Текст книги "Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию"

Глава 9
Откуда взялся Лжедмитрий?

«Лжедмитрий I».

Портрет из Государственного исторического музея

Римский папа и иезуиты уговаривали на унию не только Ивана Грозного и Фёдора Ивановича, но и Годунова. В 1601 году к нему приехали папские послы. Убеждали, как полезно будет отдать Русскую Церковь в подчинение папе. Обещали за это всякие выгоды для царя и России. Но Борис твёрдо отказался. А разгромить Россию в войне и заставить её силой выполнить требования врагов, больше желающих не было. Она стала слишком могучей. Но там, где нельзя одолеть силой, можно выиграть подлостью, коварством.

В Польше вдруг появился молодой человек, рассказывал, будто он царевич Дмитрий, сын Ивана Грозного. Будто его не убили, он спасся и долго скрывался. Что он законный наследник русского престола, и царём должен быть он, а не Годунов. Кем он был на самом деле? Некоторые говорили, что беглым монахом Гришкой Отрепьевым. Но с этим не все соглашались. Уже позже в России заметили, что он не соблюдал некоторые русские обычаи. Не ходил регулярно в баню. Не ложился отдохнуть после обеда. Крестился и целовал иконы вроде бы правильно, но не совсем так, как было принято у русских. Разве мог бывший монах так быстро отвыкнуть? А по его речам можно было догадаться, что он получил польское образование.

Предполагали, что он русский, но вырос за границей, в Польше. В любом случае он был обманщиком, самозванцем. Поэтому в России его назвали Лжедмитрием. То есть ложным, не настоящим Дмитрием. Но очень похоже, что он не сам придумал объявить себя царевичем. Что его научили и подготовили специально. Кто подготовил? Вокруг Лжедмитрия всегда оказывались личности, связанные с иезуитами!

В первый раз он назвал себя царевичем в гостях у знатного пана Юрия Мнишека. И тот почему-то поверил. Стал покровителем Лжедмитрия, даже сосватал за него свою дочь Марину! Неужели он был такой дурак, что поверил незнакомому проходимцу? Нет, Мнишек дураком никогда не был. Его знали как умного и очень подлого человека, способного на всякие грязные дела. Раньше он был любимцем короля Сигизмунда II и помог иезуитам в важной операции – уговорить короля, чтобы согласился объединить Польшу и Литву в одну державу, Речь Посполитую.

Значит, и сейчас он знал, что Лжедмитрия надо поддержать. Знал, что ему тайно помогут какие-то силы. Иначе разве допустил бы, чтобы неведомый человек, совершенно без денег, стал женихом его дочки? Мнишек сам повёз Лжедмитрия в польскую столицу, в Варшаву, представил его королю Сигизмунду III. И король тоже изобразил, будто поверил – да, это настоящий царевич. Хотя у обманщика не было никаких доказательств! Но ведь и короля окружали иезуиты. Они начали опекать и Лжедмитрия.

Под их руководством Самозванец перешёл из православия в католическую веру, отправил письмо папе Павлу V. И папа признал его настоящим царевичем. Почему было не признать, если он подписал обещание – когда станет царём, то введёт в Россию унию. А королю дал расписку – вернуть полякам Смоленск и все земли, которые отвоевали у них русские. Вот поэтому его и признавали так легко! Потому что он соглашался отдать врагам русские города, папе – Русскую Церковь. Мнишеку за женитьбу на его дочери обещал подарить Новгород и Псков.

Сигизмунду его обещания так понравились, что он хотел сразу же воевать за Лжедмитрия. Но воспротивился коронный гетман (польский главнокомандующий) Замойский. Он был богаче самого короля, содержал собственные войска и имел огромный авторитет среди шляхты. А по вере он был протестантом, поэтому интересы папы ему были безразличны. Замойский указал – в Прибалтике продолжается война со Швецией, на юге – татарские набеги. И еще схлестнуться с могущественной Россией? Нет, тут самой Польше придётся худо. Другие паны согласились с ним, королю пришлось отказаться от войны.

