Текст книги "Черное Солнце. Эпоха Тьмы. Книга 1"

– Твоей фрейлиной я быть перестану, как только выскочу замуж, – напомнила Каталина. – А до этого я бы не хотела упускать шанса насладиться молодостью. Не могу обещать ничего, но очень постараюсь вести себя хорошо. Мы ведь подруги, правда?

Мне прекрасно были знакомы манера общения Каталины, все ее уловки и манипуляции, на которые раньше я частенько попадалась.

– Мы готовились к этой поездке семь зим. Нас сожрут с потрохами за любую мелочь, которую смогут раскопать, будь то грязное белье или сказанное не тем тоном имя Императора, понимаешь? На мне ответственность за всех, и я не прощу себе, если что-то случится с тобой… Не хотелось бы запирать тебя в четырех стенах, чтобы ты ничего не учудила. Но и пользоваться своим положением так, как сегодня или в Мар-де-Сеале, ты должна прекратить. Поняла меня?

Она улыбнулась.

– Я и не пользуюсь положением, – Каталина ловко подбросила золотую монету, а затем поймала ее на лету. – Я всего лишь обыграла их в кости.

Глава 5

В книгах белокаменные стены Империи всегда завораживали своим описанием – древние, выстроенные почти тысячелетие назад, эти укрепления до сих пор окаймляют принадлежащие среднеземцам территории. Когда-то именно благодаря им Империя смогла выстоять в непрекращающихся войнах Домов и отвоевать свои земли: небольшой островок в ореоле рек и озер посреди разветвленного устья реки Альбарай окружили высокими стенами, а внутри, за ними, возвели высокую цитадель.

Постепенно, пока новообразованный город-государство отбивался в постоянных стычках от соседей, среднеземцы выгрызали себе кусок за куском в кровопролитных битвах то с набелитскими ханами, то с останскими рыцарями, то с северными берсерками, то с арраканскими воителями-саншинами. Да и южане в стороне не оставались, не давая продыху в море. Однако век за веком среднеземцы доказывали, что с ними стоит считаться, и укрепления, возведенные вокруг завоеванных территорий, дали такую возможность.

Первая Масерия до сих пор окружает старинную цитадель с высокой башней, которая теперь стала императорским дворцом – Люцерисом. Считалось, что его неприступности уступает только Мар-де-Сеаль, ибо ни разу за всю историю ни одна страна не смогла покорить его.

Вторая Масерия огораживает Имперскую Столицу, со временем раскинувшуюся на остальных шести островах. Ну а Третья, самая новая, идет по контуру имперских префектур2020
  Префектура (лат. Praefectura, от Praefectus – начальник, командующий) – административно-территориальная единица.


[Закрыть] и в наши дни служит границей, отделяющей Среднеземье от других Домов.

Перед нами открылся вид на огромный белоснежный массив, простирающийся, казалось, по всему горизонту, как огромная рукотворная горная гряда. Чем ближе мы подъезжали, тем более внушительной казалась Вторая Масерия, значительно превосходящая высотой предыдущую. Вдали можно было разглядеть водную гладь залива, и от вида родного, привычного мне морского простора на сердце становилось легче. Все равно, пока мы медленно продвигались в цепочке тянущихся к Столице обозов, ничем другим себя особо было не занять.

Однако, помимо величественных стен с развевающимися красными стягами, украшенными золотым десятиконечным солнцем, мы наблюдали и другую, довольно жуткую картину.

В ряд вдоль дороги на подъезде к столичным воротам на крестах были привязаны живые люди. У каждого на груди вырезано по букве, которые все вместе образовывали фразу: «Незнание законов не освобождает от ответственности». Судя по всему, висели они там уже не первый день – запекшиеся раны сочились гноем, несчастные стонали и хрипели, моля о капле воды и о пощаде.

– Да уж, отличное приветствие, – я мельком глянула на провинившихся, но быстро отвернулась – слишком тошно было смотреть на это. – Тут в порядке нормы так наказывать преступников?

