Текст книги "Право Рима. Марк Флавий"

Глава IV

Уже в полной темноте, только при свете жёлтой, как сыр Луны, отряд Марка прибыл к дому Деяна. После того, как мешки с золотом занесли в дом, Марк отпустил своих воинов до утра. Он попросил Деяна прибавить огня в светильниках и стал высыпать содержимое мешков на стол. Скора помогала ему. Деян смотрел на всё это и не понимал, что происходит. Когда все мешки были освобождены, на столе образовалась весьма приличная куча самородков вместе с золотым песком.

– Что ты намерен делать? – спросил он Марка.

– Давайте сейчас отсортируем, мне нужен песок и самые мелкие самородки, а я по ходу дела буду рассказывать!

– Хорошо, – согласился Деян, и они стали складывать обратно в мешки самые крупные самородки.

– Легат Сервий Публий Квинт не посмел бы без поддержки сенаторов организовать экспедицию за пределы империи, тем более попросить для этого центурию отборных воинов, – говорил Марк, складывая золото в мешок.

– И что дальше? – спросила Скора.

– Легат увидел, как добывают золото в речке, но дальше его не пустили, значит, он думает, что золота здесь много.

– Ну, он правильно думает, – заметил Деян, показывая на золото, действительно много.

– Он не знает, – продолжал Марк, – что встретил не свевов, которым принадлежит золото, а разбойников.

– А золото принадлежит нам? – спросила Скора.

– Да, по римским законам, золото принадлежит тому, кому принадлежит земля.

– Разве Риму есть дело до того чья это земля, если там нашли много золото, – спросил Деян смотря в глаза Марку.

– Во-первых, насчёт много или мало здесь золота, они ещё не знают, поэтому необходимо заявить свои права на землю!

Деян стал прохаживаться возле стола, потом ухмыльнувшись, спросил:

– Марк ты хочешь оспорить право Рима на это золото, используя римское право.

Теперь была очередь удивляться Марку, да не так прост, оказался вождь племени свевов.

– Величие Рима состоит в том, что он всегда стремился из своих врагов сделать себе союзников. Начиная каждую войну Рим, как это не странно, всегда стремиться к миру, после любой победы, всегда следует мирный договор и сотрудничество – ответил Марк.

– Но эти вопросы не решаются здесь, – заметил Деян.

– Да, эти вопросы решаются в Риме и только там.

– Ты собираешься ехать в Рим? – спросила Скора, обидчиво поджав губки, – а как же я.

– Ты моя жена, и значит, будешь ждать меня дома, – неожиданно твёрдо сказал Марк, но видимо та твёрдость и уверенность, с которой он это сказал, заставило Скору счастливо улыбнуться ему:

– Ну, кажется всё, – подвёл итог Деян.

– Хорошо, – Марк осмотрел стол. На нём было четыре мешка с крупными, один с маленькими самородками и два с песком.

Убрав их со стола, все отправились спать. Скоре захотелось нежности и она, положив Марку свою голову ему на грудь, спросила:

– Как долог будет твой путь в Рим и обратно?

– Всё зависит от того, как долго я пробуду в самом Риме, – задумчиво ответил Марк.

– А если у тебя там быстро всё получится?

– Думаю, за месяц управлюсь.

– Так долго, – грустно сказала Скора, прижимаясь к нему.

– Ты же здесь будешь не одна, – проговорил Марк, нежно поглаживая её по волосам.

– А ты там будешь без меня, – капризно прошептала Скора.

– Это точно, – прошептал Марк, прижимая и нежно целуя её, – но сейчас ты со мной…

Рано утром, пока Скора спала, Марк, прихватив пару топоров, уехал на строительство лагеря. Там он сразу включился в работу, для него строительство лагеря было настолько привычным делом, что его воинам иногда казалось, что Марк был везде. Он сам показывал, что и как делать, при этом великолепно владел всеми инструментами. Своим примером он зажигал всех. Установив частокол, воины под его руководством приступили к возведению башен и ворот. Одновременно начали рыть ров и насыпать вал. На берегу реки выделенные воины готовили еду.

