Текст книги "Кавалергард. Война ва-банк"

Глава третья

Выступили в сторону Велико-Тырново, город позволял контролировать сразу несколько дорог, настроение у горожан было боевое, и они были достаточно решительны, а не как в Плевене. Местность там гористая, благодаря чему и возникли какие-то зачатки сопротивления – партизанить там проще. Вроде как даже небольшие отряды на уровне до взвода ухитрились отработать взаимодействие, но насколько хорошо, ясно не было.

Командующий гарнизоном Велико-Тырново был одновременно и старшим военачальником края, так что сформированные им конные отряды делы уже через несколько дней начали «вести» русские войска. Набранные «с бору по сосенке», какой-то выучкой они не отличались, за четыре дня солдаты Рюгена уничтожили не менее полутора тысяч врагов. Присутствовавшие при этом отряды плевенских добровольцев воспринимали это как великую победу, но откровенно говоря – зря. Делы были хороши только в грабеже населения и преследовании убегающего противника, ну и чуть-чуть в разведке. И несмотря на это, они ухитрились сильно задержать войско и дать туркам возможность организовать какую-то оборону. По мнению Грифича – невероятное позорище и оправдывало его только то, что не приходилось ранее действовать в горной местности.

Несмотря на стратегическое расположение, гарнизон был сравнительно невелик – около восьми тысяч человек, все-таки не так давно он был глубоким тылом и людей сюда пригнали буквально несколько недель назад. К ним присоединилась и какая-то часть отпущенных турок – что-то около пяти тысяч. Для небольшого города этого количества было более чем достаточно, и турецких воинов здесь было примерно столько же, сколько мужчин-болгар боеспособного возраста.

Несмотря на более-менее равные силы и достаточно пренебрежительное отношение к турецким воякам, сражение предвидится достаточно проблематичным…

– Горы и горушки, – бездумно пропел принц, глядя на город-крепость со склона одной из них. Несколько минут он стоял, глядя в никуда с отсутствующим взглядом, затем встряхнулся и приказал коротко: – Макет.

Тимоня с великим бережением принес коробку с тщательно сделанным макетом города и окрестностей. Делал один из разведчиков – многие из них работали под видом ремесленников и умели порой очень необычные вещи. Подозвали болгар и приказали:

– Показывайте. Где турки стоят, где турецкие кварталы, где повстанцы могут сконцентрироваться для нанесения удара.

Повстанцы не сразу разобрались с макетом, но вскоре достаточно уверенно рассказывали, тыкая для наглядности пальцами то в сам макет, то в сторону города.

Рюген констатировал задумчиво:

– Как ни крути, а придется штурмовать. Артиллерией здесь можно долго работать, да и дома прочные, стоят близко. Так что только штурм несколькими отрядами одновременно – и навязываем бой в городе.

Обсудили возможные пути наступленья-отступленья, действия в разных случаях… Словом, обычная штабная игра за «синих» и «зеленых».

Договорились также, что представители повстанцев в городе не станут воевать самостоятельно – только удары в спину и только после того, как турки ввяжутся в бой. Хотелось, конечно, попросить болгар бить в спины ДО русского удара, но союзники пусть и были злы на оккупантов, обученными солдатами не являлись. Османы просто уничтожили бы их за считаные мгновения, без всякого толка. Кстати, ЗДЕСЬ болгары были настроены более решительно, чем в Плевене. И дело даже не в «партизанской» гористой местности, а в действиях турецких войск. Если в мирное время в городе стоял небольшой провинциальный гарнизон, где солдаты не менялись годами и десятилетиями и отношения с местными были достаточно приличными, то с началом войны войск прибавилось и начались стандартные проблемы – насилие…

В последние же пару месяцев нагнали еще войск – и мусульмане начали «шалить». Главным источником проблем горожан стали не сами турки, а албанцы, курды и прочий разноплеменный сброд, который нельзя было назвать настоящими солдатами. В условиях войны султан призвал под свои знамена всевозможные полуразбойные формирования, в мирное время грабившие соседей и христианских подданных султана. Ну и… Количество изнасилованных женщин только в самом городе давно перевалило за две сотни. И это при том, что те давно не ходили поодиночке, передвигались только днем и не лезли в потенциально опасные места. Так что жители Тырново были настроены крайне решительно…

