Текст книги "Моя жизнь в его лапах. Удивительная история Теда – самой заботливой собаки в мире"

Глава 6
Идеальные щенки

На следующий день началось веселье. Мы надели Монти и Пенни ошейники и собрались к матери Питера – она жила рядом. Но очень скоро стало ясно, что это нам не удастся. Собаки оказались очень упрямыми и совершенно не собирались идти с нами. Они были такими толстыми, что бежать не могли, но все же шли довольно быстро. Стоило нам выйти из дома, как они тут же потянули нас в разные стороны. Мы с Питером семенили за ними. Собаки тянули так сильно, что даже Питеру пришлось прибавить шаг. Команд «стоять» или «к ноге» они не понимали и делали только то, что хотели.

– Все ясно, – вздохнула я. – Их нужно дрессировать.

Мы отправились к местному кинологу. На первом же занятии собаки бросились прямо в зал, где проходили занятия. Другим хозяевам пришлось посторониться. Наша парочка опрокидывала оборудование, осматривая помещение, натыкалась на людей и категорически отказывалась делать то, что им говорят.

Заводилой, конечно же, была Пенни. Она всегда хотела одновременно заниматься сотней разных дел: «Эй, Монти, пойдем поздороваемся с той собакой! А что это здесь? Пошли быстрее, посмотрим на вон ту собаку!» Мы уже поняли, что Монти гораздо спокойнее. Он следовал за подругой, но явно думал: «Пенни, ты уверена? Разве нам не нужно делать то, что нам говорят?»

Инструктор оказался бывшим военным, сторонником старых методов дрессировки, когда собаку таскают за собой, чтобы показать, как нужно себя вести.

– Скажите, чтобы она села! – сказал он мне, надавливая на спину Пенни рукой.

Пенни даже ухом не повела. Примерно через полчаса нас попросили уйти, потому что наши собаки мешают всем остальным. Я попыталась объяснить, что мы только что их взяли, и они прожили у нас всего несколько дней.

– Верните их, – посоветовал инструктор. – Вам никогда не выдрессировать даже одну из них, не говоря уже об обеих. И не пытайтесь оставить их у себя.

В конце концов нам удалось усмирить собак и вывести их на улицу. Мы посадили их в машину и молча сели сами.

– Ну и что же нам делать? – спросил Питер.

Я посмотрела на Монти и Пенни и решительно сказала:

– Они туда не вернутся! Я не могу так с ними поступить. Нам просто нужно изменить к ним отношение. С этого момента будем воспринимать их как щенков. Представим, что им всего восемь недель, а не четыре с половиной года. И будем относиться соответственно.

– Зачем? – засмеялся Питер.

– Начнем с самого простого. И будем двигаться дальше. Не знаю, получится ли у нас, но если мы воспримем их щенками, то не будем ждать от них слишком многого.

***

Мы решили, что будем для начала дрессировать их по десять минут в день. Проблема заключалась в том, что, стоило нам спустить их с поводка, как они тут же исчезали. Они неслись вперед, ни на что не обращая внимания. Мы звали их, но они нас не слышали. Я по-настоящему испугалась. А что, если они никогда не вернутся?

Постепенно я стала понимать: собаки не хотели убежать от нас, они просто не видели смысла отзываться. Они знали, что мы здесь, поэтому можно спокойно убегать и заниматься собственными делами, точно зная, что мы их не бросим. И тогда я решила испробовать другой подход.

– Когда мы в следующий раз будем их кличить, – сказала я Питеру, – спрячемся за дюнами. Им придется нас искать.

– Но они же не увидят нас.

– Точно! Давай попробуем.

Не знаю, почему мне пришла в голову эта идея. Наверное, интуиция. Не было смысла звать их: они все равно не отзывались, так к чему стараться? Я хотела, чтобы они испугались, ведь нас не будет на месте.

– Монти! Пенни! Идите сюда – пора домой! – крикнули мы.

Сначала нам было смешно – двое взрослых людей спрятались за песчаными дюнами. А потом я начала беспокоиться. А что, если они нас не найдут? А вдруг они выбегут на дорогу и попадут под машину?

Мы уже готовы были сдаться и пойти их искать, но вдруг услышали позвякивание жетонов на их ошейниках. И тут сверху на нас посыпался песок. Собаки чувствовали, что мы здесь, но не видели нас. Поэтому они карабкались на дюну.

И вот они нас вычислили. Мне показалось, что началась песчаная буря. Ни лица, ни руки не смогли укрыться от слюнявых поцелуев. Собаки явно испытывали огромное облегчение, найдя нас.

