Текст книги "Далекое эхо"

3

Поэзия Бодлера делала свое дело. Свернувшись в клубок на матрасе, таком твердом, что он едва заслуживал этого названия, Брилл мысленно листал «Цветы зла». Они казались созвучными событиям этой странной ночи. Мелодичный поток французских слов успокаивал его, стирал реальность, помогая забыть о смерти Рози Дафф и полицейской камере, куда она его привела. Этот поток увлекал его бесплотную сущность ввысь, переносил в иное пространство, где плавная последовательность слогов заполняла его сознание. Он не хотел иметь ничего общего со смертью, виной, страхом или подозрениями.

Внезапно тишина его убежища была взорвана громом резко распахнувшейся двери в камеру. Над ним навис патрульный Джимми Лоусон:

– А ну-ка на ноги, малыш. Ты нужен.

Брилл забарахтался, отодвигаясь от молодого полицейского, который непонятным образом превратился из спасителя в обвинителя. И улыбка Лоусона была далеко не успокаивающей.

– Смотри не описайся. Гляди веселей. Пошли. Инспектор Макленнан ждать не любит.

Брилл осторожно встал на ноги и последовал за Лоусоном из камеры в ярко освещенный коридор. На вкус Брилла, все здесь было слишком резко и прямолинейно. Нет, ему тут совсем не нравилось.

Лоусон свернул за угол и распахнул какую-то дверь. Брилл заколебался на пороге. За столом сидел мужчина, которого он видел на Холлоу-Хилле. Брилл подумал, что он выглядит слишком мелким для полицейского.

– Вы – мистер Керр? – спросил мужчина.

– Да, – кивнул Брилл, и звук собственного голоса удивил его своей странностью и незнакомостью.

– Входите и садитесь. Я – инспектор Макленнан, а это констебль Бернсайд.

Брилл сел напротив и вперил взгляд в столешницу. Бернсайд быстро задал ему формальные вопросы с вежливостью, удивившей Брилла.

Когда к допросу приступил Макленнан, в разговоре завучали резкие ноты.

– Вы знали Рози Дафф? – сурово спросил он.

– Да, – отозвался Брилл, все еще не поднимая глаз. – Ну, я знал, что она подавальщица в «Ламмасе», – добавил он, когда молчание затянулось.

– Хорошенькая девушка, – заметил Макленнан. Брилл не откликнулся на его слова. – На это, по крайней мере, вы должны были обратить внимание.

– Нет, не обращал, – пожал плечами Брилл.

– Она была не в вашем вкусе?

Брилл поднял глаза, уголок его рта дернулся в полуулыбке.

– Скорее я был не в ее вкусе. Она никогда не обращала на меня внимания. Всегда находились другие парни, которыми она интересовалась больше. В «Ламмасе» я вечно должен был ждать, пока меня обслужат.

– Наверное, вас это очень раздражало.

В глазах Брилла мелькнул страх. Он начал догадываться, что Макленнан гораздо сообразительней, чем можно было ожидать от полицейского. Ему нужно было зажаться и вести себя по-умному.

– Да нет. Если мы спешили, я всегда посылал вместо себя Джилли.

– Джилли? Это, по-видимому, Алекс Джилби?

Брилл кивнул и вновь опустил глаза. Он не хотел, чтобы этот человек увидел бурлящие в нем эмоции. СМЕРТЬ, ВИНА, СТРАХ, ПОДОЗРЕНИЯ. Ему отчаянно хотелось поскорей выбраться отсюда, из этого полицейского участка, из этого дерьма. Он не хотел никого подставлять, но дальше выдерживать не мог. Он знал, что сломается, и боялся повести себя так, что копы подумают, будто он в чем-то виноват. Ведь он не виноват ни в чем. Он никогда не заигрывал с Рози Дафф, как бы ему этого ни хотелось. Он не крал «лендровера». Все, что он сделал, это позаимствовал его, чтобы отвезти девчонку домой в Гардбридж. Он не спотыкался о труп. Это сделал Алекс. Это все из-за других он сейчас вляпался. Если во имя спасения ему нужно направить взоры полиции в другую сторону… что ж… Джилли никогда об этом не узнает. А если и узнает, Брилл не сомневался, что тот его простит.

– Так, значит, ей нравился Джилли. Не так ли?

– Не знаю. Насколько мне известно, он был для нее просто одним из клиентов.

