Текст книги "Подземные корабли"

Глава 9
Мэй. Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам

1

Тхан сказал, что убьет Люка, как только встретит, и глаза его при этом метали молнии. Голос оставался спокойным, и говорил черный дракон медленно и лениво, растягивая слова и выпуская тонкие струи дыма из ноздрей.

Но в глазах как будто бушевало пламя.

Тхан был не на шутку обижен, судя по всему.

Мэй поправила на плече самодельный рюкзак, вместо ремней у которого были сплетенные из гибких растений веревки, машинально нащупала круглую драконью плату в нем и торопливо уточнила:

– Значит, летим?

– Тогда не стой и не глазей на меня, как будто видишь в первый раз, мелкая, – сказал Тхан и расправил крыло. – Забирайтесь обе.

Тигаки немного попятилась, пропуская Мэй вперед, нервно вздохнула и ничего не сказала.

А Мэй медлить не стала, ловко вцепилась в маховые перья, поблескивающие ярким синим цветом, и полезла на дракона, направляясь в переднее седло. Она и Тигаки – худенькие девочки, им вполне хватит места в этом одиночном седле.

Сестренка Люка карабкалась долго и неуверенно. Она умела ловко забираться на скалы, но рядом с громадной железной машиной терялась, робела и вмиг превращалась в какую-то медлительную неумеху. Мэй протянула Тигаки руку, помогла забраться в седло и заметила, как дрожат пальцы девочки, крепко цепляющиеся за скобы.

– Все, можно лететь, – переводя дух, сказала сестренка Люка и оглянулась.

Вокруг простиралась темная ветреная ночь. Сиял Буймиш, рокотали неугомонные волны большого океана. Соленая вода, как называли океан Всадники, пестрела яркими бликами, отражая радостное сияние Буймиша, и временами Мэй казалось, что она видит живущих в ней больших рыб. Рыбы поднимаются к поверхности и любуются большим Буймишем, который из-под воды кажется загадочным и огромным.

– Облак! – позвала Тигаки.

Но маленького дракончика не надо было звать, он сам поднялся в воздух, показывая, что готов к полету. Тхан вздрогнул всем телом и тяжело оторвался от земли.

Тигаки тихо ойкнула, и Мэй увидела, как она закусила губу. Сестренка Люка изо всех сил пыталась побороть страх полетов, и у нее это получалось. В лицо обеим девочкам ударила тугая струя воздуха, пахнувшая песком и морем, и Мэй захотелось улыбнуться.

Потому что начался полет. И, только оказавшись в воздухе, она поняла, как скучала по огромному пространству, по теплой драконьей спине и по бескрайней небесной дороге, простирающейся перед ней.

Все было прекрасно в этом полете, и казалось, что сам Буймиш улыбается бесстрашным путешественницам.

Не хватало только Люка.

Как же не хватало Люка! Он бы сейчас обнял Мэй и шепнул на ухо какую-нибудь веселую глупость. А после хлопнул ладонью по драконьему боку и прокричал: «Вперед, Енси!»

Тхан не Енси. И Люка рядом нет.

Но Мэй найдет своего черноглазого Всадника, непременно найдет. Ведь она его так крепко любит!

Это война виновата, что они расстались. Клятая война, забирающая любимых людей…

Тхан летел медленно, и его чешуя уже не сияла синим. Она была темной, почти черной и казалось, что дракон скрипит и дребезжит, как будто внутри у него все детали перемешались и стучат друг о друга. Иногда Тхан даже терял высоту и опускался к самой воде, и тогда на ноги Мэй попадали холодные брызги, а Тигаки морщилась и тихонько пищала.

От острова до пустыни Камлюки не так уж и далеко, но Тхан летел, летел и летел, тяжелый и медленный. Мэй подумала, что за это время можно даже выспаться, и прикрыла глаза. Но сон не шел. Она могла думать только о Люке. Еще о Храме Живого металла, о Всадниках пустыни, которые теперь слушали жутких пророков. О войне, о роботах и много еще о чем.

Покоя в душе Мэй не было.

Наконец преодолели океан, добрались до указательной горы, определяющей путь в пустыню. И – вот они, Камлюки! Желтые, горячие, тихие. Лежат под сиреневым светом Буймиша и кажется, что пахнет дымом пожарищ и машинным маслом.

– Еще немного, – заговорил Тхан.

Его голос звучал из динамиков, встроенных в седло, но Мэй казалось, что прямо из драконьей утробы.

– Только я бы не советовал вам давать Облаку Живой металл, – снова сказал дракон.