Марк, ловко орудуя топором даже не заметил, что за ним, уже некоторое время, наблюдает приехавшая Скора. Рядом работающие воины, вежливо покашляв, отошли в сторону, только после этого он увидел, что Скора сидит недалеко от него.

– Привет, – присел он рядом, – извини, увлёкся, давно ты здесь.

– Да, неугомонный, завтрак тебе привезла, – произнесла она, чмокнув его в щёку.

– Сейчас закончим с башнями, и я начну строить нам дом, – жуя лепёшку, увлечённо говорил Марк, – вообще-то это будет не просто римский лагерь, а небольшой укреплённый посёлок.

– Ты хочешь сказать, что мы будем жить среди воинов?

– Да милая, тебе не повезло стать женой римского воина.

– Не римского, а моего, собственного, – томно произнесла Скора, глядя своими чёртиками на него и положила ему руку на колено.

– Скора, хватит, воины кругом, – стал озираться Марк.

– Ладно, воин, на вечер сил оставь, чуть-чуть, – засмеялась она и пошла к своей лошади.

Марк глядел ей вслед и понимал, что в этой женщине был теперь весь смысл его дальнейшей жизни, от этого у него закипала в жилах кровь, и он ринулся опять работать.

Получив одобрение у старейшин племени, Марк занялся подготовкой воинов по римскому образцу. Но подготовку он начал не со всеми сразу, а лишь с теми воинами, которые участвовали в ликвидации разбойников. Из них впоследствии Марк планировал сделать младших командиров и своих ближайших помощников. Увидев его в деле, воины подчинялись ему беспрекословно и учились с огромной охотой.

Марк учил их строевой подготовке, умению на скаку запрыгивать на лошадь, а также умению садиться в седло в полном вооружении и со щитом, справа и слева. (Без стремян это было не так-то просто). Для обучения обращению с оружием использовался столб высотой в человеческий рост. Воин, вооружившись щитом, сплетённым из прутьев, и деревянным мечом, причём и то и другое – вдвое тяжелее обычного щита и меча, – нападал на столб, приучаясь колоть, а не рубить с размаху, как было принято у свевов. Когда основы владения оружием были заложены, Марк переходил к тренировочным боям, в которых использовались мечи с защищённым остриём, чтобы избежать серьёзных травм. Особое внимание Марк уделил обучению своих воинов метать дротики, подобного оружия свевы не знали. Марк учил их метать дротики прицельно в щиты с расстояния сорока шагов. Свевы были хорошие наездники, поэтому Марк решил пока не уделять подготовке боевой конницы должного внимания.

Для обеспечения нужд воинов в лагерь был отправлен один кузнец, которому тут же была построена и оборудована кузница. Продовольственным обеспечением отряда занимался Деян. Приготовлением пищи для всех воинов согласилась заниматься Скора и ещё несколько женщин. Параллельно Марк руководил и строительством лагеря. Лагерь был расположен таким образом, что все поселения родов были приблизительно равноудалены от него и в случае опасности все свевы могли бы укрыться в нём. Поэтому в строительстве лагеря воинам помогали все свободные мужчины племени. В обычной жизни, каждый воин выделял один день в неделю для самостоятельной отработки навыков владения оружием. Но та интенсивность обучения, которую предложил Марк, была для свевов в диковинку, поэтому привлекала всеобщее внимание. Старейшинам и главам семей даже приходилось возвращать некоторых праздных зевак к исполнению своих домашних обязанностей.

Воины Марка, конечно, уставали после ежедневных занятий и работ по строительству лагеря, но они были молоды и вечерами к лагерю приходили девушки с окрестных поселений. Они вместе жгли костры, пели песни и плясали, поэтому Марку пришлось жёстко регламентировать время отбоя. Все воины были разбиты на десятки, и именно от старших десятников Марк и требовал соблюдение режима. Один раз в неделю Марк отправлял пять воинов сменять караул у жилы, он постоянно ждал оттуда вестей о появлении римлян.

