Текст книги "Солнечный нигилизм. Как отказ от поиска смысла может сделать нас по-настоящему счастливыми"

Глава 1. Нигилизм в XXI веке

Без преувеличения: у нигилизма сейчас не лучшая репутация. Услышав этот термин, мы невольно представляем вечно хмурых бородатых европейцев в серых пальто. Если в компании вы объявите себя нигилистом, то сразу заметите, как изменится атмосфера, глаза ваших собеседников поблекнут, а затем люди вокруг куда-то испарятся. Пока я писала эту книгу, меня часто спрашивали, почему я так увлеклась этой неприятной темой. Когда же я бралась убеждать окружающих, что эта философия не заслуживает своей отталкивающей репутации, что солнечная версия нигилизма предлагает полезный и жизнеутверждающий взгляд на мир, пару секунд они кивали, пока, наконец, не спрашивали: «Так что же все-таки такое нигилизм?»

Нигилизм – это один из тех терминов, которые люди часто используют, не до конца понимая их значение. Обычно, говоря о нигилизме, под ним подразумевают что-то негативное или депрессивное, ассоциируют его с чем-то неприятным. Поэтому, прежде чем мы начнем исследовать, как менялось отношение к этой концепции, или попытаемся исправить собственное представление о ней, – мы должны обратиться к традиционному восприятию нигилизма.

Честно говоря, неудивительно, что понимание концепции вызывает у многих проблемы. Само слово «нигилизм» буквально означает «отрицание». Оно происходит от латинского слова nihil – «ничто». То есть понятия пустоты и отсутствия чего-либо играют немаловажную роль в концепции. Нигилисты (по крайней мере, согласно стереотипам) считают, что смысла, ценностей и цели изначально не существует, что это искусственные конструкты, за которые мы цепляемся ради комфорта и дисциплины. Таким образом, нравственность, порядочность и добродетель не вплетены в ткань нашей жизни и существования, как воздух или гравитация. Это просто идеи, которые мы решили внедрить в нашу коллективную реальность.

Исходя из этого, некоторые могут утверждать (и утверждают), что наша связь с этими ценностями также временна.

Если все бессмысленно, цели быть не может, а мораль – это выдумка, тогда зачем все это?

Зачем вставать с постели по утрам? Или зарабатывать деньги? Или следить за своей внешностью? Или заставлять себя вступать в вежливый, но утомительный разговор с соседями? Или пытаться придерживаться каких-либо социальных норм в отношении нравственности, раз нравственности в конечном итоге тоже не существует? Неслучайно от корня «нигил» происходит глагол «аннигилировать». Когда вы начинаете так думать, вполне закономерно, что все вокруг разваливается на части.

Прежде чем разобраться с самым распространенным толкованием нигилизма, стоит подчеркнуть, что часто при употреблении этого термина люди подразумевают различные его разновидности – все зависит от того, с кем вы разговариваете. Чтобы дать общую картину и убедиться, что все мы говорим примерно об одном и том же, давайте обратимся к нескольким из этих видов – тем, которые наиболее тесно связаны с нашей жизнью и опытом.

Исторически сложилось, что при упоминании нигилизма речь чаще всего идет о нигилизме политическом. Он выходит за рамки теоретических дискуссий и напрямую влияет на события реального мира. Политический нигилизм отвергает политические, социальные и религиозные системы, структуры и власть. Его часто связывают с русскими анархистами XIX века, которых не устраивало сосредоточение власти в руках церкви и монархии, а также сословная иерархия, позволявшая аристократии эксплуатировать народ. Этот период безудержного нигилизма запомнился убийством царя Александра II в 1881 году, которое до сих пор бросает тень на концепцию.