Малыш дракончик без труда поспевал за Тханом и летел немного впереди, уверенно находя дорогу в свой бывший родной край.

– Почему? – коротко спросила Мэй.

– Потому что вы можете утратить над ним власть. Вы ведь воспитываете своих драконов. Подождите один зенит Буймиша, а после сможете его подрастить немного. В Храме Живого металла есть летательные аппараты, вы долетите на них. Не драконы, конечно, но безопасно и удобно. Сражаться на них не получится, однако летать можно.

– Шары, что ли, круглые? Сферы? – уточнила Мэй.

– Они самые.

– Разве они летают вне Храма?

– Почему бы им не летать? Надо только заправить сферу, и она вполне пригодна к полету.

– Посмотрим, – вздохнула Мэй.

Она признавала правоту Тхана. Она видела чужого и неуправляемого Енси, который унес Люка в какие-то неведомые земли. Не хватало еще, чтобы Облак стал таким бестолковым. Может, действительно воспользоваться сферой?

Внизу, под брюхом Тхана, между тем появились огни, но вовсе не костры озаряли ночь ярким сиянием. Странные длинные машины, похожие на гусениц, пролегли внизу длинными блестящими рядами, и их гладкая кожа отражала множество огней. Тхан, напрягаясь изо всех сил, поднялся повыше, и девочки слышали, как пронзительно скрипели его крылья, унося своего владельца к редким темным облакам и сиреневому Буймишу.

– Они выпускают большую силу, – вдруг сказала Тигаки. – Я ее чувствую. У меня в руках, в пальцах, как будто включились маленькие иголочки, и мне очень холодно. Я чувствую эту силу…

Тигаки выпрямилась, посмотрела на свою розовую ладошку, сжала тонкие пальцы и подула на них, стараясь согреть.

Мэй не мерзла, ее колотила дрожь волнения и готовности к бою. Ей хотелось поскорее справиться с нелегким заданием, в мыслях она уже была в Храме Живого металла, поэтому слова Тигаки о силе озадачили.

– Какая сила? – спросила Мэй.

– Не знаю. Но они не могут ею управлять…

Тигаки посмотрела вниз, на множество огней и на странные машины и попросила Тхана лететь повыше.

Тхан снова набрал высоту.

Наконец добрались до места, где находился подземный вход в Храм. Белые ступени снова оказались скрытыми под толщей песка, и, когда Мэй поинтересовалась, кто их засыпал, Тхан пояснил, что срабатывает автоматическая система маскировки.

– В самих ступенях встроены датчики, определяющие, что людей рядом нет, посещение Храма закончено, и тогда срабатывает защита. Специальные автоматические лопасти насыпают песок обратно, скрывая проход.

– Интересно, как же раньше люди добирались сюда? Раскапывали песок лопатами? Они ведь не такие огромные, как ты, и не могут просто подуть, – проворчала Мэй, спускаясь с дракона.

Облак опустился на драконье крыло, наклонил голову, поднял уши и всем своим видом показывал, что ему очень интересно происходящее. Тигаки, оказавшись на песке, хлопнула Облака по холке и сказала, что дракончик должен идти с ними.

Тхан не стал отвечать на вопрос Мэй, а велел отойти подальше и закрыть глаза. Он принялся дуть, выпуская воздух из своей зубастой пасти с такой силой, что песок поднимался в воздух огромной тучей. Тигаки тут же ойкнула и закрыла лицо ладонями, но Мэй, прищурившись, продолжала смотреть. Ее завораживали таинственные ступени, проступающие из темной массы песка. Белые широкие ступени, ведущие в таинственный Храм Живого металла. Храм, в котором рождаются драконы.

– Это вход в Храм? – уточнила сестренка Люка, едва черная голова Тхана поднялась повыше, освобождая проход.

– Да, это он, – ответила Мэй и решительно направилась к знакомым белым ступеням.

– Я никогда не бывала в Храме, – тихо проговорила Тигаки.

Мэй остановилась, оглянулась. Неужели сестренка Люка испугалась и теперь не сдвинется с места? Она стоит и смотрит на ступени так, будто видит перед собой колонию червей зимонааков. Глаза круглые, лицо вытянутое, кулаки сжаты.

– Ну, что ты? – проговорила Мэй. – Пошли. Там нет ничего страшного.

– Там… Там что-то есть, я чувствую. У меня как будто мурашки по всей коже.

– Это от холода. От холода у тебя мурашки. Пойдем.

Мэй решительно взяла Тигаки за руку и потянула за собой.

