Текст книги "Видящий. Рагнарёк. Том 1"

Глава 4

Второй раз фокус с локальным апокалипсисом из мистического огня оказался не по зубам даже мне – слишком уж он затратный. Абилка сожрала примерно две трети моей не самой чахлой синей шкалы, и даже с существенно подросшей скоростью регена очков духа еще раз долбануть огнем Сварога по площади я не смогу. Придется переключиться на что-то… менее массовое.

Плеть богов

Любой, кто сделал хоть несколько шагов по пути Видящего, может воззвать к собственному духу и зажечь свет, который создатели этого мира вложили в каждого человека. Некоторым из одаренных досталось чуть больше первородного огня, но лишь самые могущественные из них обладают достаточной силой, чтобы сделать свое внутреннее пламя осязаемым и сплести его в единый поток. Видящий поднимает колдовскую плеть – оружие, равное которому способны создать только сами боги. Легенды рассказывают, что древние маги одним лишь взмахом такой плети могли уничтожить целые армии.

Эффект: заклинатель призывает огненную плеть. Урон и радиус поражения плети определяется уровнем и показателем Воли персонажа. Стоимость (базовая) – 20 очков духа в сек.

Надпись лишь на мгновение мелькнула в интерфейсе и тут же пропала, – но я уже успел увидеть все необходимое. Плеть богов? Ладно, будет вам плеть богов.

Я снова перехватил посох двумя руками, и его кончик вспыхнул, выплевывая длинный жгут ослепительно-белого пламени. Плеть разом достала чуть ли не до верхушек деревьев, но при этом почти ничего не весила. Я взмахнул посохом над головой, как следует раскручивая искрящийся шнур, и хлестнул им наискосок по земле.

Может быть, насчет «уничтожить целые армии» древние легенды и привирали, но урон у «Плети богов» оказался ощутимый. Колдовское пламя срезало ветки и срубало тонкие молодые деревья, а на коре старых оставляло светящиеся алыми угольками ожоги, как какой-нибудь джедайский меч. Не знаю, скольких Неведомых я зацепил на этот раз, но точно больше одного. Тощие уродливые силуэты проступали в воздухе, распадались надвое, – и через мгновение плеть уже отбрасывала прочь дымящиеся серые обноски. Я дернул назад, и она вновь загудела, стягиваясь петлей и готовясь еще раз обрушиться…

Наверное, меня спасла только чуйка – даже дополнительно разогнанной магией Подвижности в пятнадцать единиц не хватило бы, чтобы увернуться от свистнувшей в воздухе смерти. Я просто убрался с линии поражения еще до того, как по деревьям застучали небольшие металлические снаряды. Не стрелы (никакого оперения я на них не увидел) и не арбалетные болты (слишком тонкие и легковесные), а скорее иглы из стали длиной с два моих пальца. Загадочное оружие Неведомых не отличалось особой дальнобойностью, и все же теперь я должен был опасаться не только клинков-когтей. Острия иголок уходили в кору деревьев не так уж глубоко и вряд ли смогли бы пробить мои доспехи… но что-то подсказывало, что одной царапины по незащищенной броней коже хватит, чтобы я снова предстал перед Хель.

Пригнувшись, я метнулся к деревьям и буквально скатился по обратной стороне холмика, спасаясь от обстрела. Если бы хоть один из Неведомых успел подобраться поближе, я бы уже получил стальной коготь куда-нибудь в подмышку, шею или щель доспехов, – но то ли боги еще хранили меня, то ли загадочный невидимый враг оказался не так уж страшен. Убийцы из древнего ордена полагались на абсолютную скрытность и сверхчеловеческое умение обращаться со своими уродливыми клинками, но по скорости, похоже, не так уж сильно превосходили простых смертных.

Я крутанулся на месте, вновь призывая Плеть богов, и на этот раз смог подцепить только одного. Остальные чуть отстали… Или просто благоразумно рассредоточились по сторонам, где сгустившаяся лесная растительность защищала не только меня, но и их. Иглы продолжали лететь мимо, зато и я не мог как следует размахнуться. Орудовать даже укороченным втрое пылающим шнуром среди деревьев оказалось не так уж просто.

С доставшимися от Молчана умениями я бы без труда размазал хоть десяток Неведомых, но их было куда больше, – и приходилось отступать. Отчаянная и веселая злоба, вызванная хмелем, понемногу уходила, сменяясь глухим раздражением. Я наугад хлестнул плетью между двумя толстыми стволами – и не попал. Только срезал несколько попавшихся на пути колдовского пламени веток.

