Текст книги "Греческие древности. Быт, право, государственность"

Глава 8. Греческие колонии

Значение колонизации. Перевороты, изменившие вид всей Греции после Троянской войны, подали повод к возникновению целого ряда греческих колоний, и в последующие века число их, по разным причинам, все увеличивалось. Едва ли какой-нибудь другой народ в древности, за исключением финикиян, основал такое множество колоний почти во всех частях известного древним мира, как эллины. Колонии способствовали распространению греческой культуры на весь древний мир, и некоторые из них достигли такого величия и могущества, что далеко оставили за собою свои метрополии. Их цветущее состояние являлось плодом того свободного и самостоятельного развития, которое отличает греческие колонии от римских, служивших большей частью лишь средством утверждения римского владычества в завоеванных землях. Предприимчивость и энергия колонистов в связи с богатством превосходных местностей, избиравшихся обыкновенно для поселения, способствовали быстрому развитию их материального благосостояния, вследствие которого развивалось и умственное образование, занятие искусствами и науками. Особенно расцвели эолийские и ионийские колонии в Малой Азии, которым Эллада обязана началом развития поэзии, пластических искусств и философии. В политическом отношении колонии способствовали распространению демократических начал, так как здесь легче сглаживались сословные различия и потомки древних родов не могли сохранять того значения и авторитета, которыми пользовались в метрополиях. Вообще в колониях легче устранялись все предания, нравы и обычаи, не соответствовавшие новым условиям быта.

Причины колонизации заключались вообще в стремлении греческих племен к улучшению своего быта: или побежденные, не желавшие подчиняться победителям, отправлялись искать счастья в чужих землях, или партия недовольных существующими порядками оставляла отечество, чтобы избавиться от притеснений (например, спартанские парфении), или само государство выселяло излишек народа для предотвращения бедности или внутренних раздоров и партий, или старалось путем колонизации доставить верные убежища торговым кораблям в отдаленных и негостеприимных морях, познакомиться с богатствами других стран с целью их эксплуатации или, наконец, открыть новый рынок для сбыта своих произведений. Поэтому-то все колонии основывались на берегах и нередко имели упорных врагов в жителях внутренней части страны, так что некоторые из них сильно страдали в войнах и даже делались их жертвой; однако в большинстве случаев колонисты побеждали туземцев, скоро и прочно вкоренялись на новой родине и быстрыми шагами шли к высокому культурному развитию. В великом деле колонизации участвовали все греческие племена, но наибольшее участие в нем принимали ионийцы, это по преимуществу подвижное племя, обладавшее способностью быстро осваиваться всюду, куда бы оно ни являлось.

Основание колонии. Соответственно различию поводов к выселению и самые способы основания колоний (αποικια) бывали различны. Прежде всего для этого, как и для всякого важного предприятия, считался необходимым совет оракула, без которого желавшие переселиться не смели оставить навсегда родную землю, святыни и кости предков. Чаще всего обращались к Додонскому и Дельфийскому прорицалищам, которые иногда вместе с одобрением намерения давали полезные советы и указания, так как жрецы, имея частые сношения и с греками и с другими народами, обладали большими географическими сведениями. Контингент переселенцев составлялся или из тех лиц, которые были вынуждаемы к переселению политическими обстоятельствами, или, если колония основывалась от лица государства, из тех, которые заявляли властям о желании переселиться (С. I. А. I, 31 = Ditt. Syll. 12; I. Gr. ant. 321; Фук. I, 27). В последнем случае иногда были приглашаемы к участию дружественные государства (Фук. III, 92; Диод. XII, 10). Предприятием руководил οικιστης, который или был указываем самими обстоятельствами, или назначался государством и получал неограниченные полномочия. Колонисты, отправляемые по распоряжению правительства, получали грамоту, в которой изложены были указания относительно устройства колонии и отношения ее к метрополии[16]16
  До нас дошли два таких акта – о высылке Локрами Опунтскими поселенцев (εποικοι) в Навпакт (I. Gr. ant. 321) и об основании афинянами колонии в Брее, во Фракии (С.I.А. I, 31 = Ditt. Syll. 12).


