Текст книги "Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных"

Глава 3
Дедлайн нам только снится

Недавно один знакомый сказал, что перестал читать художественную литературу. Всю жизнь читал много, и вдруг ему стало неинтересно. Меня это признание потрясло. Это симптом того, что литература перестала искать новые нарративные, новые повествовательные техники, поэтому люди читают про жизнь.

Быков. Один – 04.09.2015

Результаты кабинетных исследований необходимо проверять вне кабинета.

Свободные ассоциации – это всего лишь частный случай нарратива.

Почему бы в качестве не-эксперимента не добавить к свободным ассоциациям пару хитрых тактических приемов? Часто из-за высокого психического сопротивления (или просто плохого настроения) ассоциирование дает сбой. Нейромедиаторы еще не успели открыть, поэтому Фройд был склонен переоценивать «вину» клиентов за упорное молчание. Но вы-то давно знаете, как важно бывает простимулировать нейронную сеть всеми доступными способами (σ-2).

Посмотрим, удастся ли нам повторить подвиг Фройда и применить психоанализ для понимания обыденной жизни.

Краеугольный камень психоанализа – вытеснение. Мы отгоняем неприятные мысли в бессознательное и потом дорого за это расплачиваемся. Вредная информация не уходит одна: она утягивает за собой полезные данные.

Вытеснение и его последствия сопровождают нас на каждом шагу, не только в кабинете психоаналитика. Сегодня мы бы хотели рассказать о вытеснении намерений, или о прокрастинации. Лень-матушка, вперед нас родившаяся и до гроба нам верная.

Трудный разговор с близким человеком. Горящие сроки проекта. Скучнейшая лекция. Многочасовые сборы на важную встречу.

Где же сексуальность? Ну вот. И кто-то после этого обвиняет Фройда в излишнем внимании к интимным проблемам. Психоанализ отлично показывает себя в абсолютно невинных вопросах. В том числе в моделировании когнитивных (познавательных, интеллектуальных) процессов. Может быть, поэтому нас так и подмывает ввести новый термин: когнитивное вытеснение. Основной симптом этой психической оспы двадцать первого века: сознание упорно не хочет долго удерживать ценную информацию. То есть объективных причин для вытеснения вроде бы нет. И проблем с осознанием и рефлексией – тоже. Просто сознание слишком лениво. Тут не психоаналитик нужен, а хороший дрын. Или нехитрое упражнение, которое вы можете выполнить сами, без помощи странного персонажа, окопавшегося за изголовьем кушетки.

Начать работу над проектом

Это самая простая проблема. Действительно, что может быть проще? Лень начинать с начала, с нуля, с чистого листа? Начните с конца. Или с середины. Можете хаотично метаться по документу, добавляя в каждый раздел по абзацу.

Периодически возвращайтесь к концу текста (презентации, доклада) и двигайтесь в обратном направлении. Не переусердствуйте – произнесенные задом наперед слова не помогут вам донести мысль или написать роман.

Разбейте проект на блоки. Внутри блока пусть сохраняются простейшие «линейные» законы. Все предсказуемо. Ни развилок, ни скачков, ни перемешивания. Между блоками – полнейший произвол. Не бойтесь менять их местами. Весь проект – это океан бессознательного, по которому плавают осознанные льдины. Накопив опыт взаимодействия с собственным бессознательным, вы сможете строить из смысловых блоков такие конструкции, что собеседник захочет слушать вас вечно. Правда, он мало что поймет из сказанного. А это и неважно, ведь основная функция языка – передача не информации, а аффекта (σ-7).

Результат не заставит себя ждать.

Во-первых, значительно повышается целостность проекта (документа, диссертации, книги «Вся фигня от мозга»). Вам не приходится перечитывать предыдущие главы, чтобы вспомнить их содержание. Вы легко насыщаете текст перекрестными ссылками.

