Текст книги "Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию"

Глава 5
Как царь Федор разбил шведов и крымцев

Царь Фёдор Иоаннович

Папа поучал поляков, что пора покончить с православием в их собственной стране. А то во время войны жители Белоруссии и Украины сочувствовали не своему королю, а Москве. Украинские казаки вообще стали служить русскому царю. Теперь Баторий решил ликвидировать вольных казаков. Объявил, что он сам принимает их на службу, будет платить жалованье. Но возьмёт не всех, а только тех, кого запишут в особый документ, реестр. А записали лишь несколько сот человек. Про остальных объясняли, что они больше не казаки, а крестьяне, должны работать на панов. Но большинство казаков не подчинились королю. Ушли за границу польских владений. На Днепре, где река бурно течёт по скалистым порогам, места были дикие, с необитаемыми островами. Там, за порогами, казаки построили Запорожскую Сечь (сечь – это укрепление из брёвен). Стали запорожцами. И говорили, что они по-прежнему служат русскому царю.

А между тем иезуиты разработали новый план, как же сокрушить могучую Россию. Объединить не только Польшу с Литвой, а ещё и со Швецией. Вон какая держава получится! От Ледовитого океана до Чёрного моря! А заодно и шведов, протестантов, перетянуть в католическую веру. Но чтобы исполнить эти замыслы, мешал… Баторий. Сломить русских он так и не сумел. Так зачем он нужен? Внезапно он умер. Многие подозревали, что его отравили. А на выборах католические епископы и паны приложили все силы, чтобы корону получил Сигизмунд III. Сын и наследник шведского короля Юхана.

Те, кто сделали Сигизмунда королём, принялись и руководить им. Главным его советником стал нунций – наместник папы в Польше. Духовником, то есть личным священником короля, стал иезуит Пётр Скарга. А знакомый нам Антонио Поссевино устроился духовником королевы. Сигизмунд выполнял то, что они подсказывали. Первым делом надо было отблагодарить панов, избравших его на трон. Король начал раздавать им земли на Украине, как бы пустые, не имеющие хозяев. Хотя их давно уже заселили казаки, беглые крестьяне из других мест. Теперь их сёла и хутора отдавали полякам. И приняли закон – все, кто живут на земле пана, становятся его крепостными.

А вместе со свободой решили отнять и веру. Королевские чиновники искали среди православных епископов, кто послабее, кто им подходит. Кого-то подкупили, кого-то запугали. Набрали пятерых таких, и они подписали согласие принять унию. Тех священников, кто возражал, выгоняли, отбирали у них храмы. Но люди не стерпели, что их превращают в крепостных, заставляют менять веру. Взялись за сабли казаки, к ним присоединились крестьяне. Всю Украину охватили восстания.

Ну а главным в замыслах папы, Сигизмунда, панов, иезуитов был удар по России. Её враги снова заключили союзы между собой – поляки, шведы, крымский хан. Шведский Юхан вообще возгордился, считал себя всемогущим. Ведь его сын был королём Польши! Конечно же, поможет отцу! Юхан не вытерпел, и в 1590 году его войска первыми ворвались на русскую землю, жгли и разоряли деревни.

Но оказалось, что при Фёдоре Ивановиче наша страна ничуть не ослабела. За годы мира она отдохнула. Пополнилась армия. Сам царь повёл на шведов могучие полки. Его советником по военным делам стал двоюродный брат, Фёдор Никитич Романов. Он был лихим рубакой, наездником и считался первым щёголем на Москве. Когда хотели похвалить чью-то красивую одежду, говорили: «Он точно Фёдор Никитич!» А бить врагов русские воины умели очень хорошо. Шведское войско вышло навстречу, но один лишь передовой полк князя Хворостинина разметал его. Царские пушки обрушивали огонь на крепости, ратники штурмовали их. Отобрали все наши города, захваченные шведами в прошлую войну.

