Текст книги "Vector Spiritus"

Vector Spiritus
Валерий Симанович

Иллюстратор Юрий Резник

© Валерий Симанович, 2022

© Юрий Резник, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-7256-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СТИХОТВОРЕНИЯ
1988—1994 г.

ЗИМНЯЯ КАРТИНА

 
Луна прорвать
                             пыталась тщетно
Небес свинцовые завесы.
Норд-ост ревел
                           над морем хрипло.
Сбивались с курса корабли.
Прибой швырял
                               на берег льдины,
Пугая одиноких чаек…
                              Дробились звуки.
И как струны
                  Стонали тяжко провода.
А в тихой гавани,
                                   у мола,
Восторженно смеялись люди,
               Звучала музыка, и лилось
Струёй кипящее вино.
Морозный ветер жёг мне щеки.
                Душа желала откровений.
И жадный взор искал причину
                    Остаться раз и навсегда
У края ледяного моря,
         Питаясь мощью зимних бурь.
 
 
1985—1986г.
 

НОЧНАЯ ЭЛЕГИЯ

 
Тонкие, прозрачные ладошки,
Быструю смешинку на губах,
И глаза большой сиамской кошки
Вижу по ночам в тревожных снах.
 
 
…Так мучительно пылают розы
В лунном серебре пустых садов.
Тает незнакомый отголосок,
Унося во тьму обрывки слов…
 
 
И, взлетев эфирною душою
Выше предрассветных облаков,
Я смеюсь и плачу над собою,
Не найдя бредовую любовь.
 
 
1985—1988 г.
 

АГАТЫ

 
Мне прилив оставил в лёгкой пене,
Позабыв, прозрачные агаты,
Словно слёзы призрачной сирены,
Ощутившей боль чужой утраты…
 
 
В глубине камней укрылась нежность,
Тайна робких встреч и поцелуев,
Лучезарные мечты и безмятежность —
Всё, о чём ночами я тоскую,
 
 
Что вернуть пытаюсь. Но как прежде
Утренний прилив следы смывает.
И упорно глупые надежды
Сердцу не прощает, не прощает…
 
 
1987—1988 г.
 

ЖЕЛЕЗНАЯ РОЗА

 
Умирая, мой друг подарил мне железную розу.
На её лепестках запеклась почерневшая кровь.
И теперь по ночам с ощущением тайной угрозы
Он приходит ко мне
                                     в череде утомительных снов.
 
 
Наклоняясь, беззвучно разбухшими
                                                                шепчет губами,
Полыхая бездонным провалом горящих глазниц.
А наутро уходит незримыми смертным путями,
Оставляя гнетущий,
                                 пронзительный скрип половиц.
 
 
Лишь набросит рассвет
                                      мне на окна багровые тени —
Злополучная роза, почувствовав зов пустоты,
Оживёт и, исчезнув, появится в небе весеннем
Воплощением утренней, яркой, томящей звезды.
 
 
Ослабеет дыханье от тонкой трепещущей боли,
Потускнеют глаза, побледнеет, набрякнет лицо —
Так железная роза моей наливается волей,
Чтоб из Ада вернуть
                                    неугодных судьбе мертвецов.
 
 
1988—90 г.
 

ТРАМВАИ

 
Трамваи уходят в степь,
Трамваям в городе жарко.
Трамваи танцуют степ
Вдали от ремонтного парка.
 
 
Трамваи ищут траву:
Роскошную марихуану.
Трамваи от счастья ревут,
Валяясь на чистой поляне.
 
 
Разорваны провода,
Возить никого не надо.
Отныне и навсегда
Трамваи – вольное стадо!
 
 
1988 г.
 

ДЕВОЧКА

 
Во мраке запутанных улиц
Невольно почувствуешь дрожь,
Заметив немое виденье,
Как будто сверкающий нож:
 
 
Прекрасную тихую девочку,
С затмением солнца в глазах,
С восторженной хищной улыбкой
На чувственных тонких губах.
 
