Текст книги "Иван Грозный. Как первый царь создавал великую Россию"

Глава 11
Казанская война

Фото 13. Знамя Ивана Грозного

Казанский хан Сафа-Гирей ненавидел христиан, но сам плохо соблюдал мусульманскую веру. Ведь мусульманам нельзя пить вино, а он так напивался, что однажды упал, ударился головой и погиб. Ханом стал его двухлетний сын Утемыш-Гирей. Пока подрастёт, за него должна была править мать Сююн-Бике. А её помощником стал свирепый и воинственный князь Кощак. Они обратились к Ивану Васильевичу, что хотят мириться. Но в Крым отправили других гонцов. Просили у Сахиб-Гирея военной помощи, чтобы продолжать войну с русскими. Этих гонцов перехватили в степях казаки, письмо доставили к царю.

Он узнал, что казанцы лгут. Как раз успели построить новый Пушечный двор, изготовить побольше орудий. Поход опять решил возглавить сам государь. Войска собрали во Владимире в ноябре 1549 года. В то время полками называли целые корпуса, и русская армия обычно разделялась на 5 полков. Большой полк – основные силы. Полки Правой руки и Левой руки прикрывали его с боков, Сторожевой – сзади. Передовой был авангардом, вёл разведку. Воевода Большого полка был главнокомандующим, ему подчинялись все другие начальники.

Но воевод было принято назначать по знатности. Считалось, что менее знатные должны подчиняться более знатным. И воеводы принялись вдруг спорить, кто же из них старше. С ними был сам царь, но его не слушались. Ругались, ссорились, а войска стояли на месте. А государь ещё совсем не был Грозным, не мог призвать их к порядку. Вызвал из Москвы митрополита. Тот принялся уговаривать гордецов послужить за веру и за народ. С трудом уломал, и лишь тогда армия выступила.

Этот поход тоже был очень тяжёлым. Теперь ударили не оттепели, а сильные морозы. Воины обмораживались, были и погибшие от холода. Иван Васильевич всё время был вместе с войсками. Подбадривал их, и люди видели – царь терпит те же невзгоды, что и они. К Казани подошли 14 февраля. Предложили сдаться. Нет, казанцы отказались. Тогда поставили батареи, загремели орудия. Но… сказалась задержка из-за боярских склок. Уже приближалась весна. Снег начал таять. А как осаждать крепость в грязи, в воде? Люди были мокрыми, болели. Порох намок, и замолчали пушки. Иван Васильевич попытался всё же взять город, послал войска на штурм. Но уже спешили, атаку не подготовили как следует. Рубились целый день, русские два раза врывались на стены. Однако казанцы под командованием Кощака выбивали их.

После этой неудачи осталось только отступить. Иначе растает лёд на реках, и армия обратно не выберется. И еду ей из России не привезёшь, она погибнет. Казанцы увидели, что русские уходят, и воодушевились. Кощак поднял все войска и двинулся в погоню. Решил прижать царскую армию к Волге и уничтожить. Но Иван Васильевич отправил вперёд главные силы и артиллерию. А сам стал командовать лёгкой конницей, прикрывал отступление. В боях остановил врагов. Сдерживал их, пока через Волгу переправились все орудия, обозы, пехота.

Царь со своими кавалеристами ушёл через реку последними, когда лёд уже таял, был опасным. Он опять проявил свою храбрость. Но Макарий учил его, что вторая заповедь государя – мудрость. Иван Васильевич обдумывал – а почему мы каждый раз действуем одинаково? Может, лучше как-то иначе? Царь обратил внимание на гору под названием Круглая. Она высилась там, где в Волгу впадает река Свияга. Иван Васильевич взял с собой 30 воинов и решил подняться на неё. А на вершине понял – место не только красивое, но и важное. С горы было видно на десятки километров вокруг.

Возвратившись в лагерь, царь прилёг отдохнуть и во сне увидел святого Сергия Радонежского. Он сказал – на горе надо строить крепость. Теперь государь догадался, как одолеть Казань. Крепость станет базой! В ней можно устроить склады, чтобы не тащить с собой еду и боеприпасы в дальнем походе. Из крепости можно в любое время наносить удары по казанцам. На этот раз, невзирая на неудачу, он вернулся в Москву не в слезах, а бодрый, решительный.