– Но ему она уделяла больше внимания, чем вам.

– Да, но не ему одному.

– Вы хотите сказать, что Рози была немножко кокеткой?

Брилл потряс головой, злясь на себя:

– Нет. Вовсе нет. Это входило в ее обязанности. Она же работала подавальщицей в баре и должна была привечать посетителей.

– Однако вас не привечала.

Брилл стал нервно теребить локоны за ушами.

– Вы переворачиваете мои слова. Послушайте, она была мне никто, и я был ей никто. А теперь можно мне уйти? Пожалуйста.

– Еще нет, мистер Керр. Кому принадлежала идея вернуться сегодня домой через Холлоу-Хилл?

Брилл нахмурился:

– Да, в общем-то, никому… Просто это самый короткий путь от места, где мы были, к Файф-парку. Мы часто там ходим. Это не обсуждалось особо.

– А раньше возникала у кого-либо из вас мысль взбежать наверх, к пиктскому кладбищу?

Брилл покачал головой:

– Мы знали, что оно там находится. Ходили туда, когда там шли раскопки. Как добрая половина Сент-Эндрюса. Это, знаете ли, не делает нас какими-то извращенцами.

– Я и не говорил, что делает. Но вы никогда раньше не заворачивали туда по пути в общежитие?

– Зачем?

Макленнан пожал плечами:

– Не знаю. Мальчишеские игры… Может, вы понасмотрелись всяких там «Керри».

Брилл потянул себя за локон. СМЕРТЬ, ВИНА, СТРАХ, ПОДОЗРЕНИЯ.

– Меня не интересуют фильмы ужасов. Послушайте, инспектор, вы все понимаете как-то не так. Мы четыре обычных парня, которые наткнулись на нечто необычное. Не больше и не меньше. – Он раскинул руки, надеясь этим жестом продемонстрировать свою невиновность. – Мне жаль, что с девушкой такое случилось, но это не имеет ко мне никакого отношения.

Макленнан откинулся на стуле:

– Это вы так говорите.

Брилл ничего не ответил, лишь с досадой выдохнул.

– А как насчет вечеринки? Чем вы там занимались?

Брилл заерзал на стуле. Желание сбежать отсюда ясно читалось во всей его фигуре. Проболтается девчонка или нет? Скорее всего, не проболтается. Она тихонько проскользнула в дом, потому что ей давно уже полагалось спать. К тому же она не была студенткой и на вечеринке ее почти никто не знал. Если повезет, о ней никто не вспомнит и спрашивать ее не будут.

– Послушайте, ну что вам за дело до этого? Мы просто нашли тело. Вот и все.

– Мы рассматриваем все возможности.

Брилл язвительно усмехнулся:

– Просто выполняете свою работу. Так? Что ж, вы зря тратите свое время, если думаете, будто мы имеем какое-то отношение к тому, что случилось с девушкой.

Макленнан пожал плечами:

– Тем не менее я хотел бы услышать о вечеринке.

Борясь с тошнотой, Брилл выдал отредактированную версию вечера, которая – он надеялся – выдержит проверку.

– Ну, не знаю… Трудно припомнить все подробности. Вскоре после того, как мы пришли, я разговорился с одной девчонкой. Мардж ее зовут. Откуда-то из Элгина. Мы потанцевали. Я решил, что она готова. Ну, понимаете? – Он скорчил жалобную рожицу. – Потом появился ее дружок. До этого она о нем не упоминала. Мне все уже надоело, я пошел и выпил еще пива, затем поднялся наверх. Там было что-то вроде кабинета, больше похожего на кладовку, со стулом и столом. Я сел и какое-то время погрустил… жалел себя. Недолго. Как раз хватило времени, чтобы выпить банку пива. Затем спустился вниз и послонялся по комнатам. Зигги держал речь в оранжерее перед двумя англичанами, так что я не стал там задерживаться. Слышал его декларации много раз. Из девчонок меня больше ни одна не зацепила. Все, что получше, были уже разобраны. Так что я просто болтался из угла в угол. Сказать по правде, я готов был уйти задолго до того, как мы наконец отправились домой.

– Но вы не предлагали друзьям уйти?

– Нет.

– Почему же? Разве у вас нет своего мнения?

Брилл посмотрел на него с отвращением. Не первый раз его обвиняли в том, что он следует за другими, как послушная овца.

– Конечно есть. Просто было лень. Понятно?

