Текст книги "Вирусные болезни человека"

Синдром хронической усталости

Историческая справка. В научной терминологии понятие «синдром хронической усталости и иммунной дисфункции», чаще просто «синдром хронической усталости» (СХУ), введено сравнительно недавно, хотя клиническая картина описана уже давно (Mannigham R., 1750; Beard G., 1869). В западноевропейских языках используется термин «фатиг-синдром» (от фр. fatigue – слабость, усталость). Название «синдром хронической усталости» появилось после эпидемии болезни в штате Невада (США) в 1984 г., когда П. Чейни зарегистрировал в небольшом городке более 200 случаев этого заболевания. Больные ощущали выраженную мышечную слабость, повышенную утомляемость, депрессию.

При обследовании у них находили антитела к ВЭБ и ряду других вирусов. Полагая, что в основе синдрома лежит нервное истощение, G. Beard ввел термин «неврастения». Автор отмечает, что заболевание чаще наблюдается у женщин. Подобные вспышки заболевания наблюдали раньше в Лос-Анджелесе (1934 г.), Исландии (1948 г.), Лондоне (1955 г.), во Флориде (1956 г.). Как самостоятельное заболевание этот синдром впервые был выделен в 1988 г. CDC (США).

Подробное клиническое описание хронической усталости дал J. Da Costa (1871), отметив, что помимо усталости наблюдаются одышка, сердцебиение, головокружение, нарушение пищеварения и расстройство сна. В середине XX в. синдром, известный как синдром DeSica, чаще обозначали как «синдром напряжения», «нейроциркуляторная астения».

С. Штраус (2001), исследовавший СХУ с физиологической точки зрения, считает, что неврастения и СХУ – по сути, одно и то же заболевание.

Этиология. Сегодня обсуждаются три основные гипотезы относительно причин, вызывающих СХУ. Согласно первой гипотезе, СХУ возникает под влиянием инфекции, обусловленной ВЭБ. В пользу этого говорит ряд фактов. Вирус вызывает ряд определенных видов инфекции, под влиянием которой болезнь то ослабевает, то усиливается. С ВЭБ связан также инфекционный мононуклеоз. Основные симптомы мононуклеоза – ангина, лихорадка и длительная, не проходящая усталость.

Болезнь продолжается 2 – 4 нед. Усталость, которая сохраняется и после лихорадочного криза, постепенно ослабевает, однако в отдельных случаях мононуклеоз становится хроническим. Сходство симптомов СХУ и хронического мононуклеоза дало повод говорить о сходстве хронического мононуклеоза (хронической ВЭБ-инфекции) с СХУ. Наконец, в пользу ВЭБ как этиологического фактора СХУ говорит и то, что у большинства больных выявляются антитела к данному вирусу.

К числу возможных кандидатов в возбудители СХУ можно отнести также вирус герпеса-6, так как многие больные с СХУ имеют повышенный уровень антител и к этому вирусу.

Имеется мнение, что СХУ – одна из форм заболевания иммунной системы или полиэтиологичное заболевание, обусловленное нейроиммунными расстройствами под действием инфекционного фактора у людей с генетической предрасположенностью.

Обсуждалась роль других герпесвирусов (ЦМВ, вирус герпеса типов 1, 2, 7), вирусов Коксаки А или В, энтеровирусов и др. Полагают, что СХУ возникает при повреждении нейроиммунных механизмов различными факторами у наследственно предрасположенных лиц с развитием дисбаланса в иммунной системе и нарушением механизмов регуляции в ЦНС, преимущественно в височно-лимбической области, которая, как известно, в значительной степени определяет общий эмоционально-поведенческий фон, работоспособность и память человека.

Один из ведущих отечественных специалистов по СХУ иммунолог Н. А. Дидковский, наблюдавший более 100 больных, считает, что наиболее значима в патогенезе болезни дисфункция иммунной системы, вторичный иммунодефицит, который, как правило, ассоциирован с вирусной инфекцией. Автор у большинства больных с СХУ в слюне и лимфоцитах обнаружил ДНК ВЭБ, а также серологические и иммунологические маркеры хронической ВЭБ-инфекции.

Большинство авторов отмечают наличие аллергопатологии, увеличение содержания IgE и некоторых цитокинов у больных с СХУ. В отношении характера изменений показателей иммунного статуса мнения авторов расходятся. Тем не менее постоянство нарушений тех или иных звеньев иммунной системы у больных позволяет сегодня рассматривать СХУ как синдром хронической усталости и иммунной дисфункции.