Максимилиан нехотя кивнул. Каталина даже не решилась посмотреть в окно, отведя глаза в другую сторону и пристально рассматривая тянущиеся поля рапса и виноградники.

– Не все они преступники. Вполне возможно, кто-то и пытался стащить кошелек, но, скорее всего, большинство – простые жители, которые хотели нелегально проникнуть в Столицу. Или не смогли заплатить пошлину за свой груз. Или неправильно оформили соответствующие бумаги…

– И что для благородных будет равно штрафу в пару золотых, для простых смертных может обернуться вот так, – София с жалостью кивнула в сторону окна.

– Я слышала, что в Столице очень чтут соблюдение законов, но чтобы настолько… – отец никогда не вдавался в такие подробности, оттого смотрелось это еще более дико. – И давно начали практиковать такой метод наказания?

– Сколько я помню Столицу, – вздохнула наставница.

– Почему же мы не поплыли на корабле? – я в который раз задала вопрос. – Мы бы добрались быстрее и комфортнее, и никаких неприятностей по пути не нажили бы… Ну разве что кроме штормов, наверное.

Максимилиан рассмеялся.

– Моя госпожа, если вы думаете, что простояли бы в очереди меньше, уверяю, вы заблуждаетесь. Да, на дорогу мы потратили бы всего две недели, а не пять, однако ожидание в карантинной зоне длилось бы не менее полутора месяцев.

– Карантинная зона? – я непонимающе перевела на него взгляд.

– Имперцы чтут не только «чистоту помыслов, но и чистоту тела», – процитировал Ян одну из Имперских Истин. – В городе очень внимательны к количеству гостей, а тем более торговцев, которые могут привезти далеко не только экзотические товары, но и болезни. Торговцев и их караваны обычно десять дней не впускают за городские стены. За это время хворь обычно либо проявляется, либо проходит сама собой. За эпидемиями в Столице следят очень жестко. Посмотрите сами.

Он рукой указал куда-то вдаль. Если приглядеться, там, где на солнце блестела водная гладь, можно было рассмотреть целую вереницу судов со спущенными парусами, которые просто мерно покачивались на волнах.

– В это время года в Столице особый ажиотаж, – закивала София. – Сезон урожая подходит к концу, все стараются привезти в Империю свои товары, чтобы продать по более выгодным ценам. А учитывая, что Империя также контролирует речное судоходство, открывающее кратчайший маршрут ко всем крупным торговым городам через притоки Альбарая, многие суда встают на якорь в заливе Регилан на долгие дни, ожидая разрешения на транзит. Если, конечно, у них недостаточно золота для взятки.

Как назло, очередь двигалась к пропускному пункту медленно, словно бы специально, чтобы приезжие могли насладиться местным правосудием. Я начала нервно постукивать пальцами по сиденью.

– Может, стоит выяснить, что за задержка у главных ворот? – на самом деле мне больше хотелось выйти из дилижанса и немного размяться.

– Если хотите, могу распорядиться, чтобы ваш экипаж пропустили вне очереди, госпожа, – стоило мне оказаться снаружи, тут же подъехал Александер.

После ночной встречи на постоялом дворе восемь дней назад он никак не напоминал о произошедшем. Лейтенант был вежлив, учтив, не позволял себе и толики колкости в адрес меня или моих спутников. Большую часть свободного времени, что мы проводили в гостиницах и тавернах по тракту, он занимался строевой подготовкой с подчиненными и поддержанием униформы в идеальном порядке. В пути гвардейцы не выказали и тени недовольства, что им приходится тащиться вслед за неторопливым экипажем, словно бы, стоило пересечь Масерию, их подменили на образцовых воинов Империи. До нас доносились веселые разговоры, смех и солдатские песни, которыми они иногда скрашивали скучную поездку.

В какой-то момент мне даже начало казаться, что та ночная перепалка была наваждением, порожденным уставшим и тревожным разумом. Однако всякий раз, когда я вынуждена была заговорить с Александером о ближайшем постоялом дворе или корректировке маршрута, он награждал меня таким уничижительным взглядом, что становилось не по себе.