Во-вторых, слова и идеи подбирать гораздо легче. При линейном изложении подсказки сосредоточены только позади творческого фронта (мигающей вертикальной черты). Теперь намеки и ориентиры повсюду: в тылу, на флангах, в четвертом измерении. Пространство нарратива из колбаски превращается в мелкую пыль, увеличивая «площадь соприкосновения» с вашим сознанием. Тертый сыр вкуснее крупных сырных кусков, потому что суммарная площадь поверхности возросла.

В-третьих, вы избавляетесь от синдрома чистого листа. Многих пугает кипа пустых страниц. Дело не в пустой голове. Наоборот. В приемной сознания ожидает толпа красочных идей. Сознанию просто лень вести прием озабоченных граждан. Абстрактный «секретарь» сознания запоминает физиономию первого в очереди – и не пускает его. Иначе придется принимать всех остальных. Поэтому очередь идет на хитрость. Кто-то из ее середины (кого секретарь еще не запомнил) уверенным шагом проходит через всю приемную и широким жестом открывает дверь в сознание. Словно это и не проситель вовсе, а старый друг или внеплановый ревизор. Плотина прорвана.

Метод успешно испытан автором, который дописывал эту книгу в условиях жесткого дедлайна.

Быстро собраться и не опаздывать

Выражение «войти в рабочий ритм» знакомо многим. Нельзя все время жить в рабочем ритме, в него нужно входить (и выходить). Важен не сам ритм, а непосредственно акт входа, акт перемены темпоральности.

Как в музыке: если мелодия сыграна строго в одной тональности, ее можно легко транспонировать в другую тональность. Людям без музыкального слуха (например, автору) все равно: что фа мажор, что до мажор. Главное, что под немецкие марши в бодром мажорике хорошо гулять быстрым шагом и генерировать политические идеи. Однако появление внутри одной мелодии двух тональностей заметит даже автор. И этот внезапный переход из ми-бемоль мажора в параллельный ему до минор обладает самостоятельной эстетической силой.

То же самое с темпом. Вы можете не знать итальянские словечки вроде andante или presto, но резкое замедление значимого процесса окажет на вас определенное воздействие. Особенно остро психика реагирует на сбитый ритм, на внезапное нарушение гармонии колебаний.

Как этим воспользоваться на практике?

Взять обычный метроном. Выставить средний темп, наиболее комфортный для вас. Как вариант: удар в секунду, чтобы щелчки сильнее напоминали тиканье часов. Выставили? Теперь привыкайте к громким щелчкам. Кому-то будет трудно поначалу, кто-то не обратит внимание. Важно, чтобы метроном исправно работал на протяжении хотя бы десяти дней. Если лень его регулярно заводить, используйте электронный метроном на батарейках (сейчас такие легко купить).

Психика привыкнет к определенному ритму щелчков на фоне, научится вычитать их из воспринимаемой информации. И вот наступает час хэ, когда надо быстро одеться, собрать сумочку, поругаться с соседями, сделать с детьми творческое задание к завтрашнему уроку. Ловким движением пальцев вы ускоряете метроном. Перемещаете грузик или нажимаете на кнопочку. Психика мобилизует свои ресурсы, чтобы адаптироваться к резкой смене фонового сигнала. Вот вам и вход в рабочий ритм.

Не факт, что частоту щелчков нужно именно увеличивать. К моменту завершения работы над этой книгой уже два человека сообщили автору, что им помогло замедление метронома. По словам одного из них, это «позволяло растянуть ткань времени, мелкие дырочки в ткани становились больше и заметнее, в них стало легче просачиваться». Более рациональной и конкретной интроспекции от добровольца добиться не удалось – сказывалась его принадлежность к творческой интеллигенции.

Во сколько раз нужно изменить частоту – тоже пока неясно, статистики мало. По предварительным данным, лучшие результаты достигались при ускорении в полтора раза (от 60 к 90 ударам в минуту) и при замедлении в два раза (от 70 к 35 ударам в минуту).

Автор будет благодарен читателям, если они сообщат о результатах этого эксперимента. В группе “Психоанализ для избранных” (социальная сеть “вконтакте”) создана отдельная тема для ваших метрономных исследований. Активные экспериментаторы получат в подарок любую (на их выбор) психоаналитическую книгу автора.

