Текст книги "Требуется невеста, или Охота на Светлую"

Глава 14

Эления

Я так больше и не вернулась на праздник. Просидела в беседке до позднего вечера, если не до глубокой ночи, пока меня не нашла в ней Оли.

– Давно ты здесь? – Оставив на ступеньке бокал с игристым напитком, младшая Сольт устраивается на скамейке рядом со мной.

– Последние часа два.

– Чем занималась?

Ругала себя последними словами. Такими, какие раньше себе даже в мыслях не позволяла.

– Просто сидела, – отвечаю тихо, бездумно пялясь на одиноко мерцающий фонарь, рассыпающий по клумбам холодные блики.

В этой части сада почти нет света, из-за чего я даже не сразу разобрала, что это Оли решила составить мне компанию, а не Сивилла притащилась с очередной порцией яда.

И хорошо, что не Сивилла. В том состоянии, в котором нахожусь сейчас, я бы ее не выкупала, а просто прибила. Впрочем, достаточно и убитых моими стараниями отношений с Хоросом. Вернее, того, что должно было превратиться в некое подобие отношений.

Но я все испортила.

Позволила чувствам одержать над собой верх, и вот к чему это привело. Договор, считай, расторгнут, а значит, я опять без работы. Но даже не это важно, важно другое – своим безрассудным поступком я лишила Литу шанса на скорое выздоровление.

Нет, даже последних слов для меня мало. Нужно придумать какие-то новые для себя ругательства. Или хорошенько себе врезать. Как врезала Ксанору.

Идиотка.

– Ленни, ты такая бледная… Это из-за того выступления? – осторожно спрашивает Оли.

– И из-за него тоже.

– Мне самой было неприятно. – Девушка ежится. – Не знаю, как этой дуре Гальярдо хватило ума устроить такое, когда дом полон темных. Фелисия, кстати, тоже долго потом плевалась.

– А что сонор Хорос? – неожиданно спрашиваю я. Неожиданно даже для самой себя.

Оли не уточняет, которого Хороса я имею в виду, просто пожимает плечами:

– А что он? Гаранору для маскарада не нужны маски, у него лицо что каменная маска. Отрешенная и непроницаемая. Мне иногда кажется, что он вообще не знает, что это такое – испытывать чувства. Больше чем уверена, выступление оставило его равнодушным, как оставляет равнодушным все остальное в этой жизни, кроме его обожаемого бизнеса и политики. Боюсь, Фелисии с таким будет непросто.

Она тяжело вздыхает и, оторвав от вьюнка, оплетающего купол и перила беседки, ярко-красный цветок, принимается вертеть его в руках.

– Я видела, как Ксанор пошел за тобой, а потом вернулся не то злой, не то раздраженный… Вы поссорились?

Я молчу, не зная, как охарактеризовать то, что между нами произошло. Поссорились – это еще мягко сказано. Скорее погрызлись и разругались. В пух и прах.

В прах, в который, как только узнает, превратит меня Хорос-старший.

– Не подумай, я спрашиваю не из праздного любопытства, – видя, что я не спешу отвечать, добавляет сестра Фелисии. – Просто с темными… с ними нужно быть осторожней. Нам всем.

Уж кому как не мне знать, что с темными следует вести себя осторожно. Но я идиотка. Нет, не так! И-ДИ-ОТ-КА. В общем, дура с большой буквы.

– Спасибо, Оли, – улыбаюсь девушке, легонько сжимая ей руку. – И за предупреждение, и за компанию.

– Да глупости, – отмахивается она, а потом добавляет немного погодя: – Он, к слову, здесь не остался. Простился с хозяевами и умчался в неизвестном направлении. А знаешь что! – Оли вскакивает на ноги. – Я бы тоже отсюда, если честно, убралась. Сегодня был долгий день, и я устала. Может, вернемся в Монсон? Спать хочу – умираю.

А я хочу ее обнять, но сдерживаю этот порыв. Хоть лучше бы сдерживала себя рядом с темным… Оли не выглядит уставшей, зато я, по всей видимости, выгляжу так, что становится ясно: мне не терпится отсюда убраться как можно скорее и как можно дальше.

– Надеялась, что ты это скажешь.

