Текст книги "Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков"

Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков

Авторы

Юлия Кот, А. Рихтер, Анна Сешт, Олег Крамер, Хельга Воджик, Глеб Кащеев, Алиса Бодлер, Герман Рыльский, Тамара Рыльская, Сора Наумова, Мария Дубинина, Валерия Шаталова, Дарья Урбанская, Екатерина Каретникова, Юлия Фим, Мара Гааг

NoSugar. Тьма

© Юлия Кот, текст, 2024,

© А. Рихтер, текст, 2024,

© Анна Сешт, текст, 2024

© Олег Крамер, текст, 2024,

© Хельга Воджик, текст, 2024

© Глеб Кащеев, текст, 2024,

© Алиса Бодлер, текст, 2024

© Герман Рыльский, текст, 2024,

© Тамара Рыльская, текст, 2024

© Сора Наумова, текст, 2024,

© Мария Дубинина, текст, 2024

© Валерия Шаталова, текст, 2024,

© Дарья Урбанская, текст, 2024

© Екатерина Каретникова, текст, 2024,

© Юлия Фим, текст, 2024

© Мара Гааг, текст, 2024

© merlettel, иллюстрации, 2024,

© ООО "Издательство ACT", 2024

Юлия Кот
Контакт

Все началось с того, что папа купил дом с привидениями. Я решила почитать о городе, в который мы собирались переехать, и Гугл выдал информацию о призраках.

Папе предложили руководящую должность на одном из заводов Ошкоша, промышленного городка на севере штата Висконсин, и он, не задумываясь, согласился, оставив позади ненавистный шумный Милуоки. Ошкош находился всего в девяноста милях[1]1
  Девяносто миль – примерно сто пятьдесят километров.


[Закрыть] от Милоуки, в том же штате. Поэтому я была не против переезда, хотя в нашем с папой акционерном обществе под названием «семья» у меня пока что было только тридцать процентов акций. Не подумайте, папа уделял мне достаточно времени, и мы понимали друг друга с полуслова, но с тех пор, как мамы не стало, на него навалилось столько проблем, что порой мы виделись только по утрам, когда я уезжала в старшую школу на своем «Форде Виктория» 2005 года выпуска.

Я видела, что папе невыносимо оставаться в доме, где все напоминает о маме. Я старалась держаться, но папа совсем расклеился. Первые полгода он вообще не выходил из дома. Бывали дни, когда он даже с постели встать не мог. Уже тогда, в четырнадцать лет, я понимала, что должна быть сильной – ради папы. Мама бы точно не хотела, чтобы мы оба упали духом.

В общем, когда папа получил приглашение в Ошкош, он словно ожил. Поэтому я даже не думала отказываться от переезда. Я надеялась, что в новом городе нас действительно ждет глоток свежего воздуха.

В то утро, когда все вещи из нашей старой квартиры в Милуоки уже были упакованы в коробки, а грузовик службы доставки припарковался на подъездной дорожке, я выскочила из-за стола и понеслась к отцу, забыв надеть тапочки. Он стоял на крыльце и курил, задумчиво глядя на улицу. В восемь утра Милуоки уже проснулся, машины сновали туда-сюда, а люди, как муравьи, спешили по делам.

– Ты серьезно купил дом в конце Мичиган-стрит? – завопила я, выбегая на крыльцо в одних пижамных шортах и футболке.

В начале октября температура в Висконсине не поднималась выше шестидесяти градусов по Фаренгейту[2]2
  Шестьдесят градусов по Фаренгейту – примерно пятнадцать градусов Цельсия.


[Закрыть]. Почувствовав под ногами ледяной бетон, я тут же пожалела о своем легкомыслии.

– Пирожок, ты же заболеешь, – заметил папа.

Грузчик, перетаскивавший коробки с нашими скромными пожитками, хмыкнул:

– Дети все одинаковые. Лечи их потом…

Я закатила глаза, но удержалась и не высказала все, что думаю по поводу непрошеных комментариев. Сейчас меня интересовало только одно.

– Не уходи от ответа! Скажи, что я ошибаюсь, и мы будем жить на какой-то другой Мичиган-стрит, и точно не в доме 96!

– Нет, Джесс, не ошибаешься. А что тебя так напугало?

– Спрашиваешь еще! Ты вообще читал статью в «Дейли Ошкош»? А тру-крайм подкаст[3]3
  Тру-крайм – документальный жанр в массовой культуре, включающий в себя литературу, подкасты, фильмы и сериалы, в которых автор исследует криминальные преступления.


