Текст книги "Ведунья против короля"

– Можно с начала, – хмуро вздохнул Тровенг и нехотя поплелся следом за напарником.

Сел неподалеку на стул, стремясь устроиться так, чтобы не выпускать двери из виду, и покосился на бледного мужчину средних лет, лежавшего в подушках с закрытыми глазами. Судя по всему, недавно тут было очень жарко.

– Так вот… – задумавшись ненадолго, начала рассказывать леди, стараясь не смотреть на мага, решительно откинувшего покрывало с раненого и развязавшего завязки его нижней рубахи. – Приехали они вчера, под вечер. Привезли приказ короля. Самозванца, как мы теперь понимаем. Целый отряд воинов, еще и телеги с походной кухней и припасами. Но вели себя не как королевские воины, а как захватчики. Так, будто мы жители другой страны и они нас победили, – это Синглер сказал. Мы с первых минут были шокированы их действиями. Егеря чувствовали себя как дома. Бесцеремонно прошли на кухню, забрали все кушанья, потом отправились в кладовые, набрали продуктов, часть утащили, часть отдали кухарке и велели готовить на всех суп и жаркое.

Женщина путалась и повторялась, вновь переживая вчерашнее потрясение, а регент слушал и все мрачнел, начиная понимать, как неверно прежде представлял события в Форандии. Из относительно спокойной жизни в княжестве беды соседей виделись далеко не такими тяжкими.

– А потом молодые воины начали приставать к служанкам и горничным. Его светлость с дворецким с трудом сумели отбить девушек при помощи собак и защитного амулета. Так они со злости закололи двух псов, остальных Синглер успел запереть в вольерах. А служанок я спрятала в своей гардеробной, в шкафах и сундуках. Рано утром обоз ушел, но командир оставил на постой трех воинов и капрала. А потом приехали два шамана, они собирались поставить у нас на башне какой-то маяк. Мы сидели тихонько, как мышки, ждали, пока шаманы уедут, потом его светлость собирался предложить егерям выгодную сделку, если согласятся жить в доме привратника. Но тут прилетел крылет… – Женщина всхлипнула и прижала к губам смятый платочек. – Шаманы попытались что-то сделать прилетевшим, но с теми был маг. Мы поняли это позже, когда шаманы прибежали в столовую, собрали нас в кучу и связали, а его светлость поставили на колени и надели на шею петлю…

Несколько секунд она горько плакала, сотрясаясь от рыданий и пережитого ужаса, потом глотнула поданного Лансом зелья и, немного успокоившись, продолжила рассказ:

– Когда появились король с секретарем и маг, шаман приставил нож к горлу его светлости и заявил, что его смерть будет на совести его величества. Маг хотел что-то сделать, но шаманы дружно взвыли, и тот, что с ножом, воткнул свое оружие лорду в плечо. Кровь хлынула просто ручьем, и король приказал магу сдаться. Сначала егеря связали магистра, затем шаман повесил ему на шею какой-то странный ошейник с шипами, бусами и рунами, и маг стал бледным и медлительным. После этого они связали и короля с секретарем, запрягли в карету лошадей, погрузили всех пленников и уехали. Хотели увести и его светлость, но мы с дворецким встали на колени и умоляли забрать все, только не мучить раненого. Дворецкого послали за казной, а капрал начал приставать ко мне… – Закрыв лицо руками, женщина снова горько всхлипнула и несколько секунд молчала, пересиливая горечь испытанного. – Но Фернон, наш дворецкий, что-то заподозрил и вернулся. Он ударил капрала по голове кочергой, тот упал и начал свистеть. Прибежали воины и утащили его, а Фернона избили, как… – она снова всхлипнула, но постаралась взять себя в руки, – как бешеного пса, и ушли, напоследок хлестнув меня плетью. Но это не важно… Как только они уехали, мы с девушками уложили раненых на диваны, перевязали и послали садовника рвать цветы и разжигать камин. Секретарь успел шепнуть про сигнал кухарке, когда мы стояли связанные. Но ученики прибежали только через два часа…

– Успокойтесь, леди, – твердо приказал Ланс, – теперь все позади. Ваш муж будет жить, я его подлечил. Дворецкого тоже, зелье вам оставлю.