Хотя насильственные методы некоторых политических нигилистов пугают, их желание разобраться, как и почему легитимизированные властные структуры оправдывают издевательство одной общественной группы над другой, кажется обоснованным. Призывы протестующих движения Black Lives Matter в 2020 году упразднить полицию и прекратить ее финансирование, опустошить тюрьмы и пересмотреть систему освобождения под залог вполне можно назвать проявлением политического нигилизма. Эти люди оценили наш нынешний образ жизни, власть, уровень безопасности и пришли к выводу, что привычная нам система явно не работает. Вместо того чтобы слепо принимать традиционные представления о законе и порядке, они пытаются понять, как мы пришли к тому, что имеем сейчас, и подвергают сомнению мифы о роли полиции в наших сообществах, которые мы сами себе рассказываем. В конечном счете эти протестующие и активисты вышли на улицы не для того, чтобы громить целые кварталы или ввергнуть весь мир в хаос. Они призывают людей на минуту остановиться и спросить себя: почему мы так живем? Почему мы поддерживаем структуры, которые не работают и в которые мы не верим? Просто потому что так сложилось? Можем ли мы что-то с этим сделать?

Политический нигилизм тесно связан с этическим или моральным нигилизмом. Моральный нигилизм не сфокусирован на вопросах власти и, избегая революций, уже многие годы побуждает людей беспокоиться о будущем, отвергая абсолютные моральные или этические ценности. Согласно этой концепции даже наши самые базовые представления о добре и зле не безусловны – они формируются под влиянием исторического контекста и социальных условий.

Нигилист задается вопросом: как мое поведение можно назвать аморальным, если мораль – лишь иллюзия?

Если вы хоть раз натыкались на альт-правых[3]3
  Альтернативные правые – последователи ультраправого, белонационалистического движения, распространенного в США.


[Закрыть] на YouTube, Reddit или в каких-нибудь подкастах, вы, вероятно, были свидетелями всепоглощающего морального нигилизма. Последователи этого движения – часто, хотя и не всегда, белые мужчины – используют общие идеи нигилизма в своих бесконечных рассуждениях о морали, расизме, сексизме, антисемитизме и о множестве других явлений. Скорее всего, их слова могут звучать неприятно, но постарайтесь не судить о нигилизме в целом исключительно по одному из его воплощений.

Как ни крути, большинство столкнувшихся с этой концепцией рано или поздно открывают для себя экзистенциальный нигилизм. Эта всеохватывающая теория не оглядывается на другие проявления нигилизма и просто заявляет, что жизнь сама по себе не имеет смысла. Все, что мы делаем или не делаем, не имеет значения, ничего ни к чему не приводит, нами не руководит какая-то космическая сила. Каждый миг любви, боли, радости, горя, когда-либо испытанных человеком, случаен и бессмысленен.

Экзистенциальный нигилизм и всепоглощающее чувство незначительности, возникающее из-за подобного мышления, часто приводят к известному многим чувству экзистенциального страха. Это тот самый ужас, который не дает вам заснуть до двух часов ночи и заставляет мучиться вопросом: какой во всем этом смысл?

После такого описания несложно понять, почему люди ежатся при упоминании нигилизма и нигилистов. На протяжении всего Нового времени общество видело нигилизм не в самом привлекательном свете. К тому же смысл может предложить людям комфорт, связь и причину продолжать заниматься делами. Мало кому захочется избавляться от этих благ. Что за жизнь может быть без смысла?

В 2018 году в Австралии кто-то начал подкладывать иглы в клубнику из супермаркетов. Не в лотки, а в сами ягоды – очень аккуратно, так, чтобы их невозможно было заметить. Прямо как в городской страшилке о лезвиях в конфетах, которые раздают на Хэллоуин, только теперь это было наяву. Люди по всей стране сообщали, что с укусом любимой ягоды к ним в рот попадала игла. Некоторые успевали ее проглотить и оказывались в больнице. Эта новость разлетелась по всему миру и нанесла серьезный ущерб сельскохозяйственной отрасли Австралии. Фермеры и супермаркеты начали уничтожать продукцию тоннами. Клубника исчезла с полок магазинов, и покупателям рекомендовали выбросить все, что они уже успели купить. В социальных сетях набрал популярность хэштег #smashastrawb[4]4
  От «smash a strawberry» – «раздави клубнику».


[Закрыть], поскольку все стали одержимы нарезкой и измельчением фруктов перед употреблением. Правительство Квинсленда (теплый северный штат, где выращивается большая часть фруктов в стране) объявило о сборе пакета помощи в размере миллиона долларов для пострадавшего сектора по производству клубники.