– Рада, что мы с тобой на одной волне, – улыбается девушка.

Подхватывает меня под руку, и мы идем к аэрокару Сольтов, чтобы скорее улететь из логова темных.

Ксанор внезапно покинул не только праздник Гальярдо, но и Монсон. Об этом я узнаю уже на следующее утро, проснувшись. Хотя «проснувшись» – это громко сказано. Всю ночь я балансировала где-то между тревожным сном и не менее тревожной реальностью, из которой очень хотелось ускользнуть и в которую совсем не хотелось возвращаться.

Но наступило утро, и пришлось вернуться. Не без посильной помощи Литы, которая вдруг ни с того ни с сего начала во сне плакать. Поначалу я испугалась, что это очередной приступ. Но, к счастью, обошлось. Вот только осознание, что моей малышке в любой момент может снова стать плохо, забросило меня обратно в котлован раскаяния и вины.

Я знала, на что шла. Понимала, что с Ксанором, привыкшим получать все и быстро, мне не в шарады придется играть. И я согласилась, на не-шарады. А вчера вдруг решила показать характер.

Можно было бы сколько угодно продолжать себя ругать, но это ничего не изменит. Пытаться извиниться перед Хоросом за то, что назвала его похотливым мерзавцем? Стоило только представить картину моего раскаяния, как я поняла, что это будет жалкое зрелище. Максимум, чего добьюсь от темного, – это пренебрежительного отношения, если не сказать презрения.

В общем, дилемма.

Марисела успокаивается так же внезапно, как и начинает плакать. Пока я собираю вещи и морально настраиваюсь на непростое общение с Хоросом-старшим (наверняка его заинтересует внезапное исчезновение брата и какое я к этому исчезновению имею отношение), Дина и Лита играют. Потом, позавтракав, мы все вместе идем на пляж, где встречаем Фелисию с Оли. Сестры Сольт в восторге от моей малышки, а Лита, хоть и стесняется, явно радуется такому обилию внимания к своей маленькой персоне.

– Боги, какая лапа! – Оли подхватывает малышку на руки и кружит ее, а Лита заливается смехом. – Ах, эти розовые щечки! Так бы тебя и зацеловала!

Фелисия поправляет соскользнувшую с плеча шаль и с улыбкой смотрит на сестру.

– Гаранору пришлось улететь рано утром, он сегодня в полдень дает интервью журналистке из «Торнс», – говорит она как бы между прочим и добавляет: – Ксанор тоже непонятно куда сорвался. Хотя это вполне в его духе: внезапно появляться и так же неожиданно исчезать.

«Торнс» – финансовый журнал, одно из наиболее известных экономических онлайн-изданий мира. Кажется, в прошлом году братья Хорос разделили первое и второе места в списке самых богатых и завидных холостяков планеты по версии «Торнс».

Не знаю, почему я об этом вспоминаю, откуда вообще этим глупостям взяться в моей голове. Быстренько выбрасываю этот мусор из сознания и радуюсь, что хотя бы до вечера Хоросу уж точно будет не до меня. А там, может, у него появятся еще какие-нибудь срочные, важные, неотложные дела и не найдется времени для совсем неважной и уж точно несрочной меня.

После обеда мы загружаемся в машины и отправляемся обратно в Кадрис. Условившись с Фелисией встретиться завтра в полдень и начать штурм магазинов свадебных платьев, мы прощаемся. Нас с Диной и Литой доставляет в столицу водитель, тот самый уже немолодой мужчина, с которым мы вчера летали к Гальярдо.

Весь вечер я вздрагиваю от малейшего сигнала сейта, но ни один из Хоросов не спешит со мной связываться. Ксанор – понятное дело. Он уже наверняка забыл о моем существовании и нашел себе с десяток других фей или просто красивых девушек. А вот почему не показывается старший кошмар? Слишком занят? Еще не понял, что у нас с его братом все закончилось, так и не успев начаться? Или просто решил помучить меня неведением, потрепать напоследок нервы.

Если это так, то Гаранор Хорос скорее заслуживает звания «Чудовище года», а не «Правитель Грассоры».

