Текст книги "Враг моего врага"

Глава 14
Дион

– Ну что, отец, небось жалеешь о том, что не убил меня сразу? – голос сына пробился сквозь пелену боли, скручивающей все тело, не сразу, и Диону стоило неимоверных усилий собраться с мыслями, загнать безумную боль поглубже и встать с постели. – Шанс у тебя был… но малюсенький-малюсенький! – король Керром, поигрывая флакончиком с замедлителем, стоял у входной двери в покои, выделенные бывшему королю, и ослепительно улыбался.

– Если бы ты знал как!

Ненависть в глазах отца рассмешила юношу, и он расхохотался:

– Так все-таки что же тебя удержало, папа? Ультиматум двадцатитысячной армии Ордена? Что уставился? Да! Я в курсе, что тебе предложили «почетный мир»… и условия, на каких он должен был состояться, – тоже! Махнуть сестричку на престол, как мне кажется, немного подловато, не правда ли, батя? Впрочем, ты никогда не ценил своих детей, старик! И вот теперь расплачиваешься за это…

– У меня не было другого выхода! – еле слышно прошептал Дион. – Страна не вынесла бы нашествия. А этот Эдмон, говорят, молод, красив, умен… Он мог бы понравиться Оливии…

– Молод??? – Керром ухмыльнулся и пару раз картинно хлопнул в ладоши. – Ну да… ему недавно стукнуло пятьдесят четыре… И любит он преимущественно мальчиков… Но умен – в этом ему не откажешь: вовремя подкинутая дезинформация дала тебе лазейку для совести… и ты сломался! Ты предсказуем, папа! Хотя… – молодой король злобно ощерился, – и не всегда… Может, все-таки скажешь мне, куда отправил мою непутевую сестричку? А я тебе замедлителя дам пораньше? Не хочешь? А зря… я все равно ее найду…

Кстати! – Керром заинтересованно выглянул в окно, откуда донесся какой-то шум. – У меня для тебя сюрприз! Вон в том мешке у двери! Будет время, глянь… А я пока, с твоего позволения, откланяюсь… Ой, чуть не забыл! Замедлитель я, пожалуй, пока не оставлю – тебе еще часик придется поразмышлять о своей несговорчивости, папочка! До встречи…

Проводив мутным взглядом удалившегося сына, Дион собрался с силами и на трясущихся ногах поплелся в сторону мешка, из-под которого по полу расплывалось кровавое пятно. Почти упав на колени от приступа боли в животе, он развязал веревку, затянувшую горлышко, и заглянул в мешок. Заскрипев зубами, Дион зажмурился и схватился за голову…

– Что, не ожидал? – весело рассмеялись над головой. – Еще четыре старых друга? Искали Оливию, чтобы помочь?! – Как оказалось, не ушедший по своим делам Керром глумился, как мог, глядя на горе старого короля. – А ведь ты приносишь им несчастье! Сколько их уже перемерло? Девять? Десять? Одиннадцать? А сколько еще осталось? Ничего, батя! – рванув отца за волосы, Керром заглянул ему в глаза. – Я найду всех! И ее тоже… Что молчишь? Готовишься снова на меня броситься? Ну давай, смелее! И я снова не дам тебе умереть! Так, порежу немного для удовольствия… Или тебе комфортно на коленях, старый хрыч? – Играючи отбив удар дрожащей руки, узурпатор выбил из нее нож и легким взмахом меча отсек отцу большой палец…

– На платок, перевяжи! Или я, как прошлый раз, прижгу рану головней! Кстати, что-то пальцев у тебя стало маловато… скоро нечего рубить будет, папа…

Глава 15
Оливия

Утро выдалось ветреным и хмурым. Пока Эрик складывал вещи по сумкам и бегал за завтраком, я стояла и смотрела в окно на волны, бушующие под носом корабля. Хмурое небо безотчетно вызывало у меня тревогу, и я, вглядываясь в приближающийся берег, пыталась понять, что ждет меня там, в стране, куда давно уже пришел железный кулак Ордена. Лес, кое-где подходивший к самой воде, выглядел мрачно и неприветливо, что усугубляло мой безотчетный страх…

– Что, немного не по себе? – поинтересовался Эрик, бесшумно возникший за моей спиной и положивший руку на мое плечо.

