Текст книги "Подземные корабли"

Глава 10
Люк. Драконы, Белая башня, лысый пророк

1

Из двенадцати машин, атакующих Тхана, вернулись только шесть. Ровно половина, включая Енси.

Остальные шесть сгорели и рухнули вниз, в лес, растущий на острове. Хорошо еще, что накрапывал дождик, а деревья наполняла влага, и потому обошлось без пожара. Люк еще долго оглядывался, когда его драконий отряд уносил крылья после проигранной битвы. Ибо сражение с Тханом они проиграли.

Можно было бы, конечно, продолжать атаковать древнего дракона, можно было биться до последнего, но Люк не захотел рисковать Енси. Почему это он должен жертвовать ради бессмысленной битвы собственной машиной и собственной жизнью?

Пришлось улететь.

Драконы подчинялись Люку беспрекословно, и в этом была невероятная прелесть. Несколько машин, подчиняющихся любому, даже самому слабому движению руки – это придает сил. Чувствуешь себя уверенным и непобедимым. До той поры, пока не столкнешься нос к носу с Тханом…

План у Люка был простым и ясным. Убить или хотя бы обезвредить черного дракона, забрать семью и унести их всех в Белый город. Там его родные оказались бы в полной безопасности, и у них была бы еда и одежда. А также дома, одеяла, посуда и много чего еще нужного и необходимого для жизни. А главное – Мэй была бы рядом…

Мэй…

Вспомнились нежные глаза светловолосой, покрытое крохотными коричневыми точками лицо (Мэй называла эти точки веснушками), мягкие губы, гладкая кожа щек. Девушка, которую он любил, предстала перед ним как живая. Живая и недоступная. Так близко и так далеко.

Тоска по Мэй мучила Люка, и временами он ловил себя на мысли, что продумывает путь домой. Кинуть бестолкового Енси и остальных драконов и вернуться к своим. Пусть медленные и уверенные в себе пророки сами разбираются с драконами.

Он бы так и сделал, если бы… Если бы не те послания, которые оставил Потрепанный Птах.

Люк верил в то, что не бывает ничего случайного, верил в предопределение всех событий. И раз он попал в этот Белый город, где его давний и забытый предок оставил столько посланий, он должен разобраться в этом. Должен и обязан. И потому Люк все еще на драконьей площадке обходит и осматривает обгоревшие, помятые машины.

Шесть вернувшихся с ним драконов не сильно пострадали. У двурогого серо-зеленого порвано правое крыло, в нем не хватает нескольких нижних маховых перьев, и потому машина постоянно теряет высоту. До Храма Живого металла она не долетит, и есть только один способ вернуть ее в строй – принести Живой металл в большой емкости и напоить дракона.

Красно-бурый стройный дракончик с роговыми наростами на изгибах крыльев остался без одного большого розового глаза, да и половина морды оказалась вмятой внутрь. Почерневшая чешуя уже не выполняла своих функций, не улавливала заряд солнечной энергии, и красно-бурый все время косил и кривился. Этот тоже не долетит до Храма.

Но остальные четыре машины имели совсем незначительные повреждения. А Енси и вовсе был цел, потому что Люк не желал рисковать собственным драконом. И теперь Всадник осматривал каждую машину и прикидывал, что необходимо для починки. Как пояснил лысый пророк с коротким именем Чам, теперь все драконы на этой площадке подчиняются ему, Люку. И у него одна-единственная задача – убить Тхана.

Лысый Чам неоднократно повторял, как важно расправиться с древним черным Тханом, как много всего Люк получит после смерти этого дракона. Линию власти, возможность спокойно жить в Белом городе со своей семьей, безопасность, новейшие технологии – все окажется у его ног. Только надо убить дракона.

Если говорить честно, то Люк сначала обрадовался. Убивать он умел и, слушая медленный и тяжелый говор лысого Чама, думал о том, что это слишком простая задача в обмен на огромное количество различных благ. Просто огромное.

Первый же неудачный бой охладил пыл Люка.

