Текст книги "Третий лишний"

12

Дело с машиной получило продолжение. Вечером соседи доложили Аниным родителям об инциденте. Те сразу же связались с Ниной Сергеевной и Евгением Николаевичем. Ванин папа вознегодовал и потребовал наказать водителя, тем более, что рука сына слегка опухла и дергала. С утра Ивана повезли в травмопункт. Снимок показал перелом со смещением. Что это такое, Ваня не понял, да и не пытался. Нина Сергеевна позвонила мужу и повела сына в милицию. Евгений Николаевич тут же договорился с Аниным соседом и попросил подвезти кассету с записью наезда туда же.

Пока суд да дело, уроки закончились, в этот день Ваня в школу не попал. Правда, он и не слишком печалился об этом. К тому же его правую руку украшал гипс, и доктор на прощание объяснил: писать Ивану не придется по меньшей мере месяц.

Ближе к вечеру ребята созвонились и пошли гулять, разумеется, с Ирочкой.

– Болит? – Аня осторожно дотронулась до руки на перевязи.

– Теперь нет. Ночью спать не давала, а как на место поставили и гипс наложили, прошло. Одно фигово…

– Что такое? – переспросила она заботливо. – Может не срастись?

– Да нет, я тут программу смотрел, сегодня вечером фильм старый – «Бриллиантовая рука».

– Ну и что? – Аня не поняла, при чем тут какой-то фильм.

– Завтра в школе мне проходу верняк не дадут. Шустов, как гипс увидит, сразу варежку разинет.

– По-моему, плохо совсем не это. – Аня достала из кармана пачку жевательных конфет и разделила на три части. – На днях Палыч вернется, будет выезд в лес, вдруг он тебя не возьмет.

– Придумаем что-нибудь. В крайнем случае, я просто так поеду. В лесу погулять.

Ваня как в воду глядел. Действительно, едва он вошел в класс, Шустов оказался тут как тут.

– Семен Семеныч! Что у вас там?

– Золото, бриллианты, – парировал Волков, и Борька потерял интерес к гипсу.

Впрочем, возможно, дело было в том, что в класс в тот момент вошла Лена Серова.

Началась физика.

– Сегодня последняя новая тема в этом году, – энергично начала урок Кошка. – Потом повторение и экзамены. Малышева, – завуч выразительно посмотрела на Аню, – я хочу тебя предупредить. К тебе особое внимание, конечно, если хочешь четвертку за год. Готовься! Буду тебя спрашивать на каждом уроке. Пощады не жди, но будешь вкалывать – заработаешь. Лучше поздно, чем никогда!

Аня тяжело вздохнула:

– Хорошо, Людмила Сергеевна.

Одноклассники сочувственно зашептались: особое внимание Кошки – такое счастье, которого врагу не пожелаешь.

На перемене Аня решила рассказать Ире Дмитриевой о событиях последних дней. Говорить обо всем этом с Ваней было нельзя – они договорились, да и не хотелось бередить еще не зажившую рану. До сих пор, разговаривая с ним, она нет-нет да ощущала странную скованность. А поделиться переживаниями требовалось. Наедине с собой девушка снова и снова мысленно прокручивала историю с катанием на скутере и последующий разговор, пытаясь уразуметь, почему так все вышло. И с каждым разом все больше запутывалась. Потому в качестве собеседника Ира подходила, как никто. Во-первых, Дмитриева ничего и никому не разболтает, а во-вторых, обязательно сумеет оправдать саму Аню. Но едва она начала, как подругам помешали: к ним подошла Юля.

– Девчонки, выручайте. – Она посмотрела сначала на Аню, потом на Иру. – У меня беда. Я больше и не знаю, к кому обратиться.

– Попробуем. – Ира покосилась на подругу.

– А в чем дело? – нетерпеливо спросила Аня, раздосадованная на Туполеву из-за прерванного разговора.

– Меня, – начала Юля таинственно, – преследует один тип.

– Нормально. – Ира откинула волосы. – Но только против всяких типов Ежов подойдет лучше, чем мы.

– Ага, я бы своего… – Аня осеклась. – Ну, то есть Волкова бы подключила, да у него рука сломана.