По вечерам Марк продолжал слушать рассказы и легенды о жизни племени свевов, которые ему ведала Скора, та в свою очередь интересовалась о том, как живут римляне. Сегодня она попросила рассказать ей, как у римлян строилась семейная жизнь. Они лежали в постели, и Марк рассказывал ей, что в римском обществе существовало три вида брака. Брак с мужской властью. Жена была полностью зависима от мужа в личных и имущественных отношениях. При заключении данного вида брака – все имущество жены переходило в собственность мужа. При разводе жена имела право забрать с собой только определённую долю имущества. Все приобретения жены во время брака поступали в собственность супруга.

Следующим видом брака был брак, при котором жена не находилась под властью мужа и поэтому не являлась членом его семьи. Вступив в такой вид брака, она продолжала находиться под властью своего отца или семьи. Она не являлась родственницей собственным детям; дети причислялись к семье мужа, а жена продолжала оставаться членом семьи своего отца.

– Странные вы люди римляне, как же мама не может быть родственницей своим кровным детям? – спросила Скора, от удивления расширив глаза.

– Всё это сложилось исторически и связано с тем, что в римском обществе браки в основном заключаются не по любви, а по расчёту.

– А как же любовь, любовь у римлян есть?

Этот простой вопрос поставил Марка в тупик, раньше он как-то об этом не задумывался. Не зная, что ответить Скоре он рассказал ей ещё об одном виде брака. Этот брак возникает из простого сожительства. При его заключении имущество жены не переходило в собственность мужа, а принадлежало ей. При разводе жена забирала своё имущество с собой. Все приобретения жены во время брака оставались в собственности жены.

– Это, как у нас с тобой, да? – спросила Скора.

– Скора, я рассказал тебе о семейной жизни римлян с точки зрения римского права и в самом упрощённом виде, в жизни всё гораздо сложнее.

– Ты не ответил на мой вопрос!

– Конечно, ведь у меня нет никакого имущества, но мне кроме тебя ничего в этой жизни не надо!

– Значит, – у Скоры опять появились чёртики в глазах, – я могу от тебя уйти, когда захочу?

– Сможешь, но только после того, как я на тебе женюсь, – стал ей подыгрывать Марк.

Скора уселась верхом на Марка и спросила:

– А когда ты собираешься на мне жениться?

– Теперь уже не знаю, а вдруг ты сразу от меня уйдёшь, – улыбался Марк.

Жаркий поцелуй был её ответом…

Претор Клавдий Валерий проснулся от громкого стука в дверь. Была глубокая ночь, но он уже привык, что по делам службы его часто будили по ночам, поэтому ворча, он встал с постели и поплёлся к двери.

– Кто там, что случилось? – недовольно спросил претор.

– Претор Клавдий Валерий откройте дверь, для вас срочное сообщение из Сената!

– С кем я говорю?

– С вами говорит префект преторианцев Себастьян!

Клавдий сразу открыл дверь. Перед ним с факелами в руках и в полной амуниции стояло пять преторианцев во главе со своим префектом.

– Претор Клавдий Валерий только что Сенат Рима объявил сенатора Максенция императором! – торжественно произнёс префект преторианцев Себастьян, крепкий высокий мужчина.

В наступившей паузе были слышны крики погонщиков, шум проезжающих по ночным улицам Рима повозок и треск горящих в руках гвардейцев факелов, они все внимательно смотрели на Клавдия Валерия.

– А как же император Север Флавий? – спросил, наконец, претор, – он же был назначен на свою должность августом Галерием.

– Сенат посчитал невозможным выполнение его закона, по которому теперь все жители Рима обязаны платить налог в казну, – ответил ему префект Себастьян.

– Этот налог платят все граждане Римской империи, – произнёс Клавдий.

– Право не платить этот налог римляне заслужили своими прошлыми заслугами в становлении великой империи, и ни один император никогда не забывал об этом!

– Хорошо, – немного подумав, произнёс Клавдий, – что вы хотите от меня?

– Сенат отправил меня к вам, надеясь, что вы, как весьма образованный и умный человек не будете чинить препятствия исполнению его решения.

