Текст книги "Это было в Анголе"

Василий Брусаков
Это было в Анголе

© Брусаков В. В., 2020, издание 2-е, дополненное.

© Центр современной литературы и книги на Васильевском, 2020

Книга под названием «Неизвестные войны» – первая книга В. В. Брусакова, широко раскрывает события, происходившие в Анголе в конце 80-х – начале 90-х годов, а также повествует о нелёгкой и ежедневной работе советских советников и специалистов. Автор опирался на конкретные события, участником которых он был. К сожалению, в нашей печати многое умалчивалось, и об этом многим нашим соотечественникам ничего неизвестно. Первые отрывки книги использовались Виталием Вежниным и печатались им во всеукраинском еженедельнике «Регион», а также в газете ветеранов войны «Третий тост» в 1996 году.

Краткий экскурс в историю страны, о которой пойдет речь в этой книге

Ангола – страна, расположенная на юго-западе Африки. Столица Луанда. (Население 4,5 млн человек). Общая численность населения более 18 млн человек (в момент тех событий в стране было около 12 млн человек). День независимости Анголы – 11 ноября 1975 года, член ООН с 1976 года. Язык – португальский. Денежная единица – кванза (сейчас другая). Президент страны Жозе Эдуарду душ Сантуш с 1979 года до сентября 2017 г.

Въезд визовый, обязательный документ о прививке от «желтой» (тропической) лихорадки.

Ввоз валюты не ограничен (декларируемый), вывоз отечественной валюты запрещен.

Запрещен вывоз необработанных камней (алмазов), за эти действия – крупный штраф, каторжные работы до 10 лет (подобные меры наказания для европейцев очень печальны…). Также запрещен вывоз изделий из слоновой кости.

Гражданская война в Анголе продолжалась 27 лет, и закончилась только в начале двухтысячных.

Полезные ископаемые: нефть, алмазы, золото, уран, титан, марганец, железная руда, свинец, цинк и другие.

Климат: влажные тропики только на севере страны, 60 % страны – саванна и редколесье, переходящее в пустыню на юге на границе с Намибией.

В стране развито рыбное и сельское хозяйство. На нефтяных вышках «сидят» американцы.

Основные партнеры: США – 40 %, Китай – 15 %.

Туризм в эту страну затруднен и возможен только в городах. Большая часть страны остается заминированной, и подобные «сюрпризы» могут быть где угодно; сходить с трассы опасно.

Средняя продолжительность жизни в стране около 40 лет, население в возрасте 60 лет – чуть более 2 %.

Ангола 500 лет была португальской колонией и главным источником рабочей силы в Америку. Ангола была раем для колонизаторов.

Народно-освободительная борьба с колонизаторами началась в 60-е годы. Появились два лидера: Августинио Нетто – народный лидер, друг СССР, Джон Савимби – оппозиционер, поддерживаемый США и ЮАР. Он находился в УАМБО – столице «Униты».

Войну против Анголы начал Заир с севера страны и ЮАР с юга.

Правительство Анголы обратилось за помощью к СССР. Туда были направлены наши военные, советники и специалисты (асессоры).

Но люди, которые до недавнего времени были рабами, не могли быстро освоить оружие и дать отпор агрессорам. Тогда в Анголу были направлены кубинские военные, которые сражались умело и отчаянно. Они-то и смогли остановить агрессию Заира недалеко от Луанды и затем вытеснить врагов из Анголы. А вот борьба на юге страны очень затянулась.

С 1977 года «Унитовцы» перешли на тропу партизанской войны. Их поддерживали США, ЮАР, Канада, Франция и др. По всей стране были провокации и диверсии, массовые и жестокие убийства.

Советским офицерам удалось создать в Анголе армию, способную воевать на равных с сильнейшими армиями мира. Неофициальная оценка соотношения ангольского солдата по отношению к противнику – один к одному.

Кубинские военные значительно сильнее, соотношении: один к десяти.

