Текст книги "Далекое эхо"

8

Макленнан закрыл за собой дверь. Низкий потолок комнаты, казалось, готов был раздавить его и констебля Дженис Хогг. В этом заключается самая грустная сторона внезапной смерти, подумал он. Никто не успевает прибрать за собой, представить миру именно ту картину, которую хотелось бы. Все остается таким, как было, когда умерший в последний раз затворил за собой дверь. Макленнан видел много безрадостных зрелищ, но редко встречал столь пронзительное.

Кто-то постарался сделать комнату привлекательной и жизнерадостной, несмотря на недостаточный свет, проникавший в узкое окошко, выходящее на сельскую улочку. Вдали виднелся Сент-Эндрюс, все еще белый под слоем вчерашнего снега, хотя Макленнан знал, что вблизи он выглядит совсем иначе. Тротуары уже покрылись грязной слякотью, дороги превратились в скользкое месиво из грязи и тающего снега. Вдали за городом серый мазок моря незаметно сливался с небом. Вероятно, подумалось ему, в солнечный день отсюда открывается чудесный вид. Он повернулся к комодику цвета магнолии и постели с желтовато-белым покрывалом, все еще примятым в том месте, где на нем в последний раз сидела Рози. На стене висел единственный постер. Какая-то группа «Блонди» с грудастой и губастой ведущей певицей в неимоверно коротенькой юбочке. Он задумался: не мечтала ли Рози походить на нее?

– С чего мне начать? – спросила Дженис, оглядываясь на гардероб 1950 года и туалетный столик, выкрашенные белой краской в попытке придать им современный вид. Помимо них единственным местом, где могло быть что-то спрятано, была небольшая корзинка для грязного белья, притулившаяся за дверью, и металлическая коробка для мусора под туалетным столиком.

– Вы займитесь туалетным столиком, – ответил он. Так ему не придется иметь дело с косметикой, которой больше никогда не воспользуются, застиранным бюстгальтером и старенькими штанишками, засунутыми в глубь ящика на всякий непредвиденный случай, которого так и не произошло.

Дженис села на краешек кровати, куда, должно быть, присаживалась Рози, чтобы глядеться в зеркало, накладывая косметику. Макленнан повернулся к туалетному столику и вытянул ящичек. В нем лежала толстая книжка под названием «Дальние павильоны». Макленнан решил, что она относится к типу книжек, которые его бывшая жена читала в постели, чтобы его отпугнуть. «Я читаю, Барни», – страдальческим тоном заявляла она, размахивая у него под носом толстенным томом, годным подпирать двери, чтобы не закрывались. Что такое связывает женщин с подобными книжками? Он взял в руки книгу, стараясь не обращать внимания на то, как Дженис методически осматривает все ящики. Под книжкой лежал дневник. Не позволяя себе проникнуться оптимизмом, Макленнан поднял его.

Если он надеялся прочесть нечто исповедальное, то был жестоко разочарован. Рози Дафф не относилась к девушкам, поверявшим «Дорогому дневнику» тайны сердца. На многих страницах перечислялись ее смены в «Ламмас-баре», дни рождения членов семьи и друзей, а также развлечения вроде «вечеринка у Боба», «кутеж у Джули». Свидания отмечались так: указывалось время, место и рядом стояло слово «Он», сопровождаемое номером. В последний год она встречалась с номерами 14, 15 и 16, причем номер 16 явно был самым недавним. Он появился впервые в начале ноября и вскоре стал возникать регулярно три-четыре раза в неделю. «Всегда после работы», – подумал Макленнан. Ему нужно будет вернуться в «Ламмас» и поспрашивать, не видел ли кто, с кем Рози встречалась после закрытия бара. Он подивился, почему они не встречались в те дни и вечера, когда Рози была свободна. Кто-то из них двоих явно был настроен держать их отношения в секрете.

Он посмотрел на Дженис:

– Ну как? Что-нибудь нашлось?

– Ничего неожиданного. Все такое, что женщины покупают себе сами. Ничего из броской дребедени, которую дарят парни.

– А что, парни дарят кричащую дребедень?

– Боюсь, что так, сэр. Колючие торчащие кружева. Нейлон, от которого становишься мокрой через минуту. То, что нравится на женщинах мужчинам, а не то, что они выбрали бы себе сами.