Я молча кивнула головой. Он растрепал мои волосы и, улыбнувшись, сказал:

– Мне тоже! Не мы первые, не мы последние. Все будет нормально!

Я, вздохнув, отвернулась от завораживающей меня картины и уселась на палубу. Эрик сел рядом и протянул мне бутерброд с копченым мясом и кружку горячего чая. Чуть не пролив на себя добрую половину содержимого кружки, я еле сдержала рвущееся с губ ругательство и вдруг заметила пристальный взгляд одного из пассажиров этой разваливающейся на ходу лоханки, которую команда гордо звала кораблем.

В общем, кроме нас, пассажиров было еще человек двадцать. Два купца с охраной не вызывали у нас никаких подозрений и три семьи с грудными детьми – тоже. Зато группа из семи здоровенных «крестьян», плохо скрывающих военную выправку, в первый же день плавания заинтересовала и меня, и Эрика. Мы внимательно присматривались к каждому из них, пытаясь определить, что они собой представляют. Однако никаких враждебных действий с их стороны в адрес кого бы то ни было мы не дождались и немного расслабились. Но, судя по возникшим у меня вдруг ощущениям надвигающейся беды, – зря…

Быстренько уговорив завтрак, я отставила в сторону пустую кружку и, откинувшись назад, закинула руки за голову и, стараясь не двигать губами, прошептала:

– Готова прозакладывать своего Уголька против медной монеты, что сегодня у нас будут проблемы… Видел взгляд вон того типа с браслетом на левой руке?

– Браслета я не заметил, – устраиваясь рядом, прошептал мой «братец», – но вот взгляды, которые на нас бросает как эта шайка-лейка, так и некоторые из членов команды, вызывали некоторые опасения и у меня…

– А почему вызывали? – чуть не подскочила я, услышав в его голосе нотки напряженности.

– Потому что теперь я точно знаю, в чем причина… И постарайся, пожалуйста, не реагировать так бурно – не надо привлекать к нам лишнего внимания. Еще не время…

– А когда время? И что ты от меня скрыл? – изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции, процедила я.

– Сколько тебе, по-твоему, лет? – ехидно поинтересовался он, зевнув и потянувшись.

– У женщин о возрасте не спрашивают, хам! – привычно буркнула я и осеклась – в вопросе Эрика не было и намека на шутку.

– Посмотри на себя и на меня… – ничуть не удивившись моей вспышке, пробормотал ворочающийся на бухте троса Эрик. – Два парня, которым уже давно минуло двенадцать… А в Империи это призывной возраст… Я тут пообщался с одной сердобольной мамашей, и она по секрету рассказала, что шансов не попасть в армию Алого Топора у нас нет. Нас сдаст за вознаграждение либо капитан, либо эти вот переодетые монахи. Прямо в порту…

– С чего ты взял, что это монахи? – заинтересованно спросила я, пытаясь представить себе кого-нибудь из той колоритной компании и найти в нарисованном перед внутренним взором образе хоть что-то, что дало бы повод отнести его к ненавистному Ордену.

– Она и сказала. Говорит, насмотрелась за два года вдосталь…

– Ну и что мы будем делать? – поежившись от страха, прошептала я, мысленно кляня свою девчачью долю…

– До Эразма еще почти сутки плавания! Как сказал помощник капитана, с ветром нам не повезло и мы немного задерживаемся. Но вон тот хребет на горизонте, который ты мне показала на рассвете, – это место, после которого нам бы не мешало сойти…

– А кони?