Вместо этого Лжедмитрию дали денег и разрешили самому собирать войско из всех желающих. Как бы его личное. Командующим стал Мнишек, ему присвоили звание маршала. Он стал созывать шляхтичей – кто обеднел, промотался и хотел подзаработать на войне. Обратились и в Запорожскую Сечь. Уговорить казаков Самозванцу помог агент короля Зборовский. Ведь поляки давно хотели избавиться от запорожцев. А сейчас представился отличный случай – отправить их подальше, да ещё и натравить на русских. Но запорожцы откликнулись охотно. Ведь их предки служили Ивану Грозному. А теперь звал его сын, наследник. Помочь ему казалось справедливым делом!

Осенью 1604 года Лжедмитрий выступил на Русь. Причём его сопровождала группа иезуитов, они маскировались под русских священников. Прекрасно знали русский язык, православное богослужение, отрастили длинные бороды, как у наших священников, – за границей в те годы бород не носили. Вот это, кстати, можно считать доказательством, что тайную операцию с Лжедмитрием готовили задолго. Длинную бороду за пару месяцев не отрастишь. И к тому же надо было изучить богослужение, язык!

Было ещё одно доказательство, кто же придумал и организовал это дело. Когда Самозванец появился в России, в Италии вышла книга «Повествование о замечательном, почти чудесном завоевании отцовской империи юношей Дмитрием». Там слово в слово повторялась та же история, которую рассказывал сам Лжедмитрий, – как в детстве его хотели убить, но он спасся, скрывался и наконец объявил о себе. Написал эту книгу человек, уже знакомый нам. Иезуит Антонио Поссевино, давно возглавлявший операции против России. Его книгу сразу перевели на разные языки, начали распространять по разным странам.

Кроме того, католическая церковь заказала великому испанскому писателю Лопе де Вега написать пьесу «Великий князь Московский». В ней речь шла о том же, как царевич спасся, прятался, а потом боролся за свою законную корону. Конечно же, эта пьеса знаменитого автора должна была идти во многих театрах. Римский папа и иезуиты хотели, чтобы Лжедмитрий стал популярным по всей Европе! Чтобы он выглядел героем, вызывал симпатии. Зачем они предпринимали для этого такие усилия, тратили большие деньги? Причина могла быть только одна. Они сами всё это устроили, Самозванец был их агентом.

Но армия у Лжедмитрия собралась жиденькая. 3 тысячи польских шляхтичей и 2 тысячи запорожцев. А Россия могла выставить 100 тысяч воинов! Раздавят одним махом! Но те, кто придумали план с заброской Лжедмитрия, рассчитали очень точно. В южных пограничных городах скопились люди, недовольные Годуновым. Самозванец, перейдя границу, принялся рассылать свои воззвания. Писал, что он законный царь. Манил обещаниями – когда он сядет на троне в Москве, то наградит всех, кто ему поможет. Жизнь станет, как в сказке! Обманутые люди верили и радовались. Появился сын Ивана Грозного! Вот он-то установит справедливые порядки! При нём будет лучше!

Гарнизоны крепостей взбунтовались. На сторону Лжедмитрия перешли города Чернигов, Моравск, Путивль, Кромы, Рыльск, Севск. К нему стекались стрельцы, дворяне, крестьяне, вчерашние разбойники. Его войско росло. Правда, оно получилось сборным, разношёрстным. Лжедмитрий подступил к Новгороду-Северскому, там засела тысяча защитников, а командовал решительный воевода Пётр Басманов. Он царю не изменил. Своим воинам объяснил, это никакой не царевич, а обманщик. И Самозванец так и не смог взять город. Крестьяне были плохими вояками, а поляки пришли на Русь за богатствами, под пули лезть не спешили. Защитники отбивали все атаки.