– Убирайтесь! – заорал я. – Что вам от меня нужно?!

Мой крик поднял в воздух всех немногочисленных птиц в округе, но на Неведомых закономерно не произвел никакого впечатления. Они все так же скользили за мной невидимыми тенями, но я не мог разглядеть на земле ни единого отпечатка – только собственные следы. Призрачные тела Неведомых будто бы ничего не весили – и все же цепляли ветви. И разваливались на части от взмахов моей плети, оставляя после себя только клубящийся в воздухе пепел и подгоревшие ошметки одежды.

Сражаться с людьми проще – и не только потому, что они не умеют прятаться ни от глаз, ни от ока Видящего. Люди чувствуют боль и страх, их кровь такая же красная, как моя, а плоть мертвых падает на землю, а не расползается серым прахом. Людей можно напугать и заставить бежать, – но в облике Неведомых за мной шагала сама смерть. Безмолвная, неотвратимая и беспощадная.

– Кто вы такие, йотуново отродье? – прорычал я. – Скольких еще мне нужно убить, чтобы вы от меня отстали?!

И на этот раз мне ответили.

– Древний обычай… Обряд проведен вер-р-рно… – Громкий шепот зашелестел среди ветвей, раздаваясь со всех сторон одновременно. – Цена заплачена полностью…

– За меня? – Я вновь наугад хлестнул огнем в просвет между деревьями. – И какова же цена?!

– За тебя, чароплет… – отозвался призрачный хор. – Цена всегда одна… Плата за кровь – кровь…

Чего-то такого я, признаться, и ожидал. И если мечи и верность простых смертных вполне возможно купить и за деньги – реальные или игровые, – то чтобы призвать себе на службу древний орден Неведомых, нужно кое-что посерьезнее. К примеру, жертвоприношение. И если уж сделка состоялась, йотуновые невидимки не уймутся, пока я не умру.

Или пока не сдохнут они.

– Кровушки захотели? – Я занес посох, вновь выпуская из него Плеть богов. – Хрен вам, уроды безмордые.

Огненный шнур хлестнул, разом разрезая и тоненькую березку, и спрятавшегося за ней Неведомого. Совсем близко – серый балахон распался надвое, выпуская тучу пепла, буквально в десятке шагов.

– Сражайся, пока можешь… – донеслось из-за деревьев. – Все равно не уйдеш-ш-шь, чароплет…

Не уйду. Похоже, Неведомые уже настигли меня, но вместо того, чтобы навалиться и прикончить, понемногу опережали и брали в кольцо. Их уже не так много, чтобы бросаться на мой огненный хлыст, но все же еще достаточно. Чужая жертва связала нас намертво, и они будут гнать меня, как собаки гонят старого и матерого волка. Или пока я не устану и не упаду, или пока не разлетится пеплом последний из них.

Причем скорее – первое.

– Цена уплачена, чароплет… Кровь за кровь… – эхом прокатилось по лесу. – Кровь… Кровь… Кровь…

Загробный шепот тоже не внушал оптимизма, – я уже успел пожалеть, что заговорил с тварями, которые напоминали людей лишь силуэтами. Они не угрожали и не пытались запугать – просто информировали, что жить мне осталось недолго. В моей броне уже засел чуть ли не десяток йотуновых игл, и только чудо пока еще помогало мне не словить одну из них шеей или головой. Но куда паршивее было другое.

Я выдыхался. Вряд ли Неведомые гнали меня по лесу больше получаса, но по ощущениям прошла чуть ли не целая вечность. И пока об усталости сообщала только иконка дебафа первого уровня… но уже совсем скоро он сменится на второй. И тогда я почувствую, что доспехи с каждым шагом становятся все тяжелее. Завалится зеленая полоска, а за ней поползет в ноль под весом штрафов и синяя…

– Беги, чароплет… – прошелестело за спиной. – Все равно не уйдеш-ш-шь…

– Пошел на хрен, – выдохнул я, наугад выстреливая посохом назад.

Мимо. Очков духа подкопилось достаточно, но я снова использовал их для ускорения, вырываясь из замыкающегося круга. Силы тела уже понемногу подходили к концу, – даже со сверхчеловеческими физическими параметрами бегать в тяжелой броне вечно я все-таки не мог. На мгновения мелькнула соблазнительная мысль выбросить йотунов доспех через инвентарь и ломануться сквозь лес налегке, но я тут же ее отогнал. Не успею – затыкают иголками, и не спасет даже нырок в мир духов.

