Текст книги "Космические игры (сборник)"

ТАНЯ. Я с радость помогу. Но мои советы не всем помогают.

НЕЛЮБОВ. Мне помогут. Буду благодарен. Входят Николаев, Быковский, Бондаренко.

БЫКОВСКИЙ. Опят по чью то душу?

ТАНЯ. Ой, что же это я. Нелюбов кто?

НЕЛЮВ. Так я и есть.

ТАНЯ. Вам направление. Кабинет пятнадцать. Психолог. Через двадцать минут.

НЕЛЮБОВ. Хорошо хоть не вчера.

ТАНЯ. До свидания. Хочет уйти, возвращается. Не спорьте с психологом. Он этого не любит. Кое-кто уже пострадал. Уходит.

НИКОЛА. Похоже, медики дорвались до своего любимого пирога. Не жалеют нашего брата.

БОНДАРЕНКО. А мне интересно... Входит Гагарин. Еще новичок.

НЕЛЮБВ. Кандидат на сердце и корону.

БЫКОВСКИЙ. Красавец! Откуда?

ГАГАРИН. Из Заполярья... Юра... Гагарин.

БЫКОВСКИЙ. Валера. Факт, не требующий доказательств... А хлопец, вроде, ничего. Как, мужики, возьмем в кампашку?

НЕЛЮБОВ. Койка свободна рядом. Освободилась час назад. Лейтенант?

ГАГАРИН. Морской летчик.

НЕЛЮБОВ. Желторотик ты еще. И зачем только вас сюда нагнали? Нелюбов Григорий. Капитан.

НИКОЛАЕВ. Андрей. Ты его уважай, но не воспринимай.

БЫКОВСКИЙ. Факт. Это он так о твоем здоровье беспокоится.

ПОПОВИЧ. Павел Партийный?

ГАГАРИН. Кандидат. А... это здесь очень важно?

ТИТОВ. Герман. Подсчитываем, кого в отряде больше будет – комсомольцев или партийных.

БОНДАРЕНКО. Пока нас больше. Комсомольцев. Бондаренко я. Валентин.

ГАГАРИН. Выходит, я центрист.

НИКОЛАЕВ. Это как?

ГАГАРИН. В партии мне еще не доверили право голоса, а в комсомоле уже лишили этой привилегии.

НИКОЛАЕВ. Балабол. Молодец. Нам такие здесь нужны.

НЕЛЮБОВ. Солдатский юмор в здоровом теле это хорошо. И прошу помнить, молодой человек, вы имеете дело с летчиком первого класса. Единственным среди этих нехристей.

ГАГАРИН. И только? Я подумал, что удостоился разговора с самим генералом... Входит Иванов.

НЕЛЮБОВ. Ладно... Предлагаю сообразить вечерком на беленькую... Я знаю как достать.

ГАГАРИН. А как же завтра? Пробы там, анализы?

НЕЛЮОВ. Ты что, забыл, как это в полку делается? Расслабишься, и все пойдет легко и красиво.

БЫКОВСКИЙ. Да, встряска, что мордобой! Проверишься на сто процентов. И сразу в часть – на боковую.

ГАГАРИН. Я понял, братцы, но если говорить по правде, я трус... мне мама не велела... И медики, как я слышал, тут как звери.

НЕЛЮБОВ. Зачем же ты приехал?

НИКОЛАВ. Да шутит он. Отстань от парня.

ИВАНОВ. Нелюбову. Я слышал, психолог что-то раскричался.

НЕЛЮБОВ. Черт! Связался с детским садом. Убегает.

ИВАНОВ. Не обижайся, парень. Всех так проверяют. На крепость.

БОНДАРЕНКО. У нас грустно. Вот иногда и зубоскалим.

ГАГАРИН. Я не в обиде. В полку бывало и похуже заводят. А хотите... выдам несколько пророчеств?... Николаеву. Допустим, вам?

НИКОЛАЕВ. Не опозоришься?

ГАГАРИН. Цыганский род мне по наследству отдан, и сила волшебства всегда незримо рядом. Мне дан талант! ... Мне продолжать?

БЫКОВСКИЙ. Неужто за тобою цыгане шумною толпою... рулюют там? Показывает на небо. И служба без ЧП?

ГАГАРИН. Ты угадал. Вся сила волшебства мне на руку играет. Здесь тоже мне без тайн не обойтись.

НИКОЛАЕВ. Да, ладно уж, ... выкладывай свои секреты.

ГАГАРИН. Секретов нет. А вас... ждет дальняя и скорая дорога...

НИКОЛАЕВ. Зло. Врешь, фокусник! Я выдержу! Прорвусь!