А. А. Новик и соавт. (2001) рассматривают СХУ как самостоятельную нозологическую форму, в основе патогенеза которой лежат «… проявления процессов дезорганизации регуляции в интегративных системах организма: нервной, эндокринной и иммунной» с наиболее выраженными изменениями в цитокиновой сети.

Клиническая картина. Заболевание может начаться по типу респираторной инфекции.

В развернутой фазе болезни больных беспокоят слабость, высокая утомляемость, повышенная раздражительность, нарастающие головные боли, снижение способности к запоминанию, расстройство сна, боли в суставах, чаще в крупных, и позвоночнике. При этом болезнь течет прогрессивно, а клиническая симптоматика не связана с какими-либо соматическими заболеваниями. Доминирующими симптомами являются выраженная усталость и мышечная слабость, которая не проходит после ночного сна. У больных отмечается существенное уменьшение массы тела (от 2 – 3 кг у лиц с небольшой массой тела до 10 – 12 кг у пациентов с исходно большой массой).

В целом одна часть симптомов СХУ присуща инфекционным заболеваниям (лихорадка, генерализованная лимфаденопатия, спленомегалия, миалгия и др.), а другая – пограничным нервно-психическим состояниям (беспричинное утомление, расстройство сна, депрессия, снижение памяти, мышечная слабость, частые смены настроения и др.).

Диагностика СХУ базируется на клинических проявлениях болезни: постоянная усталость и снижение работоспособности более чем в два раза продолжительностью не менее 6 мес. у ранее здоровых людей. Вторым обязательным критерием является отсутствие заболеваний или других причин, которые могут вызвать такое состояние.

Диагностировать СХУ помогают симптомы, отражающие наличие хронического инфекционного процесса. К ним относятся субфебрильная температура тела, хронический фарингит, увеличение лимфатических узлов, мышечные и суставные боли, а также симптомы вегетативно-эндокринной дисфункции (быстрое изменение массы тела, нарушение функции ЖКТ, снижение аппетита, аритмии, дизурия и др.).

Выявляются также симптомы аллергии и повышенная чувствительность к лекарственным препаратам, инсоляции, алкоголю и некоторым другим факторам.

Диагноз СХУ считается достоверным, если у больного выявлены 2 обязательных критерия и 4 признака из 8 дополнительных, которые также должны наблюдаться не менее 6 мес.

Лечение больных базируется на нормализации отдыха и физической нагрузки. Терапию желательно проводить в специализированных неврологических отделениях, обеспечивающих возможность создания специального режима. Лечение включает в себя также разгрузочно-диетическую терапию, лекарственную иммунокоррекцию, витаминотерапию препаратами витаминов В₁, В₆, В₁₂ и С, массаж в сочетании с гидропроцедурами и лечебной гимнастикой, аутогенную тренировку.

Лимфоцитарный хориоменингит

Лимфоцитарный хориоменингит – антропозооноз, является латентной инфекцией у хомячков. Возбудитель относится к аренавирусам. Помимо человека, болеют морские свинки, мыши, хомяки.

Основной резервуар вируса – серые домовые мыши, выделяющие возбудитель с носовой слизью, мочой и калом. Человек заражается, как правило, вследствие употребления пищевых продуктов, загрязненных выделениями мышей, но возможно также заражение через дыхательные пути и трансплацентарно. Распространяется болезнь чаще спорадически, описаны и эпидемические вспышки.

Наибольшая заболеваемость приходится на холодное время года.

Клинически лимфоцитарный хориоменингит может протекать с различной степенью тяжести – от бессимптомной формы до системного заболевания, заканчивающегося смертью.

Различают два варианта течения болезни – остро протекающий (быстрый) и медленный.

