Текст книги "Пират, ищи!"

Потом Васильев совсем ушел от Малининых на другую квартиру, недалеко от них, и заходил к ним лишь изредка. А Норка уже так привыкла к Николаю Ильичу, что стала выполнять его простые команды: «Сидеть!», «Гуляй!», «Лежать!». Делать это было легко, тем более что всякий раз она получала от Николая Ильича кусочек вкусной колбасы.

Прошло две недели. Васильев надел на собаку шлейку, а поводок пристегнул к поясному ремню слепого. Правее Николая Ильича пошел Васильев, подав Норке команду:

– Вперед!

Норка охотно пошла. Они повернули налево, затем пересекли улицу. Норка точно выполняла все команды Васильева.

На другой день они отправились опять на работу, но Васильев шел уже не рядом с Николаем Ильичом, а по левой стороне улицы, изредка посматривая на них. Команду подавал Николай Ильич сам. Норка издали, через улицу, видела Васильева и точно выполняла приказания Николая Ильича, который шел по знакомому маршруту, в госпиталь. Там Васильев угостил собаку мясным супом. Но все же, когда Норка видела Васильева вблизи, она порывалась подойти к нему, а он сурово взглядывал на нее и даже грозил хлыстом. По-своему Норка, вероятно, недоумевала: почему Васильев вдруг так переменился к ней?..

Тяжело отвыкать от друга, который по непонятной причине вдруг становится холодным, грубым.

Опасная встреча

Через несколько дней Васильев пустил Николая Ильича одного с Норкой. Николай Ильич хорошо знал свой маршрут на работу и следил за тем, чтобы Норка не сбила его с пути.

Но нет. Оказывается, она запомнила этот маршрут и вела его точно по тем же улицам, где они проходили в предыдущие дни. Норка даже запомнила и трамвайную остановку, где они садились. Подведя Николая Ильича к трамваю, она потянула его к передней площадке. Зайдя в трамвай, Норка подошла к передним сиденьям и выжидающе посмотрела на людей. Она привыкла к тому, чтобы люди уступали место ее хозяину. К этому ее приучил Васильев. А люди и не заставили себя ждать. С сиденья сразу поднялись две девочки-первоклассницы и проговорили одновременно:

– Пожалуйста, пожалуйста… Садитесь.

Николай Ильич сел, а Норка забралась под скамью и лежала там до тех пор, пока не услышала команду своего хозяина: «Встать!»

Они уже подходили к госпиталю, когда Николай Ильич услышал радостный мальчишеский возглас:

– Норка! Норка!..

Судя по голосу, мальчик был где-то слева, на другой стороне улицы. Норка вздрогнула и остановилась: какой знакомый голос!

Николай Ильич услышал приближающийся к нему топот ног. Он решил, что это кто-то из его знакомых, которого он не узнал по голосу.

– Тебе чего, мальчик? – спросил он подбежавшего к нему человека.

– Это моя Норка… – услышал он взволнованный голос.

– Как – твоя?

– А так и моя… Я ее воспитал, а потом ее в спецшколу взяли. Она теперь у вас, да?

– У меня…

Не отходя от ноги Николая Ильича, собака вильнула хвостом, Николай Ильич почувствовал на ноге мягкие удары пушистого хвоста. Но вот Норка отстранилась от его ноги и потянулась к мальчику. Николай Ильич дернул за поводок и строго приказал:

– Нельзя, Норка. Стоять!

А потом уже приветливо сказал:

– Я тороплюсь, мальчик, на работу. Ты приходи к нам домой. Только в выходной день. Я дома буду.

И назвал свой адрес.

– Ладно, приду, – обрадовался Борис. – Обязательно приду.

– Вперед! – подал команду Николай Ильич.

Норка послушно пошла впереди Николая Ильича, лишь один раз оглянувшись назад, на своего прежнего хозяина, с которым когда-то так весело было играть…

Борис долго стоял на месте и смотрел им вслед, пока они не скрылись в дверях госпиталя. Ему было и приятно, оттого что его Норка теперь службу несет, и в то же время досадно и грустно: она уже не принадлежит ему.

Дома Николай Ильич весело рассказывал о встрече с мальчиком, но Васильев не одобрил гостеприимства Мали нина:

– Конечно, эта встреча рано или поздно должна была произойти. Но вы, Николай Ильич, напрасно пригласили его к себе. Норка должна знать только ваш дом и одного вас.

