Текст книги "Габриэль. Зеркало Пророка. Книга первая"

– Вы её видели? – с жаром спросил он

– Это невозможно даже для меня. Она стала узницей в собственном доме. Ей строго-настрого запретили выходить из комнаты. Кроме служанки и матери туда мог бы войти разве что только Ричард, но Элиза его не переносит на дух. К счастью, псовая охота на тебя заставила её переволноваться, что несколько подорвало её здоровье.

– Она больна, и вы говорите, к счастью?

– Иначе её давно бы уже отправили в монастырь.

– Что?! – Джек не верил своим ушам.

– Её приговорили к пожизненному общению с Богом, если она не выйдет замуж за Ричарда, а она не выйдет за него ни под каким видом.

– Дьявол! – выругался Джек.

– Полностью с тобой согласен.

– Я должен её спасти!

– Хорошая мысль, особенно если знаешь, как.

– К тому времени, как я буду это знать, она успеет состариться в монастыре.

– Глупо лезть на рожон, особенно там, где летают пули.

– Я пойду к ней, чем бы мне это ни грозило.

После пробежки среди колючих кустов вещи Джека не годились даже на тряпки, поэтому Джеймсу пришлось одолжить ему кое-что из своих вещей.

– Ну и как? – спросил Джек, переодевшись в обновку.

Джеймс внимательно осмотрел его с ног до головы.

– Ты похож на фермера-арендатора.

– Это хорошо?

– Это не хорошо, и не плохо. Здешние крестьяне практически все знают друг друга в лицо, а после твоего бегства каждый чужак вызывает у всех подозрение.

– Даже в лесу?

– В лес тебе лучше не соваться. Там сейчас больше народа, чем на королевской ярмарке.

– И что, все ловят меня?

– Не волнуйся, для тебя они найдут пару минут.

– Ладно, что предлагаете вы?

– Я выведу тебя на дорогу. Иди смело. Ни от кого не прячься.

– Так и сделаю.

Едва Джек распрощался с Джеймсом, с ним поравнялась телега, на которой сидели три мужика. Это были молодые, не старше тридцати лет, крестьяне, крепкие на вид. Понятно, что подобная встреча не входила в планы Джека.

– Куда путь держите, мистер? – спросил возница.

Джек назвал деревню, где он жил, когда встречался с Элизой.

– Вы там живёте?

– У меня там родственники, – он назвал имя хозяина дома, который снимал.

– Ну и как он поживает?

– Не знаю, – ответил Джек. Я ведь иду туда, а не оттуда.

– Резонно, – согласился крестьянин.

– А сами вы откуда будете?

– С юга.

– Далеко забрались.

– Мои родители оказались там после якобинского восстания.

– Да, пораскидала война людей…

После небольшой паузы крестьяне вернулись к обсуждению своих местных сплетен. Джек уже решил, было, что сумел вызвать к себе доверие этих людей, но один из крестьян, прервав беседу, обратился к юноше:

– Вы, конечно, нас извините, но вы чужой, а граф приказал всех чужих доставлять к нему.

– С чего это он так?

– Тут прячется один бандит, и граф не хочет его упустить.

– Видать, он сильно насолил вашему графу.

– Мы в эти дела не лезем, но приказ есть приказ.

– Согласен, но ведь я не чужой.

– Это не нам решать. К тому же знакомство с графом не займет много времени.

В следующее мгновение Джек побежал в сторону от дороги, где за холмом начинался лес. Крестьяне пустились в погоню. Если бы не ранения, значительно ослабившие Джека, он, возможно, сумел бы от них убежать. Поняв, что драки не избежать, он остановился и достал нож, который был спрятан за голенищем сапога. Конечно, была бы у него шпага, можно было бы вообще не бежать – он был достаточно хорош, чтобы справиться с тремя не обученными воинскому делу крестьянами, но шпаги у него не было.

У одного из крестьян был кнут, другой был вооружён держаком от лопаты. У третьего, правда, оружия в руках не было, но это мало что меняло.

– Сдавайся без глупостей, – сказал тот, что был с кнутом.

– Это ещё зачем? – удивленно спросил Джек.

– Мы должны доставить тебя к графу.