Привлечь внимание к своему контенту

В современной психологии появилась, быстро окрепла и продолжает развиваться теория зонда. Нет, зонд не надо никуда вставлять. Зонд – это наши органы чувств, наша речь, а также более сложные социальные и психические инструменты. Короче говоря, все наши отношения с реальностью строятся по принципу зондирования, активного периодического прощупывания внешнего мира. И внутреннего тоже. Нет же, не надо ничего никуда вставлять!

В прошлом веке восприятие считалось пассивным процессом, когда организм просто расслаблялся и получал удовольствие от раздражителей, попадающих на нервные окончания. Эта созерцательная концепция в современном мире не работает. Пространство переполнено информационными стимулами, которые ведут непрестанную конкуренцию между собой. Источник информации, если хочет найти себе достойного преемника – пардон, приемника – должен постараться, нащупать особый подход к целевой аудитории. Радио, телевидение, агитация политических тяжеловесов – уже несколько лет все это фон, а не фигуры.

Если вам кажется, что дело тут в особых политтехнологиях или информационных бомбах, то нет. Эталонный пример нулевой технологии с максимальной отдачей – видеоблогер Дмитрий Куплинов. Он проходит хоррор-игры, записывает процесс прохождения и себя. В первую очередь себя. Люди смотрят Куплинова не ради игр, а ради его комментариев, забавной реакции на «скримаки» (скример – внезапно появляющийся на экране жуткий образ, от scream – кричать) и монологов. В процессе игры Дмитрий не умолкает ни на секунду. Когда страшная атмосфера достигает апогея, блогер разрушает весь саспенс (напряженное ожидание) своим юмором и «блистательным» знанием английского.

Вместо напряженного молчания – болтовня о чем угодно, с шутками-прибаутками, матерными рифмами и пародийными житейскими премудростями. Эффект ошеломляющий. Зрители одновременно и боялись сюжетных монстров, и от души смеялись над гротескно-испуганными воплями Димы. На данный момент у блогера два канала, на основном более 4 млн подписчиков. Вложения в пиар, продвижение канала, накрутка просмотров? Нет. Искусство свободной речи. Никто не учил Куплинова быть на одной волне с массовой аудиторией, потому что он сам есть плоть от плоти этой аудитории. Просто его поведение не позволяет людям пассивно наблюдать за прохождением игры.

Большинство «летсплейщиков» ограничиваются сухим комментированием происходящего на экране или вообще молчат. В результате уже после нескольких минут просмотра клиповое мышление интернет-аудитории дает сбой. Ну не может современная психика всерьез и надолго очаровываться монотонным сигналом. Ей нужны возмущения, перепады, помехи, всплески!

Чем стимул менее регулярный и предсказуемый, тем острее на него реагирует психика.

Это неудивительно, ведь так работает наша нейронная сеть. Нейроны передают друг другу не гладкие синусоиды и не упорядоченную морзянку, а бурные взрывы, всплески, вспышки… Нерегулярные нейронные сигналы (рис. 3.1) так понравились ученым, что их форма была увековечена на уровне терминологии. Всплеск нейронной активности официально называется всплеском, шипы на графиках – шипами. Так и говорят: берсты (burst – всплеск) и спайки (spike – шип).

Рис. 3.1. Бёрсты и спайки искусственного нейрона в модели Хиндмарша – Роуз (Источник: Hindmarsh J. L., and Rose R. M. (1984) A model of neuronal bursting using three coupled fi rst order diff erential equations. Proc. R. Soc. London, Ser. B 221:87–102.)

Нас хорошо поймут студенты российских вузов, где профессура бородой и филейной частью приросла к кафедре, где лекторы никогда не слышали про конкурсный отбор. Бу-бу-бу-бу-бу-бу… Да, там в каждом «бу» спрессованы тонны разумного, доброго, вечного. «Но боже мой, какая скука!». Даже самому замотивированному и старательному студенту приходится тратить адовое количество энергии, чтобы банально не уснуть. Мозг не дурак, мозг защищается. Не от информации как таковой, а от ее нерационального накопления и хранения.