Одним из плюсов было отсутствие нормальных артиллерийских батарей у противника. Пушек-то хватало, но, судя по донесениям разведки, все были устаревших систем и в большинстве имели ценность скорее музейную. Впрочем, расположены они были достаточно грамотно, и если бы Рюген решил воевать «по правилам», потери от ядер и картечи были бы серьезные. «По правилам» – это значит с осадой города и с последующим штурмом, когда солдаты идут идеально ровными батальонными «коробками».

Однако герцог давно сделал ставку не на «механизмы, к ружью приставленные», а на «каждый солдат должен знать свой маневр» в сочетании с идеальной выучкой. Немало значил и тот факт, что ВСЕ его воины были добровольцами, среди которых оказалось немало дворян. В германских землях или той же Польше хватало безземельного дворянства, особенно так называемого «сомнительного». Вариантов этого самого «сомнительного» было много, ну да это не важно – важно то, что они с детства учились владеть оружием и болезненно относились к вопросам чести. В обычную армию они бы, может, и не пошли – рядовыми-то (!), но на пару-тройку лет с сытной кормежкой[5]5
  Вопрос архиважный, до «Зеленой революции» было еще далеко и недоедание было нормой даже в дворянских семьях. Некоторые нищие дворяне питались крайне скудно, причем даже не каждый день.


[Закрыть] да с последующими льготами…

Дворяне да ветераны войн с Фридрихом (на разных сторонах!), да… Словом, воины у «Вольги Руянского» были отборные – настоящие триарии[6]6
  Триарии – ветераны римской армии.


[Закрыть]. Поэтому он и мог задумываться о совершенно невероятных с точки зрения остальных маневрах – и быть при этом уверенным, что все будет хорошо.

Так что решение было простым – просачиваться к городу малыми группами – так, чтобы артиллерийская пальба оказалась бы пальбой по воробьям, после чего следовала одновременная атака на стратегические позиции. Вот только просто это было на бумаге, в реальности же требовалось обговорить все мелочи и подсчитать – сколько времени займут пробежки у его людей да сколько времени потребуется туркам, чтобы сообразить, в чем дело, и попытаться отразить атаку…

– Еще раз, – неумолимо приказал герцог штабным, наблюдая за учениями, скрытыми от турок холмами. Звук горна – и солдаты устало встают с каменистой земли и снова начинают пробежки вверх-вниз по холмам…

Вроде бы мелочь, а привыкшие к равнине пехотинцы этого не умеют. И сколько таких мелочей…

Проводить учения потребовалось больше недели – и все это время Тырново был в осаде. Отборные стрелки вместе с проводниками из местных подбирались поближе и расстреливали неосторожных турок. Нехитрое занятие убивало сразу нескольких зайцев – хоть немного знакомило бойцов с будущим предпольем, нервировало турок и приучало не слишком реагировать на небольшие группы солдат Грифича. Ну и болгары хоть немного тренировались.

«Волки» и приданные пластуны тоже не сидели без дела и совершали ознакомительные вылазки в город. Никаких диверсий, зачем? Пусть турки считают, что в городе они в полной безопасности, а в нужное время разведчики во главе штурмовых групп станут проводниками.

Шестнадцатого июля начался штурм. Начался совершенно неканонично – не ранним утром или среди ночи, а после полудня, вскоре после обеда. В южных краях к послеобеденной сиесте относились особенно серьезно, так здоровый сон большей части гарнизона гарантировался. Для большей надежности в котлы некоторых турецких подразделений действующие в городе разведчики ухитрились подбросить разнообразные сонные зелья.

Впрочем, об этом молчок, по нынешним понятиям поступок считался невероятно подлым. Это не значит, что местные… хроноаборигены не делали чего-то подобного – делали, да еще как! Но вот попадаться было нельзя, а если попался… Ну, смотря кто, англичанам и французам такое было позволено – позволено ими самими, ведь законы пишут сильнейшие… Менее значимым европейским и тем более не европейским народам или тем более «диким славянам» такие поступки вспоминали веками.

