Текст книги "Александр Невский. Ледовое побоище и другие подвиги непобедимого князя"

Святой Никита Столпник, он прославился своей подвижнической жизнью в Переславле-Залесском.

Отец и Фёдор Данилович даже опасались – вдруг он сам, когда подрастёт, откажется от княжения и пострижётся в монахи? Такое на Руси случалось. Ведь князья бывали разные, как и все люди. Одни чистые и благородные, как Ярослав Всеволодович. Другие честолюбцы и задиры, готовые из-за любой мелочи схватиться за мечи. Были и подлецы, нарушавшие клятвы и договоры, интриговавшие, чтобы захватить чужое. А были и такие как черниговский князь Святослав по прозвищу Святоша. Храбрый витязь, участник многих сражений. Но в один прекрасный день он сложил с себя княжеские одежды, оружие, ушёл монахом в Киево-Печерский монастырь. Бывший князь смиренно стал служить там привратником – открывал ворота и кланялся всем, кто приходил помолиться. И князьям, и боярам, и беднякам. Но насчёт Александра опасения старших не сбылись. Ему выпали всё-таки не монашеские, а воинские подвиги.

Глава 6
В буйном Новгороде

Ярослав Всеволодович был прав, когда поспешил с княжескими постригами детей. Обстановка была тревожная. С восточными соседями Владимирского великого княжества, Волжской Булгарией, вроде, был мир. Но он был очень ненадёжным. В Булгарию ездили торговать владимирские и суздальские купцы. На одного из них, Авраамия, насели булгарские фанатики, мусульмане. Ругали христианство, требовали поклониться их пророку Мухаммеду. Авраамий отказался, твёрдо отстаивал веру Христову. Фанатики разъярились и убили его. Тело Авраамия привезли во Владимир, и церковь признала его святым мучеником. А банды булгар и мордвы, нарушая мирный договор, снова совершали набеги, грабили русские сёла. Великий князь Юрий Всеволодович наказывал их, три раза совершал на них походы. Хотя мордва уже начала постепенно сживаться с русскими. Понимала, что они не враги, и с ними лучше дружить. Один из мордовских вождей, Пургас, собрал большой отряд и осадил Нижний Новгород. Но против него выступили другие мордовские племена, побили и прогнали.

Вид Новгорода.

С картины Виктора Васнецова.

Однако столкновения на восточной границе были мелкими, к ним привыкли. Юрий Всеволодович и его брат Ярослав понимали – главная опасность на западе. Когда новгородцы заключили мир с рижским епископом и Орденом меченосцев, легко отреклись от русских воинов, перебитых в Эстонии, уже стало ясно, среди новгородских бояр что-то не ладно. Правда, после гибели Вячко они обратились к Юрию Всеволодовичу, пригласили князем его малолетнего сына Всеволода.

Но у великого князя и Ярослава Всеволодовича оставались в Новгороде друзья. Они сообщали: с мальчиком-князем никто не считается, его именем только прикрываются. А среди бояр появились изменники, тайно переписываются с епископом и рыцарями. Сговариваются, чтобы перейти под их покровительство. Великий князь и его брат решили крепко припугнуть Новгород. Юрий Всеволодович неожиданно отозвал оттуда своего сынишку, и владимирские полки двинулись на запад. Вошли в новгородские владения и заняли город Торжок.

Великий князь потребовал выдать тех, кто предаёт Русь. Пригрозил: «Я поил своих коней Тверцою, напою и Волховом» (Тверца – это речка, которая течёт в Торжке, а Волхов – река в Новгороде). Но не тут-то было! Выдать изменников «золотые пояса» отказались. Вместо этого возбудили жителей Новгорода. Шумели: теперь вы сами видите, что владимирцы наши враги! Захватили наш Торжок! Хотят и Новгород захватить! Подняли и вооружили ополчение, готовились обороняться.

И что оставалось делать великому князю? Воевать? Но как раз войны он не хотел. Он пытался только пригрозить смутьянам. Показать свои силы, чтобы в Новгороде одумались. А они не одумались, не получилось. Юрию Всеволодовичу пришлось вступить в переговоры с теми же новгородскими боярами. Принимать на княжение его брата Ярослава они категорически не желали. А посылать к ним своих сыновей больше не хотел сам великий князь. Сколько можно прикрывать боярские махинации именами его детей?

