Текст книги "Не такая, как все"

7

– Ну что, ты поговорила с ним? Рассказывай! – Варя подловила Каркушу в ванной, куда та зашла поправить грим.

Через минуту должен был начаться концерт, в доме по этому поводу царила атмосфера предпраздничного оживления. Неожиданно для самих себя ребята так увлеклись подготовкой к концерту, что теперь с нетерпением ожидали его начала.

– Варь, давай потом? – Каркуша избегала встречаться с Варей взглядом.

Почуяв, вероятно, неладное, Варя схватила Катю за плечо и резко развернула лицом к себе:

– Ты чего глаза прячешь? Катька, говори! Я ему не нравлюсь, да?

– Не в этом дело, – неумело выкручивалась Каркуша.

Она хоть и понимала, что ей не удастся скрыть от Вари правду, но сейчас инстинктивно пыталась оттянуть тягостную минуту объяснения.

Голос Игоря, грянувший из динамиков, стал для Каркуши настоящим спасением:

– Девочки, вас ждут! Третий звонок! – Игорь не слишком умело попытался сымитировать звонок: «тринь-дзынь-дзынь», после чего объявил торжественным голосом: – Господа, концерт начинается! Прошу всех пройти в гостиную!

Первым номером под композицию «Распутин» Рома, Лена и Варя танцевали очень симпатичный, как показалось Каркуше, танец. В той части гостиной, которая была отведена под зрительный зал, сидели лишь они с Колей. Но ребята так выкладывались, так зажигательно прыгали, стукались плечами, ступнями и коленками, так озорно выкрикивали при этом, будто выступали в «Олимпийском» или как минимум в концертной студии «Останкино». Уж они с Колей постарались отблагодарить их бурными, насколько позволяли две пары рук, аплодисментами. Очень помогла запись оваций, которая зазвучала из динамиков как раз в тот момент, когда у Каркуши и Николая от боли уже начали отваливаться ладоши.

Неожиданно для Кати их с Николаем сценка про врача и придурковатого пациента получилась забавной и даже смешной. Во всяком случае, зрители хохотали и хлопали им от души. Коля – а основная актерская нагрузка в сценке ложилась именно на него – оказался отличным комиком. С непередаваемым выражением лица, задрав кверху указательный палец, он вытягивался в струнку, затем залезал на стул, громоздил стул на стол, снова карабкался на него, ногами разбрасывая по столу бумаги, и в итоге все-таки падал на пол, невзирая на то, что на репетициях Каркуша умоляла его не делать этого. К счастью, Николай и вправду сумел так удачно сгруппироваться, что при падении даже не ушибся. Но впечатление, надо сказать, было незабываемым.

Записанные на пленку овации тонули в настоящем, самом что ни на есть живом хохоте и криках «Браво!». После запланированных номеров (а их было всего два – диско-танец и сценка) началась импровизация. Роман спел под гитару три песни – одну свою и две группы «Крематорий». Лена очень смешно исполнила басню Крылова «Волк и Ягненок», Коля показал пантомиму, героем которой был хромоногий попрошайка, и лишь Варя с Каркушей не вышли во второй раз на сцену. Исполнив сценку, Каркуша вдруг загрустила, предчувствуя неумолимо надвигающуюся минуту объяснения с Варей, которая то и дело поглядывала на нее, словно напоминая: «Я здесь. Я никуда не ушла. Я жду».

– А теперь – танцы! – объявил Игорь, и гостиную наполнили обволакивающие лиричные аккорды какой-то французской песни. – Дамы приглашают кавалеров!

И хотя Коля после этих слов бросил на Каркушу красноречивый, молящий взгляд, она, решительно встав со стула, направилась к Роме.

– Потанцуем? – улыбнулась Каркуша, опуская ему руки на плечи.

– Котенок, а я, между прочим, ревную, – прошептал он, касаясь сухими прохладными губами Катиного уха. – Ты думаешь, я бы не смог со стула свалиться? Думаешь, испугался бы?

– Да при чем тут это? – Каркуше было приятно услышать про ревность. Опустив голову Роме на грудь, она слушала ритмичные удары его сердца. – Просто я почувствовала в Коле комика, ну, в смысле человека, который способен рассмешить других, и, как видишь, не ошиблась.

– А во мне не почувствовала, значит? – обиженно поинтересовался Рома.

– Не знаю, – неуверенно протянула Катя. – Ты слишком серьезный, и, по-моему, тебе не очень нравится, когда над тобой смеются.

