Текст книги "Смерть в поварском колпаке. Почти идеальные сливки (сборник)"

5

К тому времени как персонал ресторана покинул здание администрации, на улице все еще толпился народ. Лора Гренадье без всяких церемоний ушла раньше других и теперь направлялась к площади Виктора Гюго в сопровождении Прессака, который собирался добраться на метро до Монпарнаса.

– Я тоже туда, Сирил. Поедем лучше на такси, составьте мне компанию.

– Обычно вы пользуетесь скутером, – заметил су-шеф.

– Сегодня лучше воздержаться от вождения, голова другим забита.

Они остановились у столба с кнопкой вызова такси. К счастью, долго ждать не пришлось – вскоре к ним подрулил старенький седан немецкого производства. Водитель открыл дверцу, недовольно проворчал: «Надеюсь, вам не к спеху?», не оставляя никаких сомнений насчет своего дурного настроения, и отчалил, едва не сбив проезжавшего велосипедиста.

– Как это случилось, что Жюльен был на кухне совершенно один, – спросила журналистка, – и главное, в такой ранний час?

– Уже несколько недель он приходил задолго до нас, разрабатывал меню для новых кафе-бистро.

– Пресловутый проект, о котором он не любил распространяться?

– Да. К весне предполагалось открытие четырех новых кафе, в мае или, возможно, в начале июня – некоторые требовали серьезного ремонта.

– Всего через три месяца? – поразилась Лора. – Значит, дела продвигались неплохо?

– Конечно, на этой стадии уже нельзя говорить о «проекте», – согласился Прессак. – Делу давно дали ход, концепция была практически завершена. Даже меню почти разработано, включая подбор вин. Конечная цель была проста: предложить клиентам изысканные, но несложные блюда, не требующие для их изготовления многочисленного персонала. Цена должна была оставаться разумной, а счет увеличивался от солидной наценки на алкоголь.

Водитель резко затормозил перед красными пластиковыми пирамидками:

– Ну вы только посмотрите – опять проезд закрыт! Сволочи! Не могли отложить свои чертовы работы до августа!

Лора опустила руки на сумку и вжалась в сиденье, кажется, смирившись со всем, что происходило. Сирил тоже переменил позу, и, придвинувшись вплотную к дверце, вцепился в подлокотник, прежде чем продолжить свой рассказ.

– О, этот проект с кафе-бистро – сомнительная история, и притом малопонятная. К сожалению, я абсолютно не знаком с деталями, потому что мое участие предусмотрено не было.

– Даже на второстепенных ролях? Шеф не выслушал ваши соображения?

– Представьте. В роли великого созидателя был Энзо. Сами подумайте, привлечь сомелье такого класса – для Вильдье это была манна небесная! Он дал ему полную свободу в выборе вин, тем более что Энзо большой мастак в заключении выгодных сделок. Коэффициент торговой наценки на некоторые сухие вина достигает пяти, а то и шести. Вот это настоящая прибыль!

– Откуда вы родом? Я почти ничего о вас не знаю.

– Из Аржента, есть такое захолустье на юге Корреза[9]9
  Коррез – департамент в центральной части Франции.


[Закрыть]. Мой отец был механиком, специалистом по сельскохозяйственной технике. Мечтал, что я пойду по его стопам, говорил, что у профессии есть будущее. Но я не проявлял особого рвения, к тому же не хотел в один прекрасный день угодить рукой в шестеренку молотилки…

– …Или кончить жизнь под колесами трактора, – поморщилась Лора.

– Короче, я выбрал кухню. В местном центре профобучения имелись свободные места, и притом мне говорили, что с трудоустройством там все в порядке. Большинство парней моего возраста относились к кухне с пренебрежением, считая приготовление пищи женским занятием. Мне же это нравилось, особенно сначала. Передо мной встал выбор: либо учеба в профцентре, либо работа в местной столовке. И только много позже я понял, во что вляпался.

Сирил продолжил рассказ о своих утраченных иллюзиях. Он прошел суровую, но и серьезную школу профподготовки у трех маститых патронов, обладателей титула «Лучший работник Франции», а именно: у старика Арденне, самого лютого из этой троицы, имевшего жуткую привычку бить кончиком ножа по пальцам, если какое-нибудь движение ученика его не устраивало. Шрамы давно исчезли, но время так и не изгладило воспоминаний о годах обучения – ни тебе благодарности, ни похвалы, лишь бессонные ночи в ожидании повторения голгофы с первым проблеском зари.

