Текст книги "Закон могущества"

Ярла проигнорировала иронию, Анатарес же невозмутимо ответил:

– Я бы предпочел одну большую только для себя!

Лорд Горат рассмеялся и продолжил:

– Мне необходимо увидеться с королем, решить некоторые вопросы. А только потом мы можем начать пировать. Турнир начнется через три дня, и я не хочу слоняться все это время без дела. Кстати, Тарс, вы участвуете в турнире?

– В общей схватке, господин.

– Несмотря на сотрясение?

– Трактирная лавка не способна отбить у меня желание проломить парочку шлемов!

– У вас достойный восхищения настрой. Надеюсь, вы сможете со мной им поделиться, ибо я намереваюсь выиграть этот турнир!

Анатарес скептически покосился на лорда Гората, но так, чтобы тот этого не заметил. Красавчик Тард мало походил на человека, способного одолеть фаворитов турнира, наподобие Сергонта и Таймора. Потому бог войны с трудом, но сдержал колкость, уже готовую быть произнесенной.

Ярла же заметила этот скептический взгляд, потому поспешно перевела тему:

– Лорд Тард, вы сказали, что у вас есть дела с королем?

– Да, прекрасная Ярла, так и есть, – улыбнувшись девушке, ответил он. – Я состою в дружбе с Годриком, и у меня есть собственное место при дворе. Правда, из-за некоторых дел, я прибыл на Осенний остров отдельно от королевской свиты. Иначе бы мне не пришлось ночевать в предместье.

В Алом замке лорда Гората Тарда действительно ждали. У ворот замка конюхи приняли у них лошадей. Анатарес очень беспокоился за своего огромного боевого коня, обвешанного седельными сумами и снаряжением, потому сунул конюху серебряную монету, чтобы парнишка хорошенько позаботился о нем.

Затем их проводили в здоровенную Гостевую башню, что очень удивило Тарса. В Колоннар прибыло множество благородных гостей, но остановиться в Алом замке могли только самые именитые из них. Сам король со свитой пребывал в Донжоне, в Гостевой же башне были выделены комнаты для самых богатых и знатных лордов Севера. Прежде Анатарес лишь краем уха слышал о династии Тардов, потому был удивлен, что лорду Горату было уготовлено здесь место.

Хотя не все прошло так гладко. Уже в самой башне слуги извинились и сообщили, что разместить всех мечников лорда Гората будет невозможно, так как гостей на турнир прибыло куда больше, чем ожидалось. Мечникам придется остановиться в огромном палаточном лагере, раскинувшемся у стен Алого замка, а в Гостевой башне лорд Горат может оставить только двоих. Тард тут же предложил остаться Анатаресу и Ярле, но бог войны предпочел место в палаточном лагере.

– Я польщен возможностью пребывать в Гостевой башне Алого замка, но боюсь, что тогда пропущу все веселье, которое будет как раз в местах, подобных этому лагерю! – заявил он.

Ярле оставалось лишь с грустью вздохнуть. Она бы с радостью осталась здесь, в огромных спальнях Алого замка, где многочисленные слуги покорно выполняют любые прихоти гостей, но расставаться с Анатаресом не решилась, потому была вынуждена следовать за ним.

IV

Колоннарский турнир проходил во внутреннем дворе Алого замка. За две недели умелые колоннарские плотники возвели большие деревянные трибуны для знатных зрителей вокруг большой овальной площадки, предназначенной для поединков. Для короля и его приближенных был сооружен особый балкон, возвышающийся над остальными трибунами и имеющий лучший обзор поля для ристалищ из всех возможных. Обычным горожанам оставалось лишь глядеть на поединки с крепостных стен замка, но, несмотря на жуткую давку и тесноту, желающих забраться на стену было море.