Вскоре у этой жуткой идеи появились последователи, и иголки начали находить в бананах и яблоках. Люди говорили о сотнях инцидентов, но тогда всем стало сложнее различать правду и ложь. В этой ситуации людей пугала не только возможность проглотить иглу – хотя и это настолько жутко, что ассоциируется скорее с фильмом «Пила», чем с новостной передовицей, – но и сам факт, что кто-то в их сообществе способен совершить что-то настолько жестокое. Не было ясно, на каком этапе подкладывали иголки: во время сбора урожая, упаковки или уже в самих магазинах. Кто угодно мог оказаться безнравственным злодеем.

В то время одна мысль никак не выходила у меня из головы: как же тонка грань между порядком и хаосом. До 2018 года никому бы не пришло в голову, что кто-то начнет втыкать иглы в клубнику. Люди без задней мысли надкусывали тысячи фруктов (и, очевидно, других продуктов, которые не выращивали и не готовили самостоятельно). Но задумайтесь, через сколько людей, которых вы никогда не узнаете, прошла последняя съеденная вами еда. Вы бездумно и безоговорочно решили, что каждого из этих незнакомцев волнует ваша жизнь и безопасность. Вы можете просыпаться каждый день, съедать хлопья на завтрак, брать кофе с собой и готовый сэндвич, не убиваясь мыслями о том, сколько возможностей было у кого-то причинить вам вред. Вас это не волнует, потому что вы приняли и спроецировали на окружающих негласный, но общепринятый кодекс поведения, согласно которому люди не причинят друг другу вред просто так.

Но почему Австралию затронула эта трагедия? Очевидно, никто не захочет, чтобы его арестовали и возненавидели за столь трусливый и жестокий поступок, как втыкание игл в клубнику. Тем не менее нашелся человек, который продолжал скрытно это делать. Вероятно, он решил, что никто не сможет его поймать.

В конечном счете стало ясно, что цепь этих событий запустила озлобленная управляющая фермы. Как утверждала полиция, с ней плохо обращались коллеги. На момент написания этой книги она предстала перед судом и ее признали виновной в отравлении продукции с целью нанесения экономического ущерба по семи случаям. То есть все это безумие длилось уже два года, но на ее совести было только семь упаковок с ягодами. При этом полиция утверждает, что зафиксировала 230 инцидентов с иглами, и виновные в остальных случаях так и остались неизвестны. Это означает, что нас все еще окружают люди, которые болтают с друзьями, забирают своих детей из школы, готовят ужин и по каким-то причинам, которых мы никогда не узнаем, совершают простое действие, чтобы искалечить и травмировать незнакомца. Это люди, которых вы, вероятно, никогда не заподозрите, потому что считаете, что вас защищает общая для всех система морали. Но двести тридцать игл лопают эту фантазию как воздушный шар.

Эта история до сих пор не дает стране покоя и всегда напоминает о себе, когда кто-то решается купить или приготовить фрукты. Мы тщательно проверяем их и закидываем в рот дольками. Дело тут не только в страхе перед иглами (хотя я до сих пор не могу есть фрукты целиком), но и в ощущении того, насколько зыбок выстроенный нами порядок, основанный на здравом смысле. Хаос – вот что пугает людей в нигилизме.

Если один человек, который отказался соблюдать общие нормы морали, может навести ужас на целую страну, что будет, если все от них откажутся?

Людям нужен смысл не только для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, но и буквально для того, чтобы жить. В своей книге «Рождение и смерть смысла»[5]5
  (англ.) The Birth and Death of Meaning.


[Закрыть] американский культурный антрополог Эрнест Беккер пишет: «Как давно известно антропологам, человеческое племя, утратившее ощущение смысла жизни, может перестать воспроизводить потомство или попросту массово лечь умирать возле ручьев, где полно рыбы».

Смысл становится для нас моральной путеводной звездой, он связывает нас, дает чувство комфорта. Нигилизм же, наоборот, часто предлагает анархизм, депрессию и полное психологическое разрушение. Во всяком случае, так продолжают считать многие.