Четырнадцатое светозарня

Замок барона Трестьера

Дилли

Смысл произошедшего ведунья осознала мгновенно, едва перед ней открылось небо, изуродованное черным облаком дыма. Трудно не понять, если это один из тайных сигналов их клана. Самый заметный и одновременно самый неоднозначный. Смысл сильно меняется от того, сколько очагов одновременно горят, а также от цвета и интенсивности дыма. Но когда он валит вот так откровенно, густыми клубами, возможными лишь в одном случае – если в печь не таясь добавили зелени, значит, случилось нечто страшное, но нападавших в доме уже нет.

Дилли не успела еще даже рот открыть, чтобы объяснить это мужу, как краем глаза заметила стремительно соскользнувшую с соседней лошади тень, и, не рассуждая, ринулась за ней.

Где-то в глубине сознания ведунья точно знала, что ее поступок огорчит и даже рассердит любимого мужчину, как, впрочем, и всех остальных спутников. И не было в этом ничего особого или неправильного. Так уж они были воспитаны и так привыкли поступать перед лицом опасности. И мощные маги и неодаренные люди. В любой непредвиденной ситуации первым делом задвигали женщин себе за спину и начинали совещаться. Сначала старались определить степень серьезности произошедшего, просчитать более безопасные и эффективные пути, обговорить малейшие детали принятых планов. И только потом – действовать.

Однако ведуньи были приучены поступать совершенно иначе. Для них в таких случаях самой главной ценностью становилось время. Ведь ни для кого не секрет, что зачастую от скорости, с какой придет помощь, напрямую зависят здоровье и жизнь подвергшихся нападению жертв. Вот потому ведуньи ничего не просчитывают и не планируют общепринятым способом. Их матерями и прабабушками давно заучены и отработаны все действия, какие доступны обученной ведунье. Но сначала им нужно оказаться на месте происшествия, все увидеть собственными глазами, осмыслить и оценить, а лишь потом выбирать, куда сделать следующий шаг.

Ноги сами несли сестер через кусты и буераки с сумасшедшей для человека скоростью, при которой секунды вдруг растягиваются почти до минут. Мозг ведуний при этом сам отключает ту часть разума, которая рассуждает с помощью слов, проговаривая про себя вопросы и доводы. Власть над телом берет стремительное, как молния, подсознание. Оно мгновенно определяет пользу и опасность всех окружающих предметов и существ, выбирая наилучший способ действия. Если бы кому-то была доступна возможность проследить за мчавшимися по склону ведуньями, он был бы потрясен невероятной точностью их движений. Девушки так плавно и стремительно уклонялись от возникавших на их пути препятствий, сучьев, веток и камней, словно пробежали по этому месту раз сто, не менее.

Но сами ведуньи ничего этого даже не замечали, отдавшись во власть собственных способностей и интуиции, освободив сознание для подготовки с неизвестностью. Обе знали точно, что в подобных ситуациях жертвы куда больше доверяют мужчинам, ведь никто не готов думать, будто женщина сможет справиться с бандитами. Поэтому, ни на мгновение не замедляя движения, ведуньи стремительно меняли лица и срывали с головы накладные косы, готовясь заранее к встрече с жителями замка.

В замке барона Трестьера сестры действовали так же поспешно, ошеломив и покорив своей напористостью растерянную хозяйку, не осмелившуюся даже в мыслях отказать наглым требованиям незнакомцев. Им хватило менее минуты, чтобы узнать все необходимое, выдать указания и получить ключи от вольеров со стравами и мастифами. А еще через пару секунд сестры уже неслись к воротам на лоснящихся молодых зверях за уверенно взявшими след собаками.

Ведуньи знали, что мастифам никогда не сравниться в скорости и выносливости со стравами, и не надеялись на их помощь. Только на тонкий нюх, который позволит собакам взять верное направление. Потом эстафету примут звери. И хотя нюх у стравов менее остёр, зато они сообразительны от природы и имеют хорошую память. Им не потребуется много времени, чтобы понять, кого нужно догнать.

Дилли почти распласталась на переходящей в гибкую шею мощной спине стремительно мчавшегося зверя и отстраненно жалела, что животные еще не приучены к седлу и поводьям. Хотя мех на их спине пышен и мягок, всадницам приходилось держаться за гриву, чтобы не остаться на дороге.