– В жизни, допустим. Но сцена – это ведь совсем другое. Ты даже не попробовала со мной прорепетировать. Откуда ты знаешь, может, у меня в сто раз смешнее получилось бы, чем у него?

– Не расстраивайся. – Каркуша провела рукой по его шелковистым, собранным в хвостик волосам. – У тебя еще будет случай это доказать.

– А знаешь, – интригующе шептал Рома, – меня Ревность опять подбивала на измену. Хотела, чтобы я за Леной начал ухаживать, прикинь! – На миг он отстранился и заглянул Каркуше в глаза. – Так и сказала: «Присмотрись к этой длинноногой блондинке!»

– Ну а ты? – с улыбкой спросила Каркуша. – Присмотрелся?

– Ага, щас! – самодовольно усмехнулся Рома. – Пусть что хотят делают! Пусть выгоняют, но больше я на их провокацию не поведусь, так что можешь не волноваться, котенок.

Но Катя не успела ответить, потому что в следующую секунду музыка резко оборвалась и высокий женский голос строго потребовал:

– Каркуша, проследуй в «черную комнату». С тобой будет говорить Жадность.

Тяжело вздохнув, Катя виновато улыбнулась своему кавалеру и нехотя поплелась к выходу. «Черная комната», или, как называли ее обитатели дома, «комната пыток», находилась справа от входной раздвигающейся двери.

– Сегодня вечером тебя ждет сюрприз! – заявил противный скрипучий голос, едва Катя устроилась в прозрачном пластиковом кресле. – Так что готовься, деточка!

– Как же мне готовиться, если это сюрприз? – не растерялась Каркуша.

– Очччень смешшшно, – прошипела Жадность. – Посмотрим, как ты будешь смеяться вечером. Кстати, а где твой рюкзачок с денежками? Что-то я его давно не видела…

– Не знаю, – пожала плечами Каркуша, почувствовав внутри холодок. – Лежит где-нибудь в гостиной.

– Хи-хи-хи, – хрипло рассмеялась Жадность. – А ты не забыла, девочка моя, сколько у тебя там деньжат было?

– Не забыла, – отбросила челку Катя. – Пять тысяч долларов.

– Что же ты такими деньжищами расшвыриваешься?

Внезапно раздался короткий писк, а потом к Каркуше обратился другой голос – более вкрадчивый и низкий:

– Я Ревность, узнала?

– Как же я могу вас узнать, если мы с вами никогда раньше не общались? – вопросом на вопрос ответила Каркуша.

– Вот и пообщаемся, – со скрытой угрозой пропела Ревность и, выдержав небольшую паузу, продолжила: – Твой-то Ромка поумнел! Смотри, каким верным заделался! Ну ничего, еще не вечер. Мне кажется, Ленка как раз в его вкусе, а с тобой он все равно долго не продержится. Нет, ты, конечно, очень своеобразная… глаза большие… Но нашему Ромео ты явно не пара. И потом, все, что могла, ты для него уже сделала, – помогла ему вернуться на проект. Чего с тебя еще взять?

Каркуше было ужасно больно слышать эти слова, но она молчала, зажав в кулак свои чувства и эмоции. Между тем Ревность продолжала как ни в чем не бывало:

– Впрочем, все его хитрости шиты белыми нитками: боится снова оступиться, боится сделать неверный шаг. Вылететь с шоу боится мальчик. Но можешь поверить моему опыту: ты ему нужна, как зайцу стоп-сигнал. А Вареньку жалко, правда? – заговорила вдруг притворно плаксивым голосом Ревность. – Ох как жалко! Ну прямо так жалко, так жалко! Бедная Варенька! Как же ты ей скажешь, что Колька в тебя, а не в нее втюрился? Не боишься, что она тебя неправильно поймет? Уж я постараюсь, чтобы она все как надо поняла, можешь не сомневаться! Вот позову ее в комнатку и покажу девочке кино. Оно и тебе легче, не надо будет пускаться в объяснения: дескать, я, Варя, ни в чем не виновата, он сам мне в любви начал признаваться! Кстати, как тебе Николя? Что, не в твоем вкусе? Ну, как знаешь! А ты и в самом деле какая-то странная… Как Колька про тебя сказал? Не такая, как все. А ты что, думаешь, это очень хорошо – быть не такой, как все? Думаешь, белым воронам легко на свете живется? Как бы не так! Так что ты давай завязывай с этим и становись такой, как все. Признался тебе парень в любви – нечего носом крутить! Уж поцеловаться-то разок можно? Чай, не убудет с тебя! Ну все, надоела ты мне. Сидишь, как в рот воды набрала. Ступай. А Вареньке передай, что, дескать, Ревность желает с ней поговорить.

