Текст книги "Госэкзамен"

Шестая глава

Шурша проутюженными газетными листами, Санька хмыкает, сопит, кряхтит и издаёт уймищу странноватых немелодичных звуков, без которых дня него чтение прессы не в радость. Время от времени из-за газетных листов высовывается рука, слепо шарит по столу и скрывается с добычей, обычно в виде печенья и конфет. Поедать добычу положено с чавканьем, так вкуснее, и раз никто не видит, то можно.

– Хе-хе… – из-за газетных листов послышался чавкающий смех, – Встреча в верхах…

Санька, прерываясь на чавканье и хихиканье, начал цитировать статью, на что я только поморщился, но останавливать брата не стал. Он и так-то нечасто читает прессу, и почему-то почти исключительно у меня дома, после совместной трапезы. Это что-то вроде давнего ритуала, коих у него, как у всякого творческого человека – как блох на худой собаке.

Пресса, по возвращению в Дурбан, вот уже третий день на все лады обсасывает встречу старых приятелей и мои нечаянные слова о "Старой Гвардии". "Встреча в верхах", "Высокая встреча", и так далее и тому подобное.

Игра слов не всегда тонкая, часто откровенно притянутая за уши, с попыткой найти какие-то синонимы, аллюзии и отсылки на разных языках (вплоть до диалектов койсанского), к разным произведениям и источникам. Находя порой такое, что меня оторопь берёт, и брови к затылку подползают. Если верить хоть четверти написанного иными авторами, то масоны тридцать третьего градуса передо мной – дети малые!

Со "Старой Гвардией" вышло не менее интересно. Единственная оговорочка…

"– По Фрейду!"

… и снова вал таких убедительных статей, что я и сам начинаю сомневаться, а не Наполеон ли я случаем? Не мечтаю ли повторить судьбу Первого Консула, который из безвестной корсиканской глуши возвысился до императора?!

Не могу сказать, что мы не ожидали чего-то подобного, и даже более или менее успешно оседлали эту волну из слухов, сплетен и нужным образом поданных фактов. Раздражает скорее сам факт привязки ко мне, а не допустим – к Феликсу, который куда больше подходит на роль Первого Консула.

Впрочем, шляхтичу тоже достаётся, да и всем нам газетчики разгладили биографии паровым утюгом, найдя всё, что было и чего не было. При необходимости в ход идут слегка искажённые факты, на основе которых строятся такие же искажённые версии, а на этот зыбкий фундамент тяжкими гранитными блоками ложатся слухи, домыслы и гипотезы, придавливая нас настоящих могильными плитами.

Основной мишенью всё ж таки выступаю я, ибо нескромная моя персона в силу некоторой синематографичности биографии, более привлекательна для большинства читателей и соответственно – репортёров. Личность я по ряду причин медийная, а для недалёких персон ещё и уж-жасно р-романтичная!

Даже в письмах встречаются порой эти "р-раскаты". Всё больше от девочек лет двенадцати, и пожилых девушек, жаждущих слипнуться со мной в духовном и плотском (последнее несколько реже) экстазе, разделив на двоих сердце, душу и состояние. Много угроз при отказе совершить с собой что-нибудь этакое – то ли "пасть" с кучером, то ли выпить уксуса с запиской, что во всём виноват демонический я. Фотокарточки "ню" отдаю Саньке, тот всё ещё коллекционирует их, а Надя саркастически делает вид, что не знает об этом невинном увлечении жениха.

Попаданческое моё альтер-эго, с некоторой "нездешностью", нездешним же осколочным образованием и отчасти послезнанием, окутало меня этаким романтическо-мистическим флером, подкреплённым некоторыми реальными талантами. Факты стыкуются с домыслами, и получившаяся химера, по мнению общественности, и есть настоящий Я.

Неожиданно в прессе всплыли отголоски "жидо-масонского заговора", аукнувшись весьма необычными последствиями. Благодаря моей фантазии, лёгкой руке дяди Фимы и мистицизму Кайзера, дурашливая, откровенно издевательская идея стала фундаментом для очень странных вещей.

Вроде того, что посвящение в рыцари Бляйшмана, это всего лишь верхушка айсберга, а настоящее куда как более интересно и таинственно. Ну и далее каждый додумывает в меру своей больной фантазии.