Лорд Горат выбил для Анатареса и Ярлы вполне сносные места на трибунах. Справа от Тарса сидел лорд Гилберт, райдхардский ленник. Слева от Ярлы – неизвестный им пожилой мечник, своими старыми победами заслуживший место среди знати. Горат Тард сидел в королевском балконе, за спиной самого венценосца. Во время одного из вечерних гуляний, на котором Ярле поневоле приходилось присутствовать вместе с Анатаресом, бог войны спросил Тарда о его месте при короле. Тот лишь отшутился, сказав, что даже королям иногда хочется поболтать с весельчаком вроде него.

У Ярлы захватило дух от окружающего ее великолепия. Трибуны буквально пестрели от богатых одежд и гербов на груди их владельцев. Знатные лорды со своими семьями, их ленники и мечники, славные воители, прекрасные дамы, глашатаи, барды, менестрели и скоморохи. Все были одеты здесь настолько ярко, что Ярла в своей волчьей накидке и Анатарес в пыльном бардовом кафтане выглядели словно речные камни среди жемчужин.

Горат Тард привел их слишком рано, чтобы успеть занять хорошие места. Однако, как оказалось, все места на трибунах были давно расписаны, потому их сразу проводили слуги, отвечающие за рассадку благородных гостей. Трибуны поначалу были забиты лишь на четверть, королевский балкон и вовсе пустовал. Зато места на стенах простолюдины занимали еще до рассвета.

Постепенно стало подтягиваться все больше и больше знатных зрителей. Анатарес, который хорошо был знаком с геральдикой Севера, рассказывал Ярле, кто есть кто. Живущая в глуши девушка была плохо знакома с иерархией королевства Райдхард, сюзерена ее родного острова, так как ей не доводилось встречаться с кем-то выше мечников, но Тарс вполне понятно ей все разъяснил. Во главе королевства стоял король – ныне это был Годрик Лейстарг, внук легендарного Архавенда Великого Грифона. Он правил непосредственно всем королевством. Следом за ним шли лорды, под властью которых находились замки, крепости, башни или даже города и прилегающие к ним земли. Подобным был и лорд Горат. У каждого лорда были собственные мечники – благородные воители, присягающие мечом своему господину. Каждый из мечников имел фамилию, если его род был старинным, или собственное прозвище, если его посвятили мечником совсем недавно; собственный герб, и зачастую даже – небольшой земельный задел, будь то ферма, башня или маленький замок. Это благородное сословие называлось мечниками со стародавних времен, когда меч считался оружием исключительно знатного воина.

Равлен Таймор, единственный в райдхардском королевстве, носил титул великого лорда – правителя Осеннего острова, присягнувшего верностью королям Лейстаргам.

По словам Анатареса, только представители выше перечисленных сословий могли участвовать в благородных состязаниях. На этом турнире проводились поединки на выбывание с шестнадцатью участниками, и то были самые знатные и славные бойцы со всего Севера. Незнатные воины – наемники, ратники, воители и свободные искатели приключений могли показать себя в общей схватке, на которую записался сам Анатарес, или же на состязание стрелков, куда Ярла ни в какую не согласилась записываться. Также на подобных ристалищах проводились и Кровавые суды – поединки между враждующими лордами или мечниками с различными правилами. Эта традиция происходила из Темной эпохи, когда правым считался только сильный, и всегда заканчивались смертью одного из сражающихся. Однако со временем правила в таких поединках стали смягчаться, а с приходом к власти Лейстаргов Кровавые суды стали постепенно забываться.

Вскоре на трибунах и яблоку негде было упасть, после чего стал заполняться и монарший балкон. Первыми там появились королевские паладины. Эти элитные мечники прежде были последователями набирающего популярность культа Небесного Владыки и вели обособленный аскетический образ жизни, но во время борьбы Вороньих Князей и Лейстаргов, они поддержали последних, так как считали Воронов демонопоклонниками. За их помощь, Архавенд Лейстарг предложил им место при нем, в качестве королевских гвардейцев. Он считал, что фанатики-аскеты будут лучшей защитой королевской особы, и не ошибся. Благородные воины, всегда верные своей клятве, которых невозможно было подкупить или искусить, верно служили Лейстаргам на протяжении всего их правления. С тех пор они разделились на защитников веры, продолжающих служение Небесному Владыке, и королевских паладинов, присягнувших верной и доблестной службой правящей династии. Несмотря на то, что культ Небесного Владыки неохотно признавали на Снежном полуострове, в орден паладинов могли попасть только самые отважные и опытные воины, и никто не решался связываться с этими суровыми мечниками в украшенных золотом доспехах.