В понедельник утром я заливаюсь брулом. Я опять плохо спала, снова и снова пропускала через себя воспоминания об Аликантаре. Сейт по-прежнему молчит, и увольнять меня никто не спешит, поэтому я жду Дину и собираюсь на встречу с Фелисией. Няня должна прибежать в половине двенадцатого, после утреннего занятия. Поэтому, когда в квартире раздается сигнал вызова, я бросаю взгляд на часы и иду открывать Дине, радуясь, что ей удалось освободиться пораньше.

Активировав камеру, как вкопанная застываю посреди коридора. У дверей лифта стоит не Дина, а моя бывшая начальница Акилла.

Ака Бессердечная Выдра.

– Эления, впусти меня. Нам надо поговорить, – заявляет она, поправляя свою и без того идеальную прическу. – Я знаю, что ты дома.

Знает она… Откуда? Где вообще сумела раздобыть мой адрес, если я даже Хайме его еще не сообщала. Впрочем, друг мое новое местожительство не выдал бы даже под страхом пыток.

Я не собираюсь прятаться от Акиллы. Хочет со мной поговорить – на здоровье. У меня на нее есть ровно шесть минут, пока я буду варить себе брул, а потом его пить. Третья чашка за утро – это, конечно, слишком. Но мне сегодня нужно быть бодрячком, чтобы подобрать Фелисии самое лучшее в мире платье. Возможно, это повысит мои шансы на сохранение должности распорядительницы свадьбы года.

Впрочем, в паре Сольт – Хорос, как уже успела заметить, невеста ничего не решает, и если темному приспичит меня послать, пошлет как пить дать.

Уф, опять начинаю психовать.

К тому моменту, как Кришон спускается ко мне на этаж, я кое-как беру себя в руки и холодно интересуюсь:

– Что вам нужно?

– Что, даже не предложишь войти? – усмехается бывшая нанимательница.

Молча сторонюсь, пропуская Акиллу, и так же молча иду на кухню. Бросаю взгляд на Литу, играющую в манеже с голографическими кубиками, сдержанно интересуюсь:

– Выпьешь брула?

Она больше мне не начальница, и, если уж обращается ко мне на «ты», не вижу смысла продолжать выкать ей в ответ.

– Не откажусь. А ты, вижу, неплохо устроилась, Эления.

– Откуда узнала, где я теперь живу?

Пока бруловарка занимается созданием крепкого ароматного напитка, я складываю грязные тарелки в посудомоечную машину и поглядываю на незваную посетительницу.

– У меня есть свои источники и полезные связи. Как дочка?

– Отлично. Ты пришла поговорить со мной о моем ребенке? – Развернувшись, скрещиваю на груди руки.

Акилла кладет на журнальный столик сумочку-клатч из кожи ядовитой трии (как символично) и в упор смотрит на меня:

– Нет, я пришла поговорить с тобой о свадьбе Хороса.

Она замолкает, а я, не выдержав, спрашиваю:

– И?

– Советую тебе от нее отказаться, девочка.

«Девочка» в ее устах звучит как оскорбление, если не сказать грубый мат.

– Не имею привычки следовать бесполезным советам. – Я тоже смотрю на нее, не отводя взгляда. Я ничего ей не должна и ничем не обязана.

Полтора года я трудилась в «Фелисидаде», отдавая всю себя. И что в итоге получила? Увольнение за то, что Акилла сама же и заварила.

– А вот я бы на твоем месте последовала… – Кришон снова выдерживает паузу, а потом угрожающе продолжает: – Пока о твоих талантах не узнали в прессе. Или, может, мне лучше сразу обратиться в полицию? Для тебя какой из вариантов предпочтительнее?

Йорги!

После такого хочется плеснуть ей брула не в чашку, а в самодовольно ухмыляющуюся физиономию. Или за ворот блузки. Еще лучше – обрушить на голову этой стервы всю бруловарку, а потом грязными тарелками еще добавить.

Совладав с этим порывом, отказываюсь и от второго – припугнуть ее Хоросом. Я за спину темного прятаться не собираюсь, тем более сейчас, когда мое будущее так шатко и туманно. Сама как-нибудь справлюсь.

– Ты этого не сделаешь. – Мой голос звучит уверенно и твердо.