– Значит, вот где я допускал ошибку все годы. Мне нужно было покупать панталоны в универмаге «Маркс и Спенсер».

Дженис не сдержала ухмылки:

– Можете меня поблагодарить за подсказку.

– Есть признаки того, что она принимала противозачаточные таблетки?

– Пока ничего похожего. Может, Брайан был прав, когда уверял нас в ее порядочности.

– Не совсем. Согласно заключению патологоанатома, она не была девственницей.

– Девственность можно потерять по-разному, сэр, – заметила Дженис, недостаточно храбрая, чтобы противоречить мнению патологоанатома, про которого всем было известно, что он больше думает о следующей выпивке и пенсии, чем о том, кто лежит у него на столе.

– Это верно. И таблетки могли быть у нее в сумочке, которая так пока и не нашлась, – вздохнул Макленнан и закрыл ящичек с романом и дневником. – Я посмотрю в платяном шкафу.

Однако спустя полчаса он пришел к выводу, что Рози Дафф не была барахольщицей. В ее шкафу были только самые современные вещи и обувь. В углу помещалась стопка романов в бумажной обложке, обещавших манящую смесь роскоши, богатства и любви.

– Мы зря теряем здесь время, – проворчал он.

– Мне осталось проверить всего один ящик. Почему бы вам пока не заглянуть в ее шкатулку с украшениями? – Дженис передала ему шкатулку в форме ларца с сокровищами, покрытую белой искусственной кожей. На верхнем подносике хранилась кучка серег разных цветов. Все они были большими и яркими, но не дорогими. На нижнем подносике лежали детские часики, пара дешевых серебряных цепочек и несколько новомодных брошек: одна напоминала кусочек трикотажа, проткнутый миниатюрными спицами, вторая – навозную муху, а третья – кошку-инопланетянку.

– Она любила серьги, – сказал Макленнан, закрывая шкатулку. – Но с кем бы она ни встречалась, парень не тратился на дорогие украшения.

Дженис потянулась в глубину последнего ящичка и вытащила оттуда пачку фотографий. Было такое впечатление, что Рози прошлась по семейным альбомам и отобрала то, что ей нравилось. Это была типичная смесь семейных фотоснимков: свадебная фотография родителей, маленькая Рози с братьями, различные семейные группы, снятые на протяжении последних трех десятилетий, и фотографии Рози со школьными подружками, весело машущими камере. Ни одной моментальной фотографии ее с парнями. Вообще никаких парней. Макленнан быстро просмотрел их и вновь засунул в пакет.

– Пойдемте, Дженис. Поищем себе более продуктивное занятие. – Он в последний раз окинул взглядом комнату, рассказавшую ему о Рози Дафф гораздо меньше, чем он надеялся. Просто девушка, мечтавшая о более увлекательной жизни, чем была у нее. Просто девушка, которая держала свои мысли при себе. Просто девушка, которая унесла свои секреты в могилу, вероятно тем самым защитив своего убийцу.

На обратном пути в Сент-Эндрюс радио в машине Макленнана внезапно затрещало. Он покрутил ручки, пытаясь сделать сигнал почетче. Секунду спустя громко и ясно прорезался голос Бернсайда. Казалось, он очень возбужден.

– Сэр?! Я думаю, мы кое-что обнаружили.

Алекс, Верд и Брилл закончили смену. Все время они заполняли полки товарами, не поднимая голов, искренне надеясь, что никто не узнает их по фото на первой странице «Дейли рекорд». Они купили пачку газет и направились по Хай-стрит в кафе, где подростками проводили вечера.

– Знаете ли вы, что в Шотландии каждый второй взрослый читает «Дейли рекорд»? – мрачно сообщил Алекс.

– Потому что первый не умеет читать, – фыркнул Верд, глядя на снимок с изображением их четверых на крыльце общежития. – Господи, только посмотрите на нас. Они могли бы сделать такую подпись: «Темные подонки, подозреваемые в изнасиловании и убийстве». Думаете, кто-нибудь, посмотрев на этот снимок, поверит, что мы этого не делали?

– Да уж, это не самое лучшее мое фото, – покачал головой Алекс.

– Тебе хорошо. Ты стоишь позади. Твое лицо едва можно различить. А Зигги отвернулся. Вот я и Верд на переднем плане, – проныл Брилл. – Поглядим, что наснимали другие.