А Польша-то Юхану не помогла. Потому что Сигизмунд гонениями на православие напакостил сам себе. Теперь поляки никак не могли справиться с восстаниями. Поддержали шведов только другие союзники, крымцы. В 1591 году Юхан снова послал своих солдат в наступление, отбивать потерянные города. Русские рати отбросили их. Но крымский хан Газы-Гирей как раз выжидал, чтобы царские полки ушли на запад. Масса его конницы, 150 тысяч всадников, проломила пограничную оборону. Понеслась прямо на Москву.

Но от казаков вовремя прилетели сигналы тревоги. Царь и Годунов тоже собирали силы к столице. А войск у России оказалось достаточно, чтобы драться с двумя противниками. 4 июля татары доскакали до Москвы, а перед ней ждала целая армия. Она прикрылась от атак конницы земляными валами, деревянными частоколами. Выставила пушки. Из города вынесли чудотворную Донскую икону Божьей Матери. Раньше она уже побывала и на Куликовом поле с Дмитрием Донским, и с Иваном Грозным при взятии Казани. Сейчас с Донской иконой устроили крестный ход вокруг Москвы, поместили её в шатёр походной церкви. Царь горячо молился перед ней.

Татары бросились вперёд – из укреплений их косили залпы пушек и ружей. Они поворачивали назад – вслед им выскакивала дворянская кавалерия, рубила. Хан направлял на неё свежие массы воинов. Но русская конница сразу отступала за свои укрепления. А разогнавшихся татар подставляла под огонь пушек. Крымцы атаковали целый день, но только потеряли множество своих всадников. А ночью 3 тысячи русских потихоньку обошли вражеское войско и налетели на ханский лагерь. В это же время загрохотали все пушки на стенах Москвы, на полевых батареях. Газы-Гирей перепугался, что это подошла свежая армия со шведской границы. Приказал отступать.

И теперь-то царская конница устремилась в погоню, стала бить врагов. Они побежали, а их настигали и громили. Даже Газы-Гирей был ранен, две трети его войска перебили или взяли в плен. Из 150 тысяч вернулись из похода только 50 тысяч. После такой страшной трёпки крымцы больше не совались к Москве никогда. А Фёдор Иванович благодарил за помощь Пресвятую Богородицу. На месте битвы – там, где находилась Донская икона, – велел построить Донской монастырь.

Когда русские полки под Москвой освободились, царь послал их ударить на шведов. Но в 1592 году умер король Юхан. Его наследник Сигизмунд стал королём и Польши, и Швеции. Как и задумали иезуиты, возникала огромная супер-держава. Это было очень опасно, и правительство Годунова отменило новое наступление. Предложило шведам мириться. Их поражения крепко вразумили, и они согласились. Россия обещала не трогать шведские владения в Финляндии и Эстонии. Но вернула свои отвоёванные города, открыла дорогу к Финскому заливу и Балтийскому морю.

А у поляков так и не получалось подавить восстания на Украине. Посылали войска, побеждали отряды казаков и крестьян, казнили их. Но едва войско уходило усмирять другие места, собирались новые отряды. Наконец, Сигизмунд с панами придумали выход. Тайно позвали Крымского хана напасть на их собственное государство. Газы-Гирей очень обрадовался. После разгрома под Москвой можно было поправить дела, набрать добычи, пленных. Его орда хлынула на Днепр. Останавливать её было некому, ведь казаки воевали с поляками. Крымцы опустошили всю Украину, пожгли сёла, угнали в рабство десятки тысяч жителей. Но и восстание погасло.

А католические советники подсказали королю: как раз сейчас, когда всех недовольных перебили и усмирили, надо окончательно раздавить православие. В 1596 году в городе Бресте Сигизмунд созвал православный церковный собор. Сделал вид, что хочет только добра. Пускай, мол, православные священники сами решат свои споры. А на самом деле, на соборе всё было подстроено. Пригласили всех, кто уже согласился перейти в унию. А тех священников, кто стоял за православие, даже не слушали, выгоняли. Собор постановил – всей православной церкви в Речи Посполитой подчиниться папе. Король утвердил это решение. Ну а если собор постановил, то всем священникам, всем верующим требовалось подчиниться.

