Текст книги "Защита прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки в гражданском праве России"

Примером противоречия существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательств может выступать заключение договора страхования имущества при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества (п. 2 ст. 930 ГК РФ). Несмотря на то, что формально в приведенной правовой норме законодателем использовано указание в целом на недействительность такой сделки и, как следствие, необходимость проверки ее на соответствие публичным интересам и интересам третьих лиц с целью установления вида недействительности, представляется, что договор страхования в отсутствие у страхователя или выгодоприобретателя страхового интереса противоречит самой сути страхования как способа покрытия убытков лица, заинтересованного в сохранении и восстановлении имущества. Допустимость заключения договоров страхования в отношении имущества любым и каждым участником гражданского оборота приводила бы к неосновательному обогащению за счет страховщика таких участников.

В качестве охраняющего публичные интересы следует охарактеризовать и правило, устанавливающее недействительность в качестве последствия несоблюдения формы сделки в предусмотренных законом случаях. Как справедливо отмечает К. П. Татаркина, форма сделки призвана обеспечивать ясность факта ее совершения, подтверждать серьезность намерений сторон, обеспечивать четкость формулирования содержания сделки, выполнять доказательственную, консультативную (в случае нотариальной формы), информативную и контрольную функции[74]74
  Татаркина К. П. Форма сделок в гражданском праве России: монография. Томск: Томский государственный университета систем управления и радиоэлектроники, 2012. С. 55–64.


[Закрыть]. Очевидно, что подобный функциональный набор оправдывает решение законодателя в ряде случаев связать несоблюдение формы сделки с ее недействительностью.

Публично-правовая составляющая в нормах о недействительности сделки проявляется также в наличии мер уголовно-правового и административно-правового характера как реакции на совершение и (или) исполнение недействительной сделки. Речь, прежде всего, о мерах публично-правовой ответственности, определенных формулировками «другие последствия нарушения, не связанные с недействительность сделки» (ст. 168 ГК РФ), «иные последствия, установленные в законе» и конфискации (ст. 169 ГК РФ). В то же время сказанное ни в коем случае не свидетельствует о принадлежности норм о недействительности сделок к структурным элементам уголовного или административного права. По справедливому замечанию В. Ф. Яковлева и Э. В. Талапиной, «деление права не должно абсолютизироваться, а в его части – противопоставляться, так как без публичного права частное право бессильно, а без частного права публичное беспредметно, поскольку ему нечего охранять»[75]75
  Яковлев В. Ф., Талапина Э. В. Роль публичного и частного права в регулировании экономики // Журнал российского права. 2012. № 2. С. 10.


[Закрыть].

Таким образом, нормы российского законодательства о недействительности сделок обусловлены экономическими и правовыми причинами, состоящими в необходимости защиты частных и публичных интересов [76]76
  См.: Рузанова В. Д. Основные тенденции модернизации современного гражданского законодательства через призму проблемы обеспечения согласованности правового регулирования // Власть Закона. 2015. № 4 (24).


[Закрыть]. Данное обстоятельство дает основания не согласиться с распространенной в юридической литературе позицией об исключительно публичной природе реституции как основного последствия недействительности сделок. Указанной точки зрения придерживается, в частности С. А. Синицын, по мнению которого реституция не является гражданско-правовой конструкцией ввиду зависимости ее применения от инициативы суда (п. 4 ст. 166, п. 4 ст. 167 ГК РФ)[77]77
  Синицын С. А. Реституционные правоотношения: понятие, содержание, проблемы классификации // Юрист. 2015. № 19. С. 32–39; Он же. Общее учение об абсолютных и относительных субъективных правах: автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 2017. С. 26–27.


[Закрыть]. С точки зрения ученого, реституция не защищает и не удостоверяет какое-либо право, не предполагает фигур потерпевшего и правонарушителя (поскольку в исполнении недействительной сделки одинаково виновны обе стороны), а является простой реакцией со стороны государства на нарушение правопорядка.

Аннулируя недействительные сделки и совершенные имущественные перераспределения, правоприменитель тем самым, как следует из обоснованных рассуждений С. А. Синицына, защищает публичный порядок. Вместе с тем, как представляется, указанным автором не в полной мере учитывается то обстоятельство, что недействительная сделка вносит неопределенность и в распределение имущественных благ конкретных лиц, чем нарушает их права и охраняемые законом интересы и требует их защиты со стороны государства. Сказанное означает и невозможность оценки реституции и как явления исключительно частноправового характера[78]78
  Тузов Д. О. Реституция в гражданском праве: дис… канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 148–154.


[Закрыть].

Таким образом, можно заключить, что экономические и правовые причины недействительности сделок проявляются в конкретных правовых предписаниях § 2 гл. 9 ГК РФ и обуславливают необходимость защиты как частных, так и в равной степени публичных интересов. Анализ указанных причин позволяет четко обозначить цели регламентации недействительных сделок, а значит, обеспечить адекватное толкование имеющихся законодательных положений.

