Текст книги "S-T-I-K-S. Лучник (свежак)"

– И где же есть такой стаб, ментат которого меня пропустит? – язвительно спросила девушка.

– Здесь. Это Убежище и есть тот самый стаб, в котором ты можешь чувствовать себя в полной безопасности. И в этом стабе пока не обязателен ментат. Дело в том, что на карте Рона это место обозначено как небольшой стаб у лесного озера, но это оказался медленный кластер. Настолько медленный, что все окружающие его люди считали этот клочок земли стабом. Но несколько дней назад мнимый стаб перезагрузился и в мире Стикса появился я вместе с Убежищем и всем его хозяйством. А потом братья и внешники подарили мне целую гору оружия, боеприпасов и жемчуга. Теперь либо ты со мной, либо я сам пройдусь по карте братьев и отыщу их нычки. И торопиться мне не надо – в этом Убежище можно жить бесконечно долго, выбираясь только для профилактики трясучки. Запасов этого бункера хватит для проживания сорока человек в течение тридцати лет. Я сам занимался комплектацией этого бункера. На момент перезагрузки Убежище было полностью готово к эксплуатации. Здесь даже стоит законсервированный портативный ядерный реактор. Его энергии хватит на сто пятьдесят лет. У Рона в компьютере действительно ценный архив. В нём описаны не только сотни даров Улья и все те монстры, которые встречались братьям в течение всей их поганой жизни в Стиксе, но и отдельно выделены симптомы трясучки. Симптомы и последствия этой необычной лихорадки Стикса. Так что у меня есть всё, что мне необходимо, кроме помощников. Я буду с тобой более откровенен. Даже если ты каким-либо способом убьёшь меня, ты никогда не выйдешь с этого уровня и просто умрёшь здесь от голода или от трясучки. Ведь любому из нас надо периодически покидать своё место жительства и гулять по ближайшим кластерам, а для того, чтобы дверь Убежища открылась, надо ввести очень сложную комбинацию символов, распространённых только в моём мире.

– Я могу подумать?

– Нет. Ответ ты должна дать сразу. Зачем мне кормить и лечить врага? У тебя есть максимум тридцать минут.

– Жестоко… но справедливо. Можно, я задам тебе вопрос?

– Можно.

– Там… в том прежнем доме на стене висел очень необычный лук. Умеешь пользоваться? Что это за лук?

– Это мой трофей – боевой композитный лук. Я снял его с трупа инструктора по диверсионной подготовке одной из сильных армий моего мира. Пользоваться умею – учился стрелять с детства и перед армией выиграл большие Императорские соревнования.

– Ты ведь знаешь, что в этом мире мужчинам дают новые имена. Теперь у тебя имя Лучник и… я согласна.

– Лучник так Лучник. Не самое плохое имя. Где находится место, где вы собирались отсидеться, и есть ли там люди? – Платон расстелил на кровати карту Рона.

Эльза усмехнулась.