[Закрыть] Метью Шпицбергена слушал? Я посмотрела видео на ютьюбе про «мистический Ошкош», там говорят, что в реке Фокс за последние двадцать лет утонуло как минимум семь человек, и двое из них – рядом с домом 96, в том числе и сын его бывшего владельца!

– Да, папаша, ну и местечко вы выбрали для дочери… Мать-то в курсе? – протянул грузчик.

– А вас вообще никто не спрашивал! – рявкнула я, услышав упоминание о маме.

– Пирожок, успокойся, – сказал папа, затушив окурок о серый бетон подъездной дорожки и ловким движением закинув его в урну. – Это все байки, в которые ты вроде бы не веришь.

Тут он был прав. Я обожала фильмы ужасов, триллеры и мистику. Франшизы «Заклятие» и «Астрал» были пересмотрены бесчисленное количество раз, а когда я сидела за уроками, на фоне всегда звучали тру-крайм подкасты. Я не боялась страшных историй.

Пока сама в такую не попала.

* * *

Ошкош встретил нас солнцем и прохладным ветром. Когда на горизонте засверкала голубая вода реки Фокс, я сделала звук магнитолы в папином «Вольво» потише.

– Дом, милый дом? – улыбаясь, спросил отец.

Дом и правда был милым. Небольшой, бежевый, с темно-серой крышей и газоном на заднем дворе. Рольставень гаража был гостеприимно поднят, и папа, уверенно повернув руль, заехал внутрь. Потом вышел из машины, нажал на рычаг и спустя несколько секунд ставень начал опускаться, погружая гараж в темноту. Я заморгала, пытаясь привыкнуть к отсутствию освещения, яркая приборная панель слепила, и рассмотреть, что внутри гаража, было трудно. Магнитола совсем стихла. Папиных шагов тоже не было слышно. Я беспокойно заерзала на сиденье, отстегивая ремень безопасности. Его щелчок в тишине показался невероятно громким. Я приоткрыла дверцу и тут же вздрогнула от оглушительного удара по крыше авто.

– Испугалась, пирожок? – захохотал папа.

– К Хэллоуину готовишься? Уверена, если 31-го октября решишь выскочить в темноте из-за угла, местные дети описаются от ужаса.

– Я что, уже такой седой и некрасивый, что могу пугать ребятишек одним своим видом?

– Да ты просто вендиго на пенсии! – пошутила я, нащупывая на стене выключатель.

Идеально пустой и безупречно чистый гараж залило светом. Рядом со мной оказалась дверь, которую я тут же толкнула и оказалась в коридоре дома.

– Джесс, если что, я обиделся, – крикнул папа мне в спину.

Судя по звукам, он начал выгружать багаж.

Вдоль коридора я увидела четыре двери. Я открыла каждую, чтобы узнать, как расположены комнаты, и проверить, не прячется ли в темном углу какой-нибудь призрак. Шучу – о призраках я даже не думала.

В доме было две спальни, две ванные, большая кухня, совмещенная со столовой, гостиная и подвал, который в Висконсине есть в каждом доме. Тут частенько бушует непогода, так что подвалов, в которых можно укрыться, пока снаружи бушует стихия, никто не боится.

Плюхнувшись на диван в гостиной, я отправила сообщение подруге Заване: «Будем жить в доме с призраками. Но я их пока не видела – только кучу коробок, оставленных грузчиками». «Может, грузчики и были призраками?», – ответила Завана и поставила в конце смеющийся смайлик. Уезжая из Милуоки, я обещала прислать ей рум-тур из дома, но, увидев белые стены, новый блестящий деревянный пол и мебель, которую папа заказал, ориентируясь на мой вкус, я решила, что подруга будет разочарована.

В открытое окно залетел свежий ветер, на улице шелестела едва начинающая желтеть листва, залаяла соседская собака, и мне вдруг показалось, что в Ошкоше будет лучше, чем в Милуоки.

Еще в воскресенье мои документы оказались в канцелярии старшей школы Ошкоша. Старый «Форд Виктория» отлично вписался на парковку у коричнево-красного здания – тут было много подержанных автомобилей, и я не чувствовала себя изгоем. Одноклассники оказались дружелюбными, преподаватели улыбались и предлагали помощь. В Ошкош редко появлялись новички, основное население города составляли местные жители, поэтому в школе я стала настоящей достопримечательностью. Папа не раз шутил, что я местная Белла Свон, и просил не увлекаться парнями на серебристых «Вольво».