– Нет… – Юля грустно улыбнулась. – Это все не то. Пожалуйста, приходите к нам сегодня часам к семи, и все. Просто приходите. Лучше бы без ребят обойтись.

Девушки недоуменно переглянулись и пожали плечами.

– Не вопрос, – ответила за обеих Ира. – Мы придем. Надо так надо.

– Спасибо. – Юля вздохнула с облегчением. – Только никому. Ладно? Или лучше совсем забудьте. Обещаете?

Девушки обещали.

– Интересно, что там стряслось? – Аня посмотрела ей вслед.

– Да кто разберет? – Ира приложила циферблат к уху. – Батарейка села. Менять надо. Я тебе так скажу: вокруг Юльки вечно страсти кипят-бурлят. Опять небось на неприятности нарвалась.

– Может, все-таки сказать кому-нибудь? – Аня сомневалась.

– Поздно! – Ира укоризненно покачала головой. – Мы же обещали! Ладно, на месте разберемся. Все, это пока проехали, выкладывай, что у тебя с Волковым приключилось.

– Откуда ты знаешь? – Аня недоверчиво поджала губы.

– От верблюда. Другим не видно, а мне видно. Вы же друг на друга такие взгляды бросаете – закачаешься. Как будто даже незнакомы, но очень хотите познакомиться. Да и последний наш с тобой разговор на этот счет оптимизма не вызывает. Я так понимаю – у вас что-то не то вышло.

– Ну да. Где-то как-то. – И она рассказала и о ссоре, и о стоянии за окном, и о разговоре после всего этого.

Ира ее выслушала молча, хотя далось ей это нелегко.

– Только не ругай меня, ладно? – попросила Аня.

– Идет. – Ира весело улыбнулась – И в мыслях не было. Не бери в голову! Подумаешь, как поругались, так и помирились. Все живы-здоровы. Наплюй, забудь и не парься. Все равно ты права. Я считаю, что нельзя за собой мою тезку вечно таскать. От нее и беды. В конце концов, если ему так уж нужен третий – заведите бессловесного пса. Кстати, и гулять спокойнее.

– Все? – Аня была разочарована.

– Приблизительно. А что ты хочешь услышать?

– Ну, там, я не знаю… «Волков от тебя без ума! Ты поступила правильно».

– Легко. – Ира чуть заметно улыбнулась. – Волков от тебя без ума, ты поступила правильно. А если серьезно, дыши глубже, наслаждайся радостями жизни и не напрягайся по пустякам. Запомни: ты хорошая, ты все делаешь правильно, а если Волков нарвался – ничего, переживет. В следующий раз будет думать головой.

– Спасибо. – Аня улыбнулась. – Мне, вообще-то, просто хотелось на кого-нибудь все это вывалить. Интересно, почему так легко разбираться в чужих заморочках и так трудно в своих.

– Наверное, потому, что в своих ты участвуешь, а за чужими только наблюдаешь. Да и вообще, дать совет легче, чем его выполнить. Все. Рванули. Звонок на химию был.

В начале урока Аня получила эсэмэску: «Что вы затеяли с Юлей?»

«Откуда он знает? – подумала Аня и ответила уклончиво: “Она позвала нас сегодня в гости”». – «Но ведь это не все! Или нет?» – написал Ваня в новом послании. Девушка украдкой на него посмотрела. Волков угрюмо уставился в учебник. «Может, соврать? – спросила она себя и сама же ответила: – Незачем!» Их отношения только-только пережили серьезный кризис и теперь приходили в норму. И даже ради честного слова девушка не пожелала ими рисковать. «Пусть, – решила она, – пусть буду сплетница, болтушка. Пусть!»

«Я обещала никому не говорить, не сдавай меня». Ванино лицо немного просветлело, и он послал ответ: «Ясен пень». – «Юля просила помочь. Ее кто-то преследует. Помни: я тебе ничего не говорила!»

Ваня совершенно успокоился и собирался было написать ответ, но тут выступила химоза.

– Вот что, Волков, или ты отключишь до конца урока свою игрушку, или ее получат твои родители в кабинете директора. Мне это нравится! Писать он не в силах, а эсэмэски дружкам отсылать – пожалуйста!