– Ты не теряешь даром времени. Но ты прав. На базе есть люди. Двое из отряда и трое пленников. Ты прав почти во всём, кроме одного. Те сорок восемь человек, которые погибли в грузовике, были набраны нами и переданы Кинконгу одним из наших людей – Викингом. Он дождался колонну на границе стаба и присоединился к ней. Викинг сидел за рулём грузовика и был убит во время нападения. Рон действительно собирался уходить, и уходить не только с братом. Он готовился давно, но просто не смог проглотить то, что запихал в свою пасть. Охрана каравана оказалась слишком велика, а орудия внешников чудовищны. Рон погиб одним из первых, а потом мы просто спасали свою жизнь… Один из пленников сильный сенсор, девчонка – на базе она работает системой обнаружения. Её держат на цепи как собаку. Девчонку очень сильно запугали, сказав, что если она хоть кого-нибудь не обнаружит, то её отдадут Квазимодо, а затем внешникам. Постоянно проверяют, и если она ошибается, насилуют и избивают. Второй – сильный и опытный знахарь. Он всех лечит и тоже сидит на цепи. Третий – тоже знахарь. Молоденькая девчонка учится у сильного, но у неё есть ещё один дар. Она – ментат. Пока очень слабый, но Рон собирался её развивать. Сидит не на цепи – просто заперта в обычном отсеке. Один охранник без ноги, второй без ноги и левой руки – пострадали при транспортировке боевых машин. Мы нарвались на крупных элитников и еле отбились. Оба сильные бойцы с несколькими боевыми дарами. База находится совсем рядом. От места нападения вперёд восемь километров и влево в лес – там есть искусно замаскированная просека. Кластер совсем небольшой, но в нем находится овраг. Такая небольшая щель в земле, искусственно углубленная и расширенная. Длина этого естественного ангара шестьдесят семь метров. Ширина десять. Всё разделено на несколько отсеков. Сверху сделано железобетонное перекрытие и посажены небольшие сосны. Есть бетонный подвал, в котором держат пленных. Автономный источник света – специально купленные у торговцев нолдовские аккумуляторы. Ворота раздвижные, электрические. Замаскированы очень хорошо – рядом пройдёшь, не заметишь, но там никто никогда не ходит. Есть всё для жизни: вода, много еды, загодя приготовленный живец и раствор гороха. По периметру стояли скрытые видеокамеры, но сейчас все они демонтированы. Выходов три. Два основных по краям оврага и один запасной. Он заминирован, но охранники о нём не знают. Об этом ходе знали только четыре человека – Рон, Рей, его девушка – Инга и я. Да… мы давно хотели уйти все вместе, но я чувствовала, что в дальнейшей жизни Рона мне места нет. Чувствовала, но сделать ничего не могла – слишком далеко всё это зашло.

– Как давно у вас опытный знахарь и как он у вас появился?

– Знахаря поймали на дороге пять лет назад. Знахарь был нужен, но они крайне редко выбираются из стабов. За знахарями Колизея установили наблюдение, и однажды к одному из них приехал знакомый. Он прожил в стабе полторы недели и собрался обратно. Причём поехал не с караваном торговцев, а с небольшой группой рейдеров. Рон с пятью своими бойцами увязался с ними и за границей стаба дал команду Рею. Бо́льшую часть рейдеров мы перебили, несколько человек продали Квазимодо, а знахаря оставили себе.

– Как появились девчонки? Только говори правду.

– Ты сам понимаешь, что бо́льшая часть отряда – мужчины. На быстрых кластерах ловили молодых иммунных девчонок, после использования убивали или продавали в Сосновый. Четыре года назад одна из них оказалась с полезным даром. Её запугали и посадили на цепь. Вторую поймали год назад. Использовали по той же схеме. Второй дар у неё проявился недавно – Рон скормил ей красную жемчужину под присмотром знахаря. Я не знаю, как Рон собирался её ломать, но она должна была уйти с нами. Наверное, убила бы своего учителя, – Платон слушал девушку, внутренне зверея.

Ему уже давно хотелось удавить Эльзу своими руками, но ещё не время.

– Хорошо. Нарисуй расположение внутренних помещений базы-отстойника. На карте поставь цифры, а на отдельных листах распиши характеристики пронумерованных объектов. И не забудь про законсервированную базу, на которой вы до этого жили. Я никогда не поверю, что больше тридцати опытных рейдеров обоих полов несколько лет жили все вместе, как свиньи в загоне. И учти: если хоть в чём-то ошибёшься, и твои каракули не совпадут с записями Рона в его дневниках, я доделаю то, что не успели сделать муры Кинконга, а заодно отрублю тебе одну руку. Она ведь всё равно отрастёт. Не правда ли? Работай. Я скоро подойду, – Платон не боялся оставлять карту Эльзе.

Карта уже давно не в единственном экземпляре. А ещё имперский егерь с удовольствием выполнил бы своё обещание.

* * *

Ознакомление с картой Рона и проработка всех деталей заняли более восьми часов. Эльза не скрывала ничего. Она прекрасно понимала, что её либо уничтожат, либо оставят жить в комфортабельных для себя условиях. Эльза выбрала жизнь и была максимально откровенна. Ничего другого ей не оставалось.