Царь Борис очень встревожился. Собрал свои полки. Командующего в России обычно назначали из самых знатных бояр, и царь поставил Фёдора Мстиславского. Даже пообещал ему – если он победит Самозванца и усмирит восстание, то Годунов отдаст ему в жёны свою дочь Ксению. 19 декабря русская армия, 50 тысяч воинов, подошла к Новгороду-Северскому. Лжедмитрий всё ещё осаждал этот город, у него к этому времени собралось 18 тысяч. Но Мстиславский, хоть и знатный, был плохим полководцем. Вместо того, чтобы атаковать, остановился. Ждал, когда к нему подойдут ещё и новые подкрепления.

А поляки решили блеснуть удалью. Шляхтичи были рыцарями, тяжёлой конницей. Воевали в доспехах, с копьями и саблями. Сомкнулись стальным кулаком, выставили копья. Понеслись вдруг вперёд и обрушились на Полк правой руки. Он совершенно не ожидал удара. Кого-то покололи и порубили, кого-то раскидали в стороны. Поляки проломились через русский строй. С тыла (то есть сзади) помчалась туда, где стоял шатёр командующего – над ним было знамя, его было видно издалека. Шляхтичи налетели на Мстиславского, рубили его охрану, сам воевода был ранен. Но русские оправились от неожиданности. На врагов бросились стрелецкие полки. Зажали их с разных сторон и так всыпали, что они едва вырвались назад к своим.

Но Мстиславский был напуган. Приказал всей армии отойти от неприятелей на безопасное расстояние. Отправил гонца к царю, просил подмогу. Хотя у Лжедмитрия дела были совсем плохи. В бою погибло немало поляков. Остальные сообразили – если русские навалятся всеми силами, им конец. Большинство поляков, в том числе и Мнишек, сели на коней и покатили домой. Самозванца бросили, ещё и ограбили – забрали у него все деньги, даже шубу отняли.

А рыцари у Лжедмитрия были главной силой. Без них он сразу скис. Стал уходить куда-нибудь подальше от царской армии. Но к нему пришли донские казаки, враждовавшие с Годуновым. А в Польше королевские чиновники объявляли – царь Дмитрий побеждает, легко берёт города один за другим. Зовёт в своё войско всех желающих. На Украине многие крестьяне и горожане имели оружие для защиты от татар. Размечтались – надо идти к Дмитрию, награды получим, богатую добычу награбим. Поляки набрали и отправили к Самозванцу 12 тысяч добровольцев на конях.

Но и Годунов послал на помощь Мстиславскому второе войско. Командовать назначил ещё одного знатного боярина, Василия Шуйского. Приказал, чтобы теперь-то они с Мстиславским двигались на Самозванца и покончили с ним. Для этого Годунов дал Шуйскому лучшие войска – свою гвардию из иностранцев, московских дворян и стрельцов, придворных. В полках Шуйского в первый раз отправился на войну и Пожарский. Опыта в боях он ещё не имел. Командовать каким-нибудь отрядом его не назначили. Просто выполнял распоряжения более старших начальников.

Полки Шуйского и Мстиславского соединились. Выступили на Лжедмитрия. В январе 1605 года встретились с его воинством возле села Добрыничи. Самозванец вспомнил, как в прошлом бою польская конница раскидала у царских воевод Полк правой руки. Решил повторить то же самое. Собрал всю конницу, что у него была, и бросил на правую оконечность воеводских полков. Но ведь конница у него была уже не та! Не польские рыцари. Сейчас это были 12 тысяч добровольцев с Украины и русские крестьяне, севшие на лошадей. Сражаться они не умели. Были и хорошие воины, казаки, изменившие дворяне, но их отряды перемешались в общей толпе.

Масса конницы Лжедмитрия поскакала вперёд, и царская кавалерия начала отступать. Но внезапно она раздалась в стороны. За ней были временные укрепления из телег, стояли в строю стрельцы и смотрели дула пушек. Встретили лавину ядрами, пулями. И та же самая масса покатилась в обратную сторону. За ней погналась воеводская кавалерия и рубила удирающих. Самозванца едва не поймали в плен, из его войска перебили 11 тысяч человек. После такого разгрома ушли домой запорожцы, ушли уцелевшие украинские добровольцы, последние поляки. Лжедмитрий с остатками армии убежал и укрылся в городе Путивле.