– Ладно, – сказал Макленнан. – Мы вашу историю проверим. А теперь можете идти домой. Нам понадобится одежда, которая была на вас сегодня. К вам в общежитие приедет полицейский, чтобы ее забрать. – Он встал, и ножки стула с противным скрипом проскрежетали по полу, заставив Брилла стиснуть зубы от отвращения. – Мы еще встретимся, мистер Керр.

Констебль патрульной службы Дженис Хогг постаралась без стука закрыть дверцу «панды». Не было нужды будить всю улицу. И так скоро все узнают плохие новости. Она поморщилась, когда водитель, констебль Иэн Шоу, бездумно шарахнул своей дверцей. Окинув яростным взглядом его лысеющую голову, она с удовольствием подумала, что ему всего двадцать пять, а волосы отступили ото лба как у старика. А он еще считает себя завидным женихом.

Словно угадав ход ее мыслей, Шоу повернулся к ней и насупился:

– Ну же, пошли. Давай поскорее покончим с этим.

Дженис оглядела коттедж, а Шоу тем временем толкнул деревянную калитку и поспешил по коротенькой дорожке к двери. Низенький домик был типичным для этой местности: мансарда с парой слуховых окошек, выступающих из-под черепичной крыши, сейчас засыпанной снегом; небольшое крыльцо, втиснутое между двумя нижними окошками, наличники, окрашенные какой-то бурой краской, едва различимой в слабом свете уличных фонарей. На взгляд Дженис, все выглядело достаточно опрятным и ухоженным. Она задумалась, какая из комнат принадлежит Рози.

Впрочем, готовясь к предстоящему испытанию, Дженис постаралась выбросить посторонние мысли из головы. Ее часто посылали с подобными поручениями. Это было связано с ее полом. Взяв себя в руки, она ждала, пока Шоу достучится в дом. Поначалу никакого шевеления не наблюдалось. Затем за занавесками правого окошка зажегся тусклый свет. Появилась рука и отвела занавеску в сторону. К стеклу приблизилось освещенное с одного бока лицо. Пожилой мужчина с взъерошенными седеющими волосами уставился на них, открыв рот.

Шоу вытащил удостоверение и показал ему. Жест был понят. Занавеска упала на место. Спустя пару минут отворилась входная дверь, и на пороге появился тот самый мужчина в толстом шерстяном халате. Он поспешно завязывал пояс. Широкие пижамные штаны набегали на выцветшие клетчатые шлепанцы.

– Что происходит? – требовательно спросил он, неумело пряча тревогу за воинственностью.

– Мистер Дафф? – спросил Шоу.

– Да, это я. Что вы делаете у моих дверей в такой час?

– Я констебль Шоу, а это констебль Хогг. Можем мы войти, мистер Дафф? Нам нужно с вами поговорить.

– Что там натворили мои парни? – Он отступил в дом и махнул рукой, приглашая их войти. Внутренняя дверь отворялась прямо в гостиную. Диван и два кресла, обитые коричневым плюшем, располагались перед самым большим телевизором, какой когда-либо видела Дженис.

– Присаживайтесь, – пригласил Дафф.

Пока они направлялись к дивану, открылась дверь в дальнем конце комнаты, и вошла Эйлин Дафф.

– Арчи, что происходит? – спросила она. Ее лицо блестело от ночного крема, волосы были убраны под бежевую шифоновую косынку, чтобы защитить укладку. Строченый нейлоновый халатик был застегнут не на те пуговицы.

– Это полиция, – сказал ее муж.

Глаза женщины тревожно расширились.

– В чем дело?

– Не могли бы вы подойти и сесть, миссис Дафф? – сказала Дженис, пересекая комнату и беря женщину под руку. Она усадила ее на диван и жестом пригласила мужа сесть рядом.

– У вас плохие новости… я знаю! – жалобно воскликнула женщина, вцепляясь в руку мужа. Арчи Дафф, сжав губы, с неподвижным лицом, молча уставился на темный экран телевизора.

– Мне очень жаль, миссис Дафф, но боюсь, вы правы. У нас действительно очень плохие новости для вас. – Шоу мялся у двери, слегка склонив голову и устремив глаза на разноцветные завитушки узора ковра.

Миссис Дафф толкнула мужа:

– Я говорила тебе: не позволяй Брайану покупать этот мотоцикл. Я тебе говорила.