Тогда Новгород пригласил к себе князя Михаила Черниговского. Не из владимирских князей, но и не врага для них. Это был храбрый и честный воин. Но простодушный, доверчивый. Изменники из «золотых поясов» воспользовались этим. Начали ссорить его с Юрием и Ярославом Всеволодовичами. Наговаривали, что они злые, коварные, только и ждут, как поработить Новгород. Но Михаил Черниговский пробыл у них совсем не долго. Когда он уехал в Новгород, его собственный Чернигов остался без присмотра, и город захватил другой князь, Олег Курский. Получить помощь можно было только у великого князя Владимирского, и Михаил обратился к Юрию Всеволодовичу. Тот не отказал, дал ему воинов, и Михаил очень благодарил его, отправился к себе в Чернигов выгонять разбойника.

Владимирский купец Авраамий, святой мученик.

А Новгород остался без князя, и на его земли вдруг хлынуло большое литовское войско. Внезапно напало на Старую Руссу. Город взяли штурмом и разграбили. Литовские отряды растеклись по окрестностям Пскова и Новгорода, ринулись грабить и соседние владения Смоленского княжества. Вот тут уж новгородцы схватились за головы. Стало ясно – надо звать лучшего полководца, Ярослава Всеволодовича, которого только что отвергали и хаяли. И сейчас изменники не смогли этому помешать: весь город требовал звать Ярослава. Поскорее отправили послов к нему, кланялись, умоляли о спасении.

А Ярослав, грозный в боях, умел перешагивать через обиды. Детей, Фёдора и Александра, он решил взять с собой. Пускай привыкают к походам. Пусть учатся быть настоящими князьями. Но они были ещё маленькими, их повезли в обозе. А отец со своей дружиной помчался вперёд. По дороге собрал вокруг себя нескольких смоленских князей, которых разоряли литовцы. Врагов настигли возле городка Усвята. Они уже уходили в свои леса, увозили обозы награбленной добычи, угоняли множество пленных крестьян. Налетели на литовцев, и сеча была жестокой. Сам Ярослав рубился плечом к плечу с простыми воинами. Рядом с ним погиб его меченосец (так называли ближайшего воина, адъютанта). Пал Торопецкий князь Давыд. Но литовцев перебили 2 тысячи, остальные рассеялись кто куда. Пленные, которых они уводили к себе, рыдали от счастья, славили своих спасителей.

Князь Михаил Черниговский (Лицевой летописный свод).

В Новгород Ярослав вступил победителем – с колоннами пленных литовцев и освобожденных русских. Радостно звонили колокола. Народ приветствовал князя восторженными криками. Тут уж его недругам из «золотых поясов» пришлось примолкнуть. А Ярослав заранее продумал, как противодействовать крестоносцам. Меры были не только военными. Ведь у западных рыцарей был удобный повод для завоеваний, «крещение язычников». Но и на Руси некоторые племена ещё оставались язычниками: карелы, ижора. Значит, рыцари могли полезть и их «крестить» по-своему. А при этом захватить. Князь обсудил это с новгородским епископом, со священниками. Направили к карелам и ижорянам хороших проповедников. Обратить их в православие и тем самым связать с русскими. И многие язычники больше не противились. Знали, чем оборачивается «крещение» от немцев, и принимали православие добровольно.

Князь хотел перетянуть на свою сторону и финнов. Ходил с войском в Финляндию. Где силой, где переговорами внушал местным вождям, чтобы присоединялись к Руси. Но в Финляндии русские опоздали. Там уже вовсю орудовали шведы. Финнов они принялись натравливать на русских. Дескать, это ваши враги, у них можно награбить много ценной добычи. А мы – ваши друзья, мы поможем. Толпы финнов ворвались через границы, громили сёла и погосты. Серьёзной силы они не представляли. Выступил посадник Ладоги с русскими отрядами, присоединились карелы и ижоряне. Финнов побили и разогнали.

Но Ярослав понимал – самый опасный враг не они и даже не шведы. Это Орден меченосцев. На 1228 год он готовил мощный удар по немцам. Брат Юрий снова прислал ему владимирские полки. Князь поехал в Псков, чтобы договориться, как действовать вместе. Но произошло совершенно неожиданное! Псков вдруг закрыл перед ним ворота и даже разговаривать отказался. Ярослав был оскорблён и страшно удивлён. Что случилось? Князь вернулся в Новгород. Как полагалось по здешним законам, подал жалобу на вече. Потребовал разобраться с выходкой псковичей, судить виновных.