– Боюсь, у меня другое мнение на этот счёт.

– Мы не знаем, какие у тебя с графом счёты – это не наше дело…

– Тогда позвольте мне идти своей дорогой.

– Извини, но мы не можем.

– Ничем не могу помочь.

– Тогда нам придётся взять тебя силой.

– Это может вам дорого стоить, – сказал Джек, играя ножом.

– Зря ты так. Граф обещал заплатить как за живого, так и за мёртвого.

Нападать крестьяне не решались, а отпускать Джека не хотели – слишком хорошую награду назначил за него Габриэль. Так бы, наверно, они и продолжали обмениваться дурацкими, ничего не значащими фразами, если бы Джеку не надо было спешить. Увидев, что противник потерял бдительность, он решил действовать и бросился на крестьянина с палкой.

Тот слишком поздно отреагировал на бросок Джека, который, поднырнув под руку, глубоко ранил крестьянина ножом в бедро. В следующее мгновение Джек получил по спине кнутом. От боли помутнело в глазах. Хрустнуло ребро. Однако Джек выхватил у раненого крестьянина палку из рук. Конечно, это была далеко не шпага, зато ряды противника поредели, а их дух при виде крови товарища окончательно был сломлен.

– Следующего я прикончу, – грозно сказал Джек.

Крестьяне больше не решались нападать. Никто не хотел отправляться на тот свет. Поняв это, Джек, медленно пятясь, отошёл на безопасное расстояние, затем побежал. Он бежал, сколько было сил, затем рухнул в траву.

«Плохи дела, – думал он, жадно хватая ртом воздух, – эти ребята наверняка сообщат графу о встрече, и тот приготовится. Но в любом случае этого уже не изменишь».

Только далеко за полночь Джек рискнул приблизиться к дому Мак-Розов. Было темно, к тому же на землю опустился туман. Недостаточно густой для Джека, но выбирать погоду не приходилось. В своё время Элиза в мельчайших подробностях описала возлюбленному дом, и теперь он руководствовался её описанием как планом. Её комната была на втором этаже, окна выходили на юг – с третьего по пятое слева. Решёток на окнах не было, зато в доме было полно вооружённых людей. Снаружи дом никто не охранял, что в подобной ситуации было похоже на плохо устроенную ловушку. Довольно легко Джек нашёл место, откуда можно было спокойно наблюдать за домом, оставаясь при этом незамеченным. В доме шла обычная жизнь, и ничто не говорило, что он был на осадном положении. В конце концов, Джек решился покинуть свой наблюдательный пункт.

– Привет, – услышал он знакомый голос. Говоривший был за его спиной, – повернись медленно, чтобы я смог увидеть твои руки.

– Привет, давно не виделись, – ответил Джек, повернувшись лицом к Ричарду.

Из оружия у Джека был нож. Ричард был вооружен шпагой и пистолетом.

– Продолжим? – тем не менее, предложил Джек.

– Посмотри на себя. Ты слаб, ранен и практически безоружен. Второй шпаги у меня нет, а устраивать поножовщину не в моих правилах.

– Тебя что-то смущает?

– Я ревнив, вспыльчив, несдержан, но никто не может обвинить меня в бесчестии.

– Тогда тебе придётся либо посторониться, либо меня убить.

– Ошибаешься, – к беседе присоединился Паркер.

– Как, вы тоже ещё на ногах? – наигранно удивился Джек.

– Мы с нетерпением ждали гостей. Вернее, гостя.

– Желаете пригласить меня на стаканчик виски?

– Что-то вроде того.

– Может, я зайду в другой раз?

– В другой раз не получится.

– У вас не очень хорошо получается стрелять в спину.

– Ты забыл о таком славном изобретении, как псовая охота.

– Ладно, пожалуй, я соглашусь на порцию виски.

– Очень хорошо, сударь, – улыбнулся Паркер, – прошу вас в дом.

Габриэль сидел за столом у себя в кабинете. За эти несколько недель он сильно сдал. На уставшем лице появились новые морщины. Он похудел и визуально даже стал ниже ростом. На столе лежал заряженный пистолет. В кабинет вошёл Паркер, который привёл Джека.