Девушка даже не могла воспользоваться своими дарами. Все они либо защитные, либо косметические. К примеру, Эльза могла изменить свою внешность. Вернее, сильно помолодеть и выглядеть как пятнадцатилетняя девочка.

При небольшом росте и субтильном телосложении эта «семидесятилетняя старуха» выглядела малолетней глупышкой, на которую западали даже самые прожжённые рейдеры. Чем командир отряда беззастенчиво пользовался – на выездах Рон имел походно-полевую жену, а в случае необходимости подкладывал Эльзу под нужных людей. Сколько рейдеров эта тварь свела под нож внешников, не знал ни один из братьев – таких подсчётов никто никогда не вёл.

К тому же, Эльза не могла воспользоваться своими дарами – она была полностью опустошена. Сначала девушка до последнего выложилась в бою, потом словила откат от использования даров, а затем получила тяжелейшие ранения. Сейчас все резервы организма Эльзы уходили на лечение, и она была не опаснее лёгкой полупрозрачной ночной рубашки, прикрывающей её соблазнительное тело. Даже отрубленные выше коленей ноги не портили природного очарования этой смертельно опасной красавицы.

– В общем-то, всё понятно – достаточно подробно всё изложено. Ты была со мной откровенна, и я расскажу тебе то, о чём пока промолчал. И даже покажу. Как будешь готова, подъезжай в соседнюю комнату. Там наша с тобой столовая с небольшой кухней. Приезжай. Тебе будет интересно. Да и расслабиться не помешает. Самое приятное в этом бункере то, что можно ходить хоть голышом – никто и слова не скажет. Просто некому, – и Платон, проведя по замку магнитной картой, вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь.

Эльза не заставила себя долго ждать и приехала уже через несколько минут.

– О! Ты быстро! – сказал Платон, протягивая девушке бокал с вином.

Столовая представляла собой большую комнату, заставленную столиками с удобными креслами. Одну стену занимал открытый бар со всевозможными бутылками с самым разнообразным алкоголем, слегка прикрытый короткой барной стойкой. В углу располагалась небольшая кухня с мойкой и электрической плитой.

Платон опёрся на барную стойку и продолжил.

– Самое забавное во всей этой истории заключается в том, что глава стаба Сосновый кваз Квазимодо твёрдо уверен, что Рон с братом и ещё несколькими его бойцами живы и скрываются где-то на границе контролируемых его стабом территорий. Когда я нашёл останки Рея с его боевиками, то забрал их кости и максимально подчистил место стоянки. Найдя грузовики и внедорожники братьев, рейдеры Квазимодо нашли и следы крови, но трупов или их остатков так и не обнаружили. При этом они не нашли ни следов грузовиков дальше по дороге в Сосновый, ни каких-либо съездов с дороги в той стороне. Поэтому Квазимодо может считать, что братья, понеся серьёзные потери, тем не менее, остались живы и на двух-трёх машинах, загруженных оружием и боеприпасами, вернулись обратно по дороге. Ведь им нужно было двигаться именно в ту сторону, а весь груз, который везли внешники и муры Кинконга, пропал. При этом Рон бросил свои любимые бронированные внедорожники и несколько грузовиков, а значит, с ним осталось очень мало людей. А самое интересное в этой кровавой истории заключается в том, что братья собирались кинуть основателей стаба Колизей. В поставке жемчуга от внешников помимо большого количества чёрного, красного и перламутрового, были четыре белые жемчужины – самая большая ценность Улья. И очень похоже, что братья знали о белом жемчуге. Именно поэтому они так обставили свою мнимую гибель… – и Платон, взяв со стойки открытый бронированный чемодан, положил его на низкий стол перед ошеломлённой девушкой.

В чемодане, упакованные в специальные запаянные прозрачные пластиковые блистеры, рядами лежали разноцветные жемчужины.

– И теперь это всё наше. На это можно жить в Стиксе вечно и вечно ни в чём себе не отказывать, – Платон закрыл чемодан, повернулся, сделал три шага к бару и открыл дверцу встроенного в стену сейфа.