Шоу бросил молящий взгляд на Дженис. Она подошла еще ближе к Даффам и мягко сказала:

– Это не Брайан. Это Рози.

Слабый мяукающий стон сорвался с губ миссис Дафф.

– Этого не может быть, – запротестовал мистер Дафф.

Дженис заставила себя продолжать.

– Несколько часов назад на Холлоу-Хилле было найдено тело молодой женщины.

– Это какая-то ошибка, – упрямо повторил Арчи Дафф.

– Боюсь, что нет. Несколько присутствовавших там полицейских опознали Рози. Они знали ее по «Ламмас-бару». Мне очень жаль, но я должна вам сообщить, что ваша дочь мертва.

Дженис достаточно часто приходилось наносить людям этот удар, и она знала, что реакция на него, как правило, бывает двоякой: полное отрицание, как у Арчи Даффа, или всесокрушающее горе, которое захлестывает родных подобно потопу. Эйлин Дафф запрокинула голову и взвыла, обращая горе к потолку, к небу. Брошенные на колени руки ее скрючились и судорожно подергивались, все тело свело в отчаянной муке. Муж смотрел на нее как на незнакомку, он нахмурил лоб, категорически отказываясь признавать случившееся.

Дженис стояла рядом, принимая на себя первую волну чужого горя, как пойма реки принимает на себя воды весеннего разлива. Шоу переминался с ноги на ногу, не зная, что дальше делать.

Внезапно на верху лестницы в дальнем конце комнаты раздались тяжелые шаги, и появились ноги в пижаме, затем голый торс и, наконец, заспанное лицо, увенчанное гривой взлохмаченных темных волос. Молодой человек остановился на одной из нижних ступенек и обвел взглядом комнату.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – рыкнул он.

Не поворачивая головы, Арчи сказал:

– Твоя сестра мертва, Колин.

У Колина Даффа отвисла челюсть.

– Что?!

Дженис вновь закрыла собой брешь:

– Мне очень жаль, Колин, но недавно было найдено тело вашей сестры.

– Где? Что произошло? Что значит: тело было найдено? – Тут ноги у парня подкосились, и он тяжело осел на пол.

– Ее нашли на Холлоу-Хилле. – Дженис набрала в грудь побольше воздуха, – Мы полагаем, что Рози была убита.

Колин уронил голову в ладони.

– О господи! – повторял он шепотом снова и снова.

Шоу наклонился вперед:

– Нам нужно будет задать вам несколько вопросов, мистер Дафф. Может быть, мы перейдем в кухню?

Первый пароксизм горя Эйлин начал проходить. Она перестала рыдать и повернула залитое слезами лицо к мужу.

– Оставайтесь здесь. Я не ребенок, от которого нужно скрывать правду, – глотая слезы, побормотала она.

– У вас найдется немного бренди? – спросила Дженис. Арчи непонимающе уставился на нее. – Или виски?

Колин, шатаясь, поднялся на ноги:

– В кладовке есть бутылка. Я достану.

Эйлин поглядела заплывшими от слез глазами на Дженис:

– Что случилось с моей Рози?

– Мы пока не уверены. Кажется, ее закололи. Но нам придется подождать, пока врач не даст заключение.

От ее слов Эйлин дернулась, как от удара.

– Кто мог сделать такое с Рози? Она никогда мухи не обидела.

– Мы пока не знаем, – вмешался Шоу. – Но мы его отыщем, миссис Дафф. Мы его найдем. Я понимаю, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы задавать вам вопросы, но чем раньше мы получим нужные сведения, тем быстрей продвинем расследование.

– Можно мне ее увидеть? – попросила Эйлин.

– Мы устроим это чуть попозже, – ответила Дженис. Она присела на корточки рядом с Эйлин и утешающе положила ладонь на ее руку. – Когда Рози обычно приходила домой?

Из кухни появился Колин с бутылкой виски «Беллз» и тремя стаканами.

– «Ламмас» принимает последние заказы в половине одиннадцатого. Она почти всегда была дома в четверть двенадцатого.

Он поставил стаканы на кофейный столик и налил три неразбавленные порции.

– Но случалось, что она возвращалась позднее? – спросил Шоу.

Колин вручил родителям по стакану. Арчи выпил половину виски одним глотком. Эйлин вцепилась в стакан, но не поднесла ко рту.

– Да. Если шла на вечеринку или еще куда-нибудь.