– Отличная идея, лейтенант. Думаю, ничего страшного не случится, если мы воспользуемся вашей привилегией? – Максимилиан натянуто улыбнулся. Судя по всему, поездка утомила его больше всех, раз Ян согласился на помощь Вибера, которого презирал всей душой и не скрывал этого.

Как только Хан оказался на мощеной дороге, тут же потянулся, разминая затекшие мышцы. Каталина с Софией предпочли остаться в дилижансе. Мы двинулись, минуя общий поток, в сторону величественной входной арки. Массивная металлическая решетка ворот была поднята, острые зубья угрожающе смотрели вниз. Я с интересом оглядывала огромное строение: казалось, что одни только ворота в несколько раз выше стены нашего замка. Входная арка была украшена изящными барельефами, изображающими, по-видимому, выдающихся граждан Империи – корпящих над своими трудами ученых мужей, деятелей искусства, доблестных солдат в мундирах, торговцев и ремесленников, министров и чиновников. С самого верха в окружении десяти покрытых позолотой воителей на приезжих взирали верховные канцлеры и возвышающийся над всеми озаренный ореолом из десяти лучей мужчина с распростертыми руками – Император. С такой высоты было сложно разглядеть черты его лица, оттого он выглядел таким далеким от простых людей… По телу прошла дрожь благоговейного трепета.

– Впечатляет… Неужели в Столице все постройки настолько же громадные, Максимилиан?

– Вы еще не видели Люцерис. Он великолепен, поистине чудо света. И занимает территорию больше, чем весь Мар-де-Сеаль, – усмехнулся Ян, видя мой ребяческий восторг.

Как только мы подошли к пропускному пункту – небольшому навесу близ входных ворот, нас жестом остановил мужчина в светло-сером мундире с красными вставками и золотыми эполетами.

Подойдя ближе, он недовольно оглядел меня и Яна. На поясе помимо шпаги я заметила у него мушкетон. Удивляло, что в Столице огнестрельное оружие было даже у обычных городских стражников: в Веасе такое могли позволить себе только наша личная гвардия и аристократы…

– Госпожа, очередь одинакова для всех, и начинается она вон та… – он замер, заметив позади нас спешившегося Александера. Буквально за секунду стражник встал по стойке смирно и отдал честь.

– Да озарит вас свет Имперских Истин, лейтенант! – отчеканил он.

– Да благословенен будет Император, – ответил на приветствие Вибер. – Я сопровождал юную особу из Дома Кустодес на обратной дороге после завершения нашего задания… Старший сержант уже пересек Вторую Масерию?

– Так точно, – кивнул стражник. – Они доставили пострадавших в город четыре дня назад и предупредили, что вы еще в пути… Госпожа Кустодес, примите извинения. Позвольте осмотреть ваше разрешение на посещение города, а также пропускные документы для вас и вашего эскорта.

Я, не скрывая удивления, протянула наши именные грамоты и указ о моем зачислении в Академию. Страж внимательно осмотрел бумаги, сверяясь со своим списком, и наконец, удовлетворительно кивнув, вернул их.

– Я немедленно отдам распоряжение, чтобы ваш экипаж сопроводили до выделенных вам апартаментов. И рекомендую тотчас же отправиться в здание Академии для решения всех бюрократических вопросов. Лейтенант Вибер, – он повернулся к Александеру, который уже успел усесться в седло, – чиновники ожидают вас с докладом в Седьмой Претории2121
  Преторий, или Преториум (лат. Praetorium), – в Римской империи название штаба императорской гвардии, административного здания, присутственного места, центральной площади.


[Закрыть]. Вашему отряду следует отправляться в казармы как можно быстрее… – страж снова повернулся в нашу сторону. – Добро пожаловать в Имперскую Столицу.