Разумеется, британцы или официозная пресса Российской Империи подают "жареные" факты подобного рода со знаком минус, а представители дружественных стран – со знаком плюс. Но это именно что "в целом", здесь многое зависит от свирепости цензуры и политической партии, к которой принадлежит та или иная газета.

В британской прессе немало статей, где нас хоть и сквозь зубы, но хвалят. Воздают, так сказать, должное опасному врагу. Впрочем, хвалят обычно таким образом, чтобы не столько похвалить меня, Феликса или Владимира Алексеевича, сколько сильней макнуть мордой в грязь политического оппонента из конкурирующей партии.

Ну и наоборот, разумеется. Пресса Претории оценивает меня в частности и Старую Гвардию в общем, далеко не всегда дружественно. Тамошние националисты из тех, что грезят "Африкой для африканеров", терпеть не могут всё русское, видя в нас угрозу куда большую, нежели Великобритания.

В российской прессе обо мне вообще стараются не упоминать. А если вдруг такое случается, то официозные газеты именуют "небезызвестным смутьяном", "международным авантюристом" и так далее, избегая почему-то называть по имени.

На эту тему ходят шуточки разного рода, ни разу не лестные для царя. Я получил очередное странноватое прозвище "Тот-кого-нельзя-называть" (вызывающее у меня необычные ассоциации), и "Царская Бабайка".

Масла в огонь подливает дядя Гиляй, да и сам я нет-нет, да и присочиню чего-нибудь условно-правдоподобное, опираясь на реальные факты. Недавно написал серию разоблачений, где раскрывал свою злокознённую суть, рассказывая о связях с Иванами, изрядно всё приукрашивая в стиле дешёвых сыщицких детективов. Лежат пока, дожидаются нужного часа… и так на каждого.

Санькина идея, между прочим! Он вообще-то не великий светоч разума, но мыслит как-то очень уж нестандартно.

Наверное, и даже скорее всего, я бы и сам додумался до чего-нибудь подобного. Ну или дядя Гиляй, он мастер подобных психологических трюков. Но вот успели бы мы додуматься вовремя… это большой вопрос, а хуже нет, чем ждать и догонять.

А загодя на-амного проще работать. Хотят наши противники дискредитировать того же Феликса, собирая на него компромат? Да не вопрос! Подбросим горячих фактов! Но… со лжой, заранее встраивая туда определённые элементы, опираясь на которые, можно довести ситуацию до абсурда или вовсе поставить под сомнение любой компромат на Счастливчика.

Потом, понятное дело, вражины опомнятся, поймут нашу игру и если не перехватят инициативу, то как минимум сведут ситуацию к ничьей. Но! Если мы не проиграем информационное противостояние вовсе уж вчистую, нотка сомнения к правдивости вражеской информации останется у большинства читателей. Ну и разумеется, всегда можно будет ткнуть в ранние статьи с криком о том, что Большая Ложь идёт давно, и вот они, доказательства!

– А вот ещё! – прервал мои размышления Санька и сдавленно захихикал, читая вслух перлы очередного разоблачителя.

Прерывая его, в саду заорала надрывно какая-то мелкая птаха в саду, жаждущая немедленно размножится. Голосок у птахи противный, ни разу не мелодичный, но Санька заткнулся, и на том спасибо.

Брата я очень люблю, но порой он бывает совершенно невыносим, а с некоторыми его привычками, изрядно мне досаждающими, пришлось смириться. Обещая исправиться, он каждый раз искренен, и разумеется, постоянно забывает.

Двигаясь с грацией перекормленной утки, на веранду вышла чернокожая служанка. Бесшумно убрав со стола всё лишнее, она живой мимикой вопросила, не нужно ли нам чего, и так же бесшумно удалилась.

– Вот послушай… – Саня вновь зашуршал страницами и протянул руку, нашаривая на столе вкусняшки.

– А? – удивился он, не найдя искомого, – А где… убрали уже?

– Жопа слипнется, – привычно ответил я, на что брат только фыркнул и взглянул с той укоризной, от которой сворачивается в клубочек сердце, норовя забиться в самый тёмный уголок моей безусловно мрачной и холодной личности.