– Мелкие, вам нужны будут ключи. Сначала вам надо раздобыть ключи от сервера. Первые ключи от Первого сервера. Это не первичные, они не обладают особенной силой. Но с их помощью вы включите сферу. Мэй, ты помнишь, где тогда взяла оружие? Те самые мечи, с помощью которых вы сражались?

Взгляд Тхана стал строгим, дракон смотрел прямо в лицо Мэй.

Мэй поежилась.

– Помню, там написано было в проходе. Иероглифы наверху.

– В этот раз идешь в противоположный проход, туда, где находится метка «Навигатор». Ты увидишь большую рубку управления. Ты ее узнаешь. Подойдешь к дверям и произнесешь кодовое слово. Мэй, ты должна его запомнить и произнести правильно.

– Что за кодовое слово? – переспросила Мэй. – Зачем?

– Бьярнатль. Со старого языка здешних народов переводится как «песок». Бьярнатль. Повтори.

Мэй не сразу выговорила все буквы, и дракон заставил ее произнести код несколько раз.

Бьярнатль. Бьярнатль. Бьярнатль.

– Ключи ты найдешь в рубке, в специальной нише. Ничего больше там не трогай. Бери ключи, спускайся вниз, к источнику. Справа будет ангар, где находятся сферы, он откроется, как только произнесешь кодовое слово и приложишь Первый ключ к разъему у входа. Выбираешь сферу, заходишь, на панели управления прокладываешь путь и открываешь верхний главный ангар, где находится источник. Дальше вылетаешь. Я к тому времени надеюсь получить свою часть договора – Живой металл. После мы уносим наши ноги и крылья подальше от этих мест. Тут скоро будет очень и очень горячо.

– Почему горячо? – не поняла Мэй.

– Потому что тут появились силы, – сказала Тигаки.

– Роботы, что ли? Вот те длинные роботы, которых мы видели? И кто ими управляет? Эти роботы из Первого сервера?

– Нет, – ответил Тхан, – это роботы из Второго. Они здесь, потому что им тоже нужен Живой металл. Теперь на всей планете остался только ваш источник. Потому здесь скоро будет очень жарко. Здесь будет настоящая битва. Большая битва за Живой металл. Кто выиграет, тот и получит силу и власть.

– Силу и власть… – пробормотала Мэй и поежилась. – А как же люди?

– Люди тоже будут сражаться. Если смогут, конечно.

– Ладно…

Мэй помолчала, после снова сказала «ладно» и направилась вниз, к проходу в Храм.

Надо остановить все это безумие. Но без Люка разве она справится?

2

Они шагали по шестигранному коридору, и Мэй вновь и вновь повторяла про себя странное кодовое слово. Она забыла спросить у Тхана, что это за знак «навигатор», как он выглядит, но теперь уже не было времени возвращаться. Облак шагал следом, и его коготки звонко цокали по плитам: цок-цок-цок.

– Бьярнатль, – вдруг проговорила Тигаки и остановилась. – Мне кажется, я где-то слышала это слово. Я его знаю…

– Конечно, знаешь. Это же язык ваших предков, у вас до сих пор сохранились некоторые слова. Пойдем.

– Может, нам лучше не ходить?

– Мы уже идем. И я хочу найти сферу и опустить в источник плату. Идем, мы быстро. Или ты передумала?

– Бьярнатль… И откуда я его знаю? Это нехорошее слово, Мэй.

– Самое обычное. Оно переводится как «песок». Песок ведь не может быть плохим, правильно?

Тигаки ничего не ответила, но как-то вся съежилась, втянула голову в плечи, и пришлось взять ее за руку, чтобы не отставала.

Добрались до развилки, той самой, где находились арки с иероглифами. Мэй не стала гадать, какой знак читается как «навигатор», а сразу повернула в противоположную сторону от оружия. Коридор стал медленно подниматься, вскоре появились ступени. Облак поднялся первым, просто взлетел, расправив свои короткие полупрозрачные крылышки и довольно курлыкнул, оказавшись наверху.

Внутри широких ступеней светились диоды, и пространство вокруг казалось невероятно белым. Стены вдруг стали прозрачными, и девочки увидели за ними таинственные вещи. Что-то вроде замысловатых плат, выполненных из Живого металла. Темный потолок покрывали сверкающие изображения звезд, в стенах встречались прямоугольные ниши, в которых находились темные блестящие панели непонятного назначения. Наконец коридор уперся в большие широкие двери. Их вполне можно было бы назвать входом в рубку. Облак опустился, сложил крылья и всем своим видом показывал, что готов двигаться дальше.