Ему было всего 19 лет, но в походах он набрался военного опыта. И у него открылись способности очень хорошего полководца. Он подмечал, какие недостатки в нашей армии. Раньше на них не обращали внимания. А Иван Васильевич взялся их исправлять. Взять хотя бы боярские споры, чуть не сорвавшие поход. Само правило, что высокие места должны занимать более знатные, царь не отменил. В XVI веке во всех странах положение человека зависело от знатности его рода. Это считалось правильным и нормальным. Но Иван Васильевич чётко расписал по старшинству должности воевод во всех полках. А во время боевых действий вообще запретил любые споры.

Государь заметил и то, что у нас плохая пехота. Конница-то была профессиональная, из детей боярских. А пехотинцев присылали города. Получат указ – например, Новгороду выставить 200 человек, Рязани 150. Сами определяли, кого из горожан послать. Оружие разное, где какое нашлось. К службе непривычные. Скомандовали атаку – побежали толпой. Иван Васильевич впервые в России повелел создавать регулярные войска – стрельцов.

Для начала набрали 3 тысячи добровольцев. Им выдали ружья (на Руси их называли «пищали»), сабли, боевые секиры – бердыши. Стрельцов разделили на приказы – отряды по 500 человек. Им платили большое жалованье, 4 рубля в год (корова стоила около рубля), для жилья им построили отдельную слободу в Москве. Но они и в мирное время несли службу. Стрельцы стали первыми в нашей стране полицейскими и пожарными – следили за порядком, тушили пожары. Зато в свободное от службы время им разрешали вести собственное хозяйство, мастерить, торговать, и с них не брали никаких налогов.

В походах царь увидел и казаков. Оценил, какие это отличные воины. Решил всегда приглашать их на войну. Но он улучшил и конницу. Детям боярским давали поместья в разных местах. И на службу они приезжали отрядами из разных городов – тверские дети боярские, ярославские, костромские. Но отряды получались не одинаковые, где больше воинов, где меньше. Вот и попробуй в бою всё это учесть. Например, нанести удар: сколько больших отрядов туда послать, сколько маленьких. Иван Васильевич в армии перемешал все отряды. Стал делить по 500 человек. Их, в свою очередь, делили на сотни, полусотни, десятки. И у кавалеристов, и у стрельцов царь ввёл новые звания. Командир над 500 воинами – голова, ему подчиняются сотники, полусотники, десятники. Руководить такой армией стало гораздо удобнее.

А план государя по взятию Казани начали выполнять следующей зимой. Да так хитро, что казанцы ни о чём не подозревали. Далеко от них, под Угличем, в лес пришли мастера, рубили деревья. Под руководством лучшего русского инженера дьяка Ивана Выродкова делали стены и башни. На брёвнах ставили метки, как они расположены, и разбирали на части. Складывали на берегу замёрзшей Волги.

В это же время в Вятку по призыву царя собрались отряды казаков, пришла новая пехота, стрельцы. Как только потеплело, они разошлись отрядами и одним махом захватили все переправы на Волге и Каме. Подошло и несколько тысяч конницы. А на реках лёд растаял, и из Углича по воде уже плыли заготовки для крепости. Их вытаскивали на берег у речки Свияги. На горе Круглой копали ров. Деревянные части укреплений по сделанным меткам собирали вместе. И всего за месяц на горе встала крепость Свияжск. Казанцы даже не сообразили, что случилось. Раз-два – и готово.

Но результаты сказались сразу же. На правом, западном берегу Волги жили племена чувашей, мордвы, марийцев (их называли черемиса). Казанский хан драл с них большую дань, притеснял. Они знали, что в России лесным племенам живётся лучше. Но перейти под власть царя – боялись хана. Сейчас возле их селений появился русский город с воинским гарнизоном. Племена стали посылать в Москву делегации по 500–600 человек. Просили, чтобы Иван Васильевич взял их к себе в подданство. Он сам принимал приехавших, угощал за большими столами, дарил подарки. На три года вообще освободил от дани. Но указал – если хотят быть с русскими, должны вместе с ними воевать против Казани.