А доспехи у них действительно были восхитительными. Красно-золотые латы королевских паладинов переливались на солнце, и потому те издалека казались не просто гвардейцами, а волшебными солнечными статуями, стоящими на страже королевской безопасности.

Паладинов было шестеро. Четверо заняли позицию по углам балкона. Еще двое встали возле еще пустого королевского трона – прекрасного сидения из золотой коры солнцедрева с подлокотниками в виде грифонов, герба Лейстаргов, и обтянутого черным бархатом с замысловатой золотой вышивкой. Этот трон лорд Равлен Таймор приказал сделать специально для турнира и подарил его государю в знак своего уважения.

Затем подтянулись члены Королевского совета – лорд-казначей Гален Руфус, сгорбленный седой человечек; пожилой и невероятно высокий лорд-магистр паладинов Мордраг Бэллар, толстый до безобразия лорд-судья Нивиус Саркин, красавчик лорд-генерал Бальтазар Регнал, лорд-хранитель Седрик Сергонт, первый мечник Севера, и лорд-капитан Королевской полиции Роберт Родерик. Отсутствовал суровый лорд-маршал королевского флота Калеб Мортонс, который лично возглавил карательную экспедицию против пиратов в Бескрайнем океане.

Вскоре появился и сам монарх. Годрик Лейстарг был одет в шикарнейший черный дублет с меховым воротником, расшитый золотом и серебром, а пуговицы были сделаны из самоцветов. Король был высок и грузен, его каштановая борода доходила до груди, а кудри несли на себе незамысловатую корону. Одним из символов королевской власти Лейстаргов являлась Корона Севера, прекрасный и древний артефакт, который когда-то принадлежал старинной династии Вороньих Князей, но Годрик предпочитал носить ее только во дворце и не вывозил за его пределы. Сопровождали короля еще двое паладинов в золотых доспехах и лорд Горат Тард собственной персоной. Он был одет в прекрасный изумрудного цвета дублет, ничем не хуже королевского.

При виде Гората рядом с королем, старый мечник по соседству скривился и процедил сквозь зубы:

– Королевский любовничек!

Король Годрик занял свой трон, и это послужило сигналом к открытию турнира. Наступила тишина, даже шумные простолюдины на стенах как по сигналу притихли.

– Равлен Таймор, великий лорд Осеннего острова, защитник Колоннара! – громогласно объявил герольд.

Со своего места на королевском балконе поднялся невысокий мужчина в алых одеждах. На груди его был вышит герб династии Тайморов – башня с солнцем на вершине, ведь когда-то домом Тайморов была давно разрушенная Солнечная башня.

Равлен Таймор был уже немолод, его каштановые волосы украшали глубокие залысины, а в бороде виднелись проблески седины. Тем не менее, лицо его выглядело моложаво, а глаза горели жизнью.

– Добрые люди Севера! – воскликнул он. – Сегодня первый день трехсотого года от Черного Разлома, а это значит, что наступил новый третий век! Ровно триста лет назад произошло страшное событие, в корне изменившее историю Раарока, жуткий день, от которого мы ведем новое летоисчисление. Окончание Темной эпохи и начало новой, не менее жестокой Эпохи Разлома. Наши народы подверглись страшному испытанию. Жуткие твари из самых злостных наших кошмаров стали явью и устроили кровавый пир на наших землях. Целые поколения погибали от когтистых лап демонов и прочих чудовищ, низвергнутых на нас из Хаоса. Однако рано или поздно этому кровавому пиру должен был прийти конец. С помощью благородных Первых волкиров, а также их последователей, храбрые мужи Раарока истребили полчища нежити, загнали их обратно в темные норы и отвоевали нашу землю обратно, для живых! Байлор Спаситель ценою своей жизни показал нам, что по ту сторону Мглы есть другой мир, другие люди, и привел оттуда тех, кто смог спасти нас от неминуемой гибели. Так восславим же нашего Спасителя и мужество наших предков благородным турниром! Я собрал здесь самые знатные династии Севера и их самых славных воинов, чтобы те воины показали свою доблесть и мастерство! Добро пожаловать на Турнир Третьего века!