Но стали происходить вещи ещё более непонятные. Оказалось, в то самое время, когда Ярослав собирался воевать с крестоносцами, Псков… заключил с ними союз! К нему на помощь прибыли отряды немцев, ливов, латышей. Чтобы обороняться от… владимирцев! Псковичи прислали письмо, что «готовы ополчиться» против князя. Однако и новгородское вече вдруг приняло сторону псковичей! Постановило, что Новгород воевать с Орденом не будет, пускай владимирское войско уходит прочь.

Разгадка подобных странностей открылась позже. В это время два десятка германских городов создали большой торговый и политический союз, его назвали Ганза. В него вступила и Рига. Русские толстосумы тоже заинтересовались, как бы им вступить в Ганзу. Прикидывали, какие барыши они получат. Ярослав готовился воевать с крестоносцами, а в эти же самые дни богатая верхушка Новгорода, Пскова, Смоленска, Полоцка вела в Риге тайные переговоры с немцами. В результате Полоцк и Смоленск заключили договоры с рижским епископом и Ганзой, установили свободную торговлю с ними, предоставили немцам огромные привилегии. А Новгороду и Пскову князь помешал!

О таких причинах Ярослав ещё не знал. Но он по новгородским законам был обязан исполнить решение веча. Отменить войну, отослать домой владимирские полки. Но разве мог он сам оставаться здесь князем после того, как его подставили? Подставили подло, исподтишка!

Однако и совсем бросать Новгород Ярослав Всеволодович не хотел. Уедешь – пригласят князем неизвестно кого. Это может обернуться бедой.

Ярослав надеялся, что со временем новгородцы одумаются, ситуация выправится. Он придумал хотя бы формально, по закону, сохранить в Новгороде своё княжение. Самому уехать, а оставить вместо себя сыновей Фёдора и Александра. Пускай представляют своего отца. Конечно, дети сами ничего не будут решать, но с ними останутся Фёдор Данилович и другие верные бояре. Они во всём разберутся. Если что – сообщат Ярославу. Вот так маленькому Александру пришлось стать князем в первый раз в жизни. Хотя ему было только 8 лет, а его брату 9.

Но всё пошло совсем не так, как задумал отец. В Новгороде изменников возглавлял посадник Водовик. Он соблазнил часть других бояр. Расписывал им, как замечательно будет заключить союз с крестоносцами, торговать с городами Ганзы. Мы уже рассказывали, что у новгородских бояр были особые подручные – такие, чтобы умели произносить красивые речи, убеждать простой народ. Им опять заплатили, и они на площадях и базарах стали кричать всякую ложь. Что Ярослав лишь прикидывается добрым и справедливым. Вон он какой! Торжок у новгородцев захватывал, а теперь чуть не начал войну против братьев-псковичей. Люди развешивали уши, заводились.

Когда Ярослав уезжал домой, его провожали злыми криками, улюлюканьем. А из Пскова даже выгнали тех граждан, которые уважали Ярослава, пытались говорить про него хорошее. Объявили: «Подите к своему князю, вы нам не братья». В Новгороде тоже имелись честные и здравомыслящие бояре, их возглавлял Твердиславич. Доказывали: доверять немцам нельзя, они обманут. Ведь так уже было в Латвии с полоцкими князьями. Твердиславич и его сторонники собирали народ, выступали против Водовика. Требовали переизбрать такого посадника. Но и изменники ложью и клеветой зазывали новгородцев поддержать их. Чтобы переманить к себе, людей подкупали деньгами. Щедро угощали, выставляли для «своих» бочки с пивом и хмельным мёдом.

Город разделился. Одни за Водовика, другие за Твердиславича. Толпы сходились в драках, бились на мосту через Волхов. Распалясь, скидывали своих противников в реку. Но изменников очень не устраивало, что в Новгороде остались Фёдор и Александр. Водовик и его сообщники замыслили захватить в заложники княжеских детей или вообще убить. Чтобы окончательно поссорить свой город с Ярославом, чтобы его уже никто не вздумал позвать на княжение. Да и сам он чтобы уже никогда не захотел возвращаться сюда.