– Господин Арундел, сэр, – объявил Паркер, вновь надев личину слуги.

– Присаживайтесь, сударь, – сказал Габриэль, приглашая Джека сесть в кресло.

– Вы очень любезны, сударь.

– Думаю, вы не будете против, если мы перейдем сразу к делу?

– Разумеется, нет.

– Ваше имя Джек Арундел.

– Совершенно верно.

– И вы здесь для того, чтобы меня убить.

– С тем уточнением, что я действительно приехал в эти замечательные места именно с этой целью, но позже я передумал и отказался от этой затеи.

– После того, как обесчестили мою дочь? – резко спросил Габриэль.

– Мы любим друг друга, и при других обстоятельствах я бы попросил у вас её руки.

– Может быть, вы скажете, что пришли сегодня ко мне в дом именно за этим?

– Я пришёл, чтобы вызволить её из заточения.

– Вы даже об этом знаете? – нахмурился Габриэль.

– В нашем мире трудно удержать что-либо в секрете.

– Ладно, сударь, отложим наш разговор до утра.

– Простите, сэр, но вас хочет видеть одна дама по неотложному делу.

– Какого чёрта, Паркер? – спросил Габриэль, с трудом открывая глаза. Он сильно хотел спать. Напряжение последних нескольких недель сменилось невыносимой усталостью. Габриэлю требовался отдых.

– Который час?

– Половина седьмого, сэр. Половина седьмого утра, сэр, – добавил Паркер после паузы.

– Проклятье, Паркер.

– Совершенно верно, сэр.

– Так что там ещё у тебя?

– Я извиняюсь, сэр, но вас срочно требует одна дама, которая утверждает, что прибыла по неотложному делу.

– Пошли её ко всем чертям.

– Она попросила показать вам вот это, – Паркер положил на подушку маленький золотой крестик.

Габриэля словно ударило током. Это был крест Алджирона – их пропавшего сына.

– Пригласи её в кабинет и не оставляй там без присмотра.

– Слушаюсь, сэр.

Чтобы хоть немного привести себя в чувство, Габриэль обмылся по пояс ледяной водой. В голове немного прояснилось, но, всё равно, она была тяжёлая, как пушечное ядро.

Одевшись, Габриэль отправился в кабинет, где в кресле для гостей сидела женщина, лицо которой закрывала вуаль. Судя по одежде, она была при деньгах, и, скорее всего, знатного рода.

– Здравствуйте, сударыня, откуда у вас эта вещь? – спросил Габриэль. Ему было не до любезностей.

Вместо ответа женщина откинула вуаль.

– Вы?! – удивился граф, узнав в ней постаревшую Анну Лестер.

– А кого вы хотели увидеть?

– Уж точно не вас.

– Мне уйти?

– Боюсь, вы не сможете этого сделать даже при всём желании.

– Это, – Анна достала из сумочки маленькую запаянную стеклянную ампулу, – смертельный яд мгновенного действия, – она положила ампулу в рот, – стоит мне раскусить капсулу, и я быстро и безболезненно отправлюсь на тот свет вместе со всеми секретами.

– Вы пришли в такую рань, чтобы покончить с собой у меня на глазах?

– Это на тот случай, если вы вдруг решите, что вежливость и обходительность не самое лучшее средство добиться расположения дамы. Вы меня поняли?

– Давайте к делу.

– Я пришла предложить вам сделку.

– Я это уже понял.

– Я готова обменять вашего сына на своего.

– Так Арундел – это ваш сын? Забавно.

– Почему? Или вы считаете, что я не могу быть матерью?

– Родить – это ещё не значит стать матерью. Особенно если желаешь превратить своего сына в убийцу.

– А кто безгрешен, граф? Уж не вы ли?

– Предоставим решать это богу.

– Ладно, богу – богово. Меня интересует сделка.

– Хорошо. Я согласен. Но вам придётся предъявить веские доказательства. Извините, но вас нет в списке тех, кому можно верить на слово.

– Я и не предлагаю вам поверить на слово. По крайней мере, мне. Я давно уже не наивная девочка.

– А вы были наивной?