Во всяком случае, так было.

В период с 1975 года по 1991 год в Анголе находилось около 2000 военных советников и специалистов ежегодно. Всего за эти годы через Анголу прошли десятки тысяч советских офицеров. Отбор в зарубежную командировку был очень тщательный. Поездка за рубеж была как награда для офицеров (на «Волгу» можно было заработать за один год).

Но нужно было учитывать один весомый фактор – мы не имели права на ошибку.

Любая ошибка для нас означала «крест» на всей дальнейшей службе в рядах вооруженных сил СССР.

Всех военных советников и специалистов инструктировали по прибытии, затем переодевали в форму – это была ФАПЛа (без знаков отличия и единого документа в карманах).

Ангольская сторона обращалась к нам «комарадо-асессор» или «комарадо-Леонид»… и все.

Действующий в те годы президент США Рональд Рейган сосредоточил свою внешнюю политику на Анголе и Афганистане. В результате этого произошло резкое обострение военных действий в южной и юго-восточной части Анголы.

Были применены запрещенные виды оружия: отравляющие вещества (при полном отсутствии противогазов у ангольцев, шариковые бомбы (ранее они применялись во Вьетнаме)).

Затем в Анголу вошли наемные батальоны – это «Буфало» (Канада) и французские легионеры. Они наводили ужас на всю Южную Африку.

Ангольские регулярные части не могли и не умели воевать с наемниками и зачастую просто разбегались, и только кубинские войска громили эти батальоны убийц и головорезов. Страшное сражение произошло под Куито-Куановале.

Юаровцы сбросили на головы ФАПЛа и наших советников более 700 тонн авиабомб (это железнодорожный состав).

Ангольцы ожесточенно оборонялись, патроны и боеприпасы уходили сотнями тонн. Но в 1988 году они потерпели поражение.

Затем были и победы.

22 июля 1989 года под давлением мирового сообщества и ООН Ж. Савимби признал власть и правительство в Луанде. После демократических выборов часть оппозиции от «Униты» вошла в состав правительства Анголы.

«Унита» в это время зарабатывала сотни миллионов долларов США на контрабанде природных ресурсов («кровавые алмазы»).

В 1998 году «Унита» возобновила активные боевые действия и не признавала результатов демократических выборов.

60 тысяч боевиков «Унита» имели на вооружении сотни танков, БТРы, а также артиллерию и современные системы радиосвязи.

Все это проходило через Заир. В 1999 году Ж. Савимби был объявлен военным преступником. В этом же году Ангола закупила у США оружие и военную технику на сумму более 1 млрд долл. США. А в следующем 2000 году правительственными войсками были взяты под свой контроль почти все административные и муниципальные центры и главные дороги. В результате боевых действий в 2002 году Ж. Савимби был убит. Но боевые действия продолжались до 2005 года.

Итак, переходим к книге, описывающей события, участником которых я был…

Это было в Анголе (неизвестные войны)

Самолет в столицу одного Южно-Африканского государства вылетел из Москвы в 21 час. Сентябрьским вечером 198… года мы прибыли в аэропорт Шереметьево-2. Мы – это группа советских военных советников и специалистов, направляющаяся в далекую африканскую страну для работы по контракту на два, а кто и на три года. Пройдя в управлении соответствующие инструкции и указания, мы знали, куда направляемся и для чего. Но все-таки у каждого наблюдались заметное волнение и напряженность. Некоторых провожали родные и близкие, но в основном каждый был наедине со своими мыслями и заботами.

Но вот наконец-то сдан багаж и пройден таможенный досмотр. Пройдя в зал ожидания посадки, остро чувствуется, что вот она, твоя Родина, осталась там, за дверью и за спиной пограничника в зеленой форме.