Мчавшаяся впереди Лита, повернув к сестре голову, что-то показала, но Дилли не поняла этот жест. Видимо, Чижик выучила его в последнее время и даже не догадывалась, что старшая ведунья может его не знать.

А в следующую секунду леди Тровенг и сама поняла, о чем пыталась предупредить ее сестренка. Неподалеку от дороги под раскидистым дубом стояла карета барона Трестьера. Вблизи от нее у небольшого костерка сидела четверка мужчин в военной форме, поглощавших походный обед.

Стравы, почуяв аромат жареного мяса, перебивающий запах, который вел их почти час, прибавили прыти, рассчитывая получить заслуженную награду за отлично выполненное задание. Ведь сидевшие у них на спинах всадники мгновенно куда-то исчезли.

У воинов, уверенных в своей полнейшей безопасности, не было ни единого белого камня против налетевшей смерчем расплаты. Мощные звери буквально раскидали их в стороны, отбирая мясо и колбасу, а две неуловимые тени, ударом ребра ладони отправлявшие сильных мужчин в темноту длительного забытья, пощадили лишь одного, и то временно.

– Где шаманы? – тихо и с угрозой шепнул сероглазый кеминец, сомкнув на горле капрала хватку стальных пальцев.

– Там, – бледнея от ужаса, показал егерь в сторону леска.

И тут же получил заслуженный удар по шее.

Светловолосый парнишка заглянул в карету, убедился что она пуста, и ринулся в лес следом за кеминцем. Вскоре они бок о бок неслись в чащу леса, безошибочно находя направление по примятой траве. Совсем недавно тут прошли несколько человек, и раз не предприняли никаких мер, чтобы замаскировать свои следы, значит либо не верили в возможность погони, либо считали себя надежно защищенными.

– Тсс! – Заслышав впереди голоса, Дилли замерла на месте, удерживая Литу, и секунд десять они стояли, слушая визгливый, полный злобы и яда, голос одного из шаманов.

Угрожая расправой привязанным к дереву магистру и секретарю, он требовал от Эршеля добровольной передачи фамильной королевской короны и печати. Обе ведуньи отчетливо расслышали ложь в его обещании отпустить за это всех пленников, и эта подлость решила судьбу шаманов.

Если до этого момента сестры еще собирались подобраться незаметно, чтобы оглушить врагов на время, то теперь выбрали более простой способ. Хотя и более жестокий – из тех, которые противны самой природе ведуний, но иногда, в самых крайних случаях, все же применяются ими в виде исключения.

Оружие у сестер было: пробегая по замку, каждая выбрала наиболее подходящее и привычное для руки. Лита сжимала узкий, обоюдоострый кинжал, а Дилли – пестик от ступки.

«Мой – левый», – показала знаком старшая, и младшая согласно кивнула.

А в следующий миг дружно взмахнули две тонкие кисти, с вовсе не женской силой посылая оружие возмездия.

Полыхнуло жгучим разноцветьем пламя защитных амулетов, далеко отбросив короля, стоявшего перед старшим шаманом.

И тотчас пронзительно и страшно взвыли недоучки, сраженные собственной же защитой, настроенной на ближнее нападение. Прокатилась по полянке жаркая волна и ушла вглубь леса, не принеся пленникам особого вреда.

– Дилли? – выдохнул сидящий на земле Эршель, неверяще рассматривая выскочившую из кустов девушку в мужской одежде.

– Я, – небрежно отозвалась она, бросаясь развязывать магистра.

Чижик со злым шипением распутывала узлы на шее Леара.

– Зачем ты сдался? – волновал ее только один вопрос. – Ты же мог…

– Не мог, – виновато отводя светившийся облегчением взор, хрипловато шепнул он разбитыми губами.

– Почему? – нахмурилась Чижик, поймала полный укора взгляд сестры и задумалась. – Ты хочешь сказать, что не выполнял наказ матери? Не тренировал дар?

– Лита, – негромко, но веско окликнула сестру Дилли, – ты лучше спросила бы, не хочет ли он пить?

Сама она уже справилась с веревками и попыталась было снять с шеи Звена сочившийся грязно-зеленым отсветом ошейник, но резко отдернула руку, когда в пальцы впились жала злых искр.