А ханство очутилось в окружении. На него со всех сторон принялись нападать казаки, стрельцы, отряды конницы. К ним присоединились ватаги черемисы, мордвы, чувашей. Вот тут казанцы взвыли. Их хозяйства и имения опустошали, они разорялись. Но у них был старый способ для таких случаев. Нужно помириться с Россией и сказать, что они подчиняются царю. А потом можно переждать и снова совершать набеги на русских. Казанская знать подняла восстание. Выгнала Кощака и других приближённых Сафа-Гирея. Они пытались уйти в Крым, но на всех дорогах сталкивались с русскими заставами, и большинство погибло.

Ну а казанские вельможи стали просить Ивана Васильевича – прикажи своим отрядам нас не трогать. Мы примем обратно касимовского царя Шаха-Али, будем опять твоими подданными. Но государь уже знал, как легко они обманывают. Потребовал прислать к нему маленького хана с матерью, освободить всех русских пленных. И указал, что правый берег Волги со Свияжском отныне присоединяется к России. Казанцы пробовали спорить. Но Иван Васильевич твёрдо стоял на своём. А русские отряды продолжали разорять ханство, и пришлось согласиться.

Утемыш-Гирея и его мать Сююн-бике привезли в Москву. Царь принял их очень ласково. В тюрьму не сажал, в рабство не обратил. Поселил при своём дворе, дал имения в России. А в Казань прибыл Шах-Али, сел на ханский трон. Чтобы помогать ему, царь прислал 500 стрельцов. Началось освобождение невольников. Многие были в рабстве уже десятки лет. Не верили своему счастью – рыдали, славили Бога и Ивана Васильевича. Их отправляли в Свияжск. Там освобождённым людям давали еду, одежду. Грузили их на ладьи и везли по Волге в Россию. Таких людей, получивших помощь в Свияжске, насчитали 60 тысяч! А некоторые этой помощи не просили, шли мимо, спешили попасть домой.

Но оказалось, что освободили далеко не всех! Казанцы-то надеялись схитрить. Для вида отпустили только часть невольников, чтобы царь прекратил войну. Но Иван Васильевич требовал, чтобы договор был выполнен и освободили всех. Его стрельцы в Казани встречали русских на каждом шагу и тут же забирали. А у богатых казанцев на рабах держалось всё хозяйство, они трудились и на полях, и в домах. И у здешних купцов работорговля была главным промыслом. Теперь схватились за головы. Кто же на них будет работать? Кем они будут торговать?

У казанцев оставались ещё десятки тысяч русских пленных. Но их стали прятать. Держали на цепи в подвалах. Отправляли под охраной в глухие лесные сёла. А между собой обсуждали, что сделали глупость. Дескать, нельзя было заключать с царём мир и пускать к себе его воинов. Но победа Ивана Васильевича, так ловко одолевшего Казань, переполошила и Крым, Османскую империю. Крымский хан Сахиб-Гирей в это время умер, его место занял племянник Девлет-Гирей. Он был ещё более воинственным, чем его дядя.

Девлет-Гирей договорился с турками – надо срочно вернуть Казань. Послы султана и крымского хана отправились к ногайцам, к астраханскому хану, подняли их на войну. Их агенты тайно появились и в Казани. Подговаривали местных богачей – зачем вам освобождать рабов? Лучше прогоните Шаха-Али и русских. А царского войска не бойтесь! Вам помогут ногайцы, астраханцы, крымцы, турки. Среди казанских князей были такие, кто искренне хотел сохранить дружбу с Россией. Они предупредили Ивана Васильевича – готовится восстание.

Царь встревожился. Направил рать под командованием князя Микулинского и своего любимца Адашева. Но она опоздала. Шах-Али тоже узнал, что его вот-вот свергнут. Испугался и сбежал. Для охраны забрал с собой всех стрельцов. Для заговорщиков это получилось – лучше не придумаешь. Власть им досталась без боя! Они сразу подняли народ. Бессовестно лгали – идёт царская рать специально, чтобы вас всех перебить! Схватили русских чиновников и купцов, находившихся в городе.