Волков решил отложить продолжение разговора до конца уроков.

13

Аня с Ирой условились перед походом к Юле созвониться и расстались. Дмитриевой нужно было ехать к преподавателю графики, Малышевой на дополнительные занятия по физкультуре. Еще до начала занятий Лапушка обрадовал девушку:

– Малышева, я тобой горжусь. На честные три с плюсом ты уже заработала.

– На три с плюсом… – Аня обмерла. – А как же…

– Вот именно, – сказал физрук, – мы не можем себе позволить останавливаться на достигнутом. Нас ждут новые вершины. С сегодняшнего дня переходим на новый интенсивный режим. На каждом занятии увеличиваем нагрузки.

Аня не верила своим ушам. «Интенсивный режим», «увеличиваем нагрузки»… Куда уж дальше-то? Она едва втянулась во все это безобразие с «козлом» и канатом, только-только перестали болеть пресс и плечи, а тут снова– здорово.

– Меня похоронят, – тихо, но убежденно возразила девушка.

– Наоборот. – Лапушка лучезарно улыбался. – В здоровом теле – здоровый дух. Ты у меня в десятом классе еще за сборную школы выступать будешь.

После занятий Аня поплелась в раздевалку.

– Сейчас у тебя немного поболят мышцы, – из-за двери вещал физрук. – Главное будет завтра. Дома контрастный душ, и придешь в порядок. Все, я пошел. Запрешь дверь, ключ отнесешь в канцелярию.

С большим трудом Аня переоделась. «Форму хоть выжимай!» – ужаснулась она. Мышцы особо не болели, их просто не было. Аня чувствовала, что тело ее превратилось в нечто малоподвижное и плохо управляемое. Больше всего ей сейчас хотелось лечь и больше никогда не двигаться. «Никуда я сегодня не пойду, – решила девушка. – Сил нет даже ручку держать».

В раздевалке ее ждали Ваня с Ирочкой.

– Что-то ты долго сегодня. – Волков поднялся.

– Помоги мне куртку надеть, а то я не гнусь.

– Нормально! – Волков аккуратно надел на девушку курточку. – Что он с тобой сотворил?

– Увеличил нагрузки, – безучастно ответила Аня. – Проводи меня, пожалуйста. Я домой хочу, в душ и переодеться.

Они вышли из школы. Девушка еле-еле передвигала ноги. Волков двигался в ее темпе. Но Ирочка так медленно ходить не умела и очень скоро ускакала вперед.

– До дороги! – крикнул ей вслед брат. – Там жди!

– Ань! – Он оглянулся. – Послушайся меня, не ходи к Юльке.

Аня изумилась: с чего это? Она же все объяснила.

– Я просто прошу: не ходи! – Ваня говорил твердо. – Нечего тебе там делать.

– Да почему? – Девушка даже немного ожила.

– Выполни мою просьбу, и все.

– Нет, ты объясни. Я уже дурака сваляла, одно обещание не выполнила, а теперь ты требуешь, чтобы я не выполнила и второе обещание.

– Я же сказал: не требую. – Он угрюмо сдвинул брови. – Прошу, пожалуйста.

– Ну, не знаю, если бы ты хоть сказал, в чем дело, а так… По-моему, тебе просто захотелось покомандовать.

– Нет, не просто. Ладно, расскажу. Сегодня пошел я в киоск: ручка кончилась, пристроился за Юлькой и Маринкой, а они шепчутся. Случайно подслушал разговор, вернее, кусочек их разговора. Восторга никакого.

– И о чем они говорили? – Ане стало интересно.

– Сейчас вспомню. – Ваня прищурил один глаз. – Марина начала: «Ты что, обалдела, Малышеву с Дмитриевой звать!» Юлька говорит: «Я устала от этого, сил больше нет. Пусть другие мучаются, а то дело уголовщиной кончится». Маринка ей: «Так не очень честно выходит. Разве можно людей подставлять?» Юлька прямо взвилась: «Чья бы корова мычала! Кто меня в это втравил? Кто этого типа привел? Может, им понравится, откуда я знаю?» Тут Маринка задумалась надолго. Ну, они сок купили и ушли.