Похожие снимки поместили «Скотсмен», «Курьер» и «Глазго Геральд», но, к счастью, на внутренних полосах. Однако их имена красовались на первых страницах всех газет, за исключением «Курьера». Вытеснить курс ценных бумаг и рекламные объявления с его первой страницы какое-то незначительное убийство никак не могло.

Парни медленно прихлебывали кофе с пенными шапками и молча тщательно изучали каждую строчку, посвященную их истории.

– Полагаю, могло быть и хуже, – наконец произнес Алекс.

– Что именно могло быть хуже? – недоверчиво спросил Верд.

– Они без ошибок написали наши имена. Даже имя Зигги.

– Тоже мне подарок! Ладно, согласен, что они не назвали нас подозреваемыми, но представлены мы в очень плохом свете, Алекс.

– Это прочтут все наши знакомые, – сказал Брилл. – И все от нас отвернутся. Если это и есть мои пятнадцать мгновений славы, можешь засунуть их себе знаешь куда!

– Все и так должны были это узнать, – уточнил Алекс. – Ты же знаешь, что такое маленький городок. Деревенская ментальность. Людям нечем себя занять, кроме как сплетнями о соседях. Чтобы новости разошлись, здесь газет не требуется. Положительно то, что половина студентов университета живет в Англии и они ничего об этом не услышат. А к тому времени, как мы вернемся к занятиям после Нового года, это станет историей.

– Ты так думаешь? – Верд решительно сложил «Скотсмен» и положил на столик. – Так вот что я тебе скажу. Нам нужно молить Бога, чтобы Макленнан нашел убийцу и посадил его под замок.

– Почему? – недоуменно спросил Брилл.

– Потому что, если он этого не сделает, мы на всю жизнь останемся парнями, которых не смогли уличить в убийстве.

Брилл уставился на него с видом человека, которому только что сообщили, что у него неоперабельный рак.

– Ты шутишь?

– Я никогда не был серьезнее, – отвечал Верд. – Если они не посадят кого-нибудь за убийство Рози, все будут помнить, что мы были той четверкой, которая провела ночь в полицейском участке. Это же очевидно. Мы получим приговор «Не уличены» без суда и следствия. «Всем известно, что они это сделали, но полиция просто не насобирала улик…» – добавил он, подражая высокому женскому голосу. – Посмотри правде в глаза, Брилл. С тобой никто больше не ляжет, – ехидно ухмыльнулся он, зная, что бьет друга в самое больное место.

– Иди ты… Верд. У меня, по крайней мере, останутся воспоминания, – дернулся Брилл.

Тут их прервало появление Зигги, который вошел в кафе, стряхивая с волос капли дождя.

– Я так и подумал, что найду вас здесь, – произнес он.

– Зигги, Верд говорит… – начал Брилл.

– Все это не важно. Здесь Макленнан. Он снова хочет поговорить с нами четырьмя.

Алекс поднял брови:

– Он хочет утащить нас обратно в Сент-Эндрюс?

Зигги покачал головой:

– Нет. Он здесь в Керколди и хочет, чтобы мы явились в полицейский участок.

– Черт, – произнес Верд. – Мой старик взбесится. Я должен был сидеть дома и никуда не высовываться. Я не могу сообщить ему, что был у копов в каталажке.

– Скажи спасибо моему отцу, что нам не нужно возвращаться в Сент-Эндрюс, – сказал Зигги. – Он разозлился, когда к нам в дом заявился Макленнан, и закатил ему обвинительную речугу. Он вопил, что с нами не смеют обращаться как с преступниками, ведь мы делали все, чтобы спасти Рози. В какой-то момент я подумал, что он начнет хлестать его по физиономии номером «Дейли рекорд». – Зигги улыбнулся. – Прямо скажу, я им гордился.

– Он молодец, – согласился Алекс. – Так где сейчас Макленнан?

– Снаружи, в своей машине. Автомобиль моего отца припаркован сразу за ним. – Плечи Зигги затряслись от смеха. – Не думаю, что Макленнану доводилось когда-нибудь сталкиваться с личностью вроде моего отца.

– Значит, мы прямо сейчас отправляемся в полицейский участок? – уточнил Алекс.