Он пропустил нас вперед, к длинному тоннелю под сводами арки входных ворот. Цокот копыт эхом разносился между стенами Масерии, толщина которых поражала не меньше, чем их высота. Я вдруг представила, как этот свод обрушивается на головы пересекающих проход гостей Столицы…

Как только мы вышли на свет, сразу же увидели невероятный архитектурный ансамбль из невысоких зданий, изящно украшенных колоннадами, пилястрами и всевозможными скульптурами.

– Тут я распрощаюсь с вами, госпожа, – Вибер натянул поводья. – Надеюсь, я смог скрасить ваше путешествие до Столицы и обеспечить должную безопасность.

Сложно было понять по его тону, издевка это была или нет.

– Сомневаюсь, что наши пути еще когда-нибудь пересекутся, поэтому от лица Дома Кустодес примите благодарность, – я сделала небольшой реверанс.

– Кто знает… Жизнь непредсказуема, госпожа, так что не загадывайте раньше времени. Я вот не предполагал, что жизнь сведет мой путь сразу с двумя Кустодесами.

Я непонимающе уставилась на него.

– Ваш брат – пример для подражания многим. Для меня в том числе, – сложно было поверить, но, похоже, это были первые искренние слова Вибера за все время нашего недолгого знакомства. – Надеюсь, вы также докажете, что человек чего-то стоит не только по происхождению.

– Да… Хотелось бы надеяться. Всего доброго, лейтенант.

Он бросил на меня взгляд напоследок, и что-то еле уловимое было в нем на этот раз. Не ехидство, презрение или издевка, но нечто другое.

Я смотрела вслед удаляющемуся рысцой по мощенной булыжником улице коню, пока всадник не скрылся за углом здания, оставив нас в странной тишине.

– Госпожа, какой дальнейший план действий? – спросил Максимилиан. – Если хотите, можем повременить с посещением Академии и отправиться на рынок или осмотреть достопримечательности. Или сразу же поедем в ваши апартаменты, чтобы отдохнуть с дороги?

Я замялась. В голове засела навязчивая мысль, которая после слов Вибера разгорелась только сильнее, но внутреннее чутье подсказывало, что все будет гораздо сложнее, чем можно ожидать. И все же, крепко сжав пальцы в замок, аккуратно озвучила свое предложение.

– А может… есть хотя бы мизерный шанс повидаться с Лео… Может, его отпустят ради встречи с сестрой? Хотя бы на несколько минут, я же столько зим его не видела…

– Ох, дорогая, – старый воин погрустнел. – Ты же знаешь, как в Столице любят всю эту бюрократическую волокиту. Но, думаю, если ты напишешь прошение в его Центурию2222
  Центурия (лат. Centuria) – формирование в римском войске из 100 всадников или пехотинцев; (здесь) воинское подразделение в Белой гвардии, состоящее из десяти декурий.


[Закрыть], возможно, ему смогут выделить время для встречи.

Я склонила голову, чтобы скрыть разочарование.

– Да… конечно, ты прав, Ян, – кивнула, не поднимая головы. На что я только надеялась. – Что ж, тогда для начала стоит заглянуть в Академию и доложить о нашем прибытии. Наверняка формальности займут немало времени. И как раз потом можно будет отправиться на рынок, когда подоспеют наши вещи. Думаю, Каталина не простит, что я начала осматривать достопримечательности без нее.

Дорога до Академии заняла где-то час. Извозчиков было невероятное множество, и мы быстро нашли повозку, которая помчалась по извилистым улочкам. Первым делом бросалось в глаза, насколько же огромна Имперская Столица. Понять, где заканчивается городская черта, можно было только по узкой белой полосе Масерии где-то на горизонте. Кроме того, что Столица была колоссальна по площади, за счет перепадов высоты на островках она, казалось, занимала все свободное пространство внутри стен.

– Город разделен на районы рекой, – объяснил Максимилиан. – Они соединены между собой верхними и нижними мостами. Вот как раз сейчас мы один из таких пересекаем.

