Текст книги "Дневник отца"

Незабываемые впечатления

2 августа 1974 г.

Каждый день прихожу в в родильное отделение Пироговской больницы, где сбываются чьи-то надежды, появляются на свет младенцы, отдыхают после родов усталые, но довольные молодые мамы, с умилением рассматривающие своего самого лучшего, самого красивого, самого неповторимого ребенка.

А отцы? Они стоят под окнами родильного отделения с надеждой увидеть через оконное стекло тех единственных и дорогих для них женщин-матерей, которые подарили им детей. Если повезет, то они даже смогут поговорить со своими любимыми и расспросить их о малышах, которых пока не имеют возможности увидеть.

Где-то в глубине родильного отделения больницы лежит моя дочь Маринка.

Моя!?!

Моя мать, моя жена – это привычно и понятно. Но «моя» дочь – это что-то новое и не вполне осознанное.

Мариночке уже больше двух дней. Она живет, плачет, спит после грудного кормления. Но я ничего этого еще не видел. Тем не менее я называю девочку своей дочерью, любовь к ней зародилась задолго до того, как она впервые стала плакать.

Рождение новой жизни и плач ребенка!

Едва появляется на свет маленький человечек, как мир является свидетелем его плача и крика. Быть может, тем самым он выражает свою скорбь по поводу выхода из чрева матери, где ему было так тепло, уютно безопасно? Или это непроизвольный протест против независящего от него вхождения в новый мир?

Не является ли плач новорожденного символическим выражением последующих страданий, бессмысленности существования и абсурдности жизни, о чем так красочно пишут экзистенциалисты, рассуждающие о бренности нашего бытия?

Такое толкование вполне допустимо и я не смог бы его опровергнуть, несмотря на то, что не разделяю подобного взгляда.

Точно так же никто не может доказать, что в реальности с новорожденным все происходит именно так, а не иначе.

Но, быть может, плач ребенка символизирует радость, скрытый восторг и готовность к новой жизни?

Разве мы, взрослые, не плачем порой от радости? Разве мы не знаем, что в жизни случается смех сквозь слезы и слезы сквозь смех?

Кто возьмется утверждать обратное?

И если даже найдется такой человек, который отдаст предпочтение первой трактовке и отвергнет вторую, то это будет его сугубо личная позиция, которую он не сможет ничем доказать.

Единственный, кто мог бы дать исчерпывающий ответ, – так это сам новорожденный. Но он не только не способен говорить о своих реакциях, но и не осознает их.

Предположим, что каким-то непостижимым образом новорожденный мог бы недвусмысленно выражать свои эмоции, давая понять другим людям о своем состоянии в момент рождения. Но где гарантия того, что взрослые люди, будь то медицинские сестры, врачи или матери младенца адекватно понимают то, что выражает ребенок.

Не целесообразнее ли признать, что в противоположных утверждениях по поводу плача появившегося на свет ребенка содержатся крупицы той истины, которая пока нам неведома.

Быть может, плач входящего в новый мир ребенка символически выражает первоначальную радость и первоначальное огорчение, то есть те чувства, которые позднее станут постоянным спутником человека на протяжении всей его последующей жизни.

Сегодняшнее посещение родильного отделения больницы доставило мне истинную радость: я узнал новые подробности о первых двух днях жизни дочери.

Передав через сестру письмо и ожидая ответа от Галы, я попытался произвести некоторые подсчеты веса и роста новорожденных, данные о которых постоянно вывешиваются в комнате для родных и близких, навещающих молодых матерей.

В настоящий момент в родильном отделении 54 матери разрешились от бремени. Из 54 родившихся малышей 28 девочек и 26 мальчиков. Наименьший вес ребенка 1,750 кг, рост – 44 см. Наибольшие показатели соответственно 4,600 кг и 56 см.

По сравнению с этими данными параметры Маринки больше средних (вес – 3,400 кг, рост – 52 см).

Однако все эти цифры довольно относительны и отражают картину данного родильного отделения на 2 августа 1974 г.

По этим показателям Мариночка занимает следующее положение на шкале оценок новорожденных: у 23 младенцев показатели по весу и росту выше, а у 30 младенцев ниже. Но, если принять во внимание, что 1 августа в родильном отделении находился ребенок-гигант (вес 5,400 кг, рост 58 см.), то средние показатели будут несколько другими: вес усредненного новорожденного составит 3,575 кг, рост – 52 см. В этом случае вес Маринки окажется меньше среднего.