ГАГАРИН. Согласен. Извините. Я уточняю – дорога эта не земная...

НИКОЛАЕВ. Ну, если так... что ж, подождем итог проверки.

БОНДАРЕНКО. А мне что пожелаешь?

ГАГАРИН. Тебе?... С тобой сложнее. Ты конкурент мне. Но все же...

ГОЛОС ПО ДИНАМИКУ. Первая группа к врачу.

БОНДАРЕНКО. Наш вызов. Жаль. Никак не ухвачу судьбу-злодейку за тонкий хвост.

ГАГАРИН. А я в надежду верю. Вот как Андрей. Ни пуха, ни пера вам.

ГОЛОСА. К черту... Уходят все кроме Гагарина и Иванова.

ГАГАРИН. А вы?

ИВАНОВ. Я отстрелялся. И, похоже, плохо.

ГАГАРИН. Уезжаете?

ИВАНОВ. Еще нет, но... боюсь самого страшного... могут признать ограниченно годным к полетам. Кое-кто уже намекал об этом... Не думал о таком варианте?

ГАГАРИН. Нет. Никто не говорил.

ИВАНОВ. Тогда слушай... Мы всех предупреждаем. Не до всех, правда, доходит, но... Во время проверок не торопись и постоянно думай. Проверять будут по 12-14 часов в сутки. Рассчитывай силы. Вечерний треп может оказать плохую услугу. В общем,... будь самим собой. Тогда возможно твои надежды и оправдаются. И еще... не настраивай себя на стопроцентный успех. Это сковывает. Воспринимай все как увлекательную игру.

ГАГАРИН. Спасибо. Входит Таня.

ТАНЯ. Иванов на выписку.

ИВАНОВ. Уже?... Вот и все, парень. Тане. Главное знаешь?

ТАНЯ. У вас ведь что-то было со спиной? ... Но я слышала, что вам хотят сделать какое-то предложение. Учитывая ваш опыт.

ИВАНОВ. Ясно. Только мне теперь, Танечка, ничего не надо. Даже внеочередное воинское звание.

ТАНЯ. Посмотрим. Уходит.

ИВАНОВ. Берет портфель. Все мое богатство... А ты парень, видать, счастливый – сразу с ребятами общий язык нашел. Не каждому это удается. Может быть, и правда цыганская звезда в твоей головушке?... Удачи тебе. Прощай. Быстро уходит. Гагарин трогает лоб, улыбается.

Затемнение. Затем полуосвещенная классная комната. У окна Гагарин. Входит Нелюбов.

НЕЛЮБОВ. Вот ты где.

ГАГАРИН. Ребята разбрелись. Да и мне захотелось побыть одному.

НЕЛЮБОВ. В общем так. Мы с тобой не девицы красные. И не дети сопливые. Вопрос прямой. Ты хочешь первым лететь в космос?

ГАГАРИН. Хочу, но не мне решать.

НЕЛЮБОВ. Не тебе. Верно. Но настроил ты всех основательно в свою пользу. Тихоня-тихоней, а как до пирога, так локти остренькими оказались. Не выйдет! Навязать всем свое личное мнение тебе не удастся!

ГАГАРИН. Никому я ничего не навязываю. Каждый сейчас сам решает. А у Романыча я свое мнение скажу. Ты не суетись, Гриша. Ребята у нас грамотные. Разберутся.

НЕЛЮБОВ. Ребята это масса. Пусть небольшой, но коллектив. А коллективом надо управлять. И можешь не сомневаться – им уже управляют. Так вот. Я не хочу быть пешкой. Хочу, чтобы меня заметили.

ГАГАРИН. Хочешь быть заводилой?

НЕЛЮБОВ. Лидером хочу быть... и чувствую в тебе скрытое сопротивление. Хочешь ты того или нет, но ты тоже лидер. Тихой сапой, но рвешься в передовики.

ГАГАРИН. Может быть, мы по-разному понимаем это слово?

НЕЛЮБОВ. Его все понимают одинаково. Только некоторые умеют прикидываться темными лошадками до определенного момента. Скажи, кто тебя толкает?

ГАГАРИН. Чудак. Не поверишь, но я никогда не хотел быть лидером в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово. Я всегда хотел как можно лучше выполнять свои обязанности, поручение, дело. Руководить, командовать никогда не рвался. И тех, кого толкали мохнатые руки, тоже не любил.

НЕЛЮБОВ. Врешь! Сам себе врешь! Человек всегда стремится к самоусовершенствованию. А это неизменно приводит в итоге к руководству другими. И без чужой помощи тут не обойтись.