– А прошлым вечером?

Колин отхлебнул виски.

– Не знаю. Мам? Она тебе что-нибудь говорила?

Эйлин подняла на него глаза. Вид у нее был ошеломленный и растерянный.

– Она предупредила, что встречается с какими-то друзьями. Она не сказала с кем, а я не спрашивала. У нее было право на личную жизнь.

Эйлин словно оправдывалась, что подсказало Дженис: по всей видимости, это было давним предметом ее разногласий с Арчи.

– А как обычно Рози добиралась домой? – поинтересовалась Дженис.

– Если я или Брайан были в городе, мы подъезжали к закрытию и подвозили ее. Еще у нее была подружка, Морин. Та подвозила ее, если они работали в одну смену. А если подвезти было некому, она брала такси.

– Где Брайан? – вдруг вспомнила Эйлин, охваченная тревогой за своих детей.

Колин пожал плечами:

– Он не пришел домой. Наверное, остался где-нибудь в городе.

– Он должен быть здесь. Он не должен узнать это от посторонних.

– Он вернется к завтраку, – грубовато откликнулся Арчи. – Ему же надо будет собраться на работу.

– Скажите, а Рози с кем-нибудь встречалась? У нее был постоянный парень? – вернул разговор в нужное русло Шоу, которому не терпелось ретироваться.

Арчи нахмурился:

– У нее никогда не было недостатка в поклонниках.

– А был ли кто-то особенный?

Эйлин отхлебнула крохотный глоток виски.

– В последнее время она с кем-то встречалась, но ничего мне о нем не рассказывала. Я ее спрашивала, но она твердила, что еще не время.

Колин фыркнул:

– Не иначе как женатик.

Арчи яростно сверкнул глазами на сына:

– Ты смотри у меня, не оскорбляй сестру. Слышишь?

– Ну а почему ж тогда она держала его в секрете? – Молодой человек обиженно выпятил вперед подбородок.

– Может, она не хотела, чтобы вы с братом снова вмешались, – резко возразил Арчи и обернулся к Дженис: – Они однажды избили парня, потому что решили, что он обращается с Рози не так, как нужно.

– Кто это был?

Арчи удивленно вытаращился:

– Да это было давным-давно. Тот парень здесь больше не живет. Он тогда еще переехал в Англию.

– Все-таки нам нужно знать его имя, – настаивал Шоу.

– Джон Стоби, – злобно буркнул Колин. – Его папаша-смотритель теплицы на Олд-Корс. Как сказал отец, он больше не посмеет сунуться к Рози.

– Нет, это не женатый человек, – вмешалась Эйлин. – Я ее спрашивала. Она сказала, что в такую историю ни за что не впутается.

Колин покачал головой и отвернулся, баюкая в ладонях свой стаканчик с виски.

– Последнее время я ее ни с кем не видел, – буркнул он. – Но она всегда обожала секреты. Наша Рози.

– Нам нужно будет осмотреть ее комнату, – сказал Шоу. – Не сию минуту. Но сегодня, попозже. Так что мы просим пока ничего там не менять, это для нас важно. – Он слегка откашлялся. – Если хотите, патрульный констебль Хогг может остаться с вами.

Арчи покачал головой:

– Мы справимся.

– К вашим дверям могут явиться репортеры, – объяснил Шоу. – Вам будем легче, если их возьмет на себя полицейский.

– Вы слышали, что сказал отец? Нам лучше побыть одним, – повторил Колин.

– Когда я могу увидеть Рози? – спросила Эйлин.

– Мы пришлем за вами машину позднее. Я позабочусь, чтобы вас предупредили. И если вспомните что-нибудь из того, что говорила Рози о своих планах на прошлый вечер, пожалуйста, дайте нам знать. Еще нам очень бы пригодился список ее друзей. Особенно тех, которые могли знать, где она была прошлой ночью и с кем. Можете сделать это для нас? – Теперь, когда Шоу понял, что задерживаться здесь не придется, он говорил мягко и ласково.

Арчи кивнул и встал на ноги:

– Да. Попозже.

Дженис тоже поднялась, от долгого сидения на корточках у нее ныли колени.

– Не провожайте нас.

Она последовала за Шоу к входной двери. Горе тяготело над комнатой, наполняло ее, как вязкое вещество, не давая дышать. Так бывало всегда. В эти первые часы после злых новостей скорбь казалась бесконечной.