Он устал и вымотался, и только одно его радовало – это бледное лицо его любимой Мэй, которое он успел разглядеть на вершине скалы, едва оказался в небе над островом. Люк летел довольно высоко, но эти светлые кудри, стянутые в хвост, эту гордую посадку головы, эту привычку кусать губу и хмурить брови он узнал бы и с гораздо большего расстояния. Узнал бы сердцем, почувствовал, уловил.

Вот она, его Мэй, живая и невредимая. И сестренка была рядом с ней. И Гайноша Люк тоже приметил, поэтому был спокоен. А если воин спокоен за свою семью – он может воевать.

И потому Люк уверенно увел остатки своего драконьего войска. Его только мучил гнев на неубиваемого Тхана. Одолеть этого черного великана будет не просто…

Люк осмотрел последнего дракона, поднялся и взглянул на небо. Светило уже закатилось, но драконью площадку заливал свет от огромных круглых фонарей, висевших в пространстве просто так, ни на чем. Фонари услужливо летали за Люком, замирая над той машиной, которую он осматривал. После снова двигались.

Сиреневый свет Буймиша за этими фонарями становился слабым и незаметным.

Похлопав по холке сине-зеленого дракона, который, видимо, выпил слишком мало Живого металла и потому не раздался в плечах, оставшись тонким и стройным, Люк покинул драконью площадку и направился к Белой башне. Он устал и чувствовал слишком сильное разочарование.

Задача, решением которой он мог обеспечить нормальное существование своей семье, оказалась не из легких.

А ведь Люк понимал, что для семьи сейчас очень нужны жилье и еда. Надвигался период холодных ветров, когда на острове переставали созревать плоды, а трава росла низкой и редкой. Воздух в такой период иногда становился таким холодным, что вода в большой каменной бочке около палаток покрывалась тонкой корочкой льда. Ночные заморозки требовали много хвороста для огня. Семья собиралась в большой главной палатке и грелась у печи. Питались мясом, кинелем и сухими бобовыми, которые удавалось добыть в Городах.

А сейчас у семьи Люка не было ни палаток, ни печки, ни драконов. Кроме Тхана, разумеется. Все теплые вещи и шкуры сожгли, посуда, емкости для воды – ничего не осталось. Отцы клана знали, что делали. Они обрекли семью Люка на медленную смерть.

Потому выбор был невелик. Тхану придется умереть, уж Люк об этом позаботится.

Но было и еще кое-что, что удерживало его в этом пустом, безжизненном Белом городе.

2

Лысый Чам обладал низким приятным голосом. А еще привычкой щурить глаза, как будто яркий дневной свет его пугал и беспокоил. У него был длинный мясистый нос, очень ровный, правильной формы. Губы умели складываться в вежливую и приятную улыбку, и в общем и целом, пророк выглядел бы вполне симпатично, если бы не лысина.

Но глаза Чама казались стеклянными. Словно это были блестящие синие пуговицы. Или как будто их просто нарисовали и раскрасили. Синие глаза всегда смотрели безразлично, и Люк даже подумал, что привычка щуриться никак не портит робота-пророка, а довольно удачно помогает скрывать эту пустоту во взгляде.

– Почему тебя зовут Чам? – спросил его Люк. – Что это значит?

– Мое имя отличает меня от остальных, – пояснил робот.

– От остальных? От кого остальных?

– От тебя, например. Ты же не Чам. Тебя зовут Люк, – пояснил робот.

– Очень умно, – фыркнул Люк и представил, как бы смеялась этой глупости Мэй.

– Да, я знаю, – ничуть не смутился лысый Чам. – Я знаю, что умно придуман. Я переношу информацию. Иногда я могу предсказать события. Это мои функции. Я переношу и оберегаю информацию. Таким меня создал Потрепанный Птах. Он сказал, что это моя главная функция – сохранять информацию.

– Тебя создал Потрепанный Птах? Как? – не понял Люк.

– Меня создали здесь, в Белом городе. Я тебе покажу. Ты увидишь. Но после того, как сразишься с Тханом.

Чам очень настаивал на сражении с древним драконом и, когда говорил об этом, щурился больше обычного.

Сражение Люк проиграл. И теперь шагал по направлению к Белой башне и думал, знает ли об этом Чам.

