хотя даже в самой Японии для подобных целей используют его деревянный аналог, именуемый «бокэн», или (реже) «бокуто». На мой взгляд, вопреки сложившейся традиции, второй термин правильнее, поскольку «кэн» означает прямой меч, а «то» – изогнутый, тот, что и будет у нас в руках. Ну, да ладно.

Бокэны также продаются в спортивных магазинах, но если вы не живете в крупном областном центре, поиски будут тщетны, поэтому ниже приводятся эскизы, по которым легко изготовить бокэн в домашних условиях, пользуясь простыми инструментами.

Самые предпочтительные породы для выделки бокэна – граб, ясень, акация, бук, дуб либо что-то аналогичное, плотное и тяжелое.

Проще всего выстругать криволинейный профиль из заготовки, используя специальный «горбатый» рубанок, но при этом мы получим наклонное направление волокон, когда слои обрываются на выпуклой стороне изделия. Если оно предназначено для контактной «стукотни», долго такому бокэну не жить, и в один «прекрасный» момент у вас в руках окажется обломок. Чтобы избежать подобной участи, заготовка должна быть предварительно изогнута в распаренном виде на оправке, высушена в течение одного-двух месяцев и только потом пущена под нож. Если брусок имел прямослойную текстуру без изьянов, то рожденный им бо-кэн легко выдержит сотни и тысячи ударов, не расколовшись и даже не треснув.

Эскиз бокэна и субури-то. Поперечные сечения их рукояток идентичны, но “клинок” последнего вдвое шире при той же толщине.

Теперь о геометрии. Максимальное по толщине и ширине сечение приходится на переходную зону рукоятки в собственно клинок, затем оно плавно истончается. Сечение самой рукоятки также немного уменьшается к торцу, который следует обойти фаской и слегка закруглить кромку. Собственно, весь профиль изделия образуется посредством строгания небольшими рубанками (прямым и «горбатым») с доводкой наждачной лентой. Степень прогиба клинка определяется расстоянием от спинки до прямой линии, соединяющей острие с торцом рукояти. Среднее значение равно ширине клинка, однако любители необычайного могут увеличить или уменьшить его в полтора-два раза, соорудив для себя либо особенно кривой, либо почти прямой бокэн.

Общая длина колеблется от 100 до 110 см, но не соблазняйтесь легкостью и простотой манипуляций с короткими клинками – применительно к российским стандартам телосложения можно говорить о возможности увеличения длины даже до 120 см. Нет ничего комичнее, чем коротышка в лапах валдайского дуболома ростом под потолок, коему гораздо больше подошла бы оглобля. Длина меча должна быть такой, чтобы для его извлечения из ножен – реального или воображаемого – недоставало бы руки, а требовалось подключать плечевой пояс и все тело в целом. Мода на укороченное оружие пошла из Америки и Европы, где толпы адептов экзотического дива попросту облегчили себе жизнь, не вдаваясь в исторические тонкости. Между тем в руках настоящих мастеров мы видим очень длинные клинки, кривые и зловещие.

Готовый бокэн следует покрыть лаком, чтобы защитить древесину от зимней сырости и пересыхания жарким летом. Другой, более традиционный и эстетичный способ – пропитать поверхность растительным маслом (лучше всего льняным, но подойдет и подсолнечное) в несколько приемов, с промежуточными выдержками от двух до пяти суток. Эти масла, помимо пропитки, создают долговечную защитную пленку. А эстетика упомянута здесь вот почему: пропитывая древесину, масло чудесным образом делает ее полупрозрачной, выявляя скрытые нюансы текстуры. Кроме того, если сушить изделие на открытом солнце, может меняться (точнее, становиться более насыщенным и ярким) цвет. Например, красное дерево, подвергнутое подобной процедуре, приобретает дивный вишневый оттенок, не достижимый никаким иным образом.

