Текст книги "Видящий. Рангарёк. Книга 2"

Валерий Пылаев
Видящий. Рангарёк. Книга 2

Глава 1

Сначала я услышал негромкое потрескивание. Где-то рядом горел огонь. Но не тот, что вырвался из камней Тенгри-Хан вместе с демонами Муспельхейма. Другой – маленький и слабый. Способный принести немного тепла и света – но не обратить все вокруг в пепел.

Ручной. Полностью подвластный тому, кто его разжег.

Я открыл глаза.

– Долго же ты спал. Уже светает.

Ванадис подбросила в костер деревяшку и протянула ноги к огню. Она выглядела так, будто сидела здесь целую ночь – и, похоже, готова была просидеть еще столько же, если понадобится. Я завертел головой, пытаясь для начала понять, как и где я оказался… И как выбрался из-под камней после того, как потолок пещеры обрушился прямо на меня.

Вершина Тенгри-Хан, никуда не делась. Даже не потеряла свою роскошную снежную шапку, хоть огненные демоны Муспельхейма и добрались до ее сердца. Она все так же возвышалась над нами, тускло мерцая в утреннем полумраке алыми отблесками лавы. Та еще не успела остыть и неторопливо стекала вниз, к завалам. Пещера, ставшая могилой великого хана Есугея, оказалась в нескольких сотнях шагов.

Которые я уж точно не смог бы даже проползти без чьей-то помощи.

– Ты вытащила меня оттуда? – Я кое-как уселся. – И принесла сюда?

– Ты удивлен, Видящий? – усмехнулась Ванадис. – На севере девы щита сражаются наравне с мужчинами – или ты думаешь, что мне не хватило бы сил помочь тебе?

– Нет. – Я потер глаза и потянулся, разминая плечи. – Твоя сила велика.

И не только физическая. Одному Всеотцу известно, как Ванадис смогла попасть сюда – на самую кромку мира людей, сгорающую от жара пустыни. Кровожадные духи, несколько дней пути через пески под палящим солнцем… И я не видел поблизости ничего похожего на лошадь.

– Может, и так. Но я все еще женщина. И занята женским делом. – Ванадис рассмеялась и подняла с камней аккуратно сложенную темную ткань. – Пока ты спал, я зашила твою одежду – она вся обгорела.

Я лишь сейчас заметил, что на мне осталась одна легкая нижняя рубаха. Ванадис не только вытащила меня из-под камней, но и позаботилась о моем имуществе – я разглядел у костра саблю с ножнами. Не то чтобы я не был рад ее доброте и загадочному появлению в нужное время – но вряд ли она просто проходила мимо Тенгри-Хан.

– Ты пришла, чтобы спасти меня? – спросил я. – Но как ты узнала?..

– Дух обычного человека подобен угольку в остывшей золе. – Ванадис протянула мне мантию. – Но твой дух сияет ярче погребальных костров северян, Видящий. Я услышала твою боль – и явилась, чтобы помочь.

– А что стало с детьми? – Я поднялся на ноги и принялся одеваться. – Ты оставила их?

– Они в безопасности. А ты нуждался в моей помощи куда больше. – Ванадис пожала плечами. – Так или иначе – все мы чьи-то дети, Видящий.

– Я должен тебе, Ванадис, – вздохнул я. – Ты многое сделала для меня, хоть и видела всего один раз. Я не спрашиваю, как ты прошла через пески, – но боюсь и подумать, что можно попросить в награду за подобное.

– Оставь подарки для других, Видящий. – Ванадис махнула рукой. – У каждого из нас есть долги, но свой ты заплатишь не мне.

– Тогда почему ты мне помогаешь? – Я шагнул к костру и поднял ножны с саблей. – Я не так много лет прожил на этой земле, но уже успел убедиться – ничто здесь не происходит без причины.

– К чему тебе мои причины, Видящий? – улыбнулась Ванадис. – Может, мы служим разным силам, но, когда придет день последней битвы, нам суждено сражаться на одной стороне.

– Может быть. – Я затянул пояс. – А может, и нет. Древние легенды слишком просты, чтобы оказаться правдой. Мир не делится на черное и белое, Ванадис. И Рагнарёк не станет днем битвы добра и зла. Немало найдется и тех, кто станет сражаться сам за себя.

– Но только не ты, Видящий. – Ванадис склонила голову набок. – Слишком велик груз на твоих плечах. Слишком многие пойдут на смерть, когда ты велишь. Тебе есть что защищать – и даже если у нас разные друзья, то враг – общий.