Белая башня возвышалась неприступной громадой, но Люк знал, как получить к ней доступ, его научил пророк Чам. Надо достать меч и крутануть рукоять – повернуть нижнюю ее часть, совмещая иероглифы в нужном порядке. Первый раз меч сработал сам, помогая своему незадачливому владельцу, но в дальнейшем это надо делать Люку. Рукоять меча открывает доступ к Белой башне, это просто и легко.

Ступени выехали в абсолютной тишине, и над ними повис точно такой же круглый светильник, как и на драконьей площадке. Белый его свет отразился от гладких белых поверхностей, и контраст ярких ступеней и фиолетовой темени вокруг показался тревожным и мрачным. Люк поднялся быстро, уже привык к этим ступеням. Привычно глянул вниз, привычно отыскал замершую фигуру Енси.

Дракон оставался чужим и неприступным, хотя и позволял ездить на своей спине. Гнев и злость временами сверкали в его глазах, но Енси подчинялся. Просто потому, что ему кто-то велел подчиняться.

Кто? Чам?

Люк уже понимал, что Чам ничем не распоряжается, а просто выполняет программы. Но чьи? Кто им сейчас управляет? С этим следовало разобраться.

Башенка встретила теплом и уютом. Теперь уже Люк знал, как открыть проход, находившийся в полу: нажать кнопку панели, которая находилась у входной двери. Внизу раздвигались квадратные створки – просто разъезжались в стороны – и зажигались белым ровные ступени, уводящие в нижний коридор. Там находились отсеки, служащие спальнями, кухней и душевыми.

Душевые кабинки – это отличное изобретение, Люк оценил их по достоинству. Не надо возить воду в канистрах, не надо поливать на себя черпаком. Никаких купаний в реке, просто встал под специальный потолок, из которого мелкими-мелкими струйками течет вода – и готово!

В первую очередь душ, потом – еда. А перед сном Люк собирался порыться в записях Потрепанного Птаха и надеялся, что пророк Чам мешать не станет.

Швырнув одежду и меч прямо на пол, Люк встал под струи воды, быстрые и колкие, и почувствовал, как усталость и темное разочарование утекают в дырку в полу. Интересно, куда девается вода? Льется на пол в нижнем этаже, что ли? Наверное, Мэй знает ответ на этот вопрос, она что-то рассказывала о душевых в Городах. Мэй, скорее всего, разобралась бы и в тех иероглифах, которые покрывали в Белом городе практически все поверхности. Но как раздобыть Мэй? Как привезти ее в Белый город?

Люк наспех вытерся мягким розовым полотенцем и отбросил его в сторону. Придет Чам и заберет одежду в стирку вместе с полотенцем, а ему принесет чистую, так уже было. Подняв меч, Люк прошлепал на кухню, оставляя на полу влажные следы. Он оказался прав: с нижнего этажа, тяжело ступая по ступеням, поднялся Чам. Прищурился, пошлепал губами, словно подбирая слова, и заговорил, медленно и четко:

– Ты не убил Тхана, правильно?

– Догадался? Думаешь, это просто?

Люк налил воды в прозрачный стакан и с жадностью осушил его.

– Это не просто. Но ты – потомок Потрепанного Птаха, ты воин. Ты можешь это сделать.

– Тогда не ной. Починим драконов, и я атакую снова. Теперь я знаю, как это сделать.

– Драконы чинят себя сами, им нужен Живой металл.

– Я знаю, лысая башка. Что у нас есть лопать? Ну-ка, где тут твои порошки, из которых можно сделать пюре? Такое оранжевое пюре и много мяса.

Люк уже знал, как открывать встроенные в стену шкафы. На первый взгляд казалось, что это просто светло-серая глянцевая стена, отражающая все вокруг. Но достаточно провести по ней ладонью – и выдвигались квадратные шкафы, открывались дверки, выдвигались полки. На полках стояло множество белых и серых баночек из пластика. На каждой баночке была объемная голограмма: дотронешься – и крышка откинется.

Чам снова медленно пожевал губами и взялся пояснять, что оранжевое пюре из бакамули находится в большой квадратной белой банке. А сухое мясо – в низкой круглой серой.

– Я понял. Что это за бакамули? Где вы его берете?