Нарушение субъективного гражданского права и охраняемого законом интереса совершением и (или) исполнением недействительной сделки

Экономические и правовые причины недействительности сделок подводят к выводу об определенной «вредности» сделок с дефектами для конкретных лиц и всего оборота, что в настоящее время нашло отражение в гражданском законодательстве. Так, по смыслу ст. 166 ГК РФ квалификация оспоримой сделки в качестве недействительной возможна при нарушении ею прав и охраняемых законом интересов участников такой сделки. Согласно п. 3 ст. 166 ГК РФ, требование о признании ничтожной сделки недействительной независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если предъявляющее такое требование лицо имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной. Подобное положение, однако, не явно, следует и из абз. 1 п. 3 ст. 166 ГК РФ применительно к требованию о применении последствий недействительности сделки за счет указания на круг субъектов, наделенных правом на заявление соответствующих требований.

Появление наряду с основанием недействительности сделки (дефектом) также и нарушения ею прав или охраняемых законом интересов стало результатом крупномасштабного реформирования гражданского законодательства в 2013 году, истоки которого были заложены в Концепции совершенствования общих положений ГК РФ. Исходя из буквального смысла прежней редакции ст. 166 ГК РФ, ранее для признания сделки недействительной было достаточно лишь наличия доказанного основания недействительности и относимость заявителя к кругу управомоченных законом лиц. Подобный подход к правовой регламентации недействительности сделок, как отмечается в юридической литературе[79]79
  Дерхо Д. С. Недействительность сделок. Некоторые вопросы теории и практики // Судья. 2017. № 9. С. 54.


[Закрыть], был причиной распространенной практики оспаривания сделок лишь по формальным основаниям, что, безусловно, не шло на пользу отечественному гражданскому обороту.

Концепция совершенствования общих положений ГК РФ предлагала меры, реализация которых, по мнению разработчиков, могла остановить бесконтрольное аннулирование сделок. Так, в п. 1.7 § 1 Раздела V Концепции совершенствования, посвященного общим положениям о недействительности сделок, со ссылкой на п. 1 ст. 3, п. 1 ст. 11, п. 4 п. 2 ст. 131 ГПК РФ, п. 1 ст. 4 АПК РФ указывалось, что под лицом, управомоченным заявлять о недействительности сделки, следует понимать только того субъекта гражданского оборота, чьи права и охраняемые законом интересы нарушены вследствие ее совершения. Как полагали разработчики, наличие лишь формальных оснований для признания сделки недействительной не может приводить к признанию ее недействительной судом, если лицо, заявившее соответствующее требование, не доказало в чем состоит нарушение его прав и законных интересов[80]80
  Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. № 4. С. 53.


[Закрыть]. Данные идеи нашли отражение в Концепции развития гражданского законодательства[81]81
  Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. № 11. С. 20.


[Закрыть] и Пояснительной записке «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую ГК РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ»[82]82
  Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую ГК РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ» // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Введение нарушения сделкой прав и охраняемых законом интересов, которое необходимо доказать лицу, оспаривающему ее, следует оценивать положительно не только с позиции соответствия экономическим и правовым причинам недействительности сделок, но и с точки зрения гражданского процесса: доказанность подобного нарушения полностью соответствует существу иска как требования заинтересованного лица о защите конкретного субъективного права либо охраняемого законом интереса[83]83
  См.: Гражданский процесс. Общая часть / Г. Л. Осокина. – 2-е изд., перераб. М.: Норма, 2010. С. 498; Она же. Право на защиту в исковом судопроизводстве (право на иск). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990.


[Закрыть]. Как отмечается в литературе, в числе элементов иска выделяется предмет (способ защиты субъективного права или охраняемого законом интереса), стороны, а также основание (те факты, которые обосновывают требование о защите субъективного права или интереса), при этом в рамках последнего элемента выделяют его фактическую и правовую составляющие. По мнению Г. Л. Осокиной, «необходимость выделения наряду с фактическим основанием еще и юридического объясняется тем, что иск представляет собой требование о защите права или законного интереса. Поэтому суд, прежде чем осуществить защиту, должен в ходе судебного разбирательства конкретного дела убедиться в реальном существовании этого права или охраняемого законом интереса, а также в принадлежности этого права или охраняемого законом интереса лицу, которое предъявило или в интересах которого предъявлен иск»[84]84
  Осокина Г. Л. Проблемы иска и права на иск: дис. … д-ра юрид. наук. Томск, 1990. С. 72.


[Закрыть]. Указанным автором подчеркивается, что субъективное право непременно входит в основание исков о присуждении, преобразовательных исков, исков о признании, а суть иска состоит в защите как реакции на неправомерное развитие правоотношений.