Крайне редкие и невообразимо ценные белые жемчужины имперский егерь хозяйственно отложил до лучших времён. Принимать белый жемчуг Платон не торопился. Жизнь здесь длинная. Может, когда и пригодятся.

За его спиной раздался вскрик, стук упавшего на пол тяжёлого предмета и хрип умирающего человека. Торопливо оборачиваться не было нужды, но Платон всё же обернулся.

В это мгновение умирающая Эльза, зажимая руками располосованную шею, соскользнула с инвалидной коляски и распласталась на полу. Между пальцев из разорванного острыми когтями горла толчками выплёскивалась чёрная артериальная кровь.

Пистолет, за рукоятку которого схватилась Эльза, висел на спинке соседнего кресла в наплечной кобуре. Ремни подвесной системы прикрыты небрежно брошенной на спинку камуфляжной курткой, но краешек рукоятки пистолета виднелся. Теперь кобура была расстёгнута, а пистолет валялся на полу. Эльза даже не успела его взвести. Стекленеющие глаза девушки с удивлением уставились на большую пятнистую кошку, равнодушно вылизывающую окровавленную лапу.

Шуша легко доказала, что она не плюшевая игрушка. В пистолете отсутствовал ударник, но генномодифицированная рысь этого не знала. Она просто выполняла свой долг, заложенный в её сознание далёкими от мира Стикса имперскими генетиками.

Платон подошёл к умирающей и презрительно сказал:

– Всё-таки мур – это не сложившиеся обстоятельства. Мур – это состояние души, – не сдержав эмоций, Платон плюнул в красивое лицо очередного чудовища мира под названием Стикс.

Даже зная, что она не сможет самостоятельно выйти из жилого сектора, Эльза попыталась его убить. Это существо обуяла элементарная жадность, поглотившая эту потрясающе красивую оболочку без остатка.

Эльза Кальб, Крис, Лика и ещё десяток рабочих имён. Ведь женщина в Улье может взять себе любое, а черты лица и цвет волос она могла легко изменить. Могла изменить внешность и имя, но для Рона и его мерзавцев она всегда была Стервой и творила такое, за что её стоило посадить на кол и, отпаивая живцом, день за днём жечь паяльной лампой. Это внешнее подобие человека не заслужило другой смерти.

Глава 5

Убравшись в столовой, Лучник приступил к подготовке вылазки к базе-отстойнику. Там оставались пленники, и бывший имперский егерь не мог поступить иначе. В мире Улья нельзя оставить старое имя, а к приметам Платон относился с уважением. Так что теперь Лучник носил не самое плохое имя, данное ему одним из самых мерзких людей, проживающих в мире Стикса.

Собственно, сама подготовка свелась только к расконсервации и разгрузке экраноплана-разведчика. Всё остальное уже было готово. План помещений у Лучника имелся, задумка тоже, а отмытый скафандр внешника изучен и подогнан по фигуре. Пользоваться скафандром Лучник тоже уже умел, да и не стало это для него особой сложностью.

Оставалось дождаться ночи, а заодно немного поспать. Ночью в Улье никто не ездит и уж тем более не летает, а облава внешников и муров стаба Сосновый уже двое суток как утихла. На границах контролируемой мурами территории ещё суетились усиленные патрули, но в тридцати километрах от стаба давно всё спокойно.

Через три часа после заката Лучник вывел экраноплан из ангара и в беззвучном режиме повёл его к недалёкой цели. Только ночью можно найти базу с точностью до одного метра – на экранах тепловизора прекрасно виднелись засветки вентиляционных шахт.

Всего таких выходов было восемь, и Лучник филигранно притёр экраноплан точно между ними. Он совсем не боялся, что девочка-сенсор засечёт его. Это учитывалось в его плане.

Как только экраноплан опустился на землю, грыси выпрыгнули из него и заняли позиции у входов в бункер. Теперь Лучник точно знал, где находятся охранники. Ведь девушка засекла живые объекты и была вынуждена доложить об этом своим мучителям.