Объявлена посадка, и, пройдя по длинному рукаву, мы очутились сразу на борту самолета. Рейс выполнял наш самолет Ил-62, предстоял полет продолжительностью 14 часов; на такое расстояние я еще никогда не летал. Взлет – и вот мы в воздухе, в ночном небе. Внизу огни большого города. Мне почему-то нравятся огни больших городов, ведь в это вечернее время любой город представлен во всей своей красе. Последний раз, взглянув на огни под крылом самолета, я поудобней устроился в кресле. Мой сосед Саша начал было рассказывать о своей прежней работе, но вскоре стюардессы принесли ужин. Ребята по-соседски предложили выпить за мягкую посадку, мы с этим согласились.

Кроме нас в самолете летела небольшая группа ангольцев. Глядя на них, я еще не представлял, что меня ожидает в их стране. По их спокойствию было видно, что к подобным перелетам они привыкли. Но большую часть пассажиров авиалайнера составляли наши моряки. Они направлялись в Анголу для смены своих товарищей на рыболовных судах. Оказывается, почти вся добываемая рыба в Атлантике вылавливается у берегов Южной Африки. Работать там им предстояло полгода, а потом снова замена. Большинство из них побывало во всех морях земного шара. Прожженный, обветренный народ моря дружно закурил. Хотя я и курю, но такого дыма и газа я не видел и к курению почувствовал отвращение.

Едва вздремнув, почувствовал толчки земли. Мы приземлились в Симферополе для дозаправки топливом. Должна была быть дозаправка на Мальте, но что-то там переменилось. Встретив не очень любезное отношение пограничников, рыбаки направились в транзитный зал – в поисках спиртного. Мы держались отдельно, тем более что за предыдущую неделю успели познакомиться. Вспоминали общих знакомых, немного поговорили о службе.

И… снова в полет. Сон почему-то не приходил, спал, часто просыпаясь, временами смотрел в ночное небо. Уснул под утро. Но нас уже будили. Подали наспех завтрак. Я посмотрел на часы: было около 8 часов утра. Внизу были видны город Луанда – столица Анголы – и яркий голубой океан. Небольшой разворот – и самолет снижается. Мы с огромным любопытством смотрим в окна, многие стараются встать, но стюардессы упрямо усаживают нас на свои места.

Слава богу, долетели благополучно. Заработали кондиционеры, и что это за ужасный запах? Такое впечатление, что у тебя под носом сотня открытых банок сардин, еще чего-то и над всем этим запах океана. Открылись двери, и влажный воздух Ангольской столицы ворвался в салон самолета. Уже стоял наш автобус. Мы сошли по трапу и через некоторое время очутились в аэропорту. Буквально через несколько минут пришлось снять пиджак и галстук. Еще через несколько минут рубашка прилипает к телу. Неприятная влажность с неприятным запахом воздуха и жара слегка угнетают. С трудом заполнив таможенную декларацию, выходим в зал. Досмотр таможни чисто символический, после нашего-то.

Здесь нас уже ожидали переводчик, автобус и два или три автомобиля. По факсу было сообщено о нашем прибытии, и это обстоятельство помогло нам быстро добраться до военной миссии. Следует отметить, что встреча и прием прибывающих в страну советских специалистов были хорошо налажены. Мы, конечно же, налетели на нашего переводчика с расспросами о стране, о том, какие условия в местах нашей командировки. Он вежливо ответил, что все со временем узнаем, а ответить всем у него не хватит времени.

Мы получили свой багаж. Багаж у каждого был солидный. Ведь мы считали, что жить придется обособленно, и каждый брал все, что может пригодиться для самостоятельной жизни. Но, как, оказалось, впоследствии много было взято и ненужного.

При выходе из аэропорта нас окружила толпа детей. Каждый из них протягивал руку и что-то просил. Полицейский прогонял детвору от нас, но вскоре дети снова кружили плотным кольцом вокруг иностранцев. Мы не понимали, чего они хотят. Переводчик сказал: «Ничего не давать». Некоторые сердобольные женщины давали им конфеты. Что начиналось после этого, трудно передать. Вся эта шпана как по команде кинулась к ним, цеплялись за руки, хватались за сумки. Те были даже не рады своей доброте. С трудом мы с помощью переводчика смогли отбиться от них. Мы сели в наш автобус и поехали по столице.