Зигги кивнул:

– Макленнан ждет нас. Он сказал, что отвезти нас туда может мой отец, но долго ждать он не настроен.

Десятью минутами позже Зигги сидел один в комнате для допросов. Когда они прибыли в участок, Алекса, Верда и Брилла отвели в отдельные комнаты и оставили под бдительным оком констеблей. Встревоженный Карел Малкевич был бесцеремонно оставлен в приемной. Макленнан без обиняков заявил, что ему придется ждать здесь. А Зигги повели, зажав между Макленнаном и Бернсайдом, в допросную и оставили одного.

«Да, они знают, что делают», – грустно подумал Зигги. Изолировать его от других… ото всех… было верным способом выбить его из колеи. Хотя он держался раскованно, но чувствовал себя как натянутая струна. Он буквально вибрировал от дурных предчувствий. Длиннейшие пять минут его жизни закончились с возвращением двух детективов, которые уселись напротив него.

Глаза Макленнана яростно впились в него, узкое лицо осунулось от сдерживаемых чувств.

– Лгать полиции – дело очень серьезное, – начал он безо всякого вступления. Голос его звучал холодно и резко. – Это не только правонарушение. Это заставляет нас задаться вопросом, что еще вы хотите скрыть. Вы могли отдохнуть и все обдумать. Хотите пересмотреть то, что сообщили в предварительном заявлении?

Ледяной укол страха пронзил грудь Зигги. Они что-то узнали. Это было ясно. Но что именно? Он промолчал, выжидая следующего хода Макленнана.

Макленнан открыл папку и вытащил оттуда листок с отпечатками пальцев Зигги, подписанный им накануне.

– Это ваши отпечатки пальцев?

Зигги кивнул. Он знал, что теперь последует.

– Можете вы объяснить, как они оказались на руле и ручном тормозе «лендровера», зарегистрированного на имя мистера Генри Кэвендиша и найденного сегодня утром в парковой зоне промышленного предприятия на Ларго-роуд в Сент-Эндрюсе?

Зигги на мгновение прикрыл глаза.

– Да, могу. – Он замолчал, собираясь с мыслями. Утром, лежа в постели, он репетировал этот разговор, но все продуманные ответы вылетели из головы при столкновении с беспощадной реальностью.

– Я жду, мистер Малкевич, – произнес Макленнан.

– Этот «лендровер» принадлежит одному из студентов, который проживает в доме вместе с нами. Вчера мы его позаимствовали, чтобы поехать на вечеринку.

– Позаимствовали? Вы хотите сказать, что мистер Кэвендиш дал вам разрешение поехать на его «лендровере»? – вскинулся Макленнан, не давая Зигги ни секунды передышки.

– Не совсем так. – Зигги отвел взгляд в сторону, не в силах смотреть Макленнану в глаза. – Послушайте, я знаю, что мы не должны были его брать, но в этом нет ничего особенного. – Едва эти слова слетели с его уст, Зигги понял, что допустил ошибку.

– Это уголовное правонарушение. О чем, я уверен, вы знаете. Итак, вы украли «лендровер» и отправились на вечеринку. Это не объясняет, как он оказался там, где его нашли.

Дыхание Зигги трепетало в груди, как бьющийся о стекло мотылек.

– Я перегнал его туда для безопасности. Мы пили, и я не хотел, чтобы кто-то из нас сел за руль в пьяном виде.

– Когда именно вы его перегнали?

– Точно не помню. Вероятно, где-то между часом и двумя ночи.

– К тому времени вы должны были и сами достаточно выпить. – Макленнан разошелся. Чуть сгорбившись, он наклонился вперед, как бы наседая на допрашиваемого.

– Да, я, наверное, тоже перебрал, но…

– Еще одно уголовное правонарушение. Значит, вы лгали, когда говорили, что ни разу не покидали вечеринку? – Глаза Макленнана впивались в Зигги, как хирургический скальпель.

– Я уходил лишь для того, чтобы отогнать «лендровер», и тут же вернулся. Прошло не больше двадцати минут.

– Это никем не засвидетельствовано. Мы беседовали с другими участниками вечеринки, и лишь немногие видели вас. Полагаю, что вы отсутствовали гораздо дольше. Полагаю, что вы наткнулись на Рози Дафф и предложили подвезти ее.

– Нет!