– И давно вы в Париже?

– Да лет десять будет. Начинал в сети «Аверонская[10]10
  Аверон – департамент на юге Франции (регион Юг – Пиренеи).


[Закрыть] кухня». Более-менее стабильная работа, чтобы оплачивать жилье, а главное, ознакомиться с городом. Приехав в столицу, я был полон идей и замыслов, хотел добиться успеха и потом вернуться в провинцию, чем раньше, тем лучше. Но мне здесь понравилось. Я довольно быстро приспособился и понял, что о столице в провинциях болтают много чепухи. Качество жизни здесь совершенно иное, есть то, чего нет в других местах.

Такси резко вильнуло в сторону под хриплый рев водителя:

– Нет, ты посморти! На дороге сегодня одни болваны!

Лора схватилась за сиденье, вжав голову в плечи.

– Ну, вы поняли, что я имел в виду, – счел необходимым добавить Сирил.

– Да, Париж не такой уж ад, если взяться за дело с умом. Правда, не стоит и обольщаться – столица перенаселена, не говоря уж о тридцати миллионах туристов, которых она переваривает ежегодно.

Прессак продолжил говорить о своем продвижении по служебной лестнице в больших и самых престижных кафе быстрого обслуживания, где его наделяли все большей ответственностью. Полтора года он проработал в «Лотарингии», затем восемь месяцев в брассерии «Куполь», потом два года с четвертью в «Селекте», пока его не переманил Вильдье, которому в то время требовался надежный помощник. Но тут водитель взревел опять:

– Что? Думаешь сделать меня своим танком? Умойся, ублюдок!

Не почувствовав иронии, сквозившей в последних словах Сирила, Лора стала уверять, что Жюльен очень высоко его ценил.

– На этот счет у меня нет никаких иллюзий. Похвалы ничего не стоят. Для Вильдье я всегда был лишь хорошим исполнителем, везущим свой воз работягой, но не личностью. Впрочем, рядом с ним трудно было найти для себя сколько-нибудь достойное местечко. Он всех подминает… Вернее, всех подминал.

– Но уверяю, о вас он говорил всегда только хорошее.

– Попробовал и я внедриться в этот чертов проект с кафе-бистро, который был просто обречен на успех. В конце концов, как его заместитель я имел на это право, к тому же я не новичок в сфере быстрого питания. Однако нет – место было зарезервировано для Энзо. Нет, я в общем-то не в обиде на Энзо, в один день хорошим сомелье не становятся, а поскольку концепция проекта целиком ложилась на его плечи, то ему и карты в руки.

– Значит, ему было доверено руководство проектом?

– Именно. Со временем Жюльен рассчитывал передать ему управление четырьмя первыми кафе. Он собирался как следует их раскрутить, а позже найти еще стратегически выгодные местечки типа VI, VII, VIII, XVI и XVII округов, чтобы втереться в доверие к богатеньким.

– Ну а что Давид? Думаю, ему пришлось разрабатывать меню десертов?

– Да ничуть не бывало! Не больше, чем мне. Правда, между ним и шефом не все было гладко. С прошлой осени их отношения подпортились. Давид – отличный работник, в кондитерском деле он ас, но в последнее время чувствовалось, что пламя в нем погасло.

– Разве? Мне всегда казалось, что они отлично ладят.

– Раньше, возможно.

– Раньше чего?

– Одним словом, раньше, это все, что я могу сказать. Знаю, что Жюльен был вашим другом, он прислушивался к вашим статьям, замечаниям, всегда обоснованным, вот только…

– Вот только что?

– Сегодня не лучший день, чтобы о нем злословить. Больше того, это дурно пахнет. Однако работать у него, работать с ним, работать для него порой было невыносимо.

При въезде на бульвар Распай водитель опустил стекло окна до половины, высунул голову наружу и заорал:

– Куда прешь, тетка! Здесь автобусная полоса!

– Чем вы собираетесь заниматься? – с беспокойством спросила Лора.

– Пока не знаю. Даже если останусь без гроша, вряд ли захочу разогревать равиоли в третьесортной столовке. У меня приятель работает на спецкухне в Сенате, нужно ему звякнуть, им часто требуются люди на временную работу.

– Неплохая мысль.