– Что это за гадость? – пробормотала ведунья, покосившись на лежавшую неподалеку неподвижную кучку шаманских одежек. – Прости, Звен, но тебе придется потерпеть еще немного.

– Пло… – с трудом выдавил магистр, и его лицо исказила непонятная гримаса.

– А где остальные? – оглянулся на кусты Леарон, разминая и растирая руки и ноги, исподтишка посматривая на все еще сидевшего на земле короля. – Лита, у его величества связаны ноги, чтобы не убежал.

– Сейчас развяжу, – бережно усаживая магистра под деревом, пообещала Дилли и направилась к королю: – Ну, давайте ваши ноги. Леар, он их поджимает! Я с ним что, драться должна?

– Ваше величество, – укоризненно вздохнул секретарь, – не артачьтесь. У меня пальцы затекли, а Дилли может прибавить своим рукам силы.

– Не зови меня величеством, я же тебя просил, – горько произнес Эршель.

– Возможно, просьба запоздала? – неуступчиво фыркнула Чижик.

– Не «возможно», – печально взглянул на нее король и перевел взор на Дилли, – а точно опоздала. Лет на тридцать, по меньшей мере. Я всегда считал себя непоколебимым и настойчивым. Как выяснилось, это было простое тупое упрямство и твердолобость.

– Ноги давай, – бесцеремонно потянула его за штанину Дилли, достала из-за голенища нож и просто перерезала крепкие веревки из конского волоса.

– Ты хорошо вооружилась, – усмехнулся подошедший Леарон и подал королю руку: – Встать сможешь? Нужно уйти отсюда подальше, все шаманы, которые сидят в Согдеже, пять минут назад получили сигнал тревоги. Хотя они и недоучки, но амулеты у них на удивление хорошие.

– Пло… – снова прохрипел Звен.

– Что он хочет? – шепотом спросила ведунья у брата.

– Не знаю. Это все, что он может сказать, – помрачнел Леарон и предложил: – Вы помогаете ему, а я королю.

– Попытаемся, – глянула искоса Дилли и туманно намекнула: – Мы немного пробежались, остальные еще в пути.

– Спасибо, – сразу все понял Леарон. – Значит, хотите есть. Там егеря что-то варили…

– Надеюсь, стравам хватило, – усмехнулась Лита, подныривая под вторую руку магистра. – Но, может, у них хоть хлеб остался.

Четырнадцатое светозарня

Лесок у старой дороги на Согдеж

Дилли

Обратная дорога почудилась ведунье длиннее раз в пять и заняла намного больше времени. Дилли даже начало казаться, что они идут не в ту сторону, хотя такого просто не могло быть. Но вынырнули вдруг из зарослей терна две настороженные серые морды и бросились навстречу сестрам с самым счастливым видом.

– Как вернемся домой, – гладя лобастую голову, мечтательно произнесла Чижик, – попрошу Ланса купить мне такого малыша. Как выяснилось, именно о стравах я всегда и мечтала.

– Я сам подарю тебе парочку, – тотчас откликнулся король. – Поодиночке они скучают.

– Не надо, я передумала. Они наверняка жрут много мяса, накладно.

– Лита! – укоризненно глянул на сестру Леарон, стараясь не замечать, как вздрогнули, словно от удара, плечи Эршеля.

– Не нужно, она права, – устало одернул секретаря король. – Вы все правы. Я сам отказался от вас и сделал все, чтобы мы никогда больше не встретились. Теперь мне уже невозможно вернуть вам того, чего вы не получили по моей вине, как никто не вернет всего, потерянного мной. Но страшнее всего, что я искренне считал себя умным и справедливым, а на самом деле был последним дураком и подлецом.

Дальше они шли молча, даже Звен перестал время от времени произносить свое непонятное «пло». Но когда деревья поредели, Дилли решительно остановилась:

– Подождите тут, схожу посмотрю на вояк. Мы их бросили на месте, нас должны были догнать, но пока никого не видно.

– Здесь две дороги, старая и новый тракт, – просветил ее Леарон. – Я слышал, как шаманы выбирали старую. У них уже был план. Сама понимаешь, в этой стае шакалов не принято делиться удачной добычей. А магистры скорее всего едут по тракту.