– Ерунда какая-то. – Аня попыталась пожать плечами и поняла: зря. – Ой, как же больно! Лапушка сказал, что мышцы будут болеть. Вот уж не думала, что на шее их так много.

– Сочувствую. Так ты пойдешь? – Ваня внимательно на нее посмотрел.

Девушка осторожно, стараясь не побеспокоить пресловутые мышцы, кивнула.

– Даже несмотря на предупреждение? – Он ждал ответа.

– Да пойми ты! Ирка все равно пойдет. Хоть бы там и было что-то, не могу я бросить ее одну. Юльку тоже подводить не стоит, она очень просила. Я не понимаю, какой тут напряг? Мы будем в квартире, там бабушка, телефон есть.

– Ну ладно, давай по-другому. Моя просьба имеет для тебя значение?

– Просьба? Если это просьба, – Аня подчеркнула последнее слово, – конечно, имеет. Но…

– Ясно. – Он бросил на девушку суровый взгляд. – Тогда пока.

– Да погоди ты! – Аня взяла Ваню за руку. – Не обижайся, хорошо?

– Я не обижаюсь. Только въехать не могу, почему нельзя просто послушаться. Ладно, как знаешь. Не могу же я физически тебя не пустить. – Он задумался. – Хотя, может, и могу. Ладно, потом поговорим.

– С одной-то рукой? – Аня улыбнулась. – Я, как освобожусь, тебе позвоню. Проводишь?

Ваня кивнул и, кликнув сестру, зашагал к себе.

Аня пришла домой и залезла под душ. Как оказалось, перебраться через бортик ванны дело не такое уж и простое. Во всяком случае, если тебе только что увеличили нагрузку. Она обливалась очень горячей водой до тех пор, пока могла терпеть, потом переключила кран и мужественно постояла под холодной. И так несколько раз. Силы понемножку возвращались, девушка уже спокойно могла двигать руками и ногами.

«И что на Ваньку накатило? – Девушка достала из холодильника пакет сока и легкий йогурт. – Вдруг ни с того ни с сего чего-то выдумал. Не ходи да не ходи. Не понимаю. И зачем ему понадобилось, чтоб я Юльку прокатила? Еще разговор какой-то приплел. Может, гнал? – Девушка вымыла стаканчик из-под йогурта и присоединила его к батарее собратьев на подоконнике: мама выращивала в них рассаду. – Да нет, конечно, Волков никогда мне не врал, просто ему хотелось, чтобы я пошла с ними, а не в гости. Он и накрутил всяких штук. Если подумать, ничего страшного девчонки друг другу не сказали. Хотя…» – Аня допила сок, но сидела по-прежнему, что-то продолжало ее беспокоить.

– Вот! Вспомнила! – произнесла она вслух. – Он аж два раза начинал давить: «послушайся». Значит, хочет, чтобы я подчинялась.

С ходу Аня не могла решить, хорошо это или плохо.

«С одной стороны, – думала она, – я свободная личность, и он не имеет права. С другой – стоит ли из-за этого ссориться? Как там говорится? Мужчина – голова, женщина – шея. – Девушка пошла в комнату. – Все мужчины обожают командовать. Ну и на здоровье, если так приспичило! Все равно я буду поступать по-своему. – Аня вспомнила, что Иван пообещал ей на эту тему устроить разборку. – И верняк сегодня, – решила она. – Тормоз-то он, может, и тормоз, но если уж вбил себе что-нибудь в голову – не отстанет. Хотя, наверное, это хорошо. – Аня попыталась представить себе, как все будет выглядеть, и пришла к выводу: если качать права, ссоры не избежать. – Мне это надо? – И сама ответила: – Не надо! Больше из-за такой ерунды отношения я портить не буду».

Девушка погрузилась в дебри географии. Ей еще следовало сегодня вызубрить сто мировых столиц. Это не считая упражнений по русскому, английскому, биологии и геометрии.

Часа через два в дверь позвонили. В задумчивости Аня даже не спросила, кто там. Просто отодвинула железный засов и повернула ключ в замке.

На площадке стояла незнакомая женщина лет пятидесяти.