– Ты говоришь о том, кто называет себя конунгом Сивым? – Мне надоело говорить загадками. – Что ты знаешь о нем?

– Немногое. – Похоже, моя прямота не произвела на Ванадис ровным счетом никакого впечатления. – Любой конунг несет с собой войну на кончиках мечей своего хирда и жаждет власти, но Сивый хочет слишком многого… Иной раз смертные страшнее ледяных великанов, Видящий.

Лучше и не скажешь. И добавить нечего.

– Он – мой враг, – сказал я. – Человек из плоти и крови. Когда придет время, я сражусь с ним – а великанов оставлю могучему Тору. Незачем смертному лезть в битву богов… А что станешь делать ты?

– У меня есть меч, но я не ищу себе врагов, Видящий. – Ванадис пожала плечами. – Мой удел – защищать тех, кто в этом нуждается.

– Меня? – уточнил я.

– И тебя – если придется. – Ванадис подтянула под себя ноги, усаживаясь поудобнее. – Чтобы ты смог исполнить свое предназначение.

Я молча кивнул и отошел в сторону, чтобы сделать то, что задумал почти сразу, как очухался. Пустыня прикончила все живое вокруг в нескольких днях пути от Тенгри-Хан, но до склонов гор смертельный жар еще только добирался – и то тут, то там среди скал попадалась чахлая растительность. Ванадис извела парочку сухих деревцев на костер, в котором уже жарилось что-то умопомрачительно ароматное, но одно уцелело. Впрочем, ненадолго – к нему-то я и направился.

Сабля Дува-Сохора без труда срезала тонкий ствол под самый корень, а дальше я орудовал уже ножом.

– Что ты делаешь, Видящий? – спросила Ванадис.

– Посох. – Я принялся осторожно снимать кору, чтобы не повредить само дерево – иначе получится слишком хрупким. – Мой старый сгорел в подземном пламени.

– Палка – плохое оружие. Разве тебе недостаточно твоего странного кривого меча?

– Кривой меч не поможет мне идти через скалы и пески.

Я мог бы без труда вырастить новый посох хоть из щепки, вложив достаточно духа, но все же решил поработать руками. И не только потому, что сосредоточенное выстругивание деревяшки успокаивало и приводило мысли в порядок – а заодно и позволяло хоть на несколько минут выйти из беседы… Или хотя бы говорить не спеша.

Руки неторопливо водили туда-сюда отточенным лезвием, снимая мелкие сучки и заусенцы, а глаза и ум полностью переключились на инвентарь.

Обломки «Светоча» (7/10)

Тип: талисман

Класс: АБСОЛЮТНЫЙ

Особые свойства: +7 ко всем основным характеристикам.

Дополнительные особые свойства (Антор): +7 к Воле, +150 очков духа, – 35 % расхода очков духа при использовании умений Видящего, скорость восстановления очков духа +3 ед/сек.

Всего лишь обломки меча, выкованного еще до начала времен. Но даже они сохранили крохотную частичку могущества «Светоча» и чуть возвышают своего владельца над простыми смертными. Но с этим оружием лучше не шутить – древние артефакты коварны и своенравны. Даже по отдельности осколки «Светоча» сгубили немало человеческих душ.

В ваших руках уже семь из десяти осколков древнего клинка. А значит, вы куда ближе к истинному могуществу «Светоча», чем любой из ваших врагов. Но не стоит терять бдительность – самое сложное еще впереди. Обретенное могущество делает вас целью не только для людей, но и для тех созданий, которым нет имени ни на одном из существующих языков. И все же бояться вам теперь стоит вовсе не их. Самый страшный враг всегда внутри. Под силу ли смертному удержать в руках власть, которой не смеют коснуться даже боги?

Семь из десяти. И очередная прибавка к Характеристикам и усиление способностей Видящего. Вполне ожидаемо, круто…

Но как это, йотун возьми, поможет мне перебраться через пустыню? Я уже просканировал все вокруг «Истинным зрением» и убедился: лошадей поблизости нет. Они то ли погибли во время землетрясения, то ли просто удрали так далеко, что я не мог отыскать их даже оком Видящего.

– Тебе нужно поесть, – подала голос Ванадис. – Иди сюда. Я поджарила мясо.

– Я не голоден.

Я продолжил сосредоточенно орудовать ножом, параллельно прикидывая свои шансы пройти через пустыню пешком, не попавшись песчаникам или банально не умерев от жажды. Выходило не очень – даже с семью осколками «Светоча» я пока не научился летать или хотя бы бегать со скоростью скакуна. Но как тогда Ванадис…

– Думаешь, как перебраться через пески?

Вот ведь…

– Именно, – буркнул я.