8

– Почему ты мне сразу не рассказала все? – Варя смотрела на Каркушу покрасневшими от слез глазами. – Думаешь, приятно дурочкой себя чувствовать? Ты должна была мне все рассказать. Почему ты мне сразу не сказала, что Коля тебе нравится?

– Коля мне нравится? – Каркуша недоуменно уставилась на Варю. – С чего ты взяла?

– Да я все видела. Своими глазами видела, как ты его по голове гладила. А потом помехи пошли, но Ревность сказала, что вы целовались! Целовались!

– Почему же в таком случае она тебе не показала, как мы целовались? – Волна жгучей злобы захлестнула Каркушу.

– Потому что правилами проекта запрещено публично демонстрировать интимные сцены, – всхлипнула Варя.

– Правилами проекта! – издевательски протянула Каркуша. – Да у этого проекта нет никаких правил! Тебя просто развели самым пошлым образом, а ты купилась! Мы не целовались, честное слово, Варька! Неужели ты еще не поняла, что единственная цель этих голосов перессорить всех нас, сделать нас врагами!

– Но ведь Коля по правде признался тебе в любви?

– Так получилось, – не стала отпираться Каркуша. – Но я ответила ему, что люблю Рому. Тебе это не показали?

Варя отрицательно покачала головой.

– А ты сказала, что это я? Ты имя мое назвала ему? – размазывая по щекам слезы, спросила Варя.

На секунду Каркуша задумалась, после чего уверенно произнесла:

– Нет. Сто пудов, я ему твоего имени не называла.

– Может, Коля подумал, что это Ленка в него влюбилась? – Она взглянула на Каркушу глазами полными слез.

– Я не знаю. – Катя обняла Варю за плечи. – Мне кажется, тебе не стоит расстраиваться. Проект только начался. Коля еще не успел тебя как следует узнать, а что касается меня, то я ему совершенно недвусмысленно сказала, что любила и продолжаю любить другого человека.

– Катька, – вытерла слезы Варя, – а ты правда любишь этого Рому?

В ответ Каркуша лишь опустила голову. В этот миг она не была уверена в своих чувствах к Роме.

«Все-таки эти голоса знают свое дело, – тоскливо подумала Катя. – И главная цель всех бесед в «комнате пыток» – внести в наши души сомнение по любому поводу, посеять в нас зерна вражды и соперничества».

И словно в подтверждение ее мыслей, из динамика прозвучал голос:

– Роман Березин, проследуйте в «черную комнату».

Катя ни секунды не сомневалась, что Роме сейчас покажут то самое «кино», которое несколько минут назад показывали Варе. В эту минуту она впервые по-настоящему пожалела, что вернулась на проект «ЖЗР».

9

– Да не твое это дело! Куда ты лезешь, придурок? У нас любовь, понял? – От гнева лицо Ромы сделалось багровым, а на щеках выступили белые пятна. – Хотя вы, конечно, подходите друг другу! Ты дурак, и она дурочка, каких еще поискать!

– Слышишь, если ты еще раз позволишь себе хоть одно неуважительное слово в адрес этой девушки…

– То что? – Рома стоял с независимым видом, засунув руки в карманы джинсов. – Что будет-то, если я позволю? Кто ты вообще такой, чтобы мне указывать? Чего ты лезешь в наши отношения?

Николай замахнулся было, но тут же опустил руку.

– Что, очко играет? – усмехнулся Рома. – Слабо?!

– Ты используешь Катю! Это подло! – задыхаясь от волнения, выкрикнул Николай. – Ты пользуешься тем, что она наивная и чистая… Просто она не такая, как все…

– Ой-ой-ой! – с издевкой протянул Рома. – Держите меня! «Не такая, как все! Наивная и чистая»! Ты что, с Луны свалился? Забыл, какой на дворе век?

– Я люблю ее! – с оттенком угрозы в голосе проговорил Николай, глядя Роме прямо в глаза.

– Какая жалость! – продолжал ерничать Рома. – У нас прямо треугольник классический образовался: Коля любит Катю, Катя любит Рому, а Рома любит…

– Да никого ты не любишь! – в сердцах выдохнул Николай. – Ты не способен на это чувство… Потому что ты – моральный урод, ничтожество, и я сделаю все, чтобы Катя это поняла!