Макленнан безжалостно продолжал:

– Произошло что-то, выведшее вас из себя, и вы ее изнасиловали. Затем вы сообразили, что она может обратиться в полицию и разрушить вашу жизнь. Вы запаниковали и убили ее. Вы понимали, что нужно избавиться от тела, и у вас был «лендровер», так что проблемы не возникло. Затем вы привели себя в порядок и вернулись на вечеринку. Ведь все случилось именно так?

Зигги замотал головой:

– Нет. Вы все искажаете. Я никогда ее не видел, никогда к ней не притрагивался. Я просто избавился от «лендровера» во избежание несчастного случая.

– С Рози Дафф произошел не несчастный случай. И вы в этом виноваты.

Покраснев от страха, Зигги запустил пальцы в волосы.

– Нет. Вы должны мне поверить. Я никак не связан с ее смертью.

– Почему я должен вам верить?

– Потому что я говорю вам правду.

– Нет. Вы излагаете мне новую версию событий, учитывающую те факты, которые, по-вашему, я знаю. Не думаю, что это вся правда.

Наступило долгое молчание. Зигги стиснул зубы, чувствуя, как напряглись мышцы щек.

Макленнан заговорил вновь. На этот раз тон его был мягче.

– Мы собираемся выяснить, что произошло той ночью. Вам это известно. Прямо сейчас целая бригада криминалистов исследует каждый дюйм этого «лендровера». Если мы найдем там хоть одно пятнышко крови, один волосок с головы Рози Дафф, одну нитку ее одежды, вам долго не придется спать в своей постели. Вы можете уберечь себя и своего отца от большего горя, если честно расскажете нам все сейчас.

Зигги чуть не разразился смехом. Этот ход выдавал с головой слабость позиции Макленнана.

– Мне больше нечего сказать.

– Ну-ну, сынок. Я арестую тебя за угон автомобиля и езду на нем без согласия владельца. Тебе придется внести залог и явиться в полицейский участок через неделю. – Макленнан оттолкнулся от стола. – Я предлагаю вам, мистер Малкевич, найти себе адвоката.

Неизбежно вторым оказался Верд. «Все дело в «лендровере», – решил он, когда они молча ждали в комнате для допросов. Ладно, он поднимет лапки и возьмет все на себя. Он не позволит остальным страдать из-за его глупости. В тюрьму его не пошлют. Не из-за такой же ерунды. Назначат штраф, который он как-нибудь выплатит. Устроится на временную работу. Математиком можно быть и с криминальным прошлым.

Он сгорбился на стуле напротив Макленнана и Бернсайда, приняв по возможности беспечный вид. Сигарета повисла в уголке его рта.

– Чем я могу вам помочь? – поинтересовался он.

– Для начала правдой, – сказал Макленнан. – Каким-то образом из вашего рассказа выпало, что вы катались на чужом «лендровере» в то время, когда предположительно веселились на вечеринке.

Верд раскинул руки:

– Это же просто баловство. Юношеские забавы, мистер полицейский.

Макленнан стукнул по столу обеими руками:

– Это тебе не игра, сынок. Это убийство. Так что перестань прикидываться дурачком.

– Но, право, все именно так и было. Послушайте, погода была дерьмовая. Ребята отправились в «Ламмас-бар», а я кончал мыть посуду. Стоял в кухне, смотрел в окно на «лендровер» и вдруг подумал: почему бы нет? Генри далеко, в Англии, никто не пострадает, если я позаимствую его машину на несколько часов. Поэтому я дернул на ней в паб. Остальные трое сначала рассердились, но когда увидели, что снег продолжает сыпать, решили, что идея не такая уж плохая. Так что мы покатили на вечеринку. Позже Зигги перегнал машину, чтобы уберечь меня от дальнейших глупостей. Вот и все. – Он пожал плечами. – Честно. Мы не сказали вам об этом раньше, потому что не хотели тратить ваше время на чепуху.

Макленнан яростно сверкнул глазами.

– Это сейчас ты тратишь зря мое время. – Он открыл папку. – Мы получили свидетельские показания от Хелен Уокер, что ты уговаривал ее покататься на «лендровере». Согласно ее словам, ты пытался ее обнять, сидя за рулем. Из-за этого ты частично потерял управление, так что машина пошла юзом и врезалась в бордюр тротуара. Хелен выскочила из автомобиля и бегом вернулась на вечеринку. Она заявила – здесь я цитирую ее слова – «Он потерял над собой контроль».