Но король, послушно выполняя указания папы и католиков, во второй раз напакостил сам себе. Ведь в Швеции была другая религия, протестантская. Там посмотрели, как Сигизмунд себя ведёт. Встревожились, что у них он точно так же будет вводить католическую церковь. Шведский парламент решил – такой король им не нужен. Передал корону его дяде Карлу IX. Сигизмунд ошалел, обиделся. Польша и Швеция поссорились. Начали войну. Правда, между ними лежало море. Бои разыгрались в Прибалтике – в Латвии, Эстонии. Но там было много сильных крепостей, каменных замков. Поэтому одолеть не получалось ни у тех, ни у других.

Но и в своей стране Сигизмунд не смог уничтожить Православную Церковь. Верующие начали создавать православные братства. Они охраняли свои храмы и священников. По сигналам готовы были сбежаться, защищать их. Братства организовывали собственные школы, типографии – выпускали православные книги. Обратились в Москву, и царь с Годуновым стали помогать им. Присылали оборудование для типографий, церковную утварь, деньги. У римского папы, Сигизмунда, иезуитов это вызвало ещё большую злобу к России.

Стрелец ведет огонь из пищали, опираясь на бердыш

Русские артиллеристы. XVI век

Глава 6
А какими были русские?

Комната боярина. XVI век

Под властью Фёдора Ивановича Россия развивалась и укреплялась. Места на Волге были ещё пустынными, там начали строить города Саратов, Самару, Царицын. В Сибири Ермак Тимофеевич погиб, но царь и Годунов отправили туда подкрепления. Там тоже стали расти русские города – Тобольск, Тюмень, Сургут, Томск. Западная часть Сибири прочно присоединилась к России. Новые крепости возводились и на южных границах – Воронеж, Белгород, Оскол, Кромы. А самыми сильными врагами были поляки. Поэтому на западной границе лучший архитектор Фёдор Конь построил мощную крепость в Смоленске.

Росла и Москва. Неприступный Кремль, построенный Иваном III, давно уже стал тесным для её жителей. Когда Россией правила Елена, мать Ивана Грозного, она повелела окружить крепостной стеной ещё один район, соседний с Кремлём. Эту часть города назвали Китай-город. Здесь расположились дома бояр, подворья купцов, базары. Самый большой был на Красной площади, её так и называли – Торг. Но население Москвы быстро увеличивалось. За пределами городских стен раскинулись слободы ремесленников – гончаров, ткачей, оружейников, сапожников, кузнецов. Фёдор Иванович решил, что их тоже надо защитить стенами на случай вражеских нападений. Новые укрепления возводил тот же самый архитектор Фёдор Конь, стены были из белого камня, и эту часть Москвы назвали Белый город. Но и в него все слободы не вместились, разрастались дальше. Когда узнали, что на Москву готовит поход Крымский хан, их тоже надо было как-то защитить. Всё население вышло трудиться. Вокруг кварталов, находившихся за стенами Белого города, выкопали рвы, насыпали земляные валы. На них поставили деревянные стены, и возник Земляной город. Такими же валами, деревянными стенами и рвами окружили пятую, южную часть Москвы, лежавшую за Москвой-рекой, – Замоскворечье.

По тем временам Москва была огромным городом. Иностранцы писали, что она больше и Лондона, и Парижа, и Рима. В ней жило 200–300 тысяч человек. Город был очень красивым, утопал в садах. Чтобы после дождей не было грязи, улицы и площади покрывали деревянными мостовыми. Украшением города были великолепные царские и боярские палаты, монастыри, храмы. Писали, что в Москве «сорок сороков» церквей. То есть сорок раз по сорок, 1600.

И в столице, и в других русских городах большинство домов были деревянными. Но вовсе не из-за того, что не умели строить каменных. Отлично умели. Просто зимой в деревянных домах было теплее, не было сырости. Даже у царя каменные палаты служили для приёмов, заседаний, а сам он с семьёй жил в деревянных теремах. Но и деревянные избы у простонародья были очень красивыми, их украшали причудливой резьбой. Возле дома разводили сад, обязательно строили баню. Руские были очень чистоплотными, мылись не реже двух раз в неделю.