Иначе вы ее можете потерять как вожатого…

В воскресенье Борис оделся в белый полотняный костюм и сказал деловито:

– Пойду посмотрю, как моя Норка у нового хозяина живет.

– Поди, поди, сынок, – одобрительно сказала мать.

Борис ушел к Малининым, но быстро вернулся домой.

– Ты что так скоро вернулся? – удивленно спросила мать. – Не видел свою Норку?

– Да, увидишь теперь! Даже на порог не пустили.

– Почему так?

– А потому, что, наверно, боятся, как бы я не переманил ее к себе…

– Но теперь же она не твоя… – иронически заметила Таня.

– Ну и пусть! Все равно я ее воспитал.

– Так чего же ты надулся? – сказала мать. – Ты сделал свое дело – и хорошо.

– Да ничего… Просто обидно! Даже взглянуть не дали…

Спасибо, говорят, тебе, мальчик, за твою работу, но только не надо Норку расстраивать. А то она слушаться не будет…

– А пожалуй, Боря, они правы. Ты же сам всегда говорил, что собака должна знать одного хозяина.

Борис чувствовал правду в словах матери, но все-таки продолжал твердить о своей обиде:

– Заходи, говорят, мальчик, к нам тогда, когда Норка уйдет на работу…

– Одним словом, приходите, гости, когда нас дома не будет, – насмешливо проговорила Таня. – Интересно!

– И щенка от Норки пообещали… – сумрачно добавил Борис.

Таня будто обиделась за брата:

– Они к тебе, Борис, отнеслись как к маленькому: чтобы успокоить, куклёнка пообещали.

– Не кукленка, а породистого щенка! – поправил сердито Борис.

– Ну, во всяком случае, я считаю, что от одной встречи Норка не испортилась бы, – заметила Таня.

Борис вспылил:

– А чего ты понимаешь в этом деле! «Не испортилась, не испортилась»!.. А вот, может быть, взяла и испортилась бы!

Маленькое приключение

Норка уже хорошо освоилась с тремя маршрутами – на работу, в городской сад и в гастроном. В магазине она подводила Николая Ильича сначала к кассе, а потом к прилавку. Так научил ее Васильев.

Прожив у Николая Ильича почти месяц, Норка стала точно ориентироваться во времени. Это было нетрудно ей усвоить, потому что день у Николая Ильича был строго размерен по часам: с утра – на работу, потом – отдых, прогулка. В восемь часов утра Норка просила завтрак, а в девять подходила к двери и царапала ее лапами, посматривая на хозяина, будто хотела напомнить: «Пора идти на работу».

Норка совсем привыкла к новому хозяину и к новому дому, но она не переносила в квартире темноты, которую не ощущал Николай Ильич. Случалось иногда так, что Николай Ильич заходил с ней в дом вечером, когда в квартире никого не было. Норка требовательно взлаивала до тех пор, пока Николай Ильич не включал свет, который совсем не нужен был ее новому хозяину.

В центре города, около театра, раскинулся небольшой парк. Кое-где в тени деревьев стояли скамьи, а в центре парка бил фонтан из огромного клюва каменного пеликана. Против фонтана, на высоком постаменте, стоял гипсовый малыш в коротких штанишках и беззвучно трубил в горн.

Вокруг фонтана на газонах цвели пионы, настурции, астры и мак.

Николай Ильич пришел сюда отдохнуть и заодно познакомить Норку с новым для нее маршрутом. Подойдя к входным открытым воротам парка, Николай Ильич отстегнул от ошейника поводок и произнес повелительно:

– Ищи! Норка, ищи!

Норка бросилась в парк и побежала по дорожкам, посматривая на скамьи, занятые людьми. Был воскресный день.

Норка озабоченно бегала по дорожкам, выискивая свободное место для своего хозяина. Нет, все занято. Николай Ильич неторопливо шел по центральной асфальтированной аллее, прощупывая дорожку тростью и ожидая сигнала от Норки. Не найдя свободного места, собака забежала в боковую тенистую аллею и остановилась как вкопанная против маленькой скамьи, занятой девушкой и юношей. Норка уставилась на них выжидающе и требовательно.

Девушка схватила юношу за руку и привстала со скамьи:

– Митя, я боюсь! Уйдем от нее.