А Микулинский и Адашев со своей армией действовали отвратительно. Узнали, что Казань восстала, и… ничего не стали предпринимать. Повернули обратно. Это стало вообще подарком для врагов. Они возбудили казанцев: русские боятся вас! Отступают! Собрали войско и погнались за уходившими полками. Налетели на них сзади. Погромили и захватили обозы. Обрушились и на русские заставы, стоявшие на дорогах. Кого убили, кого взяли в плен. А тут как раз прибыл астраханский царевич Ядигер с войском ногайцев. Его провозгласили ханом. Всех схваченных русских вывели на площадь. Требовали, чтобы они отреклись от христианской веры. Они отказались, и их казнили самыми зверскими способами. Но тем самым и царю показывали: мы тебя не боимся и сдаваться больше не собираемся!

Волжские племена чувашей и черемисы тоже оказались ненадёжными. Недавно просились в подданство к Ивану Васильевичу. А сейчас увидели, что русские проигрывают. Как бы казанцы не покарали! Лучше перейти на их сторону – тогда опять можно будет русских пограбить, добычу набрать. И даже Свияжск очутился в окружении. Его обложили и казанские отряды, и изменившие племена. Ещё вчера казалось, что война кончилась победой России, и вдруг всё переменилось. Опять торжествовали враги.

Русская дворянская конница XVI века

Русские стрельцы

Глава 12
Царь-победитель

Взятие Казани Иваном Грозным.

Картина Алексея Кившенко

У Ивана Васильевича и Анастасии родился первый ребёнок, дочка Анна. Только прожила она недолго, умерла. Родилась вторая дочка, назвали Марией. Но и она умерла через 8 месяцев. В XX веке останки Марии нашли учёные, провели химический анализ и установили – девочку отравили мышьяком. Так же, как мать царя. Но Елена мешала боярам, а кому могла помешать малышка? Кому понадобилась её смерть? Сильвестру! Он говорил: вот видишь, из-за грехов отца и деда твой род проклят, Бог тебя карает. А ты не захотел исправить. Не послушался меня и «старца» Артемия, что надо перетряхнуть Церковь, отобрать у неё богатства и земли. Вот и наказание!

А как радовался царь победе над Казанью! Сколько людей освободили из неволи! И вдруг опять всё рухнуло, все усилия оказались напрасными. Сильвестр снова зудел: вот ещё наказание! А теперь уже ничего не поделаешь. От Казани придётся отказаться, Свияжск бросить. Потому что всё равно у тебя ничего не получится. Слушайся меня во всём. Начни переделывать Церковь, как я говорю. Тогда Бог тебя простит. Иначе будет ещё хуже.

Но царь был уже не тем растерянным юношей, которого Сильвестр мог запугивать своими «видениями». Он соглашался, что причина – наверное, его собственные грехи. Но видел их в другом. Что он плохо защищал своих подданных. Где-то ошибся, что-то не учёл. Однако руки у него не опустились, он не пал духом. Иван Васильевич снова не послушался Сильвестра. Враги обставили нас? Значит, надо исправлять. В Свияжск он послал подмогу. Воеводу выбрал такого, который наверняка выполнит его приказ. Брата жены Данилу Романова.

А сам созвал Боярскую думу и объявил – нужен новый поход на Казань. Командовать будет он сам. Объяснил, что хочет вовсе не воинской славы, а мира и покоя для страны. Но ведь среди бояр теперь заправляли советники из «Избранной рады». Боярская дума вдруг выступила против. Постановила, что на Казань надо идти не царю, а послать кого-то из воевод. И вообще отложить поход до зимы. Дескать, там леса и болота, нужно ждать, когда они замёрзнут.

Но Иван Васильевич уже испробовал на себе неудобства зимнего пути, капризы погоды. А в Свияжске появилась база, летом грузы можно было перевезти туда по воде. Да и терять время царь не хотел. Если дать врагам передышку на полгода, сколько сёл они разорят и сожгут? Сколько людей убьют и угонят в рабство? И посылать вместо себя воевод государь не желал. Уже знал, чем это обернётся. Особо стараться не будут, наберут добычи – и назад.