– Я могу помочь, Видящий. – Ванадис улыбнулась и склонила голову набок. – Но ты так упрям, что скорее изрежешь свой посох до опилок, чем попросишь… Или я ошибаюсь?

Удивительная женщина. Мы сидим на скалах в паре сотен шагов от Муспельхейма, но она все еще не утратила желания… флиртовать?

– У нас нет времени для игр. – Я неосторожно дернул рукой и снял втрое больше стружки, чем собирался. – Огненные твари скоро доберутся и сюда.

– Не так уж скоро. Им пришлось потратить немало сил – даже огонь нуждается в отдыхе… И для той игры, что мужчина и женщина ведут от самого сотворения мира, всегда найдется время, – отозвалась Ванадис. – Но я не стану играть, Видящий. Что-то защищает тебя даже от моих чар… Или кто-то.

Действительно – на этот раз Система не выдала ни одного оповещения. Не то чтобы нечеловеческая привлекательность Ванадис совсем перестала на меня действовать – но теперь уже не сопровождалась попытками пробить мой ментальный щит.

Как это вообще работает?

– Но я все равно помогу тебе, Видящий. – Ванадис шагнула вперед и протянула мне что-то в ладонях. – Возьми. Больше мне нечего тебе отдать.

Получен новый предмет!

Соколиное оперение

Тип: плащ

Класс: божественный

Особые свойства: дает владельцу принимать облик сокола и летать.

В ваши руки попало волшебное соколиное оперение, о котором смертным приходилось слышать лишь в древних легендах о богах Асгарда. Стоит надеть его на плечи – и даже небо покорится быстрым крыльям сокола, чей облик вы примете. Но не стоит шутить со столь могущественной магией – если слишком часто превращаться в птицу, однажды можно забыть свою истинную сущность и уже навсегда сменить удел человека, которому суждено ходить по земле, на беззаботную высь.

– Это… – Я осторожно пригладил кончиками пальцев мягкие перья. – Я не могу принять такой дар, Ванадис. Без него ты погибнешь в песках!

– Обо мне не беспокойся, Видящий. У таких, как я, свои пути.

– Нет! – Я схватил ее за плечи. – И не думай! Мы вместе уйдем отсюда, и я…

– Поспеши. – Ванадис осторожно взяла мое лицо ладонями. – Хотела бы я просить тебя остаться чуть дольше – но твой путь уже зовет. Лети как ветер, Видящий.

Вот так просто? Без каких-то условий и даже без причины?.. Почему?

Впрочем, я, похоже, уже догадался.

– Доброго пути, Видящий. – Ванадис отступила на шаг. – И да хранят тебя боги.

– Постой! – Я поймал ее за руку. – Не в моем праве спорить и отказываться от твоей милости… Но скажи – почему ты ходишь среди смертных, Ванадис… дочь ванов?

Она молчала так долго, что я уже и не надеялся услышать ответ – но все-таки услышал.

– Пока среди смертных есть такие, как ты, Видящий, еще не все потеряно. – Ванадис склонила голову. – А теперь – ступай. Ты и так оставил мне слишком много печали.

Глава 2

Это оказалось куда быстрее поездки верхом. И куда круче – хоть поначалу… странно. Когда я активировал артефакт, тело сразу начало изменяться. Его будто приподняло над землей, а потом начало комкать, превращая во что-то маленькое и горячее. Я стремительно обрастал перьями, руки и ноги укорачивались, а пальцы – наоборот – вытягивались, с хрустом превращаясь в крылья. Боли я не почувствовал – но само ощущение испугало настолько, что я захотел выругаться… и не смог. Вместо человеческого голоса из моей груди вырвался клекот.

А потом меня подкинуло вверх – сразу на пару десятков шагов. И когда я понял, что сейчас рухну обратно, мне осталось только одно – лететь. Я сделал небольшой круг над скалами и заметил внизу крохотную фигурку в темной одежде.

Ванадис. Женщина. Машет… крылом?

Сознание тоже изменилось: видимо, крохотный мозг птицы в принципе оказался неспособен работать так же, как человеческий, – и принялся стремительно все упрощать, заменяя слова привычными образами. На мгновение пришел страх забыть себя настоящего и окончательно превратиться в сокола – но тут же исчез. Пернатый хищник не боялся грозных предостережений в описании к артефакту класса «божественный»… он даже не знал что такое «артефакт».

В голове не осталось ничего лишнего – только древнее, как сам этот мир, мастерство.

Летать.