В первом случае инкубационный период колеблется от 6 до 13 дней. Иногда имеет место продромальный период, для которого характерны разбитость, слабость, поражение верхних дыхательных путей. После этого температура тела внезапно повышается и в течение нескольких часов достигает 39…40 °C, одновременно развивается выраженный оболочечный синдром с сильными головными болями, повторной рвотой и нередко помрачением сознания. Температурная кривая имеет двухволновый характер, вторая волна начинается с появления менингеальных симптомов. Пульс и дыхание учащены, но по мере развития неврологических симптомов тахикардия сменяется брадикардией. В клинической картине превалирует неврологическая симптоматика: менингеальные знаки в виде симптомов Кернига и Брудзинского, ригидности затылочных мышц, которая сохраняется в среднем 2 нед. У больного также выявляют легкие нарушения функций черепных нервов, преимущественно глазодвигательных: вялая реакция зрачков на свет, горизонтальный нистагм, недостаточность отводящих нервов, экзофтальм, слабость конвергенции, иногда нерезко выраженный парез лицевого нерва по центральному типу, негрубые мозжечковые расстройства в виде шаткости походки, неустойчивости в позе Ромберга, интенционного тремора. С различной степенью выраженности имеют место патологические рефлексы Бабинского, Россолимо, Гордона, Оппенгейма и другие, которые у одних больных появляются все вместе, у других – изолированно. Характерны изменения глазного дна: застойный атрофически бледный диск, отек дисков зрительных нервов появляется в первые дни болезни, регрессируя по мере выздоровления. В целом неврологическая симптоматика держится 3 – 4 нед., течение менингита обычно благоприятное.

Изменения крови характеризуются лейкопенией, повышением СОЭ. СМЖ прозрачная в первые дни болезни – плеоцитоз в пределах нескольких сотен клеток в 1 мкл, чаще смешанный с превалированием лимфоцитов (70 %) над нейтрофилами (30 %), сменяющийся позже лимфоцитарным.

Содержание белка, сахара и хлоридов в СМЖ обычно в пределах нормы. В большинстве случаев улучшение состояния и санация СМЖ наступают на 3 – 4-й неделе.

В зависимости от клинических проявлений выделяют гриппоподобные формы, синдромы энцефалита, энцефаломиелита, полирадикулоневрита и висцеральные проявления инфекции. Чаще гриппоподобное течение болезни и поражение внутренних органов предшествуют развитию менингита.

Медленная форма лимфоцитарного хориоменингита характеризуется острым началом, высокой температурой тела, развитием менингеального синдрома. Но через некоторое время проявления острой стадии проходят, может наступить видимое улучшение, хотя сохраняются и нарастают слабость, головокружение, развиваются атаксии и повышенная утомляемость. Больного беспокоят головные боли, ослабление памяти, нарастают угнетение психики, изменение характера. Появляются признаки поражения черепных нервов. Подобная картина сохраняется до 10 лет, сопровождается развитием парезов и параличей конечностей и заканчивается смертью.

При трансплацентарном инфицировании врожденный лимфоцитарный хориоменингит имеет медленно прогрессирующий характер течения с гидроцефалией, которая может быть обнаружена уже при рождении или на 1 – 9-й неделе после рождения.

Больные дети слабо реагируют на окружающее, почти не вступают в контакт, лежат в вынужденной позе с приведенными к туловищу руками со сжатыми кулаками, вытянутыми и перекрещенными ногами. Иногда могут наблюдаться признаки хориоретинита или детского церебрального паралича при отсутствии явных признаков гидроцефалии. В редких случаях встречается микроцефалия. Примерно в 80 % случаев синдром гидроцефалии сочетается с хориоретинитом.

Смерть может наступить на 2 – 3-м году жизни.

Диагноз ставят на основании характерных клинических проявлений (острое начало, лихорадка, головная боль, рвота, менингеальные знаки, лимфоцитарный характер плеоцитоза в СМЖ, застойные явления на глазном дне, доброкачественное течение заболевания и, как правило, отсутствие остаточных явлений). Этиологическая диагностика осуществляется путем выделения вируса, а также обнаружения антител к нему в реакциях нейтрализации и связывания комплемента.

Болезнь Борна

Болезнь Борна (син.: спорадическая энцефалопатия лошадей, «болезнь печального коня») открывает новую главу инфекционной патологии человека: среди людей, больных шизофренией и маниакально-депрессивным психозом, обнаружен высокий процент лиц, сероположительных к вирусу Борна.

Заболевание впервые описано в 1766 г. в немецком ветеринарном справочнике, хотя человечеству известно еще со времен Моисея (Ветхий Завет).

Этиология. В конце 1890-х гг. в германских кавалерийских войсках в окрестностях городка Борна близ Лейпцига и в соседней Швейцарии свирепствовала эпизоотия, повлекшая массовый падеж лошадей. Так как наиболее тяжелая эпизоотия с гибелью всех заболевших лошадей наблюдалась около г. Борна, болезнь получила название по имени этого городка.