– Я готова предоставить вам доказательства вместе с вашим сыном, как только вы соберёте всех, включая ваших гостей. Впрочем, прислугу можете не беспокоить.

– Вам обязательно нужно это представление?

– Вам нужны доказательства?

– Хорошо. Паркер!

– Да, сэр.

– Собери всех в гостиной. Немедленно.

– Слушаюсь, сэр.

Первой в гостиную прибежала испуганная Элиза. Девушка решила, что отец собирается судить её единственного и любимого Джека тем судом, которому позже будет присвоено имя Линча. Увидев Анну и резонно решив, что посторонних на подобное мероприятие вряд ли стали бы приглашать, она успокоилась. Вежливо поздоровавшись, она села на диван. Элизе совершенно не понравилось, как эта женщина рассматривает её, словно выставленную на витрине вещь, однако девушка решила этого не замечать. Правда, она изредка поглядывала на Анну с тем любопытством, с каким детишки рассматривают диковинных зверушек или уродов. После одиночного заточения в собственной комнате даже старая женщина стала для неё развлечением.

Появились Артур с Ричардом. Ричард, который не спал почти всю ночь из-за охоты на соперника, сильно хотел спать, поэтому ему было всё равно, что хотели ему сказать. Он был недоволен тем, что его разбудили в такую рань, и мечтал поскорее вернуться в постель.

Узнав Анну, он переменился в лице. Меньше всего он хотел сейчас видеть эту женщину. Пробормотав приветствие, он хотел уже занять место в самом дальнем конце гостиной, однако Анна нарушила его план.

– Артур, милый, разве так себя ведут старые друзья, особенно после того, что между нами было? – спросила она, даже не скрывая удовольствия от его смущения.

– Прошу прощения, сударыня, я вас сразу не узнал, – ответил он, целуя Анне руку.

Ричард удивлённо посмотрел на отца.

Появилась взволнованная Кэт. Паркер не стал объяснять, зачем её приглашают в гостиную.

– Господин граф желает вас видеть как можно быстрее по очень важному делу, – сказал он ей и удалился, чтобы предупредить остальных. Кэт знала, что Габриэль не стал бы поднимать её в такую рань без веской на то причины.

Чуть позже пришла Жозефина. Она вообще никуда не хотела идти, но Паркер все же сумел её уговорить, объяснив, что это вопрос жизни и смерти.

Последним привели Джека. Он выглядел больным и усталым, но держался бодро.

– Что ты здесь делаешь, мама? – удивленно спросил он.

– Так вот почему она на меня так пялилась! – поняла Элиза.

– Я пришла за тобой, сынок, – ответила Анна.

– Зачем? – немного грустно спросил он.

– Джек, милый, с тобой всё хорошо?! – не дала ответить Анне Элиза.

– Лучше не бывает, милая! А как ты?

– Ужасно. Я не нахожу себе места без тебя.

– Мне тоже без тебя невыносимо.

– Друзья, позвольте вам представить нашу гостью Анну де Аруа, которую многие из вас знали как Анну Лестер, – прервал их разговор Габриэль. От этого имени Кэт бросило в дрожь. – Она пришла для того, чтобы открыть нам одну тайну в обмен на свободу сына, которым является Джек Арундел. Я дал ей слово, что если её слова будут подтверждены доказательствами, Джек окажется на свободе, и я не буду предъявлять ему обвинения в попытке меня убить. Думаю, мы все с интересом выслушаем то, что она нам расскажет. Прошу вас, сударыня.

Габриэлю показалось, что его слова были похожи на речь третьесортного конферансье какого-нибудь бродячего театра, или, что ещё хуже, председателя провинциального благотворительного общества на открытии очередного заседания.

– Я могу немного выпить? – спросила Анна, её голос немного дрожал от волнения.

– Разумеется. Чего бы вы хотели? – спросил Габриэль.

– Что-нибудь.

– Принеси что-нибудь выпить всем, – попросила Паркера Кэт.