Ведунья молча кивнула и скользнула в кусты, снова добавляя себе силы и чуткости. Хотя острый голод, проснувшийся после недавней сумасшедшей пробежки, уже нещадно грыз желудок, жалеть себя пока было рановато. И все-таки она собиралась пошарить по багажным ящикам в поисках еды.

Не повезло. На дороге стояли нагруженные сеном крестьянские телеги, и возле них сновало несколько дюжих селян. Они уже успели развернуть карету в сторону замка барона Трестьера и затаскивали в нее найденных егерей. Один из добровольных спасателей стоял лицом к леску, крепко сжимая в руке здоровенный дровяной топор, и с опаской следил за кустами, явно ожидая появления страшных зверей.

Простые люди стравов недолюбливали. Многие были убеждены, что от голода звери вполне могут напасть и на человека. И сегодняшняя находка селян, своими глазами видевших множество следов огромных лап, полностью подтверждала это мнение.

Возвращалась Дилли ни с чем, хозяйственные крестьяне не оставили на месте стоянки даже старого мешка, в котором егеря возили сухие дрова. Теперь она шла, внимательно осматривая каждую былинку, и вскоре выловила под кустом зайца. Негусто на пятерых, но ничего лучше пока нет.

– Давай, – протянул руку к зайцу, без слов все понявший Леарон и, уже отходя с добычей в сторонку, ровно сообщил: – Но костер нам разжечь нечем.

– У меня есть кресало. – Дилли достала из кармана заранее приготовленную вещицу.

Отобранный у князя браслет в этом путешествии она носила не снимая, однако показывать не стала даже Лите. В ее секрет был посвящен лишь Гард, полностью одобрявший эту предосторожность.

– Отлично, – похвалил сестру Леар и хмуро признался: – А то нас обобрали подчистую. Даже ремни и обувь забрали, выдали какие-то старые опорки.

– А я не поняла сразу! – прикусила губу ведунья, лишь теперь осознав, чего так стеснялся король.

– Они очень боялись спрятанных в одежде ловушек, – насмешливо просветил ее брат. – Мне сразу почему-то подумалось, не сталкивались ли они с кем-то из вас?

– Интуиция тебе пока не отказывает, – хихикнула Лита. – Это Дилли недавно провела целую толпу халгирцев.

– Пло… – с отчаянием булькнул Звен и, покачиваясь, побрел в кусты.

– Нам не следует за ним присмотреть? – заволновалась Дилли.

– Пло!.. – приостановившись, сердито выкрикнул магистр и побрел дальше.

– Не нужно, – проводив мага огорченным взором, ответил Леарон. – Он все понимает, но связан артефактом. Слишком мощным для нас, я тоже пытался снять – не вышло.

– А корону у его величества… – Лита искоса глянула на молча сидевшего на кочке короля.

– Она тоже артефакт, – пояснил Леар, – как и печать. Потому они так и торговались. Но Эршеля их обещаниями не проведешь. Он выставил условием нашу свободу, а эти жулики думали сломить его угрозами, один раз ведь удалось.

– А почему ты в тот раз не сбежал? – сердито засопела Лита. – Почему вел себя как наивный инфант?

– Веревка, – мрачно буркнул секретарь. – Заговоренная. Если бы мы не сдались, эти звери могли за пару минут сжечь барона со всеми домочадцами. Не нужно было идти напрямик, но в тот момент мы считали себя сильнее, ведь у всех были боевые амулеты. Это они сгорели там, на поляне, шаманы ни одного не отдали егерям.

– А почему вы мне не сказали? – вскинул голову Эршель.

– Когда? – хмуро спросил Леарон и поднялся, держа в руках освежеванную тушку. – Дилли, а соль?

– У меня есть, – вытащила крохотную плоскую фляжку Лита. – Кто зажигает костер?

Ответить ей никто не успел. Где-то за деревьями грянул гром, рванул ветви неожиданный ветер, пахнущий гарью и серой.

– Звен?! – ошеломленно охнула, стремительно повернувшись в ту сторону, Дилли и тут же крепко зажала рукой рот.

– Держи! – Леар торопливо сунул ей зайца и ринулся в кусты.

– И это! – Чижик вложила сестре в другую руку соль и помчалась следом за братом.

Дилли проводила их встревоженным взглядом, но не сделала ни одного движения, прекрасно понимая, почему Лита ринулась на помощь брату вместо нее.

