Текст книги "Закон могущества"

Сказав так, Анатарес резко замахнулся и бросил бутылку в кирпичные воды Кровянки. Та быстро пошла ко дну, и удаляющиеся проклятия Уопороса скоро смолкли в его голове.

– Он никогда не умрет. И это будет его наказанием, – медленно проговорил Тарс и отвернулся от реки.

– Надо возвращаться в Исток, – сказала Ярла, глядя на него.

– Пожалуй, ты права, девочка! – не сразу, но ответил ей бог войны. – Волкир, ты с нами? В этих лесах, как видишь, опасно бродить одному. Демоны и злобные колдуны на каждом шагу!

– Нет, я не пойду в Исток, – ответил Ролад, устремив взгляд на воды Кровянки. – Я предал свой орден, убил одного из братьев. Очень скоро об этом узнают. Меня будут искать и усердно. Мне лучше бежать как можно дальше. Одному.

– Как они узнают? Кроме нас не осталось свидетелей, – удивилась Ярла.

– От Первых нельзя скрыть ничего.

– Кстати, волкир, если надумаешь прикончить еще и их, не забудь прежде кликнуть меня. Всегда мечтал сойтись с кем-нибудь из Первых волкиров на мечах. Но до этих старичков не так-то просто добраться!

Ролад только невесело усмехнулся. В данной ситуации, он отдал бы все, чтобы никогда с ними не встретиться.

X

– Вот здесь я живу, – кисло протянула Ярла.

Анатарес медленно осмотрелся. Обычная сельская изба. Печь, большой обеденный стол со скамьями, застеленная шкурами кровать. Было видно, что изба принадлежала охотнику. Свернутые и готовые к продаже шкуры лежали рядом с печью, вдали от сырости. Огромные лосиные рога украшали стену. Множество ножей, кинжалов, стрел и даже здоровенная рогатина были разбросаны повсюду. Если и Ярла содержала в избе порядок, то не в последний месяц точно. Глядя на рогатину, Анатарес попытался представить себе Ярлу с нею наперевес, наступающей на большого медведя. Но так и не смог. Что ж, возможно рогатины принадлежали не ей. Хотя следов пребывания других жильцов Тарс не заметил.

– Ты же говорила, что тебя приютили добрые люди, – заметил он. – Где они?

– Умерли, – просто ответила Ярла.

Анатарес предпочел не выпытывать подробностей. Уселся за стол и откупорил бутылку. Последнюю в его котомке. Это раздосадовало бога войны, но не настолько, чтобы не отхлебнуть добрый глоток. Сделав еще пару, он вспомнил о Ярле и ненавязчиво спросил:

– Будешь?

– Буду.

Глотнула. Закашлялась.

– Опять эта дрянь? Меня от нее тошнило в прошлый раз.

– Прости, девочка, – пожал плечами Анатарес. – Все, что осталось.

Отхлебнули по очереди. Помолчали.

– Отъедешь с рассветом? – спросила Ярла.

– Может, чуть позже. Мой дух жаждет новых приключений, но вот тело предпочитает выспаться. Вечная борьба великого с насущным.

– И куда же ты направишься?

– Думаю все же двинуться в Колоннар.

– На турнир?

– О, да! Все лучшие фехтовальщики и наездники королевства съедутся туда, чтобы померяться мастерством, прославиться, нажраться до блевотни и оттрахать всех шлюх, что только есть на острове. Я просто обязан быть там!

Снова помолчали.

– Я хотела тебе кое-что сказать, – тихо сказала юная охотница.

– Говори.

– Я не знаю, как тебя благодарить за то, что ты сделал. За то, что нашел меня. И рисковал своей шкурой ради меня. Ну или пусть даже не ради меня. Пусть даже ради славного поединка. Суть не в этом. Ты спас меня и за это я тебе благодарна.

– Нечего меня благодарить, девочка. Я тебя затащил в эту задницу, я тебя оттуда и вызволил. Причем, не один. Тот волкир тоже постарался. Пожалуй, парень рисковал больше, чем я.