– Придется искать выход. Шанс найти невесту из приличной семьи, да еще с кубышкой, есть далеко не у каждого.

– Что верно – то верно. Жюльену повезло с Женевьевой. Без нее он бы не пошел так быстро в гору. Уверена, рано или поздно его талант пробил бы себе дорогу, но без солидной финансовой поддержки невозможно было достигнуть такого высокого положения.

– Я до сих пор холостяк, но не теряю надежды, – улыбнулся Прессак, выходя на углу улицы Монпарнас, когда такси остановилось.

Пожав Лоре руку, он направился к улице Ренн. Журналистка попросила водителя выписать ей счет, что тот и сделал, бранясь почем зря на свою подтекавшую ручку, и в момент, когда Лора захлопнула дверцу, успел-таки обругать водителя фургона, который с нетерпением ему сигналил: «Что, спешишь, задница ты такая! Только и делов, что включить поворотник, деревня!» – будто чайка на лету обгадила каменный парапет Сены.

6

Лора пешком дошла до квартала, где находился универмаг «Ле Бон Марше», возле которого приютился бистрономический ресторан «Л’Эпи Дюпен». Пако, добравшийся раньше, уже сидел за столиком и рассматривал интерьер, где ему предстояло снимать: отделанные декоративным камнем стены, открытые балки на потолке, выкрашенные белой краской, ряды столиков, полки с напитками, висевшие на стенах грифельные доски, стильные стулья шоколадного цвета. Строгая и элегантная простота.

Не успела Лора переступить порог, как ее встретил метрдотель, с которым она перемолвилась парой слов. Отдав пальто, она села за столик напротив Пако.

– Декор впечатляет, – сказал фотограф. – Не мог и представить подобного в квартале, но этот ресторан – безусловная удача. Досадно, что здесь маловато свободного места – некуда отойти для панорамного снимка.

– Справишься с этим ближе к концу рабочего дня, – подала мысль Лора, – когда разойдутся клиенты.

– А что мне остается? Ладно, не стану спрашивать, куда ты исчезла, не сказав ни слова.

Лора знаком дала понять, что рассказывать нечего.

– Ну и какое блюдо посоветуешь заказать?

– Ничего не посоветую! – шутливо заметила молодая женщина, в глазах которой горел вызов.

Фотограф насупил брови, ожидая объяснений.

– Ты – профи с наметанным взглядом, скажи, видел ты здесь меню?

– Вроде нет, – признался Пако.

– Правильно. Меню отсутствует, поскольку ассортимент блюд ежедневно меняется. Ресторан обходится большими меловыми досками, развешанными по стенам. Список блюд зависит от того, что шефу и его помощникам удалось раздобыть у торговцев свежайшими овощами, птицей или рыбой…

– Стало быть, это и есть рыночная кухня, о которой ты говорила утром?

– Некоторые подобные заведения работают как это, другие не могут себе позволить полностью менять меню и предлагают лишь одно рыночное блюдо в день, либо обновляют список в зависимости от сезона, либо ежемесячно. Ритм может быть разным, но принцип остается: готовить только из свежих и сезонных продуктов прямой поставки.

Лора и Пако посмотрели на одну из досок. Предлагаемые блюда были выписаны четко и красиво:

Пирог «Татен» из карамелизированных листьев цикория с сыром Шевр;

медовый соус с кориандром.

Ставрида под маринадом из манго и лайма;

хрустящее печенье «тюиль» с кунжутом.

Бастийя[11]11
  Род мясного пирога.


[Закрыть] с утиными бедрышками и специями; салат из рукколы.

Велуте из морских гребешков; бататовое пюре.

Заливное из бычьего хвоста и мяса омара;

лук-порей в густом соусе.

Запеченные морские гребешки;

артишоки «а ля баригуль» с сельдереем и апельсинами.

Филе сайки[12]12
  Рыба, имеющая второе название – «полярная тресочка».


[Закрыть] с хрустящей ореховой корочкой;

фондю с карри, укропом и курагой.

Бедрышко цесарки, фаршированное сыром Вье-конте;

этюве[13]13
  Блюдо, приготовленное на пару.


[Закрыть] из разноцветной моркови с тмином

Лопатка молочного ягненка;

запеченная понтуазская капуста «Минутка»[14]14
  Овощи «Минутка» – полуфабрикат; это овощи, приготовленные на пару по особой технологии фирмы «Бондюэль», которая была разработана специально для ресторанов.