– Я думаю о них все утро и, честно говоря, ничего не смог придумать… – виновато понурился Эрик. – Можно теоретически устроить пожар, чтобы отвлечь часть команды, но как вытащить коней из трюма и спихнуть их в воду перед этими типами и гребцами я, откровенно говоря, не представляю…

– М-да… – удержав наворачивающиеся на глаза слезы, я перевернулась на живот и, подложив под подбородок скрещенные руки, уставилась на парня, «увлеченно» сплевывающего шелуху орехов за борт. – А устроить кораблекрушение? Или еще что-нибудь?

– Кораблекрушение мы устроить не сможем, а «что-нибудь» мне пока в голову не пришло… У нас еще часов восемь-десять на принятие решения. Думай. Как ты скажешь, так и поступим… Я уже и не рад, что потащил тебя на эти поиски, демоны их подери…

…Плыть по черным, то и дело срывающимся в лицо пенными барашками волнам под далекими, едва видимыми звездами было жутко. Если бы не ладонь Эрика, то и дело ободряюще прикасающаяся к моему плечу, я заорала бы от страха, и утонула. А так, сжав зубы, я гребла в сторону от уходящего на запад корабля и старалась не думать о том расстоянии, которое нам надо преодолеть, чтобы добраться до берега, который вечером виднелся тонкой полоской на горизонте. Под дверью от каюты, нагруженной нашими пожитками, которую толкал перед собой Эрик, то и дело хлюпала вода, и мне каждый раз казалось, что этот звук должен перебудить как минимум половину команды корабля. Однако, к моему безмерному удивлению, корабль скрылся в ночи, так и не взорвавшись воплями обнаружившей нашу пропажу команды. И я понемногу успокоилась… И начала страдать о пропаже Уголька и Рыжего… О своем предательстве – бросить единственного друга, служившего мне верой и правдой столько лет, на чужом корабле казалось мне бессовестным…

– Как ты там? – тяжелое дыхание Эрика, плывущего рядом, оторвало меня от раздумий и напомнило о том, что плавает он не в пример хуже меня и добраться до берега ему будет намного труднее, еще и с этой дурацкой дверью перед собой.

– Ничего! – парень отплевался от попавшей в рот морской воды и кончиками пальцев прикоснулся к моему плечу. – Держусь пока…

– Может, я потолкаю эту паршивую деревяшку? – я подплыла к нему поближе и уперлась ладонью в скользкую холодную поверхность. – Ого, какая тяжелая!

– Не надо! Береги силы… Нам еще плыть и плыть! А тебе они могут пригодиться… – усмехнулся Эрик и оттолкнул дверь от себя.

– А тебе не пригодятся? – поинтересовалась я ехидным голосом.

– Так ты плаваешь лучше!

– И что?

– Спасать меня будешь, вот что!!! – захихикал этот гнусный шутник и тут же схлопотал по ушам.

– Только попробуй не доплыть! Я умру от страха!!! – чуть не взвизгнула я, стараясь оказаться к нему поближе, и тут же за это поплатилась – схлопотала его ногой в живот.

– Извини, пожалуйста!!! – испуганный Эрик мгновенно возник рядом и, придерживая меня на воде, пытался нащупать место, где мне больно…

Я вдруг вспыхнула и еле удержалась, чтобы не залепить ему пощечину, – его рука ткнулась мне в грудь и обожгла своим прикосновением!

– Все в порядке! Не надо меня держать! И тем более щупать! Я тебе не поросенок на рынке! – скрывая неловкость, буркнула я и вырвалась из его рук.

– Не поросенок, это точно! – захихикал успокоенный парень. – Хвостика на заднице нет! По крайней мере, я на него не натыкался…

– Ох, кто-то сейчас наткнется на мой кулак… – пообещала я, выравнивая дыхание и прислушиваясь к ощущениям в горящей от его прикосновения груди…

– Кстати, а мы плывем туда? – вдруг поинтересовался он, и я мгновенно похолодела: потерять направление на берег, на мой взгляд, означало верную смерть…

Почувствовав, что я перепугалась, этот несносный мальчишка вдруг засмеялся и, подняв вверх обе ладони, как бы сдаваясь на милость победителя, еле слышно хихикнул:

– Не боись, я ориентируюсь по звездам… и просто пошутил…

– Ох и наваляю я одному шутнику на берегу, – пообещала я, чувствуя, что ко мне возвращается надежда…

– Наваляй! – серьезные нотки в его голосе заставили меня поежиться… – Только доплыви, пожалуйста, ладно?