Трибуны разразились аплодисментами, а зрители со стены отвечали жутким гулом и улюлюканьем.

– Как тебе тут, девочка? – поинтересовался Анатарес у Ярлы.

– Это… Это захватывает, – искренне ответила юная охотница.

Открывали турнир два местных ленника лорда Таймора.

– Лорд Гердер Реддинг, защитник замка Брахт! – провозгласил герольд.

На поле ристалища верхом на гнедом скакуне неспешно выехал воин в толстой стальной кирасе поверх плотного черного гамбезона. Шлем лорда Реддинга представлял собой комплект из стальной шляпы с широкими полями и причудливой стальной маски с решетками для дыхания, скрывающей все, кроме глаз. К левой руке его был пристегнут тяжелый треугольный щит с гербом Реддингов – рыжим медведем на черном поле. В правой он нес длинную пику со стальным вамплейтом, защищающим руку. На поясе ленника болтался длинный меч с притупленным лезвием, на случай пешей схватки.

Простолюдины со стены активно приветствовали воина-земляка, трибуны же аплодировали неохотно – по сравнению со многими участниками турнира, лорд Реддинг был малоизвестен за пределами Осеннего острова.

– Лорд Ланс Дормер, защитник Дайлерта! – объявил герольд, когда лорд Реддинг объехал поле, приветствуя короля и лорда Таймора взмахами пики.

Лорд Дормер был значительно старше своего противника, но и значительно богаче, так как правил большим портовым городом на острове, что было видно и по его снаряжению. То были латы цвета темного серебра, полностью покрывающие тело своего владельца сталью. Особенно массивно смотрелись тяжелые наплечники и наручи. Поверх нагрудника было надето красное сюрко с вышитым гербом Дормеров – белым морским змеем. Тот же герб был и на треугольном щите. На голове ленник носил сияющий шлем-салад. Копье лорда Дормера было сделано из солнцедрева, как и трон короля, потому особенно бросалось в глаза на фоне стандартного пихтового копья лорда Реддинга.

После того, как лорд Дормер поприветствовал короля и лорда Таймора, и всадники заняли свои позиции на должном расстоянии друг от друга, Равлен Таймор поднялся со своего места и объявил:

– Благородные воины, явите нам свою доблесть!

Обычно эту фразу должен был произносить самый знатный человек на трибунах, то есть, в данном случае, сам король Годрик Лейстарг, но монарх охотно переложил эту привилегию на хозяина турнира лорда Таймора.

Эти слова послужили сигналом к началу состязания. Всадники пришпорили коней и помчались навстречу друг другу, выставив пики с полыми деревянными наконечниками на противника.

– Какие правила? – быстро спросила Ярла у Анатареса.

– Свалить своего противника на землю, да так, чтоб он не встал на счет «три», – довольно пояснил тот, не отрывая взгляда от поединка. – Любыми способами, будь то пика или благородный пинок под зад!

Всадники с каждым мгновением были все ближе и ближе друг к другу, оставляя позади себя клубы пыли от конских копыт и громыхая снаряжением. Шум от них был такой, будто бы мчались не лорды в броне, а фургон, груженный гвоздями в стальных бочонках. Ярла, впрочем, как и все зрители на трибунах и стенах, затаила дыхание, ожидая столкновения.

И оно произошло. С чудовищным грохотом, обе пики врезались в крепкие щиты противника, не повредив при этом самих лордов. Вот только если на копье из солнцедрева лорда Дормера треснул лишь полый наконечник, то пихтовое копье лорда Реддинга разлетелось в щепки, столкнувшись с морским змеем на щите.