[Закрыть].

Нежное мясо[15]15
  Зд.: мясо, приготовленное по специальной технологии (при низкой температуре в течение 72 часов).


[Закрыть] говяжьей лопатки и жареная говяжья голова с хрустящей корочкой;

пюре из корня петрушки.

Ананасный десерт с цукатами из имбиря;

кокосовое молоко и манговый сорбет.

Жареная груша в апельсиновом соке и медовой глазури;

хрустящее пралине, фисташковое мороженое.

Теплый шоколадный крем;

миндальные краклены и мороженое с тимьяном и лимоном.

«Сабле Бретон»[16]16
  Выпечка из песочного теста; здесь речь идет о «корзиночках».


[Закрыть] с яблочной начинкой;

мороженое с соленой карамелью[17]17
  Популярная в наши дни «соленая (или французская) карамель» готовится на соленом сливочном масле.


[Закрыть].

Чизкейк с помело и банановой карамелью.

Лора остановила выбор на заливном из бычьего хвоста и цесарке, а Пако она порекомендовала взять ставриду под маринадом и филе сайки, обещая, что лишь чуть-чуть отщипнет попробовать. Заказ приняли быстро, и официант сразу же принес им «амюз-буш»: велуте из цветной капусты с кокосовым молоком и крохотными овощами, приправленное куркумой, имбирем и карри. Лора осушила целый стакан минералки с газом, чтобы «настроить вкусовые рецепторы», оценила дизайн блюда, вдохнула его аромат и проглотила первую ложечку. Потом достала из сумки оранжевый блокнот, черкнула туда несколько слов, после чего снова взялась за ложку и опять что-то записала.

– Ну как, Пако, закуска?

– Супер, мне очень нравится. Вообще симпатичное местечко, хотя, на мой взгляд, столы стоят слишком близко: слышно, о чем говорят американцы у меня за спиной.

– Нормально для бистро.

– Может, ты и права, но все-таки это не совсем бистро.

– Почти… Добро пожаловать в бистрономию, дорогой Пако!

– Куда-куда?

– В бис-тро-но-мию. Сложное слово, от «бистро» и «гастрономия». Термин придумал мой собрат по перу Стефан Деморан. Речь идет об изысканной и в то же время простой кухне, в уменьшенном, так сказать, масштабе, где обстановка более раскованная, компанейская, чем в крупных гастрономических заведениях.

– Да просто хороший ресторанчик, чего там мудрить.

Лора обиженно вздохнула.

– Мне кажется, ты не понял, что в 1990-е годы в ресторанном деле произошла настоящая революция. Раньше, зайдя в кафе, мы не увидели бы там таких блюд – роскошных, тонких, с богатым вкусом. Чем мы тогда могли порадовать себя на завтрак? Тостом с ветчиной и сыром, пусть даже с аппетитной корочкой и тающим во рту, отлично приготовленным тартаром из говядины, превосходным антрекотом с кровью, колбаской «андуйет» высшего качества с дивным ароматом или же говядиной в горшочке, которая требует уйму времени для приготовления! Однако в них и не пахло теми изумительными блюдами, которые подают здесь.

Официант, объявив названия заказанных закусок, поставил тарелки перед Лорой и Пако и пожелал им приятного аппетита.

– Отлично поработали над консистенцией, – заключила журналистка, попробовав заливное.

Она вновь достала блокнот, сделала пометки, после чего ткнула вилкой в тарелку Пако, продолжая объяснять, как родилась во Франции идея бистрономии.

– Первыми сигнал подали титулованные шеф-повара, – среди них были Ги Савуа, Кристиан Констан и Жоэль Робюшон, – мечтавшие избавиться от ограничений и огромных затрат, с которыми неизбежно сталкивались владельцы крупных ресторанов: от белых скатертей до обслуживания каждого гостя отдельным официантом. Объяснялось это и желанием «заставить работать» простые продукты, считавшиеся менее престижными, но из которых, при непременном условии свежести и отличного качества, можно было приготовить великолепные блюда.

Пако слушал с огромным вниманием, пытаясь вникнуть в тонкости кулинарного пейзажа, который до сей поры был скрыт от него густым туманом.

– Короче, они решили отойти от привычных трюфелей на закуску и кофе «Гурман»[18]18
  Кофе «Гурман» включает не только напиток, но и десерт.


[Закрыть], – сделал вывод Пако.