Лектору, даже самому скучному, не так трудно исправить ситуацию. Никто не заставляет беседовать со студентами о жизни. Достаточно изредка, на особо важных моментах громко стучать по доске. Или специально допускать очень заметные ошибки в формулах. Нет, лучше не в формулах – рискованно, слушатели могут из ложной скромности и не заметить. А в нумерации формул. Например, чтобы пятая формула следовала прямо за тридцатой. Или кое-где вместо скобок рисовать брови Брежнева. Вариантов множество.

Выплюнуть жвачку бессонницы

Бессонница – это особая форма садомазохизма, где над субъектом доминирует Хронос. Психика прокручивает депрессивные сюжеты, неприятные воспоминания, неутешительные прогнозы. Если наблюдать достаточно долго за бессонными мыслями, можно убедиться, что они закольцованы. Этот небольшой вихрь психического времени затягивает человека. Вместо того, чтобы додумать мысль до конца и уснуть, сознание бегает по кругу.

В главах 58 мы покажем, что вихри Хроноса играют главную роль в рождении, развитии и разрушении психического времени. Они таят в себе опасность, на фоне которой бессонница смотрится бледно и невинно. Это не освобождает нас от обязательств перед читателем. Один хитрый прием по размыканию порочного круга мы все-таки предложим.

Диктофон под рукой есть? Подойдет стандартное приложение на смартфонах. Ложимся, пытаемся уснуть – не получается, начинаем жевать ментальную жвачку, включаем диктофон, говорим все невеселые мысли вслух. Можно преднамеренно рассказывать об одном и том же по нескольку раз.

Сбрасываем аудио-файл на компьютер, запускаем стандартный аудио-редактор и играем с нашим монологом в веселую игру под названием «веселый доктор Лектер». Вырезаем куски фраз, переставляем местами слова и предложения, повышаем скорость воспроизведения отдельных участков – разрушаем структуру нарратива и меняем темпоральность. Как обычно.

Слушаем перед сном. Стараемся громко не ржать, когда диктофонная Масяня будет жаловаться на жизнь.

Прием можно использовать для работы с любыми проявления навязчивого повторения.

Из благородных побуждений можете написать приложение под андроид, которое будет автоматически издеваться над диктофонными дорожками. Энтузиаст, первым разместивший подобную программу на Плей Маркете, будет пожизненно получать в подарок все книжные новинки автора.

Если мысли ушли, а бессоница осталась, задумайтесь: может, вы сова? Тогда вопрос переходит в социальную плоскость. Или скопился избыток творческой энергии? Тогда вставайте и творите. Не нужно спорить с психикой, особенно в вопросах творчества. Возможно, плоды ваших ночных трудов обеспечат вам такой успех и благополучие, что вставать рано утром больше никогда не придется.

А вообще, есть хороший способ определить свой биоритм. Правда, пользоваться им могут только особи мужского пола с достаточно здоровым организмом. Когда наступает биологическое и психическое утро? Когда вы просыпаетесь от собственной утренней эрекции – вот тогда и утро. Неважно, сколько времени на часах. Вставайте и, окрыленные, спешите навстречу подвигам, открытиям и приключениям.

Быстро отдохнуть от информации

Как психика относится к шуму? Приноравливается и игнорирует, вычитая из полезного информационного сигнала. Как ей удается предсказать случайный шумовой процесс? Вы удивитесь, но шум описывается простым уравнением. Вернее, одним из хорошо известных уравнений: для белого шума, для коричневого, для дробового, для теплового – для всех найдется простенькая формула, открытая в начале прошлого века. Наша нейронная сеть умеет быстро определять, какой именно шум она «слышит». Вообще процесс обучения любой нейронной сети (в том числе искусственной) подразумевает «взлом» (подбор коэффициентов) некоторой системы уравнений. К тому же, наша нервная система сама переполнена внутренними шумами – ей не привыкать. Поэтому в насмешку над внешними раздражителями мозг развлекается, дополняя входящий шум своими фантазиями. Так возникает феномен электронных голосов. Или силуэты людей в телевизионной ряби.