Воеводам оставалось только преследовать его и добить. Но… Мстиславский и Шуйский ненавидели Годунова. Совершенно не желали добывать для него победу. Самозванец доставляет ему неприятности – ну и дальше пусть доставляет. Вместо погони Мстиславский приказал на зиму распустить дворян по домам. А у царя потребовал, чтобы для осады городов прислали тяжёлую артиллерию. Годунов рассердился, отпуск по домам отменил. Но обиделись дворяне. Они уже рассчитывали оказаться дома. Запасы с собой взяли на короткий поход. А теперь нужно было зимовать в полях, мёрзнуть, ночевать у костров.

Тяжёлую артиллерию с большими трудами привезли из Москвы. Но вся многочисленная армия застряла у маленькой крепости Кромы. В ней засели 4 тысячи донских казаков атамана Карелы. Царские пушки разбили и деревянные стены, и дома. А казаки не сдавались. Вырыли себе под земляными валами норы, землянки. Жили там, укрывались от обстрелов. А потом вылезали и встречали атаки пулями. Ну а в царской армии никто не желал жертвовать жизнью за Годунова. Казаки стреляют – они отступали обратно в свой лагерь.

Царь гневался. Ему казалось, что всюду измена. Посылал отряды жечь сёла, перешедшие на сторону Самозванца. По Москве всюду шарили шпионы из службы Семёна Годунова. Если кто-то хотя бы упомянул «царя Дмитрия», сразу хватали, тащили на пытки и казнь. Но такие меры рассердили народ. Обоих воевод, Мстиславского и Шуйского, государь отстранил от командования. Возвысил Петра Басманова – ведь он показал себя верным и прекрасным командиром, отстоял Новгород-Северский. Борис произвёл его в бояре и назначил командовать армией. Теперь уже ему, а не Мстиславскому пообещал отдать в жёны свою дочь. Но Мстиславский и Шуйский оскорбились. Пуще прежнего озлобились на Годунова.

Хотя Бориса всё-таки боялись и слушались. Но 15 апреля 1605 года он умер. Может быть, не выдержал свалившихся на него волнений. А может, враги подсыпали яд. Царём объявили его сына Фёдора. Однако ему было всего 16 лет, в государственных делах он разбирался плохо. Править от его имени начали мать Мария и дядя, Семён Годунов. Его и без того ненавидела вся страна, а они с Марией ещё и наделали глупостей. Сразу принялись раздавать высокие должности своим любимцам. Командовать армией Семён поставил собственного родственника князя Телятевского, а Басманова понизил, определил его помощником. Тот смертельно обиделся. Как же так? Он же был героем, его царь уже назначил! И вдруг – служить под началом Телятевского, не имевшего никаких заслуг! И род у него был менее знатным, чем у Басманова!

Но и в армии, стоявшей под Кромами, никто не хотел подчиняться таким правителям, как Мария и Семён Годунов. Пожарский и другие придворные уехали на похороны царя. Многие дворяне говорили, что тоже едут на похороны. Но на самом деле поворачивали в Путивль, к Лжедмитрию. Уж он-то был как рад! Изображал из себя настоящего царя. Всех перебежчиков встречал ласково, повышал в чинах. Об этом узнавали другие.

Предводителями рязанских дворян были братья Прокопий и Захар Ляпуновы. Они остались в лагере под Кромами, но послали к Самозванцу своих гонцов. Договорились, что помогут ему. Начали тайно агитировать в армии – хватит служить Годуновым. К ним присоединились обиженный Басманов, его родственники, бояре Голицыны. 7 мая армия взбунтовалась. Командующий, князь Телятевский, сбежал. А войска перешли на сторону Лжедмитрия.

Самозванец хитро умел привлекать к себе людей. Популярного воеводу Басманова он сразу взял в своё правительство – и тот уже сам зазывал к нему воинов из других отрядов, из гарнизонов разных городов. А в Польше услышали, что у Лжедмитрия дела выправились, и к нему снова хлынуло множество поляков. Приятно ведь стать победителями, получить награды. Самозванец выступил на Москву.