– И почему же? – заламывает бровь Кришон. – Я же сказала, Эления, у меня есть связи и полезные знакомства. Ты можешь лишиться не только работы, но и свободы. Вот так. – Она вскидывает вверх руку. – По одному лишь щелчку моих пальцев. Подумай, что тогда станет с этой очаровательной крохой.

За последние несколько дней я столько раз успела испугаться, что сейчас, кажется, у меня уже выработался своего рода иммунитет ко всякого рода пугалкам. И уж тем более к подленьким угрозам, касающимся моего ребенка.

Отвернувшись от этой трии, разливаю по чашкам горячий напиток, после чего, коротко усмехнувшись, одну подаю Акилле.

– Тебе никто не поверит. На мне блокаторы, как и на большинстве светлых, а значит, я просто не способна использовать магию. Это раз. Два: даже если допустить, что кого-то заинтересует твоя сказка, как думаешь, как на это отреагируют клиенты «Фелисидада»? Сколько у меня было за минувшие полтора года проектов? Если мне не изменяет память, двадцать восемь. Представь, что начнется, когда наши (вернее, теперь уже твои) заказчики решат, что я воздействовала на их эмоции? С твоего благословения, конечно же.

– Я тебя ни на что подобное не благословляла! – сощурившись, зло шипит бывшая начальница.

Я развожу руками:

– И опять же бездоказательно. Рискнешь толкнуть меня в пропасть, полетишь вместе со мной. Репутация твоего агентства окажется безвозвратно испорченной. Какие уж тогда свадьбы правителей… К тебе даже студенты из общежития побрезгуют обратиться. Пей брул, пока не остыл.

Салютую ей, пунцовой от ярости, чашкой и делаю большой глоток. Горячий напиток обжигает язык и небо так, что кажется, еще немного и плюну в Кришон огнем. Но я приличная фея и в людей не плююсь, хоть некоторые этого и заслуживают.

Не только я не следую чужим советам. К брулу Кришон не притрагивается, ставит чашку на журнальный столик, явно собираясь прощаться.

– Зря ты мне сейчас угрожала, Эления. Ты еще пожалеешь о том, что решила перейти мне дорогу, – подхватывая клатч, заявляет она с такой интонацией в голосе, словно читает реплику в каком-нибудь дешевом голофильме.

Кришон уходит, я допиваю брул и массирую себе виски, не способная справиться с ощущением, будто мне на голову надели некое подобие железного обруча, который с каждой минутой сжимается все сильнее и сильнее.

Непростое начало дня. Даже страшно предположить, каким окажется его продолжение.

Глава 15

Эления

– Ну, что скажете? – Фелисия кружится перед зеркалом в платье настолько пышном, что задевает юбкой не только свое отражение, но и близстоящие манекены.

Мы с Оли, которая специально убежала с занятий пораньше, чтобы составить нам компанию, окидываем ее оценивающими взглядами.

– Ну ничего так, – с сомнением говорит младшая Сольт, смешно растягивая слова.

А я уверенно качаю головой:

– Снимай это скорей! Этот наряд делает тебя просто невестой, одной из миллионов, совершенно не подчеркивая твою индивидуальность. Я бы посоветовала тебе лучше примерить вон то платье, – указываю на шедевр портновского искусства, который заприметила сразу, как только переступила порог элитного магазина.

Девушка-консультант, что вьется вокруг нас, подобострастно заглядывая сестрам Сольт в глаза, тут же кидается к стойке с вешалками и стягивает платье на широких бретелях.

Фелисия закусывает губу.

– Как по мне, слишком простое. В нем я уж точно потеряюсь.

– Просто примерь, – улыбаюсь я и, проводив невесту взглядом, возвращаюсь к прозрачному экрану, являющемуся по совместительству также журнальным столиком.

От моего прикосновения экран «оживает», и на нем начинают мелькать одна за другой модели в свадебных платьях. Некоторые мы с Оли сразу отметаем, на других задерживаем взгляды.

Салон свадебных и вечерних платьев Илары Тодос считается одним из самых известных в Грассоре. Заиметь платье от Тодос мечтает если и не каждая первая, то уж точно каждая вторая невеста. Вот только не всем новобрачным по карману даже фата от Илары. Для Фелисии деньги, само собой разумеется, не проблема, поэтому поиски самого лучшего в мире платья для самой громкой в мире свадьбы мы решили начать именно с этого бутика. А там уже все будет зависеть от будущей новобрачной.