Однажды я обсуждала с мамой эту книгу и рассказала ей о некоторых идеях, над которыми тогда размышляла. Я сказала, что мы слишком сильно полагаемся на смысл, не подвергаем его сомнению и что он угнетает нас не меньше, чем утешает. Она вежливо кивала, а я продолжила и задалась вопросом, не верим ли мы в определенные идеи только потому, что они помогают нам почувствовать собственную значимость и безопасность? Или потому, что мы столько в них вложили, что отказ от веры стал бы для нас слишком большим ударом? Когда я закончила, она убрала наши чашки и ответила:

– Все это звучит интересно, пока ты искренне не начнешь так думать.

Я, немного сбитая с толку, сказала:

– То есть? Я уже целый год об этом твержу.

Видели бы вы ее лицо.

– Венди, но это же так депрессивно.

Это распространенное отвращение к нигилизму – необязательно результат неверного понимания его сути и недостаточного внимания к нему. Его неоднократно привязывали к самым мрачным моментам человеческой истории. Гельмут Тилике, немецкий теолог, предположил, что отрицание морали, свойственное нигилизму, привело к подъему фашизма и нацистской партии в Германии в 1930-е годы. Подобные ассоциации существуют по сей день, приводя к непростым отношениям между нигилизмом и альт-правыми.

Чтобы понять, как намеренно лишенный какого-либо содержания взгляд на мир вдруг наполнился тьмой, стоит провести некоторое время с Фридрихом Ницше, немецким философом и культурным критиком, который стал олицетворением нигилизма.

Ницше ненавидел системы и жесткие моральные принципы. Он не видел в жизни объективного порядка, кроме того, что мы сами ей задаем. Многие видят в его идеях лишь отказ от традиционных систем верований и постижения смысла. Да, ему казалось, что нравственные и социальные условности подавляют индивидуальное мышление и разум, но он не говорил, что по этой причине от всего этого нужно избавиться. Скорее его идея была в том, что мы должны думать самостоятельно, смотреть на свою жизнь и противостоять давлению социума и морали.

Как и у многих гениев, жизнь Ницше была беспокойной и продуктивной. В 1869 году, в возрасте 24 лет, он стал профессором классической филологии Базельского университета – самым молодым профессором за его 400-летнюю историю. В 27 лет он опубликовал первую из своих культовых работ «Рождение трагедии из духа музыки». К сожалению, Ницше страдал от душевных и физических недугов. Проработав десять лет в университете, он уволился из-за проблем со здоровьем. Следующие десять лет он провел в работе над своими самыми известными и новаторскими произведениями, среди которых были «Веселая наука», «Так говорил Заратустра», «К генеалогии морали» и «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом». Ближе к концу века, в 44 года, у него помутился рассудок, и остаток жизни он провел на попечении матери и сестры Элизабет Ферстер-Ницше. Под конец жизни после нескольких инсультов он не мог даже говорить.

Ницше умер в 1900 году, так и не увидев, насколько его идеи повлияют на XX век.

В последние годы жизни Ницше не смог продолжать работу, прославившую его на весь мир. И все же после его смерти «написанные» Ницше произведения продолжали выходить в свет – все благодаря его сестре Элизабет, которая взялась за работу над его архивами и посмертными публикациями. Именно в это время философские взгляды Ницше резко «изменились».

Элизабет была убежденной нацисткой. По сюрреалистическому стечению обстоятельств в 1887 году она вместе с мужем Бернхардом основала Новую Германию: печально известную «арийскую» колонию в Парагвае. Вместе с четырнадцатью другими «расово чистыми» немецкими семьями они планировали создать то, что Саймон Ромеро в статье для New York Times назвал «колонией, из которой передовые арийцы могли провозглашать свои заявления всему южноамериканскому континенту». Их миссия заключалась в «очищении и возрождении человечества».

Эксперимент потерпел полный крах. Группу уничтожили болезни, распри, неурожаи и мания величия Элизабет и Бернхарда. Через два года их затея провалилась, пара вернулась домой, а в 1889 году Бернхард покончил с собой. После его смерти Элизабет сосредоточила все свое внимание на работе с архивом Ницше.