– Я понимаю, – вздохнула Ярла. – Меня терзает мысль о том, что я не могу достойно отблагодарить вас обоих. Но я хочу кое-что знать. Почему ты на самом деле вернулся за мной? Чтобы сразиться с волкирами? Или?..

– Ты милая и забавная девчушка, Ярла, – прервал ее Анатарес, и юная охотница заметила, что он впервые назвал ее по имени. – Если бы тебя сожрал диамат – это было бы несправедливо. А в этом мире полно несправедливости.

Ярла сделала большой глоток и как-то странно посмотрела на Анатареса. Тот этого не заметил. Он сидел, закинув ноги на стол, и глядел на лосиные рога на стене. Мысли его явно витали вне этой избы.

Охотница хотела что-то сказать, но не знала, что именно. Она придвинулась к Анатаресу поближе. Робко и неуверенно, настолько медленно, насколько могла, положила руку ему на бедро. Тарс резко повернулся к ней, столь резко, что чуть не отпугнул девушку. Он все понял, но в его взгляде вместо воодушевления читалась безграничная грусть.

Ярла не спеша подняла руку ему на живот. Перевела ее по мягкому бархату кафтана на крепкую и твердую грудь. Второй, столь же боязно и робко, коснулась серебряной бороды. Анатарес глядел на нее и не предпринимал ничего. Придвинувшись еще ближе, она подняла лицо и своими влажными и горячими губами прикоснулась к его, грубым и холодным. Он ответил ее поцелую. Она впилась в его губы так, словно этот поцелуй был первым и последним в ее жизни, закрыв глаза, а грудь ее вздымалась и опускалась от волнения. Он же делал это неохотно и не закрывал уставших глаз.

Анатарес хотел ее либо обнять и прижать к себе, либо остановить, но не мог сделать ни то, ни другое. Вместо этого он отстранился немного и задал вопрос, столь глупый и неуместный, что тут же заставил устыдиться его, первого меча Хаоса и бога войны:

– У тебя было это прежде?

– Нет, – ответила она, выдав возбуждение учащенным дыханием.

Она посмотрела на него так нежно и трепетно, что Анатарес впервые за долгое время снова почувствовал себя человеком. И это остановило его.

Он отстранил ее. Быть может даже чересчур грубо, за что мгновенно себя возненавидел. Ярла тут же покраснела и отвернулась, чтобы он не увидел быструю слезу, побежавшую по ее щеке.

– Я… Я не хотел, – тихо промолвил Тарс.

– Я поняла.

– Я не в том смысле. Не хотел тебя обидеть.

– Почему тогда оттолкнул? – всхлипнув, спросила Ярла. – Чем я хуже Горбатой Оши?

– В том-то и дело, что ты лучше. Знаешь, в чем твоя проблема, девочка?

– В чем же?

– В том, что ты не до конца понимаешь, кто я такой.

Ярла ничего не ответила.

– Я помню все лица, девочка. Нет, не все, конечно – только те, что были после Разлома, – проговорил Анатарес, не зная зачем. – Будучи всесильным, я пировал на армиях поверженных врагов. Не вел счета, потому что таких огромных цифр тогда еще не придумали умные люди. Но все те, кого я убил, будучи человеком, если можно так сказать… Я помню всех. Помню все имена, чьи знал, и все лица, что не были спрятаны под шлемом…

Ярла медленно повернулась. Не полностью, так, что Анатарес мог увидеть лишь половину ее лица. Но он не глядел на нее.

– Они всегда со мной. В моей голове. Они снятся мне, девочка. Почти каждую ночь. Либо они, либо реки крови, в которых я захлебываюсь. Других снов мне не дано. Если бы ты могла представить хотя бы крупицу того, что я делал плохого, ты бы не смотрела на меня так. Я чудовище в людских глазах. Убийца. Палач. Тарс Мясник. А ты… Ты прекрасная и нежная, хотя я вижу, что ты проявила свою нежность впервые. И потому мне вдвойне жаль, что я отверг ее. Ты выросла в жестоком мире, где нужно драться. Ты хотела открыться, отдаться мне. Но я не тот, кто этого заслуживает. Твоя девств… Твоя чистота должна достаться не мне, демону-палачу. Понимаешь?