Лучник подошёл к грузовому отсеку и вытащил первый баллон с газом. Расположив все четыре у каждого вентиляционного отверстия, он заткнул остальные вентканалы прихваченными из ангара тряпками, захлопнул лицевой щиток скафандра и открыл вентили. Тяжёлый сонный газ, закачанный в баллоны под приличным давлением, потёк в вентиляционную систему бункера. Он был без цвета и запаха.

Таким газом раньше усыпляли при тяжёлых операциях, и синтезировать его в медицинском отсеке Убежища оказалось не сложно. Кроме этого, имперские егеря использовали гранаты, заполненные подобным газом, для усыпления крупных животных и некоторое его количество хранилось на медицинском складе.

Через двадцать минут Лучник опустил на забрало скафандра щиток ноктовизора и подошёл к воротам в бункер. Калитка была открыта, а сразу за ней лежал человек, сжимающий в руках ручной пулемёт.

Свет в бункере не горел – его обитатели были опытными бойцами и подставляться не желали, но Лучник не оставил им ни единого шанса. Короткий обыск, укол концентрированного снотворного препарата, и мур по имени Биргир, упакованный в металлические кандалы, остался смотреть свои цветные сны.

Судя по информации Рона и «дорогам» на его венах, мур был спековым наркоманом. Поэтому шприц своего счастья вдогонку к снотворному он получил – жадным Лучник никогда не был.

Второго охранника Лучник нашёл у противоположного входа. Он получил всё то же самое, что и первый мур. Девушка-сенсор, прикованная цепью за ногу, лежала на подстилке в коридоре. Короткая цепь крепилась к бетонной стене. Девушка была сильно измождена и, по-видимому, недавно избита.

А где же кваз Рагнар? Неужели на него не подействовал сонный газ? Но нет. Вот он. Кваз лежал на пороге отсека, в котором жила девушка-ментат. Процедура для всех одинакова: обыск, уколол, кандалы. Независимо от пола и социального положения. Отставному гран-прапорщику в спину уже стреляли. Причём стреляли женщины и восьмилетний ребёнок.

Знахаря Лучник нашёл в подвале. Выглядел тот полнейшим стариком: сморщенная кожа, худое тело, длинные седые волосы. Он тоже был прикован к бетонной стене, причём прикован довольно хитро – крест-накрест, но самое интересное, что лицо его было замотано мокрой тряпкой.

Видимо, опытный знахарь почувствовал газ. Интересно, как ему это удалось? Поэтому Лучник сначала сделал старику укол спека, а уж только потом засадил двойную дозу снотворного.

Чёрт его знает этих опытных знахарей. Ещё придёт в себя не вовремя. То, что Лучник прочёл в дневнике Рона об этом знахаре и знахарях вообще, оптимизма ему не добавляло. В мире Стикса такие люди были очень опытными и изворотливыми ребятами, обладающими невероятными знаниями и умениями.

Погрузка пленников особых сложностей не доставила – весили люди немного. С охранниками пришлось немного повозиться. А вот Рагнара – двухметрового, стопятидесятикилограммового кваза, здорово похожего на шустряка-лотерейщика, Лучник волоком докантовал до бетонного колодца, в котором недавно держали пленных, скинул его туда и без какого либо сожаления выпустил в эту тушу пару коротких очередей из штурмового карабина. Ибо не фиг.

Очереди просто изорвали тело Рагнара – куда ноги, куда руки, куда куски головы. Хорошо, что изменения тела кваза коснулись и половых функций. Иначе девчонкам, живущим под властью беспредельного садиста, было бы совсем невыносимо.

Рагнар был полнейшим импотентом, главным тюремщиком базы и одним из самых преданных командиру отряда людей. Хотя человеком его назвать нельзя. Зверь. Лютый зверь с полностью сорванной с катушек башней. Был.

Короткий обыск жилых отсеков принёс очередные уже знакомые Платону подарки – спораны, горох, спек, чёрный и красный жемчуг на трупах убитых им охранников бункера и фляги с живцом и гороховым настоем. В командирском отсеке стоял массивный сейф.

Остальные жилые отсеки оказались практически пусты, хотя во многих из них лежало оружие и боеприпасы. Только у кваза Лучник нашёл отдельно лежащую коробку со спеком. В ней было семь доз, шесть горошин и двадцать три спорана. Немного, но и немало для понимающих реальности Улья людей.