– Ну вот еще, трусиха! – браво заговорил юноша. – Она, наверно, есть хочет. На,탕 песик.

И он бросил собаке конфету. Норка даже не взглянула на подачку. Открыв пасть с острыми белыми зубами, она пролаяла громко и угрожающе. Девушка испуганно метнулась в сторону, а за ней торопливо пошел и бравый паренек, испуганно оглядываясь на странную собаку.

– И чего только надо этому волкодаву? – смущенно проговорил он.

– Она бешеная, наверно, – сказала девушка. – Пойдем скорее, Митя!

Норка вспрыгнула на освободившуюся скамью и громко залаяла, давая сигнал своему хозяину.

Николай Ильич свернул в боковую аллею и подошел к скамье. Норка спрыгнула на землю и легла под скамью.

Юноша и девушка остановились.

– Смотри, Митя, – сказала девушка, – ведь это она нас прогнала, чтобы хозяина усадить. Вот умница!

Но паренек не разделил с ней восхищения:

– Тоже мне умницу нашла! Что мы, и без нее не уступили бы место ее хозяину? А то облаяла нас ни за что ни про что да еще грязью скамейку заляпала. Пожалуйста, садись, хозяин, «чистенько»!

Николай Ильич обмахнул скамью платком, постелил газету и сел. Услышав невдалеке разговор юноши с девушкой о его собаке, Николай Ильич наклонился, заглядывая под скамью, где лежала Норка, и проговорил укоризненно:

– Ну, Норка, ты сегодня, кажется, перестаралась немного… Тебя ведь не учили такой грубости.

Глядя на своего хозяина, Норка похлопала веками, а потом, глубоко вздохнув, положила голову на лапы и закрыла глаза. Вероятно, ее собачья «совесть» была спокойна: она помогла хозяину хорошо устроиться, и чего он еще от нее требует?..

Большое испытание

Воскресенье – день молодежной эстафеты на приз областной газеты – выдалось светлое, солнечное и не жаркое. Ранним утром машина-поливалка вымыла гладкие мостовые, отчего они потемнели и стали точно лакированные.

По сторонам широкого Ленинского проспекта тянулись длинные шеренги молодых лип.

За час до начала соревнования трамвайное и автомобильное движение по маршруту эстафеты было приостановлено.

Тротуары наполнились праздничной толпой. Малышей родители несли на плечах. В толпе шныряли ребята. На всех углах и перекрестках стояли милиционеры в белых кителях и белых перчатках. Именно в этот день Васильев решил устроить Норке самое трудное испытание. Еще накануне он сказал Николаю Ильичу:

– Завтра будет самый удобный момент для этого испытания. Главный маршрут, по которому вы ходите с Норкой на работу, будет перекрыт, и в госпиталь можно будет пройти только по обходному пути, через Вокзальный мост. Это составит крюк километра в полтора. Сможет ли она сама ориентироваться в этой сложной обстановке и довести вас до госпиталя?

– Ну что ж, проверим, – согласился Николай Ильич. – А помните, Иван Николаевич, недавний случай с Нор кой?

– Да, тогда Норка проявила себя очень интересно.

Как-то Николай Ильич возвращался из госпиталя домой.

Он точно знал, что от угла до поворота к их дому шестьдесят два шага. Этот путь он вымерил еще тогда, когда ходил без поводыря. Но сегодня Норка повела себя как-то странно: когда они дошли до поворота, собака не повернула домой, а потянула его вперед, дальше. Николай Ильич дернул за поводок:

– Норка, налево, домой!

Но собака тянула его по-прежнему вперед. Николай Ильич недоумевал. Что с ней вдруг случилось, почему она стала такой непослушной? Николай Ильич не знал, что впереди, у соседнего дома, играл его маленький сын. А Норка, заметив Витю, тянулась к нему. Николай Ильич решил позволить Норке пойти вперед, чтобы узнать, что же отвлекло Норку от их постоянного маршрута. А Витя так заигрался с товарищами, что заметил отца и Норку только тогда, когда они уже совсем приблизились к нему.

– Па-па! – воскликнул он.

Пухлые щеки его были измазаны глиной, на лоб спускался крутой завиток черных волос. Подойдя к Норке, Витя обнял ее за шею рукой и проговорил:

– Нолка моя!..