– Ты почему дверь открываешь? – напустилась она на Аню. – Молодая да глупая. Небось одна дома? Мало ли кто трезвонит. Вот так придут, все из квартиры вынесут, а тебя на органы продадут.

– Вообще-то, я обычно спрашиваю, – попыталась оправдаться Аня.

– Всегда надо спрашивать. Всегда, а то еще гипнотизеры ходят. Совсем ничего молодежь не знает! Куда только родители смотрят?

– А вы кто? – Аня не могла понять, с чего это неизвестная дама ее ругает.

Женщина сразу сменила тон.

– Я провожу это… – неуверенно начала она, – как это… все забываю. – Она стала перебирать цветные распечатки с таблицами. – Вот, маркетинговое исследование. Тебе лет сколько?

– Пятнадцать.

Незнакомка порылась в своих листочках и удовлетворенно кивнула:

– Есть. Ответишь мне на вопросы – будет маленький подарок от компании. Коробка конфет.

Аню подарок устраивал, конфеты можно прихватить к Юле, не с пустыми же руками топать.

– Ладно, отвечу. – Девушка пожала плечами и с удовольствием почувствовала: почти не больно.

– Первый вопрос. Ты куришь?

– Нет.

– Эх, жалость-то какая! – Дама спохватилась: – Вообще-то, конечно, правильно, чего травиться, и денег сколько уходит. Вон у меня сосед смолит и смолит. Да. Слушай, – перешла она на заговорщический шепот. – Давай запишем, что куришь, а? Дверь-то, дверь никто открывать не хочет, а ноги уже немолодые. Если я норму не сделаю, мне и денег не заплатят. Понимаешь?

– Понимаю. – Аня пожалела даму. – Давайте запишем, – согласилась она.

– Ну вот. Возраст есть. Так, сколько лет куришь? Напишем год. Ладно?

– Как хотите. У нас во дворе девчонка есть, так она с десяти лет смолит.

– Драть некому! Хорошо, напишу: три года. Дальше. Какие предпочитаете? Ага, пишу: легкие, с фильтром. Они самые дорогие, чтоб ты знала. Так, тут я все сама потом напишу, дома. Вот чего, дай свой телефон, пожалуйста, а то нас проверяют. Если не подтвердится, штраф – ползарплаты.

Аня продиктовала номер мобильника. Незнакомка вручила ей коробку конфет.

– Спасибо тебе, а дверь лучше никому не открывай!

И она пошла на следующий этаж.

14

Прошло совсем немного времени, и в дверь снова позвонили.

– Кто? – На сей раз Аня решила не открывать кому попало.

– Ань, да я это, я! Кому еще быть? – нетерпеливо ответила Ира.

– Заходи.

– Представляешь, ключи где-то посеяла. – Ира откинула волосы. – Прихожу домой, стою под дверью, ищу, ищу. Все карманы перерыла – нету. Я у тебя посижу. Не торчать же на лестнице. – Она вошла к Ане в комнату. – Грызешь?

– Кого? – не поняла Аня.

– Не кого, а что. Гранит науки. Правильно: ученье – свет, а неученье – тьма, как сказал электрик, отказываясь чинить проводку.

– Ты чего такая веселая?

– Потому что меня почти взяли в Школу искусств. Алла Генриховна сказала, что у меня есть шанс, хотя зачетные работы нужно закончить.Так что до свидания, дорогая школа. Не скучай, любимая Кошка. Между прочим, в ближайшие четыре года я буду называться студенткой, а ты еще школьницей.

– Да на здоровье! – Аня сдвинула учебники. – Тебя кормить?

– Не то слово! Умираю от бескормицы. – Ира изобразила умирающую и протянула к подруге руки: – Спасите!

– От чего ты там умираешь? – переспросила та.

– От бескормицы. Это когда не кормят, а вопросы задают. Пойдем на кухню.

– Везет же некоторым. – Аня делала бутерброды, а Ира их ела. – Вот ты ешь сколько хочешь, и хоть бы что. Хоть по торту в день, и такая же худенькая. Я лишний кусочек только возьму и сразу поправляюсь.

– Да брось ты! Лучше скажи, зачем нас Юлька позвала? Еще туману напустила: никому не говорите! То да се!