Однако, несмотря на упрочнение договорных связей введенными законоположениями и их логичность, очевидно появление ряда вопросов их правильного толкования, о чем свидетельствует и судебная практика. Так, анализ судебных актов указывает на то, что нередко в них используются формулировки, отличающиеся от использованной законодателем – «нарушения прав и охраняемых законов интересов». В ряде судебных решений указывается на необходимость «заинтересованности»[85]85
  См.: Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.12.2016 № 12АП-12038/2016 по делу № А12-45512/2016; Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2016 № 12АП-13076/2016 по делу № А12-44503/2016; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.12.2016 № 09АП-56095/2016 по делу № А40-158236/2016 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], «материально-правового интереса»[86]86
  См.: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21.03.2016 № Ф05-2105/2016 по делу № А40-161397/2013 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] в признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, «экономического интереса в отношении объекта и (или) участников сделки»[87]87
  См.: Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 09.02.2016 № 02АП-10619/2015 по делу № А28-6808/2015 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Подобное положение способно существенно затруднить процесс доказывания по делам, связанным с недействительностью сделок, внести неопределенность в процесс принятия судебных решений.

Таким образом, в настоящее время в правоприменении не выработан единообразный и устойчивый подход к пониманию сущности нарушения прав и законных интересов совершением и (или) исполнением недействительной сделки. Возникает вопрос о содержании используемого в ст. 166 ГК РФ термина «нарушение прав и охраняемых законом интересов» и последствиях его введения в отечественное законодательство.

Проблема определения понятия «нарушение прав и охраняемых законом интересов», несмотря на определенный срок закрепления соответствующей формулировки в законе, не получила необходимого разрешения в литературе. В большинстве случаев авторы либо ограничиваются констатацией соответствия подобного законоположения предложениям, содержащимся в Концепции [88]88
  См.: Белов В. А. Что изменилось в Гражданском кодексе?: Практическое пособие. М.: Юрайт, 2014; Игнатов С. Л. Комментарий к подразделу 4 «Сделки. Решения собраний. Представительство» раздела I «Общие положения» части первой Гражданского кодекса РФ (главы 9 «Сделки», 9.1 «Решения собраний» и 10 «Представительство. Доверенность»)» (постатейный). 2013 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], либо относятся к такому изменению негативно. К числу авторов второй группы относится, в частности Д. О.Тузов, по мнению которого, «если имеет место состав оспоримой сделки, то этого уже достаточно, чтобы такую сделку оспорить в суде и добиться ее аннулирования»[89]89
  Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г Карапетов. М.: М-Логос, 2018. С. 385 (автор комментария – Д. О. Тузов).


[Закрыть]. Однако следует иметь в виду, что введенное законоположение было оценено Д. О. Тузовым с точки зрения традиционного для отечественной теории права подхода к нарушению прав. Под последним чаще понимается действие, бездействие деликтоспособного лица, нарушающее норму права и – применительно к сфере гражданско-правового регулирования – правила индивидуального регулирования, сосредоточенные в договорах [90]90
  См.: Автаева О. Ю. Противоправность как выражение юридической сущности гражданских правонарушений // Юридическое образование и наука. 2004. № 2. С. 19–21; Гоибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 325; Титов Н. Д. Понятие противоправности поведения как существенного условия гражданско-правовой ответственности // Молодые ученые и специалисты – народному хозяйству: Сборник статей. Под ред. М. С. Кузнецова. Томск: Изд-во Томск. ун-та. 1983. С. 116.


[Закрыть].

Как представляется, совершение оспоримой или ничтожной сделки не является противоправным деянием, а лишь не соответствует требованиям закона с точки зрения условий действительности. Совершение действительной сделки – не обязанность их участников, а их право, последствием ненадлежащей реализации которого выступает необходимость возврата сторон в предсделочное состояние. Как справедливо отмечается О. В. Гутниковым, недействительность и неправомерность представляют собой две различные, лишь частично, пересекающиеся характеристики юридических фактов. Исключением, сочетающим как недействительность, так и неправомерность, являются только те сделки, которые совершены в нарушение требований закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ) и которые, соответственно, обоснованно могут квалифицироваться в качестве правонарушений. В остальном совершение недействительной сделки представляет собой проявление диспозитивности гражданского права, предполагающее принятие ее сторонами на себя риска ненаступления планируемых юридических последствий в силу дефектов в сделке. Такие сделки не в состоянии нарушить субъективное право или законный интерес в традиционном смысле и потому, что с точки зрения динамики правоотношений они не рассматриваются как юридические факты, способные порождать ожидаемые правовые последствия.

В отличие от гражданских правонарушений в виде причинения вреда или неосновательного обогащения, опасность которых состоит в умалении имущества, сделка с дефектом формирует состояние правовой неопределенности в динамике гражданских правоотношений (в связи с совершением такой сделки) и в принадлежности имущества тем или иным лицам (в связи с ее исполнением).