ГАГАРИН. А как же токарь, писатель, художник, хлебороб? Нет предела их совершенству! Но они не командуют другими, не стремятся кэтому. А руководитель, лидер – это тоже специальность. И очень трудная... Я же хочу летать! Выше! Дальше! Быстрее! Для этого я хочу совершенствовать свои знания, практические навыки. И, если когда-нибудь смогу кого-то научить, передать свой опыт, то такое лидерство мне нравится.

НЕЛЮБОВ. Не верю я тебе. Но, если ты действительно честен, и понимаешь, что я подготовлен лучше тебя, то уступи. Скажи об этом ребятам.

ГАГАРИН. Нет, Гриша, ты не понял. В своей профессии я всегда хотел быть первым. И ты знаешь,... в своей анкете я назвал первым другого.

НЕЛЮБОВ. Другого? Не себя? Не надо фокусов с психологией. Ты за или против меня!?

ГАГАРИН. Прости. Но я думал о другом.

НЕЛЮБОВ. О чем?

ГАГАРИН. О будущем. С кем мне летать, например, в экипаже...

НЕЛЮБОВ. Романтика! Фантастика! Лететь должен сейчас и один человек! А про экипажи у нас еще будет время поговорить.

ГАГАРИН. С тобой не полечу... Ты мастер! Ас! Но... ты думал когда-нибудь о других?

НЕЛЮБОВ. Другие сами о себе подумают, а ты салага мокрая! Я думаю о деле! Результате!

ГАГАРИН. О первенстве! О первенстве, Григорий! И ради этого готов на все. Ты эгоист. Талантливый, но ненадежный парень... Я все сказал. Пошли к ребятам.

НЕЛЮБОВ. Нет. Мы должны, обязаны договориться! Для дела это нужно. Для меня... Да и тебе... не помешает. Я знаю, что если мы с тобой не договоримся, то можем оба загреметь.

ГАГАРИН. Эх, Гриша, Гриша. Ведь я тебе толкую не о том.

КАМАНИН. Войдя. Вот вы-то мне и нужны. Как, по вашему мнению, будет происходить прием пищи в невесомости?

ГАГАРИН. Обычно. Глотай и переваривай. Далее по программе.

КАМАНИН. И никаких нюансов?

ГАГАРИН. Не вижу.

НЕЛЮБОВ. Я слышал, что в невесомости пища может пойти назад, так как какие-то там рецепторы не будут работать. Или будет бегать туда и обратно. Если рот не закрыть.

ГАГАРИН. Да не будет этого.

НЕЛЮБОВ. Будет. Похоже, как после перебора, когда ты ее туда, а она сволочь обратно. Вывод – не пошла.

КАМАНИН. Довольно красочно и наука присутствует. Выходи, что с вас Нелюбов и начнем.

НЕЛЮБОВ. Чего начнем?

КАМАНИН. Нам предложили в полетах на кратковременную невесомость проверить возможность приема пищи на орбите. Вы первый.

НЕЛЮБОВ. Да я же пошутил насчет перепоя.

КАМАНИН. А я серьезно. Некоторые ученые предполагают, что именно так и будет. Завтра с утра полеты. Дублер Гагарин. Уходит.

ГАГАРИН. Поздравляю... Может быть заменить.

НЕЛЮБОВ. Не дождешься. Справлюсь... А вдруг и вправду полезет обратно?

ГАГАРИН. Сделаем тебе тройной гигиенический пакет.

НЕЛЮБОВ. Еще чего! Обойдусь.

ГАГАРИН. А вдруг раскроешь рот, а она родная по всей кабине, зальет глаза. Едучая, противная.

НЕЛЮБОВ. Ты же говорил, что... Ладно, обойдусь. Уходит.

ГАГАРИН. Назвать то я назвал другого, а червячок сомнения грызет. Я с чистой совестью могу сказать, что по уровню подготовки я не хуже других. А лететь, по моему твердому убеждению, должен лучший не только в профессиональной подготовке, но и как ЧЕЛОВЕК! Ведь по нему будут равняться. Он должен быть образцом!... Каким же простым и ясным казался мне этот вопрос в полку...

Затемнение. Затем в свете прожектора на авансцене Гагарин. Подходит Дергунов. Оба лейтенанты.

ГАГАРИН. Юра?

ДЕРГУНОВ. Я. Чуть припоздал. Командир учил уму-разуму. Не пойму кто мог рассказать ему о нашей холостяцкой вечеринке... А как твоя лекция?

ГАГАРИН. Да так... считай, что посередке. Ты сам как, не считаешь, что пора завязывать с излишествами?

ДЕРГУНОВ. Какими, Юра? Мы просто весело живем – по холостяцки. А вот ты плохо выглядишь. Похуже любого из нашей компании... Выкладывай, чем недоволен?