Юный царь Фёдор готовился обороняться. Но уже и в столице был заговор. Возглавлял его Богдан Бельский. Стоит ли этому удивляться? Ведь он ещё при Иване Грозном готовил заговор и был связан с иезуитами. А сейчас Бельский подговорил и Шуйских, Мстиславского. Конечно же, никто из них не верил, что Лжедмитрий – настоящий царевич. Как можно было этому верить, если Василий Шуйский сам вёл расследование о смерти маленького Дмитрия, видел его мёртвого. Но для бояр было главным – свергнуть Годуновых. А с Лжедмитрием можно было и потом разобраться.

1 июня Бельский объявил жителям Москвы, будто Самозванец – настоящий Дмитрий. Будто сам Бельский спас его от смерти и спрятал. Об этом говорил такой знатный вельможа, и люди поверили. Москва восстала. Годуновых арестовали. А потом к ним в тюрьму явился приближённый Лжедмитрия, Михаил Молчанов с отрядом убийц. Фёдора и его мать прикончили. Семёна Годунова тоже. Самозванец торжественно вступил в столицу. Патриарх Иов не желал признавать его, обличал как обманщика. Но и Иова убрали, заточили в монастырь. Поставили патриархом хитрого грека Игнатия, согласного на что угодно, только бы самому возвыситься. Он короновал Лжедмитрия русским царём.

Мать князя Пожарского была главной боярыней жены Годунова. Её сразу выгнали из дворца. Она не стала дожидаться новых неприятностей, уехала в свою вотчину Мугреево. Может быть, и сын уехал вместе с ней. Годуновым изменили очень многие. Одни были обмануты, что появился настоящий царь. Другие просто спешили пристроиться к победителю. Сейчас все они получали награды от Самозванца. Но Пожарского среди награждённых не было. Он не стал изменником.

Лжедмитрий приносит присягу королю Сигизмунду, что отдаст ему русские города и введёт в России унию.

Художник В. Неврев

Лжедмитрий и Марина Мнишек. Гравюра Г. Галактионова

Глава 10
Царь Василий Шуйский

Василий Иванович Шуйский

Лжедмитрий хотел, чтобы русский народ любил и славил его. Он так же, как и Годунов, выдал жалованье сразу за два года всем дворянам, стрельцам, пушкарям, казакам. А тех, кто перешёл на его сторону во время войны, дополнительно награждал. Дворянам увеличивал поместья, повышал в чинах. Поляки, казаки и стрельцы получали деньги, дорогие подарки. Лжедмитрий устраивал для них пиры и сам сидел за столом с простыми казаками. Бельского, организовавшего восстание в Москве, он из окольничих произвёл в бояре. Всех жителей России на год освободил от податей, а южные районы, которые первыми его поддержали, – аж на 10 лет. Но во время войны Лжедмитрий давал и другое обещание – освободить крепостных крестьян. Этого он не выполнил. Не хотел обижать бояр и дворян, ведь на них-то трудились крепостные.

Из тюрем и ссылок выпустили всех, кто попал туда при Годуновых. Мать настоящего Дмитрия, Мария Нагая, была пострижена в монахини под именем Марфы, её держали в глухом монастыре на севере. Но она-то отлично знала, что её сына нет в живых. Самозванец послал к ней своего приближённого, и обо всём договорились. Марфа прикинула: если она признает обманщика сыном, то и сама будет жить как мать царя, в почёте и богатстве. А если не признает, как бы её потихонечку не убили. Она согласилась. Поехала в Москву. Лжедмитрий разыграл трогательную встречу будто бы с собственной матерью. Специально собрал толпы москвичей, у многих текли слёзы от умиления. Убеждались – конечно, это настоящий Дмитрий. Хотя он всего лишь устроил спектакль.