– А как тебе вот это? – указывает Оли на платье с юбкой, сшитой из белоснежных перьев.

– Оригинально, экстравагантно, но точно не для свадьбы такого масштаба, – сразу отметаю я этот вариант.

– Наверное, оно понравилось бы Сивилле, – задумчиво бормочет студентка-прогульщица, а я беззвучно хмыкаю. – Но да, ты права, это точно не Фелисия.

Мы продолжаем знакомиться с коллекцией уходящего и нового года, с наиболее эксклюзивными ее моделями, не переживая, что кто-то может отвлечь нас от такого сверхважного занятия, как выбор свадебного платья. Пока мы здесь, магазин закрыт для других посетителей. Одна девушка-консультант помогает Фелисии переодеваться, другая угощает нас брулом, игристым шнайсом, пирожными и тарталетками. Все настолько крошечное (даже порции брула), что я почти не чувствую вкуса. С трудом сдерживаю зевок и прошу принести мне еще чашку бодрящего напитка, а Оли, опустошив бокал, просит подлить ей шнайса.

Повсюду, куда ни глянь, расставлены манекены в платьях. Некоторые, как по мне, слишком эпатажные, другие я бы и сама была не прочь примерить. Это не первый мой визит в бутик Тодос, но всякий раз, здесь оказываясь, я заново влюбляюсь в платья Илары и ее фантазию.

– А вот это очень красивое и необычное, – указываю на другую модель, высвечивающуюся на экране, и вздрагиваю, когда в сумочке негромко пиликает сейт.

«Сегодня, Эления, вы ужинаете со мной. Жду вас в ресторане «Аторра» в девять».

Йорг!

Нет, не так… Йорг, йорг, йорг!!!

Вот он и вспомнил о моем существовании и пригласил меня на ужин. Наверняка прощальный. Что-то вроде последней трапезы перед казнью. Интересно, после него Хорос отправит меня на улицу или в полицейский участок? А может, согласится дать мне еще один шанс?

В девять! Как будто не помнит, что у меня маленький ребенок! Но Хоросу на это плевать. Плевать на все, кроме своих желаний и приказов.

Можно было, конечно, сказать, что, если ему что-то от меня нужно, можем встретиться у меня дома. Но одна лишь мысль снова остаться с высшим наедине выбивает из колеи и рождает внутри ураган чувств, некоторые из которых непонятны даже мне.

Нет, пусть уж лучше ресторан. Пусть уж лучше публичная казнь, чем встреча с ним наедине.

Рядом негромко цокает Оли. Она тоже уткнулась взглядом в сейт, только не в мой, а в свой, быстро набирает сообщение и недовольно качает голой.

– Что-то случилось?

– Моя одногруппница! – хмыкает Сольт. – Классная девчонка, если бы не один ее пунктик. Она помешана на Ксаноре и все мечтает с ним познакомиться. Сколько раз я ей говорила, что Хорос попользуется ею день-два и забьет на нее. И что ты думаешь? Она продолжает по нему фанатеть! Где-то выяснила, что сегодня вечером Ксанор будет зависать с друзьями в «Безумном», и теперь уговаривает меня пойти туда вместе с ней и поспособствовать их знакомству. Нет, ну не дура ли?!

– А ты что? – спрашиваю осторожно.

– А что я? – Оли хмурится. – Сказала, что занята. Лора моя подруга, и мне совсем не улыбается потом вытирать ей сопли со слезами. Я ведь уже говорила: с темными лучше не связываться. Пусть скорей выздоравливает, чем еще больше им заболевает.

Дельный совет. Мудрые слова.

Но только не для меня.

«Безумный» – популярный ночной клуб Кадриса. Пару раз я бывала в нем с ребятами из агентства. Интересно, во сколько темный встречается там с друзьями? И как же не вовремя наклюнулся ужин с его братом!

Закусываю губу, сомневаясь, а стоит ли, но потом решаю, что все-таки стоит, и я, пожалуй, рискну. Как говорится, кто этого не делает, тот не пьет шнайса. Я сейчас шнайс, конечно, не пью, но… В общем, не важно!