После этих слов наша повозка въехала на проложенный через реку широкий каменный двухъярусный мост. Между арками нижнего яруса, уходящего основанием прямо в воду, спокойно проходили как торговые суда, так и военные каравеллы. Я завороженно наблюдала, как внизу медленно проплывают корабли, как по ярусам пересекают дорогу не только конные повозки и всадники, но и пешие жители. Высотой мост, конечно, уступал отвесным утесам Каса-де-Вентос, однако дух от такого вида все равно захватывало. И вновь меня посетила мрачная мысль: я на миг представила, что мост может обрушиться, унося с собой в пучину людей, лошадей, обозы…

Как только повозка проехала мостовую и начала спускаться по улице, я облегченно вздохнула.

– Первый раз всегда так, – Максимилиан улыбнулся без тени насмешки. – Мостам не одна сотня зим, и надо отдать должное имперским архитекторам – строят они на славу.

– А когда ты впервые побывал в Столице? – спросила я, продолжая любоваться зданиями, украшенными фресками, стеклянной мозаикой и витражами.

– Даже и не вспомню уже, сколько зим назад это было… Тогда я еще служил вашему деду, герцогу Эрнесту. Я только-только поступил на службу и сопровождал его и сеньору Агнесс ко двору. Но до сих помню, как стоял с разинутым ртом, когда увидел Третью Масерию… И, как мальчишка, восхищался красотой Люцериса.

Повозка теперь мчала нас по ровной, разделенной каналами площади, усеянной множеством магазинчиков, палаток и ярмарок, где торговцы предлагали свои товары: от тканей и ювелирных изделий до всевозможной еды. Узкие каналы проходили между зданиями, создавая причудливые водные улицы, по которым то и дело проплывали маленькие беспарусные лодки. Многие останавливались и торговали прямо с причала.

– Это квартал монет, Пециния, – пояснил Максимилиан. – Если захотите что-то приобрести, здесь найдете все, даже если сами не знаете, чего хотите. Весь остров испещрен каналами, чтобы облегчить транспортное сообщение торговцам. А система гондол помогает жителям быстро перебираться между разными районами квартала, минуя почти всегда загруженные торговыми обозами мосты.

Я с интересом рассматривала необычный водный транспорт. Узкие лодки были разной длины, вмещая от двух до пяти человек, а гондольеры мастерски управлялись со странными веслами-шестами.

«Обязательно нужно прокатиться на такой», – думала я, наблюдая, как какая-то женщина аккуратно выходит из лодки, поправляя платье-тогу.

Пока мы ехали, я без остановки металась на сиденье от одного окна к другому, поражаясь красоте Столицы. Максимилиан поведал, что районов в городе всего девять. Помимо Пецинии, которую мы только что проехали, были районы знати Нобилиум и жителей среднего достатка Децепция. В районе Креациум столичные жители приобщались ко всевозможным культурным развлечениям. В Сиенции, где проживали ученые мужи и дамы, располагались научные и исследовательские центры, учебные заведения, в том числе Академия. Район Беламия представлял собой сплошные казармы, воинские части, ставки командования и Кадетский корпус, а Потентациум – административный центр, где заседали сенаторы, министры и прочие чиновники. Симпециум населяли в основном приехавшие из провинций разнорабочие, которым было дозволено жить здесь; этот район начинался сразу от городских стен и располагался на обоих берегах. Остальные же части города находились на островках, а в центре всей композиции – Люцерис.

Сам дворец открылся, хоть и издалека, но сразу же, как только наша повозка начала спускаться по крутым плотно застроенным улочкам. Он возвышался огромной белоснежной свечой над всеми постройками так, что его наверняка можно было увидеть из любой части города.

В Столице царила особая атмосфера: запахи специй, выпечки и морского бриза, звуки мелодий и смеха прохожих, радующие глаз архитектурные изыски и прекрасные виды. Водные каналы отражали разноцветные фасады, река сверкала золотом от потока пожелтевшей листвы и отблесков позолоченных крыш. Улочки были усеяны небольшими кафе и ресторанами, лавками и магазинчиками. По ухоженным паркам, узким аллеям гуляли горожане. Почти на каждом углу стояли покрытые патиной величественные статуи полководцев. Жизнь кипела неумолимая, пугающая беспорядочным темпом, который каким-то образом все равно будто соединял все районы в цельный организм, существующий по одному ему ведомым порядкам.