Но, видимо, рождение таких крупных детей – не типичный случай, и поэтому Мариночку можно считать обычным, как раз именно «средним» ребенком в отношении ее физических данных. Этот факт представляется мне по-своему важным, так как позволяет делать все дальнейшие наблюдения именно над типичным ребенком, не имеющим в момент рождения каких-либо отклонений.

Вскоре после произведенных мною подсчетов я получил от Галы письмо, в котором она описала свое первое свидание с дочерью:

«Вчера в 13.00 впервые принесли покормить малышку. Пока грудь вырабатывает только молозиво, а настоящее молоко должно появиться немного позже. Врач-педиатр сказал, что сейчас ребенку полезно именно молозиво.

Конечно, для каждой матери нет ничего дороже и ближе, чем собственный ребенок. Марина произвела на меня приятное впечатление. Особенно мне понравились ее хорошо очерченные губки, которыми она активно прильнула к груди и стала жадно сосать. Волосы на голове темные, глазки тоже темные, но пока еще неопределенного цвета. Об остальном судить трудно. Что у девочки от мамы, а что от папы, сказать не решаюсь. Ведь малыши растут и меняются очень быстро. Одно могу с уверенностью констатировать: щечки мамины, то есть мои. Марина вела себя спокойно во время кормления. Никакого крика не было. Врач сказал, что девочка ведет себя хорошо, и никаких отклонений со стороны здоровья у нее нет. Все нормально. Я получила хорошую консультацию от врача и теперь за Марину абсолютно спокойна.

У нас в палате лежат 11 человек. Но не всем молодым мамам принесли покормить детей. Некоторые новорожденные еще слабые и нуждаются в дополнительном покое. Детские врачи здесь внимательные и делают все, чтобы дети развивались нормально. Родившимся крохам уже пришлось испытать первые необходимые инъекции.

Сегодня принесли кормить малышку в 6 часов 30 минут утра. Я начинаю привыкать к этому маленькому смешному человечку. Женщины по палате говорят, что девочка во многом походит на меня. Мне самой трудно что-либо сказать на этот счет. Как говорят, поживем – увидим».

Таковы первые впечатления о ребенке, сообщенные мне Галой. Маринка находится под непосредственным наблюдением со стороны врачей, которые разрешают только непродолжительные свидания матери с ребенком. Но даже в эти короткие мгновения «просыпается» извечное материнское чувство любви к своему ребенку, которое с каждым днем должно нарастать все сильнее и сильнее.

Пройдет еще несколько дней – и я смогу не только увидеть, но и рассмотреть свою дочь. Смогу познакомиться с этим еще незнакомым, но уже родным и дорогим человечком.

До скорой встречи, Мариночка! Чертовски рад тебе!

Не беспокой свою маму! Ей нужно хорошо отдохнуть. Она у нас молодец: не только мужественно перенесла все волнения, связанные с твоим появлением на свет, но даже не издала ни единого звука во время родового процесса.

Я бесконечно благодарен твоей маме и думаю, что ты ее полюбишь, как и я.

Будь такой же выносливой, терпеливой, ласковой и нежной, как твоя мама! Хотелось бы, чтобы в этом, а также во многом другом ты переняла лучшие качества своей матери.

Первая встреча с дочерью

10 августа 1974 г.

Два дня назад молодую маму и дочь выписали из больницы.

К 17.00 я подъехал на такси к больнице, передал медицинской сестре вещи Галы и приобретенный к тому времени комплект новорожденного. В нетерпеливом ожидании внутренне готовился к долгожданной встрече.

Через 20 минут двери больницы распахнулись.

Впадая в глубокий сон, Мариночка даже не подозревала, что впервые в своей еще короткой жизни покоится на руках своего папы.

Если бы она только могла видеть минутную растерянность и неописуемую радость на его лице! Но она уже спала, смешно шевеля губками, и не чувствовала моего пытливого и приветливого взора, обращенного всецело на нее.

Какие переживания были у меня в тот момент? Какие мысли промелькнули в помутневшей от радости голове?