За две недели я успела обзавестись новыми приятелями. Эвелин Паркинсон и Алиша Стайлс пригласили меня сесть за их стол во время перерыва на обед, в первый же день обучения. И создали чат «подружек», в котором мы теперь постоянно переписываемся. Мелисса Браун, с которой я сидела на уроках химии, жила в одном квартале от меня, так что по утрам она забрасывала ярко-розовый рюкзак в мой «Форд», снимала черные конверсы, чтобы с ногами забраться на переднее сиденье, и мы отправлялись в школу. У Мелиссы не было машины, так что она с удовольствием каталась со мной. По правде говоря, эти поездки нравились нам обеим.

И, конечно, следует упомянуть звезду школы – Генри Уотсона. Когда он впервые обернулся ко мне на алгебре, я поняла, что пропала. Иногда мы подкалывали друг друга на занятиях и перебрасывались парой слов, встречаясь в коридоре. Генри Уотсон был настоящей душой компании. Казалось, в старшей школе Ошкоша нет ни одного человека, которому он бы не нравился. Типичный сын маминой подруги.

В день нашего знакомства он был в изумрудном свитшоте с белым принтом «Чемпион», а его похожие на пружины золотистые кудри торчали в разные стороны. Карие глаза насмешливо прищурились.

– Милуоки, есть карандаш? – спросил он.

– Не-а, – ответила я.

– А мне кажется, что есть, – Генри кивнул на раскрытый пенал, в котором действительно лежало с десяток разноцветных карандашей.

– У меня, может, и есть, а вот у Милуоки – не знаю.

– Ладно, Джесссссс. – Генри подчеркнуто медленно произнес мое имя. – Не могла бы ты любезно одолжить мне карандаш?

Я молча взяла карандаш и протянула ему.

Конечно, я не собиралась в него влюбляться. Согласитесь, это было бы глупо. Но фотографии Генри Уотсона (четырнадцать штук), тем не менее, были отправлены Заване. Она написала, что Генри настоящий краш, и с этим трудно было не согласиться.

– Спасибо, Милуоки! – сверкнул Генри белыми зубами и, прежде чем отвернуться, добавил: – Классное каре. Люблю брюнеток.

Я закатила глаза, но Генри этого уже не увидел. Отвернувшись, он принялся решать уравнение, которое миссис Ричардсон написала на доске.

В школе чувствовалось приближение Хэллоуина – трудно было найти уголок, который еще не был украшен. До 31 октября оставалась всего неделя, а в воздухе уже витал запах тыкв. На стенах блестела паутина, на шкафчиках появились жуткие наклейки с привидениями. В спортивном зале с потолка свисали черные и оранжевые шары из бумаги. Я сорвала со стены одно из множества приглашений на праздничную вечеринку. Дресс-код: конечно же, страшный костюм. Последние три года я на Хэллоуин не наряжалась и вообще не праздновала. Папа даже не покупал конфеты для детей, которые в канун Дня всех святых под каждым окном вопят: «Сладость или гадость!». Разорвав приглашение пополам, я бросила его в урну и направилась в школьную столовую.

На каждом столе здесь стоял вырезанный из тыквы фонарь Джека, кое-где лежали пластмассовые руки зомби, а на стене красовался большой комичный портрет Дракулы в стиле поп-арт. Всю неделю до Хэллоуина помимо основного меню нам предлагали всякие тематические сладости: мармеладных червяков, конфеты в виде глаз или томатный сок в стаканах с надписью «Кровь».

Школа вовсю готовилась к празднику. Многие ходили в свитерах или худи с осенними принтами, надевали резиновые маски упырей, вампиров, вурдалаков и прочей нечисти. Но я, конечно, всегда отдавала предпочтение маскам «Крика», хотя сама их и не носила.

В тот день в столовой меня уже ждали Эвелин, Алиша и Мелисса. Усевшись, я открыла бутылку вишневого сока, но лишь после того, как выпила ее до дна, поняла, что за столом царит молчание. Эвелин и Алиша заговорщически смотрели на меня и словно чего-то ждали.

– В чем дело? – спросила я. – У меня что, пятно на джемпере?

– Нет, – бросив взгляд на остальных, произнесла Мелисса. – У нас к тебе важный вопрос.