– Дамы и господа, – начала свою речь Анна. – Это я попросила графа собрать всех вас для того, чтобы вы все смогли стать свидетелями нашего соглашения, а также свидетелями того, что я собираюсь сейчас поведать. Зачем мне это надо? Сейчас вы всё узнаете. Конечно, я понимаю или, по крайней мере, догадываюсь, какие вызываю у вас чувства. Для многих из вас я – воплощённое зло, обманщица и интриганка, а для кое-кого к тому же и живой скелет из шкафа. Я не преувеличиваю? – Анна посмотрела на Артура, который сжался от её взгляда, как кролик от взгляда удава.

Возникла пауза. Анна буквально требовала от него ответа, тогда как Артур не находил нужных слов. В конце концов, он пробормотал что-то нелепое.

– Вы знаете, – продолжила Анна, – во многом я с вами согласна. Я действительно стала порочной, как впрочем, и большинство из вас.

– Давайте обойдемся без этих обвинений, – прервала её Кэт.

– Вы правы, сударыня, мы обойдемся без ЭТИХ обвинений. К тому же у меня достаточно обвинений ДРУГИХ. Думаю, мне будет приятно поглядеть на ваши лица в конце рассказа.

– Может быть, перейдете к делу? – оборвал её словоизлияния Габриэль.

– Хорошо, граф, к делу так к делу. Ответьте, пожалуйста, на один вопрос: вы поинтересовались, каким образом мой сын собирался вас убить?

– Меня это не интересует.

– А зря, граф.

– Я хотел вызвать вас на поединок, – сказал Джек, глядя в глаза Габриэлю.

Ответ юноши ошеломил практически всех.

– Я хотел убить вас в честном бою, как и полагается дворянину. Я направлялся к вам в дом, чтобы бросить вам вызов, когда увидел вашу дочь, лишённую чувств. Эта встреча заставила меня изменить свои планы.

– Это правда? – не веря своим ушам, спросил Габриэль.

– Клянусь честью!

– Вот видите, граф, этот юноша совсем не похож на то исчадие ада, которое вы нарисовали в своём воображении только на основании того, что он мой сын.

– Я не знал, что он ваш сын.

– Правда? – язвительно спросила Анна.

– До вчерашнего дня я считал его вашим наёмником.

– Как видите, иногда вы тоже можете ошибаться. Но вернёмся к Джеку. Его приёмная семья стала для него более родной, чем я. Как и когда я встретила Малколма Арундела, и что заставило его взять меня в жёны с маленьким сыном, усыновить его, дать ему своё имя, вас не касается. Пусть эта тайна уйдёт в иной мир вместе с нами. Я по-настоящему благодарна Малколму за то, как он к нам относился. Это был добрый, благородный человек, умеющий любить так, что рядом с ним всегда чувствуешь себя спокойно. Джека он принял как родного сына, тем более что своих детей у него не было, да и быть не могло. Практически он, а после его смерти его родители воспитали Джека. Они превратили его в настоящего мужчину. К несчастью судьба слишком рано забрала моего мужа в могилу.

Я рассказываю это потому, граф, что мой сын всей душой любит вашу дочь, и она отвечает ему взаимностью.

– Это не имеет значения, – резко сказал Габриэль.

– А что для тебя имеет значение? – так же резко спросила его Элиза.

– Это мы обсудим позднее, – ледяным тоном ответил он. Продолжайте, сударыня.

– Ошибаетесь, граф, это имеет самое прямое значение. У Джека есть всё, что нужно в наши дни молодому человеку. У него есть имя, он знатен, богат, хорошо воспитан. От Арунделов унаследовал титул, а я обеспечила его хорошим состоянием, граф.

– Я пообещал отпустить вашего сына, а не принять его у себя в доме в качестве зятя.

– И совершенно напрасно. Ну да мне всё равно вас не убедить.

Появился Паркер с напитками.

– Лучше я начну всё с самого начала или с той злополучной помолвки, которую вы так жестоко разрушили. Я имею в виду свою помолвку с Артуром. Тогда я поклялась, граф, сделать всё, чтобы вас уничтожить. Почему? Вы убили мою любовь. Мою единственную любовь, без которой моя жизнь лишилась всякого смысла. Да, Артур, я любила шевалье Шарля де Лорма. За вас же я собралась замуж лишь потому, что у него не было ни шиллинга денег.