Другой полезный пример «шумного фантазирования» – парейдолические иллюзии. Глаз видит повторяющийся регулярный узор на обоях. Посылает сигнал мозгу. «Скука смертная» – думает мозг и тренировки ради заставляет нейроны распознавать несуществующие образы. Из цветочков складываются страшные морды. Человек пугается, приглядывается, надеясь, что иллюзия рассеется. Но мозгу только этого и надо! Вот он – заветный адреналин! (И другие медиаторы.) Нейронная сеть получает команду зафиксировать случайный образ – уж больно он страшный и красивый. Чем дольше вы вглядываетесь в узор, тем крепче становится иллюзия.

Психика получает некоторое удовольствие, создавая себе маленькие иллюзии. Сам алгоритм парейдолии достаточно прост. Умельцы уже давно создали нейронные сети с обратным обучением. Это компьютерные программы, которые берут обычное изображение, находят на нем простые гладкие кривые и обращаются с ними, как с узорами на обоях. Иллюзии, которыми страдают искусственные нейронные сети, выглядят довольно забавно (рис. 3.2 // вклейка?)

Механизм этот довольно древний. Кошки тоже склонны испуганно вглядываться в простыни с невинными узорами, – а потом яростно нападать на ткань или же спасаться бегством. Собаки более чувствительны к вращающимся объектам вроде спиннера. Вращение с постоянной скоростью – разновидность регулярного периодического движения. Возможно, псы таким образом отдыхают, ведь в тесной квартире животные мучаются от невозможности выплеснуть высокую эмоциональную активность. Созерцание чего-то очень подвижного, но информационно нейтрального, позволяет им помедитировать, позалипать и потупить.

Медируйте и вы! Но не ограничивайтесь созерцанием спиннеров и гимнастикой указательного пальца в виде интернет-скроллинга. Добавьте немного психоанализа. Возьмите блокнот, желательно в клетку. Начертите регулярный геометрический узор. Методично и аккуратно заполните узором всю страницу. Затем поверх этого узора нарисуйте что-нибудь сумбурное, с завитками, с изломами, с кляксами. Можно другим цветом.

Готово?

Теперь взгляните на ваше творчество. Заметили там новый образ? Уловили парейдолическую иллюзию? Обведите ее черным маркером. И покажите вашим друзьям, пусть восхищаются или попробуют спроецировать на ваш рисунок свои иллюзии. Заодно спросите себя: какой из трех творческих слоев вам нравится больше (регулярный, спонтанный или парейдолический). Чего вам не хватает в данный момент? Упорядоченности и концентрации? Творческого раздолбайства? Смутных предчувствий и оккультного опыта?

Свое парейдолическое творчество вы можете выкладывать в группе “Психоанализ для избранных”. Художники, вызвавшие сильный эстетический отклик у других участников группы, будут награждены (сами догадываетесь чем).

А сейчас, включайте метрономы, доставайте блокноты и спиннеры, готовьте диктофоны и подписывайтесь на ютуб-канал Димы Куплинова. Вам все это скоро понадобится, потому что впереди нас ждет самая сложная и нудная глава.

Антракт
Страх лечат дважды

– Сама пугало огородное!

Остер. Нарушение правил приличия

Психологический центр «Озеро»

Февраль, 2020

– Мы на полтретьего.

Лера вышла из оцепенения. Февраль издевался над метеозависимыми москвичами со сладострастным зверством инквизитора, только что вернувшегося из отпуска. Была ли в инквизиции система отпусков? А профсоюзы? А бонусы для наиболее оскорбленных верующих? Куда только не уносит поток скучающего сознания, если торчишь целый день за стойкой администратора.

– Здравствуйте. Доктор вас уже ждет. Прошу, следуйте за мной.