– В чем ты пойдешь на Хэллоуин? – в один голос завизжали Алиша и Эвелин.

– Я не пойду.

– Как это – не пойдешь? – уставилась на меня Эвелин. – Серьезно?

– Ну да. Мы с отцом уже несколько лет не празднуем Хэллоуин после того, как… В общем, не вижу в этом смысла. Но надеюсь, вы повеселитесь. Вечеринка ведь уже в эту субботу?

– Зубы нам не заговаривай, – отрезала Алиша. – Ты тоже идешь. Отказы не принимаются.

– Не хочу искать костюм – времени-то почти не осталось. Так что, пожалуй, я все-таки…

* * *

– Что за тупость! – Я стукнула по рулю. – Они серьезно решили нарядить меня в костюм Мии Уоллес из «Криминального чтива»?

– Джесс, ты слишком остро реагируешь, – сказала Мел и надула большой розовый пузырь из жвачки.

Мимо проплывал вечерний Ошкош, дорога лежала через центр, освещенный фонарями и цветными вывесками магазинов. В домах зажигался свет, люди, перепрыгивая через лужи, спешили по делам, в небе проступил бледный серп растущей луны. Мелисса полностью опустила стекло. Ее ноги в белых носках с красными сердечками торчали из окна машины, привлекая внимание прохожих. Она подставила лицо холодному ветру, трепавшему ее белокурые волосы.

Шоссе вело к окраине города. На улице становилось темнее, и я поежилась. Охватившее всех праздничное настроение мне не передавалось. Светящиеся фигуры персонажей из фильмов ужасов, расставленные на лужайках у коттеджей, впервые казались мне по-настоящему жуткими. Из каждого двора на меня пялились тыквы, ухмылявшиеся зубастыми ртами. От разноцветных гирлянд двоилось в глазах и начинало подташнивать. Я сильнее нажала на педаль газа.

В голове неожиданно пронеслась мысль о том, что сегодня вечером я не хочу оставаться одна. Отец говорил, что задержится на работе. Представив пустой темный дом, я поежилась. Да что со мной такое? Это ведь я смотрела по ночам все части фильма «Звонок», уминая сырный попкорн!

– Хочешь в гости к Генри? – словно прочитав мои мысли, спросила Мелисса.

– К кому? – поперхнулась я от неожиданности.

– Генри Уотсон зовет в гости! – Мелисса помахала смартфоном перед моим лицом. – Поиграем в настолки, посмотрим кино. Ты вроде говорила, что сегодня не занята.

– Не говорила.

– Значит, показалось, – отмахнулась Мел. – Так что насчет красавчика? Поедешь или боишься, что как только окажешься у него дома, сразу набросишься на него с поцелуями?

– Да ну тебя! – я шутливо толкнула ее в плечо.

– Маршрут перестроен, – Мелисса идеально скопировала голос навигатора. – После Южной 28-й поворот направо.

Она потянулась к магнитоле, чтобы сделать радио погромче. AC/DC пели из колонок: «Я проеду весь свой путь и не подумаю свернуть. Я на шоссе в ад»[4]4
  Перевод с английского одной из строчек песни «Highway to hell» австралийской рок-группы AC/DC.


[Закрыть].

Генри Уотсон жил в самом обычном двухэтажном коттедже. Окна дома, выкрашенного когда-то в белый цвет, смотрели на Брэдли-стрит. Рядом с гаражом стоял вишнево-красный «Додж», и я, вывернув руль вправо, припарковалась рядом. У самого входа нас встретила масштабная инсталляция: пластмассовый Крик, не меньше пяти футов ростом, приветственно раскинул руки, и в одной, конечно же, был зажат нож. Под крышей горела ядовито-зеленая подсветка, а на крыльце стояло несколько резных тыкв.

Мелисса, завязав шнурки на конверсах, выскочила из машины и громко хлопнула дверцей.

– Идем, Джесс! – позвала она, и я, тяжело вздохнув, вытащила ключ из зажигания.

Идея поехать в гости к Генри Уотсону все еще казалась мне странной, но что ожидало меня на другой чаше весов? Вечер в пустом доме? Я написала Заване: «В гостях у краша» и тут же получила ответ: «Шок! Если не пришлешь ваше совместное фото, я сойду с ума».

Мелисса крепко вцепилась в мою руку, будто чувствовала, что я в любой момент могу развернуться и сбежать, и без стука ворвалась в холл.