Трудно передать все ощущения, испытанные мною, когда впервые представилась возможность взять на руки крохотное, беспомощное существо, отныне называемое моей дочерью.

Пытался ли я узреть с первого взгляда черты лица дочери, ища в нем сходство с собой, как это непроизвольно делают многие молодые папаши?

Пожалуй, что нет. Ведь впереди было достаточно времени, чтобы не только внимательно рассмотреть это маленькое чудо природы, но и сделать какие-то сравнения, сопоставления с реальными и воображаемыми чертами бабушек, матери и себя самого.

Даже приехав домой, я не сразу попытался установить неуловимые внешние сходства, а, быть может, и отличия ребенка от родителей.

Окружающие меня близкие люди реагировали по-разному, обращая внимание то на папин нос, то на мамины губы. Я же не обнаружил ни того, ни другого. Как это ни странно, но я не нашел никаких ярко выраженных черт сходства или отличия.

Единственное, что я увидел: девочка вполне здорова, без каких-либо, по крайней мере, внешних травм, которые подчас возникают при рождении. Это самое главное, а сходства с матерью или отцом, что многих так часто волнует, выявятся в процессе развития ребенка.

Разумеется, каждому родителю приятно обнаружить те или иные собственные черты в ребенке.

Но не каждый в состоянии понять, что, кроме внешних сходств или различий, имеется внутренние, требующие своего развертывания потенциальные способности и задатки, которые могут передаваться ребенку от родителей. Их невозможно выявить, всматриваясь в личико младенца, но они составляют тот базис, на котором фактически основывается не только психическая организация ребенка и взрослого человека, но и вся его последующая жизнь. И это более важно, чем внешние сходства или отличия.

О чертах лица дочери могу сказать лишь следующее.

Губки, как и говорила Гала, действительно хорошо очерченные, словно тщательно вырезанные резцом. Нос несколько расширенный в середине. Бровки и реснички отчетливо просматриваются на фоне розовато окрашенного лица и не совсем черных, но все же темноватых глаз. Щечки пухленькие, выделяющиеся своей приятной округлостью. Между губками и полуовальным подбородком имеется премиленькая ямочка, окаймленная с боков припухлостью щёчек. Ушки небольшие, правильной формы. Чуть вытянутая к затылку головка покрыта не очень темными волосиками. Пальчики на руках и на ногах очень тонкие и длинные. Тельце покрыто лоскутками кожи, напоминая то состояние, когда после длительного лежания под солнцем у взрослого человека начинает «сходить» кожа.

Первый день в домашних условиях девочка вела себя прекрасно. После кормления, во время которого она жадно сосала материнскую грудь, сразу же засыпала. Ночью не плакала, хотя, как оказалось, какое-то время лежала мокренькая. Стоит отметить, что у этого маленького человечка материнское молоко настолько быстро усваивается, что, не задерживаясь, превращается в переработанные продукты, после чего приходится менять пеленки. Это происходит непосредственно в процессе каждого акта кормления. Так продолжалось два дня.

В родильном отделении больницы кормление осуществлялось шесть раз в день, причем строго по часам: в 6.30, 9.30, 13.00, 16.30, 19.30 и 22.30. Мы попытались поддерживать этот распорядок и дома. Однако на вторую ночь, около 3 часов Маринка проснулась и своим властным, требовательным, настойчивым и в то же время каким-то жалобным плачем потребовала внести изменение в установленный порядок кормления. Пришлось кормить ее среди ночи.

Фактически возник новый график кормления – через каждые три часа. Это привело к тому, что ночь для нас была разорвана как бы пополам, так как кормление грудью одновременно сопровождалось пачканием пеленок и, следовательно, необходимо было их чаще менять. Стало очевидно, что нам с женой предстоят бессонные ночи, так как малейший шорох ребенка, не говоря уже о плаче, моментально будил родителей.

У меня и до этого редко был глубокий сон даже при нормальных условиях. Теперь же пришлось окончательно расстаться с мыслью, что удастся выспаться как следует в ближайшее время.

Интересна такая деталь. Гала никогда не жаловалась на сон. До нашей совместной жизни она могла так крепко спать, что даже будильник не способен был ее разбудить. Когда мы поселились вместе, сон у нее стал более чутким. С появлением же дочери материнские чувства заботы о малышке настолько обострились, что стоило только Маринке пошевелиться, как жена моментально просыпалась и бросалась к детской кроватке.