Население России делилось на сословия. Духовенство (священники и монахи), бояре, дворяне, дьяки, купцы, служилые (стрельцы, пушкари, казаки), посадские (горожане), крестьяне. Были и холопы – рабы. Рабство в то время существовало во всех странах, а в России холопами становились пленные, осуждённые преступники, должники, не вернувшие долги. Но по закону Ивана Грозного, если умирал хозяин, его холопы получали свободу. И дети, рождавшиеся у холопов, были свободными.

Власть царя была огромной – но и ответственность тоже. Он отвечал за свой народ перед Самим Богом! Считалось, что за грехи государя, за его несправедливость, Господь может наказать всё государство. Прежде чем что-то решить, царь советовался с патриархом, со священниками. Помогала ему править Боярская Дума. Органами правительства были приказы. В них работали чиновники – дьяки, их помощники – подьячие, и писцы. Они рассылали указания царя и Боярской Думы. Проверяли, как они выполняются. А по самым важным делам созывались Земские Соборы – приезжали делегаты от разных городов и сословий.

Россия делилась на уезды. Уезды – на волости. Город был центром уезда. Царь назначал туда воеводу – своего представителя и начальника гарнизона. А для управления местные жители выбирали земского старосту. У него была своя канцелярия – земская изба, были свои помощники, писари. Для решения важных вопросов он созывал горожан на общий сход. В волостях и сёлах население тоже выбирало старост.

Но сёла и деревни были разными. Одни принадлежали Церкви – патриарху, епископам, монастырям. Другие – боярским семьям. Их владения назывались «вотчиной» – переходили от отца к детям. Третьи правительство давало дворянам. Не насовсем, а вместо платы за службу. Это называлось «поместье». Каждые 2–3 года дворянин приезжал в Москву на смотр – с оружием, в доспехах, на коне. Приводил нескольких вооружённых слуг. Начальники проверяли, как он готов к войне, как служит. И уточняли, какое ему поместье дать, сколько деревень.

Крестьяне, если жили во владениях Церкви, сдавали часть своей продукции Церкви. Если в боярских вотчинах – боярам. Если в дворянских поместьях – должны были содержать дворянина и его семью, чтобы он мог выполнять свои обязанности, снарядиться самому и снарядить военных слуг, кормить лошадей. А ещё были сёла «черносошные», государственные. Они не входили ни в вотчины, ни в поместья, здешние крестьяне просто платили подати царю.

Но русские строили свою жизнь совсем не так, как в Европе. За границей каждый старался только для себя. Стремился лишь разбогатеть. Если уже богатый – увеличить своё состояние, дорваться до власти. А русские жили общиной, где все помогают друг другу. И богатство было не самым главным. У каждого вся жизнь была службой. Даже царь служил – собственной стране, народу, служил Богу, защищая Православную Церковь. Священники служили Богу – но и царю, остальным русским людям, потому что молились за них. Крестьяне кормили всё государство, ремесленники обеспечивали своими изделиями, купцы – нужными товарами. И все они платили царю подати, чтобы он мог содержать воинов, защищать народ.

Дворянин начинал службу в 15 лет. Первый раз приезжал на смотр, его записывали, давали поместье и присваивали первое военное звание – новик. То есть новичок. Самые знатные, боярские семьи, служили при царском дворе. Но это не значило, что в боярской семье все становились боярами. Нет, молодым людям давали чины стряпчих. От слова стряпать – делать. Они были младшими придворными, выполняли разные поручения. Полгода проводили в Москве, а на полгода их отпускали в свои имения, их заменяли другие стряпчие. Тех, кто служил хорошо, повышали в звании. Присваивали чин стольника. Потому что на парадных приёмах они прислуживали при царском столе. Эта обязанность считалась почётной, но она была не основной. Царь назначал стольников воеводами в города, командирами воинских отрядов, в посольства за границу.