 
Она пролепечет: «Любимый…»
Почувствуешь цепкость руки,
И сладким ночным поцелуем
Сомкнутся на горле клыки…
 
 
1988 г.
 

«Стремиться вверх!..»

 
Стремиться вверх!
Когда ушла надежда,
И губы, улыбаясь, шепчут: «Что ж»,
А сердце бьётся успокоено и нежно,
По телу – дрожь…
 
 
Стремиться вверх,
Когда любовь приснилась,
А жажда славы грубо тянет вниз,
Когда в душе твоей ничто не изменилось,
А смерть – каприз…
 
 
Стремиться вверх!
Когда нет силы верить
И чувствовать немую пустоту,
И думать, что все люди – звери,
Забыв мечту…
 
 
Стремиться вверх!
 
 
1989 г.
 

НОЧНОЙ ГОРОД

 
Утомительный день
                                      попрощался рукою заката,
И прохлада скользнула
                                     по площади нежной змеёй.
Безмятежность присела
                                            незримо у летнего сада,
Излучая спасительный сон
                                                     и душевный покой.
На фасады домов
                                  опустились железные шторы.
Опрокинуты отблески
                                                     в Улицы без Конца,
Где недорого сумрака
                              фирменный джинсовый морок
Продавал на пустынном углу
                                                     Человек без лица —
Архитектор событий,
                                   пугающий с первого взгляда,
Замороченный джазом,
                               пришибленный,
                                                        с «левой резьбой»,
Выдавал клокотание труб
                                                        городского уклада
Одиноким прохожим
                                             за чистый фагот и гобой.
Протянув электричества
                                                    бледные тощие руки,
Побирался, мигая,
                                      бездомный унылый фонарь.
Но не глядя бежали
                                            по кругу любовные муки,
Грохоча кандалами
                                        надёжных супружеских пар.
Желтоглазый трамвай,
                                        с душой городского балбеса,
Хохотал на ходу,
                                содрогаясь от мелких вибраций.
И шептались с опаской,
                                            топорща во тьме ирокезы,
Захмелевшие, скромные
                                                   панки-акации…
 
 
1989 г.
 

«Я сплю, но снова для меня…»

 
Я сплю, но снова для меня
Иллюзия настойчиво рисует
На крышах города дождями пастораль.
С неё сотру туманную печаль —
И сердце, вздрогнув, заликует
Упрямым языком огня.
 
 
Всё в мире охватила мгла,
Но шёпот поднебесной высоты
Зовёт из плена суеты куда-то вдаль.
И губы вторят: «ничего не жаль…»,
В овраге ждут озябшие цветы.
И храм души звонит в колокола.
 
 
Случайный унисон почти не слышим,
Неповторим ни в чувствах, ни в тонах.
Былое – прах. И наша память умерла.
Остались лишь слова: «Нет зла.
Весь мир любовью движим.
Ищи её в обычных мелочах»…
 
 
1989 г.
 

КИБЕРНЕТИЧЕСКИЙ СОН

 
…Пока слепо плыл сон над земными надеждами,
космос кровью сочился над погибшей любовью…
был из скрытых людей свет тот медленно изгнан,
и Небо
              не спало…
 
 
…Звёзды плавали в океане
                                                несдержанных радостей,
там, где Время ржавело
                                на кладбище брошенных лезвий,
темнота шевелила обрубками рук,
и Небо
              не спало…
 
 
…Ад был белыми хлопьями слеплен,
пустота пила знаки внимания смерти,
не верил никто в доброту,
и Небо
             не спало…
 
 
   Но сквозь крик сумасшедше ревущих галактик,
разрывая пространства и груди,
вставал Свет…
и Небо
             у
                 с
                    н
                        у
                           л
                              о…
1989 г.
 

«Я тебя не любил …»

 
Я тебя не любил —
Ценил…
Ревновать не умел —
Но смел.
Хам —
С грехом пополам,
А ты —
Называла святым.
И когда порвалась
Связь —
Не искал подходящих
Фраз…
Бесполезны слова
Мои
В построении лживых
Схем.
Если жизнь не дана
двоим —
Пусть язык остаётся
нем…
 
 
Захотел быть свободным —
и стал нелюдим.
Почивал в облаках,
а теперь стал земным.
 