Поверхность огромных стеклянных дверей время от времени становилась полупрозрачной и темной, и на ней появлялись светящиеся изображения звезд. Таких звезд Мэй еще не доводилось видеть. Они соединялись в созвездие, после менялись, и появлялись иные звезды и иные планеты. Много звезд и много планет. Полупрозрачные двери в рубку сами по себе могли служить звездной картой. Может, эту часть коридора поэтому и обозначили, как «навигатор»? Мэй слышала, что «навигаторами» называли тех, кто знал и указывал дорогу. Интересно, куда указывали дорогу древние навигаторы, живущие в этом Храме? Или на этой военной базе…

Звездная карта казалась такой огромной, что рассмотреть ее можно было только на расстоянии. Итак, пора произносить заветное слово.

– Бьярнатль, – сказала Мэй и зачем-то взяла Тигаки за руку.

Изображения звезд тут же погасли, двери стали абсолютно прозрачными и поползли в стороны. Медленно и совершенно бесшумно они раздвигались, открывая проход в белую сверкающую рубку. Такого большого помещения Мэй еще не доводилось встречать.

– Ты человек.

Низкий мужской голос, лишенный интонаций, зачем-то констатировал совершенно очевидный факт.

– Разумеется, мы люди, – буркнула Мэй, – по-другому и быть не может.

– Твой спутник – генетически моделированный человек, управляемая особь, – снова сказал голос.

Тигаки вздрогнула и мотнула головой.

– Что он говорит? – спросила она.

– Не слушай. Это древние технологии, которые для нас не имеют смысла. Берем то, что нам надо, и уходим.

– С вами маленький робот, смодулированный плазмой, – доложил голос.

– Как будто мы не знали, – поморщилась Мэй.

Голос наконец замолчал, и это было хорошо.

Ключи нашлись сразу. Справа, в стене, в специальных маленьких квадратных выемках поблескивали кусочки из Живого металла. Квадратные кулончики, обладающие неслыханной властью. Ключи к управлению. Заветные ключи к власти над Первым храмом.

Их было много. Больше шести, и больше двенадцати, и больше двадцати четырех. Под ними, у самого пола, в идеально круглых нишах блестели круглые шары татику. Неужели Мэй получает власть и над этими шарами? И они будут ей подчиняться?

Рука сама собой потянулась к зловещему оружию, и блестящий шар оказался в ладошке. Холодный и неожиданно легкий, он походил на мячик, которым можно играть. Вот только способности этого мячика вовсе не мирные и не добрые. Мячик, чтобы убивать…

Мэй сунула его в ту же сумку, где лежала плата дракона, и оглянулась на Тигаки.

Сестренка Люка медленно ходила по рубке и все рассматривала. Прикасалась к длинным темным пультам из Живого металла, водила пальцами по большому полукруглому стеклу, занимавшему больше половины рубки. Интересно, зачем это на подземной военной базе делали окно? Смотреть под землю, что ли? Разглядывать темноту?

Мэй покачала головой и потянулась за ключами. Те находились довольно высоко, и пришлось встать на цыпочки, чтобы заполучить парочку – больше-то и не надо было. Легкие квадратики послушно перешли к новой хозяйке, и их поверхности тут же засветились. Сначала показались странные знаки, те самые, которые были на кулонах у Люка и у Мэй, а после кулоны сменили красное сияние на спокойный голубоватый свет и показали профили мальчиков. Все мальчики были разные. Ни одного похожего.

Мэй захотелось посмотреть другие ключи, но Тигаки тихо ойкнула и заявила, что надо быстро уходить.

Ладно, подумала Мэй, Хамур с ними, с этими ключами. Нет никакой разницы, кто на них изображен. Лишь бы открывали двери и запускали сферы.

Мэй, немного повозившись, продела свой шнурок в дырочку на кулоне и повесила Первый ключ на шею. Второй протянула Тигаки. Та дотронулась до кулончика и тут же отдернула руку.

– Это кулон Люка? – не поняла она.

– Это ключ. Ключ от Храма. У Люка был такой же. Бери же, ну. С его помощью ты сможешь управлять сферой.

Тигаки скорбно вздохнула, как будто Мэй предлагала ей большого ядовитого членога, и нехотя взяла кулон. Сунула его в карман своих черных потрепанных штанов и направилась к выходу. Облак тут же посеменил за ней.

Едва девочки вышли из рубки, как двери закрылись, и звезды на их поверхности вспыхнули с новой силой.