ГАГАРИН. Собой... тобой. Разве непонятно?

ДЕРГУНОВ. Понятно. И думаю, что все поправимо. Теперь о главном. Что с лекцией? Ты понял, что там было главным?

ГАГАРИН. Не понял я из лекции, вообще, зачем нужны полеты в космос... Сплошные мечты, фантазии. Все это мне понятно. Сам грешен из-за тебя... Уж больно дорогое удовольствие, если все это только для души. А лектор именно на это и напирал.

ДЕРГУНОВ. Нашел о чем беспокоиться. Полет дорого стоит сейчас. А представляешь какой будет космонавтика лет через десять?! В 1968 году... Вот тогда мы с тобой и поговорим об экономии средств.

ГАГАРИН. А мне сейчас нужна опора, понимание необходимости своих поступков. Понимаешь – сейчас! Ради чего рваться в этот космос? Отец всегда учил меня считать деньги не только в своем кармане. Это же народные деньги...

ДЕРГУНОВ. Да окупятся твои деньги. Многие открытия в самом начале казались бесполезными, и только через много лет находили себе практическое применение. Кто-то должен и рисковать... деньгами тоже.

ГАГАРИН. Я видел пацанов на лекции. Как глаза их горят!... Вот они слетают в космос. Это точно.

ДЕРГУНОВ. А в наш с тобой полет ты все еще не веришь?

ГАГАРИН. Верю. Вернее. Хочу верить.

ДЕРГУНОВ. Это уже кое-что. А потому продолжим. Вспомни – уже на втором спутнике Земли была собака! А очень скоро – я уверен – в космос пойдет третий спутник. И будет он огромных размеров.

ГАГАРИН. Так уж и огромных?

ДЕРГУНОВ. Ну, может быть чуть поменьше. Но в принципе на нем можно будет отправить в космос человека!

ГАГАРИН. Слишком быстро. Но все же допустим и такое. Мы-то с тобой где в этом процессе? Ведь даже настоящими летчиками мы с тобой до сих пор не стали. Даже минимум – третий класс нам с тобой не светит.

ДЕРГУНОВ. Вот это меня и беспокоит. Надо сделать что-то радикальное, чтобы попасть в русло процесса.

ГАГАРИН. Допустим, полет будет. И тогда, я думаю, что выбирать кандидатов будут из летчиков. Скорее всего, из летчиков-испытателей. А нам туда пока хода нет – мало каши ели. Ведь так?

ДЕРГУНОВ. Голова! Только я мыслю, что все будет немножко не так. Иначе мы действительно можем не успеть.

ГАГАРИН. Если постараться...

ДЕРГУНОВ. Ты лучше послушай. Бахчиванджи поднял в воздух реактивный самолет через 60 лет после полета Можайского. Первый спутник стартовал в космос уже через 15 лет после полета Бахчиванджи! И, если следовать сложившейся прогрессии, то где-то через три год в осмос может полететь человек! Запомни – 1961 год! Теперь понял, почему у нас мало времени?

ГАГАРИН. Понял.

ДЕРГУНОВ. Да ничего ты не понял, если говоришь об этом так спокойно!

ГАГАРИН. Поспешишь, людей насмешишь.

ДЕРГУНОВ. Как ты не понимаешь! Если мы опоздаем, для меня это смерти подобно! Вдруг набор астролетов уже идет?!

ГАГАРИН. Не доны. Все-таки космос это выше, дальше, быстрее. Значит, мимо летчиков не пройдут. Узнаем. Если только...

ДЕРГУНОВ. А я как раз в этом и сомневаюсь. Обойти могут летчиков. Ведь реактивный корабль для космоса и реактивный самолет совсем разные машины. Там невесомость! Понимаешь?! Там другая система управления, другие навыки. Ты замечал? Чем выше поднимаешься, тем иначе самолет реагирует на отклонения рулей. Вакуум. Понял? Воздуха самолету не хватает. Здесь все будет принципиально иным, и настолько сложным, что помочь нам смогут только инженерные знания. Поэтому набор могут начать и среди инженеров.

ГАГАРИН. Ничего. Без нас в высоту никто не пойдет.

ДЕРГУНОВ. Да пойми. Там по звездам летать надо будет, а не по магнитному курсу. Из того, что мы учим сейчас, только и пригодится крепкое здоровье, быстрая реакция да умение быстро четко работать в сложной обстановке. Остальное все заново. Сравнивать летчика и будущего астролетчика или космолетчика это тоже, что сравнивать летчика и моряка... Думать надо, Юра. Крепко думать.

Затемнение. Затем в классе Гагарин.