Мы не могли сдержать смеха: две толстые собаки, обрадовавшись, что снова увидели своих хозяев, улеглись на нас так, что мы не могли подняться.

Но план сработал, и больше они не убегали. Когда мы их звали, они оглядывались, чтобы убедиться, что мы на месте. Я придумала и новый трюк: когда мне нужно было подозвать собак, я звала их, а потом поворачивалась и шла в противоположную сторону. Пенни и Монти оглядывались: «Все в порядке, они тут!», но потом они видели, что я иду прочь, и сломя голову бросались за мной. После этого они отзывались каждый раз, когда их звали.

До появления собак мы записались на курсы в Фонде дикой природы Саффолка. Пропускать занятия нам не хотелось, поэтому мы решили, что собак можно на несколько часов предоставить самим себе. Мы заперли их на кухне, чтобы они не разнесли весь дом, и отправились на занятия.

Эти курсы нам очень нравились: они проходили в прекрасном заповеднике, у нас был блестящий наставник, а общение с волонтерами и друзьями по учебе доставляло огромное удовольствие. Но после занятий мы вернулись домой и обнаружили двух несчастных собак – и отсутствие кухонного коврика. Они разорвали его в клочья и сжевали по кусочкам.

– И что нам теперь делать? – спросил Питер. – Их нужно отшлепать?

– Нет, мы никогда не будем их бить, – твердо ответила я.

В воспитании животных я никогда не прибегала к наказаниям – даже во время верховой езды я не пользовалась хлыстом. Папа однажды сказал мне: «Если ты всегда будешь брать хлыст и однажды забудешь его, лошадь перестанет слушаться, потому что у тебя не будет того, что ею управляет. Навсегда запомни: относись к кому бы то ни было так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Впрочем, я не верю в то, что с помощью наказаний можно чему-то научить.

Но мы должны были показать собакам, что они поступили плохо. Мы решили выразить свое неодобрение их полным игнорированием. Что бы собаки ни делали, мы не обращали на них никакого внимания.

Они были вне себя. Примерно через пару часов мы сдались. В конце концов, это был всего лишь коврик. Мы накормили и приласкали наших любимцев. Но наш прием сработал. К счастью, подобное никогда не повторялось.

Естественно, оставлять собак в одиночестве мы больше не могли. Я позвонила в Фонд и объяснила, что у нас два новых «щенка», за которыми нужен постоянный присмотр, поэтому мы не будем посещать занятия.

– Без проблем, – сказал наставник. – Приводите их с собой. Пока вы будете в классе, они смогут побыть на веранде. Привезите с собой воду и лежанки, и посмотрим, как они себя поведут. Было бы славно понаблюдать за щенками.

Перед нами встала новая задача! Нашим собакам нужна была дрессировка, чтобы они сумели спокойно высидеть целый час. Мы должны были научить их оставаться одним, при этом не страдая из-за того, что мы их бросили.

На следующий день мы принялись за дрессировку. В то время самым популярным способом был физический – тот самый, которым пользовался инструктор. Собак тянули за поводок, чтобы они останавливались, давили им на спину, чтобы они садились, тянули за лапы, чтобы они ложились. Мне это никогда не нравилось. Подобные приемы казались мне жестокими, да и для моей особенной кожи они никак не подходили. Мы использовали для дрессировки лакомства. Когда собаки делали то, что от них требовалось, они получали вознаграждение. Если же они этого не делали, то ничего не получали.

Подобный метод эффективен, но нужно запастись терпением. Мы спустили собак с поводков, привлекли их внимание и приказали сидеть на месте. Но когда мы пошли вперед, собаки последовали за нами. И что же делать? Начали с малого. Просим собак сидеть на месте, делаем шаг вперед, возвращаемся и вознаграждаем их, если они остались на месте. На такой способ может уйти вся жизнь. Первой нас поняла Пенни. Мы добились, чтобы она садилась по команде. А однажды Питер сказал:

– Сиди здесь и жди. Мне нужно отойти.

Пенни осталась на месте, но на ее морде явно читалось сомнение: «А ты не уйдешь слишком далеко?»

– Я буду поблизости, – успокоил ее Питер.

– А ты не бросишь меня навсегда?

– Я не брошу тебя.

Питер ушел. Пенни осталась на месте и смотрела ему вслед.

– Я правильно делаю?

– Молодец! Хорошая девочка!

Мы были на седьмом небе от счастья. Мы дали Пенни лакомство и приласкали ее. Видели бы вы выражение ее морды: «Я поняла! Вы хотите, чтобы я сидела на месте, пока вы куда-то отойдете! Почему же вы сразу не сказали?» Монти в точности копировал поведение Пенни – он никогда не упускал возможности полакомиться! Постепенно мы приучили собак оставаться на месте все дольше и дольше. В конце концов мы получили двух более или менее послушных «щенков».