Ярла опустила голову. Она больше не плакала, хоть и безумно хотелось. Тарс снова придвинулся к ней и на этот раз обнял. Но обнял не так, как обнимают девушку, а словно ребенка. Она неуклюже развернулась и положила голову ему на плечо.

– За что ты так ненавидишь Уопороса? – спросила вдруг охотница. – Что он сделал тебе?

– Это не передать обычными человеческими словами. Это нужно ощущать, – не сразу, но ответил Анатарес.

– А ты расскажи. Я попробую представить.

– Не самая приятная и уместная сейчас история, – без тени иронии хмыкнул Тарс.

– Уже плевать. Рассказывай!

И бог войны все-таки сдался.

– Ладно, девочка, слушай. Это было до Черного Разлома. Лет за пятьдесят до него. Или сто. Неважно. Я тогда был силен как никогда. Уопорос тоже. Мы, как бы это правильно назвать… Сдружились с ним, хотя ничего общего с человеческой дружбой у этого не было. Мы вместе с ним развлекались. Вселялись в людей и творили всякие безобразия. Многих бедолаг, после того как мы покинули их тела, казнили их сородичи. Или они сами покончили с собой. Нечем хвалиться. Потом мы стали искать удовольствие не только извращенное моральное, но и физическое. Вселялись в мужчин и спали с женщинами, вселялись в женщин и спали с мужчинами, вселялись в мужчин и спали с… В общем, мы всерьез увлеклись этим. Похоть – удел суккубов, инкубов и прочей мелкой дряни, понятие незнакомое существам нашего уровня. Но это стало нашей страстью. Новые и незнакомые прежде ощущения, которые мы не испытывали ни разу за долгие века, каким бы могуществом не обладали. Не то что бы мы первые до этого догадались. Был один божок, который зачастую в качестве подношения требовал право первой ночи. Но никто не залезал в это так глубоко, как мы с ним. Мы хвастались друг перед другом своими похождениями, соревновались в безумии и оригинальности. Спали как с княжнами, так и с пастушками. Я любил людей, причем по большей части не из знатных, Уопорос же понятное дело предпочитал животных. Хотя мы оба не ограничивали себя ни в чем. А потом я встретил ее…

Ярла слушала, затаив дыхание, и не смела перебивать. Ей почему-то казалось, что он никому не рассказывал это прежде.

– Вельтида. Вель. Мы познакомились на одном из гуляний в Делигаре. Стояло жаркое лето, она была в таком легком платье, а две толстые косы из чистого золота украшали цветы. Я был тогда в теле молодого наемника, смазливого и крепкого, девки вешались на меня кучами, но меня интересовала только Вельтида. И мы разделили с ней ночь. Вот только на следующее утро мы не расстались навсегда, как то часто бывает после подобных гуляний. Я остался в ее деревне на много ночей подряд. Казалось бы, их были тысячи, но я отчетливо помню каждую из них. С ней я забыл о том, что я кровавый бог войны. Я не отвечал на призывы волхвов, мне было наплевать на все, кроме Вель. И тогда Уопорос, как мой, мать его, хороший друг, забеспокоился за меня. Я уехал в город, на пару дней, к ювелиру, хотел подарить Вель дорогущее ожерелье из самоцветов. И пока меня не было, Уопорос наведался в деревню. Он возжелал вернуть меня прежнего, чтобы я покинул тело наемника и снова стал богом войны. А для этого, по его мнению, нужно было избавить меня от Вель. И также он не упустил возможности позабавиться. В своем извращенном стиле. Он отдал Вель своим тварям. Своему лесному зверью. Так он развлекался…

– Как это отдал? – чуть дыша спросила Ярла. – На растерзание?

– Растерзание, – повторил Анатарес отстраненно и хмыкнул. – Можно это и так назвать… Растерзание…

Ярла наконец поняла, что он имел в виду, и ей стало тошно и страшно одновременно. Она ясно ощущала волны боли и бессильной вековой злобы, исходящей от него.