И я кое-как двигался дальше, переходя с коротких рывков от дерева к дереву на вялое ковыляние и отстреливаясь короткими вспышками огненной плети. Может, даже в кого-то попал, – пот уже заливал глаза, и я не видел, что на этот раз рубит мое оружие – то ли очередной уродливый серый балахон, то ли просто некстати подвернувшуюся березку. Воздух входил в легкие с глухим хрипом, а выходил клубами густого пара… И когда успело так похолодать?

А потом пошел снег.

Неожиданно – без всяких предупреждений вроде ветра или сгустившихся туч. Просто посыпался сверху. Не мягкими тяжелыми хлопьями, а колючей крошкой, будто бы кто-то огромный прошелся над лесом, вытряхивая из мешка белую пудру. Острые кристаллики впивались в лицо и тут же таяли на разгоряченной от боя коже. Падали так густо, что через несколько мгновений деревья в паре десятков шагов утонули в сплошной серебрящейся круговерти.

Зато теперь я видел своих врагов.

Неведомые не оставляли следов на снегу и не выдавали себя паром изо рта, – не знаю, нуждались ли они в дыхании… и были ли у них вообще рты. Но все же их призрачные тела оказались вполне материальными. Со всех сторон – и спереди, и за спиной, и по бокам – сквозь пургу проступали облепленные снежной крошкой тощие силуэты.

Окружили.

И бросились на меня все одновременно, – видимо, уже успели понять, что я их вижу. Пылающий шнур снова вырвался из кончика посоха, устремляясь навстречу Неведомым. Плеть не встретила почти никакого сопротивления, разрубив нескольких разом, и тут же снова заплясала, кроша податливые тела и оставляя на снегу дымящиеся обноски. Я вертелся волчком, размахивая посохом во все стороны разом и сливая остатки внутреннего резерва на боевое заклинание…

В левом боку кольнуло, и полоска здоровья свалилась на три четверти разом. Один из врагов все же подобрался достаточно близко, чтобы отыскать в моих доспехах щель и тут же вогнать туда тонкое лезвие клинка-когтя. Оберег Молчана спас меня от крита, – пожалуй, только поэтому я смог пережить один-единственный удар Неведомого. Пальцы сами разжались, выпуская посох, и мне понадобились все два с лишним десятка Воли, чтобы удержаться на ногах. Я шагнул вперед и скорее почувствовал, чем услышал мерзкий хлюпающий звук, с которым оружие Неведомого выходило из моего тела. И прежде, чем он ударил снова, я рванул из ножен саблю и на развороте рубанул наискосок, рассекая неожиданно мягкую плоть врага надвое. С йотуновой твари свалилась невидимость, и перед тем, как Неведомый зарябил, рассыпаясь в прах, я успел увидеть сквозь прорезь маски под капюшоном сероватую высохшую кожу и бельма слепых глаз создания, которое когда-то было человеком.

Вот и все. Я пятился, роняя на свежевыпавший снег алые капли, пока не уперся спиной в широкий ствол дерева. Посох остался лежать там, у кучи серого тряпья, в которую превратился Неведомый. Я вытянул руку в отчаянной надежде, что он сам прыгнет мне в ладонь, как Гунгнир, но выращенное мной из травинки оружие лишь беспомощно дернулось, чуть приподнялось – и плюхнулось обратно. Полоска духа виновато мигнула, показывая абсолютный ноль, и погасла. Я выложился полностью.

В том числе и физически. От запаса выносливости остались лишь жалкие крохи, – едва хватит, чтобы поднять впятеро потяжелевшую саблю. Погоня закончилась, и Неведомые неторопливо шагали ко мне, чтобы завершить то, за что им заплатили чужой кровью. После схватки уцелели всего трое, – но сейчас мне не справиться и с ними. Остается только словить коготь под ребра, ковыряясь в интерфейсе в нелепой попытке успеть вынырнуть из игры… Или отправиться к Хель с оружием в руках, как подобает мужчине и воину.

Я выбрал второе.

– Идите сюда… – Я кое-как оттолкнулся свободной ладонью от липкого от моей крови ствола и выпрямился. – Уроды безмордые.