 
1989 г.
 

ОБОРОТЕНЬ

 
Обжигает вены волчья кровь.
Вырваться пытается наружу…
Только как судьбе не прекословь —
Не спасти измученную душу.
 
 
Я смотрю на тусклую Луну
Добрыми щенячьими глазами.
Чувствую, как режет тишину
Боль нетерпеливыми клыками…
 
 
Я взвываю, пряча ужас в ноту
И мечусь. Но день спустя, точь-в-точь,
Поспешу на лучшую охоту
В тихую, безветренную ночь.
 
 
1989 г.
 

«Что делать со счастьем…»

 
Что делать со счастьем,
Когда его много,
И к сердцу любимой
Открыта дорога?
 
 
Что делать – не знаю.
Ведь вот как бывает:
Что ищешь – находишь,
И смысл исчезает…
 
 
1989 г.
 

В ТУМАННЫХ САДАХ ЭДЕМА

 
Исплевавшись в закат менструальных полотнищ,
Издержавшись в борьбе за воззвание «Дай!»,
Изревевшись в камлании уличных толпищ,
Я покинул, смеясь, скорпионовый рай.
 
 
…Где лениво молилось гнилое болото
На икону невинных прозрачных небес,
Я увидел нежданно литые ворота
В позабытый чудной полусад-полулес.
 
 
В заповедных туманных пределах Эдема,
Где пронизаны ночи и дни тишиной,
Где коварное эхо безухо и немо,
Я нашёл долгожданный приют и покой.
 
 
Там о Вечной любви на пустынной поляне
Напевал, умиляясь, серебряный ветер.
И от страсти дрожа, как в старинном романе,
Лесбиянка играла на кожаной флейте…
 
 
Пропитавшись насквозь ароматом цветов,
Я забыл, как тревожно гудят поезда,
Потерялся в истоме цветных облаков,
И увидел, как плачет ночная звезда.
 
 
Но, устав от любви и лирических тем,
Нахлебавшись слащавых историй до рвоты,
Я оставил туманный и странный Эдем.
И, волнуясь, ступил за литые ворота…
 
 
Возвратившись в трущобы знакомых окраин,
Я в раздумьях застыл у разбитых витрин.
А меж тем в подворотне потомственный Каин
Методично ноздрями тянул кокаин…
 
 
1989 г.
 

Я БЫ МОГ ЛЮБОВЬ

Таинство творчества скрыто от сознания людей.

Но порой Господь приоткрывает и эту завесу…

Эмоции, сталкиваясь и перетекая в символы, создают ассоциативный поэтический ряд…