– Можно и так сказать. Вот тебе пример, чтобы ты лучше понял: сардина – отличная рыба, достойная куда большего, чем банальный гриль; она заслуживает, чтобы клиенты открыли ее для себя. Но когда затраты, связанные с самой структурой гастрономического ресторана, вынуждают владельца ставить цену из трехзначных цифр, легко ли заставить клиента есть сардины за такие деньги?

– Да уж, рыбешка дорого обойдется!

Журналистка улыбнулась и продолжила экскурс в кулинарную историю. Рассказывая о пионерах бистрономии, присоединившихся к движению в самом начале своей карьеры, она не преминула упомянуть, что шеф-повар «Л’Эпи Дюпен» из их числа. Лора описала Пако экономическую обстановку начала 1990-х, кризис 1991 года, назревшую необходимость пересмотра цен за готовые завтраки и обеды в сторону снижения; отметила она и то, что времена изменились и у большинства французов возникло желание пользоваться хорошей кухней по демократичным ценам, доступной и без особых церемоний. Пако ловил каждое ее слово, наслаждаясь и рассказом, и ставридой под маринадом.

Они уже дошли до кофе, когда к ним присоединился патрон – Франсуа Пасто, которого Лора принялась хвалить за качество блюд. Не теряя времени, она приступила к интервью, задавая вопросы, в основном касающиеся «ответственного подхода к выбору продуктов», что входило в концепцию заведения. Ресторатор заверил, что он по-прежнему будет работать в плотной связке с «Альянсом по регулированию добычи рыбы и морепродуктов», не станет использовать виды рыб, оказавшиеся на грани исчезновения, такие как обыкновенный тунец, а также те, чей охранный статус определен как «уязвимый», например пикшу, которую с успехом можно заменить сайдой. Таким образом, сказал он, ему удастся внести посильный вклад в борьбу против чрезмерного вылова, из-за чего в море выбрасываются тысячи тонн дохлой рыбы. Пасто сделал особый упор на то, что он будет всячески способствовать развитию сельскохозяйственного производства Иль-де-Франс и присоединится к движению «Местное питание». Лора с интересом внесла в блокнот имена поставщиков региона, с которыми тот сотрудничал.

– А как насчет персонала, – поинтересовалась журналистка, – не нуждаетесь в подкреплении?

– Нет, а в чем дело? – с ноткой беспокойства спросил шеф.

– Да так… Сегодня утром целая бригада одного звездного ресторана осталась без работы, вот я и…

Мягкий взгляд Франсуа Пасто словно подернулся дымкой грусти. Напоминание об убийстве Вильдье заставило его задуматься.

– Неприятная история, однако я не собираюсь ставить под удар то, что мне удалось создать.

– Даже так? – удивилась Лора.

– Атмосфера в моем коллективе очень важна, по сути, это самое главное. Успех ресторана – дело общее. Я бы никогда не взял того, кто работал у Вильдье, сформировался в той обстановке… Каким бы талантливым он ни был.

– Простите… Вопрос был задан просто так, на удачу. А теперь, Пако, давай-ка перейдем к снимкам.

Фотограф, разумеется, пришел Лоре на выручку и взял в руки камеру, начав с шеф-повара. Без особого труда ему удалось схватить то выражение смущения и вместе с тем решимости, которое было свойственно сыну нотариуса, выбравшему путь кулинара в эпоху, когда возня на кухне считалась делом второстепенным, в стороне от больших дорог. Затем они перешли в кухню, чтобы сфотографировать членов бригады.

Когда Лора уже сидела в зале, отмечая ключевые моменты будущей статьи, зазвонил ее телефон. Номер абонента был скрыт.

– Алло! Да, я. Да. Когда? Но безотлагательно… это ведь… Сейчас? Поняла… Мне еще нужно доехать. Ладно.

Лора уложила все в сумку и спустилась в подвал, где находилась лаборатория. Она попрощалась с Франсуа Пасто, еще раз поблагодарила его за прекрасное угощение, извинившись за вынужденный уход, а затем повернулась к Пако:

– Я тебя покидаю. Когда закончишь, возвращайся в редакцию, Дафне тебя ждет. Скажи, что попытаюсь к вечеру приехать, но понятия не имею, сколько они меня продержат.

– Кто это – «они»?

7

– Не могли бы вы поточнее определить, каков был характер ваших отношений с Жюльеном Вильдье?