– Я не буду препятствовать, – хмуро ответил претор, – но Рим это ещё не вся Римская империя!

– Сейчас важно, чтобы судебная система Рима была на стороне Сената, – уже с улыбкой ответил ему Себастьян, – утром мы ждём вас на Форуме.

– Я буду, – кивнул претор.

Преторианцы ушли, Клавдий прислушался к ночному городу, всё было, как всегда, внешне ничего не происходило. Закон Севера Флавия, обязывающий жителей Рима платить налог в казну, был лишь предлогом, главной движущей силой заговора и всех возможных последующих событий были преторианцы, Рим ещё не знал, что возможно начиналась гражданская война.

Претор закрыл дверь, спать уже не хотелось. Он зажёг ещё один светильник, достал остатки своего ужина и, жуя хлеб с сыром, стал вспоминать всё, что ему было известно о преторианцах.

Преторианцы – гвардия римских императоров, её организовал Сципион Африканский из римских всадников, для охраны главнокомандующего и своего ближнего окружения претория, откуда и названия. Далее для охраны порядка в Риме Октавиан Август создал девять преторианских когорт, по тысяче человек каждая. Вне службы преторианцы носили гражданскую одежду. Три когорты были размещены на постое у граждан в самом Вечном городе, остальные в пригородах столицы. Вместе с гвардейской кавалерией, они составляли ядро вооружённых сил зарождающейся империи. Лишь преторианцы имели право нести службу в Риме и носить оружие. Вплоть до правления Септимия Севера в гвардию зачисляли лишь уроженцев Италии. Усиленное жалование, почётное положение и шестнадцатилетний срок службы, составляли привилегии гвардии. Впоследствии городская полиция слилась с гвардией в один корпус, разделённый уже на четырнадцать когорт. Преторианцы подчинялись особому префекту – префект претория. Префект времён императора Тиберия – Сеян, сосредоточил всю гвардию в Риме, построив для неё специальный лагерь – castra praetorian. Преторианцы были замешаны практически во всех заговорах и мятежах империи, поэтому их корпус неоднократно подвергался изменениям. Многие римские императоры были убиты преторианцами. Так императора Калигулу лично убил трибун преторианской гвардии Херея. При участии префекта преторианцев был убит император Коммод. Префект преторианцев Макрин организовал заговор с целью убийства императора Каракаллы, после чего сам стал римским императором.

Претор Клавдий Валерий запил свой завтрак простой водой и опять подошёл к двери. Открыв её, он стал прислушиваться. Вечный город жил своей обычной жизнью. Начинало светать, и шум повозок стал стихать, лавочники, пополнив за ночь свои запасы, ушли передохнуть перед торговым днём. Ничего не говорило о заговоре в сердце Римской империи. Претор закрыл дверь и стал одеваться, продолжая размышлять о сложившейся ситуации.

Имя преторианцев стало синонимом интриг, заговоров, неверности и убийств, но до правления императора Марка Аврелия они оказали большую услугу римскому государству. Они свергали жестоких, слабых императоров, поддерживая только сильных и популярных. При этом они расширяли и собственную власть, сдерживая беспорядки римской толпы и интриги в сенате. Преторианская гвардия даровала империи стабильность, способствовавшую периоду расцвета Римской империи, но постепенно преторианцы стали превращаться в безжалостных наёмников, что вызывало к ним отрицательное отношение в обществе. Порочная власть преторианцев впервые была существенно ограничена императором Диоклетианом. Мудрыми мерами он постепенно лишил их различных привилегий, уменьшил число преторианских когорт, а в своей личной охране заменил их двумя преданными ему иллирийскими легионами.

Август Галерий тоже отказался от преторианцев. У императора Константина личная охрана состояла из галльских легионеров и только называлась преторианской. Максенций использовал для мятежа угнетённое положение некогда всесильной императорской гвардии в Риме и ошибочный закон августа Севера Флавия, но где он взял столько денег, ведь услуги преторианских когорт стоят весьма дорого? По подсчётам Клавдия Валерия в самом Риме и его окрестностях было около десяти тысяч преторианцев, этого количества было достаточно для мятежа, но для удержания власти было крайне мало. С этими мыслями, одевшись в парадную амуницию, претор Клавдий Валерий вышел из дома и направился в преториат.