Снотворное было достаточно слабым – так, чтобы чувствовали себя вялыми и разбитыми да просыпались по тревоге не сразу. Вроде бы мелочь… но это может показаться вполне естественным на жаре и тревогу никто поднимать не станет.

Выждав время, Грифич подал команду, и первыми пошли «волки» и пластуны.

– Начали, – негромко сказал он, и вестовые поспешили с приказами. Не было никаких горнов и барабанов, шагающих в ногу батальонов… Небольшие группки солдат начали короткие перебежки от укрытия к укрытию – не столько для защиты от выстрелов, сколько для защиты от наблюдателей. Молча, не более чем по двадцать-тридцать человек, первыми пошли егеря. Впрочем, пластуны и «волки» уже были на позициях…

– Хорошо идут… – пробормотал Раковский.

– Да уж, – согласился один из штабных, отвечающих за разведку, – я и то не каждую группу замечаю, хотя вроде сам расписывал движение и знаю, куда смотреть.

По мнению попаданца, его воины были далеки от идеала в плане маскировки, но… На руку ему играло то, что к такой манере ведения войны просто никто не привык. Отдельные отряды пластунов – да. Но целые батальоны… Непривычно, и потому даже наблюдающие за этим офицеры Померанского смотрели и не видели. Сознание отказывалось воспринимать то, что пусть и мельком, но видели глаза. Турки же даже если что и замечали, то «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

При некоторой удаче можно было надеяться, что пластуны и егеря не просто прикроют штурмовые группы, а уничтожат передовые части осман.

Основной проблемой было захватить крепость на холме Царевец, но, к счастью, помогла все та же коррупция. Сперва просто не выделялось достаточно средств на реставрацию тогда еще глубоко тыловой крепости, а то, что выделялось, – разворовывалось безбожно. Ну и… Для «нормальных» пехотинцев крепость все равно представляла большую проблему, но не для спецназа Грифича. Для надежности же – пресловутый «осел, груженный мешком золота»…

Попаданец достаточно скептически оценивал свои способности полководца, несмотря на победы. Он честно говорил, что всему «виной» отменная подготовка солдат (вот тут да, его и только его заслуга!), элементарный здравый смысл и отсутствие такового у противника. В условиях сословного общества, когда полками и даже армиями могли командовать вчерашние чиновники, попавшие в фавор к султану-императору-королю… Достаточно умный и компетентный человек уже выделялся в лучшую сторону, даже если не имел военного образования.

Ну и главный, сильно пока недооцениваемый элемент – разведка. Полевая армейская разведка нормального уровня была только в России у него. Большая же часть армий иных государств просто высылали для разведки патрули на несколько километров вперед… Понятия же «пластуны, глубинная разведка, резидент военной разведки» оставались чем-то абстрактным. Так что Рюген вовсю пользовался столь пренебрежительным отношением к «глазам и ушам» армии и не раз уже одерживал победы только благодаря вовремя полученной информации.

«Осел» был не один, и что интересно – вербовались турецкие воины влет. Во-первых, непосредственно к османам принадлежали немногие. В большинстве своем это были курды, арабы, албанцы, потурченцы и так далее, то есть легко было играть на национальном вопросе, который в Османской империи стоял достаточно остро.

Во-вторых, девширме[7]7
  Девширме – «налог кровью», когда отбирали мальчиков из христианских семей для последующего воспитания их мусульманами и «слугами Порты». В РИ набор девширме официально прекратился в начале XVIII века, но в описываемое время таких людей было еще предостаточно.