 
ПОСЛЕДНИЙ………МОЙ…………….СОН
поцелуй                     огонь                   страшный
освинцованных       погас                   не нужно
губ                                сквозило            кровавых
прохладен                  счастьем            рук
и……….….и………….и……….и…..…..и…………и
ГРУБ…………как…   ДУЛО……………ПИСТОЛЕТА
В окаменелых            рас–                     За
ладонях                          -качивая         час
НЕ СПРЯТАТЬ………МАЯТНИК……. ДО РАССВЕТА
лица                             сердца                старый город
Длинный                    ненастьем          в ночной
и серый                       охмурило           пижаме
как улица                    лоб                       дорог
РАССКАЗ……………..РУКИ……………ВЫВАЛИЛ
Грусть                          просились          синий
не                                  корнями             язык
КАПНЕТ….вода……  В………………….ПУСТОТЫ
СЛЕЗОЮ………………ЗЕМЛЮ…………НА ПОРОГ
остекленевших          Об                        наступающей
глаз                                столб                   Вечности
СЛОВА…………………КРАСОТЫ…….. ПОЙТЕ
как                                  разбились         чёрные
петля                              глаза                   ангелы
ЗУБЫ-ЛЬДИНЫ……..В… пасти… у…. СМЕРТИ
впились                         небе                     о Убиении и
МНЕ……………………. ГРОЗА…………  Человечности
в сердце                         рвала                   но молча
Больно                            ветки                   клыки
и                                       волос                    вонзайте
холодно                          сметая                 мне
Смейтесь                        с                            в горло
все                                    лица                     довольно
СМЕЙТЕСЬ…………….ПАУТИНУ…….. Я СЛЫШУ
Гудящим                        А                            предметы
рельсом                          внутри                 и вижу
ударило                          только                  все звуки
В УШИ………………….. МРАК….лез….. ДО ДНА
«навсегда»                      и                            нет силы
где ты                               сосущая               смелее
трусливая                        мозг                      чем
                                       ТИШИНА
                                           Я БЫ
                                           МОГ
                                Убить         простить
                           твоё                               себе
                 имя                                                цепи
             рукой                                            сковавшие
        проституток                                                 Жить
      Забыть                                                                      и
     про                                                                    Любить
  живущую                                                                       но
    в венах                                                         Китайской
        Радости                                                        Стеной
          кровь                                                          дикой
            которую                                               Злобы
              люди                        Л                  Монголов
                 опошлили           Ю                  встаёт
                    скользким… Б……  НЕТ
                                 словом О заслоняя
                                                В
                                                Ь
 

1989 г.

«От чистой мечты не осталось…»

 
От чистой мечты не осталось
Ни вздохов, ни пламенных строк.
Она надо мной издевалась,
А я изнывал как щенок…
 
 
Разрывал белоснежные муки,
Задыхался от праведных слов,
Наблюдая томление суки,
Отвечавшей на кличку: Любовь.
 
 
1989 г.
 

ПРОБУЖДЕНИЕ

 
Я проснулся на кладбище ночью,
Как воскресший вампир…
В вышине явью древних пророчеств
Полыхал звёздный мир.
 
 
Очертания траурных сосен
Утопали во мгле.
Очищала дыхание Осень
В поминальном огне…
 
 
Незаметно небесная радость
Опустилась ко мне,
И пьянящая грусть и усталость
Разлились по земле…
 
 
Ослабев, я уснул на рассвете,
Позабыв обо всём…
А в траве всё шептал сладко ветер:
«Здесь твой дом…».
 
 
1989 г.
 

«Лист кленовый пленил облака…»

 
Лист кленовый пленил облака,
Улетая беспечно в зенит.
Удивительна боль и сладка…
Я воскрес, но душа ещё спит.
 
 
Незаметно окончилось лето,
И на землю пришли холода.
На спине золотого лафета
Укатилась лихая мечта…
 
 
Над дорогами ливни повисли.
Я по-прежнему болен тобой.
И всё кружатся, кружатся мысли
В переулках, где грусть и покой.
 
 
1990 г.
 

НИКОГДА

 
Пьёшь эту жизнь и не пьянеешь,
Лишь подступает тошнота…
Всего однажды не успеешь —
И не догонишь никогда.
 
 
1990 г.
 

ПЛАЧ ВУРДАЛАКА

 
Спасибо вам, люди, что вбили
Мне в сердце осиновый кол.
Не встану уже из могилы —
Спокойно, светло и легко…
 
 
Забудьте, как после заката
Тревожил вас жалобный вой,
Как рвался я к свету из Ада,
Придавленный мёрзлой землёй.
 
 
Как, руки озябшие вскинув,
Я ждал наступленья зари.
И как, поднимая осину,
Кричали вы: «Нечисть, умри!»
 
 
Спасибо вам, люди, что вбили
Мне в сердце осиновый кол.
Не встану уже из могилы —
Спокойно, светло и легко…
 
 
1990 г.
 

ВЕСНА

 
Я молчу:
Одинок, неподвижен.
Много дней в переулках пустых
Наблюдаю, как падают с вишен
Лепестками
на землю
мечты.
 
