Текст книги "Путешествие за край Земли"

Глава двенадцатая

Подглава 1

Утро. Знакомство. Зинаида Аркановна Петрова.

– Здравствуйте… да какая я Зинаида Аркановна, что за… Зина. Просто Зина. Всю свою сознательную жизнь я гонялась за химерами. Мне было 16, когда я впервые столкнулась с теми… Одного из них вы называете Черным Человеком. Я бы назвала его невидимкой. Вы читали Честертона? У него есть рассказ: «Невидимка». Убивают человека в собственном доме, куда можно проникнуть только через входную дверь, которая у всех на виду. Я не буду пересказывать рассказ. Суть в том, что все свидетели, а дверь была под постоянным наблюдением, утверждали, что в дом никто не входил. В конце концов, выясняется, что убийцей был почтальон. Никто не обращает внимания на почтальонов. Другой пример: Кто из вас ни разу не сталкивался с тем, что в один момент совершенно близкий, знакомый человек становится вдруг совершенно чужим. И дело не в том, что происходит нечто ужасное или хотя бы значимое. Вы сидите, пьете чай или кофе, смотрите друг на друга… И вы понимаете, что человек, которого вы знаете вдоль и поперек, на самом деле чужой, незнакомый, неведомый.

– Мы не успеем закончить до обеда, – перебил ее Михаил.

– Позвольте это решать мне, – осадил его Доктор, – продолжайте, Зина, и не обращайте ни на кого внимания.

– Спасибо. Так вот, дело здесь в особенности нашего восприятия и осознания. Наша нервная система получает и перерабатывает на несколько порядков больше информации, чем мы себе осознаем. В результате наша с вами действительность… Мы получаем от объекта некий пакет сигналов, перерабатываем его и выбираем значительно меньшую часть для осознания. Другими словами, глядя на человека, мы «видим не его», а некую сетку из значимых точек. Мы запоминаем эту структуру, совершенно не замечая те процессы, которые происходят между значимыми точками, и когда наша модель перестает «налезать» на образ, как старая шкура на змею, происходит процесс линьки: образ разрушается, и мы видим перед собой совершенно другого человека. Какое это имеет отношение к нему? Самое прямое. Он использует это. С самого начала он был здесь, среди нас. При этом ему не надо было подобно герою Уэллса измываться над собой, чтобы сделать свое тело прозрачным. Он пошел по пути Честертоновского персонажа. Мы не видим его потому, что не осознаем. Он все время остается у нас в подсознании, влияя оттуда на ход эксперимента.

– Но зачем тогда ему было стрелять? – спросил Леденец, – мы же сами решили, что выстрел был своего рода катализатором, заставившим нас впустить его сюда.

– Это не совсем так. Он всегда был здесь. Иначе, как он мог здесь стрелять?

Все зашумели. Почему-то эта совершенно очевидная мысль никому не пришла в голову.

– Все верно. Подсознание управляет мышлением, – сказал Доктор.

– Но зачем? – спросил Леденец, имея в виду мотив выстрела.

– Он действительно заставил нас открыть дверь, но не сюда, а туда, на край Земли.

– Зина, вы не сказали ничего личного, – нарушил Доктор наступившую тишину.

– Я здесь за тем, чтобы получить приглашение.

– От кого?

– От них.

Сверху, из-под высокого потолка на стол упал прямоугольник плотной бумаги, формата визитной карточки: ПРИГЛАШЕНИЕ.

Обед. Знакомство. Леденец.

– Здравствуйте. Думаю, не имеет смысла представляться. Так получилось, что я завершаю ритуал знакомства. Впереди вечер, и если мы на верном пути, вечером все должно разрешиться. Я пришел сюда как официальное лицо, расследующее дело о двойном убийстве. Мои следственные действия были далеки от обычных, но это диктовалось обстоятельствами дела. Но у меня есть и личные счеты. Я найду собственного убийцу, который вот уже на протяжении многих жизней становится на моем пути. Сегодня вечером он убьет меня, или я убью его. Я почти знаю, как к нему подобраться, тем более что он один из вас. Да, сегодня я могу повторить почти дословно слова, сказанные более двух тысяч лет назад: Один из вас убьет меня. И эта смерть отворит вам ворота. Я уже знаю.

Гул голосов.