[Закрыть], с которым и во времена расцвета была куча проблем… Но если раньше невольные мусульмане имели хорошие шансы стать на вершину пирамиды власти и от такого подхода было немало плюсов, то теперь… Теперь даже янычары – элита элит в прошлом – стали передавать это звание по наследству, заниматься ремеслами и торговлей, перестав заниматься нормальной воинской подготовкой. Примерно так же, а то и хуже, дела обстояли и в других сферах, и вот уже несколько десятилетий бывшие христиане не могли рассчитывать на серьезный карьерный взлет. Чаще они вообще не поднимались выше уровня условного «ефрейтора». А ведь девширме отбирает лучших – самых крепких, самых сообразительных, самых умных… И этим «самым» практически перекрыли кислород. Неудивительно, что многие невольные потурченцы не питали теплых чувств к Турции.

Так что… Чуть меньше десяти тысяч рублей, русское подданство и домик в Крыму под боком у тестя должны были обеспечить проход в крепость, остальные перебежчики запросили более скромные условия. Впрочем, их возможности тоже были скромнее.

В самой крепости помещалось не так много турок, да, собственно говоря, не все они расположились в самом городе. Технически можно было эвакуировать горожан и расположиться в их домах, но командующий османами принял иное решение и разбил войска на четыре части. Одна – изначальный гарнизон – сидела в старинной крепости, вторая – подчиненные паше турки с комфортом расположились в домах горожан в качестве квартирантов, третья – союзники, которым не нашлось места в городе, и они встали укрепленным лагерем близ него, и, наконец, четвертая – пришедшие из Плевена турки – построила укрепления с другой стороны Тырнова.

В принципе все понятно и даже логично. Горная местность диктует свои правила игры, и бывает проблематично расположить войска единым лагерем, как и в данном случае. Но теперь, если все пройдет по плану, это сыграет против осман…

Глава четвертая

С начала операции прошло уже более получаса – и тишина. Рюген нервничал, внешне не показывая этого. То ли бойцы по каким-то причинам вынуждены были затаиться, то ли… Тьфу-тьфу-тьфу, неужели все идет настолько хорошо, что турок пока уничтожают без шума? Через несколько минут послышались выстрелы, редкие пока, они не потревожили осман – за неделю постоянных обстрелов уже приучили, что за стрельбой не следует атаки. Затем в крепости началась серия взрывов и следом – заполошная стрельба. Началось…

Выдвинулись гренадеры и ветеранские подразделения, призванные стать ядром штурма…

– Бах! Бах! Бах!

– Гяуры! – раздался истошный вопль, и бой начался.

– Ррраа! – завопили гренадеры, выбегая с гранатами в руках.

– Бббах! Бббах! – И пусть фитильные гранаты-ядра были оружием достаточно сомнительной мощи, но свою роль они выполнили – передовые части турок, охраняющие подступы к городу, запаниковали. С учетом того, что большую часть постов успели вырезать пластуны и вылетающие навстречу славянам турки нередко натыкались на окровавленные тела своих сослуживцев, это было вполне понятным. Будь у них время, османы, возможно, опомнились бы и успели организовать сопротивление. Но…

– Бах! Бах! Бах!

…егеря не дали им опомниться, меткими выстрелами уничтожая самых неосторожных. А потом подошли ветераны Грифича с примкнутыми к ружьям штыками, посверкивающими на солнце.

– Ааа!

– Шайта…

– Бах!

Турки побежали, сминая свое же немногочисленное пока подкрепление, спешащее им на выручку. Славяне ворвались в город, почти не понеся потерь.

– Славно! – хищно скалясь, произнес Игорь, не отрываясь от подзорной трубы. – Прямо-таки образцово в город ворвались, хоть в учебники по тактике заноси.

Окружающие многозначительно переглянулись… и написание «Учебника дела военного» для Померанского стало предопределенным. Правда, он пока об этом не знал.

Сам Померанский в бой не пошел – бессмысленно. От одного бойца, пусть даже и такого уровня, толку на узких улочках не слишком много, основную роль будет играть огнестрельное оружие, умение быстро и метко стрелять, быстро перезаряжать и делать это так, чтобы хоть часть подразделения всегда была готова выстрелить. Поднимать боевой дух солдат? А на хрена и, главное, как? Узкие улочки… да кто ж его там разглядит-то!