Отбросив сломанные пики, всадники разъехались и приняли новые из рук своих оруженосцев – статных юнцов, одетых в цвета своих лордов.

Второе столкновение решило исход поединка – лорд Дормер с грохотом вылетел из седла, получив удар пихтовым копьем под щит. Стоило ему упасть на землю, лязгнув латами, как герольд тут же провозгласил:

– Раз! – и трибуны вторили ему.

– Два! – лорд Реддинг объехал верхом своего неподвижного противника, поднимая пику в победном жесте.

– Три! Да будет так! Лорд Гердер Реддинг – победитель поединка!

Трибуны взорвались, приветствуя Реддинга. На поле ристалища высыпались люди лорда Дормера, чтобы поднять своего лорда с земли и унести к лекарю. После таких поединков многие воины покидали турнир с сотрясениями и даже переломами. Но, несмотря на жесткое приземление и пожилой возраст, лорд Ланс Дормер, после того, как его поставили на ноги, самостоятельно покинул поле, не забыв при этом низко, насколько позволяли латы, поклониться королю Годрику и лорду Равлену.

– Дормер уже стар, не стоило ему тягаться с молодыми. И даже дорогущие доспехи его не спасли, – молвил Анатарес. – Но это был скучный поединок. Победа после второй сшибки. Дальше должно быть веселее.

И бог войны не ошибся.

Следующими бились лорд Лодвиг Фонгвин по прозвищу Звереголовый, королевский ленник из Райдхарда, и князь Эддал Ортон, наследник Багряного острова. Багряный остров был свободным княжеством, но, тем не менее, династия Тайморов дружила со своими соседями, потому и пригласили представителя Ортонов на райдхардский турнир. Про Фонгвина же болтали, что в его жилах течет кровь великанов, и Ярла не удивилась этому, узрев размеры свирепого лорда. В своих массивных стальных латах с кирасой в виде раскрытой пасти чудовища и огромными пластинчатыми наплечниками, усеянными треугольными шипами, верхом на бронированном боевом коне, он казался настоящим стальным великаном. Лица Звереголового было не видно из-за тяжелого рогатого шлема, но Анатарес сказал, что его прозвище происходило от огромной шевелюры на голове. Пика Фонгвина напоминала ствол молодого дерева, на щите его был изображена морда разъяренного быка, а на поясе болталась тяжелая булава для пешей схватки. Молодой князь Ортон же вовсе не выказывал страха перед грозным противником, и хвастливо гарцевал перед зрителями в своих багряных латах и шлеме с шикарным белоснежным гребнем из конского волоса.

Всадники трижды сломали пики о щиты, но наконец лорду Ортону удалось выбить Звереголового из седла. С жутким скрежетом лорд Фонгвин рухнул на землю, но тут же с чудовищным ревом поднялся на ноги и выхватил свою булаву, не успел герольд досчитать до двух. Это означало, что настало время для пешей схватки.

Эддал Ортон был высок, и все же Фонгвин казался настоящим чудовищем в сравнении с ним. Ярла невольно ахнула, когда гигант обрушил свою булаву на щит молодого князя. Про удаль младшего Ортона знали все на островах, потому он выдержал этот удар и даже не покачнулся, но Фонгвин не собирался останавливаться. Тяжелые удары сыпались градом на щит Ортона, юноше приходилось лишь отступать. С жутким ревом Звереголовый наседал на него, не давая противнику шанса на контрудар. Наконец щит Эддала не выдержал натиска грозного лорда и треснул напополам. Молодой князь торопливо скинул его на землю, и попытался отразить следующим удар своим длинным мечом. Это было большой ошибкой. Лорд Лодвиг просто выбил меч из рук противника своей булавой.

После полного разоружения противника бой можно было считать выигранным, но Фонгвину этого было мало. С размаху он с жутким грохотом обрушил свою булаву прямо на шлем Ортона. Трибуны охнули, а молодой князь без сил рухнул на землю. Звереголовый приблизился к поверженному противнику, поставил ему на грудь правую ногу, придавив его своим весом к земле. Затем поднял булаву и щит в победном жесте и торжествующе зарычал.