Луанда поразила нас грязью на улицах, наличием свалок – возле домов и кругом консервные банки. Проезжающие мимо автомобили были с битыми боками, частично без фар и стекол. На наших улицах на таком автомобиле никто не появился бы, хотя сейчас все возможно.

На улицах города поражали контрасты. Рядом с прекрасными особняками находились жалкие хижины, и среди этих хижин протекала зеленая сточная вода. Почти весь город был застроен за годы португальской колонизации. Новые постройки практически отсутствовали. Но сам город красив: видно, что португальцы жили с умом и умели работать. Прекрасные дома на побережье океана, красивые пальмы, корабли и солнце над самой головой – такой мне запомнилась столица Анголы на всю жизнь.

Ворота военной миссии открыл кубинский солдат. Военная миссия – территория нашего государства в чужом государстве. После размещения в домиках мы отправились обедать. Внизу за нашей миссией расположилась широкая долина с редкой застройкой, за ней открывался вид на прекрасный океан. Посреди этой долины находится огромная стела высотой 127 метров, с виду она напоминает ракету. Как нам объяснили, это памятник независимости и дружбы Анголы и Советского Союза, строящийся с помощью советских специалистов-строителей. Правда, стройка эта затянулась лет на десять, она, наверное, не закончена и сейчас. Ангольскому народу, воюющему сначала с ЮАР, а затем с собственной оппозицией, эта грандиозная стройка была явно не нужна. Ведь стоило все это несколько сотен миллионов американских долларов. Предполагалось разместить в ней забальзамированное тело Августина Нетте – это лидер ангольской борьбы за независимость. На мой взгляд, средства, вложенные в строительство стеллы, можно было использовать на другие нужды. Наверно, и детей с пухлыми животами было бы меньше.

Эта с треском проваленная стройка – целиком на совести наших тогдашних политиков. Один из высоких чинов в 1982 году заявил, что СССР построит этот колосс в знак дружбы и солидарности на берегу океана. Для расчистки площадки потребовалось перевезти миллионы кубов грунта. При строительстве были использованы сотни тонн бетона. Это в то время, когда Анголе так необходимы стройматериалы для строительства взорванных мостов, школ и жилья для беженцев.

У многих наших в военной миссии и в посольстве упоминание об этом вызывает нервный тик. Импорт идеологии в эту страну дорого обошелся как нам, так и самим ангольцам.

Уже в то время было видно, что с этим долгостроем наша страна опозорилась, но и сейчас вряд ли кто это признает.

На другой день получили ФАПЛу – это военная форма, знаков различия нам не полагалось. Впрочем, ангольцы прекрасно знали воинские звания своих асессоров (асессор – советник, специалист, дословный перевод – помощник). Пятнистая форма была похожа на афганскую, только материал качественней.

Через некоторое время с нами встретился главный военный советник. Он познакомился с каждым, расспросил, кто где служил, поговорили о нашей стране. Затем он рассказал о стране, куда мы прибыли, довел до нашего сведения, частично, военную ситуацию. Пожелал успехов в работе с подсоветными. По окончании разговора он сказал: «Ребята, вы живыми и здоровыми должны вернуться домой. Помните: вас ждут ваши семьи, ваши родные, дети». После перерыва к нам зашел врач миссии. Он рассказал о тех заболеваниях, которые часто встречаются здесь. Лично я никогда не слышал о сонной болезни после укуса мухи це-це. От укуса мухи цеце средств нет, и медицина пока бессильна. После укуса у пострадавшего человека болят мышцы, суставы, движения замедлены. Затем наступает анемия мозга. Это так называемая «сонная болезнь». А такие болезни, как малярия, холера, отсутствовавшие в нашей стране, здесь встречаются повсеместно. Но, услышав, что в этой стране есть кобра, которая плюется ядом и довольно-таки далеко – на два три метра, я подумал, что ослышался. Впоследствии подтвердилось, что это действительно так, но странно то, что ни в одном справочнике и ни в одной телепередаче «В мире животных» об этом даже не упоминалось. Лишь через два года после возвращения оттуда в одной из передач нашего телевидения показывались две кобры из ЮАР. Вот таким образом Советский Союз открыл это для себя в начале 90-х годов, а мы это открытие сделали намного раньше.