– Где же ваши щенки? – спросил наставник, когда мы на следующей неделе приехали на курсы в сопровождении двух относительно послушных четырехлетних собак.

Мы объяснили, что именно их и называем щенками, чем очень его развеселили. За время занятий собаки нас ни разу не потревожили. Они не издали ни звука. Во время перерыва они с удовольствием порезвились, а Монти даже позволил трехлетнему мальчику прогуляться с ним на поводке. Пенни оторвалась по полной программе – она всегда была шальной блондинкой!

Весь перерыв наши «одноклассники» провели на веранде с кофе. Собаки были в центре внимания, и после занятий мы прогулялись с ними вдоль реки. Монти и Пенни с каждой минутой становились все счастливее.

Мы внимательно следили за их питанием, и со временем собаки пришли в хорошую физическую форму. До сих пор помню, как они побежали в первый раз. Мы отправились к друзьям, у которых тоже были два золотистых ретривера – наши собаки сразу подружились, и мы стали вместе отмечать их дни рождения. Мы выпустили собак в вольер во дворе дома наших друзей. Я подошла и позвала их. Монти бросился ко мне, как двухлетний. Это было так трогательно! На шее Пенни, где был черный шрам, снова выросла шерсть. Собаки стали такими милыми – настоящие золотистые ретриверы.

Мы поняли, что получили двух особых собак! И теперь нам предстояло узнать, насколько они особые.

Глава 7
Из грязи в князи

Монти и Пенни крепли с каждым днем. А мы с каждым днем любили их все сильнее. Собаки были очень разными. Пенни всегда была слегка себе на уме, сколько бы мы ее ни дрессировали. Когда мы просили ее сделать что-нибудь, она никогда не делала этого сразу же и точно так, как было нужно.

– Я сделаю это, если у меня будет время и если это будет для меня удобно.

Заставлять ее было совершенно бесполезно! Она была очень независимой и упрямой собакой. Она могла начать рыть яму в саду. Мы кричали ей:

– Пенни, перестань!

Она делала круг, а потом начинала рыть яму в другом месте, как бы говоря:

– Вы же сказали, что я не могу рыться в том месте! А насчет этого указаний не было!

– Пенни, этого нельзя делать нигде!

Монти был совершенно другим. Он всегда нуждался в поддержке, обожал обниматься и ласкаться. Он был нежным и преданным безгранично. Если бы он был человеком, то наверняка ходил бы в костюме, шляпе-котелке и с зонтиком. Снимая шляпу при встрече, он бы говорил:

– Доброе утро, мадам! Сегодня чудесный день.

Монти был истинным джентльменом, а Пенни всегда оставалась проказницей!

Мы повсюду брали собак с собой – они даже отправились вместе с нами в отпуск. В Шотландию мы поехали на поезде. Собаки оказались слишком большими и под скамейками не помещались. Пришел кондуктор. Мы извиняющимся тоном объяснили, что собакам не хватает места.

– Что ж, – ответил он. – Значит, придется перевести вас в первый класс.

В первом классе было роскошно. Персонал сразу влюбился в наших собак, и они получили по-настоящему первоклассное обслуживание. Кондуктор разрешил им прогуляться по поезду. Но, дойдя лишь до конца вагона, Пенни обнаружила корзинку для пикника и начала вынюхивать еду. Потом сотрудники поезда озаботились тем, что собакам слишком жарко, и выключили отопление во всем составе! Мы сидели за столиком с небольшой лампой, нам принесли еду и напитки. Я со смехом вспоминала тот кошмарный маленький вольер, где мы нашли Монти и Пенни. Они явно проделали большой путь – из грязи в князи.

Мы с Питером любили кататься на велосипедах, поэтому Питер сделал для Монти и Пенни небольшую клетку на колесах, чтобы они могли ехать за велосипедом. Поначалу они отнеслись к этой идее с опаской, поэтому мне пришлось насыпать в клетку сырного печенья. Они тут же залезли внутрь. Ради еды они готовы были преодолеть любой страх!

Собаки отправились с нами в Пэдстоу. Питер, очень застенчивый от природы, удивил меня тем, что осмелился ездить на велосипеде с Монти и Пенни в клетке на колесиках. Все, кто это видел, просто застывали на месте, а потом начинали смеяться и аплодировать. Мне казалось, что Монти и Пенни тоже хохочут вместе со всеми.