– Я знаю, – спокойно ответил Артур, – это и заставило меня обрести философский взгляд на женщин.

– Он был прекрасным любовником, но совершенно непригодным на роль мужа. Вы же, мой милый герцог, были кандидатом в идеальные мужья. У вас было всё, чего могла желать моя душа, вот только сердце, это подлое существо, принадлежало другому, и у меня под сердцем был его ребёнок. Извини, Джек, но этим ребёнком был не ты. Тебя я обманывала, как и многих других. Тот ребёнок так и не появился на свет. После того, как вы, граф, убили моего возлюбленного, у меня случился выкидыш. Тем ударом шпаги вы убили всё, что имело значение в моей жизни.

– Вы забываете, что де Лорм сам набросился на меня.

– Разве мне от этого легче? Первый случай отомстить мне представился тогда, когда вы попытались разорвать вторую помолвку герцога, – продолжила Анна после небольшой паузы, во время которой в гостиной стояла полная тишина, – тогда я написала письмо вашей очаровательной супруге, граф, которая была невестой Артура, но ваша лучшая подруга, маркиза Отис спутала мне все карты. Тогда-то я и вспомнила о тебе, Артур. Тебе требовалось утешение, мне тоже. Помнишь наш незабываемый медовый месяц?

– Вы были великолепны, сударыня.

– Я уже начала готовиться к свадьбе, но Артур так и не смог мне простить де Лорма.

– Обманувший единожды, обманет ещё, – заметил Артур.

– В общем, мы расстались. А вскоре на свет появился Джек.

Эти слова произвели эффект взорвавшейся бомбы. Все были в шоке. Особенно Артур, Ричард, Элиза, да и сам Джек. Все говорили одновременно, причём никто никого не слушал. Анна, подобно актрисе, вызванной на бис, наслаждалась произведённым фурором.

Оставшись без мужа, Анна впала в состояние глубокой тоски, из которой, впрочем, её вывело скорое замужество. Нельзя сказать, чтобы она безумно любила Малколма Арундела, но он был добрым, хорошим человеком, который прекрасно к ней относился. Ей действительно было горько, что болезнь так рано оборвала его жизнь. Чтобы хоть как-то развеяться, Анна отправилась на воды в Канн, где совершенно случайно встретила Артура, привезшего туда на лечение свою молодую жену.

Первой мыслью Анны была мысль женить на себе Артура, который сильно переживал по поводу бесплодия своей жены. Он мечтал о наследнике, а Джек был его кровным сыном, что вполне легко было доказать. Но позже, убедившись, что Артур влюблен в Жозефину, она вынуждена была отказаться от этого плана. Анна была злой на весь мир, когда в её голове созрел грандиозный план мести.

Встретившись как бы случайно с Артуром в открытом кафе на берегу моря (Жозефина осталась дома из-за сильной головной боли), она долго и в подробностях принялась рассказывать ему о том, какой замечательный ребёнок растёт у Мак-Розов. Каждое её слово было щепоткой соли, брошенной в душевную рану Артура.

– А ведь это мог быть твой ребёнок, – как бы невзначай сказала Анна и посмотрела Артуру в глаза. От этих слов он буквально заскрежетал зубами.

– Наверно, я бы душу продал дьяволу за то, чтобы стать отцом, – признался он Анне.

– Ты никогда не думал об усыновлении? – спросила она, – вы вполне могли бы взять ребёнка у каких-нибудь приличных бедных людей, которые с радостью бы отдали его вам на усыновление. Таких людей много.

– А что скажет свет? Они ведь ни за что не примут его как ровню.

– А зачем вам это афишировать? Достаточно года на два уехать куда-нибудь, где вас не знают, а потом уже вернуться с наследником. Никому в голову не придёт даже усомниться, что это не ваш ребёнок.

– Мне надо обсудить это с Жозефиной.

Артуру понравилась эта идея, но он не был окончательно уверен в жене. Всё-таки чужой ребёнок – это чужой ребёнок.

Артур зря волновался по поводу Жозефины, которой эта идея понравилась ещё больше, чем ему. Не удивительно, что за помощью они обратились к Анне, и та взялась всё организовать.