В довершение своего рассказа врач поведал о том, что змея плюется ядом в блестящие предметы, а у человека, как известно, блестят глаза. В таких случаях глаз мгновенно вытекает, и яд попадает в мозг. Нам рекомендовалось, будучи в своих подшефных подразделениях, носить очки от солнца. В заключение был приведен довольно печальный пример. Один наш специалист, работая в этой стране, наклонился над убитой змеей (как ему показалось – мертвой), но кобра, слегка приподняв голову, плюнула ядом в глаз. Глаз почти сразу свернулся и вытек. Повезло, что под рукою оказалась фляга с водой. После обильного промывания яд дальше не попал, и он остался жив.

В завершение занятий с нами побеседовал секретарь парткома. Мы услышали привычные для того времени призывы не порочить себя и страну, блюсти идеал советского человека. По окончании разговора с ним я убедился, что перестройка сюда еще не докатилась.

В последующие дни мы были предоставлены самим себе. Многие ожидали рейсов самолетов к местам своего назначения. Ночи в этой части Африки очень жаркие. В каждой комнате стоял кондиционер, но он не спасал от жары. После нахождения в комнате с кондиционером на улицу выходить не хочется. Многие из нас намачивали простыни и ложились спать, укрываясь ими. Но очень скоро простынь высыхала.

На следующий день проснулись от визга соседей. Глянув на пол, я сам чуть не поддался панике. По полу бешено бегали какие-то черно-коричневые насекомые. Забив одного из них тапком, мы увидели, что это таракан. Но каких размеров! Наверное, со среднюю европейскую мышь.

Через некоторое время ангольский работник открывал лючки на улице и брызгал из баллона соответствующими химикатами. После этого начиналось нечто невообразимое. Полчища этих тараканов разбегались кто куда.

Мы пошли в ту сторону миссии, что выходит на океан. Интересно наблюдать: с утра вблизи берега и чуть дальше видны отмели и небольшие островки, а после обеда прилив и все это скрывается под водой. И так ежедневно.

После обеда нас собрали. Объявили, что привезли переводчика. Он погиб в одном южном округе, подорвался на мине. Гроб с телом был установлен в клубе миссии, и мы все собрались там. Простились с погибшим, завтра цинковый гроб будет отправлен самолетом в Союз.

Советская военная миссия в Анголе была представительной. Комендант сказал, что в этой стране несколько сотен наших офицеров и что в прежние времена, как их сейчас модно называть застойные – здесь было больше тысячи военных специалистов и советников. Как правило, это были очень квалифицированные специалисты, что впрочем, не отражалось на окладах в валюте. Со временем нам стало известно, что западные военные специалисты получали намного больше за аналогичные работы. Но на передовой и там, где стреляют, их никогда не было, но для всех нас это было не столь важно. Многие считали, что лучше работать в Анголе за семьсот долларов, чем служить в ЗабВО за четыреста рублей (Забво – Забайкальский военный округ).

Вскоре всем нам были объявлены время вылета и рейс. Каждый улетал своим рейсом, иногда набиралась группа в два-три человека. Мы прощались, желали друг другу успехов и уцелеть в этой заварухе. Со многими я потом никогда не встретился: не все уцелели.