– Раз без ребят… – Аня достала банку растворимого кофе. – Значит, с Ежовым она поцапалась. Тебе сколько ложечек?

– А нормального нет? Ну, который варят. Ты же знаешь, я такой не люблю. – Она улыбнулась. – Кофе и Константин Юрьевич – вот все, что осталось от Темы.

– Нормального нету. Не хочешь – пей чай. Ты что, все еще из-за него переживаешь?

– Не из-за него, из-за себя. Ладно, не будем о грустном. – Ира отрицательно покачала головой. – Лучше скажи, почему такие секреты.

– Да она небось как с Ежовым разругалась, – Аня налила себе и подруге чаю, – так от расстройства чего-то там наворотила.

– Брось, я их буквально вчера вместе видела. – Ира положила себе сахару. – Идут, улыбаются. Картинка!

– Дурное дело нехитрое. Если у Юльки крышу снесло – пишите письма.

– Точно. Тогда, выходит, еще что-то. Как она сказала? Один тип преследует? Ладно, поглядим, какой еще тип.

Девушки пришли к Юле, как и договаривались, к семи. Дверь открыла она сама.

– Большое вам спасибо! – Юля напряженно улыбнулась и покосилась на часы. – Проходите ко мне. Марина ушла, бабушка смотрит телевизор.

Аня протянула ей конфеты:

– Вот, к чаю.

– Да, здорово. – Юля положила коробку на подзеркальник и опять посмотрела на циферблат.

О конфетах она забыла, коробку в комнату прихватила Ира.

Девушки сели. Разговор как-то не клеился. Сначала гостьи ждали объяснений, потом пытались задавать наводящие вопросы, но все напрасно. Юля их не слушала. Каждую минуту она пыталась незаметно посмотреть на часы и вздрагивала от малейшего звука на лестнице. Аня с Ирой, значительно переглядываясь, ели конфеты. Слишком странно все это выглядело, и Аня даже пожалела, что не послушалась Волкова.

Вдруг на лестнице раздался топот, в дверь одновременно стучали и звонили. Юля побежала открывать и через минуту ввела в комнату насмерть перепуганного человека.

– Заприте… двери… звоните… в милицию… – Он тяжело дышал и был весь красный.

Аня с Ирой не без труда узнали его. Этого парня они уже видели на дне рождения Юли. Правда, тогда он был без бороды, совсем не такой красный. Его звали то ли Шурик, то ли Лелик.

– Девчонки, – попросила Юля, – воды Шурику принесите. – Она вдруг успокоилась.

Аня побежала за водой и вернулась с целым графином. Ира заботливо наполнила стакан.

Под их вопросительные взгляды Шурик выпил залпом полный стакан и потом долго вытирал клетчатым платком пот со лба, лысины, шеи.

– На меня сейчас напали. Мне угрожали, обещали убить. Я, конечно, оборонялся, но их двое, и меня предательски стукнули сзади чем-то тяжелым. – Он осторожно потрогал затылок. – Наверняка шишка будет. Жуткие типы, вы бы со страху умерли. Дайте еще водички!

Ира налила, а Шурик осушил второй стакан.

Девушки внимательно слушали. Такого поворота никто из них и предположить не мог.

– Здоровые, наверное? – сочувственно спросила Аня.

Шурик деловито прищурился:

– Метра по два ростом, качки, хотя я тоже не слабак.

– А оружие? – От любопытства у Иры блеснули глаза. – Оружие было?

– Один пистолет я видел точно, боевой. Я в этом кое-что понимаю.

– Как ты думаешь, кто они? Бандиты или террористы? – Ане стало страшновато.

– Не знаю, но наверняка все это как-то связано с моей музыкальной деятельностью. Вокруг настоящего таланта полно завистников. Но они меня не уничтожат.

– Ой, да ладно гнать, при чем тут твое музыкальное училище? – Юля махнула рукой. – Чушь! Ты денег никому не должен?

– Я неплохо обеспечен. – Шурик успокоился, больше пока ему никто не угрожал. – Да-да. – Он выразительно посмотрел на Аню. – У меня прекрасная машина, и специальность у меня творческая. – Последние слова предназначались Ире.