Никаких имен. Никакой информации в электронном расписании. Никакого расписания. Но Лера узнала пациентку. Это было нетрудно. Елену Ерофееву узнал бы любой, кто смотрел телесюжеты о замороженных офшорах российской элиты. Что такого было в ней, кроме статной фигуры и пронзительного взгляда? Волосы. Грива расплавленной меди, дичайшим образом легированная серебром. При каждом шаге седые пятна хаотично перемещались по темно-рыжему полотну, образуя такие узоры, что Герман Роршах удавился бы от зависти.

За женщиной послушно следовал мальчик лет семи, названный Дмитрием в честь деда по материнской линии. Линия отцовская была убрана из воспитательного процесса, семейной хроники и из списка вещей, достойных упоминания. Кроме этих двух линий было еще множество таких, которые не поддаются стиранию: оставленные в уголках глаз следы вселенской усталости, одиночества и отчаяния. Елене стоило бросить бизнес и пойти в дизайнеры, чтобы потрясти свет новым брендом. Масками из тонкого фарфора, испещренного сетью легких морщин.

Безмолвное шествие окончилось.

Серая мышка вернулась за стойку, размышлять об инквизиторских профсоюзах. У нее был всего час, чтобы определиться с бонусами для эффективных инквизиторов. Впрочем, поток мыслей мог в любой момент сменить направление. Шаг влево – и Лера озаботится наследованием короны у императорских пингвинов. Шаг вправо – и пингвины примут христианство. И им тоже придется создавать инквизицию. И там тоже будут профсоюзы. В отпуск хочется.

– Мама, а ты расскажешь доктору про чучелку? – поинтересовался мальчик.

Ерофеева вздохнула и толкнула тяжелую дверь.

За столом сидела дама постбальзаковского возраста в белом накрахмаленном халате и с прической, как у Мирей Матье. Почти как у Мирей Матье. Если бы французская певица неделю не мыла голову.

Это произвело на Ерофееву терапевтический эффект. Приятно встретить человека, еще сильнее затюканного хорошей жизнью, чем ты. Твои собственные невзгоды кажутся уже не стаей свирепых грифов, а слегка назойливой шумной толпой пингвинов. Пингвины шумною толпой…

– Добрый день. Располагайтесь!

Не верилось, что настолько уставшая от самой себя женщина может генерировать такие приятные голосовые волны. Вероятно, ее голосовой генератор работает на каком-то древнем дизельном топливе из расплавленного бархата.

Ерофеева наугад выбрала один из стульев, расставленных в разных точках кабинета.

Дима, обычно погруженный в свой мир и плохо переносивший присутствие других людей, вдруг подошел к столу Озерской.

– А вы маму лечить будете или меня? – с некоторой мольбой в голосе спросил он, доверчиво глядя Светлане прямо в глаза.

– Ну… а если никого лечить не нужно? – она ласково улыбнулась.

– Так не бывает! – возразил мальчик. – Вы же доктор. Значит, должны кого-то лечить. Другие доктора меня лечили.

– Может, это были неправильные доктора? Они много говорили и мало слушали?

Мальчик закивал.

– Тогда твоя очередь говорить. Расскажи о себе. Все, что считаешь интересным.

Мальчик успокоился и повеселел, когда понял, что сегодня все обойдется. Никто не будет стучать молоточком под коленкой, светить в глаз фонариком. И не заставит искать лишнюю картинку! Диме не нравились такие задания. Каждая из четырех картинок как-то отличалась, и мальчик торопился рассказать врачам обо всех отличиях. Но те только печально качали головой и что-то записывали в блокнот.

Тетя Света никуда ничего не записывала, картинки не показывала и глупых вопросов не задавала. Она просто слушала, как Дима, усевшись на кушетку и болтая ногами, рассказывает о своем мире, построенном на фундаменте из множества взахлеб прочитанных книг… И даже мама стала улыбаться, видя, что ее дорогой мальчик снова такой же жизнерадостный и беззаботный, как раньше.

– Это прекрасно, что ты любишь читать! – Светлана Александровна искренне и с интересом слушала рассказ Димы. – Кто же твой любимый герой?