Ему пришлось вспомнить и про бояр Романовых. Ведь для настоящего царевича Дмитрия они были двоюродными братьями. Из пятерых братьев Романовых в тюрьмах трое умерли. Остались младший, Иван, и старший, постриженный в монахи Филарет. Он был умным человеком. Попав в монастырь, понял, прежняя жизнь блестящего боярина кончилась. Вернуть её уже невозможно, он же монах. Филарет стал изучать богослужение, книги Священного Писания. Сам стал священником (если священник – монах, его называют иеромонахом). Теперь Лжедмитрий освободил его и сосланных родственников. Филарет смог увидеть жену, тоже ставшую монахиней, маленького сына Михаила. Самозванец вернул Романовым их вотчины. Филарета поставил на высокую должность в Церкви, митрополитом в Ростов Великий. Его брата, Ивана ввёл в Боярскую Думу.

Но бояре вовсе не для того свергали Годуновых, чтобы подчиняться какому-то проходимцу. Он был нужен только против Годуновых. Сейчас пришла пора от него избавиться. Василий Шуйский начал организовывать заговор против Лжедмитрия. Но он поспешил. В Москве были войска и казаки, Самозванец их только что наградил. Они были в восторге от такого царя. Да и жители столицы ещё верили, что он настоящий царь. Кто-то узнал и донёс о замыслах Шуйского. Его арестовали и осудили на смерть. Но за него вступились Боярская Дума, священники. Лжедмитрий понимал, что ссориться с могущественными вельможами ему нельзя. Помиловал Шуйского, заменил казнь ссылкой, а потом и совсем простил.

Но с не знатными противниками Самозванец расправлялся без жалости. Несколько стрельцов засомневались, что он настоящий Дмитрий. Их тут же взяли, 7 человек казнили. А вместо шпионов Семёна Годунова по базарам и кабакам ходили казаки атамана Карелы. Если слышали что-нибудь плохое про своего царя, хватали и топили в реке без всякого суда. Бояре, замышлявшие свергнуть Лжедмитрия, после случая с Шуйским решили выждать – пускай Самозванец проявит себя. Пускай люди увидят, что это за птица. Он и показал.

Ближайшими его советниками стали Богдан Бельский, Басманов, убийца Годуновых Молчанов. Рядом с царём постоянно находились поляки и группа иезуитов, сопровождавших его. Лжедмитрий начал переустраивать государство по примеру Польши. Боярскую Думу переименовал в Сенат. Ввёл польские моды и обычаи. Причём круто ударился в разгул. Во дворце катились сплошные пиршества, пышные охоты и другие забавы. Для царских развлечений его помощники похищали красивых женщин. Самозванец без счёта тратил деньги, раздавал награды любимцам. В России государственная казна за год получала доход со всей страны полтора миллиона рублей. Лжедмитрий за полгода растранжирил семь с половиной миллионов! Приказал переписать богатства и владения монастырей. Задумал отобрать их, ограбить Русскую Церковь.

Но ведь полякам и католикам он пообещал гораздо больше. Папа Павел V прислал к нему послов с тайным напоминанием – когда же Россия примет унию? В нетерпении дёргался король Сигизмунд – когда ему отдадут Смоленск и другие обещанные земли? Но Лжедмитрий не мог выполнить ни того, ни другого. Он-то уже знал нашу страну и наш народ. Если он начнёт раздаривать русские города и попробует подчинить Церковь папе, против него поднимутся все русские! Сразу скажут – какой же это царь? Католик и польский агент!

Лжедмитрий пробовал выкрутиться. Иезуитам, которые были с ним, объяснял – унию надо готовить долго, постепенно. Открыть в России иезуитские школы – и переманивать в католическую веру детей бояр, дворян. Выполнение обещаний Сигизмунду Самозванец тоже оттягивал. Задобрить папу и короля он надеялся другими способами. Например, помочь полякам против шведов. Написал шведскому королю Карлу IX, чтобы тот возвратил корону Сигизмунду, иначе Россия будет воевать с ним. А папа в это время собирался воевать с турками. Лжедмитрий вызвался и ему помочь. Послал султану и Крымскому хану всякие оскорбления.