Судя по всему, материнский инстинкт тревоги за своего ребенка настолько коренится в бессознательном, что сразу же после рождения первенца у матери «вырабатывается» внутренняя готовность, своего рода ответная реакция на малейшие проявления не только беспокойства малыша, но и его жизнедеятельности.

И это вполне понятно. Кто, как не мать, больше всех беспокоится о ребенке?

Материнские чувства волнения и тревоги, особенно в первые дни и месяцы жизни первенца, предельно обострены. Причем у любящей и заботливой матери они могут сохраниться на всю оставшуюся жизнь. В этих чувствах заложена, по сути дела, природная способность к проявлению заботы, со временем перерастающая в потребность бескорыстно и самозабвенно любить своего ребенка.

Исключение составляют, пожалуй, лишь те женщины, которые в силу различных причин не испытывают потребности в материнстве. Но отсутствие такой способности относится скорее не к норме, а к патологии.

Соска и прогулка

13 августа 1974 г.

Маринка плачет редко, как правило, только перед самым кормлением. Днем это как-то совершенно незаметно, но ночью даже ее непродолжительный плач ощущается во всей своей остроте. В предшествующую ночь удалось поспать буквально урывками, от 0.30 до 2.30 и от 3.30 до 5.40.

В перерывах между этими часами пришлось кормить, подмывать и пеленать ребенка. Оказывается, Маринка особенно не любит, когда ее пеленают.

Она всячески сопротивляется этому. Приходится долго уговаривать ее, постепенно вытягивать ручки вдоль тела и распрямлять ножки, чтобы как следует завернуть девочку в чистые пеленки. При этом Маринка морщится, дергает ножками, пытается засунуть свои пальчики рук в рот и никак не хочет расставаться с той свободой, которая предоставляется ей в промежутке между пеленанием.

Сегодня Мариночке пошел четырнадцатый день. Она довольно быстро реагирует на внешние звуки.

Три дня тому назад я попытался печатать на пишущей машинке, причем очень осторожно. На каждый стук машинки малышка реагирует подергиванием век или открывает глазки. Во время бодрствования она смотрит перед собой и создается впечатление, что она не только что-то видит, но и даже различает. Правда, скорее всего это лишь мое впечатление, причем ошибочное, поскольку вряд ли речь может идти о каком-то различении четырнадцатидневным младенцем окружающих предметов.

Другое дело, что, когда я начинаю разговаривать с Маринкой, то она замирает, слушает и смотрит на меня.

Два дня тому назад девочке дали соску, которая не пришлась ей по вкусу. На следующий день вновь дали соску, но уже немного смоченную материнским молоком. Какое-то незначительное время она стала ее сосать, но потом выплюнула.

Пока девочка не поддается на обман, не принимает соску в качестве иллюзорного удовлетворения. Каждые три часа она властно требует материнскую грудь, которую сосет так жадно, что даже захлебывается материнским молоком.

Для нее сосание груди является напряженным трудом, после чего требуется отдых. Насколько тяжела эта работа, можно судить хотя бы потому, что у Маринки на нижней губе образовалась «трудовая мозоль». Она напоминает собой мозоли на руках взрослого человека, который трудится, не покладая рук.

Каждый вечер купаем ребенка в теплой воде. Трудно сказать, что Маринка испытывает при этом. Ясно только одно: процедура купания ей не противна. Девочка совершенно не плачет и спокойно переносит все манипуляции.

Кстати, оказалось, что ни теща, ни жена не рискнули опустить грудного ребенка в воду. Страх не удержать девочку на руках настолько овладел ими, что мне пришлось брать ответственность на себя. И хотя я не имел навыка купания грудных детей, тем не менее вроде бы вполне справился с этой задачей. Во всяком случай, какое-то время именно мне пришлось купать Маринку.

Сегодня первый раз мы помыли с мылом головку девочки. Купание несколько затянулось, но зато после того, как Маринку вытерли полотенцем, она, немного пососав грудь матери, моментально заснула, так и не насытившись грудным молоком до конца. Видимо, те два часа бодрствования перед купанием, когда мы распеленали ее и любовались смешными, но милыми движениями ребенка, а также сам процесс купания настолько утомили Маринку, что она впала в глубокий сон.