– Когда я вернулся, он скрылся. Да так, что я не смог найти ни единого его следа. Это он умел. Может все это время до Разлома он и прятался в теле блохи. Думал, что скоро я остыну, и мы дальше будем развлекаться. Но, как видишь, девочка, я не остыл. Такое не забывают!

Закончив рассказ, Анатарес смолк и уставился в пустоту. Так они и сидели молча, обнимая друг друга. Не как мужчина и женщина, но как близкие друзья. Бог войны и охотница. Демон-мясник и девственница.

– Знаешь что? А поехали со мной в Колоннар! – предложил Анатарес после долгого молчания. – Ты ведь хотела поглядеть на мир за пределами Истока и этих лесов. И колоннарский турнир отличное начало для твоей мечты. Там ты даже можешь записаться на состязания лучников, ты ведь неплохо стреляешь. Для девочки-охотницы. К тому же, у тебя теперь есть немного денег на лошадь, а более приятного и надежного спутника, чем я, тебе ввек не сыскать. Так что подумай об этом!

– А что тут думать? Страх – единственное, что удерживало меня от того, чтобы уехать. Но теперь я не боюсь. Я уже была на грани смерти, видела гигантского демона и желающих принести меня в жертву волкиров. Что может напугать меня в Колоннаре?

– Хм, не знаю, как тебя, а меня там могут напугать только цены на алкоголь!

Турнир

I

Во время пышных колоннарских турниров больше всех страдала казна лорда Таймора, зато наживались оружейники и кузнецы, бродячие барды и менестрели, бордели, а также трактиры, таверны, харчевни и постоялые дворы. Причем, заведения не только городские, но и придорожные, так как со всего королевства в Колоннар стекались великие лорды с семьями, их верные ленники, мечники, ратники и свободные воители, желающие, чтобы об их доблести узнал весь мир. Одним из таких заведений, преуспевающим благодаря наплыву гостей накануне турнира, являлся большой постоялый двор «Столичный», столичным на самом деле не являвшийся, так как располагался в нескольких километрах от городских ворот. Правда нахождение вне стен Колоннара вовсе не смущало хозяина двора, повесившего над входом гордую вывеску «Столичный», где буквы мало кто мог разобрать не только из-за распространенной неграмотности, но и благодаря дурного качества краске, которая неведомым образом стерлась только на месте первых четырех букв, оставив на дереве таинственное «…ичный». Находчивые местные жители быстро переименовали «Столичный» в «Яичный». Хоть и хозяин постоялого двора такого названия не признавал, недостающие буквы почему-то не дорисовывал.

Еще со времен Черного Разлома, Осенним островом правила династия Тайморов, корнями своими уходящая в Темную эпоху. После Завоевания Лейстаргами прежде свободный остров стал принадлежать райдхардской короне. Тайморам позволили и дальше править островом, но со статусом ленников королевской династии. Нынешний глава Осеннего острова лорд Равлен Таймор прославил свое имя не только как славный воин и полководец, но и как великолепный организатор турниров. На его турнире трехлетней давности, посвященном окончанию войны с Немерским княжеством, собралась вся знать Райдхарда, включая самого короля Годрика Лейстарга. Нынешний турнир Равлен Таймор решил устроить в честь наступления третьего столетия Эпохи Разлома и снова пригласил в Колоннар правящего монарха, всех великих лордов королевства и их верных ленников.

Попасть на это грандиозное событие стремился каждый достойный муж Райдхарда и Осеннего острова. Потому все городские и предместные постоялые дворы были забиты до отказа, включая, конечно же, и тот самый «Столично-Яичный» двор. В обеденной зале яблоку негде было упасть. Зады самых разных социальных слоев восседали на всех лавках, которых только удалось отыскать в «Столичном», и добрая часть всех съестных припасов из погреба занимала широкие дубовые столы. Крестьяне сидели в самом дальнем углу, хлебали гороховую похлебку, объедали свежевыловленных лещей, поджаренных с луком, закусывали все это пшеничным хлебом, да запивали темным пивом и дешевым элем. Разговоры их занимал предстоящий турнир и его участники – крестьяне решали на кого ставить свои медяки. Ту же беседу вели ремесленники и фермеры, да солдатня, правда, стол их был куда приличнее. Горло они могли смочить добрым элем или кислым вином.