Правда, тут уж советники стали его отговаривать – как же можно одновременно воевать и с турками, и со шведами? Побьют с двух сторон. Швецию решили пока не трогать. Идти только на турок. Самозванец звал в союз Польшу. Дескать, вместе захватим Крым, другие земли, поделим – вот и Сигизмунд будет доволен. Лжедмитрий надеялся, что и для него война будет полезной. Он сам возглавит армию, победит врагов – и русские будут славить его как замечательного государя. Зимой 1606 года, пока можно было везти грузы на санях, русскую артиллерию отправили на южную границу, в город Елец. Весной Лжедмитрий приказал собирать туда всю армию.

Но ему очень не нравилось, что надо было постоянно сдерживать себя, постоянно учитывать – что скажут русские? Ему доносили, что в Москве люди уже недовольны им – сплошные гулянки, в церковь ходит редко. В Польше-то это было нормальным, а русские перешёптывались – разве так должен себя вести православный царь? Самозванец задумал собрать к себе побольше поляков. Чтобы были и придворными, и в правительстве. Они будут надёжнее, чем бояре. И развлекаться с ними будет веселее. И русские пускай у них учатся, как себя вести по-европейски. А дальше можно будет и о перемене веры подумать.

Чтобы привлечь к себе польских шляхтичей, Лжедмитрий снова обратился к Мнишеку: пора прислать в Москву невесту, его дочку Марину. Но Мнишек, жадный и хитрый, ещё и стал торговаться. Сокрушался, что у него трудно с деньгами. Добился, что Самозванец прислал ему 200 тысяч золотых, ещё и оплатил его долги на 60 тысяч. Ещё и сам Мнишек набрал у русских купцов в Польше товаров на 25 тысяч – сказал, что им заплатит царь.

Но Лжедмитрий только считал, что он правит сам. Ведь на самом-то деле он отдавал приказы – а выполняли бояре. Царь был уверен, что вся русская армия уже ушла в Елец. Но бояре отправили туда только казаков и часть дворян – тех, кто верил в «настоящего» Дмитрия, был благодарен ему за награды. А свои отряды, готовые слушаться их самих, бояре оставили возле Москвы. В секрете от Самозванца. Они успели связаться и с православными братствами в Польше. Через них узнали, что Лжедмитрий в Варшаве тайно принял католическую веру.

А весной 1606 года из Польши в Россию двинулся огромный обоз. Мнишек вёз царскую невесту, с собой взял всех родственников, присоединились ещё несколько тысяч шляхтичей – на дармовщину погулять на свадьбе, получить какие-нибудь подарки. Но бояре-заговорщики ждали именно этого. Они знали нравы поляков, какие они заносчивые, скандальные. Рассчитали – на свадьбе Самозванец и его гости наверняка разозлят москвичей.

Так и получилось. Невеста царя была католичкой. По русским обычаям её надо было сперва окрестить по православному обряду. Но папа это категорически запретил. Когда молодожёны пришли в Успенский собор, чтобы обвенчаться, Марина даже отказалась принимать православное Причастие. Присутствующие пришли в ужас – отказывается от Святого Причастия! Кое-как выручил патриарх, грек Игнатий. Этот пройдоха, приехавший в Россию ради денег, готов был нарушить любые церковные правила. По его требованию посторонних выпроводили из храма, и за закрытыми дверями он обвенчал жениха и невесту, короновал Марину царицей.

А потом стали праздновать, пиры длились восемь дней подряд. Поляки вели себя нагло, как в завоёванном городе. Пьяные шляхтичи, их слуги и солдаты оскорбляли москвичей. Кричали, что теперь они – хозяева, а русские – «дикари» и должны их слушаться. Приставали к женщинам на улицах. Задирали людей, били, врывались в дома. Терпеть такое обращение на Руси не привыкли. Москвичи забушевали. Стали собираться толпами, давать отпор полякам. А бояре тем временем договорились с командирами стрельцов, охранявших Кремль. Они тоже видели безобразия и были возмущены. Сам дворец охраняла иностранная гвардия. Но иноземцы служили за деньги – и их просто подкупили.