Один из облепленных белым крошевом прозрачных силуэтов скользнул ко мне по нетронутому снегу, отводя назад руку для последнего удара…

И вдруг застыл. Чуть склонил голову, словно пытаясь взглянуть на засевшее в груди древко с черно-красным оперением, – и рухнул вниз бесформенной кучей тряпья. Остальные двое умерли… нет, скорее прекратили существование одновременно, будто снова явившийся мне на помощь таинственный лучник умел выпускать две стрелы разом. Последние враги упокоились, рассыпаясь по снегу серым прахом всего в паре шагов от меня.

Я разжал пальцы, и сабля Дува-Сохора с негромким звоном упала под ноги. Пронесло. Снова, – но на этот раз я, пожалуй, исчерпал свой запас удачи до самого донышка.

– Может, покажешься, наконец? – негромко поинтересовался я, снова приваливаясь спиной к дереву, – сил стоять уже не осталось.

Я не ожидал ответа, – но на этот раз мой невидимый помощник все-таки решил явиться во плоти… уж не знаю, почему. Откуда-то слева послышался хруст снега, и из-за деревьев показалась высокая фигура в странной одежде, чем-то напоминавшей обноски Неведомых. Такой же бесформенный балахон, только подлиннее, чуть ли не до самой земли.

– Может, и покажусь, – усмехнулся лучник.

И стянул с головы капюшон.

Глава 5

– Да твою же мать, – выдохнул я.

– Не ожидал, старый абрикос?

Славка – мой школьный товарищ, он же Слав-хевдинг, он же один из офицеров клана «Волки Севера», он же подлый предатель – ловким движением закинул за спину здоровенный лук, шагнул вперед и остановился около бренных останков одного из Неведомых.

– Да уж… Кого-кого, а тебя – точно не ожидал, – честно признался я. – Козлина ты. Дал бы по роже, да сил нет.

– Понимаю, – кивнул Славка. – Поэтому вот и ждал… подходящего момента. А то ты, абрикосище, на расправу скор.

– Ну так это… – Я демонстративно измерил глазами разделявшее нас расстояние. – За дело же.

– Что, даже сейчас не простишь? – Славка улыбнулся и брезгливо ковырнул носком сапога засыпанное прахом тряпье. – Я тут старался, уродцев твоих отстреливал…

– Ага. – Я вдруг захотел сменить тему. – Ты хоть знаешь, кто они такие?

– Знаю, что обычные стрелы их не берут. – Славка взялся за древко с черно-красным оперением и осторожно, стараясь не касаться пальцами одежды Неведомого, вытянул стрелу, отряхнул и засунул обратно в колчан. – Нужны заговоренные. Редкая штука, между прочим. Цены немалой.

Чем-то Славка изменился – совсем чуть-чуть, но при этом так, что не заметить было просто невозможно. Похожую на черную чешую броню, которую он носил на Барекстаде, сменила какая-то серо-бурая дерюга, укрывавшая его с головы чуть ли не до пят. Лук тоже новый, – раньше я его точно не видел. Еще больше предыдущего, чуть ли не в человеческий рост. Что-то мощное и наверняка немыслимо убойное.

Но изменилось и само Славкино лицо. Чуть похудело и вытянулось, а в глазах появилось… появилось что-то, чего раньше не было. Будто бы его игровой аватар с нашей последней встречи постарел лет на пять, если не на все десять… Неудивительно – с учетом того, через что ему пришлось пройти.

Славка полностью сменил снаряжение, но сохранил уровень – даже набрал еще два. И это после «Окончательной». Тут сомневаться не приходилось. Особенно после того, как я сам выловил из холодных волн его голову, прибитую к круглому щиту, раскрашенному в черный и желтый. Значит, он все-таки прошел через Чистилище, миновал мост через реку Гьёлль, предстал перед Владычицей Хель – и получил право на новое рождение в мире «Гардарики». Приключение не из приятных, – если учесть, что Славка за свою игровую жизнь наверняка успел нагрешить куда больше меня.

И тот, кто все-таки решился йотун знает сколько шататься по жуткой каменной пустоши, не мог не иметь мотива уровня «АБСОЛЮТНЫЙ». К примеру, сохранить персонажа без пяти минут тридцатого уровня, который уже не первый год обеспечивал ему неплохой заработок…

– Что, смекнул, абрикосище? – Славка криво усмехнулся. – Сам ведь тоже… это самое.