ГАГАРИН. Думать надо... Юра был умным и осторожным парнем. Он убедил меня в необходимости написать рапорт, с просьбой отправить нас для подготовки к полетам в космос. А отправить рапорта мы не успели. Глупая смерть Юры на мотоцикле и я остался один... А потом была отборочная комиссия. Тогда же я дал себе слово, другу дал на его могиле, сделать все, чтобы выполнить нашу общую мечту!

Входит Попович и другие космонавты, складывают листки на стол.

ПОПОВИЧ. Гагарину. Написал? Давай. Гагарин подал свой лист. Кто не подписал лис своим именем?... Прекрасно. Анонимщиков среди нас нет.

НЕЛЮБОВ. А ты испугался?

ПОПОВИЧ. Нет. Но считаю, что у нас есть повод для откровенного разговора. Посиделки у меня отменяю. Обсуждение проведем сейчас. Сэкономим время. Партийно-комсомольское собрание отряда, как его парторг, считаю открытым. А самый молодой из нас отнесет рапорты Каманину. Мы в них заглядывать не будем. Подал рапорты Бондаренко. Тот вышел. Кто желает высказаться первым? Все поднимают руки. Гаснет свет.

В освещенном кабинете за столом Королев. Входит Помощник Секретаря ЦК.

ПОМОЩНИК. Здравствуйте.

КОРОЛЕВ. Здравствуйте. Что-то случилось?

ПОМОЩНИК. Почему вы так решили?

КОРОЛЕВ. Обычно меня вызывали. А тут сами и без предупреждения.

ПОМОЩНИК. Подает листок. Был у ваших соседей. Там и нашла меня информация. Вот и решил сразу разобраться. Это вы приказали уволить этих людей?

КОРОЛЕВ. О них мало пользы. Они даже мешают.

ПОМОЩНИК. Они старые преданные коммунисты, и они очень нужны партии. Надеюсь, этого достаточно?

КОРОЛЕВ. А разве партия заинтересована в ослаблении нашей ракетной мощи? На их должностях нужны знания и умение принимать верные технические решения.

ПОМОЩНИК. Ракеты это уже чисто ваши заботы. Для того вас и назначали. А меня беспокоят люди, коммунисты.

КОРОЛЕВ. Вот я и предлагаю им, соответствующую их знаниям и опыту, работу. Без хлеба не будут. И наука будет спасена.

ПОМОЩНИК. Хорошо. Начнем с другой стороны. Почему вы приняли на работу Усачева?

КОРОЛЕВ. А вот это уже...

ПОМОЩНИК. Он не специалист. Я знаю... Конечно, в ссылке он вам помог. Верно. Даже от смерти вроде спас. Но это не дает вам права до такой степени нарушать инструкции. Потеря бдительности, это знаете ли... Леониду Ильичу пришлось лично вмешаться... Я вас понимаю, и потому соответствующее дело не будет возбуждено. Итак...

КОРОЛЕВ. Эти люди у меня все равно работать не будут.

ПОМОЩНИК. Смешной, вы право, человек Серей Павлович. Хотите, чтобы мы сами назначили их вашими заместителями? И даже не будем напоминать вам о партийной дисциплине. Вы же знаете правила. Кстати, сколько у вас заместителей?... Четыре?... Неужто все с гениальными способностями?

КОРЛЕВ. Других не держу.

ПОМОЩНИК. И кто из них способен заменить вас?

КОРОЛЕВ. Меня? Используйте любого.

ПОМОЩНИК. Нет пока надобности. Я лишь интересуюсь... Вы подготовились к докладу на Политбюро?... Вот и хорошо. И главное – побольше о перспективе. Ваш конкурент, Челомей, рвется вперед не пешком. У него прекрасное прикрытие. Все-таки сын Никиты Сергеевича в замах. А мы все не бессмертны. Можем и не успеть помочь. Вечна только партия! Учтите это. Уходит. Королев задумался. Входит Каманин.

КАМАНИН. Разрешите, Сергей Павлович?

КОРОЛЕВ. Входи. Принес?

КАМАНИН. Все здесь. Достает листки.

КОРОЛЕВ. Сам смотрел?

КАМАНИН. Удержался. Хотел вместе.

КОРОЛЕВ. Бери бумагу. Пиши свою кандидатуру. Я тоже напишу. Пишут оба. Посмотрим, как мы с тобой знаем людей. Раскладывай. Каманин быстро просматривает листки, складывает их в одну стопку, кроме трех. Не плохо. Кому же повезло?

КАМАНИН. Гагарину. Все анкеты подписаны авторами. Почти все объясняют, почему выбрали Гагарина, хотя этого никто не требовал.

КОРОЛЕВ. А эти?

КАМАНИН. Гагарин рекомендует Беляева. Не смотря на то, что то не вошел в первую шестерку.