Если заслужили, их производили в следующий чин – окольничие. Они были «около» царя, в его свите. Их направляли командовать войсками, воеводами больших городов, руководить приказами. А лучшим из окольничих царь жаловал самый высокий чин – боярин. В Боярскую Думу, высший орган при царе, входили бояре и окольничие. Но не только они. Ещё думные дворяне и думные дьяки. Такие чины государь давал за особые заслуги самым лучшим из мелких дворян и лучшим чиновникам из простонародья. Как видим, в правительстве заседали не только самые знатные, а самые способные. Те, кто отличился в государственных делах, на войне.

Русские мастера изготовляли отличное оружие. В бою воины надевали стальные шлемы, кольчуги – рубахи из стальных колечек. Но они были очень дорогие. Мелкие дворяне и военные слуги вместо них носили тягиляй – толстую простёгаганную куртку из войлока или плотной ткани. Она была легче, дешевле, но и от ударов защищала слабее, чем кольчуга. Славились русские сабли. Хорошей считалась такая сабля, которой можно было на лету разрубить шёлковый платочек, подброшенный в воздух. Иностранцы хвалили русские ружья. А русская артиллерия была самой мощной в мире. Было множество полевых орудий – их применяли в сражениях. Чтобы разбивать стены крепостей, использовали огромные осадные пушки. Им давали свои имена – «Павлин», «Василиск», «Единорог». Мастер Андрей Чохов отлил самую большую Царь-пушку. Её поставили в Москве на видном месте. Пускай увидят чужеземцы и подумают – стоит ли воевать с нашей страной?

На войну Россия могла собрать 100–150 тысяч воинов. Конница была дворянской. Были и татары, переселившиеся в нашу страну, у них было даже своё маленькое царство в городе Касимове. Но касимовский царь служил русскому царю. Артиллерию обслуживали пушкари. Пехоту составляли стрельцы и казаки. Стрельцы в городах были и полицейскими, пожарными.

Московских стрельцов иностранцы называли «мушкетёрами», «царской гвардией». Им выдавали красивую форму: шапки с меховой опушкой, длинные кафтаны, у каждого полка своего цвета – красные, малиновые, зелёные. Стрельцы имели ружья, сабли и бердыши – боевые топоры на длинных рукоятках. Их делали особой формы, и они были упором при стрельбе. Древко бердыша ставили на землю, а на лезвие клали дуло ружья и целились.

А казаки в России были двух типов. Были вольные казаки, донские, волжские, терские. Когда царь звал их на войну, они приходили со своими атаманами, со своим оружием. Но казаков приглашали и на постоянную службу на охране границы, в гарнизоны крепостей. На такую службу брали не только их, а всех желающих из горожан, крестьян. И их тоже называли казаками. Просто слова «солдат» в русском языке ещё не было, и «казак» означало любого пехотинца, если он не был стрельцом. А чтобы не путать с вольными казаками, говорили – служилые казаки.

Стрельцам, пушкарям, служилым казакам платили жалованье. А в свободное от службы время они могли заниматься любыми промыслами, мастерить, торговать, и с них не брали налогов. Дворянская конница, стрельцы и служилые казаки делились на полки по 500 человек. Полки – на сотни, полусотни, десятки. Командиры полков имели звания дворянский голова, стрелецкий голова, в казачьих полках – атаман. А у командиров подразделений были звания сотников, пятидесятников, десятников.

Но полком в России называли и любой большой отряд, даже целый корпус. На войне царская армия обычно разделялась на 5 полков. Большой, Правой руки, Левой руки, Передовой и Сторожевой. (И в каждом из них было какое-то количество дворянских, стрелецких, казачьих полков.) Большой полк – это были основные силы. Полки Правой руки и Левой руки прикрывали Большой с двух сторон, Сторожевой – сзади. Передовой был авангардом, мчался впереди, вёл разведку. Воевода Большого полка был главнокомандующим, ему подчинялись все другие начальники. Но назначали их по знатности. Если более знатного воеводу определяли в подчинение к менее знатному, он считал это обидой. Мог отказаться принять такую должность, судиться в Боярской Думе – это называлось «местничать».