– Такие овощи росли раньше на черной земле. Плодородная черная земля давала много различных овощей и фруктов, – принялся пояснять Чам. – После войны все изменилось. Но у меня сохранились семена.

– Ладно, потом покажешь. Значит, я насыпаю пюре в эту миску, а в другую кладу мясо, – проговорил Люк, проводя рукой по нижней части стены.

Тут же выдвинулись новые шкафы, похожие на квадратные коробки. В шкафах стояло множество квадратных чашек с высокими стенками. В первую Люк насыпал оранжевого порошка, поставил сверху вторую и насыпал мяса. Лазерная печь, походившая на стеклянное затемненное окошко, находилась на противоположной стене. Люк надавил на окошко, и оно открылось. Квадратные чашки легко поместились внутрь, и осталось только закрыть. Шкаф определял сам, что ему надо приготовить, без команд или выставления программ.

Здешняя еда была безвкусной, точно песок. Мясо казалось резиной, которую жуешь-жуешь, а сока не чувствуешь. Набить живот годилось, но по собственной воле Люк такое ни за что бы не ел.

Впрочем, сейчас ему было все равно, что лопать.

– Как ты собираешься действовать дальше? – спросил медленный Чам.

– Думаю лететь в Храм Живого металла. Драконов надо починить.

– У тебя нет доступа на Первый сервер.

– Найду. Доступ у меня будет.

– У тебя есть ключи?

– У меня есть ключи. Я раздобуду Живой металл и напою драконов. Если я собираюсь биться с Тханом в следующий раз, мне нужны все драконы, какие есть.

– У нас может быть много драконов. Из Первого храма нам пришлют и драконов, и Живой металл.

– Кто? – Люк повернулся и посмотрел на Чама. – Кто вам пришлет?

– Пророки, которые находятся в Храме.

– Ага, я понял. Такие же, как ты, которые кричат о мести и делают людей сумасшедшими. Тех пророков, в Первом Храме, тоже сделал Потрепанный Птах?

– Нет. – Чам застыл, как будто его железные мозги, с трудом поворачиваясь, пытались отыскать нужную информацию. – Тех пророков делал не Потрепанный Птах.

– А кто?

– Нет информации. Не могу сказать.

– Понятно. Страшный секрет роботов. Так ты с ними заодно?

– Они другие. Это я могу сказать. Те пророки другие. Но они присылают нам драконов. Они желают, чтобы Тхан погиб.

– Почему? Почему вы желаете смерти старого Тхана? – не унимался Люк.

– Потому что он опасен.

– Для кого?

– Не могу сказать. Нет информации.

– Болван.

Люк покачал головой и забрал из шкафа свою еду, которая внешне выглядела как оранжевое пюре и большие куски сочного мяса.

– Я могу говорить только о том, о чем знаю. То, что мне не известно, я не могу сказать. Это не значит, что я болван, – возразил лысый Чам.

Люк не стал с ним спорить. На его взгляд, роботы вообще не должны говорить. Возможно, проблема людей в том, что они стали создавать говорящих роботов. Думающих роботов и чего-то желающих роботов. А машины не должны говорить или чего-то желать. Машины должны подчиняться людям, это же так просто.

– Может быть, ты оденешься? – снова заговорил Чам и прекратил щуриться.

Его синие бестолковые глаза смотрели на Люка без всякого выражения.

– Твоя одежда лежит около душевой, на полках шкафа. Я оставил там несколько комплектов.

Люк стоял на кухне, обмотав бедра белым полотенцем. Волосы почти высохли и лежали на плечах ровными прядями. Глянув на свои босые ноги, Люк пожал плечами.

– Так принеси мне сюда одежду, – велел он и уселся за прозрачным столом.

Здешние сиденья висели просто в воздухе, этакие плавающие мягкие круглые шары белого цвета. Садишься на такой – и шар послушно замирает, помогая устроиться поудобнее.

Чам направился в коридор, где находилась душевая кабинка, и вскоре вернулся со стопкой одежды. Люк, нисколько не стесняясь робота-пророка, скинул полотенце и натянул на себя плотные серые штаны и длинную, чуть ли не до колен, белую рубаху. Как пояснил пророк, эта одежда являлась уникальной. В ткань вплетали специальные нити, гасящие удары пуль и стрел, и еще рубашка и штаны умели создавать специальный оптимальный микроклимат. Умный робот так и сказал: «Оптимальный микроклимат». И когда Люк переспросил, то оказалось, что в одежде не будет холодно или жарко.