Такие сделки создают «ложные» основания перераспределения имущества, чем порождают у своих участников неясность в их экономической деятельности. Так, оспоримая сделка, не признанная недействительной, однако имеющая дефект, способна нарушать права и законные интересы самим своим существованием, внося неопределенность в динамику гражданских правоотношений и в принадлежность имущества конкретным лицам. В случае совершения ничтожной сделки нарушение также выражается в создании правовой неопределенности в динамике гражданских правоотношений. В случае же исполнения ничтожной сделки нарушение состоит уже в совершенном безосновательном распределении и удержании имущества, также порождающем неопределенность для третьих лиц в его принадлежности. Нарушение прав и охраняемых законом интересов участников сделки с дефектом при этом не обязательно наступает в момент ее совершения и (или) исполнения. С учетом динамики правового статуса таких участников, других правоотношений, неопределенность может наступить в любой момент развития правоотношений из дефектной сделки.

Указанная неопределенность, как следует из ст. 166 ГК РФ, может касаться осуществления субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов (законных интересов)[91]91
  См.: Эрделевский А. М. Об изменениях в правовом регулировании сделок // Хозяйство и право. 2015.№ 9. С. 115.


[Закрыть]. Субъективное гражданское право представляет собой ключевой элемент содержания гражданского правоотношения; это принадлежащая управомоченному в целях удовлетворения его интересов мера дозволенного поведения, обеспеченная юридическими обязанностями других лиц[92]92
  Алексеев С. С. Общая теория права: учеб. – 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. С. 356.


[Закрыть]. Охраняемый законом интерес слабее в собственной обеспеченности, являясь лишь опосредованной юридическими средствами и механизмами возможностью, данной в равной степени каждому правоспособному субъекту отношений для осуществления законных способов удовлетворения своих потребностей, прямо не закрепленной в субъективных правах[93]93
  Субочев В. В. Законные интересы / В. В. Субочев; под ред. А. В. Малько. М.: Норма, 2008. С. 108.


[Закрыть]. По утверждению А. В. Ульянова, охраняемый законом интерес представляет собой правовую возможность поведения заинтересованного лица в общерегулятивном правоотношении [94]94
  Ульянов А. В. Охраняемые законом интересы в гражданском праве: автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2018. С. 6.


[Закрыть]. Нарушение совершенной и (или) исполненной недействительной сделкой при этом может касаться как частного интереса (интереса отдельных лиц), так и публичного интереса.

Нарушение сделкой с дефектом прав и охраняемых законом интересов выступает не автономно существующим явлением, а представляет собой по смыслу действующего законодательства одну из характеристик сделки с дефектом, влекущую возникновение нового – охранительного – правовоотношения, в котором управомоченное потерпевшее лицо может защитить свои нарушенные права с использованием определенных правовых средств: признания сделки недействительной и применения ее последствий. Введением требования нарушения прав и законных интересов совершением и (или) исполнением недействительной сделки законодатель признал невозможность квалификации как недействительных тех сделок, которые, хотя и имеют дефект, но не создают неопределенности в реализации прав и законных интересов и принадлежности имущества.

Таким образом, нарушение субъективных прав и охраняемых законом интересов в случае совершения и (или) исполнения сделки с дефектом может рассматриваться как возникающая в результате совершения и (или) исполнения такой сделки правовая неопределенность в динамике гражданских правоотношений и принадлежности имущества. Она негативно влияет на участников недействительной сделки в форме создания для них препятствий в осуществлении их прав и законных интересов, преодолеть которые возможно лишь путем признания сделки недействительной и (или) применения последствий ее недействительности.

Правовоотношение по защите прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки

В качестве правовой связи, опосредующей применение способов защиты участников недействительной сделки, в литературе традиционно называется реституционное правоотношение. Так, по мнению Д. О. Тузова, реституционное обязательство следует определить как относительное имущественное правоотношение, в силу которого лицо, получившее по недействительной сделке какое-либо имущество или принявшее предоставление в иной форме (должник), обязано возвратить это имущество предоставившему его лицу (кредитору), а при невозможности – возвратить его стоимость [95]95
  ТузовД. О. Реституция в гражданском праве: дис… канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 81–82.


[Закрыть]. Близкой позиции придерживается Д. Н. Кархалев, отмечающий, что реституционное охранительное правоотношение (реституционное обязательство) представляет собой правовую связь, возникающую между сторонами исполненной недействительной сделки, содержанием которой являются охранительное право на реституцию и охранительная обязанность по восстановлению имущественного положения стороны в сделке путем возврата всего полученного по ней или возмещения его стоимости в денежном выражении[96]96
  Кархалев Д. Н. Реституционное охранительное правоотношение // Налоги. 2009. № 27 // СПС «КонсультантПлюс». См. также: Комашко М. Н. Реституция как способ защиты права: дис… канд. юрид. наук. М., 2010. С. 27.