 
Знаю:
Глупость дошла до предела,
Но иначе нельзя объяснить,
Что душа без тебя очерствела.
И не может
как прежде
любить.
 
 
Вскрою
Бритвою злой укоризны
Небосвода разбухшие вены.
Алой кровью заката брызну
На твоё
лицо
и колени.
 
 
Испугаешься?..
Засмеёшься?..
Пролепечешь обиженно:
«Глупый!»
Но поймёшь, и, конечно, вернёшься,
различив
в небесах
мои губы.
 
 
1990 г.
 

ПИСЬМА

 
…Я осторожно подошёл на цыпочках
                      и заглянул через плечо.
Ты читала пожелтевшие письма человека,
           который когда-то тебя любил.
Читала увлечённо и горячо…
Я задумался…
                            Всё понял.
                                                   Ушёл.
И больше никогда не приходил…
 
 
1990 г.
 

ВУРДАЛАКИ

 
В полнолунье встают из гробов вурдалаки
И привычно стучатся в окошки домов.
В их глазах затаённая нежность собаки,
На губах запеклась почерневшая кровь.
 
 
Вурдалаки рыдают, царапая стёкла,
Закадычный приятель и старая мать,
Умоляя: «Впустите! Мы насквозь промокли!»
Но нельзя им ни окна, ни дверь открывать.
 
 
Ну а тот, кто не выдержит пытки любовью,
Пропадет: вурдалаки его разорвут.
И холодные твари, насытившись кровью,
На заре под землёю до срока уснут…
 
 
1990 г.
 

ПРОСТО СЛЯКОТЬ

 
Милая, не нужно плакать зря.
Унесет сомненья южный ветер.
И весенняя пьянящая заря
Сердце успокоит на рассвете.
 
 
Милая, усни, забудь вину…
Где-то на другом конце планеты,
Серебро сплетая в тишину,
Пауки разбрасывают сети.
 
 
Милая, разлуки не оплакать.
Это – вечный, но не стоящий вопрос.
Ты поверь, что слёзы – просто слякоть.
Брось монетку сна в озёра грёз…
 
 
1990 г.
 

СОН ИЛЬДАБАОФА

 
Ветер-демон нёс меня к востоку,
Разрывая грозовые облака.
Пустоглазый, хищный и жестокий,
Словно зверь, попавшийся в капкан.
 
 
Он кружил над вечными лесами,
Вырывая их с корнями из земли.
Засыпал долины пеплом и камнями,
По-собачьи плакал и юлил.
 
 
Я сидел, схватившись за загривок,
На его невидимой спине,
Выверяя путь свой без ошибок
К тёмной, неизвестной стороне.
 
 
Где-то там языческие боги
Предначальных выцветших времён
Укрывают в призрачных чертогах
Тайну первых чисел и имён…
 
 
Отыщу рунические строфы,
Прошепчу, и сгинет навсегда
Бесконечный сон Ильдабаофа,
Не оставив в мыслях и следа.
 
 
1990 г.
 

ВЫСШАЯ НАГРАДА

 
За то, что я жил, словно Ангел небес,
Познавший земные пороки;
За то, что душою был беден как Крез
И не платил налоги;
 
 
За то, что был ласков, как крокодил,
Лобзавший чужие ноги;
За то, что «царскую водку» пил
И не боялся изжоги,
 
 
А также за то, что судьбу ухватил
Нежнейшею хваткой бульдога —
Господь от щедрот меня наградил
Талантом изящного слога…
 
 
1990 г.
 

КОЛИБРИ

 
Ты шустрее колибри…
Воруешь нектар
Из садов золотого сечения.
Я – другого калибра,
В душе – золотарь,
Очищаю колодцы терпения.
В первородном грехе
Мы слились налегке,
Задыхаясь от наслаждения.
И теперь не уснуть…
Как пролитая ртуть,
Мы скользим по стеклу откровения…
 
 
1990 г.
 