Дома у Генри Уотсона оказалось уютно. Справа от лестницы была гостиная с кожаным диваном шоколадного цвета и такими же креслами. Вдоль стен тянулись забитые книгами старинные шкафы из темного дерева. Я обожала книги – после маминой смерти они стали моими лучшими друзьями. Что может быть прекраснее возможности сбежать к эльфам и хоббитам, русалкам и водяным, ведьмам и колдунам? На пушистом бежевом ковре в центре комнаты стоял журнальный стол, уставленный банками колы и пустыми коробками от китайской еды.

Голоса доносились откуда-то слева. Мы вошли в просторную кухню. Вокруг стола на барных стульях, уминая пиццу, сидели Генри, Джозефина Хендриксон, светловолосая девушка, учившаяся на класс младше нас, и Бен Лауд, который за полмесяца моего пребывания в старшей школе Ошкоша ни разу не пришел на химию вовремя. Он был лучшим другом Генри.

– Милуоки! – широко улыбнулся Генри, – добро пожаловать! Рад, что Мелисса взяла тебя на нашу «тусовку по вторникам»!

– Тусовку по вторникам? – фыркнула я. – Сам придумал?

– А что, не нравится?

– Да нет, гениально! – с сарказмом ответила я.

– Знал, что ты оценишь, – подмигнул Генри.

Бен достал из коробки большой кусок пиццы «пепперони» и с набитым ртом проговорил:

– Привет, Джесс. Привет, Мел.

Прозвучало это так: «Прифет, Дже. Прифет, Ме». Джозефина закатила глаза, удостоив нас лишь кивком.

Мелисса чмокнула Генри в щеку – ни разу еще не видела, чтобы она это делала – и, отвесив смачный подзатыльник Бену, села с ним рядом.

– Не знала, что вы с Генри… Что вы друзья, – пробормотала я, обращаясь к Мелиссе.

– Дружим с младшей школы. Дом миссис Уотсон, бабушки Генри, находится по соседству от моего. Так что все детство мы зависали на заднем дворе Уотсонов.

– Между прочим, бабуля готовила самый вкусный лимонад во всем Ошкоше! – добавил Генри.

– Это правда, – кивнула Мелисса. – А еще я сломала палец, упав с их фамильного клена. Потом Бен украл у меня лучшего друга…

– Никого я не крал! – возмутился Бен. – Мы дружим со средней школы и каждый вторник играем в MTG[5]5
  MTG – сокращенное название популярной в Америке карточной настольной игры «Magic: The Gathering», созданной американским математиком Ричардом Гарфилдом в 1993 г.


[Закрыть].

– А где твои родители? – спросила я Генри, – думаю, мне стоит с ними поздороваться.

– Когда вернутся с шоу в Фон-дю-Лак, тогда и поздороваешься, – пожал он плечами. – Мама играет в местном театре, папа – режиссер. Если у них вечернее шоу, то возвращаются они поздно. Понимаю, тебе не терпится предстать в лучшем свете перед будущими родственниками, но…

Теперь подзатыльник от Мелиссы получил Генри.

Оказалось, что он тоже любит сырную пиццу, поэтому мы разделили ее на двоих. За столом царила непринужденная атмосфера: Бен измазал кетчупом кашемировый свитер от «Марк О’Поло», Мелисса постоянно шутила, и, надо признать, достаточно смешно, так что даже ледяное сердце Джозефины, которую друзья называли Джози, оттаяло.

Полчаса спустя мы переместились в гостиную. Генри зажег камин, и небольшая компания «тусовки по вторникам», включая меня, устроилась на пушистом ковре. Генри притащил коробку с MTG, и когда он принялся раздавать карты и свитки, я поняла, что, пожалуй, сегодняшний вечер впервые за долгое время подарил мне ощущение полного покоя.

Я всего несколько раз играла в MTG, но правила знала хорошо, поэтому с удовольствием присоединилась к остальным. Каждый вытянул по семь карт из своей колоды, игра началась. Генри мастерски разыгрывал заклинания, поэтому к концу кона у него осталось шестнадцать очков из двадцати.

…Наконец Мелисса сбросила оставшиеся карты и растянулась в полный рост на полу, а Бен что-то прошептал Джозефине, пока Генри убирал хаос, оставшийся на ковре после игры.

– Раз Джесс теперь с нами, она должна пройти инициацию, – сказала Джози.

– Поддерживаю, – поправил очки Бен.