[Закрыть]. Структура реституционного правоотношения, по мнению Д. Н. Кархалева, отличается своеобразием: «у каждой стороны недействительной сделки имеется право на защиту и обязанность восстановить правовое положение контрагента в двух охранительных правоотношениях»[97]97
  Кархалев Д. Н. Указ. соч.


[Закрыть].

Вместе с тем, перечень способов защиты прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки не исчерпывается реституцией. Неисполненная и не оспоренная сделка с дефектом создает для сторон такой сделки права и обязанности и тем самым потенциально способна вносить неопределенность в их гражданско-правовые отношения и отношения с другими лицами. То же можно сказать и о неисполненной ничтожной сделке, недействительность которой хоть и объективна, однако, не всегда очевидна для участников правоотношений, в связи с чем должна быть установлена судом. Признание сделки недействительной, конвалидация ничтожной сделки, возмещение убытков, применение «иных последствий недействительности договора» (п. 3 ст. 431.1 ГК РФ), как представляется, также осуществляются в особой разновидности материального охранительного[98]98
  Проблема состоятельности охранительного правоотношения является одной из наиболее дискуссионных в правовой науке (обзор проблематики см.: Мильков А. В. К теории охранительных гражданских правоотношений: учебное пособие. М.: Проспект, 2018. С. 7–33). Сторонники указанной разновидности правоотношения указывают на том, что «в самом регулятивном праве тщетно искать те силы, которые сдвинули бы регулятивное правоотношение с мертвой точки, вернули бы к «нормальной жизни» субъективное право… Требуется особый механизм, позволяющий очистить, оздоровить, правовую ткань регулятивного (материального) правоотношения. Таким механизмом или источником выступает охранительное правоотношение, элементом которого является охранительное правомочие на защиту (право на иск)» (Осокина Г. Л. Право на защиту в исковом судопроизводстве (право на иск). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. С. 32). По мнению Е. А. Крашенинникова, «охранительное субъективное право – это вытекающая из охранительной гражданско-правовой нормы возможность определенного поведения лица в конфликтной ситуации, предоставленная ему в целях защиты регулятивного субъективного права или охраняемого законом интереса» (Крашенинников Е. А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 5). К сторонникам выделения охранительных правоотношений следует отнести также Е. Я. Мотовиловкера (Теория регулятивного и охранительного права. Изд-во Воронеж. ун-та, 1990), Муромцева С. А. (Определение и основное разделение права. Избранные труды / Сергей Андреевич Муромцев; сост., авт. вступ. ст. и коммент. А. Н. Медушевский; Ин-т общественной мысли. 2010. С. 315–509), В. Ф. Попондопуло (Динамика обязательственного правоотношения и гражданско-правовая ответственность: автореф. дис… канд. юрид. наук / В. Ф. Попондопуло. СПб, 1981), Т В. Шепель (Шепель Т В. Внедоговорные охранительные обязательства: состояние законодательства и цивилистической доктрины // Вестник Томского государственного университета. Право. 2018. № 29. С. 205–213).
  Важно заметить, что теория охранительных правоотношений наиболее развита в настоящее время в науке уголовного и административного права (см., например: Ведяшкин С. В. Охранительная функция административного права: концепт и реализация // Вестник Томского государственного университета. Право. 2017. № 26. С. 33–44; Филимонов В. Д. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. – М.: ЮрИнфоР-Пресс, 2007).


[Закрыть] гражданско-правового отношения – правоотношения по защите прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки (далее – правоотношение по защите)[99]99
  Понятие правоотношения является дискуссионным в отечественной теории права. В настоящей работе за основу принят наиболее традиционный и распространенный подход, согласно которому правоотношение определяется как возникающая на основе норм права индивидуализированная общественная связь между лицами, характеризуемая наличием субъективных юридических прав и обязанностей и поддерживаемая (гарантированная) принудительной силой государства (см.: Алексеев С. С. Общая теория права: учеб. – 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Проспект, 2008. С. 328).


[Закрыть].

Модель предлагаемого охранительного правоотношения не может быть поставлена под сомнение предусмотренным в законе правом суда применять или не применять последствия недействительности сделки по своей инициативе (п. 4 ст. 166, п. 4 ст. 167 ГК РФ). Значительный вес судейского усмотрения при решении вопроса о применении последствий недействительности сделки связан лишь с потенциальной возможностью влияния недействительной сделки не только на частные интересы сторон сделки, но и на интересы незадействованных в сделке лиц, а также публичный порядок, которые должен учитывать суд (ст. 3 ГПК РФ, ст. 4 АПК РФ).