Зашуршав газетными листами без прежнего энтузиазма, он принялся вздыхать, поглядывая на меня со всепрощающей добротой святого, но я к его манерам привычен. Ну… почти. По крайней мере, уверенно делаю вид!

– Ладно! – не выдержав, зову служанку и приказываю вновь принести конфеты… которые появились с подозрительной быстротой. Так, будто их убирали не в буфет, а оставили на столе в гостиной!

– Помолчи только, – ворчу, пытаясь хоть так оставить за собой последнее слово, – я биографию предкам придумываю.

– Ась?! – брат выглянул из-за газеты удивлённым сусликом.

– Владимир Алексеевич раскопал-таки историю с землями в отцовской деревне, – поясняю, – Ну ты помнишь…

– А… – закивал Санька, вспоминаючи давнее, – Как же! Грязная история! Помнится, ты брался тогда за расследование, да забоялся.

– Забоялся! – фыркаю гневно, но почти тут же сдулся, – Ладно… я и в самом деле забоялся, очень уж опасные персоны варили сие ведьминское варево.

– Великие Князья? – полюбопытствовал брат, откладывая газету, – Ты тогда не сказывал толком, а я бередить и не стал.

– Ну… – после короткого раздумья киваю едва заметно, – косвенно и они. Так-то персоны пониже, но это именно что системная проблема. Земельные спекуляции, брат, это штука такая, что без Двора никак! Помнишь истории со спекуляциями с земельными участками на Кавказе?

– Угу, – кивнул Санька, – не в деталях, но помню. Наместник Кавказа, Великий Князь… как там его?

– Неважно. Все они одним миром мазаны!

– В самом деле, – хмыкнув, согласился брат, – Как там… Великий Князь с князёнышами поменьше спекулировал землями на Кавказе. Выводя общинные земли в казённые, а казённые в частные, родичи императоров провоцировали восстания уже замиренных горцев. Лилась кровь и…

– Напомни, – озадачился он, прервав свой монолог, – хоть кого-нибудь из Высочайших спекулянтов наказали? Ведь не один десяток лет шли эти аферы, замешанные на крови горцев и русских солдат!

– Хм… – задумался я, – не уверен, но разве что символически! Отлучением от Двора на сезон, может, ссылкой в Крым на год-другой. Не считая мелких сошек, разумеется.

– Ага… – Санька закусал губу, – В Расее также?

– Всё тоже самое, – уверил я, – только более… размазано, что ли. Ну и русские мужички не горцы, да-авненько замирены!

– Много бы горцы навоевали, не будь у них Османской Империи под боком! – горячо возразил брат, для которого эта тема очень болезненна.

– Много ли, мало ли… – скривился я, – ладно, не будем об этом!

– Так что там с биографией? – поинтересовался брат, возвращаясь заинтересовавшей его теме.

– А… да, действительно. Дядя Гиляй раскопал ту историю, насколько это вообще возможно. Ну и так… документы поднял. Кто мои предки, откуда. Ничего сверхъестественного, на самом-то деле, но при должной подаче…

В голову пролезла интересная мысля́, и я принялся спешно прописывать её карандашиком в тетрадке, пока не убежала.

– И? – не утерпел Санька, – Что с предками-то?

– А… – поднимаю голову, не сразу соображая, – как я говорил, ничего сверхъестественного, но пугачёвцы затесались. Помимо прочего. Вроде как даже не рядовые.

– Ишь ты, – одобрительно сощурился брат, для которого подобные истории – мёд и мёд!

– Ничего особенного, – отмахнулся я, – ты историю Пугачёвского бунта не только по Карамзину изучал, так что должен помнить, что в некоторых уездах бунтовали вообще все! Две, может три деревушки вовсе уж на отшибе, к Пугачёву не присоединялись.

– Я и говорю, – живо закивал Санька, седлая любимую тему, – не бунт это, никак не бунт! Самая настоящая война – народная, против иноземных захватчиков! Сам читал, помнить должен… Кто там против Пугачёва воевал? Траубенберг, Кар, Декалонг, Михельсон, Фрейман, Кир, Дуве, Брант… так? А против – Пугачёв, Белобородов, Зарубин, Пугачёв! Это как?!