Прошло две недели, и сегодня Марк впервые не проводил занятия с воинами, это теперь делали подготовленные им воины. Он с удовольствием наблюдал плоды своего труда. Воины, которых он учил, теперь сами уверенно обучали своих соплеменников.

– Божан, – обратился он к одному из своих учеников, – обрати внимание на удары своих воинов, удары должны быть колющие, а не рубящие.

– Марк, ты не представляешь, как тяжело их переучивать, – устало вздохнул Божан.

– Я же тебя переучил, – усмехнулся Марк, переходя к следующей группе.

– Стой, ещё раз показываю, – услышал он команду Божана сзади себя.

В этой группе учились метать дротики в щит. Марк остановился, воины уже неплохо метали дротики в цель, во всяком случае, у Марка особых замечаний не было. К нему подошёл старший и попросил его метнуть дротик для примера.

– А сам то что?

– Да у меня всё равно так не получается, – засмущался Добран. Марк пристально посмотрел на него и жёстко сказал:

– А если не получается, тогда занимайся этим и днём и ночью.

– Я всё понял Марк, – опустив голову, произнёс воин.

Занятия заканчивались для перерыва на обед, и Марк решил построить всех воинов. Он подозвал своего заместителя, крупного и внешне свирепого воина по имени Милан и приказал ему объявить построение.

Милан громким голосом скомандовал, показав жестом место построения.

Воины быстро построились по десяткам в колонну по три. Справа от девяти воинов стояли их командиры.

Марк остановился перед строем и сказал:

– Воины, я прошу вас с большей пользой использовать мирное время для своей подготовки. Всё чему вы научитесь сейчас, поможет вам остаться живыми на войне и если у вас что-то не получается, то используйте время, которое вы тратите вечером на своих девушек. Тогда будет большая вероятность, что они не станут впоследствии вашими вдовами! – Марк обвёл взглядом своих воинов, их взгляды были серьёзны и он понял, что его слова возымели своё действие.

– Через неделю мы начнём упражняется действиям в строю, что само по себе требует внимательности и дисциплины. Милан командуй обед.

– Всем обедать, – громко скомандовал Милан.

Воины двинулись к столовой, а Марк пошёл к Скоре, которая стояла неподалёку.

– Привет, – Марк поцеловал её, – ты чего-то хотела?

– Да, Митуса хотела с тобой поговорить.

– Она вернулась?

– Она сейчас у нас дома.

– Хорошо я сейчас, – Марк отошёл и подозвал к себе Милана, подробно объяснив ему, чем воинам следует заниматься после обеда и вернулся к Скоре. Осторожно подсадив её к себе на лошадь, Марк запрыгнул в седло и направился домой.

Скора сидела на седле впереди Марка, слегка повернувшись к нему. Теперь ей приходилось ездить только так, потому что прошло уже чуть больше половины срока её беременности. Животик теперь был виден всем, настроение у неё стало меняться, как ветер, иногда её подташнивало, но она стоически всё это переносила. Марк запретил ей бывать в лагере, дома она скучала и когда сегодня к ней пришла Митуса она очень обрадовалась. Они долго разговаривали. Митуса была рада за неё с Марком, вспомнив о том, что Скоре не пришлось пить горечь. Она захотела о чём-то поговорить с Марком, и Скора с её помощью забравшись на лошадь, приехала в лагерь, теперь они ехали обратно. Марк молчал, он вообще в последнее время очень много молчал и тогда Скора решила задать ему вопрос:

– Марк, а у тебя была женщина, там, в Риме, ну перед тем как ты попал к нам?

– Ты хотела сказать к тебе в плен, – усмехнулся он.

– Ты не увиливай!

– Была, – очень спокойно ответил Марк, – но не волнуйся, она была замужем.

– А как её звали?

– Лукреция.

– Красивое имя.

– Да.

– А она красивая?

– Да, – так же спокойно ответил Марк.