Однако скоро нам стало не до разговоров – поднявшийся ветер и усиливающееся волнение превратило довольно спокойный вначале заплыв в настоящую борьбу за выживание: все чаще то я, то Эрик повисали на оказавшейся весьма кстати двери и отплевывались от попавшей в горло воды или переводили дух. Я потеряла счет времени и то и дело ужасалась пришедшей в голову мысли – а вдруг тут есть какое-нибудь течение, ведущее не к берегу?! Однако страх за Эрика, ощутимо слабевшего с каждым часом, заставлял меня гнать ее как можно дальше и надеяться на лучшее… И когда я услышала далекий гул, с которым волны набрасывались на далекий, но такой родной берег, я заорала от счастья. Парень, из последних сил толкающий дверь рядом со мной, повернул ко мне свое лицо и слабо улыбнулся. В призрачном свете наступающего рассвета оно показалось мне таким изможденным, что я чуть не заревела в голос: страдать по лошади, когда рядом еле-еле держится на воде ставший таким родным человечек, вдруг показалось мне кощунством…

– Держись, слышишь? Ну пожалуйста!!! – заскулила вдруг я и подтолкнула неподъемную дверь сама.

– За что держаться? – еле выдавил из себя он и криво улыбнулся.

– Да за что хочешь! – заорала я. – Лишь бы доплыл!!!

– А можно подержаться, когда доплыву? – слегка оживился парень, сверкнув глазами.

– Ох, как тебе достанется там, на берегу, если бы ты знал!!! – пообещала я, сама не понимая, чем именно ему угрожаю…

…Берег больно ударил меня в грудь, когда я уже смирилась с тем, что умру. Поддерживать находящегося на грани потери сознания Эрика не было никаких сил, а дверь, еще недавно казавшаяся подспорьем в жалких попытках удержаться на поверхности, вдруг словно взбесилась – так и норовила встать на дыбы и сбросить с себя привязанную поклажу или больно ударить по голове. Я вцепилась растопыренными пальцами в ускользающий из-под меня песок и взвыла от счастья – мы добрались. И тут же получила такой удар в затылок, что чуть не потеряла сознание. Дверь, подхваченная очередной волной, обдирая мне спину, выбросилась на берег, а я, чувствуя, что мне чего-то не хватает, осмотрелась по сторонам. И еле успела схватить уплывающее от меня безжизненное тело Эрика. Стирая в кровь колени, я, ругаясь на чем свет стоит, потащила его к кромке прибоя, молясь Творцу, чтобы он был еще жив… Тупо глядя, как беснуется дверь в полосе прибоя, я приложила ухо к груди парня и прислушалась… Сердце колотилось как сумасшедшее, но, увы, только мое… а вот его я не услышала! Чувствуя, как по лицу потекли слезы, я перевернула его на живот, и изо всех сил заколотила кулаком по его спинище, вышибая из его легких воду, а потом, перевалив тяжеленное тело на спину, с силой вдохнула воздух ему в рот…

– Ого! Это что-то новое в наших отношениях! – выдавил из себя парень и скривился в приступе жестокого кашля. Отплевавшись, он измученно посмотрел на меня и добавил:

– Первый поцелуй… Пожалуй, надо запомнить…

– Болван! – расплываясь в счастливой улыбке, буркнула я и разрыдалась…

– Слышь, подруга, а там твои вечерние платья тонут! – пытаясь встать на колени, пробормотал недавний утопленник и ткнулся лицом в песок…