[Закрыть]. Отыскание удобной местности для поселения, если она не была указана в самой грамоте, предоставлялось предводителю. Овладев этой местностью, колонисты строили город и при помощи комиссии землемеров (γεωµοροι, С.I.А. I, 31) делили землю на равные участки, выделив предварительно священные участки для богов (Диод. XII, 10). Некоторые колонии (как, например, ахейские в южной Италии, затем Сиракузы, Кирена, Византии, Гераклея Понтийская и критские города) захватывали себе значительные области и обращали их туземное население в периеков. Иногда же дружественные туземцы были принимаемы в гражданские общины колонистов, и таким образом получались колонии со смешанным населением (например, в Сицилии, Фук. VI, 17). Политическое и религиозное устройство новой государственной общине давал οικιστης. Обыкновенно колонисты удерживали у себя племенное деление гражданства, существовавшее в метрополиях (µητροπολις), и их государственное устройство, конечно, в тех случаях, когда поводом к выселению не было недовольство существующими на родине порядками. Переселенцы переносили на новую почву родные божества и их культы, брали священный огонь из очага в пританее своего родного города и от него возжигали огонь на своем государственном очаге. Во многих колониях, основание которых последовало по совету Дельфийского оракула, пользовался особым уважением Аполлон, как αρχηγετης колоний. Иногда колонисты принимали и некоторые из туземных культов, конечно, связывая их со своими собственными представлениями о богах. Οικιστης после смерти получал геройский культ и считался невидимым покровителем поселенцев.

Переселенцы не всегда основывали новый город, часто они были принимаемы как εποικοι в существовавшие уже города, но обыкновенно получали меньшие права, чем первоначальные основатели колонии. Нередко впоследствии происходили столкновения между старыми и новыми поселенцами, приводившие даже к удалению из города тех или других.

Отношения колоний к метрополиям обыкновенно характеризовались не подчинением первых верховной власти или гегемонии последних, но были как бы отношениями детей к родителям. В политическом отношении колонии за немногими исключениями образовали независимые государства[17]17
  Исключительным является тот факт, что Потидея до Пелопоннесской войны ежегодно получала из своей метрополии Коринфа главного начальника, носившего титул επιδαμιουργος (Фук. I, 56), а также подчиненные отношения эгинетов к эпидаврийцам (Герод. V, 83) или даннические отношения Котиор, Трапезунта и Керасунта к Синопе (Ксен. Анаб. V, 5, 10). Локрийцы, поселенные в Навпакте, клятвою обязывались не отпадать добровольно от своей метрополии.


[Закрыть], но было совершенно естественно, что в случае внешней опасности или внутренних раздоров они искали помощи или третейского суда у метрополий и сами в случае нужды помогали последним. Если между метрополией и колонией происходили несогласия и раздоры, то старались прекратить их мирным путем и только в крайних случаях прибегали к силе оружия; враждебные отношения между ними считались столь же неприличными, как между отцами и детьми (Герод. VII, 51 и VIII, 22; Фук. I, 38). Если колония, с течением времени достигнув благосостояния, сама хотела основать поселение, то обыкновенно οικιστης был испрашиваем из метрополии; так керкиряне при основании Эпидамна получили предводителя Фалия из Коринфа (Фук. I, 24).

Родственная связь колонии с метрополией далее выражалась в общности их религии и обрядов культа; переселенцы отправляли посольства (θεωριαι) и дары на торжественные праздники и игры своего родного города, а на своих празднествах, играх и театральных представлениях предоставляли почетные места (προεδρια) его послам и гражданам. Есть известие (схол. Фук. I, 25), что жреческие места в колониях были замещаемы из метрополий. Конечно, эти отношения оставались тогда, когда колонисты не разрывали всех связей с отечеством (например, будучи изгнаны или удалившись из отечества вследствие недовольства существующими порядками).

Что касается устройства колоний, то вообще они переносили на новую почву обычаи и конституции своих метрополий, а так как основание большинства колоний совпадает с периодом аристократического и олигархического правления в собственно Греции, то и в них сначала была аристократия и олигархия. Но вследствие того, что демократические принципы в колониях могли развиваться быстрее, чем в Греции, в них раньше проявлялись раздоры между народом и знатью. Неизбежным их следствием во многих колониях были тирании, которые нередко весьма продолжительное время тяготели над городами. Во многих колониях, особенно в Великой Греции, следствием внутренних неурядиц являлась тимократия, которая основывала права и обязанности граждан на их имущественном цензе; особенно успешно прививалась она там, где вследствие смешанного населения не могли господствовать старые, перенесенные из метрополий, обычаи и конституции, и затем постепенно переходила в демократию.