Правоотношение по защите имеет особое основание возникновения, субъектов, объект, формы реализации, содержание, что и отличает его от иных гражданско-правовых охранительных отношений. Основанием возникновения правоотношения по защите является сложный юридический факт – совершение и (или) исполнение сделки с дефектом, нарушающей права и законные интересы ее добросовестных участников (сторон, иных, третьих лиц).

Нарушение сделкой с дефектом прав и охраняемых законом интересов для возникновения у лица права на оспаривание сделки и применение ее последствий является свидетельством охранительной природы рассматриваемого правоотношения. Трактовка такого нарушения как правовой неопределенности, а не как виновного противоправного деяния (в рамках традиционных для отечественной теории представлений) не ставит под сомнение охранительную природу моделируемой разновидности правоотношения. В литературе справедливо обращается внимание на то, что сама конструкция охранительного правоотношения способствует достижению исключительно методологических и эвристических целей: «главное достоинство теории охранительных правоотношений состоит в том, что она нацеливает на исследование механизма защиты субъективных прав и интересов как одного из “блоков” правового регулирования»[100]100
  Бутнев В. В. Несколько замечаний к дискуссии о теории охранительных правоотношений // Вопросы теории охранительных правоотношений: Материалы науч. конф. / [Ред-кол.: Е. А. Крашенинников (отв. ред.) и др.]. Ярославль. 1991. С. 7. См. также: Мильков А. В. Указ. соч. С. 30; Григорьева М. А. К вопросу о теории охранительных гражданских правоотношений // Вестник Красноярского государственного аграрного университета. 2010. № 6. С. 170–174; Она же. О предметном и функциональном критериях разделения гражданско-правовых норм и отношений на регулятивные и охранительные // Вестник Красноярского государственного аграрного университета. 2010. № 3. С. 183–189.


[Закрыть], на «совершенствование законодательства» [101]101
  Бутнев В. В. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть]. Разработка модели правоотношения по защите удовлетворяет этим целям: делает очевидной связь способов защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки и позволяет обеспечить последовательность их в применении, а значит, способствовать полноценной защите их прав и законных интересов [102]102
  В последнее время наблюдается отход от понимания правонарушения как единственного основания возникновения охранительного правоотношения (см., например: Кархалев Д. Н. Концепция охранительного гражданского правоотношения: дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010. С. 151–170).


[Закрыть].

Сторонами правоотношения по защите являются управомоченное лицо как носитель субъективного охранительного права на защиту (потерпевший), а также обязанное лицо (нарушитель, нарушители). Потерпевшим выступает лицо, в имущественную сферу или сферу компетенции которого совершенная и (или) исполненная сделка внесла неопределенность, создав тем самым препятствия в реализации его прав и охраняемых законом интересов или контрольных полномочий. Как следует из ст. 166 ГК РФ, потерпевшими в правоотношении по защите могут быть сторона сделки, иные и третьи [103]103
  Понятие третьих лиц глубоко разработано в науке гражданского процесса. Данное обстоятельство не наделяет понятие третьих лиц качеством межотраслевой правовой категории: очевидны существенные отличия в понимании указанных субъектов в процессуальном и материальном праве. В настоящей работе третьи лица рассмотрены исключительно сквозь призму гражданского охранительного правоотношения материального, а не процессуального характера.


[Закрыть] лица.

Подобная законодательная регламентация круга субъектов права на защиту в рассматриваемом виде правоотношения дает основания для определения общего как для ничтожных, так и для оспоримых сделок понятия участников недействительной сделки [104]104
  Термин «участники правоотношения» часто используется в литературе в качестве синонима слова «субъекты правоотношения», «стороны правоотношения» (см.: Проблемы общей теории права и государства: учебник / под общ. ред. В. С. Нерсесянца. – 2-е изд., пересмотр. М.: Норма: ИНФРА-М, 2017. С. 399 (автор главы – Мицкевич А. В.); Теория государства и права: учебник для бакалавров / В. Н. Протасов. М.: Издательство Юрайт, 2014. С. 296). Данный подход использован и в ГК РФ (абз. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ). В настоящей работе под участниками правоотношения, однако, понимается широкий круг лиц.


[Закрыть]—субъектов гражданского права, претерпевающих негативные последствия в связи с совершением и (или) исполнением оспоримой или ничтожной сделки. Ценность такого широкого подхода, включающего в понятие участников не только сторон, но и других лиц, состоит в возможности всестороннего анализа влияния недействительной сделки на всех участников гражданских правоотношений, причастных к совершенной сделке.

Нарушителем субъективного регулятивного права или интереса является другая сторона недействительной сделки. В случае оспаривания сделки в интересах третьего лица или иным лицом нарушителями являются стороны, совершившие и (или) исполнившие сделку. В общем виде нарушителем в правоотношении по защите является лицо, действиями которого внесена неопределенность, которую необходимо устранить за счет применения судом соответствующих способов защиты.