Стрельба началась и в самом городе, но Померанский с резервом не спешил на помощь, выжидая момента. С самым невозмутимым видом (знал бы кто, как он нелегко ему давался!) он стоял на склоне холма и рассматривал происходящее в подзорную трубу.

Крепость… нейтрализована или взята. Город… нейтрализован, во всяком случае, в Тырново уже входят пехотные колонны, а батареи не ведут огня. Предстоят еще бои за каждую улочку, но это уже решаемо. Лагеря противника вне города… Разноплеменной сброд сидит в лагере и стреляет куда-то в пространство, хотя Грифич точно знает – его бойцов там нет. Турки же действуют более грамотно и встали в оборону, а часть пытается пробиться в город, на выручку к своим.

Вот потому он и не вводит резервы, не дай бог, запаникуют при виде остальных войск, спускающихся с гор, и кинутся искать убежище в городе, невзирая на стрельбу! Сейчас важно переиграть их не только тактически, но и психологически – заставить отойти от Тырново, дать понять, что город для них – смертельная ловушка… Наконец, он, не поворачиваясь, приказал:

– Труби атаку.

Зазвучали горны, и резерв быстрым шагом начал спускаться с холмов. Основная часть направилась к османам, и те не выдержали, начали отходить вдоль реки. Медленно, затем быстрее, быстрее… Наконец они побежали.

Для острастки Игорь пустил им вдогон кирасир и часть драгун – просто чтобы не опомнились и продолжили бегство, так-то от кавалерии в данной ситуации было немного толку.

Полуразбойники побежали еще быстрей – сразу после характерного жеста командира одного из пехотных полков. Рукой с зеленой ветвью, давним символом мира, он указал в сторону от города, затем ткнул саблей в сторону Тырново и сделал характерный жест у горла. Сброд оказался понятливым и бегство началось моментально.

– Ну все, княже, город наш, – подошел довольный Тимоня.

– Не каркай. Наш-то он наш, но турок в нем предостаточно, еще долго будет стрельба длиться.

Долго – не долго, но бой продолжался до самого вечера, а отдельные дома солдаты штурмовали уже затемно.

– Давай, Герберт! Гранату!

– Васька, мать твою богу в душу, шевелись!

– Бах!

…и штурмовое подразделение влетает в дом, расстреливая врагов из заряженных картечью ружей.

– Алла Акбар! – И один из турков бросается на «неверных» с ятаганом наперевес и прижимая левой рукой распоротый живот.

– Алла!

– Бах!

– Аа!

Турок все-таки дотянулся…

Принялись подсчитывать потери и… Больше сотни убитых и тяжело раненных, без особой надежды на выздоровление. Это при том, что подавляющее большинство турок в битве не участвовали и сразу бежали… Самих же врагов полегло около тысячи – вместе с добитыми тяжело раненными, а ведь превосходство в выучке у армии Померанского было абсолютным, и помощь горожан… Мда, вот что значит штурм города. Да и индивидуальная выучка у османов весьма неплоха…

Болгар погибло больше трех тысяч – кто-то пал в бою, пытаясь помочь войскам, ну а в большинстве своем умерли зря. Не всем повстанцам хватило ума и выдержки действовать хладнокровно, и зачастую на приготовившегося к отражению русской атаки турка сзади летела домохозяйка с ножом или чугунком кипятка, начинавшая заранее визжать и выкрикивать проклятия:

– Умри, сын свиньи!

Широкий замах лоханью с кипятком. Против тренированного вояки это редко срабатывало и часто бывал обратный эффект – турок вырезал всю семью в горячке боя.

– Гяуры! Бах!

…и глава семьи падал на спину, глядя в потолок остекленевшими глазами. Осман же, ярясь от боли в обожженных руках, вырезал всю семью.