Обычно попытки сберечь и вдохнуть новую жизнь в наследие больного гения считаются делом благородным, но Элизабет использовала эту возможность, чтобы отредактировать произведения Ницше и сделать их частью своей расистской пропаганды.

Ницше был продуктом своего времени, а в конце XIX века во всей Германии царил антисемитизм, но согласно его работам он эти идеи не поддерживал. В биографии Ницше «Я – динамит!»[6]6
  (англ.) I Am Dynamite! A Life of Friedrich Nietsche.


[Закрыть] Сью Придо отмечает, что философа интересовал человек как «личность, а не человек как стадное животное». Развивая эту мысль для Guardian, она добавила: «Выросший в рейхе Бисмарка, Ницше ненавидел три вещи: разросшееся государство, национализм и антисемитизм». Этот человек отвергал все системы и писал, что не хочет иметь дел с теми, кто «поддерживает это лживое расовое надувательство».

Более того, Майкл Ф. Даффи и Уиллард Миттельман пишут в своей работе «Отношение Ницше к евреям»[7]7
  (англ.) Nietzsche's Attitudes Toward the Jews.


[Закрыть], что он «осуждал растущий национализм в европейских странах и предполагал, что именно этот национализм разжигает антисемитизм». Хотя Ницше и выступал против любых религий, он признавал, что восхищался «просвещенностью и интеллектуальной независимостью» евреев, с которыми ему доводилось иметь дело. Конец тесной дружбы Ницше с композитором Рихардом Вагнером был частично связан с антисемитизмом и немецким национализмом последнего (Вагнер и Элизабет продолжали дружить).

Но все произведения Ницше попали под редакцию Элизабет. В поисках нужных ей мыслей она копалась в его архиве, убирая из работ лишнее и добавляя собственные интерпретации. Так из-под ее пера вышла его весьма субъективная биография и книга «Воля к власти»[8]8
  (нем.) Der Wille zur Macht.


[Закрыть] – сфабрикованный сборник произведений Ницше. «Воля к власти» была очень популярна в нацистской Германии. Когда Элизабет умерла в 1935 году, Гитлер присутствовал на ее похоронах.

Со дня смерти сестры Ницше прошло уже 85 лет, но и нигилизм, и самого философа до сих пор связывают с некоторыми из самых жестоких и мрачных страниц человеческой истории (подробнее об этом позже). Забавно, что, хотя Ницше и стал лицом нигилизма, вдохновляя многих пессимистов (в том числе и склонных к анархии), сам философ не верил, что мы должны связывать себя с нигилизмом на всю жизнь. Скорее он видел в нем стадию, через которую нужно пройти на пути к чему-то другому.

Отвергая системы и предрассудки о морали, Ницше не считал, что они должны исчезнуть вовсе. Он полагал, что они должны стать объектом нашего личного поиска.

Кроме того, будучи критиком института религии (серьезно, Ницше был неописуемо антирелигиозен), философ беспокоился, что существующие идеи разума и морали слишком сосредоточены на том, что с человеком будет дальше, в будущем. Он не верил, что наши представления о Боге или загробном мире должны определять наши жизни и действия. Ницше беспокоился, что наше желание попасть в какой-то лучший мир, который часто описывают в религиозных текстах как некое раеподобное место, заставляет нас меньше ценить настоящее. Вся наша земная жизнь под влиянием такого мировоззрения становится лишь генеральной репетицией, тем, что нужно пережить и забыть. Ницше писал, что такие взгляды позволяют человеку занять позицию «судьи мира, который в конце концов кладет на свои весы само бытие и находит его чересчур легким»[9]9
  Ницше Ф. Веселая наука. Перевод К. А. Свасьяна.


[Закрыть].

Философа волновало, что такой подход поощряет апатию и разобщенность и снимает с нас личную ответственность за собственное существование. Это позволяло человеку, который стал свидетелем чьего-то страдания, успокоить себя мыслью, что в следующей жизни все будет лучше. Но если лишить эту идею смысла, поместить себя в реальность, которая разворачивается непосредственно сейчас, и принять отсутствие космического предназначения или вселенской доброты, вы сами становитесь ответственны за происходящее. В таком случае нельзя ожидать, что позже вселенная исправится.