КОРОЛЕВ. Упрямый парень. Прочти главное.

КАМАНИН. При выборе кандидатуры на первый полет нельзя пользоваться волчьими законами соперничества. Беляев самый уважаемый и авторитетный среди нас человек. Именно Человек! И именно качества человечности, по-моему, должны быть главными при выборе первого космонавта. Не думаю, что среди нас найдется хотя бы один, который плохо относился бы к своей технической и физической подготовке. В этом мы все практически равны. Сейчас больше нужно думать о будущем. Угадать человека, с которого все будут брать пример в работе, в жизни...

КОРОЛЕВ. Соображает. Стартом космического корабля будет решен вопрос создания новой профессии, и от первого космонавта во многом зависит ее будущее. Поэтому первым действительно должен стать достойный представитель Страны Советов. Нашего государства! Продолжайте.

КАМАНИН. С другой стороны, сейчас почти ничего не известно конкретно о влиянии космоса на человека. Может быть, действительно человек может сойти с ума под влиянием длительной невесомости. Только я в это не верю. Однако, с другой стороны любой отказ может произойти чисто случайно, и никто не может предсказать, что последует за этим. Получается, что сделав выбор, я могу отправить человек на гибель. Брать на себя такое решение... Как-то не задумывался раньше над тем, что конструкторы решают такие вопросы постоянно... Опасно... И, все так, если бы в космос посылал человека я, то полет доверил бы только Беляеву. Именно доверил бы...

КОРОЛЕВ. Что замолчал?

КАМАНИН. Не удержался Гагарин. Помните разговор с вами? Пишет, что сам в принципе готов к полету по любой программе.

КОРОЛЕВ. Второй Нелюбов?

КАМАНИН. Да. Нелюбов рекомендует сам себя. Быковский его поддерживает.

КОРОЛЕВ. Читай Нелюбова.

КАМАНИН. Считаю наиболее подготовленным к полету именно себя. Ведь важен результат полета! И особенно результат первого полета. А свою успешную работу на орбите я твердо гарантирую. Не подведу.

КОРОЛЕВ. Дай-ка сюда. Просматривает. Что ж, ради дела мне действительно нужен ас. Но если против все... Как думаешь, если летчики против асса, что это значит?... Политика, надежность корабля... Нам важно, не ошибиться в первом... Как я понимаю, ты хочешь проверить еще раз обоих. Но давай проверим всех. Приеду сам. Никого не предупреждай. Теперь наши записки. Берет листки. Гагарин... Нелюбов. Я так и думал. Почему Нелюбов?

КАМАНИН. Я летчик. А Гагарин еще мальчишка. Всего третий класс, да и то, похоже, для плана. А Григорий пришел с первым классом. Это опыт.

КОРОЛЕВ. Выходит, критерии морали вы отбрасываете? Беляев ведь тоже летчик опытный.

КАМАНИН. Я бы за него двумя руками. Но медики сейчас его не пропустят.

КОРОЛЕВ. Я, Николай Петрович, знаю и то, что ваша парторганизация будет рекомендовать на полет именно Гагарина. Конечно, политотдел может кое-кого и перенастроить, но при таком единстве это будет трудновато.

КАМАНИН. Знаю... Язык у него подвешен правильно. Кого хочешь заговорит . Но ведь мальчишка, Сергей Павлович!

КОРОЛЕВ. А, может быть, это и хорошо, что не старик... Ладно. Через три дня жди. До свидания.

КАМАНИН. Досвидания. Уходит.

КОРОЛЕВ. По селектору. Найдите Усачева и... я занят для всех.

Затемнение. Затем на авансцене Королев Усачев.

КОРОЛЕВ. Придется тебе уходить на отдых, Миша.

УСАЧЕВ. Пристают?

КОРОЛЕВ. Еще немного и пришлось бы лишиться Лени Воскресенского. А без него я как без рук. С 1945 года. Ты знаешь... Не могу я сейчас пойти на конфликт. Сердце болит, Миша, а кое-кого удавил бы своими руками... Но главное сейчас это полет человека в космос. Затем укрепиться надо. Как ни странно, но мое положение слабовато. Никто ведь, кроме узкого круга лиц среди ученых, не знает даже моего настоящего имени. Скинут и ни одна собака в мою защиту не тявкнет. И податься некуда.

УСАЧЕВ. Зачем я им нужен?

КОРОЛЕВ. Да не ты... Им власть показать надо. Власть надо мной. Вот и держат меня под колпаком. Не дай бог, с твоей помощью скооперируюсь с зарубежными учеными. А то и тут что-нибудь соображу. Понимают, что организатор я не плохой. Вот каждый шаг мой и контролируют. Иногда так хочется сделаться маленьким, незаметным. Особенно, когда мысли приходят не стандартные.