Но Боярская дума не послушалась царя! Приняла такое постановление, как хотели бояре. Тогда Иван Васильевич поступил совершенно необычно. Обратился к митрополиту, и тот созвал Церковный Собор. И не бояре, а Церковный Собор постановил – государю вести армию на Казань. Пушки и запасы начали грузить на суда, отправлять в Свияжск. В июне 1552 года Иван Васильевич повелел собирать полки в Кашире, Серпухове, Коломне. Перед отъездом он сказал жене, что идёт сражаться за православную веру, а за Христа даже умереть сладко, потому что погибшие за Него попадают в рай. Но и Анастасии он поручил «пребывать в великих подвигах духовных», молиться, раздавать милостыню, помогать людям. Тогда и успех будет общим, воинскими подвигами мужа и молитвами жены.

А вскоре выяснилось, что подвиги предстоят очень серьёзные. И даже не доходя до Казани! О походе узнал крымский Девлет-Гирей. Прикинул: все силы русских уйдут на восток. Ох, как можно Россию пограбить, даже Москву захватить! А когда русские услышат о нападении, то повернут обратно. И Казань будет спасена, царский поход сорвётся. Со всех сторон получалось выгодно. Хан поднял 100 тысяч своих всадников, турецкий султан дал ему своих янычар и артиллерию. Иван Васильевич только отъехал от Москвы, как примчались гонцы – с юга надвигаются несметные полчища. Но царь выслушал об этом спокойно. Сказал: «Мы не трогали хана, но если он вздумал поглотить христианство, то встанем за Отечество, у нас есть Бог!»

И на самом-то деле он был спокойным не случайно. Государь был ещё совсем молодым, но он перехитрил Девлет-Гирея! Он заранее угадал, что крымский хан захочет напасть. В прошлых походах Иван Васильевич собирал полки поближе к Казани, в восточных городах. А сейчас специально назначил сбор полков в южных, на Оке. К Казани ушла только часть войск. Основные силы ещё стояли здесь, готовы были встретить неприятелей. Иван Васильевич приехал к ним в Коломну. Проверил воинов, ласково говорил с ними. Они были тронуты вниманием государя, кричали: «Мы готовы умереть за веру и за тебя, Царь!»

Но и Девлет-Гирею его разведка донесла: русская армия под Коломной! Для хана это был неприятный сюрприз. Царские полки закрыли ему дорогу на Москву. Тогда он решил захватить и разграбить город поменьше. Повернул на запад, на Тулу. А там воинов действительно было мало. Почти все ушли к местам сбора полков. К городу подступило огромное войско. Турецкие пушки открыли огонь, от обстрела загорелись дома. Крымцы и турки полезли на штурм. Но на оборону вышли все жители. Тушили пожары, сумели отбить атаку. А царю доложили, где появились враги. Он сразу приказал скакать на помощь Туле тем полкам, что находились поближе к ней – в Кашире, Серпухове. И сам выступил следом с главными силами.

Тула продержалась день и ночь. Наутро защитники со стен заметили вдали тучи пыли. Обрадовались, кричали: «Государь спешит к нам!» Девлет-Гирей побоялся сражения со всей русской армией. Приказал отступать. Жители увидели, что враги уходят. Так воодушевились, что сами открыли ворота и бросились в атаку. Крымцы от этого совсем переполошились, побежали в панике. А горожане, их жёны и дети погнались за ханскими воинами, многих перебили, захватили все турецкие пушки.

Сам государь в это время дошёл только до Каширы. Но прискакали гонцы с известиями – Тула спасена, неприятели удирают. Иван Васильевич выслал наперерез всю конницу. Она перехватила Девлет-Гирея на речке Шевроне. Захватила обозы. Освободила пленных, которых татары успели набрать. Провожала их до самых степей, рубила и ловила отставших. А царь отправил в Москву неприятельские пушки, табуны верблюдов, пленных – пусть все увидят и порадуются победе.

Но сам в столицу не вернулся. И полкам послал приказ – поворачивать, как и собирались, на Казань. Правда, стали возмущаться новгородские дети боярские. Говорили – они уже сражались, устали. А теперь получается с войны на войну. Иван Васильевич встретился с ними и не угрожал, не ругался. Сказал – кто хочет идти со своим царём защищать христианство, пусть идёт. А кто не хочет – может остаться. Новгородцы устыдились и пошли все.