Повозка начала замедлять ход и, сделав очередной поворот, затормозила.

– Прибыли, господа, – объявил извозчик.

Пока Максимилиан расплачивался с ним, я обвела взглядом Академию. Это было старинное здание внушительных размеров из коричневого мрамора с колоннадой и большой лестницей на входе, огороженное металлическим забором. К главному корпусу вела сквозь пышный сад широкая аллея с расходящимися ветвями дорожками. На скамейках сидели студенты, читали книги, общались или просто наслаждались последними солнечными деньками. Позади центрального корпуса виднелось еще несколько построек, выполненных в едином архитектурном стиле: вероятно, Академия занимала довольно приличную территорию. Над тяжелой дубовой входной дверью красовалась выложенная мозаикой надпись «Знания – свет, озаряющий путь к Имперским Истинам».

Внутри помещение не уступало ни размахом, ни богатством убранства всему, что я успела увидеть, пока мы ехали сюда: мраморные массивные колонны, искусно выточенные статуи, мозаика, красивые рельефы и барельефы. Кроме студентов я приметила и людей в длинных разноцветных мантиях – судя по всему, аспиранты, преподаватели и профессора. Двойная лестница вела куда-то на верхние этажи, а там открылся вид на великолепный стеклянный купол. Я завороженно крутилась на месте, осматривая необычную крышу. Как же, интересно, такое количество стекла до сих пор не рухнуло под своим весом?

– Простите, вы новая студентка? – пока я восхищенно осматривалась, к нам подошла невысокая полноватая женщина в мантии и простом имперском платье. Кудрявые темные волосы были собраны в пучок на голове, а строгий взгляд поверх пенсне на стальной цепочке не предвещал ничего хорошего.

– Да, – я представилась и протянула бумаги, женщина сразу же углубилась в их изучение. – Прибыла в Столицу буквально сегодня.

– Так-так, – она водила пальцем по листу, будто бы даже не слушая меня. – Да-да, все верно. Добро пожаловать в Академию Высоких и Точных наук, госпожа Кустодес.

Женщина низко поклонилась.

– Мое имя Асцилла Церсория, я заместитель заведующего кафедрой древней истории, новоприбывшие в этом году студенты находятся под моим менторством. Пока в канцелярии будут заниматься бумажной волокитой, я проведу для вас небольшую экскурсию по Академии… Если, конечно, пожелаете. Вы у нас гость особый. Получить приглашение и субсидию за счет казны – такие гранты единичны. Исключительный случай, исключительный!..

Асцилла, продолжая непринужденный монолог, сначала повела нас прямиком в администрациум, а после того как я поставила все необходимые подписи, заверив личной печатью, вернула всех в главный холл.

– Итак, Академия Высоких и Точных наук была основана первым Императором почти сразу же по завершении Священных Войн, триста девяноста зим назад. Тогда Его Святейшество сказал фразу, навсегда отпечатанную на входе в храм науки, и с тех пор наше заведение следует указанному нам Императором пути. Список всех предметов, что мы преподаем студентам, очень объемный, и первые три года в вашей программе будут базовые курсы по всем направлениям. Учебная программа меняется каждый триместр, по итогам которого проводятся промежуточные экзамены по пройденному курсу лекций. В конце второго месяца летней поры вас ждет проверка по всему изученному за год. Конечно, многие предметы, такие как литература или математика, вам покажутся знакомыми, ведь все так или иначе проходили их на занятиях с сервитуарием, но мы нацелены на расширенные знания, согласно последним научным достижениям наших коллег. После третьего курса вы вправе выбрать направление, по которому будете углубленно изучать предметы, будь то искусство, медицина или прикладные исследования.

– А магию у вас тоже преподают? – робко поинтересовалась я.