Через неделю Артур с Жозефиной отправились в небольшой рыбацкий поселок в одной из колоний. Ещё через месяц там появилась Анна с измождённого вида женщиной лет сорока, которая представилась Гертрудой. По словам Гертруды, после испуга (на неё набросилась бродячая собака) у неё пропало молоко, и ей нечем кормить сына. Малыш был настолько милым, что Артур с Жозефиной сразу же согласились на все условия Гертруды, запросившей довольно приличную сумму за своего малыша.

Вскоре герцог с юной женой и милым малышом переехали жить к себе в имение возле Марселя, где и зажили спокойно и счастливо. Приёмные родители полюбили малыша, как родного…

Однажды, когда Жозефина с ребёнком гостила у родителей, к Артуру в гости заявилась Анна. Она долго расспрашивала, как поживает малыш, с интересом выслушивая счастливую болтовню души не чаявшего в ребёнке Артура. Затем разговор перекинулся на наследника Мак-Розов, который был похищен около двух лет назад из родительского дома.

– Бедные родители, не представляю, как можно справиться с таким горем, – посочувствовал им Артур.

– Скажи, а он сильно похож на мать? – спросила вдруг Анна.

– Кто?

– Ваш Ричард. Надеюсь, ты не забыл, как она выглядит.

– Что?! – закричал Артур, до которого дошло, какого ребёнка подсунула ему Анна.

Удивительно, как он её не убил.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, когда он немного пришёл в себя.

– Срочно возвращаться в Шотландию.

– А что ты скажешь людям после того, как громогласно заявил о том, что Ричард твой кровный сын и наследник?

Анна была права. Взявшись за эту дьявольскую интригу, она тщательно продумала все возможные варианты, крепко связав этой ложью Артура по рукам и ногам.

– Так что позвольте представить вам, господа, Алджирона Мак-Роза, он же Ричард Корнуэльский, – закончила повествование Анна.

Наступила немая сцена.

– Наконец-то всё это закончилось, – прошептал первым пришедший в себя Артур. Он почувствовал, как давивший его все эти годы груз, наконец, рухнул с плеч на землю. Удивительно, но он был благодарен Анне за то, что она сделала за него это ужасное признание.

– Кто вам сказал, что всё это закончилось? – громко произнес, входя в гостиную, Джеймс, – ничего ещё не закончилось. История только начинается, – Джеймс весело рассмеялся, – никогда не лишайте богов чувства юмора. Это единственное, чего они не прощают…

Габриэль сидел у себя в кабинете и с любопытством разглядывал шкатулку, где хранился его пропуск в другую, неизвестно что приготовившую ему жизнь. Это был его персональный пропуск в неизвестность, которым он решил, наконец, воспользоваться.

Открой он шкатулку, и…

Габриэль всегда с настороженностью относился к самоубийцам, которых удавалось спасти. Он совершенно искренне считал, что попытка свести счеты с жизнью – это удел законченных оптимистов, которые непонятно почему вдруг решили, что там, после смерти, им будет не хуже, чем здесь. Привыкший всегда бороться до конца, он не одобрял этого шага, за исключением тех случаев, когда альтернативой была мучительная смерть от пыток. Во всех остальных случаях всегда надо искать выход, и если нет главного, возможно, есть запасной. В любом случае борьба дает больше шансов на победу, чем признание поражения.

Именно сходство с самоубийством было для Габриэля тем барьером, который ему предстояло преодолеть, чтобы открыть шкатулку и посмотреть, наконец, на Зеркало или в Зеркало. Однако это не было самоубийством, как не был самоубийством переезд в другой город или страну. Правда, Габриэль не знал, куда судьба закинет его на этот раз.

С того дня, когда Анна Лестер сделала своё публичное признание, прошло два года.

Неизвестно, как бы дальше развивались события, если бы не эффектное появление Джеймса в самый драматичный момент действия. Джеймс был единственным, кто знал, где и когда ему надо оказаться, и что при этом делать. Иногда Габриэль начинал даже думать, что именно Джеймс для чего-то и устраивает все эти неприятности, но он быстро отмахивался от этих мыслей.