Служить царю приезжали и заграничные специалисты: врачи, инженеры, архитекторы – в России хорошо платили. Из иноземных офицеров и солдат состоял особый полк, охрана государя. Приезжало множество купцов из разных стран, привозили свои товары. Для иностранцев в Москве отвели отдельный район, Немецкую слободу. Москвичи называли её Налейки. Потому что это было единственное место в России, где наливали и выпивали. У русских пьянства не было. Его запретил ещё Иван III. Только по большим праздникам или на важные семейные события – на свадьбу, рождение ребёнка, поминки – дозволялось варить пиво или приготовить хмельной мёд. Если в другие дни встречали пьяного, его задерживали и пороли. Торговать спиртными напитками категорически запрещалось. За нарушение били кнутом, сажали в тюрьму и отбирали всё имущество. Но иностранцы без выпивки не могли, и в Немецкой слободе её разрешили.

За пустой роскошью в нашей стране люди не гнались, это было не принято. Но царские и боярские палаты были очень богатыми, поражали красотой и убранством. Русские любили нарядиться. Носили яркие кафтаны до колена, высокие шапки с меховой опушкой, сапоги из цветной кожи. Женщины щеголяли в красивых сарафанах. Верхней одеждой были опашни, летники, тёплые душегреи. Обувались в сапожки или башмачки с тонкой выделкой. На голову надевали изящные шапочки или кокошники. А шубы иногда набрасывали даже летом, для красоты. Всю одежду украшали вышивкой, жемчугом, фигурными пуговицами. Мужчины обязательно носили бороды. В то время считали – без бороды как бы и не мужчина. А гордостью женщин и девушек были косы, их заплетали разноцветными лентами, золотыми нитями, жемчугом. Очень любили и бусы, браслеты, колечки.

Конечно, одни люди были богаче, другие беднее. В будни, для работы, простонародье одевалось проще. Мужчины носили рубахи и штаны из простого холста, кафтаны и зипуны (короче кафтана) из дешёвой шерстяной ткани. Женщины – льняную рубаху с юбкой. Обувались в грубые сапоги или в лапти. А зимой доставали тёплые платки, шапки, валенки, тулупы из овчины, из волчьих и медвежьих шкур. Но даже в бедных семьях имелись дорогие праздничные наряды для торжественных случаев.

Русские были очень трудолюбивыми. Рабочий день начинался с восходом солнца. Но из-за того, что рано проснулись, после обеда ложились на часок вздремнуть. Потом снова трудились – пока солнце не зайдёт. Но были и радости, весёлые развлечения. На Рождество, на Пасху и другие праздники люди собирались в храмах на торжественные службы. Зимой устраивали горки для катания на санках, штурмы снежных крепостей, весной и летом – качели, карусели. Были состязания – стрельба из лука, скачки на лошадях, кулачные бои. По Руси ходили ватаги народных актёров, скоморохов. Давали на базарах представления. Крестьяне и горожане любили сойтись где-нибудь на лугу, водили хороводы, пели песни, плясали. А долгими зимними вечерами собирались по домам, дедушки и бабушки рассказывали сказки, старинные былины и предания.

Русские любили вкусно покушать. Только пирогов было известно больше 50 видов, каши – 200 видов, разные виды щей, дичь, всевозможная рыба, икра. Иностранцев в те времена поражало, какая богатая страна Россия. Они описывали, что царь мог бы брать налоги гораздо больше, но берёт меньше, чтобы не разорять людей. Удивлялись, что еды в нашей стране так много и она такая дешёвая, что люди сами ищут, кому отдать лишнее – это когда раздавали милостыню. Писали – мясо в России такое дешёвое, что торговцы его не взвешивают, а продают целыми тушами. Или отрубают на глазок, сколько тебе хочется. Кур и уток часто продавали не по одной, а «сороками». Чего по одной возиться? Бери сразу 40 штук! И рыбы в реках было полно. Сушёную, вяленую или солёную рыбу иногда продавали возами. Нужна? Покупай сразу телегу, нагруженную рыбой.