На второй день после выписки из родильного отделения больницы, т. е. 10 августа, мы вывезли Маринку на свежий воздух. Погода стояла хорошая, и было около 20 градусов тепла. Учитывая это, первая прогулка на свежем воздухе была продолжительностью около одного часа. На следующий день пребывание ребенка на свежем воздухе было увеличено до трех часов: полтора часа до обеда и столько же после обеда.

Этот распорядок дня сохраняется до сегодняшнего дня. Видимо, постепенно можно увеличивать продолжительность прогулок с ребенком, тем более что средняя температура воздуха к полудню в последние дни приблизилась к 25 градусам.

Во время прогулок на свежем воздухе Маринка, как правило, спит. Надо сказать, что в общем она ведет себя очень спокойно.

Единственно, что беспокоит нас, так это ее глазки, которые часто приходится протирать материнским молоком, поскольку наблюдается небольшое «нагноение». Говорят, что это естественное явление, которое в скором времени должно пройти.

Безвременность и младенческий организм

16 августа 1974 г.

Время отсчитывает свою мерную поступь, а вместе с ним растет и младенец. Для семнадцатидневного ребенка время еще не существует. Оно длится сплошным потоком, прерываемым только в часы кормления материнской грудью.

Для ребенка не существует и событий, обрамленных канвой ощутимых изменений, осмысленных переживаний, внутренних треволнений.

Словом, для ребенка еще не прекратилась пора безвременного и бессобытийного существования.

Другое дело родители. Для них время сопровождается нарастающим напряжением бессонных ночей, подчас проведенных у изголовья ребенка. Малейшее изменение в поведении маленького человечка, обусловленное не всегда понятными для взрослых детскими болезнями, заметно отражается на самочувствии родителей, переживающих за здоровье ребенка.

Недельное спокойствие Маринки неожиданно прерва лось ее окрепшим, пронзительным, истошно-щемящим, разносившимся по квартире в течение двух последних дней криком. Продолжавшийся несколько часов подряд этот крик-плач свидетельствовал о каких-то внутренних болезненных процессах, происходящих в еще неокрепшем организме младенца.

Внешние проявления этих процессов также не замедлили сказаться. Появились ярко и отчетливо обозначенные признаки «потницы» в виде выступивших красноватых пятен на ручках, шее и тельце.

Вызванный на дом врач выписал первые лекарства, снижающие температуру и устраняющие последствия «потницы». От использования предложенных врачом таблеток мы с женой сразу же отказались. Думаю, нет никакой необходимости вводить в организм ребенка какие-либо лекарства, тем более что нет ничего серьезного.

Любое принимаемое во внутрь лекарство может иметь самые неожиданные последствия, которые неизвестны самой современной медицине. Поэтому следует по возможности избегать применения лекарств, особенно при лечении неокрепшего организма ребенка.

В дополнение к «потнице» обнаружились также первые признаки перестройки кишечника. Стул стал реже – два-три раза в день. Незначительные запоры, характерные, по всей вероятности, для этого возраста, сказались на общем самочувствии Маринки. Если раньше она плакала только в момент пеленания, то последние два дня она часто кричит своим звонким голоском, успокаиваясь лишь на руках матери или отца.

Посторонний, побыв с ребенком эти два дня, заключил бы, что девочка крайне беспокойная. Но в действительности ее беспокойство является результатом тех болезненных перестроечных процессов в организме, которые, видимо, неизбежны у каждого ребенка в начале первого месяца пребывания в этом мире.

На протяжении последующих месяцев, лет организм ребенка будет все время приспосабливаться к окружающим условиям, бороться с различными болезнями и остро реагировать на внешние изменения среды. По существу, вся жизнь – это бесконечная борьба живого организма за свое существование, непрекращающаяся борьба между жизнью и смертью, бытием и небытием.

В первые месяцы существования маленького человечка эта борьба протекает подчас незримо для окружающих, которые не всегда понимают, почему младенец плачет или кричит. Однако для находящихся всегда начеку родителей стремление младенца к проявлению жизнедеятельности очевидно.

Отчаянный и надрывно-требовательный плач Маринки в последние два дня есть не что иное, как внешнее проявление той внутренней борьбы организма младенца, которая ведется им с окружающей средой.