– Плохая идея, – отозвалась Мелисса, поднявшись на локте.

– Мне тоже не нравится, – настороженно произнес Генри.

– Может, уже объясните, что это значит? – не выдержала я, – здорово, конечно, что я вдруг стала невидимкой и вы разговариваете так, будто меня здесь нет, но хотелось бы хоть что-то понимать.

Бен подвинулся ближе, посмотрел на меня сквозь стекла очков и, понизив голос, спросил:

– Джессика Хартлесс, веришь ли ты в призраков?

* * *

Большие круглые часы на стене показывали 9.46 вечера. Мы сидели в комнате Генри. Его глаза блестели в полумраке, отражая пламя стоявшей в центре свечи. Он единственный все еще сомневался, что стоит проводить ритуал, который Мелисса называла «Вступить в контакт». Я согласилась на эту авантюру лишь потому, что не верила в потустороннее, а может быть, считала, что не верю. К тому же, все, что мне рассказали о «ритуале», казалось полнейшей глупостью.

– То есть, вы совершенно серьезно считаете, что, надев перстень, который Генри нашел в подвале в каком-то пыльном сундуке, и произнеся стишок, найденный вместе с кольцом, можно вызвать духа? – снова переспросила я.

– Не просто вызвать – дух вселится в тебя, а мы сможем задавать ему вопросы. Но не больше шестидесяти секунд, – ответила Джози.

– Какая чушь! Дайте-ка сюда бумажку со словами.

Джози протянула мне красную бархатную коробочку с потертыми углами. Осторожно проведя пальцами по мягкой поверхности, я нащупала боковую кнопку и надавила на нее. Крышка щелкнула и открылась. Внутри на атласной синей подушечке лежал массивный золотой перстень с темно-красным рубином, а под ним – пожелтевший от времени, сложенный в несколько раз кусочек пергамента. Слова на нем были написаны красивым и совершенно не современным почерком. Высохшие лет сто назад чернила еще поблескивали на свету. Я прочитала:

 
– Открой свою душу, впусти туда тьму,
Сквозь мрак и туманы за ней я приду.
Стоит за спиной, притаившись, злой рок.
Впусти же скорее, открой же замок.
Что хочешь ты можешь спросить у меня,
Но только минута есть у тебя.
 

– А теперь все то же самое, только надев перстень, – оживленно сказал Бен.

– Если не хочешь, не надевай… – раздался голос Генри. Он протянул руку, готовый забрать украшение.

Меня трудно испугать, к тому же, я была уверена, что это розыгрыш. Почему бы не подыграть?

– Как вы это называете?

– «Вступить в контакт», – повторила Мелисса, – это я придумала. С помощью перстня и заклинания мы вступаем в контакт с призраками. Они всегда разные. Лишь дважды ко мне приходил один и тот же мужчина… Я думаю, это Кевин Стенбейк – сын бывшего хозяина дома, в который ты переехала.

– Уверен, это не он, – отрезал Генри. – Кевин Стенбейк был другом моей бабушки, я видел их общую фотографию в семейном альбоме. Наверняка это был кто-то другой.

– Думаешь, призрак будет выглядеть так же, как человек при жизни? – отмахнулась Мелисса. – Но вот с чем ты точно не станешь спорить, так это с тем, что по зову перстня являются души тех, кто погиб в Ошкоше.

– Я точно видела Шерри Пристл, которая утонула в реке Фокс в прошлом году, – кивнула Джози.

– Да вы совсем спятили, – усмехнулась я, надевая перстень и несколько раз поворачивая его вокруг пальца. – Итак…

– Читай заклинание, затем, пристально глядя на свечу, считай до трех – сказал Бен, устанавливая смартфон на штатив. – Как только призрак в тебя вселится, мы начнем отсчет и на пятидесятой секунде задуем свечу. И тогда он уйдет.

– Это тоже написано на той бумажке? – нахмурилась я. – А зачем телефон?

– Мы всегда записываем контакты с призраками на видео. Вдруг я когда-нибудь продам эти записи и разбогатею? – ответил Бен, нажимая на кнопку записи.

Значит, это точно розыгрыш. Я присмотрелась к пергаменту. Действительно, на оборотной стороне было краткое описание ритуала, вот только названия не было. Лишь одна строчка: «Как общаться с мертвыми». Оптимизма это, конечно, не внушало, но я не привыкла отступать.