Объектом[105]105
  Понятие объекта правоотношения по-разному толкуется в различных концепциях правоотношения (см.: Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики: в 2 т. Т 1 / под общ. ред. В. А. Белова. – 2-е изд., стер. М.: Издательство Юрайт, 2016. С. 303–323 (автор главы – Бевзенко Р С.)). В настоящем исследовании под ними понимается то, что испытывает на себе негативное влияние совершенной и (или) исполненной недействительной сделки; «явления (предметы) материального и духовного мира» (Алексеев С. С. Общая теория права: учеб. – 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Проспект, 2008. С. 395).


[Закрыть] правоотношения по защите прав и законных интересов участников недействительной сделки является имущественная сфера потерпевшего, которая подвергается негативному влиянию совершенной и (или) исполненной сделки, и в частности, конкретные материальные блага. Под имущественной сферой для целей структуры правоотношения по защите следует понимать все имущество, находящееся в сфере хозяйственного господства ее участника. Кроме того, в определенных случаях объектом правоотношения по защите могут выступать публичные интересы, реализуемые субъектами, осуществляющими контрольные полномочия, и испытывающими влияние совершенной и (или) исполненной недействительной сделкой.

Правоотношение по защите прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки условно имеет две формы реализации: законную и договорную. При законной форме реституция и возмещение убытков как последствия недействительности сделки определяются судом и сообразно его решению исполняются сторонами сделки либо – при отсутствии добровольного исполнения – судебными приставами-исполнителями. Договорная форма предполагает, что исполнение реституционных обязательств и обязательств по возмещению убытков конкретизируются их сторонами в их мировых соглашениях под контролем суда. При этом стороны оспоримого договора, исполнение которого связано с осуществлением ими предпринимательской деятельности, вправе не только конкретизировать в мировых соглашениях исполнение указанных обязательств, но также и дополнять их иными способами защиты (п. 3 ст. 431.1 ГК РФ). В обеих формах реализации сделка признается недействительной именно судом, что уже создает условия для применения последствий ее недействительности.

Допустимость существования договорной формы реализации правоотношения по защите следует из положений процессуального законодательства о мировом соглашении, а также из п. 3 ст. 431.1 ГК РФ, отражающих диспозитивность гражданско-правового регулирования. Договорная форма в этой связи имеет для сторон больше преимуществ, поскольку позволяет учитывать их интересы в процессе исполнения реституционных обязательств и возмещения убытков, а также допускает возможность некоторых сторон предусмотреть дополнительные к указанным способы защиты. Неисполнение же обязательств по такому соглашению влечет возможность обращения в суд. Так, согласно ч. 2 ст. 142 АПК РФ, ст. 153.11 ГПК РФ мировое соглашение, не исполненное добровольно, подлежит принудительному исполнению на основании исполнительного листа, выдаваемого арбитражным судом по ходатайству лица, заключившего мировое соглашение.

Центральным элементом содержания правоотношения по защите прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки является охранительное субъективное право на защиту, являющееся по своей правовой природе материально-правовым[106]106
  Данное право с точки зрения соотношения с правом на иск, традиционно исследуемым в отечественной процессуальной литературе, является его частью и представляет собой право на иск в материальном смысле (право на удовлетворение иска) – «право на получение защиты, право на положительный исход процесса» (Осокина Г. Л. Право на защиту в исковом судопроизводстве (право на иск). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. С. 9). Право на иск в материально-правовом смысле «порождается фактами правонарушения или оспаривания и, будучи направленными на защиту нарушенного или оспоренного регулятивного права, опосредует развертывание охранительного правоотношения» (Там же. С. 35).


[Закрыть]. Под указанным правом следует понимать возможность потерпевшего лица получить у суда защиту своих прав и законных интересов, нарушенных недействительной сделкой, за счет предусмотренных законом способов (признания сделки недействительной, действительной, применения последствий ее недействительности).

Обязательное участие суда при применении данных способов защиты не может свидетельствовать в пользу подхода к указанному праву как процессуальному, поскольку право на защиту возникает с момента нарушения и на основании гражданско-правовых норм[107]107
  ¹⁰⁷Мильков А. В. Правовое регулирование защиты прав и правовых интересов: дис… д-ра юрид. наук. Москва, 2015. С. 298.


[Закрыть]. В то же время, как отмечает Г. Л. Осокина, при нарушении или оспаривании регулятивных субъективных прав возникают «двоякого рода охранительные правоотношения: по горизонтали между управомоченным и обязанным субъектами дефектного регулятивного правоотношения (охранительное материальное правоотношение) и по вертикали между субъектами регулятивного правоотношения, с одной стороны, и государством в лице юрисдикционных органов – с другой»[108]108
  Осокина Г. Л. Право на защиту в исковом судопроизводстве (право на иск). Томск, 1990. С. 42. См. также: Нефедьев Е. А. Учение об иске // Нефедьев Е. А. Избранные труды по гражданскому процессу. Краснодар: Сов. Кубань, 2005. С. 53–92.