Но пачкались эти рубашка и штаны точно так же, как самая обычная одежда.

Раны и ожоги Люка благополучно зажили благодаря уникальным мазям, которые были у Чама. Точно такие же, какими мазала его Мара в своем Пятом сервере. И это было хорошо. Древние технологии могли принести много пользы, поэтому Люк очень хотел, чтобы его семья жила в Белом городе. Они смогли бы выжить в этом спрятанном, закрытом пространстве, лишенном сильного ветра, насекомых и крупных животных.

В том, что большой живности в Белом городе не было, Люк уже убедился. Сколько бы он ни ходил вдоль драконьей площадки, сколько бы ни углублялся на окружающие поля с ровной, словно бы подстриженной травой, – даже следа от крупного ящера не встречал.

И тогда Люка посетила странная догадка.

Скорее всего, древний город находился под куполом. Прозрачный невидимый купол, пропускающий воздух и лучи Светила, но не позволяющий проникать сюда ничему живому. И только драконы нашли путь в Белый город. А вместе с драконами и Люк.

– Ты наелся? Позволь спросить, что ты планируешь делать? – заговорил Чам, едва Люк отодвинул от себя пустые миски.

– Ночью вылетаю в Храм. Чиним драконов. Утром новая атака. Тхан ранен, нельзя терять времени. Мы застанем его врасплох, если он, конечно, не убрался с острова.

– А если убрался? – снова спросил Чам.

– Не должен. Ему хорошо досталось. До Живого металла он не доберется, но все равно – действовать надо быстро. Я вылечу во второй половине ночи, но сперва хочу немного отдохнуть. Все, не приставай, железная башка. Мой посуду, стирай одежду – делай свою работу, другими словами.

Люк закатал рукава рубашки и направился к лестнице.

– Где ты будешь спать? – не унимался Чам.

– На своем драконе, железная башка. Всадники всегда спят на драконах, ты разве не знал?

3

Люк поднялся в башенку, подождал немного, пока закроются двери в полу, и тут же рванулся к длинному пульту. Теперь, чтобы запустить все это в работу, он не нуждался в мече. Он успел разобраться в некоторых знаках и знал, как это включается.

Прежде чем уснуть, Люк хотел послушать записи Потрепанного Птаха. Послушать и расшифровать.

Все, что записывал Потрепанный Птах, – все было на древнем языке пастухов Камлюков. Некоторые слова были знакомы, но большинство записей окутывала тьма неизвестности. Чужой язык надо было понять.

Ключом послужила старая песенка. Люк помнил, как она звучит на забытом языке – Тигаки пела эту колыбельную на обоих языках. И откуда только она ее узнала?

Когда Люк ввел колыбельную в программу, она выдала ее знаками-иероглифами пастушьего наречия. Люк взялся делать словарик с обозначениями. Это потребовало времени, и он провозился довольно долго. Еще немного, и словарик будет готов, и тогда можно будет заняться расшифровкой.

Как бы Мэй ему сейчас пригодилась. Ведь она умная, она во многом разбирается лучше его…

Эх, Мэй…

Люк не заметил, как уснул. Положил голову на локоть и провалился в теплые и сладкие сновидения. Ему снилась Мэй, снились полеты на Енси. Дракон был послушным и добрым. Он по-прежнему косил на Люка голубым глазом, покорно склонял голову, и достаточно было одного хлопка по шее, чтобы заставить его лететь в нужную сторону.

Мэй смеялась, подставляла лицо порывам ветра и крепко прижималась к Люку. Они летели вдвоем, красное Светило опускалось за океан, вода сверкала в его ярких лучах, и вокруг разливалось счастье.

Такое простое и такое обычное счастье.

Проснулся Люк словно от толчка, как будто что-то его разбудило. Повернулся, понял, что окошки-экраны на пульте давно погасли, торопливо выглянул на улицу и увидел низкий и бледный Буймиш. Вторая половина ночи, пора в путь.