Мы стали волонтерами курсов садовой терапии, которые проходили в саду близ Олдебурга. Такие курсы предназначены для инвалидов – тех, кто чувствует себя одиноким и уязвимым. Здесь можно познакомиться с новыми людьми и овладеть практическим навыками для выращивания собственных растений. Прежде чем бросить работу, Питер занимался изготовлением садовой мебели. Теперь он делал скамейки для участников и вел занятия, а я выращивала растения. Мы продавали их на выставках, чтобы собрать средства для работы курсов.

Собаки всегда были с нами, и все участники занятий их любили. Однажды Пенни куда-то пропала, и я отправилась на поиски. Искала очень долго. Собаки давно научились не убегать, поэтому я очень удивилась ее исчезновению. Проходя мимо офисного здания, я заметила, что Пенни выглядывает из окна. Открыв дверь, я увидела, что она сидит на вращающемся кресле нашего директора. Не знаю уж, что она при этом думала, но выглядела очень важно.

***

Дрессировка шла так хорошо, что мы решили зарегистрировать Монти и Пенни как «терапевтических» собак (Pet As Therapy – PAT). Это благотворительная организация, которая готовит собак для посещения больниц, хосписов и домов престарелых. Только животные могут подарить обитателям этих заведений нежность, радость и безграничную любовь.

Для регистрации собаки проходят ряд экзаменов. Они должны обладать особым характером, быть спокойными и послушными. А главное – они должны любить общение с разными людьми. Мы заполнили все документы и стали ждать. И вот пришло письмо с датой экзаменов. Я обрадовалась, но все же немного нервничала. Мы все еще помнили тех неуправляемых проказников, которые впервые переступили порог нашего дома!

Но в день экзаменов Монти и Пенни вели себя идеально. Управлять ими было очень легко. Они послушно шли рядом. Потом им нужно было пройти проверку неожиданными звуками. Первым шел Монти. Я шла рядом с ним. БАМММ! За моей спиной уронили металлический поднос. Я подскочила на месте, Монти же даже ухом не повел. Точно так же повела себя и Пенни. В экзаменационном листе говорилось: «Собаки справились с испытанием идеально – хозяйка провалилась!»

Мы стали посещать дома пожилых людей и больницы. Монти и Пенни делили комнаты по-своему: один обходил комнату по часовой стрелке, другой – против. Их все любили. Видеть, сколько радости они доставляют, было сущим наслаждением.

В одном доме меня предупредили, что здесь есть женщина, которая не слышит и не говорит. Мы с Монти подошли к ней осторожно. Если бы она сделала какой-то знак, что не хочет видеть собаку, мы тут же ушли бы. Но она погладила его и сказала:

– Какой мягкий!

Я назвала ей имя собаки, и она повторила:

– Какой мягкий!

Когда мы уходили, я рассказала об этом персоналу – никто не мог поверить. Медсестра протянула той женщине книгу и спросила, может ли она прочесть ее. Женщина начала читать вслух красивым, поставленным голосом. Тогда медсестра спросила ее, почему же она никогда раньше не разговаривала.

– Мне здесь очень одиноко, – ответила пожилая дама.

Я чуть не разрыдалась, живо вспомнив собственное детство, проведенное в пансионе.

Когда мы приехали в следующий раз, эта дама разговаривала с нами с удовольствием. Мне сказали, что ее перевели в другую комнату, и она стала общительнее. Если бы тогда мы не приехали вместе с Монти, трудно сказать, сколько еще она молчала бы.

В другой раз мы приехали в больницу. Мы сразу спросили, есть ли палаты, куда нам лучше не заходить. Нам сказали, чтобы мы не заходили в палату, где лежит тяжелобольная пожилая дама, к которой приходят родственники.

Когда мы уже уходили, открылась дверь этой палаты. Оттуда вышла женщина. Она сказала мне, что ее мать умирает и уже ни на что не реагирует. Родственники не знали, слышит ли она их, знает ли, что они рядом. Женщина просила подвести к ней Монти, чтобы понять, почувствует ли она его присутствие. Пожилая дама всегда любила собак и наверняка отреагирует, если рядом окажется пес.

Я ввела Монти в палату и позволила ему положить лапу на руку пожилой дамы, а потом сама осторожно сжала ей руку. На лице умирающей женщины появилась улыбка.

Это было очень трогательно. Родственники благодарили нас с Монти. Мы ушли. Позже мы узнали, что эта дама вскоре умерла, а я была счастлива, что мы с Монти смогли доставить ей какую-то радость в последние минуты жизни.