– Р-р-р? – вопросительно муркнул рядом страв, умильно поглядывая на заячью тушку.

– Сами ловить должны, – не повелась ведунья и уверенно скомандовала: – Гулять!

Лохматые серые коты размером с хорошего бычка немного посомневались, потом все же двинулись в чащу, чутко прислушиваясь и обнюхивая все подряд. Селяне зря боялись – в отличие от собак, стравы никогда не нападали на людей. Может, потому, что в предках у них были не волки, а домашние коты, многолетним трудом и целенаправленным отбором превращенные в ездовых зверей.

– Что же ты с ними не побежала? – с горечью проворчал король, но Дилли хватило времени, чтобы все обдумать.

– Они и сами справятся. А я осталась присмотреть за тобой. – Ведунья ловко разделала мясо на куски, нанизала на срезанный толстый прут и принялась разводить костер.

– Чего за мной следить, куда я денусь.

– Мало ли какая блажь в голову придет? Я тебя еще очень мало знаю, а мнению матери пока доверять не могу. Поэтому хочу сразу объяснить, почему так поступаю. Сегодня ты от чистого сердца высказал очень правильную мысль, и я тебе поверила. Нет, никакой любви у меня не возникло, но и считать тебя чужим человеком я больше не могу. А дальше думай сам.

– Спасибо, – тяжко сглотнув, хрипло шепнул король. Помолчал и опасливо спросил: – А они?

– Не знаю. У нас такие вопросы каждый решает для себя сам. Никто не подсказывает, не уговаривает и не убеждает. Но насчет Леара совет могу дать, если хочешь.

– Конечно, хочу, – горько усмехнулся Эршель. – Просто мечтаю. Я ведь намеревался его хорошенько испытать. Ты не представляешь, сколько людей всевозможными способами пытаются втереться ко мне в доверие, стать полезными, нужными, незаменимыми. Готовы ради одобрительного взгляда или похвалы на коленях ползать, пыль с сапог облизывать. Чтобы потом, когда постепенно добьются своего, получить возможность незаметно управлять мною, исподтишка диктовать свои желания и мнения.

– Ну и проверил?

– Да. Все расследовал и выяснил. Не знал лишь одного – что его воспитывала Ясвена. Но убедился, что у него сильная воля и благородное сердце. И уже придумал, как объявить его наследником. Мне не хватало ведуньи, которая сыграет его мать. Якобы я с ней помирился и решил жениться.

– Но его мать замужем!

– А кто говорит про настоящую? – мрачно буркнул Эршель. – Я хотел получить все сразу – любимую женщину и прекрасного сына. И не считал невинный обман такой уж большой ценой за счастье.

– Вот теперь я вижу, – огорошенно признала Дилли, – что мать действительно слишком хорошо тебя знает.

– Я найду ее, – кивнул король так убежденно, что у ведуньи не осталось и тени сомнений. – И больше никогда не отпущу. Мне хватило одного раза увидеть, как жадный и злобный зверь бьет по лицу моего честного и терпеливого сына, чтобы понять – за это я готов собственными руками задушить всех шаманов и тех мерзавцев, которые сейчас пытаются исковеркать все хорошее, что я сделал за свою жизнь.

– Только не спеши… – попросила ведунья и резко оглянулась: – Идут.

– А совет? – вспомнил король.

– Поговори с ним откровенно, только наедине, – еле слышно шепнула Дилли, не сводя взгляда с окружающих прогалину кустов.

Первой из-за них вынырнула Лита, и сразу бросилось в глаза, что курточка на сестре застегнута до шеи, несмотря на жару.

– Что случилось? – нахмурилась Дилли, но тут показался Леарон, поддерживающий Звена, и ей все стало понятно.

Магистр был одет в штаны и рубаху секретаря, а вот на самом Леаре остались лишь нижние штаны и узковатая для него рубашка Чижика.

– Надеюсь, леди, вы простите мне некоторую небрежность в одежде? – учтиво осведомился он, подводя магистра к костру. Принюхался и сообщил: – А зайчик подгорает.

– Ничего подобного, это не заяц горит, а жир капает на дрова, – ни грана не смутилась при виде брата Дилли. Дома он вообще все лето бегал в одних старых портках, обрезанных по колено. – Кстати, дров маловато.