Из их болтовни выяснялось, что народ выделяет для себя трех фаворитов – свирепого лорда Лодвига Фонгвина Звереголового, легендарного лорда-хранителя Седрика Сергонта и доблестного лорда Лионеля Таймора, сына Равлена Таймора. Фонгвин был известен своей недюжинной силой и крутым нравом, Сергонт прославил свое имя на войне и был первым клинком Севера, а Лионель Таймор выиграл прошлый турнир в Колоннаре.

Люди лорда Сенемаля, одного из местных ленников Тайморов, занявшие большую часть залы, да и вообще постоялого двора, превозносили своего господина, но остальные их воодушевления не поддерживали.

Между столами сновали слуги, едва успевая выносить с кухни новые блюда. Среди воинов вились еще одетые шлюхи, которых обычно из «Столичного» гоняли, но сейчас хозяину двора было не до этого – он едва успевал обслуживать своих многочисленных гостей, носясь между столиками наравне с молодыми служками. В углу на фоне всеобщего шума играла песни о славных воителях бродячая труппа музыкантов. Порой их поддерживал нестройный хор солдатни, но они быстро переключались на болтовню о турнире.

Воздух здесь буквально был пропитан предстоящим событием.

Анатарес отрезал своим столовым ножом добрый кусок свинины, им же его подцепил и проглотил за один раз. Свободной от ножа рукой, он взял кружку с пивом и хотел запить, но понял, что со столь набитым ртом это будет проблематично, потому печально отставил пиво и принялся активно прожевывать.

Ярла не ела совсем. Ее подташнивало. Юная охотница тяжело переживала долгое путешествие верхом. От постоянной тряски в седле ее мутило, а от нее самой пахло лошадью. В «Столичном» не осталось ни свободных комнат, ни бадей для мытья, потому им с Тарсом пришлось довольствоваться только едой и выпивкой. До города оставалось несколько проклятых километров, но как они не спешили, до вечернего закрытия ворот не успели. Потому им пришлось остаться на ночь в предместье. А учитывая количество прибывших на турнир, свободных коек в предместье не оказалось.

Наконец Анатарес справился с мясом и отметил это событие, одним глотком опустошив почти полную кружку с пивом. Ярла вздохнула, ибо она знала, что последует за этим – поставив кружку на стол, первый меч Хаоса протяжно отрыгнул, на короткое мгновение заглушив труппу бродячих музыкантов и их песню о подвигах Айлена Лесника.

– Эта привычка тебе тоже передалась с новым телом? – кисло спросила охотница.

– Интересно, с чем тебе передалась привычка задавать вопросы с очевидным ответом, – бросил в ответ Анатарес. – Будучи в бесплотном состоянии, звуки, издаваемые мной, слышали только мне подобные. Ну или ваши волхвы, которых мы обучили этому, чтобы связываться с людьми. Эти говнюки быстро зазнались и выбили себе высокое положение в обществе. Их боялись даже князья, думали, что волхвы смогут науськать на них нас, при надобности.

– Этому можно научиться? – заинтересовалась Ярла. – Когда ты говорил с Уопоросом, я не слышала его. Ты можешь меня этому научить?

– Уже как три столетия не могу, девочка, – ответил Тарс, и разговор исчерпал себя. – Но если кто-то из богов захочет к тебе обратиться, ты это услышишь. Как было с вашим Мышебородом.

Ярла совсем запуталась, но разбираться в этих тонкостях не желала. Закончив со свининой и пивом, Анатарес откинулся на спинку стула.

– Ты подумала насчет стрельбища? Победителю среди стрелков обещается пятьсот серебряных! А из того, что я видел за время нашего путешествия, я могу сделать вывод, что ты очень даже хорошо стреляешь. Попробовать стоит.

– Я еще не решила. Ты ведь тоже участвуешь? Ну, в турнире? Что-то я не видела у тебя турнирного копья.

– Я не собираюсь участвовать в благородных состязаниях. Туда дозволено записываться только лордам и их ленникам. Да и не по душе мне эти петушиные бои, если честно. Я запишусь на общую схватку!