Клерухии. Особый вид колоний составляли клерухии (κληρουχιαι от κληρος и εχω), отношения которых к метрополиям были гораздо теснее. Так назывались владения граждан известного государства вне его пределов. Нам ближе известны только клерухии афинян, но их имели и другие государства. Древнейшая клерухия была выслана афинянами приблизительно в 570–560 гг. на о. Саламин. Сохранившийся отрывок декрета (С. I. А. IV, 2, 1 а), изданного по этому поводу, определяет правовое положение клерухов. Они должны были вместе с афинянами платить подати и отбывать воинскую повинность, но обязывались жить на Саламине и не отдавать в аренду участков под опасением штрафа. Как живущие вблизи Афин, они, вероятно, сохраняли и все прочие гражданские права. Афиняне посылали на Саламин ежегодно особого архонта (Арист. Аф. пол. 54, 62). В V в. до Р. X. главною целью высылки клерухов было закрепление афинского господства над союзниками (почему союзники относились к ним с ненавистью и при заключении второго союза в 377 г. афиняне официально обязались не высылать клерухий в земли союзников), но, кроме того, имелось в виду облегчение положения беднейших граждан, уменьшение пролетариата и т. п. Земли для основания клерухий приобретались главным образом путем завоеваний, причем покоренные жители или были изгоняемы из своей земли, или обязывались уступать победителям известную часть ее; иногда, впрочем, афиняне приобретали земли у союзников и мирным путем, например, взамен сбавки соответствующей суммы дани. Приобретенные таким образом земли были разделяемы на участки и раздавались гражданам беднейших классов, изъявившим желание переселиться, но не в полную собственность, а только в пользование, так что земли продолжали считаться собственностью государства. Переселенцы удерживали при этом права афинского гражданства, должны были исполнять военные и финансовые обязанности наравне с остававшимися в Афинах согражданами и оставались в филах и демах, к которым принадлежали во время переселения. Разумеется, клерухи, жившие вдали от родины, фактически не могли принимать участие в ее делах; на войне они составляли особые отряды, но подразделявшиеся по аттическим филам. Политическое устройство клерухий представляло собою копию с афинского: клерухи имели общинное самоуправление, советы, народные собрания и должностных лиц, но право собственного суда было ограничено известными категориями дел. Для верховного надзора за клерухиями афиняне посылали в них, по крайней мере в IV в., своих попечителей (επιµεληται) с широкими полномочиями. Известнейшие афинские клерухии были на островах Саламине, Эвбее, Лесбосе, Имбросе, Скиросе, Лемносе, Самосе, Делосе, Паросе, в г. Потидее, на Фракийском Херсонесе и пр.

Начало греческой колонизации восходит, как мы уже видели, к эпохе великого передвижения племен. Сначала заняты были эллинами острова Эгейского моря, затем движение распространилось на западный берег Малой Азии, от Троады до Родоса, и на острова Крит и Кипр. Колонизация эолийцев, исходным пунктом которой был, вероятно, Пагасейский залив, направлялась преимущественно на северную часть западного берега Малой Азии и на близлежащие острова. Ионийцы из Саронического залива распространились по Кикладам и средней части малоазийского берега; наконец, дорийцы заселили острова Крит, Мелос, Феру, Астипалею, юго-западную часть Малой Азии и прилегающие к ней острова.

Когда волнения, вызванные переселением племен, и внутренние смуты, сопровождавшие переход от монархии к аристократии, понемногу улеглись и в то же время колонии на островах и западном берегу Малой Азии достигли цветущего состояния вследствие развития торговли и промышленности, тогда началась новая эпоха в истории эллинской колонизации. Она обусловливалась теперь, с одной стороны, чисто торговыми интересами, с другой – новыми политическими и экономическими отношениями, наконец, иногда просто духом предприимчивости или желанием ближе познакомиться с отдаленными странами, о богатстве и плодородии которых ходили разные баснословные рассказы. В VIII в. на западе были включены в район греческой колонизации и морских сношений берега южной Италии и Сицилии, а на востоке – Пропонтиды и Понта Эвксинского. Путь на западе показали торговые и промышленные города Халкида и Коринф, за которыми последовали и другие эллины (главным образом ахейцы); на востоке же главными деятелями колонизации явились жители Милета, покрывшие берега Понта целой сетью своих торговых факторий, из которых потом развились цветущие города. На берега Пропонтиды, Боспора и Понта преимущественно направлялась также колонизация Мегар. В VII и VI вв. дальнейшему развитию колонизации на западе способствовали преимущественно Мессенские войны и давление на малоазийские колонии со стороны лидийцев и персов. Около половины VI в. колонизационная деятельность эллинов, можно сказать, закончила свое развитие; в более поздние времена основание колоний было сравнительно редким явлением.