– Не перебивайте меня. Я ни в коем случае не собираюсь жертвовать собой. Когда вы войдете в новый мир, я буду уже там, буду расследовать новое дело. Так было всегда, и так будет и на этот раз. Я готов встретить вечером свою судьбу. Иначе утром я раскрою карты. Я знаю, как лишить нашего невидимку статуса: Для этого достаточно перестать думать о нем, как о некоем сверхъестественном существе. Он такой же, как и мы, и это мы превратили его в то, чем он стал. Итак, я бросаю вызов, и утром стрелять уже буду я.

Подглава 2

Ужин. Ожидание. Тревога.

Ели молча. В воздухе висело ожидание, нарушая, тем самым, закон гравитации. Как обычно бывает в подобных обстоятельствах, одним кусок не лез в горло, другие же наоборот не могли остановиться. Даже прекрасный коньяк не успокаивал нервы. Один только Леденец казался спокойным, но он был задумчив. Катенька была подавлена. Она действительно успела полюбить Леденца, и теперь ее сердце разрывалось от одной только мысли…

– Я знаю, кто убийца, – сказал вдруг Леденец, помешав, тем самым, автору закончить предыдущее предложение. Он внимательно посмотрел в глаза Доктору.

– Ты прав, дружище. Тебе суждено было погибать, а мне приходилось напяливать дурацкий костюм и бить тебя ножом в спину. Поверь, ничего личного и уж тем более приятного.

– Я знаю, – ответил Леденец.

– Надеюсь, без обид?

– Без обид.

Остальные гости тупо сидели в неподвижном состоянии. кто-то подмешал в еду парализующее вещество, и только Доктор мог передвигаться по комнате, несмотря на яд: им двигал долг убийцы. Долг жертвы позволял Леденцу говорить.

– Что-нибудь хочешь сказать на прощанье?

– Зачем? Все равно скоро встретимся.

– Ты прав.

Доктор поднялся из-за стола, выбрал острый, удобный нож.

– Я аккуратно, – извиняясь, сказал он.

– Подожди, – остановил его Леденец, – ты уверен, что это в последний раз?

– Абсолютно. Мы получили приглашение.

– Тогда не томи.

– Удачи, – сказал Доктор и ударил Леденца ножом.

После этого он вернулся за стол и застыл вместе с остальными.

Подглава 3

Крик, нечеловеческий, душераздирающий крик заставил пробудиться всех, кроме Леденца. Кричал Мстислав: он первым пришел в себя.

На столе на огромном блюде лежал совершенно голый Леденец. Он был мертв. Перед живыми стояли чистые столовые приборы. В бокалах была запекшаяся (прошло много времени) кровь. Уже одна только эта картина могла бы свести с ума какую-нибудь впечатлительную особу.

Но это было не все. Вместо ставшего привычным электрического света, комнату освещало утреннее солнце. Окна и двери были распахнуты, и за ними…

Гиперглава вторая

С каждым днем, наблюдая огромный муравейник человеческих жизней, я все больше боюсь стать мизантропом.

Спасает одно – я слишком себя уважаю, чтобы испытывать к человечеству что-то большее, чем брезгливость.

Ariokh «Состояние быдла»

Прежде чем приступить к чтению книги, уважаемый читатель, проверьте свое эмоциональное состояние.

Настоятельно не рекомендую читать книгу, испытывая обиду, раздражение или другие отрицательные эмоции по отношению к кому бы то ни было.

Лазарев С.Н. «Диагностика кармы»

Глава первая

Подглава 1

Утреннее солнце освещало комнату. Окна и двери были распахнуты. Впервые с начала эксперимента.

На столе на огромном блюде лежал мертвый Леденец. Он был спокоен и даже немного умиротворен. За столом неподвижно сидели люди. Они спали. Действие яда кончилось, и на смену параличу пришел глубокий сон без сновидений. Идиллическая картина, которую взорвал нечеловеческий, истошный вопль Мстислава. Конечно, легче всего было бы предположить, что Мстислав так отреагировал на труп Леденца, на наполненные застывшей кровью бокалы, на выпачканные кровью рты. Но это было не так. Мстислав даже не обратил внимание на Леденца. Он сидел напротив окна, за которым было ничего.

Кто-нибудь может представить себе ничего? Не в смысле ничего нет, а в смысле ничего есть? А увидеть? За собственным или почти собственным окном? Вот именно…

Крик Мстислава разбудил остальных участников эксперимента. Только представьте себе: вы просыпаетесь от жуткого крика. На столе труп, за окном ничего, вокруг ничего не понимающие люди в состоянии шока…

Первым опомнился Доктор. Недолго думая, он, что было сил, врезал по лицу сидящего рядом Мстислава.