С этой жизнеутверждающей мыслью я возвращаюсь к сейту и нарушаю еще одно правило: пишу Хайме и предлагаю ему увидеться в «Безумном» в восемь вечера.

Не все же только темным охотиться на светлых.

Ответ от Хайме прилетает буквально через секунду, ожидаемо положительный. А еще через две меня накрывает осознание, что я только что, не задумываясь, приняла решение использовать друга, чтобы снова сблизиться с Ксанором.

Плохая, плохая Эления.

Даже оправдание, что все это я делаю ради благополучия Литы, не спасает положения. Ну то есть мне не становится легче, совесть, почувствовав запах поживы, принимается сжирать меня с удвоенной силой.

Никак не нажрется, неугомонная.

Немного отвлекает появление Фелисии. Ей действительно идет предложенное мною платье – светлая ткань, богато расшитая серебряными, словно ледяными, узорами, навевающими мысли о грядущей зиме, обтекает ее стройную фигуру, расходясь книзу легкими складками и заканчиваясь короткими шлейфом.

Ей действительно идет, но что-то все равно не то.

– Классно! – Оли поднимает вверх большой палец. – Вот честно классно, но…

– Но что-то не то, – подхватывает мысль сестры Фелисия, как будто заодно читая и мои мысли.

И я вынуждена согласиться. Я без ума от этого платья, но ведь это же не я выхожу замуж, и наряд мы подбираем не для меня.

– Значит, ищем дальше, – ободряюще улыбаюсь невесте и показываю ей другие приглянувшиеся нам с Оли модели.

В тот день нам так и не удается определиться с выбором, а значит, поиски продолжатся. Хотелось бы знать, со мной или без меня… Вернувшись домой около шести, я «радую» Дину, что ей придется задержаться сегодня как минимум до одиннадцати. Хотя, может, я справлюсь со всем и раньше. Например, Ксанора не будет в клубе или он не обратит на меня внимания. А Гаранор окажется краток, и мы закончим с моим увольнением еще на этапе закусок.

Так что…

– Извини, Дин, за этот ненормированный рабочий график. С такими успехами тебе придется переводиться на заочное обучение.

Или опять же не придется, потому что с сегодняшнего вечера я стану безработной матерью-одиночкой и у меня появится сколько угодно времени для моей дочери.

Так, все, Эления, успокойся!

– Все в порядке, Лен. У меня сейчас мало пар, в основном зачеты, а скоро начнутся и экзамены. Уложу Литу и буду готовиться.

– Ты мое сокровище, – выдыхаю облегченно и беру на руки свое самое главное в жизни сокровище, которое с готовностью обнимает меня в ответ и тихонько шепчет: «Мама».

Только за одно это коротенькое слово, произнесенное с самой искренней и бесценной любовью, я готова еще хоть тысячу, хоть миллионы раз наступить на горло своим принципам. У меня есть дочь, которой нужна операция, а все остальное уже дело десятое.

Прости меня, Хайме.

Около семи я метеором несусь в душ, быстро привожу себя в порядок, отмечая темные круги под глазами от недосыпаний. Да уж, «соблазнительница» и «красавица»… К счастью, косметика помогает справиться с проблемой кругов и тусклой кожи, а облегающее темное платье чуть выше колена и уложенные легкой волной волосы делают из меня человека. Ну то есть распрекрасную фею.

– Вернусь сразу, как только закончу, – обещаю я Дине, целую свою малышку и спешу на крышу, где меня уже ждет аэротакси.

В Кадрисе, в отличие от Аликантара, за последние дни порядком похолодало, поэтому я надеваю пальто. Правда, забываю о шарфике и, пока бегу к машине, освещающей взлетную площадку зажженными фарами, дрожу под порывами по-осеннему холодного ветра и кутаюсь в пальто.

Дрожу не только от холода, но и от волнения, а также от очередных нападок совести, которая снова принимается вопить, что у меня нет права так поступать – нагло использовать друга. Но не являться же туда одной, честное слово!

Когда прилетаю, Хайме уже на месте, ждет меня у входа в ночной клуб и выглядит чем-то недовольным. При виде меня его лицо немного светлеет, а взгляд становится виноватым, как у нашкодившего ошарренка.