Ярла заметила, что на трибунах больше поддерживали статного Ортона, чем земляка Фонгвина, потому аплодисменты были не такими шумными, как ожидалось.

Победа была очевидной, но все понимали, чего ждет Звереголовый.

– Один! – торопливо провозгласил герольд.

– Два! – на поле уже спешили люди Ортона, чтобы оказать ему помощь.

– Три! Да будет так! Лорд Лодвиг Фонгвин – победитель поединка!

Лишь после этих слов, Звереголовый убрал ногу с поверженного противника и неспешно покинул поле, не затрудняя себя поклонами и хвастовством. Люди Ортона, включая его взволнованного оруженосца, окружили неподвижного князя.

– Грозный чертяга этот Фонгвин! – одобрил Анатарес. – Хотел бы я сойтись с ним на булавах!

– Это было нечестно, – возмутилась Ярла. – Он придавил его к земле, не давая встать до «трех»!

– Девочка моя, Ортон проиграл, как только его меч упал на землю. Нет, конечно, он мог попробовать поднять его и продолжить поединок, но это было бы бессмысленно. Все, что Звереголовый делал после – просто издевательство над поверженным врагом. Я такого не одобряю, тем более, в благородных состязаниях, но кто помешал бы Фонгвину?

– На трибунах этого тоже не одобряли, – отметила Ярла.

Поединки шли один за другим. Прошлый победитель турнира, наследник Осеннего острова, Лионель Таймор победил бранлемского князя Рольфа Станнера. Лорд Роннар Сенемаль, тот самый, чьи подвиги воспевали его люди в «Столичном», сразил лорда Хеймарта Рича из Райдхарда. Два райдхардских лорда Гердер Деравонт и Байрон Скарбер дрались дольше всех – сначала они сломили семь пик, а потом еще долго молотили друг друга мечами в пешей схватке. В итоге победителем вышел Скарбер, но оба лорда были настолько избиты, что их двоих с поля унесли верные слуги. Юный паладин по имени Брэндон Киван одолел темеросского бойца с Материка в причудливых доспехах из маленьких квадратных пластин и шлеме с высокими витыми рогами неизвестного ей зверя. Анатарес сказал, что темеросцы не привыкли носить тяжелые доспехи, потому что в их землях очень влажный климат, потому он и не выдержал удара куда более тяжело снаряженного паладина.

Горату Тарду достался совсем юный противник – лорд Йерих Селектат, сын знаменитого райдхардского лорда-воителя Ставроса Селектата, которого прозвали Свистящим Клинком. Парню еще не исполнилось и семнадцати, потому он не успел прославиться, подобно своему престарелому отцу, и на трибунах шептались, что Йериха приняли на турнир только из уважения к лорду Ставросу. Тем не менее, юноша без особого труда выбил хвастливого лорда Тарда из седла, что встретило восхищенную реакцию у зрителей.

– Кажется, сегодня кто-то будет много пить! – усмехнулся Анатарес, наблюдая, как верные мечники помогают Горату встать и покинуть поле.

Ярла не сдержала улыбку:

– А он ведь так рьяно намеревался выиграть турнир!

– Ох, да тут каждый уверен, что станет победителем, – отмахнулся Анатарес. – Но если старина Горат умеет хорошо пить, это еще не делает его славным бойцом.

После поединка Горат Тард так и не появился снова на королевском балконе. Также там опустело еще сразу два места, ибо главным поединком дня был бой двух членов королевского совета – лорда-генерала Бальтазара Регнала и лорда-хранителя Седрика Сергонта.