Я мчался на север. Отчаянно работая короткими могучими крыльями и набирая высоту, чтобы тут же сорваться в пике, разгоняясь до запредельных скоростей. Новое тело оказалось меньше – но куда сильнее старого, человеческого. И куда удачнее.

Разве жалкий двуногий способен на подобное? Горы внизу уже давно сменились пустыней – за какие-то несколько минут я преодолел путь, на который человеком потратил бы полдня. Мне пришлось бы карабкаться через валуны, шагать по скалам, каждое мгновение рискуя оступиться на тропе и свернуть себе шею, а потом тащиться через пески, увязая тяжелыми и неповоротливыми конечностями и теряя силы.

А здесь, наверху, мне мог помешать только ветер – но и он вдруг из врага превратился в союзника. Подхватывал огромными теплыми ладонями под крылья, заботливо поднимая, – и отпускал, когда я вновь камнем мчался к земле, выискивая взглядом добычу.

Солнце уже взошло и загнало в норы всех грызунов и змей, которых еще не прикончил жар пустыни, – но в воздухе еще попадались насекомые. Пусть не такие вкусные и сытные, как какой-нибудь тушканчик, – но все-таки пища. Я вяло пытался возражать собственному телу, напоминая, что следует поспешить, что у нас еще слишком много незаконченных дел на севере, но сокол меня не слушал.

Он хотел есть. В человеческом облике я загнал себя до предела, стремясь поскорее добраться до Тенгри-Хан, и теперь организм отчаянно требовал хоть немного пищи и влаги. Приходилось уступать и позволять соколу охотиться по дороге.

А иначе он, чего доброго, повернет назад, чтобы выковырять что-нибудь вкусненькое из-под камней гор…

Ладно, будь по-твоему.

Я расслабился и полностью передал «штурвал» птице, довольствуясь лишь корректировкой курса. В конце концов, пернатый куда лучше меня знает, как поскорее добраться туда, где трава еще не погибла под песком. Через непродолжительное время мы, кажется, привыкли друг к другу и научились неплохо разделять сознание. Он рулил и кормился на ходу, а я – просто слушал свист ветра в ушах и прокручивал в голове ускользающие образы.

Далекий город. Молодой воин с круглым щитом. И еще один – высокий и худой, с луком за плечами. Девушка с волосами, похожими на пламя. И вторая – маленькая, с толстой русой косой. Она ждет меня – но еще больше ждет другая. Совсем далекая, скрытая от этого мира… Туда мне не добраться – даже в сильном и быстром теле сокола.

Я мог бы поспешить к ней… но еще не время.

Я вспомнил смуглого мужчину с бородкой и усталыми глазами. И сразу – так похожего на него мальчишку с лицом взрослого человека. Худого, измученного, но несгибаемо-упрямого, будто где-то глубоко внутри его горело пламя, подобное тому, что сгубило отца…

Он ждет меня.

И я летел дальше, подгоняемый горячим южным ветром. Даже когда начало уставать соколиное тело. Даже когда песок далеко внизу сменился травой. Сначала сухой и пожухлой, а потом зеленой от затянувшегося последнего лета. И только когда вдалеке показались островерхие шатры и юрты, я позволил измученным крыльям отдохнуть и уже не спеша парил над стойбищем. Оно стало куда меньше – похоже, не все здесь верили, что великий хан вернется, чтобы отвести свой народ туда, где не придется страдать от голода и жажды и вздрагивать по ночам, услышав шелест песка за тонкой стенкой из лошадиной кожи.

Но юный хан исполнил то, что велел отец.

Я опустился на примятую траву у его шатра – и тут же заковылял вперед на когтистых лапах, снова привыкая к земле.

– Кто ты – злой дух или вестник Великого Неба? – Темуджин шагнул мне навстречу. – Зачем ты пришел?

Вряд ли он мог узнать меня в облике сокола – но то, что перед ним не простая птица, явно почувствовал. Я ощутил касание его дара – неуклюжее, но требовательное. Темуджин без труда пробился сквозь сознание сокола к человеческому, и я ответил ему уже в истинном облике.

– Приветствую тебя, великий хан. – Я склонил голову. – Я не враг тебе, хоть и принес дурные вести.

Все вокруг – и женщины, и воины, и даже бронированные кешиктены – поспешно пятились: едва ли кому-то из них приходилось видеть, как спустившаяся с небес птица превращалась в человека. Но Темуджин даже не моргнул, когда я вырос над ним из маленького соколиного тела и заговорил, – только сложил руки на груди и нахмурился…

Совсем как Есугей.

– Ты назвал меня великим ханом, Антор-багатур, друг моего отца и мой друг. – В глазах Темуджина на мгновение мелькнула тоска. – Скажи… как умер мой отец?