А. Колонии по островам и берегам Эгейского моря, Пропонтиды и Понта Эвксинского

Эолийские колонии, по словам писателей, были основаны из Беотии Пенфилом и другими потомками Ореста, сына Агамемнона, после потери ими власти в Пелопоннесе, ранее прочих малоазийских колоний; они находились частью на островах Лесбосе, Тенедосе и маленьких близлежащих (Εκατοννησοι), частью на берегу Мисии, и имели близ Кимы общие праздничные собрания (панэолии).

На гористом и плодородном (с отличными виноградниками) острове Лесбосе, заселенном эолийцами, как говорят (Псевдо-Геродот. Жизнь Гомера, 38), через 130 лет после Троянской войны было 6 городов: Митилена, Антисса, Пирра, Эрес, Арисба и Мефимна[18]18
  Арисба, впрочем, рано порабощена была Мефимною.


[Закрыть], они составляли со своими областями маленькие независимые государства, скоро достигшие процветания, но потом подпавшие под власть персов; однако во время Пелопоннесской войны и позже остров опять был в цветущем состоянии. Главными городами были Митилена и Мефимна.

На берегу Малой Азии эолийские города лежали преимущественно на Элейском заливе и к югу от него, на близком расстоянии друг от друга. В собственной Эолиде было 12 городов: Кима, Лериссы, Неон-тихое, Темн, Килла, Нотий, Эгироесса[19]19
  Может быть тождественна с неупомянутым у Геродота городом Елеей.


[Закрыть], Питана, Эги, Мирина, Гринея и Смирна (Герод. I, 149). Последний, впрочем, рано присоединился к ионийским колониям; прочие города все были незначительны, кроме Кимы, главного города Эолиды, впрочем, мало замечательного в истории. Из Лесбоса и Кимы впоследствии были основаны новые колонии по берегу Троады (Антандр, Гаргары, Асс) и Фракии (Сест, Эн, Алопеконнес).

Ионийские колонии находились на западном берегу Лидии и Карии, на прилежащих островах Хиосе и Самосе и на Кикладах. Ионийцы, изгнанные ахейцами с северного берега Пелопоннеса, удалились в Аттику, откуда через 60 лет после похода Гераклидов (1044 г. до Р. X. по свидетельству древних авторов, не основанному, однако, на достоверных данных) отправились искать новых мест для поселения под предводительством Нелея, Андрокла и других сыновей аттического царя Кодра. К ним присоединились абанты с Эвбеи, минийцы, фиванцы, дриопы, фокейцы и др. племена.

Тогда получили свое ионийское население Андрос, Кеос, Наксос, Парос, Делос и др. окрестные острова Эгейского моря. На берегу Малой Азии были основаны города: Милет, Миунт и Приена в Карии, Эфес, Колофон, Лебед, Теос, Эрифры, Клазомены и Фокея в Лидии, затем Самос и Хиос на островах того же имени. Впоследствии (ок. 688 г.) к ионийскому союзу присоединилась Смирна, одна из славнейших и самых цветущих эолийских колоний, впрочем, скоро разрушенная лидийским царем Алиаттом и остававшаяся в запустении до Антигона. На празднике в честь Посейдона Геликонского в храме его на мысе Микале близ Приены происходили общие собрания ионийцев (πανιωνια), главная цель которых была религиозная, именно совместное поклонение главному покровителю ионийцев, занимавшихся преимущественно мореплаванием; но на собраниях бывали также совещания и на общественные темы. Однако вообще отдельные города не только были независимы друг от друга, но даже почти постоянно враждовали между собой.

Севернее всех ионийских городов, уже между эолийскими колониями, лежала Фокея, основанная афинянами под предводительством Филогена и Дамона[20]20
  Страб. XIV р. 633. Предание об основании Фокеи фокейцами (Герод. I, 146) основано, вероятно, только на созвучии имен.


[Закрыть]. Жители ее известны были как неустрашимые и искусные мореплаватели, уже рано познакомившиеся с отдаленными берегами Италии, Галлии и Испании.