Несмотря на окончание боя и наступившую ночь, поспать особо не удалось – крики потерявших родных горожан, стоны раненых. Офицерам пришлось еще подсчитывать потери, выставлять посты…

Заняв город, примерно половина войск принялась налаживать настоящую оборону, вторая же ушла догонять сбежавших противников. Не мобилизованных полуразбойников, а кадровых вояк. Во-первых, разбойникам пообещали свободный проход, ну а во-вторых, опасности в бою они не представляют и если какой-нибудь паша захочет усилить ими свое войско – в добрый путь! Да, они будут по пути разбойничать, грабить и насиловать… Но зато они широко разнесут весть, что если «Грифон Руянский» пообещал отпустить, то он отпускает. Учитывая, что большую часть стоявших на Балканах войск составляли либо такие же полуразбойники, либо войска ополчения, фактор важный – разбегаться будут быстрей…

Практически тут же начались проблемы с союзниками-повстанцами. Не имея единого командования, они имели очень много амбиций, и каждый деревенский староста считал себя вправе заявиться к Рюгену и давать советы. Командиры повстанческих отрядов, в большинстве из которых не так давно было не больше десятка человек, считали себя полководцами как минимум равного уровня и тоже лезли с умными советами… К великому своему сожалению, послать всех «на» принц не мог. Решимости бы хватило, но некоторые из них и в самом деле давали дельные советы…

Постепенно ситуация стала нормализоваться – «советчиков» начали фильтровать, отделяя людей по-настоящему дельных. Один из таких – Момчил Богомилов – начал формировать обоз беженцев-переселенцев. Неожиданно собралось достаточно много желающих. Кто-то польстился на привилегии и безналоговые десять лет, кто-то не хотел оставаться в городе, где убили его родных. Причины были разные, но желание переехать в Россию в первые же часы изъявили больше трех тысяч человек, а позже их число многократно выросло.

– Думайте, – выступил перед старейшинами переселенцев принц, – есть несколько программ. Первая – вам выделяется земля на Юге страны – много земли, налоговые льготы. Единственно – компактно поселиться нельзя, будете вперемешку с русскими свои деревни строить.

– Почему? – задал вопрос пожилой мужчина с роскошными усами. – Мы любим Россию, но хотим оставаться болгарами. Будем платить налоги, служить в армии, но – вместе!

Собравшиеся согласно зашумели, и Померанский поднял руку, успокаивая толпу.

– Только так, и никак иначе. Вам дают землю и налоговые льготы не просто как единоверцам, а как учителям. Будете учить русских крестьян сажать виноградники и сады, делать сыр.

– Мы и так научим! – с места выкрикнула одна из женщин.

– Так, да не так. Если будете жить компактно, то с русскими будут контактировать немногие, согласны?

Не дожидаясь согласных возгласов, продолжил:

– А вот если по-нашему, то КАЖДЫЙ из вас будет общаться с русскими и Новороссия расцветет намного быстрее. Поймите же, император должен думать не только о вашем благе, но и благе всего края, всей страны.

Пошумели, но нехотя признали логику, затем все тот же пышноусый:

– А в города кто? Тому какие условия?

– В города – прежде всего в Крым. Там есть свободные дома, есть виноградники и сады. Но в этом случае вам тоже придется разделиться. Подробностей не знаю, они как раз сейчас прорабатываются. Но вроде как вас предлагают поселить в портовых городах и обязательно – не единым кварталом. Будете жить вместе с русскими, греками, сербами, армянами – это обязательное условие.

Пошумели и согласились – не все, разумеется. Но по настоянию Грифича были отправлены гонцы во все близлежащие городки и деревни с информацией о формируемом для переселенцев обозе. Здесь пришлось действовать максимально жестко и быстро, пресекая попытки затянуть процесс. Была назначена дата, назначены и командиры, и как только из расположения основных российских войск вернулся драгунский полк, сопровождавший партию переселенцев из Плевена, обоз тронулся.

Резоны такой спешки были все те же – необходимость выйти как можно раньше, чтобы медлительный обоз с гражданскими успел преодолеть достаточно большое расстояние. А обоз получился большой – свыше пятнадцати тысяч человек тронулись в путь с сопровождением тысячи драгун.

Рюген же в это время сидел в Тырнове и «дрессировал» повстанцев. Многие мужчины отправили семьи в Россию, сами же остались «проливать кровь за свободу Болгарии».