– Извини, Лен, но сегодня там закрытая вечеринка. Кажется, какая-то шишка празднует день рождения. Левых не пускают. Я знаю тут неподалеку один клевый ресторанчик. Давай туда сходим, – предлагает он альтернативу.

Но мне не в клевый ресторанчик надо, а в «Безумный».

Закрытая вечеринка, говорите? Нет, и это меня тоже не остановит.

Бросаю по сторонам взгляд и, убедившись, что возле входа в элитный клуб мы одни, не считая отмороженного секьюрити, подхожу к нему и улыбаюсь, как бы невзначай распахивая пальто.

– Мой друг и я… мы тоже в списке приглашенных.

– Назовите имя, – активирует сейт гора мышц.

Назову, и меня попросят идти гулять. Но идти гулять мне никак нельзя.

– А может, обойдемся без имен, паролей, явок? – легко касаюсь руки охранника, делая вид, что заигрываю с ним, а сама концентрируюсь на своем даре, вызывая в низшем симпатию, интерес и расположение.

Ко мне и к Хайме.

– Можем и обойтись, – отвечает секьюрити спустя несколько секунд, за которые я успеваю чуть ли не поседеть, и распахивает передо мной двери в несвятая несвятых.

– Пойдем, – оборачиваюсь к Хайме.

– Как у тебя это получилось? – ошарашенно шепчет друг мне на ухо, уже когда мы оказываемся внутри.

– Магия женского очарования, – улыбаюсь ему и принимаюсь внимательно оглядывать клуб.

Не знаю, что это за день рождения такой, но в клубе полно народа. Навскидку человек сто, если не больше. Надеюсь, что только низшие, по крайней мере на глаза пока что мне не попался ни один темный.

Мы не способны их чувствовать, но каждого высшего окружает такая аура властности и силы, а еще самоуверенности, себялюбия и наглости, что среди людей и светлых им не грозит остаться незамеченными.

Спустя еще несколько минут прихожу к выводу, что темных здесь действительно нет. В том числе нет и Ксанора.

Йорги!

Для тусовщиков вроде Хороса восемь вечера – детское время. Даже если он и отметится на празднике, то сделать это может и в десять, и в полночь, ну или вообще под утро.

А мне надо сейчас! Сейчас во всем разобраться, чтобы было что говорить Хоросу-старшему. Не представляю, как успею справиться со всем в «Безумном» и при этом успеть на ужин в «Аторру», но если Ксанор так и не объявится, то справляться тут будет не с чем и можно будет попросить Хайме подкинуть меня до ресторана.

От последней мысли душу принимаются полосовать не ошарры, а звери покрупнее с острыми, как бритва, когтями. И продолжают полосовать снова и снова, пока я улыбаюсь другу и вместе с ним, огибая тусовщиков, направляюсь к барной стойке.

Повсюду, куда ни глянь, черный глянец и металл, притягивающие, словно магнитом, разноцветные огни прожекторов и лазерных установок. Они раскрашивают танцующих, стелются по полу, ползут по стенам, на короткие мгновения выхватывая из полумрака ложи первого этажа и балконы второго. Пока движемся к бару, я успеваю рассмотреть каждый уголок, но Хороса нигде нет. Ни в ложах, ни на балконах. Сомнительно, что он будет дрыгать ногами на танцполе.

Нам продолжает везти. Стоит нам подойти, как места за барной стойкой освобождаются. Две девушки в платьях настолько коротких, что могут запросто сойти за топики, вспархивают с высоких стульев и устремляются в двигающуюся под рваный ритм музыки толпу. А мы спешим занять их места и делаем заказ.

– Сегодня я угощаю. Мы ведь так еще и не успели отметить твой карьерный взлет. – Хайме протягивает бармену раскрытую ладонь для сканирования, но тот качает головой и кивает, явно на кого-то указывая.

– Сегодня все за счет именинницы.

Слежу за его взглядом и замечаю в ложе второго этажа, расположенной в самом сердце ночного клуба, красивую черноволосую девушку в окружении стильно одетых парней и ярко накрашенных девушек. Создается впечатление, будто они – ее свита. А она королева, со снисходительным выражением лица принимающая от них подарки и поздравления.