– А хоть и Суворов! – запальчиво продолжил он, будто споря со мной, – Он сам говорил, что из шведского корня[44]44
  Суворовы вели свой род от легендарного предка – шведа Сувора, поступившего на русскую службу в 1622 году. Но (по мнению историков) это было данью традиции галантного XVIII века – выставлять на щит иностранного предка. На самом деле (опять-таки по версии историков), фамилия Суворовых русского происхождения, от слова «суворый» – «суровый».
  Желающим углубиться – https://vvdom.livejournal.com/326740.html Автор НЕ считает это истиной или ложью, это просто интересная ВЕРСИЯ, подкреплённая ссылками на не менее интересные (и часто – не менее спорные) статьи.


[Закрыть]!

– Ладно, ладно! – я замахал руками, пока брат не начал снова вещать про Тартарию, всемирную катастрофу и тому подобные вещи, – Понял тебя!

– А, да… – Санька прерывисто вздохнул и виновато улыбнулся, – опять понесло?

– В общем, старая история, – продолжил я, оставив за скобками недавний братов словесный понос, – пленных пугачёвцев, коих было очень и очень много, холопили вовсю. Мстили. Даже казаков на землю ссаживали, что уж там… А уж заставить бывшего сотника, к примеру, тапочки в зубах новому хозяину носить, так это и вовсе милое дело!

– Милое… – глухо сказал брат, прикрыв на миг заслезившиеся глаза, – Как же! Пленного пугачёвского офицера – в лакеи, а чтоб не рыпался, детишки да жёны в заложниках, и чуть что – шкуры с заложников сдирали, иногда – буквально. Ладно, извини…

– В общем… – собравшись с мыслями и воспоминаниями, я продолжил, – предок мой офицером в его войске был, или унтер-офицером, сие за давностью лет – тайна, густо покрытая мраком. Но вот второстепенных деталей предостаточно, чтобы при желании накрутить версий на десяток авантюрных романов в стиле господина Дюма.

– А ты желаешь, – утвердительно сказал Санька.

– Угу, – киваю согласно, – Дядя Гиляй предложил. Тема Пугачёвского бунта до сих пор очень болезненная – что для властей, что в народе. Вот пробую сейчас, на основе истории предков соорудить не то чтобы теорию заговора, а такое… Знаешь, чтоб всех продрало.

– Всколыхнуть затхлое болотце? – осведомился брат, сощурившись хищно.

– Оно самое… Просто чтоб обсуждать начали, понимаешь? Вроде бы мелочь, но по нашим прикидкам, можно будет поднять… хм, бунташность общества на несколько процентов. Как минимум. А при некоторой удаче и параллельных ходах, так и на добрую четверть.

– Сильно, – впечатлился Чиж, имеющий хорошее представление о настроениях в Российской Империи, – Помочь?

– Не откажусь. Только…

– Понял, понял… – принуждённо засмеялся брат, – без Тартарии и прочего! Так?

– Угум, – чувствую себя неловко, но увы, такие вот вещи приходится озвучивать. Натура он увлекающаяся, а это не всегда в плюс!

– Вот смотри… – поворачиваю к нему тетрадь, – я вчерне набросал несколько вариантов.

– Развить их? – поинтересовался Чиж, подвигая её поближе.

– Н-нет… – отказываюсь не без колебаний, – Давай-ка лучше идей накидаем сперва! Потом уже будет смотреть.

– Та-ак… – брат вчитался, – слушай, а мне нравится! Особенно вот эта, с тайным обществом потомков пугачёвцев! Сюда хоть кого приплести можно – хоть староверов, хоть чорта лысого! Или вот эта… тайник с древними знаниями, доставшийся тебе от покойного отца, хранителя Пугачёвского Наследия. Мно-огие поверят! Им так проще, чем считать, что мальчишка из крестьян может оказаться умнее академиков! Хм…

Он замолк, потирая переносицу.

– … а если всё-таки – Тартария? Нет-нет! – заторопился брат, – не всерьёз! Не кривись! Я помню, как ты к этому… Как одна из параллельных версий, а? Вообще – не одну версию запустить, а несколько, только чтоб не слишком противоречивых!