В 1926 г. была доказана инфекционная природа болезни Борна, соответствующее название получил и вирус. Позже было установлено, что вирус Борна поражает не только лошадей, но и других животных (коров, овец, птиц, кошек и собак), у которых, как и у лошадей, заболевание протекает с типичными для депрессии симптомами.

Вирус Борна является РНК-содержащим, входит в порядок Mononegavirales, класс Vertebratoviri, семейство Bornaviridae и род Bornavirus. По антигенной структуре близок к парамиксовирусам (вирус кори), флавивирусам (вирусы Марбург и Эбола) и рабдовирусам (вирус бешенства).

Вирус имеет округлую или овальную, реже палочковидную форму, размер 90 нм.

Геном вируса имеет, как минимум, 6 рамок считывания – нуклеопротеин (р40), фосфопротеин (р24), матричный белок (gp18), белок оболочки (gp94), РНК-зависимую полимеразу (p190) и белок с невыясненной функцией (р10), а также фермент гуанинметилтрансферазу и белки-предшественники – gp84, р27 и р29.

Вирус хорошо культивируется в организме 7-дневных куриных эмбрионов, в тканевых культурах на основе почек свиньи. Вирус устойчив во внешней среде (в вакууме) – при комнатной температуре сохраняется 5 – 12 лет. Солнечные лучи довольно быстро его инактивируют, при кипячении он инактивируется мгновенно; чувствителен к современным дезинфектантам.

Эпидемиология. Болезнью Борна страдают в основном млекопитающие – лошади, овцы, кроме того, дикие и домашние кошки, собаки и птицы из отряда страусов. Вирус передается насекомыми-гематофагами (комары, клещи и др.) и, возможно, грызунами. Болезнь Борна регистрируется в Германии, Израиле, Ираке, США.

Человек может заразиться от больных животных воздушно-капельным путем, поэтому группой риска инфицирования являются жокеи, ветеринарные работники. Возможен вертикальный путь передачи от матери ребенку. Полагают, что люди с врожденной болезнью Борна могут стать источником инфекции.

Хотя предполагается, что болезнь передается воздушно-капельным путем, до сих пор окончательно не установлен способ передачи вируса, а также вероятность того, передается ли он от животных к человеку или же существует его особый человеческий штамм.

Не установлено, существует ли природный резервуар болезни. Поскольку эпизоотии возникают периодически и лишь в небольших участках Центральной Европы, существует вероятность того, что болезнь распространяется через местных грызунов, однако это тоже еще должно быть подтверждено экспериментально.

Патогенез и патологоанатомическая картина. Местом локализации вируса является нервная система. Вирус проникает в нервную клетку путем эндоцитоза, в качестве рецептора в адсорбции принимает участие gp84. В клетке он локализуется в ядре или цитоплазме (вирусные включения Иотса – Дегена). Вирус персистирует в нейронах и глиоцитах; распространяется по аксонам, транссинаптически и транснейронно. В результате персистенции вируса нарушается передача нервных импульсов, развивается прогрессирующая вирусная дегенеративная энцефалопатия.

Патоморфологически болезнь характеризуется астроцитозом и склерозом гиппокампа.

Клиническая картина. Вирус Борна у животных вызывает заболевание, по клинической картине очень сходное с депрессией. Так, у заразившихся вирусом лошадей наступает фаза глубокой апатии, которая затем сменяется ремиссией. Животные перестают есть, теряют интерес к окружающей среде и в большинстве случаев умирают от паралича в течение 3 нед.

Keizo Tomonaga (2003) внедрил вирус Борна в головной мозг мышей в период внутриутробного развития и получил популяцию мышей с повышенной агрессивностью и нарушениями познавательной деятельности.

До последнего времени предполагалось, что вирус не способен поражать человека. Однако новые данные позволили установить, что в человеческом организме вирус способен вызывать определенные изменения, в частности изменения в передаче нервных импульсов, неминуемо приводящие к психическим расстройствам.

Сотрудница Берлинского НИИ имени Роберта Коха Л. Боде (2000, 2002), в течение ряда лет изучая кровь людей, страдающих депрессиями, сделала важное открытие: в крови всех больных присутствует вирус Борна. По мнению Л. Боде, вирус Борна поражает лимбическую систему мозга, которая, как известно, отвечает за настроение человека.