Теос, имевший смешанное, не чисто ионийское население, процветал торговлею и богатством особенно до нашествия персов на Малую Азию, но и потом оставался значительным городом и славился своим храмом Диониса с убежищем.

Колофон (со знаменитым прорицалищем Аполлона Кларийского вблизи), колонизованный, по преданию, из Пилоса под предводительством Андремона, был сильным городом до покорения его лидийским царем Гигесом в VII столетии.

Ефес, основанный Андроклом на весьма выгодном месте, при устье р. Каистра, всегда был одним из важнейших городов Малой Азии и во времена римлян даже столицею малоазийской провинции.

Милет – весьма богатый и сильный торговый город к югу от устья реки Меандра, по преданию существовал еще до переселения ионийцев, которые возобновили его под предводительством Нелея. Торговое влияние Милета простиралось на все страны известного древним мира. В VIII и VII столетиях главным рынком милетских купцов были берега Черного моря, где милетяне основали до 80 колоний. Но могущество Милета продолжалось только до V века: он принимал живое участие в восстании малоазийских греков против персидского владычества и был разорен Дарием I. Впоследствии та же участь постигла его при Александре Великом.

Самос – богатый город на острове того же имени, против мыса Микале, был населен ионийцами под предводительством Прокла, из рода которого происходили потом самосские цари. По свержении их власти правление перешло в руки аристократов, потом к народу, наконец, во второй половине VI века к знаменитому тирану Поликрату, время царствования которого было самой блистательной эпохой Самоса; при нем Самос своим многочисленным флотом (более 100 судов) господствовал на Эгейском море и был грозою соседних государств. После Поликрата правил брат его Силосонт и другие тираны, пока в 476 г. не утвердилось демократическое правление. Во время Пелопоннесской войны Самос оставался верен союзу с Афинами и в конце ее взят был Лисандром, который учредил в нем аристократическое правление. Впоследствии остров переходил из рук в руки и не раз был опустошаем.

Хиос – на плодоносном острове, славившемся вином, по значению и богатству мало уступал Самосу.

Эвбейские города Халкида и Эретрия рано сделались весьма значительными морскими державами и выслали множество колоний. Преимущественно полуостров Халкидика (получивший от Халкиды и название) был занят халкидскими поселениями, из которых наиболее важное значение имел Олинф, могущественнейшая из колоний на северном побережье Эгейского моря; он находился в весьма выгодной местности и одно время, именно в половине IV в., был главою союза из 32 халкидикских городов; однако возвышение Македонии и ревнивая привязанность греков к автономии не дали возможности еще более усилиться Олинфу, и он был покорен Филиппом Македонским. Рядом с халкидскими поселениями лежали на Халкидике и колонии других метрополий; так, Стагира и Аканф были основаны выходцами с о. Андроса, Потидея – коринфянами. Близлежащие острова Эгейского моря (Икос, Пепареф, Скиаф) также были заняты халкидянами, а на о. Скиросе рядом с ними жили долопы, после изгнания которых остров был занят афинскими клерухами.

Дорийские колонии в Малой Азии лежали на юге от ионийских, по берегам Карии и на соседних островах, и составляли союз шести городов, из которых Галикарнасс и Книд находились в Карии, Кос – на острове того же имени, Иалис, Линд и Камир – на о. Родосе; местом союзных собраний служил храм Аполлона Триопийского близ Книда. Остальные поселения дорийцев на островах (Анафе, Астипалее, Калимне, Нисире, Карпафе, Касосе и др.) и берегах Малой Азии были или подвластны союзу, или во враждебных к нему отношениях.

Галикарнасс, на северном берегу Керамийского залива, был основан ионийцами из Трезена, сначала на островке Зефирии против карийского городка Сальмакиды, с которым впоследствии соединился. Присоединившись к дорийскому союзу, Галикарнасс все-таки остался ионийским городом по языку и симпатиям и, может быть, поэтому уже рано исключен был из союза (Герод. VII, 144). Во времена персидского владычества здесь утвердилась карийская династия тиранов, которые мало-помалу достигли владычества над всею Кариею. Знаменитейшим из них был (в IV в. до Р. X.) Мавсол, называвшийся царем Карии. (Мавсолей – памятник, воздвигнутый ему супругою Артемисией, – причислялся к 7 чудесам света.) После осады и разрушения Александром Великим Галикарнасс не мог уже подняться до прежнего значения.

Книд – к югу от предыдущего, основанный лакедемонянами, был значительным торговым городом.