Однажды мне позвонил директор начальной школы. Он попросил помочь справиться со страхом одному ученику, который так боялся собак, что готов был броситься через дорогу, увидев их. Я предложила для начала каждый день прогуливаться с собакой возле игровой площадки, не приближаясь к ребенку. Было очень важно, чтобы все выглядело совершенно естественно.

Мы с Монти стали прогуливаться вдоль ограды, когда дети играли. Через несколько дней ребята уже стали ждать нашего появления. А через несколько недель я начала здороваться с ними через ограду. Учителя знали о нашем плане, поэтому наблюдали за нами на расстоянии.

Вскоре я предложила Монти поздороваться с детьми через ограду. Он послушно сел и стал протягивать детям лапу. Я видела мальчика, которому мы должны были помочь. Он по-прежнему держался в стороне от нас.

Мы решили, что нам с Монти уже можно выйти на игровую площадку, но при этом мы все еще держались ближе к воротам. Дети были в восторге! Я делала вид, что не замечаю испуганного маленького мальчика. Мне хотелось, чтобы он сам подошел к нам. Мы приходили на площадку каждый день, и Монти протягивал лапу всем детям. С каждым днем количество детей, желавших поздороваться с Монти, росло. Они любили мою собаку, а Монти нравилось общаться с детьми. Он привык к тому, что в определенное время мы отправляемся на прогулку, и стал приносить мне поводок за десять минут до выхода. Мне очень нравилось наблюдать за его общением с ребятишками.

Как-то раз вокруг Монти собралась большая группа детей. Все хотели погладить его. И тут я увидела ручонку, которая приближалась к спине Монти очень медленно и осторожно. Тот самый мальчик коснулся шерсти Монти, мгновенно отдернул руку и убежал. Я не стала его останавливать. Каждый день мальчик становился все смелее. Наше терпение принесло плоды. Вскоре ребенок уже сидел рядом с Монти, улыбался нам и задавал кучу вопросов про собак. Я была в полном восторге.

В тот же день мне позвонил директор школы, а на следующий тот самый мальчик вручил мне красивую открытку. Его родители благодарили Монти за то, что он оказался такой замечательной собакой. Когда мы снова пришли на игровую площадку, чтобы поздороваться с детьми, теперь уже все они бросились нам навстречу.

***

Со временем мы стали замечать, что Монти оказывает удивительное влияние на людей. Это дано не каждой собаке. Во время отпуска в Пэдстоу на прогулке он неожиданно бросился в сторону и решил перебежать дорогу. В его поведении не было смысла – я не понимала, что привлекло его на другой стороне. Мы находились в центре города. Вокруг было много народу и машин. Монти же твердо стремился на другую сторону дороги, натягивая поводок. Я пыталась удержать его, но он был сильнее меня.

– Пошли за ним, – предложил Питер.

Мы перешли дорогу, и Монти устремился прямо к женщине в инвалидном кресле. Я пыталась оттащить пса, но он положил ей голову на колени и не уходил.

– Простите, – смущенно пробормотала я.

– Пожалуйста, не уводите его, – сказала женщина. – Я так хотела, чтобы он ко мне подошел. Наша собака умерла две недели назад, и мне очень хотелось погладить вашего пса.

До сих пор не представляю, как Монти это почувствовал.

К этому времени мы перебрались в Девон – повсюду появлялись все новые и новые поля масличного рапса, и из-за моей аллергии нам приходилось переезжать. На новом месте у нас оказалась прекрасная соседка, пожилая дама. Я каждый день заглядывала к ней, чтобы спросить, не нужно ли ей что-то купить или в чем-то помочь. Я брала с собой собак, и мы прекрасно общались. Монти и Пенни вели себя идеально – я ими очень гордилась.

Как-то в воскресенье мы направлялись в церковь, и вдруг Монти потянул меня к дому соседки. Я знала, что по воскресеньям она уезжает к сыну, поэтому придержала собаку. Но Монти не слушался.

– Монти, ее нет дома! – сказала я. – Она уехала на весь день.

Но он не двигался, поставив лапы на ворота.

– Ради бога, Монти! – сказала я. – Мы опоздаем.

Питеру пришлось оттащить собаку и усадить в машину.

На следующий день я зашла к соседке и рассказала ей об этом случае. Думала, что ей будет смешно, но лицо ее омрачилось.

– Как жаль, что вы не позвонили! – сказала она. – Мне было так плохо, что я никуда не поехала. Я весь день была одна. Мне было бы приятно повидать Монти.

Мне стало стыдно, оказывается, порой собаки знают больше, чем люди. С этого момента я твердо решила, что более внимательно буду прислушиваться к Монти.