Проведенные в США и Западной Европе исследования показали, что примерно один человек из ста страдает склонностью к затяжным депрессиям. В случае отсутствия медицинской помощи каждый пятый больной совершает самоубийство. В последнее время при патологоанатомических исследованиях головного мозга самоубийц выявлено наличие узелков в нервных клетках. Подобные изменения наблюдаются и в нервной ткани животных, пораженных вирусом Борна. У людей с острой депрессией концентрация вируса в крови колеблется в зависимости от их самочувствия, причем в фазе ремиссии, т. е. когда симптомов нет, возбудитель вообще не выявляется.

Высказывается надежда, что скоро потенциальных самоубийц можно будет выявлять с помощью анализа крови на вирус Борна, более того, появляется перспектива предотвращать самоубийства путем проведения профилактических прививок.

Установлено, что вирус Борна способен поражать человеческий мозг, вызывая шизофрению, депрессию и хроническую усталость. Выявлено, что у людей, страдающих нервными расстройствами, обнаруживаются высокие концентрации антител к вирусу. Кроме того, вирус Борна выделяется и у многих людей, страдающих СХУ.

Как выявили I. Lipkin и соавт. (1996), K. Tomonaga (2003), все инфицированные вирусом Борна страдали от депрессии, ухудшения памяти и нарушений восприятия внешнего мира. Правда, авторы осторожно подходят к интерпретации этого факта, полагая, что пока нет абсолютных доказательств, что вирус является единственной причиной болезни. По мнению авторов, некоторые умственные расстройства подавляют иммунитет человека, делая его более восприимчивым к заражению той или иной инфекцией, а инфекции усугубляют неврозы и депрессии. Поэтому, по мнению авторов, вполне возможно, что заражение вирусом Борна становится причиной замкнутого круга развития патологических состояний.

Исследования, проведенные в Тайване, подтвердили высокую вирулентность вируса Борна для людей, в семьях которых были диагностированы шизофрения и другие психические болезни.

Как оказалось, вирусом Борна заражены около 30 % здоровых и практически 100 % людей, предрасположенных к патологическим состояниям типа депрессии или невроза.

Таким образом, для болезни Борна у людей характерно развитие прогрессирующей энцефалопатии, параличей с последующим смертельным исходом. Имеются данные, что у людей вирус Борна является этиологическим фактором психозов, СХУ и шизофрении.

Диагностика. Для лабораторной диагностики используют методы обнаружения РНК вируса (ОТ-ПЦР), а также серологические методы выявления антител (ИФА, РНГА, РИФ).

Лечение. Для лечения больных используют амантадина сульфат, который, как установлено, хотя и не препятствует репликации вируса, оказывает антидепрессивное действие.

Профилактика. Вакцинация не разработана. Для лошадей устанавливают карантин на 40 сут.

Японский энцефалит Японский энцефалит – острое инфекционное эндемичное заболевание с преимущественным поражением нервной системы, вызываемое фильтрующимися нейротропными вирусами, переносчиками которых служат комары. Резервуаром вируса в природе служат животные и птицы.

Японский энцефалит является одной из наиболее тяжелых трансмиссивных нейроинфекций человека.

Несмотря на бесспорно давнее существование этого заболевания, первые публикации, посвященные клинической картине болезни, появились в 1924 г., в период эпидемии, охватившей 7000 человек и ставшей национальным бедствием для Японии. Около 80 % заболевших погибли.

Японские исследователи описывали эту форму нейроинфекций под названием «японский энцефалит», «летний энцефалит», «энцефалит Б». В публикациях встречались следующие наименования заболевания – японский энцефалит, энцефалит Б, комариный энцефалит, летне-осенний комариный энцефалит и т. д. Вскоре за этой формой нейроинфекций закрепилось общепринятое название – японский энцефалит.

В дальнейшем выяснилось, что японский энцефалит является природно-очаговым вирусным заболеванием, встречающимся не только в Японии, но и в других странах Тихоокеанского региона, в том числе и в российском Приморье.

Первая отечественная публикация, посвященная этому заболеванию, принадлежит первооткрывателю клещевого энцефалита, выдающемуся невропатологу проф. А. Г. Панову (1940).

Этиология. Возбудитель японского энцефалита выделен в 30-е годы нынешнего столетия (Смородинцев А. А. [и др.], 1938; Hayashi, 1934).