– Стоп! – послышалось откуда-то сверху. – Неплохо! А теперь повторите, пожалуйста, этот кусок, только не сначала, а со слов Николая: «Ты используешь Катю! Это подло!» И побольше чувства, Николай! Вложи в эту фразу больше эмоций! В этом месте я тебе не поверила!

– Блин! – застонал Николай, обхватив голову руками. – Как я вас ненавижу! – прошипел он, медленно сползая по стене на пол. – Я не хочу! Я устал! Я больше не могу!

Из динамиков грянул шквал аплодисментов, затем послышался свист.

На лице Ромы застыла растерянная улыбка.

– Так это что, подстава была? – Он во все глаза пялился на Николая. – Ты выполнял задание, да?!

Тут дверь в мужскую спальню распахнулась, и в комнату влетела Каркуша.

– Что тут происходит? – Ее взгляд лихорадочно бегал по лицам парней.

– Ничего особенного, – послышался из динамиков скрипучий голос Ревности. – Мальчики решили выяснить отношения, мне понравилось, и я попросила их повторить. Мы же обещали вам всем веселый вечерок… Пока это только цветочки! – противно захихикала Ревность. – Ягодки впереди!

– Так ты выполнял задание, скажи? – Рома подскочил к Николаю и тряс его, вцепившись в лацканы джинсовой куртки. – Там, на репетиции, когда ты признался Каркуше в любви, это было задание?

Теперь и Катя во все глаза уставилась на Николая.

– Отпусти! – Николай выдернул края куртки из Роминых рук. – Ты, наверное, всех судишь по себе, да? Никто мне никаких заданий не давал. А если бы попробовали, я бы этого… придурка послал куда подальше, кем бы он ни оказался, хоть самим генеральным продюсером. Меня вообще, между прочим, еще ни разу в эту «камеру пыток» не вызывали. Хорошо, что ты пришла, – понизив голос, сказал Николай, исподлобья взглянув на Каркушу. – Я хочу, чтобы ты тоже услышала… Я действительно люблю тебя, Катя, – четко, почти по слогам проговорил он. – Никто мне никаких заданий на этот счет не давал. Просто я ее полюбил с самого первого дня. И теперь я намерен ее защищать от всех, в том числе и от этих голосов, которые занимаются только тем…

– Не стоит давать оценку нашей деятельности, – снисходительно протянула Ревность. – Если кого-то что-то не устраивает, путь открыт. Вас тут никто силой держать не собирается. Недостатка в желающих попасть на проект мы не испытываем. Так что скатертью дорожка, как говорится!

– Сам я отсюда не уйду, – угрюмо пробубнил Николай. – Из-за нее не уйду. – Он кивнул в сторону Каркуши. – Пока не выгоните, не уйду, – повторил он, глядя на носки своих кроссовок.

– Тогда будьте так добры, – сладенько проворковала Ревность, – проследуйте в «черную комнатку». С вами хочет побеседовать моя лучшая подружка – Жадность.

– Котенок, – заговорил Рома, как только Николай вышел из мужской спальни. – Ты ему поверила? Поверила в его неземную любовь, дурочка?

– Не надо меня так называть, – сквозь зубы процедила Катя.

Сейчас Рома был ей почти неприятен.

– Извини, котенок…

– И котенком тоже называть не надо. – В душе Каркуши поднимался ураган, и она не в силах была справиться с ним.

– Как скажешь… – Рома растерянно посмотрел на Катю. – Я только хотел сказать, что здесь, на этом проекте, никому верить нельзя, ни одному слову, кто бы его ни сказал. Понимаешь? Как бы тебе ни хотелось поверить, не верь…

– И тебе тоже не верить? – криво ухмыльнулась Каркуша.

– Я – это совсем другое дело! Мы с тобой познакомились задолго до проекта. И у нас были отношения, если ты, конечно, не забыла… А Николай… Кто он тебе? Давно ли ты с ним знакома? Тебе известно, что он за человек? Или ты в самом деле настолько наивна, что ничего не понимаешь?

– А что я, по-твоему, должна понимать? – спросила Каркуша, стараясь не смотреть на Рому.