– Что это?

– О, девочка, это самое веселое, что случается на турнирах, не считая ночных гуляний, разумеется, – заулыбался Анатарес. – Десятки дуболомов самой разной степени знатности и в самых разных доспехах колотят друг друга притупленным оружием, пока стоящим на ногах не останется один-единственный! Тот и будет победителем. Я слышал, что приз в общей схватке нынче составляет семьсот серебряных монет. Да на эти деньги я смогу гулять в самых дорогих борделях целый год!

Тем временем, люди лорда Сенемаля чересчур разошлись и посыпали грязными угрозами на кучку местных дровосеков, крепких ребят с топорами за пазухами. Причиной этому послужило то, что дровосеки «класть хотели на самого Сенемаля и его благородство, так как победителем выйдет все равно Лионель Таймор». Естественно, верные ратники не могли потерпеть такого оскорбления своего господина и спустя минутную перепалку, в которой были упомянуты матери, жены и дочери обеих сторон, началась драка. Полетели брань, кружки с пивом, скамьи, зубы и кровь. Хозяин постоялого двора поспешил прекратить драку, взывая дерущихся к здравому смыслу и страху перед Королевской полицией, но шальным ударом кулака лишился чувств и мягко лег возле собственной стойки. Столь недостойное поведение взбаламутило большую часть посетителей, и спустя пару мгновений дрались все.

Ярла поспешила покинуть трапезную, пока на нее не грохнулся какой-нибудь дровосек или не прилетела кружка. Уже у самой двери она обернулась, чтобы кликнуть Анатареса, но вопреки ее ожиданиям бога войны не было за ее спиной. Слишком плохо она знала его, раз думала, что первый меч Хаоса смоется вместе с ней. Не сразу, но в свалке дерущихся она увидела пятно его бардового кафтана, на рукаве которого висел маленький и цепкий парнишка и тщетно пытался достать Анатареса кулаком в ухо. Богу войны было же не до того – он наседал на здоровенного дровосека, который одной рукой пытался садануть противнику в челюсть, а второй навязчиво сжимал рукоять топора за пазухой.

Ярла прижалась к двери, оставаясь в относительной безопасности – лишь раз рядом с ее головой разбился о дверь горшок с медовухой.

Анатарес наконец-то стряхнул с рукава парнишку и мощным пинком отправил его через стойку, освободившейся рукой вырубил ратника Сенемаля и бросился на дровосека. Тот все-таки решился и выхватил топор, но это было его ошибкой – перехватив его руку с топором за запястье, Тарс отточенным движением вывернул ее и саданул дровосека рукояткой его же оружия между глаз. Тот медленно осел на пол, а Анатарес, не теряя времени, кинулся в самую гущу баталии.

Взгляд Ярлы коснулся окна, которое было рядом с дверью. В нем мелькнули белые одежды солдат Королевской полиции, прозванные народом ищейками. Наверняка они спешили на шум, доносившийся из «Столичного». Осознав, что сейчас не поздоровится и дерущимся и уже лежащим, она закричала, что есть мочи:

– Ищейки! Ищейки!

Драка прекратилась мгновенно. Все, кто еще были на это способен, обернулись на ее крик и тут же забыли обо всех своих обидах.

– Тут есть задняя дверь! Валим! – завопил кто-то.

Это послужило сигналом к всеобщему отступлению. Ратники, дровосеки, крестьяне, выпивохи, бродяги и прочие поспешили через стойку трактирщика к черному выходу. Один из дровосеков закричал Ярле, шепелявя из-за разбитых губ и выбитых зубов:

– Девсонка, сасов! Сакрой сасов!

Ярла поспешно обернулась и увидела здоровенный брус рядом с дверью. Торопливо установив его на скобы в дверном проеме, она надежно забаррикадировала ищейкам вход в «Столичный» и поспешила смыться сама. Кликнув Анатареса, она обнаружила то, чего не ожидала увидеть совсем – первый меч Хаоса, бог войны, носитель магического меча, убивающего бессмертные сущности, валялся на полу кверху задницей, а рядом с ним лежала брошенная кем-то лавка, резко прервавшая все его батальные порывы.