Но скоро на смену ей придет гнев.

4

Скрестив костлявые руки на узкой груди, Верд яростно уставился на Макленнана.

– Я хочу курить, – заявил он. Кислота перестала действовать, и Верд чувствовал себя не в своей тарелке. Он не хотел здесь находиться и был решительно настроен выбраться отсюда как можно скорее. Но это не означало, что он уступит копам хоть четверть дюйма.

Макленнан покачал головой:

– Прости, сынок. Не употребляю.

Верд повернул голову и уставился на дверь:

– У вас ведь, кажется, не допускаются пытки.

Макленнан не прореагировал.

– Нам необходимо задать вам несколько вопросов о том, что случилось этой ночью.

– Без адвоката не имеете права. – Верд внутренне улыбнулся.

– Зачем вам адвокат, если вам нечего скрывать?

– Потому что вы тот самый дядя. У вас на руках мертвая девушка, и вам надо кого-нибудь обвинить в ее гибели. Я не собираюсь подписывать ложные признания, сколько бы вы меня здесь ни продержали.

Макленнан тяжело вздохнул. Его угнетало, что сомнительные штучки некоторых копов дают повод таким вот самоуверенным юнцам обвинять всех полицейских. Он готов был держать пари на недельное жалованье, что у этого висит в спальне постер с портретом Че Гевары. И сейчас он считает, что получил первый шанс сыграть роль борца за рабочее дело. Впрочем, все это не означало, что он не мог убить Рози Дафф.

– У вас весьма странное представление о том, как мы тут ведем дела.

– Расскажите об этом бирмингемской шестерке или гилфордской четверке, – выложил Верд свою козырную карту.

– Если не хочешь очутиться там, где они, сынок, советую начать сотрудничать. Мы можем избрать легкий путь: я задам несколько вопросов, и ты на них ответишь, или же мы запрем тебя на несколько часов, пока не отыщем какого-нибудь отчаянно нуждающегося в работе адвоката.

– Вы отказываете мне в праве на юридическую защиту? – Верд произнес это таким высокомерным тоном, от которого у его друзей, будь они тут, душа ушла бы в пятки.

Но Макленнан решил, что вполне способен справиться с вообразившим о себе невесть что студентиком.

– Поступайте, как вам заблагорассудится, – произнес он, отодвигаясь от стола.

– Я так и сделаю, – не унимался Верд. – Мне нечего вам сказать в отсутствие адвоката. – Макленнан направился к двери. Бернсайд шел за ним по пятам. – Значит, у вас здесь кто-то есть, да?

На пороге Макленнан обернулся:

– Это не моя забота, сынок. Хочешь адвоката – звони.

Верд прикинул: никакого адвоката он не знал. Черт побери, да если бы и знал. Денег на это у него не было. Можно легко представить себе, что скажет отец, если он позвонит домой и попросит о помощи в такой ситуации. Мысль малопривлекательная. Кроме того, адвокату придется рассказать всю историю без утайки, а любой адвокат будет обязан все доложить нанимателю, то есть отцу. Тогда уж штрафом за угон «лендровера» не отделаешься.

– Вот что я вам скажу, – раздраженно прошипел он. – Вы задавайте свои вопросы. Если они на самом деле безобидные, я на них отвечу. Но если появится хоть намек на то, что вы хотите меня к этому пристегнуть, ничего говорить не стану.

Макленнан закрыл дверь и вернулся за стол. Он всмотрелся в лицо Верда долгим пристальным взглядом, обратив внимание на умные глаза, острый хищный нос и не подходящие к остальным чертам полные губы. Нет, вряд ли Рози Дафф на него клюнула бы. Если бы он решил за ней поухаживать, она, скорее всего, посмеялась бы над ним. И такая реакция могла возбудить грызущую обиду. Обида же вполне могла довести до убийства.

– Насколько хорошо вы знали Рози Дафф? – спросил он.

Верд по-птичьи склонил голову набок:

– Не настолько хорошо, чтобы знать ее фамилию.

– Вы когда-нибудь приглашали ее на свидание?

Верд фыркнул:

– Вы, наверное, шутите. Я, знаете ли, мечу чуток выше. Провинциальные девчонки с их провинциальными мечтами меня не увлекают.

– А как насчет ваших друзей?

– Тоже не думаю. Мы здесь находимся именно потому, что у нас гораздо более амбициозные планы.