УСАЧЕВ. Неужели и после полета человека в космос ничего не изменится?

КОРОЛЕВ. Многое зависит от того, что эти мальчики будут пропагандировать – советский образ жизни или необходимость освоения космического пространства... За державу обидно, Миша... Ну ладно. Начальник кадров все знает. Как устроишься, сразу позвони.

УСАЧЕВ. Зря ты затаился. Тебя ведь тоже все равно скинут. Найдут подходящую замену и скинут.

КОРОЛЕВ. Может быть. Может быть. Только боюсь, что любая моя активность помешала бы делу. А это сейчас самое главное.

УСАЧЕВ. Как знаешь. Хватило бы времени.

КОРОЛЕВ. Я на мальчишек все-таки надеюсь. Они ведь ничего не знают. А когда станут всемирно известными, тогда можно будет их и просветить немного.

УСАЧЕВ. Если их к тому времени не сломают или не купят.

КОРОЛЕВ. Не надо, Миша. Мне и так тяжело... Иди. Обнял, подтолкнул. Усачев уходит.

Затемнение. Затем Королев в своем кабинете. Входит Конструктор.

КОНСТРУКТОР. Сергей Павлович, корабль-спутник...

КОРОЛЕВ. Не мямли! Говори.

КОНСТРУКТОР. Вошел в плотные слои атмосферы по нерасчетной траектории...

КОРОЛЕВ. Сгорел?! Сжал бумаги в руках.

КОНСТУКТОР. Похоже, что так. Уточняем.

КОРОЛЕВ. Одно к одному... Но мы еще поборемся. В микрофон. Ведущих конструкторов ко мне... Сейчас. Немедленно! Заходил по кабинету стремительно, как глыба. Остановился на секунду и снова сорвался с места. Специалисты молча заполняю кабинет. Все? Тогда начнем.

Затемнение. Затем в своем кабинете Секретарь ЦК. Входит Помощник.

СЕКРЕТАРЬ. Входи. Как там ударный пропагандистский отряд поживает?

ПОМОЩНИК. Бурлит. Почуяли, что кусочек будет лакомым. Каждому хочется побыстрее стать Героем Союза. И всего за несколько минут страха при старте и посадке.

СЕКРЕТАРЬ. Это хорошая новость. Надо будет в положение о космонавтах еще привилегий добавить.

ПОМОЩНИК. Да и так уж больше некуда. В орготделе смеются, что пора и им заявления подавать.

СЕКРЕТАРЬ. Ничего. Зато нам потом будет легче с ними справиться. А, если эти полеты действительно окажутся достаточно надежными и безопасными, то наши дети тоже будут нам благодарны... Что еще?

ПОМОЩНИК. Я только что сам читал представление на присвоение вам звания Героя Социалистического Труда за достижения в освоении космоса. Вот уж, действительно, сколько лет и сил вы этому делу отдали! Разрешите поздравить?

СЕКРЕТАРЬ. Спасибо. Надо только подождать до успешного старта. Теперь ты понял, Что космос это очень удачливая лошадь? И она должна нас вывезти еще не один раз. И главное – в международном масштабе. Вот где мы можем стать настоящими лидерами!

ПОМОЩНИК. Но ведь, Никита Сергеевич считает, что космос это его заслуга.

СЕКРЕТАРЬ. Заслуга, но не удел. А там посмотрим... Нам нельзя уступать первенство в этой области. Чего бы нам это не стоило!

ПОМОЩНИК. Да, американцы сидят у нас на пятках.

СЕКРЕТАРЬ. Я имел в виду не эту страну. Но это не важно... Так кто у нас предполагается на первый полет?

ПОМОЩНИК. Пока впереди Гагарин. Мальчишка. Сопляк. Однако, боюсь, что Королев его не уступит. Костьми ляжет.

СЕКРЕТАРЬ. Что так?

ПОМОЩНИК. Может быть мечта о непорочности, а может быть и что-то более серьезное... Действовать решительно?

СЕКРЕТАРЬ. Рано еще. Он нам нужен. И все же, попробуй побороться. Но тихо. За более управляемого кандидата... Даже если такого и нет.

ПОМОЩНИК. Понял.

СЕКРЕТАРЬ. Это полезно во всех случаях. Противодействие заставит Королева задуматься. Уж слишком он в одну сторону смотрит. Кстати, как успехи у Челомея?

ПОМОЩНИК. Ему дана зеленая улица, но успехи пока лишь в перспективе. Мы поздно обратили на него внимание. Королев умеет загонять в угол своих потенциальных конкурентов.