– Что вы собираетесь с этим делать? – громко спросил Джеймс тогда после того, как были высказаны взаимные обвинения, выпиты лечебные порции виски, а дамы очнулись от обмороков. Убедившись, что ни у кого нет ответов, он продолжил: – Сейчас вы можете ещё глубже погрязнуть в спорах и обвинениях, но это вам не даст ничего, кроме новых, ещё более серьёзных проблем, – он говорил, и его голос оказывал гипнотический эффект на присутствующих. – В любом случае решать вам, господа. Я лишь хочу спросить, что будет, когда свет узнает, что герцог Корнуэльский оказался похитителем сына своего лучшего друга, тогда как его внебрачного ребёнка воспитывали совершенно чужие люди? Кто станет наследником герцога? И как отнесутся к появлению новоиспеченного графа?

– Он прав, – согласился с Джеймсом Габриэль, – это не должно выйти за пределы этой комнаты.

– Она же первая побежит рассказывать всем направо и налево, – набросился на Анну Артур.

– За меня можете не волноваться. Гарантией моего молчания будет та тень, которая упадет на репутацию Джека, если всё вдруг будет раскрыто.

– Похоже, что нам ничего не остается, как и дальше играть привычные роли, – сказала Кэт, приходя в себя, – но ведь это ужасно!

С тех пор пролетело два года. Элиза все-таки вышла замуж за Джека, который оказался вполне приличным молодым человеком. По крайней мере, Габриэлю он понравился. Несмотря на былые размолвки, они очень быстро сошлись характерами с Ричардом, чья свадьба была тоже не за горами. Месяца три назад он познакомился с одной очаровательной девушкой, и неделю назад объявил о своей помолвке.

Артур с Жозефиной вернулись во Францию, получив перед этим прощение Мак-Розов.

Шесть месяцев назад умерла Кэт. Её сердце не выдержало всех испытаний судьбы.

После похорон Элиза с Джеком переехали жить в столицу, Ричард уехал к себе в замок. В последнее время он был неразлучен с невестой, жившей в паре часов езды от Корнуэльских владений.

Габриэль остался вдвоём с Паркером. И вот теперь он понял: пора.

Он написал всем прощальные письма: Артуру, Элизе, Ричарду и ещё паре друзей, заплатил жалованье Паркеру за год вперёд, сделал последние деловые распоряжения.

«Кто вам сказал, что всё это закончилось? Ничего ещё не закончилось. История только начинается. Никогда не лишайте богов чувства юмора. Это единственное, чего они не прощают», – вспомнил Габриэль слова Джеймса.

– Пора, – сказал он себе вслух и открыл ларец.

Зеркало его разочаровало. Это была небольшая прямоугольная пластина из серого, местами почерневшего от времени металла размером 10 на 15 сантиметров. Ни оправы, ни украшений на нём не было.

– Никогда бы не подумал, что из-за этого куска железа мог начаться весь этот сыр-бор, – сказал Габриэль и радостно рассмеялся. Впереди его ждала новая, полная приключений и тайн жизнь.

Габриэль посмотрел в Зеркало. Вместо своего отражения он увидел весь тот путь, который уже прошёл, и который ему предстояло пройти. Это действительно было долгое путешествие через пространство и время, через целые эпохи. Путь описывал петлю Мёбиуса. А через мгновение появилось лицо. Оно, скорее, походило на грубо изготовленную маску. Впереди предстояло ещё много работы, но это уже было лицо, его лицо, добытое им в сражении чуть ли не со всем миром.

Габриэль улыбнулся своему отражению, и время расступилось перед ним.

Маленькое послесловие

Этот роман посвящается моей маме, которая увидела большую его часть во сне. В течение трёх ночей она прожила во всех деталях еще одну «дополнительную» жизнь: жизнь Габриэля Мак-Роза.

Конечно, мне пришлось внести некоторые изменения в её рассказ. Я убрал все те нелепые нагромождения, что присутствуют в любом сне; добавил немного мистики в традициях Кастанеды; добавил несколько сюжетных ходов, первую главу и саму историю Зеркала.

В остальном эта книга является правдивым описанием сна или иной, параллельной жизни, прожитой моей мамой.

2005