Сейф Лучник загрузил на специально сделанную в Убежище и привезённую с собой тележку. Стерва подробно описала сейф, вот только забыла сообщить о квазе, но Лучник знал о нём. В отряде квазов больше не было, а этот был одним из самых старых и проверенных бойцов. В дневнике Рона о Рагнаре имелось очень много интересного, а ни у разгромленного каравана, ни у машин отряда не Лучник не нашёл никаких останков кваза. Значит, он мог быть только на базе-отстойнике.

Преданный Рону кваз охранял не столько пленников, сколько сейф, в котором хранился тот самый горох, ранее полученный от Квазимодо, и все остальные ценности братьев. Много споранов, очень много гороха и совсем немного жемчуга.

Формально Рагнар являлся наследником сокровищ своего хозяина, но преданно ждал его прихода. Впрочем, квазу просто некуда было деваться – ни одного ментата ни в каком-либо стабе ему пройти бы не удалось. Рагнару прямая дорога к мурам, но это к кому попадёшь. Квазы особенно ценились у внешников. Тот же Квазимодо, выдоив из Рагнара всю информацию, ни секунды не сомневаясь засунул бы его под нож своего карманного хирурга.

Сейф пришлось прикреплять к внешним держателям экраноплана – в грузовом отсеке места для него не нашлось, а нагрузка была предельной. Поэтому Лучник отключил беззвучный режим. Он забирал слишком много мощности.

Под грохот двигателей тяжелая машина поднялась над землёй и, медленно набирая скорость, поплыла над верхушками деревьев. Короткий полёт, открытые ворота ангара, и экраноплан становится на свою стоянку. Выключив двигатели, Лучник бросился к пульту, нажал пару кнопок, повернул рычаг и под лёгкое жужжание электродвигателя над лесом поднялся стационарный «Глаз», оборудованный тепловизором. О собственной безопасности забывать не стоило, но вокруг было тихо. Крупных живых объектов в радиусе десяти километров не наблюдалось, и Лучник вернул «Глаз» на место. Постоянно держать его в воздухе опасно.

Следующие два часа Лучник занимался гостями и пленниками. С мурами всё было просто. Кандалами их не удержать – боевые дары у них прокачаны по максимуму, поэтому пришлось обоих усыплять.

Всё привычно – кандалы, прикреплённые к стене, капельная система, вена, спек и снотворное. Разве что пришлось устраивать мурам проживание в отдельной камере, бывшей ранее небольшой кладовкой, и минировать двери простейшей системой на открытие.

Мало ли, проснётся кто не вовремя? А теперь проснётся, откроет дверь и Лучнику придётся отмывать кладовку от фарша двух муров. Не самая весёлая перспектива. Но куда деваться?

Девушек и знахаря Лучник разместил в отдельном блоке на две комнаты средней величины. В этом жилом отсеке только один раздельный санузел. Туалет был обыкновенный, а вот в ванной комнате стояла не душевая кабина, а полноценная угловая ванна с гидромассажем, отделанная самыми современными материалами.

Бывшим пленникам он тоже поставил капельные системы, но уже со спеком и живцом, разбавленными обыкновенным физраствором – как Лучник заметил, для жителей Улья это самые полезные и эффективные лекарства.

Следующие три часа Лучник приводил себя в порядок, готовил завтрак на всех и наблюдал за пленными и гостями – камеры передавали изображение на мониторы в столовой. В процессе Лучник закинул гостям по подносу с размороженными фруктами, соками, печеньем и живчиком собственного приготовления, да разложил в ногах чистые вещи и полотенца. А потом Лучник захотел спать, уснул прямо в столовой, развалившись в одном из кресел, и проснулся только через пять часов.

Продрав глаза, егерь посмотрел на мониторы. Муры спали как младенцы, а вот гости уже проснулись и даже немного освоились. По крайней мере, помыться и перекусить они успели, да и первое ошеломление от смены обстановки у бывших пленников прошло.

Взяв микрофон, Лучник сказал.