От этих слов у Скоры зашевелился возле сердца какой-то непонятный и неприятный червячок, и слёзки сами потекли из глаз. Марк продолжал молчать и от этого, или может от чего-нибудь другого слёзки постепенно превратились в маленькие ручейки. Они уже подъехали, а слёзки продолжали течь. Марк соскочил с лошади и снимая Скору увидел эти ручейки. Он обнял её, поцеловал, прижал к себе и зашептал ей на ушко:

– Глупенькая, я люблю только тебя!

– Уедешь в свой Рим, встретишь там свою Лукрецию, и останешься с ней, – хныкала Скора.

– Ты моя королева, я люблю только тебя, – шептал ей Марк, поглаживая её спину.

– Ну, какая я тебе королева, толстая, некрасивая, – уже громко зарыдала Скора.

– Ты самая настоящая королева и я люблю тебя, – успокаивал её Марк.

– А ты не гладь её, быстрее успокоится! – внезапно прозвучало рядом. Скора мгновенно успокоилась и вытирая слёзы пошла в дом мимо Митусы, со словами:

– Познакомься Марк, это Митуса, я тебе о ней рассказывала.

– Ну, здравствуй Марк, – сказала женщина в возрасте, но с красивыми чертами лица в чёрной одежде.

– Доброго вам здоровья, – почтительно поздоровался Марк, удивляясь чистоте и молодости глаз этой седой женщины.

– Ты назвал её королевой?

– Так ведь расплакалась из-за пустяка.

– Какого пустяка?

– Да рассказал ей, что у меня в Риме женщина была, замужняя, – смущённо сказал Марк.

– Не соврал, правду сказал, это хорошо, – говорила Митуса, пристально глядя ему в глаза, – ты Марк не обращай внимания на её капризы, молоденькая, беременная, боится всего, а больше всего тебя боится потерять, любит ведь.

– Я тоже её люблю! – воскликнул он.

– Я знаю Марк, я вообще много чего про тебя знаю.

– А что именно? – с интересом спросил Марк.

– В Риме тебе с императором Константином разговаривать надо и ни с кем более, – лицо Марка вытянулось от удивления, но Митуса смотрела куда-то в сторону, и не глядя на него, продолжала, – твой дом Марк здесь, а там в Риме только алчность, жадность и соблазн тебя ждёт.

Слова Митусы заставили Марка задуматься. В его планы не входило обращаться лично к императору Константину. Всё из-за данного в своё время отцу обещания никогда, ни по какому поводу не обращаться за помощью к Флавию Валерию Аврелию Константину. Отца Марка звали Флавий Аврелий Валерий Публий, и он был двоюродным братом Констанция отца нынешнего августа Рима. В молодости между ними произошла драка из-за девушки, которая впоследствии стала матерью Марка, но отец не смог простить Констанцию того, как тот отозвался о его будущей жене. Тогда Марк дал обещание отцу, но теперь ситуация совершенно изменилась.

Митуса увидев, что Марк задумался, ушла в дом, чтобы ему не мешать. Вместе со Скорой они быстро приготовили обед. Когда Марк вошёл, на столе стояли тарелки с тушёным мясом и овощами и нарезанный свежеиспечённый хлеб.

– Королевский обед от королевы, – пошутил Марк, садясь за стол.

– Ну, хватит уже, – смущённо улыбнулась Скора.

– Марк всё правильно говорит, будешь ты королевой, – жуя овощи, тихо сказала Митуса.

– Бабушка, откуда вы это взяли, тут и рядом-то королевства никакого нет, – проговорила Скора.

– Во-первых, я тебе никакая ни бабушка, мы с твоим отцом одногодки, – степенно сказала Митуса, – во-вторых, говорю, значит, знаю, да и король твой рядом сидит, – закончила свою фразу Митуса, под расширенные от удивления глаза Скоры.

– Я не знала, а что вы мне раньше не сказали, что вы не бабушка, – оправдывалась Скора.