Мой рейс на юг Анголы в город Лубанго был на следующий день. Лететь должен был на грузовом ИЛ-76. Наутро машина привезла прямо на аэродром. Если по прибытию сюда необходимо было пройти таможню, то сейчас я стоял на аэродроме без всяких документов, и никто у меня их не собирался спрашивать. Самолеты охраняли ангольские солдаты. На въезде на аэродром – кубинский пост. Меня поразило обилие самолетов. Каких самолетов здесь только не было! Большое количество наших грузовых АН-12, ИЛ-76, они работали здесь по контракту. Были американские Боинги, Дугласы. Чуть в стороне военные истребители и военные вертолеты. Немного ближе в ангарах множество спортивных самолетов. И здесь же пассажирские авиалайнеры. Очень впечатляет своими размерами американский Боинг-747, наш ИЛ-76 по сравнению с ним – просто малыш.

Ангольцы долго загружали в самолет груз. Затем летчики пропустили нас на основании талона на посадку, полученного у военного коменданта. Нас было немного – не более 30 человек, разместились на откидных сидениях, груз располагался посредине самолета.

До Лубанго всего час полета. Над городом самолет снижался по спирали. Несколько раз выстрелил уводящие ракеты от «Стингеров». Город расположен в низине, с двух сторон окружен глубоким каньоном. На одном из них возвышается белая статуя Монаха (Иисуса Христа). Это очень высокая статуя. Сверху город очень красив. Самолет приземлился. Здесь тоже встречали наши. К каждому рейсу нашего самолета приезжает дежурная машина из военной миссии 5-го округа.

Следует сказать, что климат в Лубанго совсем другой, чем в столице. Воздух здесь сухой, немного высокогорный, и нет той духоты и влажности, от которой в Луанде рубашка неприятно липла к телу.

На обратный рейс после разгрузки ангольских грузов уже садилась группа наших людей, покидающих этот живописный уголок Африки. В самолет также по талончикам коменданта аэродрома садились и ангольцы с семьями и детьми.

Впервые в жизни я увидел, как ангольские женщины носят грудных детей. Простыней привязывают ребенка к себе сзади так, что только пятки торчат на поясе и ручки с головой сверху. Там грудные дети проводят всю свою жизнь, пока не встанут на ноги самостоятельно. Для нас, прибывших из Европы, непонятно, как дети не плачут и не реагируют на палящие лучи солнца с непокрытой головой. Какую бы работу женщина ни делала: на поле с мотыгой, по дому или набрать воду из ручья – ребенок всегда с ней. Позже мне не один раз приходилось наблюдать, как женщины несут бидоны с водой на голове литров на 30–40, ребенок за спиной и еще узелок в руках.

Мы направились в миссию. По дороге я увидел, как многие женщины тянулись к городу с огромными вязанками дров на голове. Город очень красив как с воздуха, так и на земле. Во всем чувствовалось умение португальцев строить красиво и грамотно.

Миссия размещалась в пятиэтажном особняке. Внизу находились бар, превращенный в столовую, красивый зал с бильярдным столом, библиотека, зал с телевизором. Миссия защищена и огорожена, у ворот стоит часовой – ангольский солдат, в миссии своя тропосферная радиостанция для связи с аппаратом главного военного советника. На крыше высокие борта и оборудован большой кинозал под открытым небом. Отсюда прекрасный вид на город. Напротив большой международный «Гранд-отель», в нем проживало и несколько наших наблюдателей ООН в этой стране. Один из старожилов миссии говорил, что раньше там проживали наши советники и специалисты, но посетивший их один московский генерал сильно возмутился тем сервисом и обслуживанием, который предоставили нашим советникам ангольцы. Как ему показалось, нельзя чтобы советский человек в бедной стране жил с такими прекрасными удобствами. Американцам, французам можно, а нам, увы… Наш человек обойдется и минимумом. И как результат – все оказались на изолированном от мира кусочке территории.