– Его забрал оживший огонь, что вышел из скал Тенгри-Хан, – ответил я. – Есугей погиб как истинный воин духа, встав между мной и теми, кому нет имени ни в одном из языков. Его ждут бесконечная степь и Великое Небо.

– Но почему же вышло так, что мой отец отправился к предкам, а ты жив? Или ты сбежал, бросив его умирать?

– Нет, великий хан. – Я покосился на недоверчиво разглядывающих меня кешиктенов. – Он сам выбрал свою судьбу и заплатил жизнью, чтобы я смог вернуться из песков. А я поклялся ему защитить тебя, твою мать и твой народ.

– И ты выполнишь его волю, Антор-багатур? – спросил Темуджин. – Ты станешь служить мне и сразишься с моими врагами?

– Твой отец называл меня другом, а не слугой, великий хан. – Я покачал головой. – Я сделаю, что обещал ему, – но сделаешь ли ты? Есугей желал мира с моим народом.

– Я знаю, – кивнул Темуджин. – Он говорил, что наши воины отправятся сражаться за земли твоего князя. Что мы вместе сокрушим врагов.

– Так и случится, великий хан. И когда мы победим, твой народ ни в чем не будет нуждаться. Земель за далекими горами на западе хватит на всех, и туда пески доберутся не скоро.

Через пару недель. Если я не разберусь с Сивым и оставшимися осколками «Светоча» раньше. И даже Великое Небо вряд ли скажет, что случится, когда все десять окажутся в одних руках… Но пацану об этом знать необязательно.

– Может, и так, Антор-багатур. Но земли за горами далеко, а голод близко. – Темуджин заговорил тише и указал рукой на юрты за шатром. – Лишь часть войска осталась верна мне, сыну Есугея. Всех остальных Джаргал, старший из багатуров, увел с собой на рассвете. Они не послушают ни тебя, ни твоего князя.

– И желают силой взять то, что не пожелал взять твой отец, – догадался я.

Ничего удивительного. Колоссальное по меркам северян или склафов булгарское воинство состоит из сотен мелких племен, и вместе всю эту орду удерживала лишь стальная воля Есугея. Его авторитет и так основательно пошатнулся после отступления у стен Вышеграда – а уж после того, как хан ушел с чужаком в пустыню…

Темуджин унаследовал дар и силу отца – но для того, чтобы приструнить несколько тысяч степняков с багатурами во главе, этого все-таки маловато.

– Воины послушают своего хана. – Я опустился перед Темуджином на одно колено. – Джаргал ушел, и ты поступил мудро, отпустив его.

– Отец бы не простил такого, – еле слышно отозвался юный хан. – Если бы у меня было достаточно сил, чтобы сразиться…

– Твой отец всегда знал, когда следует говорить его сабле. – Я коснулся рукояти на поясе. – И знал, когда ей лучше остаться в ножнах. Если бы ты позволил гордыне взять верх над разумом, многие из твоих людей погибли бы.

– Верно. – Темуджин подобрался и сжал кулаки. – Я чувствовал, что ты придешь, Антор-багатур. Помоги мне покарать предателей и вернуть моих воинов, и я поклянусь перед Великим Небом, что ни один из них никогда больше не поднимет сабли против твоего народа!

Примерно так я и планировал… Но если начать потрошить всех направо и налево во славу законного наследника степей, можно не только укрепить его власть, но и ненароком вырастить малолетнего диктатора.

– Я исполню то, что обещал. И буду сражаться за тебя, если придется. – Я улыбнулся. – Но твой отец желал, чтобы я стал тебе не только защитником, но и наставником. Пообещай, что будешь милостив с теми, кто покорится твоей воле.

– Обещаю, Антор-багатур, – кивнул Темуджин. – Многие отвернутся от Джаргала, если за меня встанет тот, кого сам отец признал равным себе… Но он ушел уже далеко, а мои люди еще даже не свернули юрты.

– Тогда прикажи им собираться, великий хан. – Я огляделся по сторонам. – Сколько воинов ты сможешь взять с собой, если мы отправимся за Джаргалом-багатуром прямо сейчас?

– Не больше пяти сотен. – Темуджин будто ждал моего вопроса. – Я не оставлю женщин и детей без защиты. Джаргал идет медленно, и мы догоним его еще до заката, если поспешим… Но с ним вдесятеро больше людей.

Толковый парень – уже начинает мыслить как стратег.

– Бери только тех, у кого самые быстрые кони. – Я поднялся на ноги. – Мы не станем сражаться с твоим народом.