– Да ведь все его благородство, внезапно вспыхнувшая любовь к тебе, дешевое рыцарство – все это делается с одной лишь целью: поднять собственный рейтинг! Неужели это непонятно? Девочки по телевизору смотрят на него, такого нереально благородного героя, и готовы на все: «Ах, какой парень! Боже, какой чувак! Да ведь это же идеал! Герой моего романа! Само благородство! Само мужество! Такие парни только в книжках остались, в жизни днем с огнем не найдешь такого!»

Признаться, Каркуше такое объяснение словам и поступкам Николая даже в голову не могло прийти. Сейчас она смотрела на Рому широко раскрытыми глазами. Смотрела, пытаясь понять: неужели такое возможно? Что же тогда делать, если никому в этом мире нельзя верить и если любое чувство и качество, будь то благородство души или даже любовь к девушке, можно сыграть, просто прикинуться влюбленным рыцарем? Рома казался настолько уверенным в правоте своих слов, что в ее сердце холодной змеей начинали заползать сомнения.

10

– Как это пусто? – с недоверием переспросила Лена, медленно приближаясь к холодильнику. – Полчаса назад там было полно продуктов: яйца, молоко, колбаса, кетчуп, – начала зачем-то перечислять она, скользя удивленным взглядом по лицам ребят. – Я же сегодня по кухне дежурю, вот и запомнила. Там полно еще жратвы оставалось…

– А теперь хоть шаром покати, – объявила Варя, еще шире распахивая дверцу холодильника. – Даже курица из морозилки улетела.

– Очередная подстава, – хмыкнула Каркуша.

Честно говоря, продукты ее сейчас интересовали меньше всего. Разговор с Ромой оставил в душе Кати очень тяжелый осадок.

– Лично я хочу есть, – во всеуслышанье заявил Рома и почему-то злобно покосился на Николая, который сидел в отдалении, на диване, и казался погруженным в свои мысли. Несколько минут назад Николай покинул «черную комнату». Возможно, поэтому новость о внезапно опустевшем холодильнике не произвела на него никакого впечатления.

– Коль! – позвала Лена. – Ты случайно не знаешь, куда подевались продукты?

– Что? – будто очнулся от своих мыслей Николай. – Какие продукты? – отрешенно переспросил он.

– Которые исчезли из холодильника, – подхватил Рома.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Коля. – Я сегодня даже не завтракал и к холодильнику вообще не подходил.

– Ну вот, – уныло протянула Каркуша. – Теперь нас будут голодом морить. Новое испытание, да? Эй! – Она задрала голову, посмотрев в глазок камеры. – Вы случайно не ошиблись? Мы все-таки не на проекте «Голод» находимся!

– Нет, – приглушенно и вкрадчиво проскрипел голос из динамика. – Тут нет никакой ошибки. Просто наша Жадность проголодалась и все съела.

– А как же мы? – уперев руки в боки, поинтересовалась Лена. – Что нам теперь делать? Может, в таком случае, вы принесете нам новых продуктов?

– Принесем, – пообещал голос. – Если вы за них заплатите.

– Откуда? – возмутился Рома. – У нас тут ни у кого нет наличного бабла!

– Кое у кого есть, – загадочно проскрипел голос.

– У кого? – чуть ли не хором спросили Рома, Лена и Варя.

И снова Каркуша почувствовала затаившийся где-то внизу живота холодок.

– У Каркуши есть деньги, – сообщил между тем голос и объявил: – Недельный запас продуктов на пятерых обойдется вам в тысячу долларов.

– Круто! – протянул Рома. – А чего так дорого? Это же обдираловка!

– Такие цены, – не растерялся голос и даже скорбно прицокнул языком. – Ну что, Каркуша, спасешь товарищей от голодной смерти или пожалеешь денег?

Каркуше было совсем не жаль денег, тем более что она еще не привыкла к мысли, что они принадлежат ей. Поэтому, поднявшись с кресла, Катя вышла на средину комнаты и, обозревая пространство внимательным взглядом, громко и четко произнесла:

– Я готова дать на продукты тысячу долларов, даже две. Только если мне кто-нибудь скажет, где мой рюкзак?

– Это такой темно-зеленый, что ли? – услужливо подбежал к ней Рома. – Я видел. Он, кажется, в ванной на вешалке болтается.

– Я точно помню, что положила их в этот карман… – Вот уже несколько минут Каркуша пыталась тщетно отыскать в рюкзаке деньги.

– Может, все-таки дома оставила? – предположила Лена.