Своим нигилизмом и своими трудами Ницше хотел помочь нам стать самими собой. Он не насмехался над смыслом, он понимал его силу и не хотел, чтобы этой концепцией пользовались наугад или принимали вслепую. Он устал от систем, которые предлагали удобные ответы и не позволяли задумываться, почему мы живем так, а не иначе. Почему так устроена власть? Соответствует ли окружающая действительность тому, во что я действительно верю? Есть ли у меня собственные представления о добре и зле?

В «Веселой науке» он писал: «Человек понемногу стал фантастическим животным, которое в большей степени, чем любое другое животное, тщится оправдать условие существования: человеку должно время от времени казаться, что он знает, почему он существует, его порода не в состоянии преуспевать без периодического доверия к жизни! без веры в разум, присущий жизни!»[10]10
  Ницше Ф. Веселая наука. Перевод К. А. Свасьяна.


[Закрыть] Ницше не умер нигилистом. Он использовал нигилизм как объектив, чтобы критично оценить свою жизнь и себя самого.

Именно такое прочтение нигилизма меня привлекает, когда я задумываюсь о новом взгляде на бессмысленность жизни.

Солнечный нигилизм отвергает разрушительную зацикленность на будущем и видит в бессмысленности возможность дышать и думать по-новому.

В конечном счете он дарит нам возможность начать с чистого листа, шанс насладиться этим моментом, этой секундой, хаосом вокруг и тем фактом, что нам повезло родиться на свет.

Несмотря на попытки Ницше представить нигилизм как многомерную и гибкую теорию, спустя сто лет после его смерти мы по-прежнему можем столкнуться со стереотипами о нигилистах. Но солнечный нигилизм тоже постепенно вступает в права. Я бы даже сказала, что сегодня он популярнее, чем когда-либо.

Когда я начала задумываться об этой книге, я поняла, что вижу нигилизм повсюду. Да, я много читала и говорила о нем, но самые запоминающиеся примеры мне встречались не в лекциях или статьях. Нигилизм почти незаметно, но очень глубоко укоренился в постоянно меняющейся поп– и интернет-культуре, которую я потребляла каждый день.

Нигилизм способен принять форму того, чего мы больше всего боимся. Сложный и адаптивный, он развивается, отражая меняющиеся с каждым годом проблемы и заботы. На протяжении XIX и XX веков современность отбрасывала на нигилизм свою тень: когда наука вытесняла Бога из человеческих умов и сердец, всех тревожило, как будет выглядеть пострелигиозный мир. Критики беспокоились, что общество делает шаг навстречу пустоте, которая в конечном счете приведет к власти фашизма, насилия и полному вырождению личной и общественной морали.

Сегодня люди все еще охвачены тревогой, когда думают о нигилизме. Та же тревога проявляется в наших разговорах об изменении климата, неолиберализме, промахах капитализма и засилье одиночества и разобщенности, в которых мы обычно виним интернет. Но за последние годы из укромных уголков идеи нигилизма постепенно вышли в свет, чтобы сформировать идентичность, вкусы, юмор и взгляды поколений Y и Z[11]11
  Эти термины относятся к теории поколений, разработанной в 1991 году исследователями Нейлом Хоувом и Уильямом Штраусом. Согласно ей к поколению Y (или «миллениалам») относятся люди, родившиеся в период с 1982 по 2004 год. К поколению Z (или «зумерам») относятся рожденные после 2005 года.


[Закрыть]. Вместо немцев, строчащих свои труды при свечах, у нас есть подростки в TikTok, в шутку умоляющие вселенную убить их, мем-аккаунты с шутками о бессмысленности жизни, героиня книги «Год отдыха и релаксации»[12]12
  (англ.) My Year of Rest and Relaxation.


[Закрыть], которая от безысходности решила заняться самолечением, и величественно мрачная музыка Билли Айлиш и Ланы Дель Рей.