СЕКРЕТАРЬ. Вот видишь. Тем более Никита к нему благоволит. Ты не разобрался, кто из замов Королева смог бы его заменить?

ПОМОЩНИК. Они все талантливые ученые. И в этом Королев многим из них проигрывает. Но как организатор он превосходит их всех вместе взятых. Есть, правда, Воскресенский, но он тоже больше организатор и потом... Его считают цепным псом Королева.

СЕКРЕТАРЬ. Надо искать... Материал на Гагарина подобрал?

ПОМОЩНИК. Ребята уже всех шестерых кандидатов отработали. Скоро со всем отрядом закончат.

СЕКРЕТАРЬ. И как?

ПОМОЩНИК. Мандатные комиссии хорошо поработали... Какие-то они все слишком уж правильные... Кстати, у Гагарина друг разбился на мотоцикле при загадочных обстоятельствах. И, похоже, был под мухой. Так что мы можем это обстоятельство в любую сторону повернуть. Например. Разделенная или неразделенная любовь к жене друга... Нащупываем и еще кое-что.

СЕКРЕТАРЬ. Только не торопись. А вот насчет одинаковости... Разные они все. Разные. Кто хоть один раз рюмку водки выпил, на того уже можно заводить дело. А они все из авиации. На фронте ни одного трезвого не встречал. А по пьянке чего не сотворишь.

ПОМОЩНИК. Понял.

СЕКРЕТАРЬ. И вот еще что... Пусть в положение о космонавтах внесут пункт о том, что Героя будем давать за каждый полет. Два полета – два Героя. Три полета – три Героя. Дух соревнования нужно поднимать не только на начальном этапе.

ПОМОЩНИК. Уж слишком лакомая приманка.

СЕКРЕТАРЬ. И поводок. Проследи, чтобы в отряде все узнали об этом. В нашем передовом рекламно-пропагандистском отряде должны быть только надежные, верные нам люди.

ПОМОЩНИК. Я постараюсь.

СЕКРЕТАРЬ. А на жен есть какой-нибудь негатив?

ПОМОЩНИК. Пока не докопались.

СЕКРЕТАРЬ. За что только твоим людям деньги платят? Что ж, эти дамочки и не влюблялись до замужества? Какое образование у Гагариной?

ПОМОЩНИК. Медсестра.

СЕКРЕТАРЬ. Жаль... Но я думаю, что после полета мужа любой главврач возьмет ее замом.

ПОМОЩНИК. Она не пойдет. Принципиально.

СЕКРЕТАРЬ. Вот как. А ты подумай, как ее ублажить. Может быть орденом наградить за воспитание хорошего мужа... Жены это, знаешь, большая сила... А вот Королев... Сделаем так... Есть кажется решение о приземлении первого космонавта на парашюте? Так вот в прессе мы дадим сразу сообщение, что он приземлился в корабле.

ПОМОЩНИК. А Королев?

СЕКРЕТАРЬ. Я тебе о том и толкую. Он же сам утверждал, что характеристики корабля позволяют два варианта. И в программе испытаний корабля, наверное, такой пункт имеется. Так что это ему самому на руку. Кажется, с этим связан и пункт признания полета международными организациями.

ПОМОЩНИК. Здоров! Промолчит. Это точно. Хорошая зацепочка будет.

СЕКРЕТАРЬ. Однако, варианта с посадкой мало. Надо еще чем-то их связать... Сообщите, что Гагарин, если он полетит, управлял космическим кораблем. Посмотрим, как он тут проявит свою принципиальность.

ПОМОЩНИК. Проглотит. Я уже себе представляю как это сделать. Не посмеет же он на пресс-конференции опровергать достижения нашей науки и свои тоже!?

СЕКРЕТАРЬ. Не посмеет. А то, что он молод, может быть, нам и полезно. Мягкое тесто лепить легче.

ПОМОЩНИК. А почему вы такое значение придаете нейтрализации именно Гагарина? Мы можем и другого подобрать.

СЕКРЕТАРЬ. Можем. Поменять шило на мыло. Мы должны нейтрализовать влияние Королева на любого кандидата. И Гагарин из всех мне представляется наиболее опасным. Святая простота с мировым именем и такой монстр как Королев вместе, это чрезвычайно опасно для нас. Если из-за Гагарина нам придется раскрыть инкогнито Королева, вот тогда нам его точно не удержать в узде... Но ведь вы с Гагариным справитесь?

ПОМОЩНИК. Конечно. И не таких обламывали. Даже интересно.

СЕКРЕТАРЬ. Вот и прекрасно. Пока все. Я что-то устал. Пойду, отдохну. Уходит в боковую дверь. Помощник уходит.

ЗАНАВЕС.