Удостоверившись, что он дышит, я из последних сил добралась до все еще мотаемой прибоем двери и, отвязав обе сумки, выволокла их на берег, а потом доковыляла до безвольно валяющегося парня и прилегла рядом с ним. Не было ни сил, ни желания шевелиться…

– Хорошо, что сейчас лето! – донеслось до меня через целую вечность… – А то бы мы еще и замерзали… а так тепло и мухи не кусают…

Я представила себе зимний заплыв и ужаснулась: уж лучше было бы умереть сразу…

– А у нас дома сейчас уже по утрам заморозки! – вспомнила я. – Горы вокруг, ледники… А тут, южнее, жарко и по ночам…

– Угу… только меня что-то колотит здорово… Может, я простудился? – криво улыбнулся Эрик. – Спасибо тебе, моя принцесса! Если бы не ты, я бы утонул…

Я с трудом повернула к нему лицо, взглянула в его глаза и вдруг, схватив его за шею, поцеловала в белые, потрескавшиеся губы. Потом закрыла глаза и, еле заставив себя оторваться, буркнула:

– Я бы утонула вместе с тобой…

Глава 16
Хранитель Эол

В горы пришла осень. Нет, днем ее приход практически не ощущался – солнце палило так же, как и пару недель назад; буйный ковер неприхотливой травы все так же покрывали пятна цветов; режущие глаз своим сиянием ледники становились все короче. Но стоило солнышку скрыться за вершинами на западе, как осень тут же брала свое: холодные порывы ветра вызывали зябкую дрожь и ноющую боль в суставах, а покрывающиеся под утро тонким ледком лужицы у берегов порядком обмелевшей за лето речушки вызывали горькие мысли о надвигающейся старости. И пускай встроенные в одежду термоэлементы прогоняли холод, стоило температуре воздуха упасть ниже установленной, а принятые стимуляторы быстро снимали боль, Хранитель Эол прекрасно понимал – и его жизнь подошла к своему закату…

Едва видимая тропка ложилась под ноги далеко не первый раз – были годы, когда в своем стремлении получше изучить окрестный мир он несколько раз в год выбирался из своего убежища и месяцами путешествовал по разным королевствам, выдавая себя то за странствующего монаха, то за лекаря. Но вот появившееся ощущение какой-то слабости в ногах действовало на нервы. «Вот она, старость!» – подумал он грустно и, тяжело вздохнув, постарался прибавить шаг. До Аниора было еще неблизко, и особенно расслабляться не стоило: в этот раз выбраться в большой мир пришлось далеко не из-за праздного желания погулять…

…А в предгорьях играло лето. Правда, в отличие от прошлых лет на колосящихся полях суетились в основном женщины. Добрую половину взрослого мужского населения выкосила война с Орденом, а немногих оставшихся в живых победители забрили на службу… Глядя, как измученные непосильным трудом женщины стараются собрать урожай, Эол стискивал зубы и бледнел – увы, он уже давно отошел от роли праздного и бесстрастного наблюдателя и врос душою в этот мир… Хотелось помочь… всем и каждому… Но вот в этом и без того не раз обойденные инструкции были особенно жесткими. Никакой высокой технологии… Но как же без нее?

И поэтому, ночуя в придорожных лачугах, он ненароком «терял» деньги, не имея возможности помочь по хозяйству, и старался хоть как-то примирить этим свою разрывающуюся от сострадания душу с тем, что он считал своим долгом. Перед самим собой и этой чертовой планетой, так глубоко проросшей в его сердце.