* * *

Однако для полноты счастья простого бокэна мало. Чтобы ваш прогресс был ошеломляющим, необходимо обзавестись еще специальным утяжеленным мечом «субури-то» для практики в субури. Это не что иное, как длительное и монотонное размахивание мечом сверху-вниз, направленное на развитие силы, постановку дыхания, правильной геометрии ударов и всего тела в пространстве. Внешне субури-то напоминает бокэн с немного расширенным, как весло (до 50—60 мм), клинком. Длина также увеличена (порядка 115—130 см), а рукоятка обыкновенная.

Махать подобным чудищем – занятие неслабое, но я знаю людей, которые постоянной практикой достигли того, что им стало мало дубового субури-то, захотелось чего-нибудь покруче[25]25
  В настоящее время действительно «упертые» вояки поголовно обзаводятся текстолитовым инвентарем, который заметно прочнее и, разумеется, тяжелее деревянного раза в полтора.


[Закрыть]. Во всяком случае после этих игр простой меч кажется невесомой безделушкой. Однако некоторые школы пользуются еще более экстремальными методами, включив в арсенал утрированно толстый бокэн, заслуживающий, скорее, названия бревнышка. Держать его неудобно и трудно, но польза фантастическая, поскольку кисти рук вынужденно приобретают обезьянью цепкость, а захват становится воистину железным.

* * *

Обещанный виртуальный меч есть абсолютно необходимый образ, который всегда должен «присутствовать» у вас в руках во время занятий айкидо, дзю-дзюцу и другими системами, предполагающими броски.

Техника субури внешне проста до чрезвычайности, но и одновременно сложна, если понимать и вдумчиво практиковать ее многочисленные внутренние аспекты, упомянутые выше.

Исходным положением является стойка «всадника», или киба-дачи (яп.), она же – ма-бу (кит.). Ступни параллельны.

Меч (бокэн) держим перед собой, диагонально, от середины живота до уровня глаз, и не перпендикулярно предплечьям, а как бы в продолжение линии рук, так, чтобы рукоятка упиралась в центр левой ладони. Левая рука – шарнир, правая – ведет движение, но обе руки работают согласованно.

Далее следует замах до крайнего заднего положения, при котором бокэн свисает вертикально вдоль позвоночника, не касаясь его (другой, более лаконичный вариант – в конечной фазе замаха меч остается над головой, чуть наклонно, острием вверх). Затем с небольшим проседанием или без такового «рубим» прямо перед собой почти до земли. Важно, чтобы траектория была абсолютно отвесна и центральна, проходя через линию носа. Замах – вдох, удар – выдох. Работа длится от пяти минут до часа и более.

При этом великолепно «ставится» дыхание, стойка («всадник» по справедливости считается одной из самых важных позиций), привычка держать ровную спину и т. д. Без практики субури никогда не достичь успехов в айкидо, дзю-дзюцу и во многих иных школах.

Человек и оружие

Что бы ни стало

Делать твоей руке —

Делай это со всей мощью!

Эклизиаст

Я должен извиниться перед читателями за то, что многое из сказанного ниже они наверняка уже встречали десятком страниц ранее или еще встретят, так как означенная тема насущна, и я просто не могу запомнить все места, где так или иначе обсуждается система «человек – оружие», поэтому повторы неизбежны.

Итак, не стоит наивно думать, что, взяв в руки какой-нибудь предмет, чтобы защититься сию секунду, или при возникновении напряженной ситуации, вы сами и мир вокруг останетесь точно такими же, как раньше. Увы! – изменится всё, и притом совершенно незаметно. Чтобы было яснее, о чем речь, приведу реальный эпизод из жизни своего приятеля.