Эта самостоятельность собаки тогда приятно удивила Николая Ильича, но сегодня ей предстоит задача более трудная; надо будет найти обходный путь, который пролегает правее от их привычной дороги, по направлению к Вокзальному мосту. Но повернет ли Норка направо от Главного моста, по которому они обычно ходили в госпиталь, или поведет хозяина налево и тогда не найдет перехода через реку?..

На трамвае они доехали до площади Городского Совета.

По случаю эстафеты трамвай дальше не шел. Выйдя из вагона, Васильев смешался с толпой и стал издали наблюдать за поведением Норки, не теряя Николая Ильича из виду. Собака оглянулась по сторонам как-то растерянно – она не видела здесь раньше такого скопления людей, – и на миг ей, наверно, показалось, что они попали в незнакомое место. Тут толпами стояли зрители – болельщики за своих, – а подростки, юноши и девушки, одетые в разного цвета трусы, майки, брюки, топтались на месте или прохаживались, готовясь к стремительному броску.

Почувствовав нерешительность собаки, Николай Ильич подал команду:

– Норка, вперед!

Норка повела хозяина через сквер к часам, где обычно они поворачивали направо и шли по панели широкого проспекта.

Публика расступилась перед ними, образуя свободный проход. Послышались услужливые голоса: «Дайте проход!

Пожалуйста, проходите!» У выхода из сквера, около часов, стоял милиционер. Он загородил выход и остановил Николая Ильича, сказав при этом учтиво, но требовательно:

– Гражданин, здесь прохода нет. Прошу…

– Норка, назад! – скомандовал Николай Ильич и дернул за поводок.

Собака зарычала на милиционера, преградившего им дорогу, но, услышав повеление хозяина, умолкла и, взглянув на Николая Ильича, повернула обратно. Но куда же теперь идти? Куда вести хозяина? А хозяин понял затруднение своего поводыря.

– Норка, работа, работа! – напомнил он настойчиво, повелительно.

Васильев, наблюдая издали, насторожился. Наступил важный момент: по какому пути поведет теперь Норка Николая Ильича?

Вот она повела его правее, через сквер, мимо фонтана, к пятиэтажной гостинице. В это время их заметил Сёма Кочетков, закадычный приятель Бориса Цветкова.

– Гляди, Борька, твоя Норка!

Борис оглянулся и увидел Николая Ильича с Норкой.

Они шли сквозь расступавшуюся перед ними толпу по направлению к гостинице.

Около гостиницы шла узкая улица, параллельная Ленинскому проспекту. Норка повела по ней Николая Ильича.

Пройдя два квартала, они вышли к горе, на которой высился огромный театр, окруженный с четырех сторон колоннадой. Отсюда хорошо был виден длинный и широкий проспект, по которому сейчас устремились в беге загорелые спортсмены.

За театром, ниже, – большой мост через реку. По нему Норка не один раз водила своего хозяина, когда шли на работу. Именно сюда она привела Николая Ильича, обойдя главный маршрут по параллельной улице.

«Так, так, великолепно! – говорил про себя Васильев, наблюдая издали за поведением своей воспитанницы. – Посмотрим теперь, что ты будешь делать дальше…»

У моста милиционеры стояли сплошной цепью и никого не пропускали.

Норка остановилась перед живой стеной милиционеров и взглянула на хозяина так, будто спрашивала: «Как же теперь быть?..»

– Норка, назад! Работа, работа… – проговорил Николай Ильич.

Собака повернула назад и повела хозяина направо, по берегу реки.

– Так, так… – прошептал Малинин.

Ниже по течению, в полукилометре от Главного моста, был другой мост – Вокзальный.

По этому берегу Норка в прошлом году гуляла с Борисом, купалась и плавала в реке. А через Вокзальный мост они не один раз ходили в ветеринарную лечебницу, когда Норка поранила себе ногу.

Чтобы попасть в госпиталь, надо перейти этот мост, затем пройти три квартала, свернуть налево, обойти новостройку рабочего городка и выйти на Красноармейскую улицу, где был госпиталь.

«Направление взяла правильно, – думал Васильев, следуя издали за Николаем Ильичом. – Но сможет ли она дальше ориентироваться?..»

Вот и широкий железобетонный мост. Норка повела хозяина по правой стороне, около стальных перил.

Позади что-то страшно загремело. Это шла машина с пучками полосового железа. Они свешивались сзади длинным хвостом, пружинились и лязгали. Норка вздрогнула и оглянулась.