«Я любил наблюдать несказанную радость…»

 
Я любил наблюдать несказанную радость
Восхитительных глаз. И всегда невпопад
Я тебе говорил откровенную гадость,
Замечая, как тонкие губы дрожат…
 
 
Я любил удивлять и, порой поневоле,
Перемешивал нежность и строгость ума.
Я упорно ломал трагедийные роли
Примитивным набором комичных гримас.
 
 
Я любил уходить без прикрас, не прощаясь,
Возвращаясь с опухшим испитым лицом,
И, тебе словно Деве Марии покаясь,
Рассуждать о несчастной судьбе подлецов.
 
 
1990 г.
 

МАРШ

 
Левой ногой – по зелёной траве,
С предвосхищеньем в хмельной голове.
Навстречу желаниям юных богинь,
Пьющих из глаз моих ультрамарин.
Звуки чеканя в кузнице слов
Из предрассудков и сумрачных снов.
В панцирь бессмертия дух облачив,
Чествую всех, кто напорист и жив.
Жду воплощения смелых идей.
И людям не веря, верю в людей.
 
 
1991 г.
 

ЧЕЛОВЕК – ЯДРО

 
Я – человек-ядро.
Ко мне – на пушечный выстрел…
Неотвратимо в срок
Огонь бока мои выбрил.
 
 
Не целясь – в любую грудь,
Любую точку города.
Неуловимый как ртуть,
Потяжелее золота.
 
 
Предпочитаю полёт
Свободному падению,
Чтобы жара – там, где лёд,
И постоянное жжение…
 
 
Я – неожидан как гром!
Совсем не умею – назад.
Я – человек-ядро,
Пущенный наугад.
 
 
1991 г.
 

ДЕТИ КАРНАВАЛА

 
Отдыхали без просыха,
Танцевали не в лад
Под картонным подсолнухом,
В обрамленьи гирлянд;
Истоптали подошвы
Вплоть до самых колен,
Хохотали истошней
Кровожадных гиен;
Разрывали могилы,
Хоронили живых,
Тротуары мостили
Переплётами книг.
Всё пустили на ветер,
Без хлопот и войны,
Карнавальные дети
Сумасшедшей страны.
Но закончилась брага
В високосном году,
И весёлые флаги
Утонули в чаду…
 
 
1991 г.
 

ГУРУ

 
И был твой взгляд окамасутрен,
Обрахмапутрен в полный рост.
Меня нашли живым под утро,
Без денег, втоптанным в компост…
 
 
И, взяв топор на встречу с гуру,
Я поспешил в знакомый дом,
Чтоб посвятить себя в авгуры
Его горячим потрошком.
 
 
А остальную мяса груду
Продать (чтоб знал, чему учить!)
Соседу – он из секты Вуду.
Вот только б не продешевить…
 
 
1991г.
 

VEСTOR SPIRITUS

 
…И вот под рукой телефон,
                                                    и некому позвонить.
Какой же бездарный я выдумал сон…
Хотел помолиться —
                                         некого даже молить.
Встал.
С глазами бездомной собаки
                                                         пошёл искать себя.
По улице брёл в предчувствии драки.
Думал:
              сумел жить не живя,
А теперь вот хочу суметь
                                                 не умирая умереть.
Заявлял о победе,
                                   как последний нахал.
Всех обманывал.
                                  И всё ждал…
Подытожил.
                         Успел.
                                     Человек… без греха.
Никто не поможет,
                                      никому не жаль.
Истина!
                 Где ты дрейфуешь,
                                                       старуха?
Путаясь в хаосе каторжных мыслей,
                                             меняя векторы духа,
Я давно перешёл на числа,
                        Но в сердце по-прежнему глухо.
Объясни, наконец,
                                     для чего нам слова,
В которых нельзя отразить,
Как у казнённого мира болит
                                         Отрубленная голова?!
Молчишь.
                     Не торопишься множить печали.
Да и я не намерен себе изменить.
И лишь телефон
                                 сквозь мембрану
                                                                    устало
Просит настойчиво:
«Пить…
                  Пить…
                                  Пить…»
 
 
1991 г.