– Капитан Немо! – не задумываясь выпалил Дима. – Я тоже хочу, чтобы у меня была подводная лодка.

– У маман дома хорошая библиотека. Два этажа книг, – проснулась Елена. – Мне последние пару месяцев приходится скрываться от озверевших СМИ. У властей последние зубы выпали. Нет бы посадить парочку горлопанов, остальные резбегутся… Да Вы, наверное, все сами знаете. Вот Диму и пришлось к бабушке отправить на зиму. У маман библиотека занимает два этажа. Теперь за уши не оттянешь от чтения!

Каждый раз казалось, что еще более довольной Светлану сделать трудно. Чем дальше мальчик рассказывал, тем сильнее были исходящие от доктора волны тепла и одобрения. Искренняя радость за чужого ребенка искрилась в умных грустных глазах, отскакивала от мягко постукивающих по столу подушечек пальцев, приподнимала давно отяжелевшие уголки губ.

Непринужденная беседа длилась минут двадцать, и все это время никто не вспомнал о причинах визита. Мальчик рассказывал о большом бабушкином особняке, полном интересных книг. О реке, которая протекает неподалеку, но в которой нельзя купаться. О том, как он любит собак из маминого питомника ризеншнауцеров.

Светлана Александровна слушала, растворяясь в рассказе юного пациента. Его реальность становилась ее реальностью. Его время – ее временем. Было трудно, ведь дети еще не успели по-настоящему познакомиться с Хроносом. Вчерашний день бесконечно далек от них, завтрашний непременно обещает быть полным сюрпризов.

Дима на удивление хорошо ориентировался во времени. Настолько, что как будто захотел спрятаться от его течения, нырнуть на дно. На это указывали герои его любимых книг. Капитан Немо, живущий в подводной лодке. Таинственная Владычица озера, лишь однажды поднявшаяся из глубин, чтобы подарить Артуру меч Экскалибур. Циклоп, притаившийся в пещере. Рыцарский замок, обнесенный широким рвом. Омут. Жажда безвременья.

– Тебе бы хотелось отправиться вместе с капитаном Немо в глубины океана? – вернулась к началу разговора Светлана.

– Конечно! – воскликнул мальчик. – В подводной лодке никто меня не найдет!

– А кто тебя хочет найти?

Мальчик погрустнел, опустил взгляд и что-то виновато пробормотал. Светлана вопросительно посмотрела на маму Димы.

– Светлана Александровна, это очень больная тема. Из-за рассказов Димочки нам обоим предлагали срочную госпитализацию.

– Кто предлагал, интересно уточнить? – Озерская почувствовала укол профессионального негодования.

– Смирнов.

– Смирнов?! Старый черт, до детей добрался!

– Мне Ерванд Оганезович показался очень грамотным врачом. Столько тестов провел: и для Димы, и… и для меня тоже. Зачем-то.

– Тесты! – горько усмехнулась Озерская. – Больше ничего он не умеет. Я никогда не стала бы обсуждать своих коллег, но он мне даже не коллега. Смирнов никакой не психиатр.

– А кто?! – недоверчиво уточнила Ерофеева.

– Будете смеяться. Театральный режиссер. Хобби у него такое: психиатрия. Он набрал труппу из душевнобольных и ставит спектакли для политической элиты.

– Теперь понятно, как он получил должность главврача Ховринки.

– Ховринской больницы?! – Светлана ахнула. – Когда ее успели достроить?

– Она существует на бумаге, – фыркнула Елена. – Государственная психиатрическая клиника самого современного уровня. Под ее знаменем уже объединили несколько десятков переполненных лечебниц. Врачей сократили, пациентов повысылали за Урал. Оптимизация! Моя сестра выигрывала тендер на реконструкцию здания. Трижды. Но каждый раз строители в страхе бежали, куда глаза глядят. Кто еще мог бежать.