Машина со стальным хвостом прогромыхала по мосту и скрылась за поворотом. – Норка, вперед! – приказал Николай Ильич.

Собака повела хозяина мимо маленьких трехоконных деревянных домиков старого города, который когда-то был похож на большое грязное село.

Норка повернула в узкий переулок и неожиданно уперлась в высокий забор новостройки рабочего городка. За оградой высились недостроенные четырехэтажные корпуса.

Норка остановилась, будто раздумывая, куда же идти, и повела направо.

Они обошли казавшийся бесконечно длинным забор, затем свернули налево и вышли на ту улицу, где был госпиталь. Норка привела Николая Ильича на работу по новому маршруту, который нашла сама.

Васильев широким шагом догнал Николая Ильича у госпиталя и необычно горячо заговорил:

– Ну, Николай Ильич, теперь я могу уверенно доложить профессору, что Норка сдала экзамен на самостоятельную ориентировку. Это ведь замечательно!..

Николай Ильич тут же угостил Норку колбасой, которую она любила больше всего. Он погладил ее по голове и сказал ободряюще, ласково: – Хорошо, Норка, хорошо!

Собака оскалила зубы, похлопала хвостом по ноге своего нового хозяина и тихо заскулила, будто запела какую-то свою, собачью, радостную песню.

До свидания!

Провожать Васильева пришли на вокзал Николай Ильич, Леночка и Борис Цветков. Бориса на вокзал пригласил Васильев. Он хотел сделать еще одно сложное испытание Норке, чтобы уехать от Николая Ильича со спокойной душой.

Они сидели на скамье в привокзальном сквере, а Борис прохаживался в отдалении, не подавая никакого виду, что он их знает.

Вот они встали и пошли к вокзалу. Около широкой входной двери висел почтовый ящик. У ступеньки Норка остановилась.

Николай Ильич, прощупывая ступеньки тростью, вошел по ним на площадку. Доставая письмо из кармана, он нарочно обронил его, и оно отлетело в сторону.

– Норка, подай!

Норка схватила зубами письмо и подала его к рукам Николая Ильича.

– Хорошо, Норка, хорошо! – одобрительно сказал Николай Ильич и погладил собаку по голове.

Он опустил письмо в ящик, и они вошли в огромный, светлый вокзал с такими большими окнами, что казалось – это не окна, а стеклянные стены.

Николай Ильич крепко пожимал руку Васильеву:

– Большое вам спасибо, Иван Николаевич, за ваш труд! Норка у меня вроде глаз моих.

– Ну что вы… – смущенно проговорил Васильев. – Это мой долг. А вы напишите о ее работе и поведении.

– Напишем. Обязательно напишем!

– Приезжайте к нам еще, дядя Ваня, – сказала Леночка, не сводя сияющих глаз с Васильева.

Они вышли на перрон в тот момент, когда скорый поезд подходил к вокзалу.

Публика хлынула к вагонам.

Васильев выждал немного и, когда перрон освободился, пошел к своему вагону. Поднявшись на ступеньки, крикнул:

– Норка, ко мне!

Норка вздрогнула, взглянула на Васильева, на Николая Ильича и не тронулась с места. Васильев улыбнулся.

– Прекрасно! – воскликнул он.

В это время откуда-то со стороны близко к Николаю Ильичу подошел Борис и показал Норке кусочек колбасы:

– Норка, возьми, возьми!

Собака вильнула хвостом и потянулась за лакомством.

– Нельзя! – строго запретил Николай Ильич.

Норка отвернулась от подачки и прижалась к ноге Николая Ильича, посматривая на Бориса. А тот повернулся и, уходя, крикнул:

– Норка, за мной!

Собака взглянула на Николая Ильича так, будто спрашивала его, можно ли ей пойти. Но хозяин стоит и молчит.

Нет, она не может его оставить. А Борис уходит с перрона, и вот он совсем скрылся за углом вокзала…

Собака услышала одобрительный голос Малинина:

– Хорошо, Норка, хорошо!..

– До свидания, дядя Ваня! – воскликнула Леночка и замахала рукой.

– До свида-ания! – крикнул Васильев.

Николай Ильич на прощание взмахнул рукой и подал команду:

– Норка, домой!

Собака натянула поводок и повела нового хозяина к выходу спокойно, неторопливо, посматривая настороженно вперед.