– Передай дальше, – приказал Доктор.

Мстислав повиновался. Он не без удовольствия залепил в глаз Любящему.

– Передай дальше.

Тот с не меньшим удовольствием огрел по голове Михаила.

– Передай…

Реакция превратилась в цепную. Причем никто в этой ситуации не поставил под сомнение вопрос равноправия мужчин и женщин. Несколько минут физических упражнений позволили путешественникам немного прийти в себя и даже осознать тот факт, что у них ПОЛУЧИЛОСЬ!!! Они были на краю Земли.

Дом заскрипел. Сверху посыпался песок.

– Бежим! – крикнул кто-то из толпы.

Упрашивать никого не пришлось. Едва они выбежали из дома, как он превратился в груду мусора.

Край Земли… Так получилось, что во время эксперимента каждый представлял его перед собой, а так как группа образовывала круг…

Они были на острове почти круглой формы. В центре острова стоял, а теперь лежал дом. Вокруг дома был почему-то песчаный пляж. Несколько метров чистого совершенно белого песка, заканчивающегося ничем. И на самом краю земли лежал труп. Странный, незнакомый, похожий на тень мертвый мужчина. Несмотря на то, что ни у кого не возникло желание приблизиться к телу, всем было ясно, что перед ними труп человека (хотя следов насилия видно и не было), погибшего насильственной смертью.

– Убийство, – выразил общую мысль Михаил.

– Опять, – вздохнула Зина. В данных обстоятельствах она терялась в вопросе собственной юрисдикции.

Конечно, обнаружив такой сюрприз, благоразумнее всего сделать ноги (от нашей милиции лучше держаться как можно дальше), но делать ноги было некуда. Оставалось позвонить 02.

– Я попробую, – сказала неуверенно Лиза, набирая номер на своем мобильнике. Во время поспешного отступления она инстинктивно прихватила с собой сумочку, и теперь была вроде как богаче всех.

Как это ни странно, телефон зазвонил. И с той стороны даже сняли трубку.

– Дежурный слушает.

– У нас труп.

– Где это у нас?

– На краю земли.

– Понял, – сказал он, словно бы известия о трупах на краю земли были для него самым привычным делом.

Обычно, получив весточку о трупе, оператор сообщает сначала дежурному по городскому управлению. Если из сообщения видно, что труп обнаруживает признаки насильственной смерти, дежурный по управлению, перебрав в уме практически весь свой словарный запас, передает сообщение начальнику УВД города, затем дежурному по данному району ОВД. После этого он поднимает дежурную следственно-оперативную группу УВД города в составе: ответственного по УВД, дежурного следователя, дежурного опера, дежурного эксперта-криминалиста и посылает их на место происшествия. Дежурный по РОВД, получив информацию от дежурного по УВД, в свою очередь инспектирует свой лексический уровень, и передает информацию начальнику РОВД. После этого, он же, поднимает дежурную следственно– Оперативную группу РОВД в составе: ответственного по РОВД, дежурного следователя, дежурного опера, дежурного эксперта-криминалиста и посылает их на место происшествия. Далее дежурный по РОВД поднимает участкового инспектора милиции, на чьем участке обнаружен труп, судебного медика и следователя прокуратуры.

На этот раз официальные лица появились сразу все, сразу со всех сторон, причем как бы из-под земли. Во главе сводного следственного хора был Леденец.

– Тетраханканар Леденец, – представился он.

Доктор сильно ущипнул Катюшу, которая хотела уже прыгнуть ему на шею.

– Он нас не знает, – прошептал ей на ухо Доктор.

– Здесь труп, – устало сказала Зина.

Адреналиновый прилив сменился адреналиновым отливом, и все буквально падали с ног.

– Кто обнаружил? – спросил Леденец и как-то недобро посмотрел на бывших друзей.

Медлить было нельзя.

– За мной! – крикнул Доктор.

Он столкнул Леденца с Земли, и сам прыгнул следом. За ним в пучину бросились остальные.

Подглава 2

Доктор медленно открыл глаза. Над ним было небо. Удивительно чистое глубокое голубое небо. Был день. Теплый весенний день. Чистый, наполненный ароматом трав воздух пьянил. Доктор лежал на траве, но не на чахлом, урбанизированном газоне, а на дикой, луговой траве.