– Доброе утро! В принципе, оно для вас доброе. Для ваших мучителей-охранников утро не очень, а для всей остальной команды Рона уже несколько дней нет ни утра, ни дня, ни даже ночи. Рагнар переселился к ним прошедшей ночью, а Стерва несколькими часами ранее. Вы у нас в гостях. Вы не пленники и можете уйти, когда и куда пожелаете, а можете остаться. Решение только за вами. Мы зайдём. Ладно? – Платон замолчал на пару секунд, притормозив перед дверью в отсек.

Пока Лучник всё это проговаривал, на большом экране в комнате гостей одна за другой мелькали фотографии: останки бойцов Рона, обглоданные костяки Рея с его боевиками, Стерва с разорванным горлом, труп Рагнара, порванный композитными пулями, и лежащие под капельными системами муры.

– Стерва назвала меня Лучником, – сказал Платон, заходя в комнату. – Я по вашим понятиям свежак. Это мои друзья и помощники – Тигр и Шуша. В Улье мы чуть больше недели, но это были самые интересные дни нашей жизни. Скучать, по крайней мере, не пришлось. Вам завтрак сюда принести или в столовую пойдём?

– Мы пойдём с тобой, – за всех ответил знахарь.

– Прошу. Тогда у нас самообслуживание, и маленькая просьба: моих друзей кормлю только я. В основном грыси едят сырое мясо или рыбу, хотя человеческую еду любят и им очень сложно отказываться. Проще не соблазнять.

– Кто ты? – спросил знахарь, как только они сели за стол.

– Обычный человек, как и все остальные. Сначала родился, потом учился, тренировался, служил в армии, воевал. Ну а если без шуток. Чуть больше недели назад меня звали Платоном Гордеевым, и я служил егерем Имперских угодий. Это гражданская служба по охране природы нашего государства. Давайте поедим молча. Потом вы пойдёте в свою комнату и посмотрите фильм, который снят на мой служебный видеофиксатор. Если останутся вопросы, то я готов на них ответить, но только после фильма. Иначе рассказывать придётся очень долго, а я всё это уже рассказывал Стерве, когда считал её девушкой Ликой, – фильм был смонтирован Лучником, но в нём отсутствовали некоторые детали, касающиеся захваченных егерем трофеев.

Гости гостями, но за некоторые пикантные подробности, если информация пойдёт гулять по просторам Улья, можно лишиться головы. К столь необычному тюнингу собственного организма Платон не стремился, поэтому некоторые детали в фильм не включил.

Познавательно-развлекательная программа длилась три часа. Первой после её окончания пришла девочка-сенсор, помялась, стоя у бара, присела на край кресла и тихо сказала.

– Я Эрна. Можно, я останусь здесь? Мне некуда идти.

Платон открыто улыбнулся.

– Я Лучник. Это немного непривычно, но мне нравится. А тебя я назвал бы Кнопка, или сокращённо Кнопа. Не знаю, почему. Просто тебе идёт это имя, и оно мягкое и даже домашнее. С сегодняшнего дня у тебя новая жизнь. Почему бы не появиться новому имени, забыв всё старое? Оставайся. Я рад, и ты мне нужна. Жить здесь легко и безопасно. Подкормим тебя, немного поучимся и потренируемся, а потом решим, чем займёмся.

В это время к девушке подошла Шуша и, коротко муркнув, вдруг принялась вылизывать ей пальцы. У Платона отвалилась челюсть и больно стукнула его по коленям.

– Ошизеть! – только и смог сказать он, а потом продолжил. – Шуша никогда и ни с кем себя так не вела. Она тебя жалеет! А это просто невозможно. Такого не может быть.

– Кошки меня и дома любили, и никогда не царапали. Мою сестрёнку бывало, а меня нет. Можно, я её чем-нибудь покормлю? – спросила Кнопка.

– В холодильнике есть куски сырой рыбы, но много не давай. И не забудь про Тигра.

В это время за спиной Лучника раздался голос знахаря.

– Не помешаем?

– Да нет. Не помешаете. Желанные гости никогда не мешают хозяевам, особенно, когда скрашивают их одиночество.