Спустившись за оружием и прицепив меч к поясу, а арбалет за спину, Люк направился к ступеням. Его ждала новая охота, и кровь уже бежала горячим потоком в жилах.

Вперед, к звездам! В новый полет!

Глава 11
Мэй. Как рождаются драконы

1

Осторожный Облак замер на входе в ангар, поднял уши и громко фыркнул. Потом оглянулся. В глазах его вспыхнули белые искры и тут же погасли. Облак нерешительно помотал головой, еще раз фыркнул, сделал два шага назад и протяжно и возмущенно запищал-затявкал, словно домашний ящер, которому не понравилось большое скопление пыли. Так когда-то возмущался Хамийе, когда Мэй приказывала ему сидеть на месте.

– Ему не нравится этот ангар с большими летающими шарами, – тихо сказала Тигаки и не сдвинулась с места. – Это плохой ангар. Нам лучше уйти.

Мэй вздохнула. Да что такое случилось с сестренкой Люка? Она же сама говорила, что не время бояться, что надо помочь брату. Сама совсем недавно была такой храброй и ловкой, а сейчас ведет себя так, словно ей всюду мерещатся мертвяки и белые зимонааки.

– Тогда подождите меня здесь. Я сама раздобуду нам шар, – сказала Мэй и ловко проскользнула внутрь.

Полутемный ангар вовсе не казался страшным. Большим – да. Гулкое эхо охотно повторяло шаги, прозрачные поверхности шаров отражали одинокую светлую фигурку, шагающую вперед. Темный потолок с ярким рисунком звезд казался высоким и красивым. Мэй не стала долго выбирать, направилась к ближайшему шару и уже приготовилась приложить Первый ключ к его поверхности, как услышала четкий медленный стук. Звонкое эхо тут же повторило его и рассыпало по всему ангару. Будто стучали молоточками по металлу. Мэй оглянулась, осторожно зашла за сферу и увидела, что ангар переходит в длинный коридор.

Несколько круглых сфер закрывали обзор, но стены коридора отражали яркие красные всполохи. Показалось, что пахнет раскаленным металлом, жженой резиной и еще чем-то техническим и неприятным.

Стук-стук-стук. И тишина. А спустя некоторое время – снова мелодичный размеренный стук.

Мэй шагала бесшумно, льёсы мягко ступали по полу. За двумя круглыми большими сферами показался спуск, железные ступени с железными поручнями. Мэй осторожно приблизилась к ним, наклонилась и посмотрела вниз.

В лицо ей ударила волна жаркого воздуха, перед глазами блеснул огонь, разведенный внутри странной квадратной печи. Такую печь видеть еще не приходилось! Около печи возился смуглый, покрытый потом и татуировками мастер. Он осторожно разливал раскаленный, сияющий Живой металл в формы и ставил их на железную полочку у открытого жерла печи. Полочка-конвейер медленно двигалась, формы с Живым металлом втягивались внутрь, а потом выезжали с другой стороны.

С краю стоял невысокий парнишка, тоже голый по пояс и тоже покрытый потом. Как только лента придвигала к нему форму, он стукал по ней, доставал получившиеся наконечники для стрел и складывал в квадратную коробку из темного блестящего пластика.

Наконечники против роботов! Ну конечно!

Мэй вздохнула с облегчением. Это всего лишь люди, и их не стоит бояться. Она уже хотела тихонько убраться, как парень поднял голову и посмотрел на Мэй. Его черные глаза, наполненные горячей злостью, точно впились в ее лицо – сверлящий, пронзительный взгляд Всадника пустыни!

Мэй попятилась. Парень рывком перемахнул через ленту конвейера и вскочил на лестницу.

Бежать! Бежать отсюда как можно быстрее!

И Мэй бросилась к спасительной круглой сфере.

– Подожди, слышишь, ты? Владеющая Драконами! Стой! – крикнул за спиной парень.

Его голос гулким эхом разнесся по ангару. Тигаки глухо вскрикнула, а Облак забил крыльями и полетел на помощь. Серебристой птицей пронесся дракончик над поверхностью прозрачных сфер и завис над Мэй, яростно рыча и пуская дым. Выпускать огонь Облак еще пока не умел.