– Ладно, дочка, спасибо тебе за угощение, пошла я, дела у меня ещё есть, если что я у себя буду, – сказала Митуса и улыбнувшись всем на прощание ушла. Скора долго смотрела ей вслед, потом сказала Марку:

– Ты представляешь, я её столько времени называла бабушкой, а она ровесница моему отцу.

– Просто она так одевается, – задумчиво ответил Марк.

– А что она там про короля и королеву сказала?

– Пошутила, наверное, – ответил, улыбнувшись, Марк.

– Марк, я так боюсь за тебя, – подошла к нему Скора, прижав его голову к своей груди, – ты бы хоть рассказал, что собираешься делать, – спросила Скора, целуя Марка.

– Я ещё ничего окончательно не решил, да и Митуса заставила задуматься, – говорил Марк, обнимая Скору за талию.

– А нельзя сделать так, что бы тебе не ездить в Рим?

– Думаю, что уже нет, – серьёзно ответил Марк, – римляне узнали про золото, и они обязательно вернуться за ним.

– Так всё дело в этом проклятом золоте!

– Ну, в общем-то, ты права, если вспомнить тех разбойников.

– Они же из-за золота поубивали друг друга!

– Садись милая, я попробую тебе объяснить всё, что я задумал сделать, – попросил, улыбнувшись, Марк.

Скора чмокнула его и послушно села за стол напротив.

– Скора золото уникальный металл, он может сделать твою жизнь счастливой, если только, ты будешь управлять им, а если же он начнёт управлять тобой, то твоя жизнь превратиться в кошмар.

– Это ты о чём сейчас? – спросила Скора.

– Мы отобрали золото у разбойников, так?

– Да.

– Много золота, да?

– Ты к чему это говоришь?

– Если сейчас взять и всё разделить на всех свевов поровну это ведь будет справедливо, так?

– Ну, вроде бы да, – ответила Скора.

– Только вероятнее всего это золото не принесёт счастья вашим родам, а наоборот, – задумчиво произнёс Марк.

– Почему?

– Золото рождает зависть, оно разделит ваши семьи, затем поссорит и возможно со временем убьёт, впрочем, ты подобное уже видела, – с горечью сказал он.

Скора задумалась, Марк тоже замолчал.

Конечно всё, что он придумал, было больше похоже на какую-то аферу, чем на продуманный план, но другого выхода не было. Марк, как никто другой понимал, что рано или поздно римляне придут за золотом и придут они не просто так, а с войной. Митуса была права, его дом теперь был здесь, возле Скоры, в племени свевов, и поэтому Марк хотел любым способом уберечь свой дом от войны. Потом эта нависающая угроза от брата Деяна, именно поэтому он начал заниматься военной подготовкой с воинами, как говорится, не хочешь войны, готовься к ней. Вообще Марк чувствовал огромный прилив сил в себе, ему сейчас казалось, что он может всё. Таких ощущений у него никогда прежде не бывало.

Марк смотрел на Скору. Её красивое личико было чем-то озабочено. Длинные льняные волосы были заплетены в косу. Синяя лента, повязанная поверх волос, очень хорошо сочеталась с её голубыми глазами. Марк откровенно любовался своей возлюбленной. Он чувствовал это великое множество тончайших ниточек привязавших его навсегда к этой женщине. Эти ниточки тянулись от его сердца к её сердцу, и по ним, он посылал ей своё тепло, а в ответ она посылало своё. Иногда видимо эти волны тепла сталкивались, тогда ниточки слегка натягивались, и в сердце возникала томящая грусть, которая разливалась по телу лёгкой истомой. В такие моменты и возникало желание прикасаться к ней, целовать любимые губы, грудь, ласкать её тело, проникать в её самые сокровенные глубины, слушать её стоны и возбуждаться от этого вновь и вновь…

В эту ночь ниточки между сердцами Марка и Скоры натягивались не один раз, тем более, что Деян дома не ночевал. Утром Скора проснулась в великолепном настроении. Она тихо выскользнула из объятий Марка и стала готовить завтрак. Она поставила на стол свежий сыр, молоко и хлеб и села подперев голову рукой, она смотрела на спящего Марка. Скора думала о том, что находится в полной власти этого мужчины и это было ей так приятно. Она коротко вздохнула, улыбнулась, душа у неё тихонько и радостно звенела, Скора опять томно вздохнула. Марк проснулся, широко улыбнулся, встал, чмокнул Скору и побежал делать свою зарядку.