Нас разместили в комнатах, потом начальник штаба проинструктировал, довел военную обстановку уже более конкретно, из дома выходить в одиночку не полагалось. Все передвижения по городу, в магазины и т. п. только на автомобиле и при этом вдвоем. Как мы позже убедились, это совсем не лишняя предосторожность.

Постепенно начинает проясняться, что в стране тяжелая обстановка, связанная с войной. Здесь переплелись и внутренние события, и внешняя интервенция ЮАР. Не дают покоя юаровцам, а за их спиной и американцам алмазные россыпи ангольской земли. А потому тысячи юаровских наемников находятся в Анголе вглубь страны до 400 километров от границы с Намибией. Так что и вся Намибия с ее богатейшими алмазными приисками находится в тех же жестких руках. Батальоны ЮАР сплошь состоят из наемников, и встреча с ними для ангольских солдат всегда заканчивалась трагически. Зачастую две-три бригады ангольцев не в состоянии были противостоять одному батальону ЮАР. Что поделаешь – профессионалы, мастера смерти. В то время по данным кубинской контрразведки находился там и батальон ЮАР «Буфалло». Теперь стало понятно, почему война здесь длится больше десяти лет.

Многим нашим военным советникам предстояло испытать на себе новейшее юаровское оружие, такое, например, как новейшая 155 миллиметровая гаубица G-5 и G-6, значительно превосходящая наши артиллерийские гаубицы. Это орудие стреляло на дальность: 40–42 км.

На следующий день мы знали многое о тех местах, где нам придется работать. Стало понятно, что «унита» – это не банды, а вооруженные формирования, и они управляют половиной территории страны. Некоторые утверждали, что лидер организации «УНИТА» был представителем от Анголы на 24 съезде КПСС. Может быть и так, кто сейчас скажет: правда это или вымысел?

Вообще-то правительственное влияние было только в больших городах и портах, а также вдоль всех дорог. Зато остальная территория к югу, ближе к границе с Намибией, и восточная часть к границе с Заиром была целиком во владении оппозиции. Мины на дорогах и засады блокировали проезд на многих трассах. Но и на других дорогах было не совсем гладко. Машины ездили группами или колоннами. Иногда делали налеты юаровские истребители-бомбардировщики. При этом доставалось всем подряд. Юаровское правительство утверждало, что их авиация бомбит лишь лагеря организации освобождения Намибии «СВАПО», но это было далеко не так. О выполнении резолюций ООН – по прекращении вмешательства ЮАР на территории Анголы явно не спешили по вине сильного южного соседа.

Вечером мы поднялись на крышу нашего дома и в ожидании кинофильма смотрели на город. Ночи в тропиках очень темные. Изредка над городом пролетали трассирующие светлячки, а звуков выстрелов слышно не было. На просмотр кинофильма подъехали советники из кубинских частей, а также советники по авиации. Они жили в доме отдельно. Чуть позже пришли наши медики, проживающие в доме напротив, и немного строителей.

Мы разговорились с авиаторами. Они рассказали случай, происшедший у кубинцев. Вертолеты раньше летали на высоте 600–700 метров над поверхностью земли. Так в одном кубинском вертолете летели несколько человек наших советников, несколько кубинских офицеров и два или три ангольских офицера ФАПЛа. В вертолет попал «стингер». Мотор был поврежден, и винты остановились. Вертолет накренился и стал падать. Ангольцы не выдержали и выпрыгнули из вертолета на большой высоте. Это было безумство с их стороны. Без парашюта они разбились вдребезги. Наши с кубинцами остались в машине дожидаться, пока винт вертолета под действием потока воздуха не раскрутится и станет тормозить падение. Винт вертолета не успел раскрутиться как следует, падение на землю было ужасным; многие с сильными ранениями успели вылезти из машины и кинулись в стороны, так как вертолет почти мгновенно загорелся. В таком ужасном состоянии они оказались на вражеской территории, а рядом были унитовцы, которые следили за падением подбитого вертолета.