В дверь опять позвонили, но девушки были слишком увлечены и ничего не слышали. Наконец в комнату заглянула Юлина бабушка.

– Здравствуйте, Генриетта Амаровна, – хором сказали Аня и Ира.

– Доброго здоровья! – поприветствовал ее Шурик.

– Здравствуйте, ребята, – улыбнулась бабушка. – Юленька, к тебе еще гости. Встречай.

– Кто там? – недовольно спросила Юля.

– Коля, конечно. – Она лукаво погрозила внучке. – С ним еще один молодой человек из вашего класса и некто третий.

– Как вы могли их впустить! – Шурик негодовал. – Они еще и третьего вызвали!

– Вот новости! – Генриетта Амаровна недовольно фыркнула. – От горшка два вершка, а так со старшими разговаривает!

В комнату вошли Коля Ежов и Ваня Волков, на заднем плане, разумеется, маячила Ирочка. У Юли и Ани вытянулись лица. Ира сначала посмотрела на одну из них, потом на другую и звонко рассмеялась.

– Картина маслом. «Не ждали»!

– Как известно, – начал Шурик, – незваный гость хуже татарина. А я бы сказал…

Но Ежов показал кулак, Ирочка высунула язык, и Шурик замкнулся в гордом молчании. Казалось, его очень заинтересовали обои в Юлиной комнате.

– Ребят, – обратилась Ира Дмитриева к Ежову и Волкову, – там два громилы внизу еще стоят?

Парни переглянулись.

– Они… это… – начал Коля. – Они тут ходят по подъезду.

– Огромные, кулак с мою голову, – вставила Ирочка.

– Жуть какая! – У Ани расширились глаза. – Надо правда в милицию звонить.

– Зачем? – удивился Иван. – Они же никого не трогают.

– Конечно! – возразила Дмитриева. – Вас, может, и не трогают, а человек от них пострадал. По голове его стукнули, чуть до инфаркта не довели.

– Кого? – переспросил Коля.

– Ага, я вот тоже думаю, – недружелюбно уставился на Шурика Иван, – это кого же тут стукнули?

– Он же сам! Первый! Этот… – возмутилась Ирочка, но осеклась, взглянув на брата.

– Вот человек сидит. Он и пострадал. – Ира Дмитриева забыла, как Шурика зовут, и потому просто кивнула в его сторону.

Тот настолько погрузился в разглядывание Юлиных обоев, что никак не реагировал на происходящее.

И тут в дверь опять позвонили. Юля секунду или две помедлила и бросилась в прихожую, даже дверь в комнату не прикрыла. Ане ужасно захотелось спрятаться за Ванину спину. Но Генриетта Амаровна уже опередила внучку, сама открыла и закрыла дверь.

– Кто там, бабушка? – крикнула Юля. – Кто приходил?

– Не беспокойся. Это молодые люди картошку предлагали. Симпатичные ребята, высокие – косая сажень. Я полюбовалась на них и сказала, что нам не надо.

– Картошку? – Юля все еще стояла в прихожей.

– А что, разве нужна? – удивилась Генриетта Амаровна. – Ведь с дачи несколько мешков привезли. Это же на целую дивизию!

Наконец-то до всех начало помаленьку доходить.

– Ну, мне пора, – сказал Шурик, закончив осмотр обоев.

– Стоп! – Юля преградила ему путь. – Сейчас разберемся, и пойдешь. Кто тебя стукнул по голове? Кто тебе угрожал пистолетом?

– Бандиты. – Шурик понемногу начинал краснеть.

– Это мы, что ли? – Ваня усмехнулся. – Нормально! Мы же просто попросили оставить девушку в покое. Колян, ты чего молчишь?

– Я вот тут думаю… – Ежов насупился. – Раз сказал: дали, можно и дать.

– Он первый руками махать начал, а потом удрал. – Ирочка выступила вперед. – Взял и удрал этот ЛТПС.

– Кто? – переспросила Аня.

– Лысый тип помощник солнца. – Девочка опасливо покосилась на брата. – Сокращенно: ЛТПС.

Первой не выдержала Юля и засмеялась, следом расхохоталась Аня, потом Коля и Ваня. Одна только Ира сдерживалась изо всех сил. Ей стало жаль Шурика.