Однажды кто-то подарил ему чудесный сайгачий рог – витой, рубчатый, идеально ложившийся в ладонь и острый, как наконечник копья. Он так его полюбил, что стал постоянно таскать с собой, поглаживая гладкую, медового цвета кость. Однако мир и гармония бытия вскоре оказались полностью разрушены странными, необъяснимыми фактами внешней агрессии, когда буквально на пустом месте, из ничего, вдруг возникали и стремительно развивались конфликтные ситуации, требующие реального применения оружия, притом происходило чуть ли не по два раза в день. Каким-то чудом избежав кровопролития, наш герой стал вспоминать события последнего времени и пришел к отчетливому пониманию, что неприятности начались одновременно с ношением рога. Дальнейший психоанализ выявил суть проблемы и позволил сформулировать ее в двух вариантах:

– острый рог, будучи естественным природным оружием, неизбежно несет на себе соответствующую энергетику, которая, в свою очередь, буквально притягивает ситуации, требующие крови. Грубо говоря, рогу «хотелось» воевать, и он сам создавал нужную атмосферу;

– другой вариант объяснения близок к первому, только здесь между предметом и ситуацией ставится человек, играющий роль медиума, или «резонатора». Все просто: ношение колющего оружия перестраивает психику определенным образом, когда его хозяин, сам того не желая и даже не отдавая в этом отчета, подсознательно хочет испытать на ком-нибудь свою «игрушку». Далее в дело вступают обычные законы естества: эманации мозга создают вокруг него ауру битвы, которая притягивает родственные «вибрации» – и вот уже безоблачный горизонт затянут грозовыми тучами. Вдобавок не стоит забывать и о происках темных сил.

Лично автору такой вариант представляется абсолютно реальным и убедительным. Остается добавить, что мой приятель, будучи тонким специалистом ушу, а потому чутким к разного рода мистике, перестал, выходя из дома, брать с собой рог, – и наваждение мгновенно прекратилось. Если не ошибаюсь, для чистоты эксперимента он спустя некоторое время повторил попытку с аналогичным результатом.

Эта прекрасная история с предельной наглядностью демонстрирует приведенную выше формулу: оружие образует со своим хозяином неразрывную пару, в которой участники тандема влияют друг на друга. Если человеку искренне безразлично оружие, он никогда не возьмет его в руки, а если он положил его в карман или за пазуху, значит, ему подсознательно хочется проверить себя в новом качестве, что вскоре и происходит. Палка или нож, припрятанные «на всякий случай», сами этот случай и организуют – при участии хозяина в качестве «антенны».

Избежать ауры конфликта и резни получается только у людей, искренне уверенных в собственной силе, спокойных и неагрессивных, если оружие при этом они носят постоянно, по долгу службы или как привычный, обязательный, повсеместный национальный атрибут. На Дону и на Кавказе еще сто лет назад мужчина не выходил из дому без кинжала или шашки, клинок сопровождал его всюду, от рассвета до заката, а ночью висел или лежал в изголовье. Оружие было естественной составляющей жизни, как миска или ложка, а потому никаких особенных эманаций не пробуждало, тем более, что внешний мир и без того кипел конфликтами самого разного уровня – от кровной мести до войн. Казак или черкес, привычно кидавшие через плечо ремень с дедовским клинком в ножнах, не кипели агрессией и могли за секунду до смертельного удара пребывать в самом радужном, мирном и светлом настроении, но при действительно реальной необходимости пускали оружие в ход, ни секунды не сомневаясь и не комплексуя. При этом, по прошествии ситуации, их не трясло от адреналина, дух был по-прежнему безмятежен, потому что происшедшее нисколько не выходило за рамки обыденности.

А что происходит сегодня? Сплошь и рядом это выглядит так: компьютерный юноша, отправляясь на прогулку с девицей, чтобы затем проводить ее в лихой райончик, дрожащей рукой кладет в карман клипит китайского производства, надеясь, что тот спасет его темной ночью. Или – крепкий, регулярно тренирующийся молодец отправляется в летний вечер побродить с компанией себе подобных, сует в рукав нунчаку, так как не исключена встреча с другой такой же компанией.