В Европе очень ценились восточные товары – шёлк, пряности: перец, гвоздика, корица. Они стоили безумно дорого. Их покупали только очень богатые люди. Но в Россию восточные товары привозили не через моря и океаны, а по Волге из Персии. Без всяких посредников. Они стоили гораздо дешевле. Этому иностранцы тоже удивлялись. Даже бедные семьи вполне могли покупать пряности – их добавляли в тесто и пекли русское лакомство, пряники. А женщины из простонародья на праздники наряжались в шелковую и бархатную одежду, носили золотые или серебряные украшения. Австрийский посол писал: «В России такие богатства, что в Германии этому даже не поверили бы».

Вот в такой обстановке начинали свою самостоятельную жизнь герои нашей книги – Пожарский и Минин. Пожарский был из княжеского рода, Рюриковичем, как царь или Шуйские. Его предки владели собственным княжеством. Но оно было маленьким – Стародубское княжество на реке Клязьме. А потом его раз за разом делили между наследниками, и у Пожарских осталась только крошечная вотчина – село Мугреево с несколькими деревнями. Они превратились в обычных дворян. Служили государю, и за это им давали ещё поместья.

Дед Дмитрия Пожарского был дворянским головой, командовал полком из 500 человек. А отец даже до головы не дослужился, был младшим командиром. Его сын Дмитрий с младшим братом и сестрой росли в родовом селе Мугрееве. Когда мальчику исполнилось 6 лет, отец назначил ему «дядьку» из своих военных слуг. Он начал учить княжича ездить на коне, стрелять, владеть саблей, копьём. Так было принято, ведь все знатные люди на Руси в первую очередь были воинами. Родители учили детей читать, писать, приглашали для этого священника из своей церкви. А когда Дмитрию было 9 лет, отец заболел и умер. Но мать, Мария, была из московского боярского рода. В столице у неё был дом, родственники. Некоторые из них занимали высокие должности, были близки к самому Годунову. Мария ездила в Москву, через родных хлопотала за детей. Добилась, чтобы Дмитрию оставили часть поместий отца. Как бы за будущую службу.

Женились в те времена рано. Мальчикам разрешалось жениться с 15 лет, а девочек выдавать замуж с 12 лет. Едва княжич достиг нужного возраста, мать нашла ему невесту, Прасковью Варфоломевну. Сыграли свадьбу. В 15 лет надо было и начинать службу. Мать опять поехала в Москву. Её родные помогли замолвить слово перед Годуновым, что Дмитрий всё-таки не из простых дворян, а из князей. Могущественный советник царя согласился, и в 1593 году Пожарского приняли на придворную службу. Он получил низшее звание стряпчего. На войну со шведами не опоздал. Стряпчие дежурили по охране дворца. В свите царя сопровождали его в поездках по монастырям, в Кремле в храме. А Пожарскому досталась обязанность «стряпчего с платьем» – при одевании Фёдора Ивановича подавать те или иные предметы одежды.

У Минина, когда он подрос, тоже умер отец-солевар. При разделе наследства его небольшие соляные промыслы в Балахне достались старшим сыновьям, Фёдору и Ивану. А младший, Кузьма, получил лишь некоторую сумму денег. Он с отцом часто ездил в Нижний Новгород продавать соль. Знал здешний базар и решил заняться торговлей. Переехал в город, купил дом. Выбрал себе невесту, Татьяну Семёнову из простых горожан. Женился, а на базаре завёл мясную лавку. Закупал скот по деревням у крестьян, его пригоняли в город, забивали, и Минин продавал. В Нижнем Новгороде он был новичком, но дело вёл умело и честно, покупателей не обманывал. Его зауважали. Знали – если нужно хорошее и не дорогое мясо, лучше всего зайти в лавку к Минину. Покупателей становилось больше, а значит, и прибыли росли.

Так одевались русские мужчины в XVII веке

Так наряжались русские женщины в XVII веке