Друзья предупредили опекунов маленьких князей – им грозит серьёзная опасность. Фёдор Данилович с верными слугами в последний момент успели увезти их. Спасли их очень вовремя. Водовик с городских складов раздал оружие своим сторонникам. В уличных схватках они одолели. Посадник своими руками убил Твердиславича. Приказал громить дома и дворы своих противников. Это была награда обманутым простым людям, поддержавшим его. Грабьте, берите что сможете! Честных и умных бояр, купцов, ремесленников, выступавших против Водовика, бросали в тюрьмы, отбирали имущество. Многие бежали к Ярославу в Переславль-Залесский. Другие были запуганы, не смели больше возражать.

Победители опять позвали на княжение Михаила Черниговского. Он согласился – держать за собой Новгород было очень почётно. Да и богатым был город, хорошо платил князю. Но сам Михаил приехать не смог. Он ввязался в междоусобицы на юге. Уедешь – как бы опять собственный Чернигов не потерять. Послал в Новгород сына Ростислава. Для Водовика и его дружков так было даже лучше. При юном и неопытном князе они заправляли как хотели. И теперь-то они добились своей цели. В 1230 году Новгород и Псков вступили в Ганзу, заключили союз с рижским епископом и Орденом меченосцев.

Римский папа Григорий IX, ярый враг Руси, объявивший и организовавший крестовый поход на нашу страну.

Хотя переговоры в Риге шли не только о торговле. В них участвовал посол папы Римского Григория IX, епископ Моденский. А для новгородских и псковских предателей главным были деньги. Ради прибылей они готовы были изменить не только Руси, но и православной вере, перейти в католическую. После переговоров с ними посол написал папе: русские за своё православие совсем не держатся! Запросто готовы принять католицизм. Григорий IX таким известиям страшно обрадовался. Отправил своё послание к великому князю Юрию Всеволодовичу, которого величал «суздальским королём», к другим князьям. Обещал, как им будет хорошо «в объятиях латинской церкви», предлагал передать Русскую Церковь под власть папы и подружиться с «христианами ливонскими». То есть с «псами-рыцарями». Но «суздальский король» Юрий на папские уговоры не согласился. Наоборот, выгнал в шею католических проповедников, сунувшихся в его владения.

Новгородские купцы.

Тогда Григорий IX призвал крестоносцев на войну с русскими. А чтобы их легче было разбить и покорить, решили организовать на Руси междоусобицы покруче, стравить князей друг с другом. Такое поручение Орден дал своим новым союзникам, новгородским изменникам. Пусть начинают войну! Великий князь Юрий Всеволодович был по натуре миролюбивым. Даже после того, что случилось в Новгороде, он пытался договориться с буйным городом по-хорошему. Пригласил из Киева митрополита. Он несколько раз ездил в Новгород вместе с послами великого князя. Вели переговоры. Искали и вырабатывали такие решения, чтобы подошли и для владимирцев, и для новгородцев.

Но Водовик и его партия отказывались от любых возможностей примириться. Они же от своих западных друзей получили совсем другое задание: разжечь на Руси войну. Принялись втягивать в ссору тех князей, которых они пригласили к себе – Михаила Черниговского, его сына Ростислава. Дурили им головы, что Ярослав Всеволодович сделал им много зла, что новгородцы его ненавидят, поднимутся против него как один. А Михаил и Ростислав теперь были князьями Новгорода. Им объясняли, что они обязаны заступиться отомстить «за обиды», – которые Ярослав якобы нанёс новгородцам.

Простоватый Михаил Черниговский жил далеко от Новгорода. Не знал, что там творилось на самом деле. И его обманули, он согласился. Объявил войну Юрию Всеволодовичу и Ярославу.

Послал сыну в Новгород черниговские войска. Водовик и его сообщники начали собирать и вооружать ополчение. Но тут-то и открылось, насколько изменники врали черниговскому князю. Простые люди в Новгороде вовсе не ненавидели Ярослава, а любили его! Как только объявили, что предстоит идти на него войной, весь город забушевал. Возмутились даже те, кого Водовик обманами притянул на свою сторону. Взбунтовались, восстали против него. И Водовика, и князя Ростислава с чергиговскими отрядами выгнали вон. Новгородское ополчение всё-таки выступило, но не драться с Ярославом, а присоединиться к нему.