 
– Открой свою душу, впусти туда тьму,
Сквозь мрак и туманы за ней я приду.
Стоит за спиной, притаившись, злой рок.
Впусти же скорее, открой же замок.
Что хочешь ты можешь спросить у меня,
Но только минута есть у тебя.
Раз.
Два.
Три.
 

Наступила тишина, нарушаемая лишь треском свечи. Я вглядывалась в ее пламя. Кажется, все задержали дыхание. Бен нажал кнопку таймера на телефоне, и секундомер принялся отсчитывать шестьдесят секунд. Единственным источником света был крошечный огонек, мы не отрываясь смотрели на него, и начинало казаться, что пространство вокруг сжимается, а лица сидящих вокруг свечи искажаются. Причудливые тени плясали по ним, воображение услужливо нагнетало жути, и больше… ничего.

Прошло двадцать секунд.

Я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Я не верила в потустороннее, но где-то на задворках сознания брезжило странное, щекочущее предчувствие беды.

Тридцать секунд.

Сначала все сидели неподвижно, но постепенно начали шевелиться. Бен беспокойно заерзал и наконец прервал молчание:

– Дух, поговори с нами!

Я молчала, ожидая, что сейчас из темного угла выскочит «дух» в белой простыне, и аттракцион наконец закончится. Бен выложит видео на ютьюб и соберет просмотры.

Сорок секунд.

На мгновение мне показалось, что, возможно, сейчас что-то произойдет, комнату окутает туман, из углов полезут причудливые существа. Ничего…

– Дух, поговори с нами! – громче сказал Бен.

– Дух, поговори с нами! – Джозефина присоединилась к нему.

– Балбесы, я вовсе не дух, – не выдержала я.

Бен остановил таймер и вырубил запись, с негодованием уставившись на Мелиссу, сидевшую напротив:

– Почему на нее не действует?

– Это все? – спросила я, потирая затекшую шею, и слегка потянула, поправляя, мамину цепочку, которую носила, не снимая, с тех пор, как мамы не стало.

Недоумение, застывшее на лицах ребят, выглядело настолько правдоподобно, что можно было вручить им «Оскар» за непревзойденную актерскую игру. Генри вздохнул с облегчением, как будто с самого начала хотел, чтобы ничего не вышло. Он снял кольцо с моего пальца и поспешно убрал его в коробочку. Мелисса вдруг выхватила коробочку у Генри из рук.

– Дай сюда, – нервно произнесла она.

– Вы же не серьезно? – простонала я, – Хотите, я скажу, что было очень страшно? Могу записать ролик о том, как сильно вы меня напугали. Ритуал отличный, просто жуть. Может, уже пойдем выпьем колы?

– Замолчи, Джесс, – рявкнула Мелисса.

– Да что с ней такое? – я растерянно посмотрела на Генри.

Он молча, не отрываясь, смотрел на Мелиссу, придвинувшуюся к свече. Джози прижалась к Бену, вцепилась в его руку. Напряжение в комнате стало почти осязаемым. Обняв руками колени, я поежилась. Бен молча вновь открыл приложение «Секундомер», но запись видео включить забыл.

– Мел, ты уверена? – подал голос Генри. – Ты же помнишь, что произошло в прошлый раз?

– Просто погасите свечу чуть раньше, – раздраженно процедила она.

Воодушевление, с которым Джози и Бен следили за мной, когда я совершала ритуал, испарилось. Им что, действительно страшно? Или они притворяются, чтобы меня напугать? Мелисса прочитала:

 
– Открой свою душу, впусти туда тьму,
Сквозь мрак и туманы за ней я приду.
Стоит за спиной, притаившись, злой рок.
Впусти же скорее, открой же замок.
Что хочешь ты можешь спросить у меня,
Но только минута есть у тебя.
Раз.
Два.
Три.
 

Прошло десять секунд.

Лицо Мелиссы внезапно изменилось. Когда она подняла глаза, ни радужки, ни зрачков не было видно. Лишь белок, в котором отражался желтоватый свет. Кожа посерела, на лбу вздулась вена, верхняя губа приподнялась в жутком оскале. От неожиданности я едва не вскочила, но Бен схватил меня за руку и заставил сесть обратно.

– Тихо, – прошептал он так, словно перед нами был дикий зверь.

Мелисса повернулась так быстро, что ее светлые волосы взметнулись, и подползла к Джози. Втягивая ноздрями воздух вокруг Джозефины, она сверкала белками глаз. Джози тихо всхлипнула.