Впервые за долгое время Ярла грязно выругалась.

II

– И какого, спрашивается, черта ты туда полез?

Этот укоряющий вопрос был первым, что Анатарес услышал, когда пришел в себя.

Медленно и тупо осмотревшись, бог войны понял, что лежит на застеленной шкурами кровати в небольшой и темной спальне со скудной обстановкой. Голова его жутко раскалывалась, но не от выпитого накануне, как то было обычно, а от столкновения ее с чем-то тяжелым. Лениво и неспешно в голове всплыли картины побоища в «Столичном». Брызгающий пеной изо рта здоровенный идиот, размахивающий вокруг себя тяжелой дубовой лавкой – это было последнее, что видел Анатарес, прежде чем отключился.

– Я к тебе обращаюсь, боец ты недоделанный!

Обращалась к нему Ярла, которая сидела на углу кровати и сверлила его недовольным взглядом.

– Смени тон, девочка, – пробурчал Анатарес. – Ты говоришь с грозным богом войны, первым мечом… Твою мать, меня сейчас вырвет!..

Юная охотница торопливо выудила деревянное ведро, приготовленное явно для такого случая. Однако обошлось. Пиво и свинина, стоящие непозволительно дорого для трапезы в предместном постоялом дворе, чтобы просто так их извергнуть в ведро, соизволили не покидать желудок грозного бога.

– Кстати, хотела тебя спросить, ты умеешь благодарить? Или это тебе не по статусу? – поинтересовалась Ярла.

– Ах, да, конечно. Спасибо тебе, дорогая моя, за то, что подала ведро бедному немощному старику, – кисло отвечал Анатарес.

– Нет, я имела в виду не себя. А этого благородного господина!

Анатарес соизволил перевести взгляд на человека, который сидел в углу комнаты на скрипучем деревянном табурете. Это был молодой мужчина в дорогом красном дублете, расшитом золотом и серебром. Грудь его украшала геральдическая дева-воительница в вороненых доспехах. На коленях лежал длинный меч в богато украшенных ножнах. Красивое лицо незнакомца было гладко выбрито, короткие темные волосы торчали ежиком, а яркие голубые глаза прямо таки горели азартом и жизнелюбием. Он сидел в темном углу, хранив молчание.

– Для начала хотелось бы знать, кого благодарить и за что, – недовольно сказал Анатарес. Он не заметил присутствия этого человека в комнате и пожалел, что называл себя богом войны.

Незнакомец отставил меч в сторону, поднялся на ноги и, ослепительно улыбаясь, представился:

– Мое имя Горат Тард, я ленник короля Годрика и лорд-защитник Скейпфилда. Прибыл в Колоннар, как и все, на турнир. Подобно вам не поспел к закрытию городских ворот и хотел было остановиться в «Столичном». Мы едва заехали в конюшню, когда началась заваруха. Люди валили через черный ход, а мы услышали призыв о помощи.

– Когда тебя вырубили, примчались королевские ищейки, – поведала Ярла. – Большинство дерущихся свалили, но не в моих силах было утащить твою безжизненную тушу. Тут мне и помог лорд Тард. Вместе с ним и его мечниками мы выволокли тебя и скрылись от ищеек в предместье. Лорд Тард заплатил местным, чтобы приютили нас до рассвета.

Анатарес выслушал Ярлу, довольно хмыкнул и заявил:

– Что ж, зачастую меня в подобных заварушках бросали даже те, кому я доверял. Когда тебя на своем горбу вытаскивает совершенно незнакомый человек, причем благородных кровей, это многого стоит. Примите мою благодарность, господин Тард!

– Не стоит, – улыбнулся лорд Горат. – Я просто оказал посильную помощь вам и вашей прекрасной спутнице. Любой хорошо воспитанный человек на моем месте поступил бы также!

– Вот уж чем не богата наша земля, так это хорошо воспитанными людьми, – усмехнулся Анатарес.