В итоге вокруг первого персонажа клубится аура неуверенности и смутных опасений, которые почти наверняка притянут к себе каких-нибудь уродов, ищущих забавы, а второй переливается всеми цветами агрессии, от него бувально разит дракой, и что же? – первый же проехавший мимо на УАЗе полицейский патруль мягко попросит оставаться на месте и вывернуть карманы (потому что опытные центурионы отчетливо видят на преступных физиономиях все их мысли), либо происходит долгожданное побоище с такими же гопниками.

Поэтому, если вы нормальный человек, никогда, никогда не носите с собой никакое оружие «просто так», если не хотите испытать его в деле. С другой стороны, при явной, реальной необходимости в случае чего защищаться по-серьезному ответьте честно на простой вопрос: действительно ли вы готовы пустить оружие в ход, и сумеете ли это сделать, так сказать, технически? Что толку от клипита в кармане, коль скоро его владелец в состоянии стресса позабудет, с какой стороны открывается ножик, но главное – что делать дальше, когда он открыт? Глупые, опасные заявления некоторых «специалистов» о том, будто уже простая демонстрация оружия в большинстве случаев предотвращает конфликт, справедливы только тогда, когда на вашем лице противники прочтут непреклонную решимость «колоть, рубить и рвать на части». Если же вместо этого будут неуверенность, страх и желание убежать, вас изобьют до полусмерти, и как раз за то, что посмели вынуть нож.

В какой-то из книг о Диком Западе я читал о том, как опытный старожил отговаривал приезжего новичка от намерения нацепить пояс с револьвером, так как это означало бы заявление об умении им пользоваться, чего не было и в помине. Гордого фраейра пристрелили бы очень скоро, а так, по неписанным законам, безоружный был в относительной неприкосновенности.

Если вы не исполнены отваги, не умеете просто драться голыми руками или ногами, если не готовы идти до конца, «проговаривая» после «А» не только «Б», но и остальные буквы, никакое оружие вас не спасет, только погубит, и демонстрация пистолета (хоть резинопульного, хоть боевого) дрожащими лапками лишь усугубит последствия.

Однако предположим, что вы кое-что умеете и, худо-бедно, можете за себя постоять посредством каких-нибудь традиционных или подручных предметов (об огнестрельном оружии речь, естественно, не идет). Пусть это будет палка, суковатая дубина или даже меч, то есть вещи, требующие большего мастерства, чем нажим пальца на спусковой крючок, хотя и это большое искусство со своими «заморочками» и разного рода ловушками и подводными камнями.

Взаимодействие при этом происходит двояко.

1.Человек подавляет оружие

Такая разновидность взаимоотношений встречается чаще всего, но особенно склонны к ней люди физически сильные и жилистые, способные без труда подчинить своей воле какой угодно предмет вместе со всеми его характерами, нравами и тонкостями обхождения. Но насилие – оно насилие и есть, дальше рабской покорности дело не продвинется, и ожидать полного раскрытия всех потенциальных возможностей от такого раба не приходится. Действия в подобной манере, с точки зрения стороннего наблюдателя, всегда отличаются напором, энергичностью и безоглядным ухарством. Траектории движений ломаные, состоят из прямолинейных отрезков или неестественно сопряженных кривых, а в целом «спектакль» оставляет неприятное ощущение старательно выполняемой нелюбимой работы.

Между тем различные виды оружия по-разному подчиняются несладкой доле. Если простодушный шест готов, точно пудель, терпеливо сносить любые ваши фантазии, то злонравная нунчаку довольно быстро учит вежливому обхождению по известной схеме: «битие определяет сознание», а уж острый меч и вовсе не располагает к помыканию. Мне доводилось не раз с удовольствием наблюдать боязливое почтение, которое вдруг обнаруживалось у самых громадных, ражих молодцев, стоило им взять в руки хорошо заточенный[26]26
  Хорошо – значит, как бритва, в прямом смысле слова.


[Закрыть] клинок.