Этот поход и впрямь был как бы священным. Армия шагала покончить с хищным гнездом, которое уже несколько столетий терзало Русь. Царь взял с собой знамя святого князя Дмитрия Донского – то самое, что развевалось во время Куликовской битвы. С войском ехало много священников. Везли иконы. Даже в пути проводились все церковные службы. Проезжая через Владимир, Иван Васильевич молился у гробниц Александра Невского и других святых князей. Проезжая через Муром – у гробниц Петра и Февронии, святого князя Константина и его сыновей.

Когда добрались до Свияжска, к царю стали приезжать на поклон старейшины местных племён. Поняли, что ошиблись, и сильнее всё-таки русские, а не казанцы. Иван Васильевич прощал всех. Встречал приветливо, сажал с собой обедать. Но указывал – они должны подтвердить свою верность. Велел им строить дороги, переправы для армии. Они собрали и 20 тысяч ополченцев воевать вместе с русскими. А государь заранее разослал призыв вольным казакам на Дон, Волгу, Терек, Яик. Они откликнулись дружно, пришли. Из казаков составился отдельный полк под началом атамана Сусара Фёдорова.

У государя собралось 150 тысяч воинов. Но он не хотел кровопролития. Предложил хану Ядигеру и казанской знати: пусть выдадут только виновников мятежа и зверской расправы с русскими пленными. И выполнят прежний договор: освободят русских невольников и дадут клятву, что Казань будет подчиняться царю. Тогда войне конец, он никого не тронет. Но ведь в правительстве Ядигера оказались как раз те, кто организовал мятеж и расправы. Они настраивали людей драться. Уверяли, что крымцы и турки помогут.

Ивану Васильевичу ответили по-хамски. Грубо ругали его, Россию, православную веру. Тогда царь двинул полки к Казани. Из ворот навстречу с бешеными криками вырвалось татарское войско. Но в жестокой рубке его загнали обратно в город. Под руководством царского инженера Выродкова наши воины начали рыть окопы. Постепенно приближались к стенам траншеями. Собирали деревянные осадные башни – туры, передвижные щиты из брёвен – тарасы. Построили батареи. Артиллерией умело командовал боярин Морозов, его орудия метко поражали цели, сбивали со стен вражеские пушки.

Но царь оказался прав, когда возглавил поход сам, не захотел послать армию с кем-то из воевод. Князь Курбский и часть бояр стали жаловаться, что крепость слишком сильная, взять ее не получится. Приказания выполняли кое-как. А вскоре разразилась буря. Сорвала шатры, потопила на реке суда с припасами. Те же самые воеводы объявили – всё пропало, надо отступать. Но царь отверг такие предложения. Послал гонцов в Свияжск и Нижний Новгород, чтобы оттуда привезли новые припасы.

А война шла очень тяжёлая. В Казани засели 33 тысячи воинов. Они выбирались из крепости то днём, то ночью, мешали осадным работам. И ещё в лесах укрылся конный корпус князя Епанчи, налетал неожиданно. То на одном, то на другом участке закипали жаркие схватки. Государь приказал избавиться от ударов в спину, зачистить леса. За горой спрятали 30 тысяч конницы и 15 тысяч пехоты. А на поле вывезли телеги с разным добром под охраной маленьких отрядов. Воинство Епанчи клюнуло на приманку. Выкатилось из леса захватывать телеги. Войско из засады обошло неприятелей и отрезало от леса. Их окружили и перебили. После этого царь направил князя Горбатого-Шуйского с конницей вглубь ханства. Воины нашли и захватили базу Епанчи в Арске, прочесали селения. Привезли большие обозы продовольствия, освободили тысячи невольников, которых казанцы держали в своих имениях.

А Казань пробовали взять разными способами. Узнали от пленных, где в городе источники воды. Вырыли туда подкоп. Заложили в него пороха и взорвали источник. Но у казанцев был ещё один. С плохой водой, однако сдаваться они отказались. Тогда русские построили из брёвен высокую передвижную башню. Ночью ее придвинули к стенам. На башне установили 10 больших пушек и 50 маленьких. С высоты простреливали крепость и улицы. Подбили у казанцев все тяжёлые орудия. Нет, и после этого не сдались.