– Ну ладно, – отсмеявшись, сказала Юля. – Колитесь, как вы тут оказались?

«Сейчас он меня сдаст, – подумала Аня, – и я буду выглядеть так же по-идиотски, как этот Шурик».

Но Волков подмигнул ей: мол, не напрягайся!

– Короче, так. Пошел я в киоск сегодня ручку покупать. Стою, Юль, за тобой и Мариной и слышу всякие разговоры непонятные. Ну, думаю, проблемы у человека, надо помочь. – Он развел руками. – Ну и пошел к Коляну. Мы с ним решили тут подежурить. Вот и все.

Аня восхитилась, как ловко он вывернулся.

– Слушай, – вдруг переполошилась она, – а как же ты Ирочку-то взял, если вы так напряглись?

– Нормально договорились. Она, если что, должна была ноги делать.

– Клево! – Аня посмотрела на девочку. – А дома нельзя было оставить?

Ирочка начала надуваться и что-то обиженно забубнила.

– Все с вами ясно. – Юля еще немножко подумала. – Спасибо за прикольный вечер.

– Тут расклад понятен. – Аня переключилась на другую тему. – Только я не догоняю, Шурика-то кто избил?

– Его… это… никто пальцем не тронул. – Коля потер лоб. – Он сам возбухнуть пытался. Это было.

У Иры звякнул мобильник.

– Ну вот, пора, а то дома разборка будет. – Она поднялась. – Ты меня не проводишь? – Ко всеобщему удивлению, Ира обратилась к Шурику. – Время позднее, и про музыку я бы поболтала.

– Конечно! – Шурик сразу расцвел. – Всегда рад красивой и образованной собеседнице. Один момент, приведу себя в порядок, и я в твоем распоряжении.

Он пошел в ванную.

– Ирка, ты что, с дуба рухнула? – Аня покрутила пальцем у виска. – Улетаю. Не жди. Твоя крыша. Зачем он тебе сдался?

– Жалко его. – Ира откинула назад волосы. – Мы его тут все обличили, а он такой несчастный сидит. И вообще…

Шурик вернулся, и при гробовом молчании они с Ирой ушли.

– Ну что, спасители, чаю или кофе хотите? – Юля выглядела ужасно довольной.

– Жутко! – Ежов смущенно улыбнулся.

– Нет, спасибо. – Ваня выразительно посмотрел на Аню. – Может, пойдем?

– А я бы осталась, – грустно заметила Ирочка и просительно заглянула в глаза брату.

– В другой раз. – Ваня не дрогнул.

– Юль, если ты не против… – Аня тоже поднялась. – Там еще уроки, а времени натикало будь здоров.

– Конечно. – Юля пожала плечами. – Только можно тебя на минутку? Пойдем на кухню, я заодно чайник поставлю.

– Ты меня извини. – Юля включила газ и смущенно улыбнулась. – Кто ж знал, что такая бредятина выйдет. Просто Шурик… он хороший, но в малых дозах, а в больших от него крезануться можно. Прицепился ко мне, все время таскается да еще на жизнь плачется. Вот я и решила его с кем-нибудь из вас познакомить, из рук в руки передать.

– У тебя получилось. – Аня сделала губки бантиком. – Ирка, добрая душа, его пожалела. Ладно, проехали. Зря ты не предупредила, в чем дело.

– Ну да! Вы бы с таким раскладом пришли, конечно! – Юля хитро улыбнулась.

– Тоже верно.

Ане стало смешно, когда она представила себе, как Юля объясняет сложившуюся ситуацию.

– Ты извини меня, с Ирой я сама поговорю.

– Брось, сказала же: проехали, значит, проехали, – сказала Аня. – Я думаю, Дмитриева быстро отделается от этого Шурика. Из санатория вернулся Тарасов, и она рисует с него зачетную голову.

– Какую голову? – не поняла Юля.

– Для экзамена в Школе искусств, – объяснила Малышева и, лукаво улыбнувшись, добавила: – Если с Шуриком возникнут сложности, Тарасов легко с ними справится.

И одноклассницы распрощались. Аня ушла с Волковым и Ирочкой, а Юля отправилась пить чай с Ежовым.