За завтраком Скора попросилась у Марка поехать тоже в лагерь, она просто не хотела с ним расставаться.

– Хорошо, ты как раз посмотришь наш дом, он уже почти готов, – согласился Марк, ему тоже хотелось побыть со Скорой.

– А когда мы будем переселяться?

– Думаю, к холодам, – задумчиво ответил Марк.

– Марк, давай переселимся после того, как я рожу, – попросила Скора.

– Хорошо, я согласен, – немного подумав ответил Марк.

Марк посадил Скору впереди себя, и они поехали. По пути им встретилось много мужчин и женщин, все приветливо здоровались с ними, на что Скора заметила:

– Ты заметил, что все тебе улыбаются.

– Почему именно мне, ты ведь рядом со мной и ты дочь вождя племени.

– Нет, Марк, они улыбаются тебе, – уверенно сказала Скора.

В ответ Марк неожиданно легонько укусил её за ушко:

– Не спорь с мужчиной, – улыбаясь, сказал он.

– Не кусайся, люди кругом, – фыркнула Скора.

Так весело переругиваясь, они доехали до лагеря.

В центре лагеря воины заканчивали строительство дома для Марка. Они знали, что с ним будет жить и Скора, поэтому отделывали дом с особой заботой. Скора зашла в дом. В нём было две комнаты, одна большая, вторая поменьше и кухня с печкой, высокое крыльцо с навесом. Скоре дом понравился, она вышла на крыльцо и наблюдала, как Марк опять чему-то учил своих воинов.

Марк увидев, что воины недостаточно умело владеют щитом, решил показать им, что умелое владение щитом может дать преимущество в схватке, даже с двумя противниками одновременно. Он взял учебные, утяжелённые щит и меч, и попросил двух воинов вооружится для схватки с ним обычным оружием. Воины начали нападать на него, Марк, ловко отбивая их удары щитом и мечом, сначала уворачивался, а затем перешёл в наступление. В это время в лагерь въехало пять всадников во главе с Янушем, сыном вождя северных свевов. Сердце Скоры тревожно ёкнуло, почему-то она не ждала от этого человека добра. Всадники остановились и наблюдали за Марком и воинами. Марк, орудуя мечом и щитом, условно поразил сначала одного «противника», затем второго.

– Ловко у тебя римлянин, получается, – проговорил Януш сидя на лошади.

– Марк меня зовут, – улыбаясь, ответил Марк.

– Это ты значит раб Деяна? – язвительно спросил Януш.

– Он мой муж, Януш! – громко сказала Скора с крыльца.

– Доброго здоровья сестрица, что-то я свадьбы не помню, – продолжал язвить Януш.

– Свадьба ещё будет, – ответила Скора.

– Да уж пора бы, – оскалился брат, кивнув на её животик, – шустрый римлянин оказался.

– Это не твоё дело, – громко с вызовом сказал Марк.

– Тебя раб не спрашивают! – жёстко ответил Януш.

– Ты видимо, глуп от рождения, тебе же объяснили кто я, – так же жёстко ответил Марк.

– Негоже воину за бабскую юбку прятаться, – уже с вызовом и сквозь зубы сказал Януш.

– А ты слезь с коня, возьми меч, и тогда я, посмотрю, какой ты, воин, – с расстановкой и надменной улыбкой, прищурив глаза, произнёс Марк, достав свой меч из ножен.

Януш вскипел, соскочив с лошади и вытащив свой меч из ножен, двинулся на Марка.

– Он мой Януш, ты законы знаешь, – крикнула Скора и спустившись с крыльца стала между мужчинами, – никто не имеет право его ударить, кроме меня.

– Ладно, сестрица, я законы знаю, – вдруг успокоился Януш и бросил меч в ножны, – я вообще-то к твоему отцу приехал, где он?