– Не ты… – произнесла Мелисса голосом, который был совершенно не похож на ее звонкое сопрано.

Прошло двадцать секунд.

Бен отодвинулся подальше, вырываясь из хватки Джозефины, но Мел лишь на мгновение задержалась рядом с ним. Неестественно наклоняя голову то влево, то вправо, она медленно приблизилась ко мне.

– Мелисса, это… это очень глупая шутка, – пробормотала я.

– Не бойс-ся, – прошипела Мелисса и потянулась рукой к моим волосам.

Прошло тридцать секунд.

Я отодвинулась, но Мел приблизилась снова. Ее дыхание коснулось моего лица. В жутком потустороннем голосе послышались умоляющие нотки…

– Не бойс-ся, – она вновь вывернула голову. – Она прос-сила с-сказать, чтобы ты больш-ше не надевала кольс-со. Она не с-смош-шет помощ-щь ещ-ще рас-с.

– Кто – она? – спросила я, дрожа.

– Амели… Амели не с-смош-шет… Отправила меня, но в следующий рас-с придет он… Амели не с-смош-шет, путь с-сакрыт…

Почувствовав, как по щекам покатились непрошеные слезы, я с силой оттолкнула Мелиссу, нависавшую надо мной, и задула свечу. Мелисса тут же повалилась на бок. В комнате воцарилась тьма, в которой светился только смартфон Бена: секундомер уже отсчитал сорок шесть секунд. Вскочив на ноги, я пулей вылетела из комнаты и громко хлопнула дверью. Зажмурившись от яркого света в коридоре, я, не разбирая дороги, помчалась к лестнице. За спиной послышались шаги, но я и не думала останавливаться, пока не оказалась на улице.

Уперев ладони в колени, я попыталась справиться с головокружением. Перед глазами все плыло, мигающая зеленая гирлянда вызывала тошноту.

– Джесс! – Генри подбежал ко мне, положил руку мне на спину.

Я сбросила ее и выпрямилась.

– Это была самая тупая шутка, которую вы только могли придумать!

– Джесс, мы не…

– Откуда вы узнали? Откуда она узнала? Ты считаешь, это смешно?

– Джесс, остановись, пожалуйста, я не понимаю… – Генри попытался коснуться меня, но я толкнула его в грудь.

– Не подходи! Никогда больше не подходи ко мне, Уотсон! Ты и вся твоя чокнутая компания. Передай Мелиссе, что ей удалось показать мне не ужас, а настоящую мерзость, потому что так могла поступить только мерзкая дрянь!

Я развернулась и быстрым шагом направилась к «Форду», вытирая слезы тыльной стороной ладони и на ходу доставая ключи из заднего кармана джинсов.

* * *

В спортивном зале гремела музыка. Пунш, который учитель физкультуры мистер Гибсон разливал всем в красные стаканчики, отдавал дешевой газировкой. Мистер Гибсон пританцовывал под песню Тейлор Свифт и задорно подмигнул мне, когда я взяла со стола уже третью порцию мак-энд-чиза.

– Хартлесс, а в этом тренче ты вылитая Ума Турман! Надеюсь, станцуешь сегодня?

Закатив глаза, я набила полный рот мак-энд-чиза и, не ответив, нырнула в толпу танцующих Я пыталась увидеть яркую красную голову Алиши, нарядившейся ведьмой банши. Они с Эвелин так и не поняли, почему я перестала общаться с Мелиссой, но вопросов не задавали, и это мне нравилось. Генри несколько раз пытался поговорить, но я пока была не готова слушать извинения. Более того, я в них не нуждалась.

Под потолком бешено вращался дискошар, разбрасывая красные и оранжевые отблески. На сцене, установленной в центре спортивного зала, играл диджей – Шон Нортон в костюме Франкенштейна. В глаза били ослепительно белые лучи. Внезапно стало душно. Пытаясь пробраться к выходу, я встретила двух Дракул, трех Харли Квин, пять Уэнсдей и, к моему удивлению, Джарета из «Лабиринта», которого сыграл Дэвид Боуи. Не лучший вариант костюма, но парень определенно заслужил лайк за оригинальность.

Эвелин, появившаяся, как призрак, в костюм которого она и облачилась, завизжала прямо над ухом:

– Вечеринка – просто улет! Пробовала пирожные-тыквы?

– Да-а, улет, – протянула я без энтузиазма.

Хотелось поскорее очутиться с книгой в теплой постели.