Лицо гладкое, почти полностью безволосое, четко очерченные губы какого-то лиловатого оттенка. Тон у комиссара Жан-Марка Трана был невозмутимым, без тени враждебности. Набрякшие веки еще больше утяжеляли живой и внимательный взгляд, выдавая не только азиатские корни комиссара, но и усердную работу бессонными ночами во благо криминальной полиции.

– Отношения деловые, дружеские. Мы хорошо друг друга знали… В общем… мы были знакомы пятнадцать лет.

– Расскажите подробнее, я большой любитель послушать.

Лора машинально стала перекладывать сотовый из одной руки в другую.

– Ну что ж… В то время я еще работала внештатно в журнале «Гастрономические радости». А он недавно ушел из ресторана отеля «Ле Мерис», чтобы начать собственное дело. Тогда меня особенно привлекало «открытие звезд»: сделать репортаж о будущем титулованном шефе до того, как он войдет в число избранных. Вильдье принял правила игры, и я стала писать статьи: о нем самом, его методах работы. С тех пор мы уже не теряли друг друга из виду.

– И при чем тут дружба? – удивился комиссар.

– Мы отлично друг друга понимали, могли сказать в лицо всё. Давая мне попробовать новое блюдо, он не ждал от меня лести. Напротив, надеялся, что я укажу на недостатки. От меня он хотел одного – полной искренности в оценках.

– В том числе и в ваших публикациях?

– Да у меня просто не было случая плохо отозваться о его работе! Вильдье во всем стремился к совершенству.

– Хотелось бы почитать ваши статьи. Сможете переслать? Порой открываешь любопытные вещи, так сказать, между строк.

Лора кивнула, давая понять, что будет рада помочь следствию.

– Не знаете ли вы случайно, что это за люди: А. и Ж. Бюиссон, Ж.-Ж. Жирар и Ж.-С. Башле?

– Нет. А кто они?

– Это-то мы и пытаемся выяснить. Их имена вылезли в файле с нотсами[19]19
  Нотсы – краткие записи на оппонентов, которые делаются во время игры в онлайновый покер.


[Закрыть] сотового телефона жертвы. Не знаете, получал ли Жюльен Вильдье сообщения с угрозами?

– Он никогда об этом не говорил, – растерянно произнесла Лора.

– Благодарю. А теперь постарайтесь припомнить, что вы делали сегодня утром, – спросил Тран непринужденным тоном.

– Я… Послушайте, вы что, меня подозреваете?

– А стоит?

– Я вовсе не то хотела сказать!

– Я тоже.

Лоре не понравилось то, какой оборот стала принимать их беседа. Она-то думала, что, явившись на набережную Орфевр, просто сделает все возможное, чтобы помочь следствию, и уж никак не рассчитывала оказаться в роли подозреваемой. Но волей-неволей ей пришлось подчиниться.

– День начался как всегда: встала в восемь, приготовила дочери и себе завтрак, потом быстро собралась и ушла, мне было нужно… не помню, куда… Наверное, тогда было уже девять или немногим меньше.

– Из чего обычно состоит ваш завтрак?

– Из чашки зеленого чая, булочки, масла и джема. Но не сегодня: у меня не было времени все это купить. Просто выпила чай.

– Скажите, во время завтрака вы смотрите телевизор?

– Нет, слушаю радио.

– И что вы услышали сегодня утром?

– Ничего, батарейки сели.

– И у вас нет запасных?

– Нет, нужны большие батарейки, которых днем с огнем не найдешь, – раздраженно заметила Лора.

Комиссар замолчал, воцарилась напряженная тишина.

– Еще поговорила с дочерью, – продолжила журналистка. – Она решила бросить занятия по латыни, несмотря на приличные баллы.

– Не тянет это на алиби – разговор с дочерью-подростком. Особенно если учесть вашу ссору с жертвой незадолго до убийства.

– Да что вы придумываете! – возмутилась Лора. – Никакой ссоры не было!

– Тогда какой смысл был в сообщении, посланном вами позавчера в двадцать два сорок семь? Цитирую дословно: «Вчера ты явно был не в духе, но все равно заслуживаешь звезду. Целую».

Лора вздохнула. Теперь она понимала, откуда взялось подозрение, и в ее силах было прояснить ситуацию.