– Это большой космический корабль, – вдруг заговорила Тигаки.

– Что? – не поняла Мэй.

– Это космический корабль, – повторила Тигаки.

– Почему ты так думаешь?

– Я знаю. Просто знаю. Мне кажется, что я тут была. Как будто все это уже было и просто повторяется. У тебя нет такого чувства?

– У меня нет вообще никаких чувств. Пошли отсюда. Мне все равно, что тут находится. Клянусь, если я снова сюда попаду, то только с первичными ключами, чтобы все вырубить.

3

Едва спустились с широкой лестницы в знакомый шестигранный коридор, как Мэй вздохнула с облегчением. Вот и хвала Настоящей Матери, как говорят Всадники. Ключи у них, осталось только попасть туда, где есть сферы. Что там говорил об этом Тхан? Ангар справа? Ладно, надо будет посмотреть…

Мэй уверенно нырнула в арку, над которой светился иероглиф «оружие», и торопливо зашагала вперед. Она уже почти бежала, и Тигаки, которая с того момента, как попала в Храм, стала какой-то заторможенной, едва поспевала за ней. Сестренка Люка все время оглядывалась, временами трогала гладкие стены, шаркала ногой, обутой в льёс, по полу, словно пыталась определить, какой же он на ощупь. Таинственные скрытые коридоры Первого Храма ее явно озадачивали.

Миновали маленький Храм, в котором Мэй слушала записи Потрепанного Птаха, и вот перед ними оказался большой зал с прозрачной стеной, за которой плескался источник. Тот самый зал, где Мэй уже бывала вместе с Ником. Живой металл за громадным толстым стеклом гудел и перекатывался, и Мэй остановилась, пораженная зрелищем. Тигаки тоже остановилась, да и как было не замереть, когда за прозрачной стеной прямо на их глазах появлялся дракон!

Круглый синий шар, заключающий в себе плату, медленно опустился на глубину, и его поверхность вдруг взорвалась мелкими сверкающими чешуйками, тающими и перемешивающимися в густой плазме Живого металла. Крошечная плата сверкнула на мгновение и тут же превратилась в темнеющий сгусток, который переворачивался и формировался прямо на глазах!

Мэй подумала, что таким же образом мама Еника месит тесто, перемешивая его и переворачивая с боку на бок. Плазма ворочала темный сгусток в собственном нутре и придавала ему нужную форму. Она буквально вылепливала дракончика: вот появилась мордочка, похожая на вырубленную в серой скале маску; выросли ушки, открылись глазки; распахнулись крылья, к которым по одному добавлялись маленькие нижние маховые перья; вытянулись крепкие лапки, и на них тут же появились коготки; длинный хвостик сделал первое резкое движение. Плазма крутанула дракончика, словно пытаясь удостовериться, что все у нее получилось хорошо, и темно-серый сгусток с белыми всполохами внутри вынес новое творение наверх.

Там, в Храме, люди наблюдали, как из источника выходит новорожденный дракон.

А Мэй и Тигаки только что, в самом низу Храма, у прозрачной стены, видели, как на самом деле появляется дракон из платы!

– Это невероятно! Как будто Живой металл и на самом деле живой и делает роботов! – проговорила Мэй и приблизилась к стене. Приложила к ней ладонь и вдруг почувствовала, как плазма двинулась к ней. Густая, тяжелая, она тягуче провернулась, и около ладони вспыхнуло множество белых искр.

Мэй вскрикнула и отпрянула.

Тигаки, которая стояла немного в стороне, медленно произнесла:

– Но он и так живой. Живой металл и есть Настоящая Мать, я так думаю. Живой металл дает жизнь нашей планете и нам всем.

– Но мы же не рождаемся из Живого металла, – резонно заметила Мэй.

– Но мы живем благодаря ему.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же видела сны о Настоящей Матери? Правильно? Я тоже их видела. Не такие, как у тебя, но похожие. Живая Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам.

– Ладно. Так может быть. Пошли, вот наш ангар.

Мэй без труда нашла широкую дверь справа, у которой не было ни петель, ни ручек, и вообще она казалась лишь темным огромным квадратом на синей стене. Первый ключ легко вошел в квадратный разъем, и показалась светящаяся квадратная кнопка. Мэй нажала на нее – и нате вам! Проход в ангар открылся!

Круглые шары-сферы, казалось, только и ждали того, чтобы кто-то сел в них и полетел.

Чудесно!

– Вперед, Тигаки. Сейчас заберемся в Храм и вырастим собственного дракончика.