– Или лучше… – он щёлкнул пальцами, – разные источники, каждый из которых продвигает одну основную версию и несколько второстепенных, как бы дополняющих!

– Ага, ага… – остановив его словоизвержение, я вскочил и заходил по веранде, – Мозаикой, да? Несколько источников, каждый из которых продвигает основную, и несколько второстепенных версий, но все вместе они – якобы части одной мозаики! Только чтоб понять не сразу можно было… Да! Так лучше будет!

– Не на блюдечке чтоб, а как будто они, мудрые и прозорливые, отгадали загадку века, – закхекал-засмеялся Санька, насмешливо щуря глаза.

– В точку! А что версии разные, так это просто кто услышал неправильно, кто недопонял услышанное, а кто и просто – додумал лишнего, да так и рассказал кому-то именно так!

– А если нам попробовать создать непротиворечивую картину огромного ордена?! – подскочил брат, – Нет, ты погоди… дай досказать! Я коряво, своими словами… самую суть! Масоны, не масоны… а так! Ну ты понял…

– Понял, понял, – киваю, смежив веки, – козла отпущения и позже можно будет присобачить, это не главное.

– Да! – живо откликнулся Санька, – Совершенно не важно, кто это – масоны, жиды, которые не наши жиды, или эти… девять неизвестных, как ты в фантастическом рассказе писал. А точно фантастическом? Ладно, ладно… Сами пусть додумывают! Нам важнее свести все неудачи правительства Российской Империи и Великобритании не к тому, что мы их переиграли, а к тому, что их предали! А?!

– Сидят, дескать, в министерствах и ведомствах тайные агенты… – он замялся, но почти тут же махнул рукой, – кого бы то ни было! Идейные! То ли по типу масонов, то ли ещё и по происхождению правильному… в общем, чтоб подозрениями друг к другу налились, и обычнейший чиновничий идиотизм казался им предательством.

– Шпиономания? – я потёр подбородок, – Мило! Если дополнить это подозрительными встречами… хм…

– Подозрительными, это как? – живо осведомился брат, чуть подавшись вперёд.

– А… да как угодно, лишь бы подозрительными! – отмахиваюсь я. – Не понял? Вот смотри… вычисляем какого-нибудь мелкого чиновника в министерстве. Знаешь, такую крыску ничтожную, которая держится только за счёт того, что циркулируя между министерствами или отделами в оных, распространяет сплетни и перетаскивает записочки от нужных людей.

– Да таких чуть не четверть! – засмеялся брат.

– Не важно. Пусть четверть, так даже проще! Выбираем из тех, кто погаже… ну допустим, молоденьких девочек любит. Насильно. И…

Я делаю вид, будто целюсь из пистолета.

– … пиф-паф! А в квартире убитого обнаруживаются неопровержимые доказательства того, что он работал на… кого-то. Нам, собственно, и не важно – на кого. Притом, что не мелкой сошкой был, а к примеру – важным вербовщиком, а в записках завуалировано – о том, что завербовал он несколько десятков человек! А?

– Работа встанет! – подскочил Санька, восторженно хлопая себя по колену, – Ай да мы!

– Ага… – пытаюсь выглядеть скромником, но получается плохо, рот сам собой растягивается в широкой лягушачьей ухмылке, – А ведь кунштюков такого рода можно мно-ого придумать! Нам, по факту, нужны либо крыски-бегунки, либо архивные, имеющие доступ к важным документам, пусть даже чисто теоретический доступ. Что в одном, что в другом случае придётся проводить всеобъемлющую проверку, от которой работы если не встанут, то как минимум – серьёзно замедлятся.

"– Спам!" – подсказало возбуждённое альтер-эго.

– Да, вот ещё! – я снова подскочил, – Завалить их письмами от бдительных граждан! Тысячами, десятками тысяч! Чтоб ни один пароход с армейскими грузами не мог выйти из порта без сопровождения нескольких писем о том, что некие нехорошие бяки готовят большой бум!

– Или из железнодорожного депо! – дополнил Санька, делая соответствующие записи в тетради.

– И это тоже, – киваю благосклонно, – Любая ерунда! Мышьяк в зерне для армейских лошадей, мина в машинном отделении… пусть побегают!