2. Оружие подчиняет человека

Это другая крайность, едва ли не худшая, чем предыдущая, поскольку в первом случае мы хотя бы можем рассчитывать на некоторую практическую, боевую эффективность и уж, худо-бедно, но сумеем огреть противника дубиной, невзирая на ее (дубины) отношение к происходящему. Когда же оружие ведет и тащит за собой излишне пугливого, деликатного или просто хилого телом владельца, лучше не ввязываться ни в какие потасовки – впрочем, это действительно лучший выбор в любом варианте.

Точно так же, как для «рабовладельца» характерны мощные проносные движения, в которых всего чересчур много, для «либерала» определяющим признаком будут недоносы и недоводки, вялые, нерешительные траектории, лишенные фокусировки удары и едва обозначенные, стертые блоки, а общее впечатление от подобной работы – как от чего-то блёклого, выцветшего и безвольного, как говорится: «красиво, но вьяло». Оружие непременно явит свою повадку, причем даже в большей степени, чем в кабале первого варианта. Тогда как «номер один» обязательно вгонит шест в землю, ахнет себя до потери сознания нунчаку по темени или снесет клинком половину ноги, «номер второй» упадет, не удержав молодецкого полета шеста на повороте, предоставленная самой себе нунчаку тюкнет его в глаз или захлестнет пальцы, а неконтролируемый меч порежет собственные штаны. За свою практику я вдоволь насмотрелся и печальных, и комичных примеров как того, так и другого рода.

* * *

Есть также некий физиологический момент, не учитывать который нельзя, особенно если речь идет о схватке с оружием. Дело в том, что те, кто не имеет достоверного личного опыта результатов применения оружия по человеку (то есть нормальное большинство населения), насмотревшись боевиков и всякого кинокриминала, полагают, будто после удара ножом, палкой или даже после выстрела в упор противник валится кулем и «лежит себе, не дышит, ручкой-ножкой не колышет». Отнюдь! После любой из перечисленных неприятностей наадреналиненный противник и дышит, и ножками колышет, да так, что вполне способен прихватить вас с собой за компанию на небеса (или в ад – кому куда). Поэтому, стукнув пьяного детину лопатой в темя, не опускайте рук, думая о лаврах победителя, а внимательно отслеживайте ситуацию и при необходимости не побрезгуйте добивающим ударом. Сила последнего (первого, впрочем, тоже) и цель зависят от степени опасности противника.

Кстати, здесь необходимо оговориться как раз о целях для ударов. Метя в висок мерзкому хулигану, подумайте, что при всей его опасности он чей-то сын, и нет никакой гарантии, что он не перебесится и не станет приличным человеком. В конце концов апостол Павел был когда-то Савлом, кровавым гонителем христиан и вообще чудовищем, каких мало.

Так как оружие (при прочих равных условиях) дает нам немалое преимущество, логично и даже гуманно в качестве мишени в серьезной схватке избирать конечности противника, а не его жизненно важные органы, в первую очередь – голову. Мы же не на Окинаве! Это тем более оправданно, что именно травмы конечностей вызывают мгновенный болевой шок, следствиями которого являются тошнота, слабость, резкое падение кровяного давления и больший или меньший коллапс циркуляции энергии. В итоге противник при всей его мышечной массе и бычьей физической силе лишается возможности активно действовать. Что окажется сильнее – адреналиновая анестезия или мутная шоковая волна – вопрос конкретной ситуации, и предугадать исход удара способен, как говорилось выше, только опытный практик с внушительной статистикой личного опыта.

* * *

Сжатое резюме всего сказанного могло бы выглядеть так: при наличии внутренней решимости, подкрепленной более или менее наработанной техникой, наличие оружия сделает вас сильнее. Если его ношение вошло в привычку и не вызывает никаких особенных мыслей или тревожных ожиданий, оно не притянет ситуацию, вынуждающую к своему применению.

Напротив, тот, кто боится и не любит оружие, не умеет с ним обращаться, комплексует по его поводу или ожидает, что оно само, одним своим присутствием, защитит в любой ситуации, рискует нарваться на крупные неприятности. Поэтому полезно отчетливо определить свою позицию и твердо придерживаться избранного пути.