– Ну вот видите! Какие глупые бывают врачи! Даже собственную клинику построить не могут, – услышав это, Дима встрепенулся и с воскресшей надеждой уставился на психотерапевта. – У меня в кабинете никто ни о каких больницах не говорит. И я прекрасно понимаю капитана Немо. Так хочется на недельку взять отпуск, залезть в подводную лодку и погрузиться поглубже в Тимирязевское озеро ото всех проблем. Там меня не найдут ни генералы ФСБ, ни надоедливые коллеги, ни…

– Ни чучелка! – радостно подхватил мальчик.

– Чучелка?

– Да! Черная чучелка. Я от нее на подводной лодке уплыву, она меня не достанет!

– Она не умеет плавать? – спрашивать, что это за существо такое, Светлана не спешила, да и не хотела. Бессознательно она догадывалась: открывшаяся правда сделает из психотерапевта фигуру жалкую и беспомощную.

– Нет! Она даже из дома не выходит и людей боится. Живет в своем темном углу!

– А тебя она тоже боится?

– Нет…

– Почему?

– Потому что это я ее боюсь. Из-за чучелки меня хотели положить в больницу. Я залезаю под кровать, когда она приходит.

– А когда она приходит?

– Ночью. И я залезаю под кровать. А там холодно! Она может до самого утра по комнате прыгать…

– Шумно прыгает?

– Очень шумно! И страшно.

– А кто-то еще слышал, как чучелка прыгает по комнате?

– Да! Бабушка.

– Да? И что она сделала? – немного помедлив, спросила Светлана.

– Она пришла и сказала, что это я сам прыгаю, – обиженно насупился маленький Дмитрий. – А чучелка успела спрятаться.

– После этого я и побежала к Смирнову! – вмешалась Елена. – Мы с маман были сильно обеспокоены. Раньше Димочка ничего подобного не придумывал.

– А еще мне грустно, потому что мне нравится в большом доме, а чучелка там поселилась и мне мешает спать! – мальчик подвел печальный итог своим злоключениям.

– И когда в первый раз пришла чучелка?

– После Нового года! – уверенно сказал Дима.

– Да, это было в начале января! – тут же подтвердила Елена, пошуршав страницами ежедневника. – Маман вернулась в Россию чуть раньше, под католическое рождество, когда было совсем тяжко. За нее серьезно взялись в Европе. Озверевшие. Поэтому особняк на Барвихе вновь ожил. Я и решила ребенка наконец-то познакомить с бабушкой.

– Значит, Роза Соломоновна вернулась из Аргентины. Хороший рождественский подарок. Как она себя чувствует? – поинтересовалась Светлана.

– Вы знакомы? – Ерофеева всегда подозревала психотерапевтов в телепатии, поэтому старалась лишний раз не думать в их присутствии.

Розалию Соломоновну Альтберг (урожденную Ерофееву) Озерская знала очень хорошо. Политическая карьера пожилой фрау переживала очередной ренессанс. О выходе на заслуженный отдых речи не шло.

Как назло, под занавес прошлого года в ЕС разразился парламентский кризис. Вездесущая комиссия по этике шерстила всех, по привычке бросившись искать невидимую «руку Кремля». За неимением улик, за руку схватили не Кремль, а мимо проходившую Розу. Когда-то она была почетной диссиденткой, и ее на все лады превозносила немецкая пресса. Но что может быть загадочней западной толерантности? Розе пришлось срочно бежать в Аргентину. Там она почему-то не задержалась, почти сразу прилетев в Россию, замкнув круг политической эмиграции длиною в жизнь.

Впрочем, фрау Альтберг появлялась в России. И делала это гораздо чаще, чем думали ее родственники. В загородной резиденции на Барвихе регулярно проходили тайные встречи пожилой дамы с ведущими политиками и финансистами.

Если визит на Родину совпадал с субботним вечером, то интриги отправлялись ждать за дверью. Роза устраивала небольшое чаепитие для друзей. Ее другом в единственном экземпляре была Света. То ли потому, что они уже очень давно общались, то ли потому, что Озерская ведала уникальным рецептом чая с виски.