– Он уже готов, – махнув рукой, медленно выговорил Звен.

Леарон принял эти слова как сигнал к действию, выхватил из костра прут и ловко оделил мясом сестер и магистра.

– Нам с вашим величеством обедать рановато, – вежливо, но непреклонно заявил он королю. – Да и не подобает вам без салфетки, набора вилок и трех тарелок.

– Спасибо за заботу о моей репутации, – в тон ему величественно произнес Эршель и открыто улыбнулся Звену: – Я очень рад, что магистр жив и здоров.

– Но зол, – на миг перестав жевать, почти внятно произнес маг.

– Еще бы! – фыркнула Дилли, и не подумавшая отказаться от еды или поделиться с братом.

Им сейчас этот полупрожаренный жесткий кусок мяса был намного нужнее. Через несколько минут, справившись со своей порцией, ведунья вытерла пальцы давно не белым платком и задумчиво вздохнула:

– Боюсь, теперь меня всю жизнь будет мучить вопрос: что такое «пло»?

– Плохая идея! – Торопливо доев мясо, маг сделал умывающийся жест и, сбросив в сторону что-то невидимое, уже обычным голосом пояснил: – Это была последняя фраза, которую я начал произносить, ощутив на шее проклятый ошейник. Давно утерянный старинный артефакт, подробно описанный в книгах мастеров. Но узнать его с первого взгляда было абсолютно невозможно. Эти неучи намотали на камни кучу кожаных полосок с бусинками и камнями, бездарно и безалаберно влили в него совершенно ненужные и бестолковые заклинания. Несколько слоев – мне не удалось распутать и половины, так они переплелись и срослись в нечто уродливое.

– Но как ты его снял?

– Накопил силу на тройной щит, протиснул его под ошейник и разом порвал все шаманские плетения.

– А одежда?.. – заикнулся король и смолк, сообразив, что на самом деле все происходило не так легко и просто, как в рассказе магистра.

– Да, пострадала, – ничуть не смутился Звен и поднялся на ноги. – Леарон, проводишь меня туда, где шаманы? Мне нужно проверить некоторые подозрения.

– Езжайте на стравах, – предложила Дилли. – Тут не так близко.

– Я брошу ускорение, – отказался магистр и с усмешкой добавил: – Тем более стравов вы уже привязали к себе. Они быстро признают хозяина и менять не любят. И не волнуйся, Чижик, ковен с бароном расплатится и мясом тебя обеспечит.

– Что, правда? – ошеломленно смотрела вслед ушедшим Лита. – Он ведь не пошутил?

– Нет, я тоже это знаю, – деликатно поведал король. – Просто думал, что тебе хочется малыша. Они очень игривые и смешные.

– Но как мы их поделим? Дилли, ты сможешь узнать своего?

– Конечно, – пряча улыбку, заверила старшая ведунья. – Нужно просто доверить выбор им. Они никогда не ошибутся. Вспомни Оха.

– Да, – задумчиво согласилась Лита и встревожилась, увидев, как сестра направляется в сторону кустов, откуда слышалась возня зверей: – А ты куда?

– Отберу у стравов кусок мяса. По-моему, они поймали кого-то крупного.

– Я с тобой! – мгновенно подскочила Чижик. – За свою добычу звери могут и покусать.

– Дилли! – всполошился и король. – Не ходи! Зачем тебе то мясо? Нас скоро найдут!

– Не волнуйся, – откликнулась ведунья. – Ничего они мне не сделают.

– Ты с ним разговариваешь как-то слишком… ну, как будто помирилась, – отойдя на полсотни шагов, сердито прошипела Лита.

– Не помирилась. Я с ним вообще не ссорилась, – не согласилась Дилли, выйдя на заросший травой берег озерца, словно снегом, засыпанный птичьими перьями.

Стравы славно поохотились, выловив в камышах стайку молодых гусей, и теперь лениво грызли каждый свою тушку. Еще несколько лежали неподалеку, и звери бдительно присматривали за пытавшейся подобраться лисой. Заметив людей, она вмиг растаяла в густой осоке, сообразив, что тут ей ничего не перепадет.

– Но отвечаешь так, словно он свой, – подозрительно смотрела на нее Лита.