– Когда я ужинала в ресторане Жюльена, во время десерта мы немного поговорили о будущей сети кафе-бистро. По некоторым пунктам у нас возникли разногласия. Обычно он ко мне прислушивался, но в тот вечер был очень напряжен, даже агрессивен. Вернувшись домой, я подумала, что наверняка он с тревогой ожидал появления рейтинга, хотя и старался это скрывать. Мне пришла в голову идея немного подбодрить его, послав пару строк. Нетрудно представить, что он сидел как на углях в ожидании списка ресторанов, удостоенных звезд. Впрочем, упавшая с небес звезда настигла его сегодня утром…

– Вы хотите сказать, что от присуждения медалей зависело успешное развитие его сети бистро, ведь так?

– Звезд!

– Простите?

– «Красный гид «Мишлен» присуждает звезды, а не медали. С этим до сих пор путаница, но с 1926 года нет других наград, кроме звезд.

– Понял… Значит, бистро, которые были в проекте Вильдье, тоже получили бы три звезды?

– Нет. Кафе-бистро просто пользовались бы трехзвездной репутацией как спутники титулованного ресторана, но сами по себе они такой награды не получали.

– Но со временем могли получить?

– В теории, да. Один ресторатор может возглавлять несколько звездных заведений, однако не это было целью Жюльена.

– И какова же была цель?

– Повышение рентабельности. Создание сети с простой кухней на базе качественных продуктов, где, разумеется, важное место отводилось вину. И потом, сохранение трех звезд потребовало бы напряженной работы в главном заведении. Он бы не отважился на эксперимент, будь у него второстепенный ресторан.

– На мой взгляд, все это сплошная показуха… – признался комиссар.

– Ничуть не удивлена, – не без иронии заметила Лора.

Она намеренно перевела взгляд под стол, на корзину для бумаг, в глубине которой валялись бутылка из-под минералки, салфетки с пятнами от майонеза, обрывки листьев салата и хлебная корка.

– Я разоблачен, – согласился Тран, не теряя невозмутимости. – По правде говоря, на завтрак я могу потратить не больше четверти часа, и, что самое удивительное, это меня вполне устраивает! Если уж вы варитесь в этом кулинарном котле, то расскажите мне немного об этих побрякушках.

Лора, пропустив мимо ушей обидное замечание, воспользовалась случаем, чтобы сесть на любимого конька.

– Представьте, что мы в начале двадцатого века. У одного фабриканта шин родилась мысль создать для автомобилистов, бороздящих дороги Франции, нечто вроде справочника, с помощью которого им легко будет найти ближайшую заправку, автостоянку, отель с телеграфной связью, медпункт и так далее. Несколькими годами позже для тех же водителей выходит подобный гид с классификацией ресторанов: одна звезда за очень хорошую кухню в своей категории; две – за отличную, заслуживающую того, чтобы ради нее сделать крюк на автомобиле; и наконец, три звезды – за кухню исключительного качества, достойную отдельного путешествия.

– Понял. А какова роль этих самых звезд?

– Звезды – показатель престижности. Как в отелях: от просто комфортабельных до элитных. Существуют, кстати, и другие классификации, например, «Го и Мийо»[20]20
  В 1970-е гг. XX в. два французских ресторанных критика Анри Го и Кристиан Мийо основали один из самых авторитетных гидов, символом которого стал поварской колпак.


[Закрыть], от одного до пяти колпаков.

– Колпаков… как у…

– Да-да, как у поваров, поварских головных уборов, иначе говоря.

Комиссар взял лист бумаги и записал то, что рассказала ему Лора. Затем он стал размышлять вслух:

– Странно все-таки. Колпак лежал на груди, скрывая рукоятку ножа. Похоже на автограф убийцы, не так ли?

– Да, странно, но не представляю, что это означает.

– В любом случае спасибо вам за ценную информацию. Осталось только напечатать ваши показания.

После недолгих колебаний, пытаясь определить по лицу Трана, как далеко ей позволено зайти, Лора все же решилась:

– Могу я тоже задать вопрос? Вам известно время, когда погиб Жюльен?

– На теле жертвы был символ награды. Почему? – вместо ответа продолжил рассуждать комиссар.

– Интересно, дошла ли все-таки до него хорошая новость – о третьей звезде?

Комиссар откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Только сейчас, кажется, он осознал удивительную иронию судьбы: посвятить всю жизнь одной цели и так и не узнать, что ты ее достиг.