– Разумеется, – Асцилла одарила меня снисходительной улыбкой. – Не забывайте, что помимо обучения Академия также и действующий научный центр, и в наших стенах ведутся передовые разработки и совершаются открытия. Все преподаватели являются практикующими специалистами, и многие из наших студентов, выбирая прикладные направления, посвящают себя науке ради общего блага Империи.

Куратор повела нас на второй этаж. Остановившись у балюстрады, откуда открывался вид на холл, она обратила наше внимание на пол, где мозаикой была выложена карта Хартвельда. Города, служившие столицами владений Великих Домов, а также Имперская Столица были изображены с особой тщательностью. Я тепло улыбнулась, сразу же заметив Мар-де-Сеаль на утесе. С первого этажа такой прекрасной картины не рассмотреть.

Проходя по извилистым коридорам, я почти сразу же бросила попытки запомнить все кабинеты, аудитории, отделения, надземные и подземные переходы, которые описывала Асцилла. Казалось, Академия сама по себе уже целый город, живущий по своим правилам и законам. Тут было более десятка корпусов, каждый из которых выделен тому или иному направлению для теоретических и практических исследований.

Заместитель заведующего кафедрой уверила, что первое время ни один первокурсник не может запомнить план расположения аудиторий, а потому вместе с учебными материалами новым студентам выдается и карта территорий Академии.

– Наши преподаватели – люди занятые, ценящие свое время, и потому требуют пунктуальности от студентов. Так что будьте уверены: опоздание на лекцию из-за того, что вы перепутали этаж, не станет оправданием, – с серьезным видом добавила Асцилла, поправляя очки. – Постарайтесь научиться ориентироваться в Академии как можно быстрее.

«Легко сказать», – уныло подумала я, оглядывая незнакомые коридоры и уже успев совсем запутаться.

После почти полуторачасовой беглой экскурсии и бюрократической возни мы наконец-то вышли на улицу. Свежий воздух ударил в нос, отдаваясь легким головокружением. Спустившись по лестнице, мы неторопливо шли по дорожке к металлическим воротам. Я держала стопку книг с лекционными материалами, которые мне любезно выдали в Либрариуме для домашнего ознакомления. То была лишь малая часть из того, что нужно прочесть для учебы, но я решила не терять время и коротать оставшиеся до занятий дни за интересными книжками, которых в нашей домашней библиотеке и в помине не было.

– Госпожа, предлагаю сейчас отправиться домой. Думаю, Каталина и София уже заждались, и…

От резкого толчка в спину я, потеряв равновесие, упала прямиком в придорожную пыль. Книги с шумом разлетелись по мостовой, и внутри все заледенело – только бы драгоценные учебники не пострадали, ведь я с таким трудом выпросила их, чудом убедив библиотекаря дать мне несколько штук до начала учебного года…

Максимилиан сразу же подлетел ко мне. Опершись о его руку, я с самым невозмутимым видом встала, игнорируя горячее пульсирование в ушибленных ладонях и коленях. Внутри все закипало от гнева, и я подняла глаза, исполненная решимости наказать обидчика по заслугам.

Прямо за мной стояли молодая особа и огромный телохранитель буквально в паре шагов от нее. Мужчина был облачен в необычный кольчато-пластинчатый доспех поверх тканевого одеяния и кольчуги, а лицо полностью скрылось за конусообразным шлемом.

Сама девушка оказалась высокой, стройной, овальное лицо со вздернутым носом и высокими скулами выглядело бы очень миловидным, если бы не скучающее надменное выражение, портящее все впечатление. Выделяла незнакомку и необычная одежда – на темно-изумрудное платье был надет черный бархатный кафтан без рукавов с глубоким вырезом и длинным, в пол, подолом. Кафтан был украшен множеством замысловатых узоров, тонко вышитых серебряной нитью, а на талии перевязан пояском, усыпанным изумрудами и сапфирами. Длинные широкие рукава платья и высокий воротник оставляли открытыми только кисти и лицо. Запястье и шею украшали огромные, ограненные до овальной формы изумруды. Девушка явно была из богатого Дома, однако ничто не выдавало ее происхождения.