 
Увечный вождь змеиным жалом
повергнет демона… Увы,
свершится месть… и вновь Орала
на Меч заменят… С головы
того, кто назван в честь героя,
падет ладонь Убийцы. Тьма
в тот час окрестный мир накроет…
и в Мир опять придет Зима…
 

Строчки Пророчества, упорно не желающие забываться, гнали его вперед, заставляя все ускорять и ускорять и без того скорый шаг…

Аниор изменился… Дома, сгоревшие в войну, так и чернели пепелищами; улицы, некогда запруженные народом, были практически пустынны; на лицах немногих прохожих читался неприкрытый страх перед каждым незнакомцем. Патрули Ордена, попадавшиеся навстречу, то и дело вглядывались в его лицо, и только лишь почтенный возраст и явная нищета, видимая со стороны невооруженным глазом, останавливали служивых от досмотра или еще чего похуже… Пробираясь по незнакомым улицам, Хранитель мрачно поглядывал по сторонам, с трудом отыскивая ориентиры. Таверна, в которой хозяйствовал Боно, возникла перед ним неожиданно, и в первый момент Эол подумал, что провалился куда-то в прошлое: чистый, не присыпанный пеплом, как у всех остальных зданий в городе, фасад казался чем-то ирреальным. Покосившись на коновязь, около которой суетились трое пацанов, надраивая скакунов отдыхающих в таверне путников, Эол, слегка дрожа от волнения, толкнул рукой массивную дверь и сделал шаг внутрь…

Уютный зал гудел от голосов отмечающих какое-то знаменательное событие монахов: сдвинутые в одну линию столы ломились от выпивки и еды, а раскрасневшиеся молодчики за ними, перекрикивая друг друга, орали здравицы сухонькому, но выглядящему на редкость опасным воину с парой плохо заживших шрамов на лице. Сидящий во главе стола воин нехотя прихлебывал из кубка и цепким взглядом встречал всех тех, кто переступал порог таверны. Удостоверившись, что вновь прибывший не представляет никакого интереса для него, он благосклонно кивнул автору очередного славословия и вгрызся в кусок сочного мяса…

На подгибающихся от усталости ногах добравшись до маленького, дышащего на ладан столика, стоящего почти у входа в кухню, из которого то и дело вылетали нагруженные тарелками служки, Эол опустился на свободный уголок лавки и, дождавшись, пока хозяин заведения, о чем-то разговаривавший за стойкой, обратит на него внимание, призывно кивнул ему головой.

Свободных кабинетов в таверне не оказалось, поэтому располагаться пришлось в комнате под самой крышей, принадлежащей самому Боно. Седой, покрытый шрамами старик на попытку отказаться так сверкнул на Хранителя глазами, что Эолу стало не по себе – старый воин, почти сломленный смертью друга, все же сохранил тот стержень, что когда-то вел его в бой против страшного врага. Поэтому, побросав свои нехитрые пожитки под выделенный топчан, Эол не стал ходить вокруг да около, а сразу ввел спокойно дожидающегося начала беседы воина в курс причины своего появления в городе:

– Грядет большая война, дружище, и мимо нас она, к сожалению, не пройдет! И чем раньше об этом узнают Мерион и Ольгерд, тем меньшим количеством жизней мы сможем заплатить…

– Дальше не продолжай! – буркнул Боно, нервно подергивая себя за бороду. – Подробностей мне тут лучше не знать. Мало ли что. Утром я выделю тебе провожатого, который проведет тебя через перевал. Лошадей не предлагаю – там они не пройдут. Прихвати с собой еще несколько ребятишек, которые дожидаются оказии, ладно? А то их тут держать небезопасно – Орден что-то активизировал поиски новобранцев и не проходит мимо ни одного подростка старше двенадцати лет. Припасы я подготовлю. А сейчас извини – внизу очень уж беспокойные гости. Я пойду к ним… Отдыхай… А если мне что-то нужно знать, скажешь об этом завтра на рассвете – у меня будут для этого время и возможности. Сейчас пришлю мальчишку с ужином…

Проводив взглядом выходящего из комнатенки воина, Эол грустно покачал головой – годы брали свое даже у таких закаленных жизненными передрягами натур, каким был хозяин этой маленькой, но, судя по виду, процветающей таверны…

Вытянув ноги, он прислонился к стене и прикрыл слезящиеся от чада камина, разожженного где-то внизу, глаза. Хотелось спать, но пустой желудок требовал своего. И весьма настойчиво…