– Ты знаешь, сегодня он сказал одну вещь… – Старшая ведунья, собиравшая самых непотрепанных гусей, внезапно выпрямилась и откровенно глянула сестре в глаза: – И мне вдруг пришло в голову, что на самом деле все далеко не так просто, и с одной стороны я должна его поблагодарить.

– Чего?! – В голосе Чижика так ясно прозвучало презрительное возмущение, подходящее только рыночному сиротке-горбуну, что старшая ведунья невольно рассмеялась. – Дилли! Ты с ума сошла? Или он тебя чем-то заманил? И перестань хохотать!

– Прости, наверное, это нервы начинает отпускать после того страшного огня, – поспешила успокоить Литу сестра. – Но я говорила совершенно серьезно. Вот представь. Король не выгнал бы мою мать, а поселил в каком-то из своих замков, нанял слуг. А потом, когда я родилась, приставил нянек, гувернанток, и я никогда – пойми, НИКОГДА! – не увидела бы Ясвену, не научилась мастерству ведуньи и, конечно, не встретила бы ни Леара, ни тебя. И, несомненно, никто не выдал бы меня замуж за Гара. Но страшнее всего другое. Я была бы совсем не этой Дилли. Не умела бы становиться быстрой и сильной, не знала бы трав и зелий, не выучила историю, алхимию, целительство и многое другое. Просто сидела бы в кресле, вышивала натюрморты и вздыхала над наивными слезливыми романами о сладкоречивых менестрелях. Как все те дамы, с которыми мне откровенно скучно разговаривать, хотя они самоуверенно берутся судить обо всем на свете. Но на самом деле круг их увлечений и представлений узок и ограничен. А все пышные фразы не представляют никакого интереса. Зачастую мне их просто искренне жаль, хотя они и не виновны, что не учились ничему поистине серьезному. Представила? А теперь поставь себя на мое место. Ведь если бы король женился тогда на Ясвене, тебе никогда не позволили бы бегать по лесам и лугам, лазить по деревьям и выступать на рынке с Охом. И, само собой, тебе негде было бы заметить Ланса.

– Но ведь Эршель… – упрямо поджав губы, начала Чижик, однако старшая тотчас ее перебила:

– Да, когда-то он поступил некрасиво и жестоко. Не сумел вовремя разобраться в своих возлюбленных, не понял сам себя. Но ведь и они поступали не совсем честно. И сейчас мы не знаем точно, о чем думала моя мать, когда решилась родить королю ребенка, которого он не просил. И даже не выяснив сначала, что Эршель думает по этому поводу. Хотя, возможно, все знала, но в какой-то миг поверила его любовным клятвам, почувствовала себя особенной. А потом опомнилась или что-то подтолкнуло… Ты еще слишком молода и мало видела таких случаев, поэтому можешь судить лишь со своей точки зрения. Однако есть и другая. Мне пришлось встречаться с разными людьми, и хорошо известно, как часто женщины намеренно, нередко обманом, заманивают богатых, знатных или просто понравившихся мужчин в свою постель. И стараются сделать все возможное, чтобы понести от этой случайной связи. А потом шантажируют нечаянного любовника, всеми силами стремясь склонить к свадьбе. Можешь представить, как ненавидят такое подлое принуждение попавшие в капкан лорды, господа и воины? Особенно если они давно самостоятельны и успешны, занимают видное положение, правят армией или даже страной? Можно не сомневаться, что подобные ловкие, расчетливые дамочки строили Эршелю такие ловушки каждый день и каждый час. И смолоду он наверняка попадался. Но сначала его выручала старая королева, потом всегда были начеку всякие тетушки, которых она оставила на страже. Вот они скорее всего и убедили его, что если девушка решилась на подобный шаг – значит она обманщица и шантажистка. Заметь, я говорю «возможно», а вовсе не собираюсь оправдывать короля. Но и наказывать его мне теперь не за что, свои промахи он осознал, прочувствовал душой и этим оплатил сполна. А вот за то, как сложилась моя судьба, я ему благодарна. Совершенно случайно Эршель сделал мне бесценный дар – следовательно, ненавидеть его мне тоже не за что. Ну а вы с Леаром решайте для себя сами. Я вас никогда и ни в чем не обвиню. А сейчас бери вот этих гусят, и идем жарить. Туман, ко мне!