Макленнан поднял брови:

– Что? Вы приехали в Сент-Эндрюс из Керколди, чтобы расширить свои горизонты? Ну и ну, мир должен затаить дыхание. Слушай, сынок, Рози Дафф убита. Ее мечты умерли вместе с ней. Так что крепко подумай, прежде чем сидеть тут развалясь и говорить о ней с пренебрежением.

Верд выдержал взгляд Макленнана.

– Я только хотел сказать, что наши жизни не имели ничего общего с ее жизнью. Если бы мы не наткнулись на ее тело, вы никогда бы не услышали наших имен в связи с вашим расследованием. И честно говоря, если у вас нет более серьезных подозреваемых, вы не заслуживаете звания следователей.

Казалось, сам воздух между ними вибрировал от напряжения. Обычно Макленнан приветствовал такой накал страстей во время допроса. Это заставляло людей проговариваться. А у него было ощущение, что за вызывающим поведением сидевшего перед ним юнца что-то скрывается. Возможно, какой-то пустяк, но, может быть, и самое существенное. Даже если, надавив на него, он получит лишь головную боль, стоит попытаться. А вдруг…

– Расскажите мне о вашей вечеринке, – попросил он.

Верд возвел глаза к небу:

– Ну конечно же. Полагаю, вас не часто на них приглашают. Вот как это происходит. Существа мужского и женского пола собираются в доме или на квартире, немножко выпивают, затем танцуют под музыку. Иногда удаляются куда-нибудь парами. Иногда даже совокупляются. А потом все отправляются по домам. Так было и сегодня.

– А иногда накачиваются наркотиками, – мягко произнес Макленнан, заставляя себя не реагировать на сарказм мальчишки.

– Да уж при вас такого не случится. Ручаюсь, – презрительно улыбнулся Верд.

– А сегодня вы накачались?

– Видите? Вот куда вы ведете. Стараетесь меня впутать.

– С кем вы там были?

Верд задумался:

– Знаете, я правда не помню. Пришел я с ребятами и ушел с ребятами. А в промежутке?.. Не могу сказать. Но если вы подозреваете, что я ускользнул и совершил убийство, вы идете по ложному следу. Спросите меня, где я был, и я вам отвечу: всю ночь я находился в гостиной, за исключением нескольких минут, когда поднимался наверх отлить.

– А как насчет остальных ваших друзей? Где были они?

– Понятия не имею. Я не сторож брату моему.

Макленнан тут же мысленно отметил это повторение слов Зигмунда Малкевича.

– Но вы друг за друга горой?.. Разве не так?

– Оказывается, и вам известно, как поступают друзья, – насмешливо скривился Верд.

– Значит, ради друзей вы готовы лгать?

– А-а, вот наконец вопрос-ловушка: «Когда вы перестали бить свою жену?» В том, что касается Рози Дафф, нам незачем лгать. Потому что мы не сделали ничего такого, что требовало бы лжи. – Верд потер виски. Ему страшно хотелось лечь в постель. Даже кости ныли от этого желания. – Нам просто не повезло. Вот и все.

– Расскажите мне, как это произошло?

– Алекс и я… мы баловались. Толкали друг друга в снег. Он вроде бы потерял равновесие и побежал вверх по склону, как будто опьянел от метели. Снег словно возбудил его. Потом он споткнулся и упал, а минуту спустя закричал нам, чтобы мы скорей шли к нему. – На миг с Верда слетел весь кураж, и он стал выглядеть моложе своих лет. – Так мы нашли ее. Зигги пытался… но ничего не сумел сделать. – Он смахнул с брюк комочек грязи. – А теперь я могу уйти?

– Вы там больше никого не видели? Или по дороге туда?

Верд помотал головой:

– Нет. Наверное, маньяк с топором пошел в другую сторону. – Его воинственность снова проснулась, и Макленнан понял, что любые дальнейшие попытки вытянуть из него какую-нибудь информацию обречены на провал. Что ж, настанет следующий день. Он подозревал, что найдется-таки способ расколоть Тома Мэкки. Надо просто сообразить, какой именно.

Дженис Хогг, скользя по снегу, шла к автомобильной стоянке следом за Шоу. Они молчали всю обратную дорогу к полицейскому участку. Каждый переживал про себя встречу с Даффами, сопоставляя случившееся с собственной жизнью. Когда Шоу толкнул дверь в участок и привычное тепло охватило их, Дженис догнала его и заметила:

– Меня удивляет, почему она не рассказала матери, с кем встречается.