Кос вместе с окружающими островами был заселен из Эпидавра; славился фруктами, вином и тонкими тканями.

Родос – весьма богатый и плодородный остров, славившийся особенно вином, смоквами, мрамором и глиняными товарами, занят был дорийцами из Аргоса под предводительством Алфемена, заселившими упомянутые выше три родосские города. В 408 г. эти города соединились и построили новый город, названный Родосом по имени острова; он лежал на восточной стороне острова и устройством гаваней и стен, правильностью улиц и красотою зданий превосходил все другие города (Страб. XIV, р. 652). Скоро он достиг такого процветания, что богатство его вошло в пословицу; науки и искусства также достигли в нем высокого развития, и еще во времена римлян туда приезжали иностранцы, желавшие познакомиться с эллинскою образованностью. Правление в Родосе было умеренно-демократическое; верховная власть принадлежала народному собранию, а исполнительная находилась в руках двух пританов, правивших по шесть месяцев.

Лакедемонянами еще в доисторические времена были заняты кикладские острова Мелос и Фера. Около 630 г. эмигранты с о. Феры под предводительством Батта основали на берегу Африки колонию Кирену, которая скоро достигла цветущего состояния в отношении торговли, промышленности и образованности. Сначала она была основана на острове Платее близ материка, потом, по указанию туземцев, колонисты поселились на самом материке в 14 верстах от моря (Герод. IV, 150 сл.). Потомки Батта царствовали здесь до 2-й половины V в. (из них особенно выдавался Батт II, при котором Кирена обогатилась новыми переселенцами из Эллады и с островов), потом Кирена сделалась республикою и нередко страдала от внутренних раздоров. Египетский царь Птолемей сын Лага подчинил ее своей власти.

Колонизация Мегар направлялась главным образом на северо-восток, по берегам Фракии и Вифинии (кроме одноименного города в Сицилии). Еще к концу VIII в. относится основание Астака в Вифинии, разрушенного впоследствии Лисимахом и восстановленного вифинским царем Никомедом под именем Никомедии (140 г. до Р. X.). В 675 г. основан был Халкедон на азиатском берегу Боспора и через 17 лет после него (в 658 г.) Византий напротив, на европейском берегу, на весьма выгодном для торгового города месте[21]21
  Страбон рассказывает (VII, 6, 2), что дельфийский оракул назвал жителей Халкедона слепыми за то, что они не заметили выгод местоположения на другой стороне пролива. По словам Геродота (IV, 144), то же говорил про них персидский сатрап Мегабаз.


[Закрыть]. Он славился как красотою и удобством местоположения, так и богатством, и в короткое время стал весьма важным городом. После различных превратностей судьбы, в 330 г. до Р. X. император Константин сделал Византий столицей римской империи и дал ему имя Константинополя. Из других мегарских колоний известны Гераклея Понтийская на Черном море в земле мариандинов (основанная около середины VI века с участием беотийцев), Месамбрия на западном берегу Понта и Селимбрия на Пропонтиде. Из Гераклеи Понтийской были основаны: Каллатия на западном берегу Понта и Херсонес Таврический в Крыму, около нынешнего Севастополя.

Б. Остров Крит

Остров Крит был очень рано занят дорийцами, которые по преданию явились сюда из Фессалии под предводительством Тектама, сына Дора, но на самом деле, по всей вероятности, из Арголиды и Лаконики. Уже Гомер называет «разделенных на 3 колена» дорийцев в числе народов, населявших Крит, и считает на нем 100 (Ил. II, 649) или 90 (Од. XIX, 174) городов. Заняв Крит, дорийцы стали на нем господствующим народом и одни пользовались полными гражданскими правами, а коренные жители острова попали к ним в большую или меньшую зависимость.

Значительнейшие города на Крите были: Кнос на северном берегу, Гортина в южной части и Кидония на северном берегу (значительно западнее Кноса), затем на том же берегу: Аптеры, Элевферны, Олунт и Лато, на восточном Итан, на южном: Иерапитна, Прианс, Фест, Аполлония и Лисс, внутри острова: Лаппа, Акс, Ликаст, Литт и др.

Древние законы и государственное устройство острова предание приписывает мифическим героям Миносу и Радаманфу. Авторы передают множество сказаний о законодателе Миносе; особенной известностью пользуется показание Фукидида (I, 4), что Минос господствовал на море, имел большой флот, истреблял морских разбойников, изгнал с островов карийцев и пр. Но эти слова о Миносе, само собою разумеется, не основаны ни на каких достоверных данных.