– Нет, я их взяла, – возразила Катя, вываливая все содержимое рюкзака на пол. – Хотела оставить, но Алиса – режиссер, которая телемост в моей квартире снимала, – сказала, чтобы я взяла деньги с собой, что это будто бы распоряжение руководства…

– А сколько там было, котенок? – Рома участливо заглядывал Каркуше в глаза.

– Пять тысяч долларов.

– Крутые бабки! – со вздохом протянула Варя.

– Я думаю, что это штучки организаторов, – подошел к Каркуше Николай. – Ну сами посудите: вначале из холодильника исчезает весь хавчик, потом нам предлагают его купить и конкретно намекают, что это должна сделать Каркуша, потому что у нее одной есть при себе наличные деньги, а потом они вдруг тоже исчезают. Ты не помнишь, куда повесила свой рюкзак, когда пришла? В ванную?

– Нет, точно не в ванную, – замотала головой Каркуша. – Кажется, на кресло бросила, хотя я не уверена… А знаете, – вдруг вскрикнула она, – когда меня в эту чертову комнату вызывали, то Жадность что-то такое говорила о моем рюкзаке… Точно! Как же я могла забыть?! А потом еще спросила ехидно: мол, что же ты за своими денежками не следишь или что-то в этом духе… Я тогда еще подумала, надо найти рюкзак, не к добру эти намеки, а потом забыла… Точно, ребята, это точно происки голосов!

– Легче всего на голоса все свалить! – вклинился вдруг в разговор скрипучий голос Жадности. – Однако мы существа бесплотные, эфемерные, рук и ног у нас нет, мы бы при всем желании не смогли бы Каркушины денежки умыкнуть.

– Однако еду нашу зажевали каким-то образом, эфемерные вы наши! – заметил Рома.

И хотя шутка получилась смешной, никто из ребят даже не улыбнулся.

– Еда – это другое, – вяло заметила Жадность. – Деньги взял кто-то из вас, нам это доподлинно известно. Вся сумма находится здесь, в доме. И пока вор не признается или не будет уличен, словом, пока вы не найдете Каркушины деньги, продуктов вам не видать. Следователем по этому делу мы назначаем Лену Епифанову. Всем все понятно?

– А почему меня? – возмутилась Лена, задрав к потолку свою хорошенькую белокурую головку. – У меня с логикой всегда были проблемы. Здесь нужен человек с аналитическим складом ума. Я не справлюсь!

– Тогда уходи с проекта, и мы назначим другого следователя, – проскрипела Жадность. – Твое назначение не обсуждается. Или веди следствие, да по всем правилам: с допросами, сбором улик, свидетельскими показаниями, или уступи свое место другому участнику. Твое решение?

– Я согласна, – тихо произнесла Лена и виновато посмотрела на ребят.

– Вот тебе подсказка, – после паузы заговорила Жадность. – Самое главное – это выяснить мотивы. У преступника должны быть мотивы. Хотя кто откажется от пяти штук баксов, если за ними нужно только руку протянуть? Но могут быть и другие мотивы. Например, кто-то стащил Каркушины бабульки из мести. И в этом случае твоя задача понять, кому из присутствующих Каркуша насыпала соли на хвост? Кого она задела за живое? Короче, ты следователь, тебе и карты в руки. Например, твоя подружка Варя так и просится на скамью подсудимых! Ведь Катька увела у нее парня…

– Я никого не уводила! – возмущенно выкрикнула Каркуша.

– Следствие покажет, кто кого и куда уводил, – с ехидной усмешкой проговорила Жадность. – Правда, Варенька?

Варя вздрогнула, густо покраснела и украдкой посмотрела на Николая. Но он в этот момент смотрел на Каркушу.

– Приступай к опросу свидетелей. Кстати, если хочешь, можешь взять себе одного помощника. Желающие есть?

– Я могу, – решительно шагнул вперед Рома. – Все-таки Каркуша моя девушка… Для меня дело чести найти человека, укравшего у нее деньги.

– Отлично, – согласилась Жадность. – А если этим человеком окажешься ты, то делом чего это тогда для тебя станет? Делом жадности, предательства, подлости? Я хочу сказать, что статус помощника следователя не дает тебе никаких привилегий по сравнению с остальными участниками. Понял?

Рома коротко кивнул.

– В таком случае следствие по делу об украденных баксах считаю открытым! – торжественно, насколько позволял глухой, скрипучий голос, объявила Жадность. – Следователь может приступать к опросу потерпевшей, свидетелей и подозреваемых.