– Ох… – брат тихохонько засмеялся, – нам бы только сдвинуть эту лавину! А дальше бдительные граждане, особенно с психическими расстройствами, сами начнут генерировать этот бред!

– Даже психически здоровые люди будут видеть то, чего не было, – согласился я, – Психиатрам этот феномен давно известен. Ну а на этом фоне проводить диверсии станет вовсе уж просто…

Я потёр подбородок, на котором начала расти щетина и прыщи, придумывая идеи диверсий. Второй-Я, будто ждал, подбросил идеи угольных мин… и разумеется, я не преминул это записать!

– Бред же, а? – тихо сказал Санька, став у перил и глядя на меня растерянно, разом будто сдувшись, – Мы… и переиграть всех разом пытаемся! Мы! Мы же никто, Егор… мальчишки!

– У них… – он дёрнул подбородком непонятно куда, – всё есть! Люди, деньги… школы, наконец. А мы?

– А у нас, брат, выхода нет, – криво усмехаюсь я, хотя самого пробрала холодная дрожь, – Да и не так всё страшно! Традиции и разведшколы, это да… А у нас зато – социалисты! Ну, не все… пусть! Но тоже – школы! Маркса или Бакунина пока осилишь, мозги нешуточно прокачаешь! А ведь в Революцию изначально не дурни идут! Не скот тупой, а люди думающие, чувствующие.

– А подпольная работа? – продолжаю ломать ледок отчаяния в братовой голове, – Годами иные живут, и не попадаются ведь! Интеллигенция почти вся за нас.

– Это в Российской Империи, – буркнул он, несколько успокаиваясь, – в Британии сильно иначе.

– Ну, не скажи! – возражаю резко, – Взять тех же ирландцев… впрочем, тут ты скорее прав, да и ирландцев мы упустили. Раньше надо было, раньше…

– А я о чём?! – возопил брат, – В Британии разведка традиционно сильная! А мы…

– Пф! – переигрываю, дабы в зародыше подавить пораженческие настроения. Санька, он такой – на эмоциях работает. Ну или не работает… – И что? Сильная, ну так не сильнейшая! А мы всё ж таки не в одиночку воевать собрались!

– Это радует, – сумрачно улыбнулся брат, – что не в одиночку.

– Хм… – встав с плетёного из ротанга стула, я подошёл поближе к брату и уселся на перила. Помолчали немножечко вместе, и я, пользуясь давнишним озарением от альтер-эго, подстроил своё дыхание под братово[45]45
  Синхронизация дыхания, один из приёмов нейропсихологии, ну или если хотите – НЛП.


[Закрыть].

– Легко не будет, – нарушаю наконец молчание, – это у точно! Но и проиграть… Нет, брат, не проиграем! Не с нашими козырями.

– Летадлы? – бледно улыбнулся Саня, и я улыбнулся ответно.

– И они тоже… Военная мощь Британии внушает опаску любому здравомыслящему человеку, но здесь и сейчас…

Я покачал головой.

– … не очень-то и страшно. Франция и Германия на одной стороне в кои-то веке. Да-да… знаю, что союз этот противоестественен, и скорее всего распадётся ещё до конца войны. Бритты мастера на всяческие подлости и провокации, да и у галлов правительство сейчас не самое сильное и здравомыслящее.

– А Паровозик Вилли? – хмыкнул Санька.

– И это тоже, – соглашаюсь я, – Но с другой стороны – Индия! Да и африканские колонии зашевелились. Бритты, Саня, не могут свою мощь по всему миру равномерно размазать, да и экономика у них в упадке. А значит, что?

– Что? – послушно отзеркалил брат.

– А это значит, что бритты не выдержат затяжного конфликта! Ставка у них на один могучий удар, то бишь флот и авиация, ну а потом морская блокада вкупе с вторжением пехотных частей через Капскую колонию. Они думают, что предусмотрели все ошибки прошлой войны, и наверняка накопят достаточно большое количество пехоты, прежде чем переходить в наступление… Но знаешь?

Я соскочил с перил и ухмыльнулся.

– … Они ошибаются!

– Морская авиация и торпеды, – одними губами сказал Санька, улыбаясь уже вполне живо.