В ночь на 17 мая заговорщики ударили в набат – большой колокол. Василий Шуйский на коне с крестом в одной руке и саблей в другой призвал народ бить поляков. Разозлённые москвичи откликнулись очень охотно, вооружились чем попало. Осадили дворы, где расположились царские гости. Те отбивались, отстреливались. А Шуйский с боярскими отрядами и присоединившимися горожанами двинулся к Кремлю. Стрельцы и иноземные стражники их пропустили. Лжедмитрий и его приближённые отсыпались после очередной пирушки. Пока вскочили, одевались – бояре и их воины уже вломились во дворец. Защитить Самозванца пробовал только Басманов, его сразили одним выстрелом. Лжедмитрий хотел сбежать, выскочил из окна второго этажа и вывихнул себе ногу. Его прикончили.

После этого Шуйский разослал отряды успокоить разбушевавшихся москвичей. В схватках погибло около 400 поляков и столько же русских. Мнишека, Марину и других уцелевших поляков арестовали. За решётку отправили и приближённых самозванца. В его вещах нашли переписку с папой римским, другие доказательства, что он помогал врагам России. Тела Лжедмитрия и Басманова выбросили на площадь. Они лежали несколько дней, чтобы все видели. Потом Басманова отдали родным для похорон. А труп Самозванца сожгли. Пепел зарядили в пушку и выстрелили в сторону Польши – убирайся, откуда пришёл.

По русской традиции нового царя должен был избрать Земский Собор. Но бояре боялись созывать его. Ведь в других городах о безобразиях Лжедмитрия мало знали. Пришлось бы объяснять и доказывать, за что его убили. Бояре сами, без Земского Собора, определили – пусть царствует Василий Шуйский. Он возглавил восстание, был самым знатным. А за то, что другие бояре его поддержали, Шуйский дал им обещание – он будет править не один, а вместе с ними. Любые важные вопросы рассматривать только с Боярской Думой, как она определит, так и будет. В общем, установилась такая власть, о которой бояре давно мечтали.

А вместо Земского Собора созвали народ на Красной площади. Вышел Шуйский. Бояре спросили, согласны ли люди, чтобы он стал царём? Но он же только что избавил Москву от поляков! Толпа закричала «да». В столице были купцы и некоторые дворяне из других городов. Боярская Дума постановила – вот их и будем считать делегатами. Разослала по стране указы, что Земский Собор провели, и царя Василия избрали вполне законно.

Грека-патриарха Игнатия, который так хорошо обслуживал Самозванца, сняли с этого поста. Отправили в монастырь. Хотели возвратить прежнего патриарха Иова, но он был уже старым, совсем ослеп. Иов отказался. Были предложения поставить патриархом Филарета Романова. Но его опасался Шуйский. Ведь Романовы тоже имели права на царский трон. Для Филарета это было уже невозможно, но у него был сын Михаил. Шуйский стал добиваться, чтобы патриархом стал его приближённый Крутицкий митрополит Пафнутий.

На церковном соборе долго спорили. Но в результате избрали не Филарета и не Пафнутия, а Гермогена. Он был из донских казаков. Стал священником в Казани. Мы уже рассказывали, как при нём нашли чудотворную Казанскую икону Божьей Матери. Со временем Гермоген стал Казанским митрополитом. Его очень почитали верующие. Он всегда стойко боролся за православие, за родную страну. Даже Лжедмитрия Гермоген так и не признал. Обличал, что он врёт. А самозванец со своим патриархом не осмелились его трогать. Или не успели. За это его ещё больше зауважали, и на церковном соборе большинство проголосовало за него.

Шуйский хотел покончить не только с Лжедмитрием, но и с самой легендой, что Дмитрий остался жив. Велел перезахоронить настоящего царевича в Москве. Там же, где всех царских родственников, в Архангельском соборе. В Углич послали комиссию во главе с митрополитом Филаретом. Могилу вскрыли и обнаружили – тело мальчика не истлело за 15 лет, полностью сохранилось. А в православии это считается признаком святости. Гроб доставили в столицу, чтобы все могли видеть: вот он – настоящий царевич. Церковный собор признал Дмитрия Угличского святым.