Государственные и общественные учреждения о. Крита, по свидетельству многих авторов, послужили образцом для Спарты. По преданию Ликург, которому приписывается спартанское законодательство, посетил Крит во время своих путешествий для изучения государственных устройств и заимствовал там многое для спартанского устройства. Но на самом деле сходство спартанского устройства с критским, заключавшееся гораздо более в бытовых учреждениях (воспитании, дисциплине), нежели в политических, объясняется просто одноплеменностью населения Спарты и Крита и тем фактом, что и здесь и там дорийские завоеватели господствовали над покоренным туземным населением. Они держались постоянно как военный лагерь в покоренной стране.

Цари были на Крите только в очень раннее время. Потом их заменило строго аристократическое устройство, при котором во главе каждого государства стояли κοσµοι или κοσµιοι (урядники, устроители), ежегодно избиравшиеся из определенных родов; они имели высшую военную власть, председательство в совете и народном собрании и высшее заведование всеми отраслями управления. Один из них назывался ξενιος κοσµος и имел, подобно афинскому архонту-полемарху, юрисдикцию по делам иностранцев. Аристотель (Пол. II, 7, 3) и Эфор (у Страб. Х, р. 482) сравнивают космов со спартанскими эфорами.

Совет (βωλα, соответствовавший спартанской герусии), облеченный высшею правительственною и судебною властью, состоял из 30 членов, которые избирались пожизненно из бывших космов, безукоризненно прошедших свою должность; члены совета никому не отдавали отчета в своих действиях и не были ограничены письменными законами, а решали дела по своему усмотрению (Арист. Пол. II, 7, 3). Народное собрание (αγορα) имело весьма мало значения: оно могло только утверждать или отвергать решения совета и космов, не подвергая их обсуждению, и не имело права инициативы.

Пользуясь неограниченною властью, космы могли злоупотреблять ею, и потому в истории Крита были нередки насильственные смены их до срока, вследствие чего происходила анархия или ακοσµια (Арист. Пол. II, 7, 7). Знатные люди, пользовавшиеся влиянием, собирали вокруг себя приверженцев из народа, образовывали партии и производили беспорядки и революции, которые легко могли бы привести критян к потере свободы, если бы их не спасало обособленное положение от других народов. Вследствие той же обособленности и замкнутой жизни народ на Крите был весьма прост и политически неразвит, отчего мы и не встречаем там жалоб простого народа на произвол и насилия властей и аристократов, тогда как в Спарте такие жалобы были нередки, несмотря на сравнительно меньшую власть эфоров. Следствием частых смут и неурядиц было то, что аристократический образ правления должен был уступить место демократическому, который развился на Крите в III в. до Р. X. Верховная власть перешла тогда в руки народного собрания, члены совета стали ежегодно сменяться, а за космами осталась только исполнительная власть.

Устройство общественной жизни на Крите стояло еще ближе к спартанским учреждениям, нежели устройство государственное. Дорийцы-граждане критских городов делились на три дорийские филы Гиллеев, Диманов и Памфилов, но в некоторых городах со смешанным населением были (как видно из надписей) и другие филы, подобно тому как в некоторых малоазийских городах были особые филы наряду с ионийскими. Кроме фил, граждане делились на εταιριαι, соответствовавшие фратриям. Воспитание детей было общественное и имело воинственный характер, которому вообще обязано дорийское племя своей силой и процветанием и поддержание которого на Крите было так же необходимо, как в Спарте, потому что подвластное население далеко превосходило численностью своих победителей. Дети на Крите воспитывались дома до 17-летнего возраста (а не только до 7-летнего, как в Спарте), занимаясь главным образом гимнастическими и военными упражнениями под надзором педономов. Потом юноши воспитывались все вместе, разделенные на классы (αγελαι – стада), которые составлялись знатнейшими юношами и находились под управлением их отцов. Главным предметом обучения была гимнастика: молодые люди упражнялись в беге, борьбе, стрельбе из лука (критяне славились как отличные стрелки), военных маневрах и плясках в полном вооружении; часто предпринимались юношами экскурсии в горы и леса на охоту, с целью приучения к труду и лишениям. Музыка и пение были в большом употреблении; особенно пелись гимны в честь богов, песни хвалебного и нравственного содержания. Напевы были строго определены раз навсегда и не могли быть изменяемы.