В народе этот поединок ждали больше всего, ведь всему Райдхарду была известна вражда между этими героями войны. Причиной ее была порочная и неразделенная любовь Регнала к жене Сергонта – прекрасной купеческой дочери леди Ламине Сергонт. Видный красавец, один из самых богатых и знатных лордов в королевстве, Бальтазар мог получить любую девушку в Райдхарде, но возжелал ту, что принадлежала первому фехтовальщику на Севере. Леди Ламина искренне любила своего мужа и не отвечала Регналу взаимностью, однако Бальтазара это не останавливало, и от того два лорда не переставали конфликтовать. Ходили слухи, что лорд-генерал лично попросил Равлена Таймора выставить его против Сергонта, и тот не смог отказать члену Королевского совета.

Бальтазар Регнал выехал на поле верхом на крепком гнедом скакуне, накрытом попоной, что была расшита геральдикой его семьи – золотыми штандартами на красно-черном фоне. На Бальтазаре был тяжелый вороненый нагрудник бардового цвета, а поверх него, шею, плечи и даже часть спины ниже лопаток украшала шикарная шкура черного волка. Конечно, защиты она никакой не несла и имела лишь декоративный характер, но наверняка под ней шею лорда-генерала оберегала крепкая сталь. Шлем лорда Регнала тоже был бардовым с широким пластинчатым забралом. Те, кто сидел на первых рядах, могли разглядеть, что отверстия для дыхания в забрале были вырезаны в виде геральдических штандартов.

У Регналов всегда было самое большое ленное войско в Райдхарде, потому создавая Королевский совет, Годрик Лейстарг пожаловал должность лорда-генерала именно Бальтазару. К тому же, во время войны с немерами лорд Регнал проявил себя, как суровый, но талантливый стратег.

Лорд-хранитель государства Седрик Сергонт был снаряжен не столь роскошно, как его противник, хотя по богатству не уступал Бальтазару. Его стройный жеребец в яблоках не носил яркой попоны, зато имел на себе стальной доспех, защищающий шею коня, грудь и круп до седла. Зачастую, в турнирах от неточных ударов страдали лошади, а не всадники, но, как правило, бойцов это мало заботило. Конский доспех снижал скорость и маневренность коня, а от набранной скорости зависела сила копейного удара. Доспех самого лорда Сергонта был из вываренной кожи, но усиленный множеством тонких стальных пластин, и казался слишком легким по сравнению с броней других участников турнира, а шлем – барбют, повторяющий форму головы, оставлял глаза, нос и рот бойца открытыми. Всем было известно, что лорд-хранитель невероятно быстр и ловок, потому предпочитал в бою легкие доспехи, однако снаряжаться столь легко в конной сшибке многим показалось неразумным. По крайней мере, каплевидный щит лорда Седрика был огромен и носил на себе герб древнего рода Сергонтов, меч с ветвистым корнем древа вместо рукояти, обозначающий доблесть и древность династии.

– Еще один ублюдок, с которым я не прочь пофехтовать, – глядя на лорда-хранителя, пробурчал Анатарес.

Оба этих лорда были любимчиками короля, потому Годрик Лейстарг соизволил лично подняться с места и провозгласить:

– Благороднейшие воины, явите нам свою доблесть!

Лорды одновременно пришпорили коней и помчались навстречу друг другу. Бальтазар сразу набрал большую скорость, нежели Сергонт, однако для победы этого было мало – нужно было точно попасть в противника, чтобы он вылетел из седла. Пыль от тяжелых конских копыт заволокла все поле для поединков, а трибуны и простолюдины на стенах затаили дыхание, ведь исход этого поединка был одной из главных интриг не только первого дня состязаний, но и всего турнира. И трудно было бы описать удивление, которое испытали зрители после того, как легендарный лорд Седрик Сергонт вылетел из седла от первого удара.

Поднимать его на ноги выбежали личные гвардейцы – воины из Ярой Сотни, его собственного войска. Среди них была и прекрасная беловолосая леди в серебряном платье с меховой накидкой – то была его жена, Ламина Сергонт. Не в силах наблюдать за падением мужа, она вскочила с трибун и спустилась на поле. Но, несмотря на то, что Седрик Сергонт не смог подняться на счет «три», при виде спешащих к нему людей, он все-таки встал и крепко обнял жену. Трибуны взорвались аплодисментами. Но аплодировали не Бальтазару Регналу, победителю поединка, красовавшемуся на своем жеребце перед зрителями. Аплодировали всеми любимой паре Сергонтов. Естественно, лорд-генерал не мог этого не заметить. Однако его дальнейшие действия повергли всех присутствующих в шок.