Шоу пожал плечами:

– Может, брат ее прав? Может, это все-таки был женатый мужчина?

– А если она говорила правду? Если он не был женат? Кого еще она могла скрывать от родных?

– Кто из нас женщина? Ты – Дженис. Как ты думаешь? – Говоря это, Шоу прошел к клетушке, в которой размещался полицейский, ведавший постоянным обновлением местной информации. Сейчас, среди ночи, клетушка пустовала, но шкафы с файлами были не заперты и доступны для просмотра.

– Ладно. Если ее братья уже не раз отпугивали неподходящих, по их мнению, ухажеров, значит, надо задуматься над тем, какого человека Колин и Брайан могли бы счесть неподходящим, – стала рассуждать она.

– И какого же? – спросил Шоу, выдвигая ящик с буквой «Д». Пальцы его, на удивление длинные и тонкие, стали быстро перебирать карточки.

– Будем размышлять вслух… С точки зрения местных понятий о благопристойности, которых явно придерживается ее семейство, полагаю, любого, кто ей неровня или кому она неровня.

Шоу оглянулся на Дженис:

– Да-а, это, конечно, облегчает поиск.

– Я же сказала, что буду размышлять вслух, – мрачно пробормотала она. – Если бы это был какой-нибудь битюг, она не боялась бы, что братья его отдубасят. А вот если он человек более рафинированный…

– Рафинированный? Шикарное определение для обладателей шерстяных костюмов, Дженис.

– Шерстяной костюм не означает отсутствия мозгов, констебль Шоу. Не забывай, ты сам не так давно носил униформу.

– Ладно, ладно. Пусть будет рафинированный. По-твоему, это может оказаться студент? – спросил Шоу.

– Вот именно.

– Вроде одного из тех, что ее нашли? – Он вернулся к картотеке.

– Я бы этого не исключала. – Дженис прислонилась к косяку. – В «Ламмас-баре» наверняка толклась масса студентов.

– Ага, вот оно. – Шоу вытащил из ящика пару карточек. – Как я и думал, не зря имя Колин Дафф показалось мне знакомым. – Он прочел одну карточку и передал ее Дженис.

Аккуратным четким почерком там было написано: «Колин Джеймс Дафф. Дата рождения – 5.3.55. Место проживания: Каберфейд-коттедж, Страткиннесс. Место работы – Гардбриджская бумажная фабрика, водитель грузоподъемника. 9.74 г. – пьяный дебош, штраф 25 фунтов. 6.76 г. – нарушение тишины, доставлен в полицию. 6.78 г. – превышение скорости, штраф – 37 фунтов. Известные друзья: Брайан Стюарт Дафф, брат; Доналд Энгус Томсон». Дженис перевернула карточку. На обороте тем же почерком, но карандашом, так чтобы можно было стереть, если понадобится представлять куда-нибудь официально, было написано: «Дафф любит драться, когда выпьет. Хороший кулачный боец, умеет держаться в рамках. Немного нахрапист. Нельзя назвать нечестным, но буян».

– Не тот тип, с которым захочется знакомить своего чувствительного дружка-студента, – прокомментировала Дженис прочитанное, берясь за вторую карточку. «Брайан Стюарт Дафф. Дата рождения – 27.5.57 г. Место проживания: Каберфейд-коттедж, Страткиннесс. Место работы – Гардбриджская бумажная фабрика, служащий склада. 6.75 г. – нападение, драка, штраф 50 фунтов. 5.76 г. – нападение, драка, три месяца тюрьмы, отбывал в Перте. 3.78 г. – нарушение тишины, доставлен в участок. Известные друзья: Колин Джеймс Дафф, брат, Доналд Энгус Томсон». Перевернув карточку, она прочла: «Дафф-младший – увалень, который считает себя крутым парнем. Его послужной список был бы длиннее, если бы брат не успевал вытаскивать его из каши, прежде чем она чересчур круто заварилась. Драться начал рано: сломанные ребра и руку Джона Стоби в 1975 г, вероятно, следует приписать ему. Стоби отказался подавать заявление, сказал, что свалился с велосипеда. Дафф подозревался в участии в нераскрытом грабеже со взломом в Вест-порте, 8.78 г. Когда-нибудь сядет надолго».