– Это самое, – кивнул я. – И долго?

– Не поверишь – дня четыре. – Славка зажмурился и тряхнул головой, отгоняя явно не самые приятные воспоминания. – Но выбрался вот. Такого навидался, что кому расскажи – не поверят.

– Ну… значит, было за что страдать, – я пожал плечами. – Клан. Монета чеканная, все дела.

– А вот тут не угадал, дружок. – В голосе Славки вдруг прорезалась непонятная злоба. – Я с этими хмырями теперь на одно поле… в общем, не сяду.

Я еще раз украдкой «щелкнул» Славку «Истинным зрением». Уж не знаю, действительно ли он расплевался с «Волками», или отыгрывал положенную роль, чтобы обмануть меня, но строчка с клановой принадлежностью под игровым прозвищем и уровнем опустела.

– Не веришь? – невинно поинтересовался Славка, но тут же продолжил уже серьезнее. – На самом деле – правильно. Не верь. Но если бы я хотел тебя убить и обобрать – шанс у меня, сам понимаешь, был.

– Не аргумент. – Я кое-как отлип от дерева и, подняв саблю, засунул ее обратно в ножны. – Ты не знаешь, что у меня с собой, а что спрятано. Так что живой я вашим нужнее.

– Да нет больше никаких наших. – Славка шагнул ко мне. – А вот мне ты действительно нужнее живой, старый абрикос. Пойдем, расскажу…

– Руки…

– Да иди ты на хрен. – Славка поднырнул мне под руку и чуть ли не взвалил меня на себя. – Сейчас костерок сообразим, перекусим, а там видно будет… Да не смотри ты волком! И палку твою подберем.

С этим я кое-как справился и сам. Шкала духа еще не успела восстановиться и наполовину, – усталость и полученные раны подрезали реген чуть ли не втрое, – но я все же смог призвать посох, и через мгновение он вынырнул из снега и послушно лег мне в ладонь. Я тут же почувствовал себя увереннее. Случись что… Впрочем, убивать или пленить меня Славка, похоже, не собирался.

– Устраивайся, абрикосище. – Он осторожно усадил меня на поваленное дерево. – Зелье какое дать подлечиться?

– Да не. – Я скосился на интерфейс и прислушался к собственным ощущениям. – Сам.

Подаренный Молчаном оберег не защитил меня от урона, но без отрицательных эффектов крита даже потеря двух третей здоровья – только цифра. И ее-то я без особого труда уже восстанавливал Берканой. С усталостью и прочими дебафами чуть сложнее, – но от них прекрасно поможет самое обычное сидение на пятой точке. Даже под падающим снегом.

Холода я даже не почувствовал – поначалу мне было и так жарко, а потом Славка управился с костром, и пламя заплясало среди сложенных в кучу веток, согревая уже начавшие зябнуть ноги… А ведь я так и не успел толком высохнуть после устроенного Ратибором купания. Неудивительно, что гонка через лес так быстро меня вымотала: промокшая одежда весила ощутимо тяжелее, чем сухая. А на морозе и вовсе встала колом, превратившись в ледяной доспех. Но раз уж я не собираюсь ни с кем драться, можно и разоблачиться.

Я с кряхтением стянул сапоги, а потом взялся за застежки на боку, кое-как распутывая заледеневшие ремешки.

– Вот смотрю на тебя, старый абрикос, и удивляюсь… – задумчиво проговорил Славка.

– Вот оно как… – Я осторожно пристроил сапоги голенищами к огню. – И чему же?

– Да как ты тут вписался, – Славка указал рукой на мой доспех. – Мог бы через инвентарь стащить, так нет – сидишь руками возишься. Как непись прям…

Действительно. Но я почему-то вместо того, чтобы выкатить интерфейс, упрямо продолжил ковыряться с непослушными задубевшими от холода ремешками.

– А ведь я тут подумал: наверное, так и надо. – Славка устроился поудобнее и почесал подбородок. – Может, ты поэтому всех и нагибаешь.

– Ага, прям вот взял и нагнул, – проворчал я. – Особенно вот только что.

– А ты мысли глобальнее, – Славка назидательно поднял палец вверх. – Я вот что тебе скажу: мы – в смысле я, пацаны из «Волков» и так далее, – мы тут играем и, допустим, зарабатываем. А ты тут живешь.

– Так себе комплимент.