– И синхронизаторы на винтах! – важно поднимаю палец, – А ещё много-много всего интересного от меня и Кошчельного! Так что не выйдет у них могучего первого удара, понимаешь? А ввязаться в полноценную затяжную войну они не могут себе позволить!

– Понимаю… – задумчиво кивнул брат, – оставить в Африке большую часть своих сил на хоть сколько-нибудь длительное время, им не позволит ни ситуация на других фронтах, ни экономика.

– А малые силы британцев, – подхватываю я, – не смогут сделать нам ровным счётом ни-че-го! Если, разумеется, мы выдержим первый удар. А мы, брат, выдержим!

– Но подгадить они нам могут, – утвердительно сказал он.

– Эт да… – киваю с усмешечкой, – но даже в худшем случае при своих останемся, так-то! Это, Саня, худший расклад! В таком разе лет через десять-пятнадцать снова война. С одной стороны, мы подготовимся получше, а с другой… британцы тоже.

– Как вариант, – поправляюсь я, – не война, а длительный затяжной конфликт, растянутый на десятилетия.

– Значит, не проиграем, – меланхолично подытожил Санька, – Хм… Но всё равно, у бриттов – сильная школа! И традиции.

– Кто б спорил, – развожу я руками, – Но с другой стороны – школы эти так стары, что давно нуждаются в реставрации!

– Ха! – заулыбавшись удачной метафоре, брат кивнул…

… и будто переключившись с проблем государственного деятеля на дурашливость, приличествующую возрасту, принялся передразнивать орущую в саду птицу.

– Вот же… – договаривать я не стал. В голове, будто на дрожжах, выперлись умные мысли, и очень хотело договорить Саньке вдогонку хороших и правильных аргументов.

О том, что британская разведка пусть и традиционно сильна, но сила её отчасти нивелируется такой специфической особенностью Британии, как Палата Лордов, благодаря которой люди получают должности не благодаря талантам, а исключительно по праву рождения. И какой-нибудь граф или маркиз становится руководителем разведки просто потому, что он – граф и маркиз, окончил Итон и состоит в закрытом клубе для джентльменов, где известен как славный малый и хороший игрок в вист.

В этом её сила…

… потому как, имея такие связи просто по праву рождения, "славному малому" гораздо проще решать некоторые вопросы, даже если он не самый компетентный руководитель. По факту, достаточно быть неглупым человеком и иметь примерное представление о работе разведки, не мешая заместителям делать свою работу, чтобы остаться в истории выдающимся государственным деятелем.

… и слабость, потому как "славные малые" очень часто ассоциируют интересы Государства с интересами закрытого клуба для джентльменов, и достаточно узкого круга однокашников. Вся мощь разведки Великобритании, по сути, обслуживает интересы частного капитала, которые далеко не всегда совпадают с интересами Государства!

Хотелось рассказать Саньке о том, что традиции – это конечно здорово! Но "Генералы всегда готовятся к прошедшей войне", и британская разведка не является исключением!

О том, что бритты опираются на английский частный капитал, разбросанный по всему земному шару, да на идеологическую составляющую с её "Правь, Британия, морями".

Однако же и нам есть что предложить! Начиная от куска земли в бурно развивающемся государстве. Земли, в которую сухую палку воткни, вырастет плодоносящее древо, а копни чуть глубже, и вот тебе рудник или шахта!

Да и с идеологией дела у нас обстоят вполне солидно. Построение социального государства с избирательными правами без различия пола и вероисповедания, а сугубо по налоговому и отчасти образовательному цензу, небывалой личной свободой и минимальным вмешательством в дела граждан!

Едут… знают ведь, что война будет, а едут… Не только из Российской Империи, со всего мира едут! А сколько сочувствующих… худо ли?!

Мог бы сказать…

… но глянул, как Санька передразнивает птицу, и промолчал. И не потому, что он балбес, а потому, что если ему хватило предыдущих аргументов, то и незачем с упорством психопата долбить в одну точку! Я всё-таки не представитель интеллигенции, с их маниакальным стремлением переливать из пустого в порожнее…

До второго завтрака занимались делами, ломая головы над дезинформацией и нетривиальными ходами разведки. К сожалению, озарений больше не случалось, и мозги, будто перегорев вспышкой небывалой ясности разума, работали с великим скрипом. Но как бы то ни было, отработали несколько сырых идей до чего-то удобоваримого, да набросали тезисно смутные намётки, большая часть которых никогда не воплотиться в жизнь.