– Я хочу тебе кое-что сказать! Я могу показать дорогу к источнику! – снова крикнул парень.

Он не испугался маленького дракончика и без труда нагнал Мэй. Еще бы – длинноногий, гибкий и быстрый, он выскочил перед ней и раскинул руки, загораживая путь.

– Послушай! Мне нужна твоя помощь, а тебе нужна моя. Мы пригодимся друг другу! Да перестань так дрожать! Я думал, что Владеющая Драконами – это храбрая воительница!

Парень скривился в насмешливой ухмылке, его глаза блеснули веселым задором. В ухе качнулось темное железное колечко.

– Ты кто такой вообще? – нахмурилась Мэй.

Она успела добежать до выбранной сферы и теперь оставалось только припечатать ключ к прозрачной поверхности. И тогда можно будет забраться внутрь. Где там Тигаки? Почему она копается?

– Он Вурног, – проговорила сестренка Люка и подошла поближе.

Словно в ответ на ее слова раздался злой голос кузнеца:

– Куда понесся, паршивец? Быстро вернись и работай, как положено!

– Ща приду, дед! – крикнул парень, не отрывая взгляда от двух девчонок.

– Вурног? – не поняла Мэй. – Ну и что?

– Ничего. От нашего племени почти никого не осталось. А уцелевшие семьи в плену у Инимайтов. Инимайты теперь правят пустыней, потому что только у них остался источник. Так что я и мои братья работаем в этом Храме. Я хочу, чтобы ты мне помогла.

– С какой стати? – хмыкнула Тигаки и уперла кулаки в бока. – С какой стати мы будем тебе помогать, Вурног? Вы столько воевали с нами, столько наших людей уничтожили! Да еще и собственный источник Живого металла не уберегли. Вы не справились с главным поручением, и поэтому время вашего племени подошло к концу. Вы стали рабами Инимайтов, все правильно. Ты сам знаешь. Не справился с главным поручением – потерял собственную душу, Всадник!

– Хорошо говоришь, – холодно сказал парень и перевел взгляд на Мэй. – А ты что скажешь?

– Что с твоей семьей? – устало спросила Мэй.

– Не говори с ним! – Тигаки дернула Мэй за плечо. – У нас мало времени.

– Что с твоей семьей? – повторила Мэй.

– Двое моих братьев работают здесь, в Храме. Пророки запрягли всех в производство оружия и драконов. Я делаю стрелы. Кузнец рядом со мной занимается металлом, я обрабатываю наконечники. Кузнец неопасен, Инимайты теперь вообще делают только то, что прикажут пророки. Подчиняются пророкам без возражений, как будто созданы для того, чтобы работать на пророков.

Парень усмехнулся.

– Мои братья грузят оружие и помогают возводить стену вокруг Храма. Оборонительные сооружения, понимаешь? Я хочу забрать братьев и улететь отсюда. Я знаю Храм и могу показать дорогу, как вылететь отсюда вот на этих прозрачных шарах. Вместе у нас получится.

– Откуда ты знаешь, что я могу управлять шарами?

– Так ты же Владеющая Драконами. Все знают, что ты одна можешь управлять Храмом. На тебя охотятся, все пророки желают тебя поймать. Помоги мне, а я помогу тебе.

Тигаки возмущенно покачала головой. Мэй замерла на мгновение.

Парень говорил дело. Помощь ей не помешает. И похоже, Вурног не врет.

– Нельзя верить Вурногам! Они все предатели и трусы! – зло сказала Тигаки.

Парень молчал, но по-прежнему не сводил взгляда с Мэй.

– Ладно. Летим. А как тот кузнец без тебя? Слышишь, зовет?

– Пошел он к вошам его матери! – весело и зло сказал парень и улыбнулся.

– Как тебя зовут?

– Роган. Называй меня Роганом.

– С языка древних пастухов это переводится как «рогатое животное», – ехидно заметила Тигаки.

– Какая тебе разница, девчонка? Сваливаем отсюда, – быстро ответил ей Роган.

2

Мэй не была уверена, что они поместятся в одной сфере. Вдруг круглый шар не выдержит троих, его скорость замедлится, и они все упадут?