Тренировали повстанцев по упрощенной схеме – к егерским отрядам приставляли отряд ополченцев, после чего отправляли на задание. Задания были самые разные – сторожить какие-то дороги и горные перевалы, патрулировать местность, «зачищать» территорию от разбежавшихся башибузуков[8]8
  «Больной на голову, отмороженный». Османы формировали отряды или, скорее, оформляли уже существующие разбойничьи шайки, в основном из Албании и Малой Азии. Жалованье им не платили, но обеспечивали продовольствием и оружием. Такие части славились крайней жестокостью, отсутствием дисциплины и патологическим неумением воевать в составе регулярной армии или против таковой.


[Закрыть]. Принцип был прост – «делай, как я», и он работал. Хуже, чем хотелось бы, но благодаря такому подходу болгары учились воевать, а русские (да пусть русско-немецкие!) войска не отрывались от исполнения боевых задач.

Помимо тренировки, важной частью своего похода Рюген видел пропаганду России как некоей обетованной страны, где все просто необыкновенно хорошо. В принципе особо врать не приходилось, разве что приукрашивать действительность. А так… Крепостное право практически исчезло и постепенно сходило «на нет»; законы были приведены в относительный порядок и пословица «Закон что дышло – как повернул, так и вышло» перестала быть актуальной. Для желающих заниматься крестьянским трудом – переселенческие программы на Юг и в Сибирь; строились города – десятками, заводы – сотнями[9]9
  Заводом в то время могли называть и мыловаренную мастерскую, где работало двое рабочих, да и те – в сезон.


[Закрыть]… Пожалуй, Российская империя переживала сейчас свой рассвет, «Золотой век» – тот редкий случай, когда могущество государства создавалось не за счет благополучия народа, а вместе с ним.

Переселенческая пропаганда велась как по приказу-просьбе Петра, так и по собственной инициативе. Ну разве что Грифич несколько сместил акценты, направляя болгар прежде всего в Крым – по просьбе тестя. Впрочем, ничего плохого в этом не видел никто из них – полуострову все равно требовались ремесленники-горожане, так что жители Тырнова просто идеально подходили. Да, не совсем русские, но все равно же славяне!

Сидя в городе, Померанский контролировал едва ли не пятую часть Болгарии: мало того что место достаточно удачное, так еще и толковых войск у султана здесь просто не было. Вот ближе к границе «настоящей» Турции в городах стоят уже серьезные гарнизоны с серьезными вояками, да и количество верных султану мусульман превышает порой количество православных. А здесь… Можно «погулять» – и герцог натаскивал повстанцев-болгар. Натаскивал рьяно – не столько обучая, сколько давая некую психологическую установку: с русскими можно побеждать.

Сидел он так до начала сентября, и обоз переселенцев успел уехать в Россию, а сопровождающие его солдаты вернулись. С каждой неделей и каждым днем ситуация становилась все более и более проблематичной – из Стамбула звучали грозные приказы и наместники провинций формировали армию против Вольгаста. Да и помимо армии… пусть башибузуки и дурно обучены, но в партизанской войне они достаточно хороши, и солдаты начали гибнуть… Пусть «размен» шел один к десяти, да и то гибли в основном ополченцы, но и их было жалко.

Ввязываться в открытый бой с большой армией да на чужой территории принц не стал – ради него оторвали от земли и исполчили даже крестьян-азебов, оторвав их от сбора урожая. Собрали и кавалерию джюнджюлы… Да много кого. А главное – по донесению разведки, войско было настроено решительно. Если раньше война велась на чужих для турок территориях и бегство откуда-то из-под Измаила было для них приемлемо психологически, то теперь войска противника были в «подбрюшье» империи. Турки занервничали, что такое война у порога, они прекрасно понимали, и потому настроения были «умрем, но уничтожим врага». А насколько опасны могут быть люди с такой установкой, Рюген прекрасно понимал. Нет, он не сомневался, что одолеет противника, но вот цена… Терять своих солдат он не хотел, тем более что он УЖЕ выполнил и перевыполнил все просьбы-приказы Румянцева, продемонстрировав русское присутствие на Балканах. Пора продемонстрировать его в Сербии!