– Татьяна давеча обещалась к Гиляровским зайти, – обронил Саня, делая мучительный выбор между несколькими видами печенья и крохотных пирожных, лежащих на десятке маленьких тарелочек.

– Да ты што? Вот этот попробуй… да, с завитушечкой улиточной, – советую ему, – Марта экспериментирует, и мне кажется – недурно вышло.

– Действительно, – согласился брат, делая первый кусь и блаженно прижмуривая глаза, – чудо! Да, обещалась зайти… после обеда, но не помню точно, во сколько. К пятичасовому чаю, скорее всего.

– Это хорошо… – в моей голове начала прорисовываться идея, – надо бы с ней повидаться.

– Соскучился?

– Не без этого, – задумчиво соглашаюсь я, – Да! Она всё такая же сплетница?

– А-а! Вот оно что! – прозрел Саня, – Дезинформация?

– Почему бы и не да? – пожимаю плечами, – Чем я хуже Владимира Алексеевича? Уж если он этаким манером вбрасывал нужную информацию в московское общество, то мне и сам Боге велел!

– Сложно… – покачал головой Санька, побарабанив пальцами по столу и принимая нахмуренный вид, плохо сочетающийся с прилипшими крошками на губах, – При всех свои недостатках, человек она порядошный, и если что посчитает важным – лопнет, а не выдаст!

– Ну или поедом себя заест потом, если сболтнёт невзначай, – соглашаюсь с ним, – Это да… есть такое дело! Но мы пойдём другим путём!

Выпустив на волю громкую фразу, я задумался и замолк, ибо кроме самой фразы – ну никаких умных мыслей! Дядя Гиляй называет это "цитированием цитат" и "издержками гуманитарного образования". Отчасти так и есть, ибо литература хотя и формирует отчасти хороший вкус, слог и интеллект, но она же впихивает в головы чужие мнения и красивые словечки.

В среде интеллигенции жонглирование цитатами и отсылками нечто вроде спорта. Вроде как один из признаков показать хорошее образование и память. Вплоть до того, что на дачах от скуки могут целый вечер вести гладкую беседу, используя почти исключительно одни цитаты. Я подобной ерундистикой обычно не страдаю, но если выпадет случай поупражняться в изящной словесности, такого рода умничанье вылезает порой само.

– Косвенно? – додумал за меня брат.

– А? Да, косвенно, – киваю рассеянно и будто просыпаюсь. В голове разом завертелись сырые покамест идеи и зачатки будущих диалогов и монологов.

– Нужно нечто совершенно невинное и очень-очень косвенное, – озвучил я задачу, и видя озадачившееся лицо брата, начал пояснять:

– Рассказывать военные тайны напрямую не стоит. Если мы начнём обсуждать при Татьяне количество пулемётов или скажем – планы поставок аэропланов с завода Ле-Бурже в Кантоны, это может насторожить потенциального вражину. Да и хм… это как раз тот случай, когда гадать заманаемся – проговорилась Татьяна кому-то или нет.

– Да и вводить в искушение человека не стоит, – закивал брат.

– И это тоже, – соглашаюсь с ним, – Человек она… ну, не так чтобы святая, но для Наденьки много сделала, так что – своя!

– А если по персоналиям? – озарило брата, – Не пулемёты и прочее, а скажем, обронить в разговоре, что имел беседу с нужным господином, результатами которой остался премного доволен. Невинно? Вполне! Для Татьяны – обычная сплетня…

– Скорее даже часть, – влез со своим мнением я.

– Агась! – закивал брат, – Так даже достовернее будет! Не о сём господине сплетня, и не о вашей беседе, а…

Он замялся, но тут озарило уже меня.

– Чай при этой беседе подавали особенный… – проговариваю, быстро записываю скорописью в блокноте, чтоб не забыть, – Нет! Пирожные! Именно что о пирожных рассказать… и можно даже будет угостить Татьяну пирожным по такому же рецепту. А беседа с сим господином, кем бы он ни был – мимоходом!