Лицо Верда исказила гримаса, и пепел сигареты упал на джемпер.

– Глупая девчонка, – сказал он, но в голосе его не было особой уверенности.

– Насколько ты потерял над собой контроль, сынок?

Верд выжал из себя смешок.

– Очередной вопросик с подвохом? Ладно, меня немного повело. Но одно дело – просто покататься в позаимствованной машине, а другое – убийство.

Макленнан смерил его презрительным взглядом:

– Это, по-твоему, просто покататься? Приставать к женщине, напугать ее до того, что она предпочла убежать в ненастье среди ночи, лишь бы не оставаться с тобой в машине? А что было дальше? Ты увидел Рози среди метели и решил проверить свое обаяние на ней? Только она этого не захотела и стала защищаться, – но ты ее одолел. А затем струсил, потому что знал – она может разрушить твою жизнь.

Верд вскочил на ноги:

– Я не обязан здесь сидеть и выслушивать эту чушь. Вас злоба душит. У вас ничего на меня нет, и вы это знаете.

Бернсайд был уже на ногах и преградил Верду дорогу к двери. Макленнан откинулся на стуле.

– Не торопись, сынок, – произнес он. – Ты арестован.

Брилл сгорбился так, что плечи оказались выше ушей, – впрочем, слабая защита от того, что, как он знал, сейчас последует. Макленнан посмотрел на него долгим холодным взглядом.

– Отпечатки пальцев, – сказал он, – ваши отпечатки найдены на руле краденого «лендровера». Не хотите это прокомментировать?

– Он вовсе не краденый. Просто позаимствованный. Краденый – это когда вы не собираетесь его возвращать. Правильно? – дерзко уточнил Брилл.

– Я жду комментария, – напомнил Макленнан, игнорируя реплику.

– Я просто подвез кое-кого домой, ну и что?

Макленнан подался вперед, как пес, учуявший добычу:

– Кого?

– Девушку, которая была на вечеринке. Ей нужно было домой в Гардбридж, и я сказал, что отвезу ее. – Брилл сунул руку в карман куртки и вытащил листок бумаги, на котором, предчувствуя вопросы, записал, пока ждал, имя и адрес девушки. Казалось, что если он не назовет ее, а протянет записку, то ситуация станет менее серьезной – все будет немного понарошку. Кроме того, он сообразил, что если взять правильный тон, то можно вообще снять с себя подозрение. Мало ли что он осрамит девушку перед родителями. – Вот. Можете сами у нее спросить. Она вам расскажет.

– В котором часу это было?

Брилл пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, часа в два.

Макленнан посмотрел на имя и адрес. Ни то ни другое ничего ему не говорило.

– Что произошло?

Брилл усмехнулся, намекая на мужское братство и взаимопонимание.

– Я отвез ее домой. Мы позанимались сексом. Затем попрощались. Так что, видите, инспектор, у меня не было никакой причины интересоваться Рози Дафф, даже если бы она мне встретилась. Я просто перепихнулся с девчонкой и был очень доволен собой.

– Вы говорите, что занимались сексом. Где именно?

– На заднем сиденье «лендровера».

– Вы пользовались презервативом?

– Я никогда не верю женщинам, когда они говорят, что сидят на таблетках. А вы верите? Конечно, я воспользовался презервативом. – Теперь Брилл почти совсем расслабился. Это была знакомая ему территория, где все мужчины – союзники.

– Что вы сделали с ним потом?

– Я выбросил его в окошко. Оставить его в «лендровере» значило выдать себя Генри. – Брилл видел, что Макленнан соображает, какой теперь задать вопрос. Он оказался прав. Его признание выбило у них из-под ног почву. Он не колесил по округе в поисках секса. Какой же мотив мог быть у него для изнасилования и убийства Рози Дафф?

Макленнан мрачно улыбнулся, отвергая поползновения Брилла на мужскую солидарность:

– Мы проверим ваш рассказ, мистер Керр. Посмотрим, подтвердит ли эта молодая женщина вашу версию. Потому что, если она этого не сделает, все будет выглядеть совсем в ином свете. Картина прошлой ночи будет другая. Не так ли?