А уже наступила осень. Враги надеялись, что у них получится дотянуть до холодов, до дождей – и царю придётся опять уйти. Но и Иван Васильевич представлял: погода скоро испортится. Все усилия, потери могут оказаться напрасными. Чтобы этого не произошло, оставался только штурм. В трёх местах под стены вырыли подкопы. Забили в них побольше пороха. Одну такую мину взорвали на пробу 30 сентября. Она снесла часть стены.

В город ворвались казаки и стрельцы, заняли Арскую башню. Но армия была ещё не готова к общей атаке. Царь приказал отступить. Казаки из башни уйти отказались. Передали своим: «Здесь будем ждать вас». А Иван Васильевич представлял, сколько людей погибнет при штурме, и своих, и казанцев. Он опять послал предложение сдаться. На тех же самых условиях, какие называл в начале осады. Выдать главных виновников и выполнить прежний мирный договор. Надеялся, что уж сейчас-то казанцы должны понять – их оборона не устоит.

Нет, они снова отказались. Упрямо заделывали проломы в укреплениях. Захваченную башню окружили новой деревянной стеной. 1 октября был великий праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Все русские молились, готовились к решающему сражению. Утром 2 октября полки заняли исходные позиции для атаки. Два страшных взрыва подняли тучи дыма, пыли, обломков. Войска бросились вперёд, взобрались на стены, стали растекаться по улицам.

Но Казань была большим и очень богатым городом. У некоторых воинов глаза разгорелись, они кинулись грабить. А бояре специально готовились поживиться. Собрали отряды слуг, чтобы шли за войсками и набрали побольше для хозяев. Однако защитники ещё не были побеждены. Они отступили к центру города. Сорганизовались и сами бросились в атаку. Рубили увлёкшихся охотников за барахлом. Боярские слуги в ужасе побежали. Другие воины тоже заразились паникой. Покатились прочь из города.

Так бы и вышибли из Казани. Но к воротам прискакал царь. Встал возле них сам со знаменем в руках. Видя его, ратники останавливались. Приходили в себя, собирались вокруг государя. К нему подоспела и его личная дружина, 20 тысяч лучших бойцов. Половине из них Иван Васильевич приказал сойти с коней и идти в бой. К ним присоединились те, кто отступили. Атаку казанцев отбросили. Но они дрались до последнего, в плен не сдавались и погибали. Только 5 тысяч вырвались из крепости и ушли в леса.

Иван Васильевич въехал в город на следующий день. Его встретили толпы русских, которые до сих пор находились в неволе, и государь жалел их, приказал отвести в лагерь и кормить со своего стола. Над грудами убитых он плакал. Про русских говорил, что они страдальцы, пали за веру и Россию. Но сожалел и о татарах. Говорил – они хоть и не христиане, но ведь тоже люди. Построив свои полки, царь сказал им, что они достойные потомки богатырей Дмитрия Донского. Все богатства, которые достались русским в Казани, царь отдал воинам. А о себе пояснил, что для него награда – спокойствие и честь России. Иван Васильевич устроил общий пир. Угощал и чествовал всех, от воевод до рядовых ратников, сидел с ними вместе за столами. Казаки ворвались в город первыми, и царь особо наградил их. Объявил, что дарит им в вечное владение Дон и впадающие в него реки.

О прежних условиях мира, чтобы ханство сохранилось, но обещало не нападать, больше речи не было. Не согласились – сами виноваты. Казань пришлось штурмовать, пролилось много крови. И что дальше, брать новые обещания, а казанцы обманут, как обычно? Иван Васильевич решил – хватит. Безопасность для нашей страны надо обеспечить навсегда. Он ликвидировал само ханство, присоединил к России. В центре Казани царь своими руками установил крест. Повелел на этом месте строить храм. Отныне Казань становилась русским городом.

Но и с побеждёнными он обошёлся милостиво. Всем жителям объявил: они могут сохранять свою веру, привычные им обычаи. Больше их никто не тронет. Подати пусть платят такие же, как платили хану. А царь теперь будет их защитником. Иван Васильевич простил даже взятого в плен Ядигера. После всего, что случилось, тот решил, что христианский Бог сильнее. Попросил окрестить его. А царь отнёсся к нему вовсе не как к пленнику. Принял на службу, подарил имения. Бывший хан был настолько поражён таким благородством, что стал вернейшим другом и подданным государя.