– Благородные люди Севера! – торжественно провозгласил он, оставаясь верхом и избавившись от шлема. – Я, Бальтазар Регнал, лорд-генерал королевской армии, член Королевского совета и защитник Нотрога, на ваших глазах хочу выразить свои нежные чувства к прекрасной леди Ламине Сергонт, Сенднар в девичестве, и предложить ей брачный союз!

Трибуны взорвались возмущенными возгласами. Бальтазар позволил себе предложить брак замужней женщине, при ее живом муже, и не просто женщине, а самой Ламине Сергонт, жене лорда-хранителя! Такой дерзости народ не ожидал даже от такого скандалиста, как лорд Регнал.

Сама же леди Сергонт, прижавшаяся к мужу, не нашла слов, чтобы ответить на такую наглость и лишь пораженно приложила ладонь к невольно открывшемуся рту. Ее муж, в отличие от своей супруги, не растерялся. Отстранив жену, он скинул шлем на землю и помчался прямо на верхового лорда Регнала. Схватив дернувшегося от него коня Бальтазара за уздечку, второй рукой он с силой сдернул всадника с седла. Лорд-генерал воскликнув от неожиданности, тяжело свалился на землю, скрежетнув латами. Не успел он и опомниться, как лорд Сергонт уселся на него сверху и стал молотить его по лицу кулаками.

– Вот потеха! – довольно захохотал Анатарес.

Трибуны зашумели пуще прежнего, а ратники Сергонта и Регнала поспешили их разнять. Но остановили лорда Седрика не они, а громовой возглас короля Годрика, который пронесся над всем турнирным полем и трибунами:

– Остановитесь! Немедленно!

Король есть король. Лорд Сергонт не посмел ослушаться. Гневно выругавшись, он неохотно слез с лорда-генерала и обнял подлетевшую к нему жену. Ратники Бальтазара поспешили помочь своему лорду.

– Что за представление вы тут устроили? – грозно промолвил Годрик Лейстарг, поднявшись с кресла. – Вы мои приближенные, мать вашу, опора всего королевства, и устроили тут возню, словно малые дети! Сергонт, держи свои руки при себе! А ты, Бальтазар? Как тебе ума хватило на такое хамство? Ты сейчас оскорбил не только себя, семью Сергонтов, но и все королевство!

– Ваше величество, позвольте сказать! – воскликнул лорд Седрик, тяжело дыша. – Я прошу извинить славный народ Райдхарда и Осеннего острова за свой поступок, но слова лорда Регнала оскорбили меня своей гнусностью и дерзостью! Род Сергонтов никто не смел так унижать уже долгие годы! Я требую Кровавого суда!

Зрители зашумели еще сильнее, чем при избиении Бальтазара. Настоящего Кровавого суда, причем среди столь знатных лордов, никто не ожидал на этом турнире.

– Никакого Кровавого суда, лорд Сергонт! – отрезал король. – Я не позволю своим лордам резать друг другу глотки из-за их скверного воспитания!

– Мой государь, я не могу смириться с таким оскорблением! – не уступал лорд Седрик. – Моя жена, я и моя фамилия были унижены поступком лорда Регнала. Лорд Бальтазар Регнал, я Седрик Сергонт, лорд-хранитель государства, член Королевского совета, защитник Каменного чертога и глава Ярой Сотни, требую от тебя поединка по правилам Кровавого суда. Мой меч против твоего! Моя честь против твоей дерзости!

От такого вызова перед лицом всего Севера, даже несмотря на запрет короля, лорд Регнал отказаться не мог.

– Да будет так! Сергонт, я принимаю твой вызов!