Последние несколько лет я постоянно натыкаюсь на один и тот же вопрос в различных статьях под авторством разных журналистов. Иногда эти статьи про Twitter или Instagram, иногда про Netflix или YouTube. Журналисты часто обсуждают TikTok. Возможно, когда вы прочтете подобный материал, он будет уже о чем-то другом, но суть останется прежней. Все эти статьи объединяет одна и та же мысль. Авторов этих текстов интересует, почему контент миллениалов и зумеров такой мрачный и странный.

Я не виню людей за то, что они этим интересуются. Я уже давно замечаю изменения в контенте, который может меня рассмешить. Как и многие, кто полжизни провел в интернете и серьезно относится к своему цифровому двойнику, я довольно часто сижу в Instagram, отправляя своим друзьям мемы и отмечая их под постами с подписью «это мы». В повседневности я, на мой взгляд, выгляжу вполне полноценным и счастливым человеком, который обычно обсуждает новости, банальные сплетни и то, что недавно съел или собирается съесть в ближайшее время. Но если бы вы составили на меня досье по мемам, статьям, аккаунтам и видео, которые мне нравятся и которые я присылаю друзьям, вы, вероятно, подумали бы, что у меня какие-то проблемы.

Если взглянуть на мои профили в социальных сетях (чаще всего я бываю в Twitter и Instagram, изредка заглядываю в TikTok), там можно найти мешанину из юмора, политики, новостей, активизма, искусства и остроумных заявлений о сокрушительной силе меланхолии.

Пока я писала этот абзац, я проскроллила ленту в Twitter и Instagram, где меня встретили призывы к разгрому капитализма, вырванные из контекста скрины из реалити-шоу, цитаты философов и социальных теоретиков и одна и та же шутка в самых разных вариациях с примерно одинаковым посылом: «Я все время чувствую себя очень тревожно и плохо».

Кэт Коэн, музыкальный комик (клянусь, это на самом деле лучше, чем звучит), выложила видео в Instagram, где она репетирует песню о «пустоте». Она поет о том, что дыра внутри нее «раздражает», поэтому она пытается заполнить ее «горой блюд с расплавленным сыром, литрами тоника и джина, сексом с людьми, которые говорят «приветос», сигналами SOS, всем, что продается в Zara, фотографиями, по которым читают ауру, бесконечными приложениями с гороскопами». В комментариях под этим постом все смеются и оставляют кучу эмодзи, называют песню своим гимном по жизни, а я отправляю видео другу с пометкой «она шарит».

Потом кто-то выкладывает скриншоты из «Коня БоДжека»[13]13
  (англ.) BoJack Horseman.


[Закрыть] – мультсериала о жизни людей и антропоморфных животных, которые пытаются совладать с Голливудом, славой, амбициями и склонностью к саморазрушению. В нем мистер Пинатбаттер – милый глуповатый лабрадор и успешный телевизионный актер – утешает свою бывшую жену, нежно напоминая ей: «Вселенная – это жестокая, безразличная бездна. Ключ к счастью не в поиске смысла. Он в том, чтобы занимать себя бессмысленными глупостями, и в конце концов ты умрешь». Сцена задумана как смешная, и в комментариях под ней – вереница плачущих и смеющихся эмодзи.

Бодрый инструктор по пилатесу напоминает своим подписчикам в TikTok, что независимо от того, сколько воды они пьют, сколько спят и занимаются ли спортом, в итоге они все равно умрут. В ответ кто-то в комментариях интересуется, откуда она взяла свою бутылку для воды со звездочками.

В начале вспышки COVID-19 многие люди ретвитили новость о японских тематических парках, сотрудники которых запрещают кричать. Вместо этого гостям предлагают «кричать в глубине души». Почти все пользователи добавляли к ретвиту саркастичные фразы вроде: «Японцы, как всегда, на шаг впереди».

Все это кажется очень серьезным и вместе с тем напоминает нескончаемую шутку.

Самые яркие примеры черного юмора я обычно встречаю у обыкновенных и ничем не примечательных интернет-пользователей. Они как бы невзначай желают себе смерти или обращаются к знаменитостям через Twitter с просьбой убить их или искалечить. Странно писать эти строки, сидя у себя дома, пока мой парень пылесосит в соседней комнате. И непонятно, почему это все так смешно и так близко мне.

Я часто не раздумывая прошу любимого человека убить меня.