«Может, арраканка?» – мелькнула мысль. Я была наслышана от отца и сестры Софии, что люди запада – народ крайне высокомерный и горделивый.

– Мне казалось, что улицы в Столице довольно широкие для того, чтобы тут разминулись несколько экипажей… – холодно заметила я. – Хотя, видимо, для кого-то и этого недостаточно.

– Да, если кто-то не будет останавливаться, как вкопанный, – тон девушки соответствовал взгляду ее черных глаз – презрительный и равнодушный.

Хан положил руку на меч, четко демонстрируя намерения.

– Интересно, в какой же дыре вас учили подобным манерам, госпожа? – спросила я, оглядывая безнадежно испорченный шелк на юбке. Жаль. Мне нравилось это платье.

Громила вышел из-за спины девушки; на его доспехе красовалась эмблема в виде составленного из геометрических фигур цветка со множеством разноцветных лепестков. Я закрыла глаза и тяжело вздохнула.

Герб Дома Набелит.

Я прокляла себя за несдержанность. Им принадлежали самые большие и плодородные территории восточных земель, что делало семью Набелитов одними из богатейших во всем Хартвельде… А еще Дома Набелит и Кустодес издавна старались по мере возможности поддерживать хорошие отношения – корабли, которые строили наши плотники, пользовались большим спросом у купцов с востока, взамен товары в веасийских портах продавались с гораздо меньшей наценкой, утвержденной Империей.

Взмахом руки я дала Яну понять, чтобы тот не выказывал никакой враждебности, сама же твердо посмотрела прямо на набелитку. Та лишь подозрительно прищурила большие раскосые миндалевидные глаза, явно предвкушая мои ответные действия. Казалось, она только и ждала момента, чтобы спустить с поводка своего телохранителя.

– И тем не менее правила этикета никак не помешали бы вам, госпожа, проявить интерес к состоянию человека, которого вы сбили. Или хотя бы извиниться.

Набелитка недоуменно захлопала пушистыми ресницами.

– Император всемогущий, девочка из глубинки отбила себе коленочки, – начала было насмешливо дразниться нахалка, а затем закатила глаза и со вздохом сделала самый кривой реверанс, который мне доводилось видеть. – Простите, Ваша Светлость. Но, может, в следующий раз вы соизволите не задерживаться прямо в проходе?

Максимилиан начал стягивать перчатку. Устраивать дуэль в первый же день в Столице явно не входило в мои планы. Ссоры с представителем Дома Набелит уже было достаточно… Я снова подняла руку в знак того, чтобы Максимилиан никак не реагировал на провокации, вызвав у него еще большее недоумение.

– Принимаю ваши извинения, – коротко кивнула я, делая вид, что ее наглость была прощена. – Однако, судя по вашему поведению, сделаю вывод, что Набелиты не отличаются хорошими манерами… Какое разочарование, – я с наигранной печалью вздохнула. – Идем, Максимилиан, у нас достаточно дел, чтобы еще тратить время на эту невоспитанную хамку.

Девушка даже не стала сдерживать насмешливый хохот, пока мы с Яном собирали разбросанные по мощеному тротуару драгоценные книги.

– Ну, счастливо оставаться, принцесса! – и бестактная набелитка скрылась внутри остановившейся кареты.

Возвращались домой мы молча. Максимилиан был все еще разгневан так, что лицо раскраснелось. Бедный извозчик аж сжался в своем кресле, когда Ян прорычал сквозь зубы нужный адрес.

Выделенное нам жилье располагалось на том же островке, что и Академия, и добрались мы довольно быстро. Это был небольшой двухэтажный дом из желтоватого камня, огороженный высоким забором. В глаза бросились две входные двери, которые, судя по всему, разделяли дом на отдельные части – для нас с Каталиной и Софии, Максимилиана и нашей прислуги.