Кузнец, окончательно разозлившийся на своего напарника, орал как сумасшедший, но не мог оставить раскаленную печь и нагревающийся в ней металл. Потому он проклинал Рогана самыми скверными словами. Впрочем, эхо коверкало его ругательства, и до девчонок доносились лишь искаженные отголоски.

– Ей!..ай!..ери! – разносилось под потолком ангара.

– Как ты запускаешь эти сферы? – быстро спросил Роган.

– Мы сядем в две. Смотри, как ими управлять, – распорядилась Мэй, и теплый Первый ключ коснулся прозрачной поверхности сферы.

Круглый шар тут же утратил свою прозрачность и на короткое мгновение стал дымчато-белым. По его стенкам поползли странные знаки-иероглифы, и Мэй прочитала, что летающее средство вмещает в себя не больше двух пилотов. А также прочитала о размере огневой мощи, скорости полета, общем количестве требуемой энергии.

В прошлый раз, когда пришлось выручать Люка из плена, она не обратила внимания на эти иероглифы – не до того было. Но сейчас Мэй внимательно вчиталась в написанное, прежде чем забраться внутрь.

– Так, – быстро сказала она, – Роган, ты летишь в отдельной сфере. Ее надо будет зарядить Живым металлом – совсем немного, одна колбочка. Колбы внутри. Тогда сфера будет летать от одного восхода Светила до другого. То есть целые сутки.

– Я сам вижу, прочитал на этой сфере. Не трать время, лучше дай и мне такой же ключ.

– Ты умеешь читать эти иероглифы? – удивилась Мэй.

– Само собой. Быстрее!

– Хорошо. Нам надо зарядить сферу…

– Зарядим. Я об этом позабочусь, не переживайте. Забирайте своего дракончика и залезайте в другой шар. Время, Владеющая, время!

Роган поднял брови и решительно хлопнул по гладкой поверхности сферы.

Эхо снова повторило сердитые ругательства кузнеца, и они тревожными звуками разнеслись под потолком.

Круглая сфера в этот момент снова стала прозрачной, и в ее стене образовался проход – дыра с гладкими краями. Покрытие в этом месте буквально истончилось и растаяло.

– Хорошо работает. – Роган запрыгнул внутрь. – Я знаю проход. Тут в ангаре на стенах кругом карты. Вы летите за мной. Забираем братьев и уматываем.

– Мне нужен Живой металл. Мне нужно в главный зал Храма, туда, где рождаются дракончики.

– Нам всем нужен металл, чтобы зарядить сферы. Есть тут проход. Вы летите за мной, ясно, девчонки? Эй, черноглазая, не дуй губы. У нас отличный транспорт, мы справимся.

Роган забрался внутрь сферы, протянул ладонь и глянул Мэй в глаза. Взгляд вроде бы веселый, но за чернотой глаз – яростная злоба, сжатая, тщательно укрытая до поры до времени и готовая действовать в нужный момент. Мэй глянула – и отшатнулась. Но ключ от сферы протянула. Заколебалась на мгновение, пальцы сжали теплый квадрат, однако Роган тут же забрал кулон.

– Ладно, – вздохнула Мэй.

Она и Тигаки запустили вторую сферу, и, оказавшись внутри, Мэй вздохнула с облегчением. Рука сжала рычаг, и появилась уверенность. Теперь они в безопасности и вооружены. А снаружи их ожидает Тхан. Надо просто проникнуть в Храм и открыть верхний вход в потолке, куда сможет пролететь Тхан. А черный дракон знает свое дело, им управлять не надо.

Сфера Рогана дрогнула и тронулась с места, легко и бесшумно. Она понеслась вперед, сделала круг по ангару – и Мэй легко поспевала следом. Роган, судя по всему, отлично разбирался в управлении, его шар ни разу не задел стену или другие сферы. Он летел легко, прямо и даже сумел удержать нужную скорость. Вот он что-то нажал на рычаге управления, и одна из стен ангара уехала в сторону, открывая проход в шестигранный широкий коридор. Вот почему в Храме такие странные коридоры! Они рассчитаны на то, чтобы по ним могли двигаться сферы!