А Михаил Черниговский очутился вообще в дурацком положении. Ему наплели, что надо спасать Новгород от владимирских князей, он объявил войну. Ну а сейчас владимирский великий князь и его брат двинулись на него с войском, и новгородцы шли с ними вместе! Правда, Юрий Всеволодович опять повёл себя миролюбиво. Большую войну раздувать не стал. Занял лишь один город Черниговского княжества, Серенск. Осадил ещё один город, Мосальск. Пригрозил Михаилу, чтобы больше не лез в дела, в которых он не понимает. Тот сразу запросил мира, и Юрий с Ярославом охотно согласились. За это Михаил пообещал, что он и его дети больше не будут претендовать на княжение в Новгороде. Подписал договор, что там должны править только владимирские князья.

Новгород призвал к себе Ярослава Всеволодовича. Он снова вернулся туда вместе с детьми, с Фёдором и Александром. Хотя в это время в Новгородской земле разразилась беда. Из-за засухи урожай был плохим. Не хватало еды. А от европейцев пришла какая-то опасная эпидемия. Люди стали болеть, многие умирали, погибло больше 45 тысяч человек. Решительный и твёрдый князь прибыл очень вовремя. Распоряжался, как на поле боя. Чтобы не распространялась зараза, назначил специальные команды, со всеми предосторожностями собирать умерших. И не развозить их по разным кладбищам, не отпевать каждого по отдельности, а хоронить в скудельницах, общих могилах. Отцу помогали и сыновья, Фёдор с Александром. Ярослав Всеволодович поручил им спасать голодающих, раздавать хлеб из княжеских запасов. Заказал, чтобы поскорее привезли ещё продовольствия из Переславля, Суздаля, других городов Владимирской земли.

Святой князь Федор Ярославич, брат Александра Невского.

Вот тут новгородцы ясно увидели, враги ли для них владимирцы? Но и изменники удрали из Новгорода недалеко. Они засели в Пскове. Князь послал туда своих чиновников – узнать, какая помощь нужна псковичам. Но их схватили и посадили в тюрьму. Вооружили горожан, призвали их обороняться. Позвали крестоносцев, чтобы прислали им подмогу. Но Ярослав справился с этими противниками вообще без боя и без крови. Он просто выслал отряды и перекрыл дороги к Пскову. С продуктами и без того было худо, а сейчас они вообще исчезли. Жители Пскова заволновались: что же делать? Есть-то хочется! Одумались, отправили к князю делегацию – мириться. Узнали, что их обманули, что Ярослав даже не собирался враждовать с ними. Наоборот, готов помочь. Поручил сыновьям, чтобы они и для псковичей выделили хлеба. Те благодарили, подчинились князю. А предателям из Пскова пришлось убираться вон – к своим друзьям, немцам.

Святая Харитина Новгородская, невеста князя Федора Ярославича

В 1233 году старшему брату Александра Фёдору исполнилось 14 лет. В те времена считалось, что он стал уже взрослым, ему можно было жениться. Но невесту выбирал не сам жених, её выбирали родители. Ярослав Всеволодович уже намечал, что после него в Новгороде будет княжить старший сын, Фёдор. Поэтому решил как бы породниться с новгородцами – чтобы и он, и Фёдор стали для буйного города своими, близкими. Он сосватал для сына дочку одного из новгородских бояр, который сохранял верность Руси, не предавал. Девушку звали Харитина.

Свадьбу хотели сыграть в родовом городе жениха, Переславле-Залесском. Снова готовили пир для всех жителей, приехали многие новгородцы, привезли Харитину. Но буквально накануне венчания жених внезапно заболел. Чем – мы не знаем. Может быть, та же самая страшная зараза прицепилась к нему ещё в Новгороде, когда он помогал людям. Или пришла оттуда через кого-то из гостей. Фёдору вдруг стало плохо, и он быстро умер. Вместо радости случилось горе.

Фёдор был очень смирным, благочестивым, верующим юношей. Позже на его гробнице стали происходить чудеса, исцелялись больные, и церковь признала его святым. А его невеста Харитина так и не стала женой. Могла бы выйти замуж за кого-то другого. Но её настолько потрясло случившееся, что она, вернувшись в Новгород, ушла в монастырь Святых Петра и Павла. Прославилась там строгой и праведной жизнью. Стала ещё одной русской святой. Ну а юный Александр остался без брата, с которым привык всегда быть вместе. Неожиданно оказался старшим сыном. Наследником отца.