– Воистину это так! – согласился лорд Горат. – Что ж, раз судьба свела нас в столь неожиданном месте и ситуации, предлагаю это дело завтра отметить. Уже в более приличном заведении. Я приехал из Райдхарда в компании своих мечников, но они безумно скучные собеседники, а мне хотелось бы провести время в интересной компании. И знаете, вы мне как раз таковой и кажетесь. Что скажете на это, господин Тарс?

– Так же как сражаться, я люблю только отмечать неожиданные встречи в приличных и неприличных заведениях. Потому я согласен!

III

Колоннар не зря звали Городом башен. Казалось, что столица Осеннего острова действительно состоит целиком из множества башен самых разных размеров и предназначений. Первыми были две огромные пузатые Оборонные башни. Между ними были втиснуты высокие, но непривычно узкие для города такого размера, городские ворота, распахнутые для всех желающих с рассвета до заката. На вершине Оборонных башен виднелись здоровенные баллисты, по одной на башню. Эти грозные орудия не использовались со времен Завоевания Лейстаргами, но всегда поддерживались в полной боевой готовности.

По всему периметру городских стен было расположено с десяток Сторожевых башен, менее массивных, чем Оборонные, но столь же высоких.

Куда более грандиозными казались башни Алого Замка, резиденции династии Тайморов, расположенного в центре Колоннара. Замок состоял из двенадцати башен из красного камня – Донжон был домом лорда Таймора и его семейства, Звездочетная башня принадлежала придворным ученым, Оружейная – Алой гвардии, охранявшей покой членов династии и всего города, Тюремная до Завоевания Лейстаргами оправдывала свое название, но после основания королем Архавендом Королевской полиции перестала использоваться по назначению. И, таким образом, свое название и предназначение имела каждая башня Алого Замка.

Многие здания в городе также имели форму башни. Здания Казначейства, Королевской полиции, Гильдии купцов и прочие также возвышались над городскими стенами и придавали Колоннару статус «башенного» города.

Немало башен пострадали после осады города Архавендом, но с того момента прошло много лет, все повреждения были устранены, потому столица и самый большой город Осеннего острова, владение древней династии Красных Князей Тайморов вновь излучала богатство и благополучие.

      Ярла любовалась городом с открытым ртом. Она прежде не видела таких огромных стен и башен. Единственным городом, в котором она когда-либо бывала, был Медвежий Торг. Небольшой город-крепость, окруженный деревянными стенами втрое ниже колоннарских, со зданиями не больше двух этажей. Он был центром для всех окрестных охотников, желающих продать свою добычу, приобрести снаряжение или же провести время в сомнительных заведениях. И, естественно, не мог сравниться с Колоннаром.

Все здесь Ярле казалось огромным. Огромные широкие улицы, мощенные бледно-красным камнем, огромные толпы людей, снующие по этим улицам, огромные здания и башни, огромные двери и окна в этих зданиях. Здесь даже было несколько рынков! И тоже огромных, куда больше, чем в Медвежьем Торге.

Горат Тард был здесь не в первый раз, потому разглядывал город без особого любопытства. Его шестеро мечников тоже мало интересовались городскими панорамами. Анатаресу, который был здесь раз в семидесятый, было вообще наплевать. К тому же, его беспокоила жуткая головная боль, сопровождавшая его при каждом шаге. За три века в человеческом теле Анатарес пережил десятки огромных сражений, и из большинства выходил без ранений. И потому величайшей иронией ему казалось получить травму в трактирной потасовке.

– И куда же мы направляемся? – поинтересовался Анатарес, когда они проезжали шумный Овощной рынок. – Здесь неподалеку есть приличный бордель, называется «Красная госпожа». За хорошую плату можно нагнуть эту госпожу и сделать своей рабыней!

Мечники Тарда одобрительно заржали. Горат же вежливо улыбнулся, с толикой смущения покосился на Ярлу, и молвил:

– Нет, думаю, нам стоит отложить гуляния до вечера. Сейчас мы направляемся в Алый Замок. Благородный лорд Равлен приготовил для меня и моих людей достойные покои. Я говорил о шестерых спутниках, но, думаю, лишних две койки для вас найдутся. Или же вам нужна одна, но большая?