Из подарков, к слову, уже успела образоваться внушительных размеров гора, на которую именинница даже не смотрит. Ее лицо мне кажется смутно знакомым… Кто она? Нет, не припомню.

Впрочем, о красавице-брюнетке в кроваво-красной блузе и облегающих кожаных брючках я быстро забываю, когда бармен ставит передо мной коктейль в бокале, закручивающемся невероятной тройной петлей (и как вообще из этого пьют?), а Хайме принимается забрасывать меня вопросами:

– Как прошли выходные в Аликантаре? Хоросы… тебя не напрягали?

Еще как напрягали. И бесили, и раздражали. Но это слишком личное, чтобы делиться даже с таким близким другом, как Хайме.

– Все в порядке. Фелисия замечательная, – пытаюсь перевести разговор в нейтральное русло. – О такой клиентке можно только мечтать. С ней очень легко и приятно работать.

– А с Хоросом? – щурится друг, пытливо вглядываясь в мое лицо, словно намерен поймать и запомнить каждую мою эмоцию.

Вот ведь…

– А что с Хоросом? – пожимаю плечами, стараясь выглядеть пофигисткой, хоть мысли о скором «свидании» не отпускают, накрывают дрожью и чем-то еще, отчего внутри распространяется непонятный огонь. – С ним я не работаю. Он слишком занят для того, чтобы заморачиваться всякими праздничными подготовками.

– А что второй брат? – Хайме залпом опустошает бокал и просит бармена подлить ему сильры.

С такими темпами мне придется брать до «Аторры» аэротакси, потому что друг уже будет не в состоянии меня куда-нибудь довезти.

Я не успеваю ни ответить на его вопрос, ни попытаться с него спрыгнуть, потому что в тот самый момент каждой клеточкой своего тела, каждой вздыбившейся на нем волосинкой ощущаю присутствие рядом высшего.

Нет, я не темная и не способна никого учуять, но, даже не оборачиваясь, я точно знаю, кто стоит у меня за спиной. Выражение лица Хайме, его округлившиеся глаза только подтверждают мою догадку.

А в следующее мгновение я слышу хорошо знакомый голос с неизменными ироничными нотками:

– Надо же, какие феи!

Оборачиваюсь, встречаюсь с ним взглядом.

– И люди, – тяжело припечатывает Хорос, переводя взгляд на моего друга.

Темный, хищный, опасный. От такого хочется поежиться или задрожать. Но я не позволяю себе ни того, ни другого. Вместо этого расправляю плечи и дарю высшему прохладную улыбку:

– Привет, Ксанор. И ты тоже здесь.

– И я тоже здесь, – эхом повторяет Хорос, оглядывая меня с таким видом, будто мы не виделись с позапрошлого года.

Особенно его интересуют мои ноги, в частности колени и… Опускаю взгляд и спешу одернуть юбку, дабы не светить перед высшим ажурным кружевом чулок. Это ведь то же самое, что водить костью перед носом голодного зверя.

Именно такой сейчас взгляд у Хороса – темный и голодный. Впрочем, Ксанор быстро берет себя в руки и, сдернув со стула какого-то парня (за шкирку, внаглую), занимает его место справа от меня.

– Я так понимаю, вы тоже приглашены.

– Друг друга моего друга сумел достать нам приглашения, – вру, не моргнув глазом.

Дожила. Смотрю человеку… ну ладно, не человеку, а скорее самой настоящей нечисти, в глаза и лгу не краснея.

– Сколько же у тебя друзей, Эления, – усмехается темный. – А это…

– Хайме Лосано, – представляется мой приятель, скрещиваясь с ним взглядом. – Тоже друг Элении. Близкий.

Я начинаю нервничать. Вот зачем все эти собственнические уточнения и акценты? Я, конечно, хотела привлечь внимание Хороса, возможно, даже вызвать в нем ревность. Но уж точно в мои планы не входило организовывать Хайме неприятности и проблемы. А именно это сейчас читается в хищном выражении лица темного.

Неприятности и проблемы. Для моего приятеля.

– Я вот тоже недавно пытался подружиться с сонориной Лэй. Не вышло.