[Закрыть]. Судебный орган при этом олицетворяет лишь «внешнюю по отношению к регулятивному и охранительно-материальному правоотношениям силу, способную… привести в действие. охранительно-материальное правоотношение и тем самым восстановить, если это возможно, регулятивное материальное правоотношение»[109]109
  Осокина Г. Л. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть]. Правоотношение, складывающееся между судом и заинтересованным в защите лицом, в представленной позиции Г. Л. Осокиной именуется охранительно-исковым. Оно существует в виде определенной «надстройки» над уже имеющимся материальным правоотношением и опосредует процессуальную реализацию конкретных способов защиты. Процессуальное правоотношение, таким образом, является «одной из стадий охранительного правоотношения (стадией развития)»[110]110
  Кархалев Д. Н. Концепция охранительного гражданского правоотношения: дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010. С. 142–143.


[Закрыть] и служит его реализации[111]111
  См.: Протасов В. Н. Охранительное правоотношение – основное отношение для юридического процесса // Вопросы теории охранительных правоотношений: Материалы науч. конф. / [Редкол.: Е. А. Крашенинников (отв. ред.) и др.]. Ярославль. 1991. С. 11–12.


[Закрыть].

Отмеченная тесная связь двух форм охранительных правоотношений, по верному замечанию Г. Д. Васильевой, не превращает гражданско-правовую защиту в межотраслевой материально-процессуальный институт. Защита, по мнению автора, реализуется исключительно в материально-правовом охранительном правоотношении, и лишь в пользу того, кто является субъектом нарушенного регулятивного права или интереса[112]112
  Васильева Г. Д. Защита ответчика против иска в гражданском судопроизводстве. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1982. С. 13–14.


[Закрыть].

Представляется, что объем права на защиту участника недействительной сделки может быть различен и зависит от вида недействительности, а также от наличия произведенного исполнения по сделке. В случае совершения недействительной сделки, ключевым в механизме защиты будет являться необходимость разрешения правовой неопределенности в динамике гражданских правоотношений. Данная необходимость удовлетворяется участником недействительной сделки посредством обращения в суд с требованием о признании недействительности сделки, конвалидации ничтожной сделки. При нарушении, которое возникло из совершения недействительной сделки и из ее исполнения, возникает необходимость и в разрешении неопределенности, и в возврате сторон сделки в первоначальное положение, которая удовлетворяется посредством признания сделки недействительной и применения ее последствий. Не исключается при этом, как в первом, так и во втором случаях возможность заявления стороной сделки требования о возмещения убытков, о применении иных способов защиты.

Все способы защиты участников недействительной сделки применяются самим судом либо – при заключении сторонами мирового соглашения – под контролем суда. Данное обстоятельство дает основания полагать, что имеющееся у потерпевшего лица право на защиту обращено к суду как компетентному правоприменительному органу, осуществляющему правосудие. Это не означает, однако, что у нарушителя субъективного права или законного интереса отсутствуют какие-либо обязанности и он, как иногда отмечается в литературе, лишь находится в состоянии претерпевания [113]113
  См.: Мильков А. В. Правовое регулирование защиты прав и правовых интересов: дис… д-ра юрид. наук. Москва, 2015. С. 316, 321,325.


[Закрыть]. Следует согласиться с Т. Ю. Баришпольской в том, что «реализация материального охранительного правоотношения производится тогда, когда должник (правонарушитель) фактически претерпевает санкцию» [114]114
  Баришпольская Т. Ю. Гражданские процесс и процедура (понятие, служебная роль, проблемы теории и практики): дис… канд. юрид. наук. Томск, 1988. С. 168.


[Закрыть]. Как справедливо отмечает автор, «юридическая связь в этих правоотношениях… характеризуется правом потерпевшего субъекта требовать от юрисдикционного органа применения к правонарушителю санкции, обязанностью юрисдикционного органа по отношению к потерпевшему и правом по отношению к правонарушителю применить санкцию, обязанностью правонарушителя претерпеть соответствующую гражданско-правовую охранительную меру»[115]115
  Там же. С. 169.


[Закрыть]. Таким образом, в момент возникновения у участника недействительной сделки права на защиту возникает и корреспондирующая ему обязанность нарушителя претерпеть негативные последствия совершенной и (или) исполненной им сделки. Такая обязанность окончательно «оформляется» после вынесения судебного решения о признании сделки недействительной и применении ее последствий либо судебного решения о признании сделки недействительной и определения об утверждении мирового соглашения о последствиях недействительности сделки.