Каким-то чудом им удалось улизнуть от унитовцев и через двое суток добраться до трассы, где их подобрала машина.

Нам наутро нужно было ехать в бригаду. Напутственные слова были: «Помните, дорогие товарищи, главное это живыми и здоровыми вернуться домой». Получив пистолет, АКМ и патроны к ним, я уезжал с двумя офицерами к своему месту работы. По дороге я узнал, что пробыли они здесь больше двух лет. Это были грамотные люди и специалисты своего дела. Других туда не посылали. Ехать пришлось больше двух часов. Знакомство и открытие Африки для меня продолжалось. Удивляли бедно одетые крестьяне в набедренных повязках, стоявшие вдоль дороги. Женщины одеты до пояса и с обнаженной верхней частью тела. Оказалось, для них это обыденное дело.

По пути мы заезжали на фазенды и закупали овощи и фрукты. Ребята хорошо знали, на каких фазендах что продается. По дороге многие туземцы руками и другими жестами просили сигареты. И мы, не останавливаясь, бросали сигареты в окно, приближаясь к месту своего назначения.

Вся растительность к югу от Лубанго в сторону г. Шангонго представляет собой саванну. Густая саванна возле Лубанго и более редкая южнее. Изредка попадались могучие баобабы. Я попал в страну, когда там заканчивалась «зима». В период с мая по ноябрь вся растительность как бы замирает. Некоторые кустарники и деревья стоят без листьев. Трава очень редкая. В этот период совсем нет дождей, и все выгорает под палящими лучами солнца. Ночью в это время очень холодно. Местами температура опускается до +5 градусов. Приходится укрываться двумя-тремя одеялами и под утро надевать свитер или куртку. Но днем температура поднимается до +25 градусов, причем в это время года существенный контраст температуры днем и ночью. Сразу с заходом солнца наступает ощутимая прохлада. Климат в этой части Анголы прекрасный.

Вечером мы были в небольшом селении Рио-де-Арея. Это небольшая деревня в 10–12 домов с селением какого-то племени рядом. Наша миссия – большой дом на возвышении в центре поселка – освещалась своим генератором, остальная часть поселка – генератором воинской части. Никаких линий электропередач здесь нет, и неизвестно когда будет.

Обитатели нашей миссии высыпали во двор. Встречали машину, очень ждали писем с Родины. Разгрузили продукты, и каждый углубился в чтение писем. Повара в миссии были из подсоветной воинской части. В ночное время нас охраняли солдаты ангольской армии.

Утром меня представили нашим офицерам, а затем мы направились на командный пункт. Там меня также представили командованию ангольской части. Здесь мне и предстояло работать. Я прошел по позиции, ознакомился с техникой, познакомился с некоторыми офицерами. Должен заметить, что на первый взгляд они все были на одно лицо. Лишь потом я стал различать лица негров.

Обратно мы возвращались пешком. Вообще-то, на каждую группу советников и специалистов было несколько машин, но нам на КП было рядом, поэтому ходили пешком. По пути было еще одно маленькое селение. Бедные хижины представляют собой деревянный частокол под соломенной крышей. Снаружи это поселение было окружено колючим кустарником. Дети бедно одетые. Точнее сказать, лишь у немногих была какая-то одежда. Остальные бегали в набедренных повязках. Женщины возились возле костров. Ужасающая нищета поражала меня. Ведь находясь в Лубанго, я и не предполагал, что увижу такое. Старший товарищ, потянув меня за рукав, сказал: «Пошли отсюда. Видишь, как бедно живут люди, а ведь они еще и воюют. А наша с тобой деятельность им не нужна, и они о ней ничего не знают. Непонятно, что мы делаем в этой стране?» Как он был прав! Позднее я и сам убедился в глупости наших больших политиков, втянувших нашу страну в этот африканский конфликт ради построения в ней пресловутого социализма. Этим людям, живущим здесь, был далек марксизм-ленинизм и совсем не нужен.