Вирус японского энцефалита относится к группе Б фильтрующихся нейротропных арбовирусов. Его размеры не превышают 15 – 22 нм; он весьма устойчив во внешней среде; кипячение убивает его в течение 2 ч. Этиловый спирт, эфир и ацетон оказывают угнетающее действие на активность вируса лишь спустя 3 дня. При отрицательных температурах вирус может сохраняться до 395 дней (Шаповал А. Н., 1965).

Эпидемиология. Кроме человека, восприимчивыми к вирусу японского энцефалита являются белые мыши, обезьяны, лошади, коровы, козы, овцы и некоторые другие животные.

Заражение человека происходит в период кровососания на нем комаров Culex pipiens, Culex trithaeniorhynchus, Aedes togoi, Aedes japonicus.

Для японского энцефалита характерна сезонность, связанная с временем выплода комаров.

Заболевают преимущественно люди молодого возраста, работающие в заболоченных местах.

Патогенез. Развитие заболевания зависит прежде всего от состояния организма, его реактивных свойств, определяющих степень сопротивляемости к воздействию, а также от количества введенного вируса, его вирулентности и штаммовых свойств.

Часто при попадании в организм человека вирус гибнет уже в месте его инокуляции. Известен феномен «проэпидемичивания» (Шаповал А. Н., 1965), при котором в результате длительного нахождения в эпидемическом очаге у человека развивается резистентность к воздействию вируса.

Распространение возбудителя в организме может происходить как гематогенным, так и невральным путем. Проницаемость гематоэнцефалического барьера для вируса зависит от многих факторов, в первую очередь от перегревания организма, при котором заболевание развивается быстрее.

Преодолев гематоэнцефалический барьер, вирус проникает в паренхиму головного мозга, где в основном и происходит его размножение. При тяжелых формах заболевания происходит генерализация возбудителя в организме и репродукция вируса как в нервной системе, так и вне ее. Проникновение вируса в район головного мозга и интенсивное его размножение считаются важным патогенетическим моментом.

Интенсивность развития и размножения вируса в нервной системе подтверждается патоморфологическими исследованиями. Известно, что из головного мозга погибших вирус выделяют с наибольшим постоянством. Размножение вирусов приводит к повреждению и гибели нейронов, что сопровождается отечно-сосудистыми реакциями и пролиферацией глии.

По мнению Н. И. Гращенкова (1962), японский энцефалит представляет собой генерализованный капилляротоксикоз, с экссудативно-пролиферативным процессом в головном мозге. Вместе с тем он существенно отличается по патоморфологическим изменениям от геморрагических лихорадок. При японском энцефалите наибольшие изменения отмечаются в базальных ганглиях кроме того, интенсивно страдают кора больших полушарий и вегетативные центры. Манифестная стадия болезни по времени совпадает со сроками максимальной концентрации вируса в головном мозге и появлению уже отчетливых воспалительных изменений в нем.

Клиническая картина. Инкубационный период болезни – от 5 до 15 дней. Заболевание начинается внезапно с бурно нарастающих общеинфекционных симптомов. При этом многие больные могут назвать точное время начала своего заболевания. В то же время за 1 – 2 дня до развития манифестной формы болезни могут наблюдаться продромальные явления в виде повышенной утомляемости, общей слабости, сонливости, снижения работоспособности и т. п. Иногда наблюдаются диплопия, снижение остроты зрения, расстройства речи, дизурические явления.

В первый день болезни возникает фебрильная лихорадка, достигающая максимума (до 41 °C) ко второму дню и продолжающаяся в течение 7 – 10 дней. Это сопровождается ощущением жара или потрясающим ознобом, резкой головной болью, рвотой, сильным недомоганием, разбитостью, пошатыванием, миалгиями, гиперемией лица и конъюнктив, брадикардией, сменяющейся тахикардией, тахипноэ. Нередко на фоне углубляющихся общемозговых симптомов развивается коматозное состояние, петехиальная экзантема. Развитие коматозного состояния сопровождается качественными и количественными изменениями сознания.

Качественные изменения проявляются спутанностью сознания, делириозными или аментивными состояниями с бредом и двигательным возбуждением. Иногда возникают эпилептические припадки. Для количественных изменений сознания характерны оглушенность с сомнолентными чертами, сопор или же кома.