Доктор сел. Рядом мирно спали другие участники эксперимента. Они находились на небольшом пригорке, с которого хорошо был виден настоящий рыцарский замок, у ворот которого толпились люди. Они были нарядные и счастливые. Чуть поодаль мирно паслись коровы, которых караулил ручной дракон. Возле дракона белокурый мальчуган, этакий ангелочек, играл незатейливую мелодию на самодельной флейте.

Мир фэнтези в идеальном своем воплощении… Хрена с два!

– Вставай, Док, наш поезд, – услышал Доктор и проснулся.

Он сидел на обшарпанной и жутко неудобной лавочке в помещении железнодорожного вокзальчика одной из забытых богом станций. Пахло мочой и затхлостью. Все уже были на ногах.

– Быстрее!

– Куда мы едем? – спросил он, немного придя в себя в вагоне электрички.

Все с глупым выражением лица посмотрели друг на друга.

– Судя по всему, я проснулся последним, – не без ехидства заметил Доктор.

– Меня разбудил смотритель, который сказал, что если мы опоздаем… – пробормотал Мстислав.

– Смотритель? Да ты представляешь, где мы находимся?! – накинулся на него Севастополев.

– Чего же ты поперся в вагон, если такой сообразительный? – огрызнулся Мстислав.

– По крайней мере, он здесь, – спокойно заметила Зина.

– Кто?

– Черный человек.

– Убийца? – встрепенулся Леденец.

– Пришел в себя? – поинтересовался Любящий.

– Кто вы такие и на каком основании… – Леденец стал красным. Он продолжал говорить, но его голос остался как бы за кадром.

– У кого-нибудь есть булавка? – поинтересовался Доктор.

– Вот, – протянула булавку Евгения.

Выждав момент, Доктор с силой вонзил ее Леденцу в спину. Туда, куда обычно вонзал нож.

Леденец закричал от боли, выругался, затем обвел участников непонимающим взглядом.

– У нас получилось, – сказал Доктор, вытаскивая булавку.

– Ты?! – Леденец зло посмотрел на Доктора.

– Спокойно, товарищ.

– Спокойно? И ты это говоришь после того, как столько раз хладнокровно убивал меня ножом в спину?

– Это было далеко не хладнокровно. И сейчас важно кое-что другое.

– Что, по-твоему, важней этого?

– У нас получилось.

– Объясните, черт возьми! – он посмотрел на остальных.

– Мы за краем Земли, – спокойно сказала Зина.

– А меня ты помнишь? – спросила, покраснев, Катя.

– Ты? – воскликнул Леденец.

Они заключили друг друга в объятия.

Остальные пассажиры (вагон не был пустым), которые всю дорогу далеко не двусмысленно посматривали на удачливых экспериментаторов, недовольно зашушукались.

– Он здесь, – повторила Зина.

– Китаец? – спросил Леденец.

– Почему Китаец?

– В литературе он известен как Мудрый Китаец. Это большой любитель морочить людям головы.

– Хороший способ. Ничего не скажешь.

– У них другое к этому отношение. Кришна вон, сколько народу положил, чтобы поговорить по душам с Арджуной. И ничего, бог.

– Ты что-то узнал о нем новое?

– Прочти Бхагаватгиту…

– Я о Китайце.

– Смерть иногда открывает глаза. Особенно если убийца – один из твоих друзей.

– Давай без этого, – вяло огрызнулся Доктор.

– Он встречался с каждым из нас, – продолжил Леденец, – человек в черном, мастер шахмат, твой наставник, Зинуля, смотритель станции… У него миллион лиц.

– Уж не начал ли ты ему симпатизировать? – зло спросила Зина.

– Мой долг – раскрыть преступление. Понимаю, звучит глупо, но, тем не менее, это так.

С обеих сторон в вагон вошли люди в длинных пальто. Всего их было пятеро. Четверо из них были вооружены автоматами.

– Приготовьте билеты, – сказал тот, у кого не было оружия.

– У меня нет билета, – прошептала Машенька.

– Возьми мой, – ответил шепотом Любящий.

– Прекратить передачу билетов! – рявкнул контролер.

– Я не знаю, где он, – пробормотала она, краснея.

– Это недоразумение. Мы едем все вместе… мы готовы заплатить штраф на месте.

– Это запрещено правилами, – ответил контролер, – даме придется выйти.

– Тогда мы выйдем все.

– Это запрещено правилами. Каждому надлежит следовать до остановки, указанной в его билете.

– Прощайте, – грустно сказала Маша.

– Мы найдем тебя!