– Не комплимент. Чистое наблюдение, старый абрикос, – отозвался Славка. – Я ведь это на себе проверил. Как только реснулся, – кстати, меня всего-то на Скаген забросило, – я ж больше не гриндил, ничего такого. А просто последовал, так сказать, дорогой приключений. Никуда не спешил. Не смотрел на людей – в смысле на неписей, – как на мешки с лутом. Шел, куда надо было, делал свои дела… и поперло – прям как тебе. Уникальные квесты, плюшки… Вот я и думаю: ты подстраиваешься под этот мир, а мир – под тебя.

– Философия, – хмыкнул я. – Однако.

– Станешь тут философом. – Славка улыбнулся и провел пальцем по шее. – Видимо, отрезание головы эту самую голову непостижимым образом просветляет… Но согласись, мысль дельная. Вон, у тебя даже сестра вроде появилась…

– Тронешь – башку сверну, – я погрозил Славке кулаком. – И тебе, и твоим…

– Да знаю, знаю. Я же не про то. Просто реально вот это теперь отовсюду лезет. Будто то ли патч какой-то выпустили, то ли обнову. Игра меняется. – Славка подбросил в костер пару сухих веток. – А ведь раньше такого не было. И неписи попроще были… как деревянные немного, что ли. А сейчас вообще хрен отличишь. Квесты другие, реализм вообще зашкаливает. И даже с выходом черт знает что творится.

– А что с выходом-то? – удивился я. – Вроде как обычно.

– Ну, для тебя, может, и обычно. – Славка усмехнулся и полез за пазуху. – Ты ж у нас воин-берсерк, сражаешься до последнего. А наши-то попроще: если приперло – в офф. А в последнее время «Гарда» начала за это те еще кары выписывать. Вплоть до «Окончательной», если слухи не врут.

– Вот это поворот… – я присвистнул. – А чего в техпо говорят?

– Да ничего не говорят. – В Славкиных руках появилась длинная трубка, которую он тут же принялся чем-то набивать. – Разбираемся, пофиксим… Только ни хрена они не пофиксят. Можешь официально признать меня поехавшим, но я, кажется, понимаю, в чем дело.

– И в чем же?

– ИИ самообучается. Прям как эти ваши нейросети. – Славка на мгновение задумался. – Начала наказывать за побег в офф… И поощрять за что-то другое. У нее вроде как своя воля появилась. Или мозги – вот неписи-то точно умнее стали.

Это что, еще один признак надвигающегося Рагнарёка? Система закручивает гайки, накаляя обстановку, заставляя котел бурлить все сильнее и подталкивая раскиданные по миру осколки «Светоча» друг к другу. Весь игровой мир катится если не в пропасть, то к какой-то точке перегиба, после которой…

После которой что? На этот вопрос мог бы ответить разве что сам Романов – и то не факт. И что бы ни случилось после этого самого Рагнарёка, я этого все равно уже не увижу. Или потому, что закрою «Гардарику» к йотуновой матери, или потому, что проиграю – и делать здесь мне будет уже нечего.

Но даже на фоне надвигающихся катаклизмов рассуждения Славки о внезапно обретших самосознание игровых персонажах выглядели… мягко говоря, странно.

– Ну прям уж? – фыркнул я. – А по мне, так ничего принципиально нового.

– Так ты сколько в игре? Месяц-полтора? – Славка выпустил клуб бурого дыма. – А я год с лишним. Вот и думай… А я вот теперь приобщаюсь. Трубку на Скагене мне дедок один подарил…

Историю про обретение Славкой вредной привычки я слушал вполуха – слишком глубоко ушел в собственные мысли. Месяц в игре. Или чуть дольше… точно меньше двух. Но даже если я упустил что-то из виду, даже если не успел заметить, как менялся вокруг мир «Гардарики», – эти перемены уж точно не обойдут меня стороной.

– Ладно. – Я бесцеремонно прервал поток Славкиных воспоминаний. – Давай рассказывай, чего ты со своими «волчками» не поделил. Или на кланлида… Как его там? Гром… На Грома обиделся?

– У-у-у, как все запущено… – Славка покачал головой. – Совсем от жизни отстал. Ты что, вообще форумы не читаешь?

– Да как-то не до того… – вздохнул я. – И чего там?

– Ну, если вкратце – нет больше никакого кланлида Грома. – Славка вытряхнул из трубки в костер остатки курева. – И конунга по имени Ульвар Черное Копье тоже нет. В смысле – вообще.