Нередкими признаками острого периода являются миоклонические фибриллярные и фасцикулярные подергивания в различных мышечных группах, особенно на лице и в конечностях, грубый неритмичный тремор рук, усиливающийся при движениях.

В клинической картине болезни выделяют несколько синдромов, которые могут сочетаться один с другим.

Инфекционно-токсический синдром характеризуется преобладанием симптомов общей интоксикации (фебрильная лихорадка, брадикардия или тахикардия, тахипноэ, одышка, кашель, гиперемия лица и слизистых оболочек, иктеричность склер, болезненность при пальпации правого подреберья, запоры и т. д.) при минимуме неврологических нарушений.

В картине периферической крови определяется повышение СОЭ до 20 – 25 мм/ч, увеличение количества гемоглобина и эритроцитов, нейтрофильный лейкоцитоз с резким сдвигом в лейкоцитарной формуле влево, вплоть до юных форм.

Менингеальный синдром протекает по типу серозного менингита. Также встречаются судорожный, бульбарный, коматозный (90 % летальности), летаргический, аментивно-гиперкинетический и гемипаретический синдромы.

Тяжесть течения болезни и полиморфизм ее проявлений обусловлены особенностями поражения головного мозга.

Течение японского энцефалита характеризуется коротким острым периодом. Симптомы болезни достигают наибольшей интенсивности на 3 – 5-е сутки от начала болезни.

Летальность составляет 40 – 70 %, большей частью в первую неделю болезни. Оставшиеся в живых выздоравливают очень медленно, при длительных астенических жалобах.

Осложнения. В остром периоде встречаются отек головного мозга и его оболочек, инфекционно-токсический шок, расстройства глотания и дыхания при бульбарном синдроме, кома с нарушением витальных функций.

Диагностика и дифференциальная диагностика. Диагностика клинически очерченных форм заболевания в период эпидемических вспышек затруднений обычно не вызывает. Намного труднее диагностировать спорадические случаи болезни. Известно, что в нашей стране заболевания возможны лишь с конца августа в южных районах Приморья. В холодное время года случаев японского энцефалита не зарегистрировано.

В период эпидемии диагностика основывается на эпидемиологическом анамнезе (пребывание в заболоченных, безлесных местах), клинических особенностях заболевания, а также на результатах вирусологических (выделение вируса из крови, мочи и СМЖ или головного мозга умерших в остром периоде болезни) исследований. Выделяемость возбудителя тем выше, чем раньше предприняты исследования. Следует принять во внимание, что после 10-го дня болезни выделить вирус не удается.

Для диагностики широко используют также иммунологические методики – обнаружение специфических антител в крови. При этом решающее значение приобретает исследование парных сывороток. Первую пробу исследуют в первые дни болезни, вторую – на 3 – 4-й неделе. Раньше всего появляются комплементсвязывающие вещества, которые регистрируются при РСК уже к концу 1-й недели. В дальнейшем их титр нарастает. Положительными реакциями принято считать четырехкратное увеличение показателей (во второй сыворотке). Комплементсвязывающие агенты сохраняются в крови переболевших в течение года.

Кроме РСК, при иммунологической диагностике японского энцефалита используют реакцию подавления гемагглютинации и реакцию нейтрализации.

Дифференциальная диагностика проводится в первую очередь с клещевым энцефалитом, ГЛПС (геморрагический нефрозонефрит), первичными серозными менингитами, диабетической или уремической комой, острыми нарушениями мозгового кровообращения, тяжелыми формами токсического гриппа. В пользу японского энцефалита свидетельствуют эпидемиологический анамнез, преобладание глубоких расстройств сознания количественного и качественного типа, гиперкинезы.

Лечение. Терапия японского энцефалита является в значительной мере симптоматической. Используют противоотечные средства, 40 % раствор глюкозы с аскорбиновой кислотой, витамины группы В, ноотропные препараты, средства, улучшающие трофику и метаболизм в головном мозге, антигипоксанты и антиоксиданты. Для предупреждения вторичной инфекции – антибиотики широкого спектра, по показаниям – кардиотропные препараты, антиконвульсанты, седативные и антиневралгические средства.

При развитии коматозного состояния с расстройствами дыхания осуществляют перевод больного на ИВЛ, оксигенотерапию. При психомоторном возбуждении назначают литические смеси. В период реконвалесценции – витамины, g-аминомасляную кислоту, назначают эргические средства, прозерин, биогенные стимуляторы.