А еще иногда беззаботно заявляю, что хочу, чтобы какая-нибудь очаровательная знаменитость медленно раздавила меня до смерти. Я желаю такого взаимодействия ровно так же, как несколько лет назад могла мечтать сходить с какой-нибудь звездой на фермерский рынок.

В своей статье для New Yorker 2019 года «Любовь, смерть и мольба к знаменитостям с просьбой об убийстве»[14]14
  (англ.) Love, Death, and Begging for Celebrities to Kill You.


[Закрыть] Джиа Толентино проанализировала это явление. Она предположила, что так проявляется не только феномен фанатства. Мы «настолько отчаянно жаждем личной связи со знаменитостями, что примем ее даже в форме убийства (ну и, возможно, мы просто сами хотим умереть)». Некая @alwayssaddaily, которая написала в Twitter, что хочет умереть под колесами автомобиля, задумалась над чувством бессмысленности, объединяющим весь подобный контент: «В жизни столько всего перемешалось, что я бесконечно повторяю про себя эту мысль – сбей меня на машине, убей меня нахрен, – и психологически мне становится намного лучше».

Несколькими месяцами ранее Габриэлла Пайелла обратилась к тому же феномену в статье с невероятным заголовком «Почему все хотят, чтобы их краши сбили их на машине?»[15]15
  (англ.) Why Does Everyone Want Their Crushes to Run Them Over?


[Закрыть] в журнале The Cut. Габриэлла интересуется: «Возможно ли, что популярность этой шутки навеяна самим духом времени? Ведь нам постоянно напоминают, что к концу века Земля станет практически непригодной для жизни, что капитализму осталось совсем недолго и что от ядерной войны нас отделяет одно нажатие кнопки». Она приходит к выводу, что «напряженный призыв «сбей меня» перекликается с нашими нынешними фаталистскими настроениями».

Нигилизм в поп-культуре явление не новое.

В 80-х фильмы «Американский психопат»[16]16
  «Американский психопат» (англ. American Psycho) – фильм 2000 года, в котором главный герой по ночам превращается в изощренного убийцу.


[Закрыть], «Меньше нуля»[17]17
  «Меньше нуля» (англ. Less Than Zero) – фильм 1987 года. Это история наркомана Джулиана, который тонет в наркотиках и пытается сбежать от преследующего его дилера, которому он должен денег.


[Закрыть] и «Смертельное влечение»[18]18
  «Смертельное влечение» (англ. Heathers) – фильм 1988 года. Главная героиня решает избавиться от группы девушек, которые диктуют правила в школе Уэстерберг Хай, и ее новый знакомый предлагает убить их.


[Закрыть] показывали нам персонажей, которые погружались в бездну и упивались отказом от традиционных моральных принципов и ценностей. 90-е также изобилуют поп-нигилистами: братья Коэн, Хармони Корин, Ларри Кларк и Квентин Тарантино снимали фильмы про опасных и жестоких нигилистов. Но это казалось скорее чем-то мимолетным и беспрецедентным. Нигилисты были архетипическим воплощением чистого зла или отчаяния. Они были злодеями в «Большом Лебовски» и «Смертельном влечении» и символом культурного упадка в «Криминальном чтиве».

Но современные поп-нигилисты отошли от этого излишнего драматизма и страшилок. Их поступки можно расценивать не как урок нравственности, а как разумную реакцию на текущее состояние мира.

Хармони Корин[19]19
  Хармони Корин – американский кинорежиссер, сценарист, актер и писатель. Стал известным благодаря фильмам «Гуммо», «Отвязные каникулы».


[Закрыть] снимает фильмы о нигилизме всю жизнь. В своих ранних работах он в основном исследует разочарование молодых отбросов, которые не вписываются в системы, формирующие современную американскую жизнь. Его персонажи (часто подростки) смотрят на взрослый мир, к которому неизбежно приближаются, и провозглашают его бессмысленным и продажным, предпочитая хаос и разрушения. В беседе с Guardian в 2016 году о своем творчестве он сказал: «Я хочу оставить после себя развалины. Меня не волнует течение, и я не собираюсь по нему плыть».