– Я в этом не сомневаюсь, – с сомнением в голосе ответила она.

Поезд остановился.

Глава вторая

Подглава 1

– Ваша остановка, – предупредительно сказала кондуктор – приятная женщина лет пятидесяти.

– Спасибо, – поблагодарила Маша.

Автобус остановился. Двери с шипением отворились. Маша вышла. Автобус фыркнул, обдал ее напоследок бензиновым перегаром и скрылся за поворотом. Кроме нее никто из автобуса не вышел.

Конечно, я (автор) прекрасно помню, что в прошлой главе Маша была вынуждена покинуть электричку, но вышла она из автобуса: таков мир за краем Земли.

Буквально в какой-то сотне метров от остановки стоял настоящий средневековый замок с мощным забором, рвом, бойницами и прочими потрохами. К замку вела удобная асфальтовая дорога.

– Что я здесь делаю? – подумала Маша, но, тем не менее, пошла по направлению к замку.

Скорее всего, в замке ее уже ждали. Стоило ей ступить на дорогу, как замок тут же отреагировал, опустив подъемный мост. Отворились ворота, и навстречу Маше выехал прекрасный принц на белом коне.

– Вот так чудо! – вырвалось у нее.

Когда всадник приблизился, Маша поняла, что никакой это не принц, а самый обычный обман зрения.

– Привет, – сказал обман.

– Привет, – грустно сказала Маша. Ей стало грустно оттого, что милый принц оказался всего лишь обманом.

– Ты чего? – спросил обман без всяких церемоний.

– Устала, наверно, – ответила она, чтобы никого не обидеть.

– Устала, – передразнил ее обман, – ты не только дурочка, но и вруниха.

– А ты хам и грубиян.

– Я говорю правду. Бодхидхарма, вон, самого китайского императора назвал дураком, и ничего, а тут какая-то без пяти минут… – он демонстративно отвернулся.

Маша никак не отреагировала на его «позу», и минут через пять обман растворился в воздухе. Маша действительно почувствовала себя дурой, хотя еще не поняла, почему.

На воротах замка была табличка: «Храм любви. Музей закрыт на реставрацию. Администрация».

– Черт! – выругалась Маша. Такого поворота событий она не ожидала.

– Входи, – услышала она, и только после этого заметила на дверях домофон.

В воротах была устроена калитка, чтобы не тягать тяжелые створки каждый раз, когда надо было войти или выти из замка. Маша толкнула дверь и вошла во двор. Внутри музей выглядел совсем не средневеково. Сразу за воротами гнил ржавый остов автомобиля. Всюду были провода и строительные леса. Сама территория вокруг замка была хоть и запущенным, но весьма приличным парком.

Навстречу Маше вышел молодой, чуть старше тридцати лет приятный мужчина с чуть азиатскими чертами лица.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила Маша.

– Пойдем, я покажу тебе комнату.

Они обошли почти весь замок и вошли внутрь через служебный вход.

– Твоя комната на втором этаже.

Они поднялись по широкой, мраморной лестнице на второй этаж, прошли по коридору и вошли в просторную комнату с огромным камином. Посреди комнаты стояла поистине королевская кровать, о чем сообщала табличка: «Кровать королевы Анны». О том, какой по счету Анны, в каком королевстве жила эта Анна, и в какие годы она пользовалась кроватью, надпись не говорила ровным счетом ничего. Остальная мебель, судя по табличкам, тоже принадлежала ей.

– Это покои королевы Анны, – пояснил молодой человек.

– Какой Анны? – переспросила любознательная Маша.

– Это не имеет значения.

– Странный подход для работника музея.

– Это особый музей.

– Чем?

– Тем, что здесь имеет значение только то, что имеет значение.

– Ты здесь работаешь?

– Я присматриваю за музеем.

– Один?

– У меня есть пара обманов зрения.

– Одному я, кажется, не понравилась.

– Не мудрено.

– Здесь, я вижу, вежливость не приветствуется.

– Только если под этим словом понимается ложь.

– А ты никогда не врешь, – съязвила Маша.

– Вру, но из других соображений.

– Из каких, например?

– Узнаешь в свое время. Ладно, можешь пока располагаться. Душ, туалет там, – он показал на малоприметную дверь, – одежда в шкафах. Пользуйся смело. К обеду я тебя позову.

– Что же я здесь все-таки делаю? – спросила себя вслух Маша, когда осталась одна.

Ответом ей послужил злорадный смех обмана зрения.