– То есть, хозяева не будут против, если гости их покинут? – язвительность в голосе знахаря зашкаливала.

– Не будут, но у меня тогда несколько просьб и условий, – Платон напротив оставался серьёзен.

– Я почему-то так и думал, – холодно отозвался знахарь.

– Это немного не то, о чём вы подумали. Вы можете уйти прямо сейчас, но я буду вынужден завязать вам глаза и вывезти вас ночью минимум на тридцать километров отсюда – мне бы не хотелось раскрывать своё место жительства посторонним людям. Вот только один вопрос: как вы собираетесь добраться до цивилизованных мест? Мы сейчас находимся на территории, контролируемой кланом Квазимодо, а он несколько расстроен предательством Рона. Вот уже несколько суток рейдовые группы стаба Сосновый поднимают даже прошлогодние листья на медленных кластерах и выворачивают наизнанку попадающиеся им муравейники. Не говоря уже о том, что они выбивают на своей территории всех, кто шевелится – от взбудораженных шумом не иммунных до случайно зашедших на быстрые кластеры обыкновенных рейдеров. При этом вы ослаблены, не вооружены, не экипированы, у вас отсутствуют спораны и живец. Дальше продолжать?

– Не надо. Я готов оплатить твои услуги. Сколько ты хочешь?

– Я хочу услугу за услугу. При этом оплачу выполнение своих условий.

– И что же это за условия?

– Сначала услуги, и вы тоже можете, если пожелаете, назначить за них свою цену. Первое – мне надо отрастить ногу и руку. У меня стоят хорошие, но имплантаты. Я слышал, что такое в этом мире возможно. Второе – в своём мире я был смертельно отравлен боевым газом и медленно умирал, но в последнюю неделю симптомы не проявляются. Мне нужно знать, в каком состоянии мой организм и чего мне дальше ждать. Третье – мы с моими грысями приняли по одной жемчужине и нам надо получить консультацию специалиста. То есть, вашу. Теперь условия. Вот эта девушка приняла решение остаться со мной. Я хочу, чтобы вы занялись её лечением. Кроме этого, ей необходимо принять жемчужину. На выбор. Ту, которая ей подойдёт. Под вашим наблюдением, разумеется. Для своих друзей мне ничего не жаль. У меня есть некоторое количество жемчуга – кваз Кинконг поделился запасами. Да и братья со своими боевиками были очень небедными уродами. В некоторой степени, я их наследник. По крайней мере, Кинконга я пристрелил собственноручно, а кости Рея и его боевиков также собственноручно утопил в ближайшем озере. И последнее: если вы останетесь нас лечить, мы хотим принять под вашим наблюдением максимальное количество жемчуга и развить полученные дары. Это касается всех нас – меня, Кнопки, Тигра и Шуши.

– Он сказал правду! Он отдал две жемчужины своим кошкам. Кошкам – жемчужины. Кошкам! – тихо сказала ментат, потрясённо глядя на Шушу, блаженно положившую голову на колени к Кнопке.

– Не кошкам, а лучшим друзьям. Тигр несколько дней назад отвлёк на себя элитника и тем самым спас мне жизнь. Шуша вчера вечером убила Стерву, наставившую мне в спину пистолет. К тому же, они мои симбионты – это больше чем братья. При их создании использовались моя кровь и биоплазма, поэтому я готов с головы до ног обсыпать их жемчугом. Его у меня много, а друзей только трое. Шуша приняла Кнопку как своего котёнка. Генномодифицированная рысь не может себя так вести – этого нет в её программе. Грыси бесплодны и всю жизнь принадлежат только одному хозяину, но сейчас под воздействием неизвестных мне факторов они меняются и первое, что эти большие кошки сделали, это приняли абсолютно незнакомую им девушку в свой прайд. То есть, в свою семью. Для меня это означает, что эта девочка наш друг, а вот вы только гости. Что называется, почувствуйте разницу. В то же время если вы согласитесь остаться в Убежище, чуть позже я сделаю всем вам ещё одно предложение, которое вам будет крайне интересно, но только если согласитесь, и случится это намного позже, – Платон замолчал.