Электронная библиотека » Вера Крыжановская » » онлайн чтение - страница 23


  • Текст добавлен: 28 апреля 2014, 00:50


Автор книги: Вера Крыжановская


Жанр: Литература 20 века, Классика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Эпилог

Заходившее солнце золотило верхушки деревьев и заливало красноватым светом лесную прогалину. Под большим дубом лежал бледный, изнуренный человек; по лежавшей рядом с ним арфе видно было, что это бард. Около него сидел мальчик, пяти или шести лет, выдающейся красоты, но такой же бледный и утомленный. Сухой кашель потрясал грудь больного, и на губах его показывалась кровавая пена.

– Милое дитя, – прошептал он, лаская ослабевшей рукой кудрявую головку мальчика, – оставить тебя одного, обречь на нищету и голод!.. Боже всемогущий, сжалься над сиротой!

Он глухо захрипел и вытянулся на траве. Ребенок, в испуге, кричал и плакал над умершим.

Вдруг раздались шаги; ветви с треском раздвинулись, и на лесной тропинке показался старик с белой бородой, в одежде странника. Он подошел к плакавшему ребенку и, узнав все, опустился на колена перед умершим и помолился за упокой усопшего. Потом он достал нож, вырыл яму и положил в нее тело, прикрыв его землей и листьями. Взяв затем ребенка за руку, он увел его с собой, утешая как мог.

И ребенок этот сделался верным спутником одинокого странника, который поставил себе целью в жизни ходить за бедными больными и погребать умерших; и оба просили милостыню, чтобы ею помогать другим.

Мальчик вырос, но остался при страннике, к которому привязался и который потерял зрение. Он выучился играть на арфе, единственном наследстве отца, и играл с врожденным талантом.

Юноша с задумчивыми глазами водил слепого старика, и эта трогательная пара возбуждала сострадание везде, где бы они ни появлялись. Не одна прекрасная женщина останавливала взор на молодом певце с идеальным лицом; но никакой соблазн не мог оторвать его от старого друга, и заработанное золото он великодушно раздавал больным и бедным, и они продолжали путь, совершая по дороге дела милосердия.

Прошли годы, и вот однажды верные спутники остановились у подножия горы, на вершине которой гордо возвышалось старое аббатство, окруженное зубчатыми стенами; в отдалении, венчая соседнюю скалу, виднелся другой, не менее великолепный, монастырь.

– Ах, отец! – воскликнул молодой бард. – Зачем ты потерял зрение? Если бы ты знал, какой восхитительный вид открывается перед нами!

Он остановился, посадил старца и залюбовался старым аббатством; но к его радостному чувству примешивалась непонятная ему внутренняя тревога. Вдруг он зарыдал и, упав на колени, прижался головой к придорожному камню. Он плакал и не мог дать себе отчета.

– Сын мой! – шептал старик взволнованным голосом, ощупывая вокруг себя. – Что случилось, милое дитя?

Словно разбуженный этим вопросом, молодой бард поднялся, вытер слезы и, взглянув последний раз на аббатство, взял слепого за руку и увел.

Через несколько дней после этого, изнемогая от усталости, бедные путники искали убежища, так как спускалась ночь.

– Ты устал, отец, а ближайшее селение еще далеко, – сказал молодой бард, заботливо смотря на бледное лицо старика.

Оглядевшись вокруг, он увидел на скале развалины старого замка; разрушенная ограда и обвалившиеся стены указывали, что он, вероятно, пострадал во время осады.

– Собери свои силы, дорогой отец. Поблизости есть полуразвалившийся замок, и мы, может быть, найдем там какой-нибудь уцелевший свод, чтобы укрыться на ночь.

С трудом пролагая путь сквозь кусты и кучи камня, путники наши поднялись на холм и направились к старой башне, внутри которой нашли приют.

Подкрепившись скудной пищей, имевшейся в их мешке, старик растянулся на земле, подложив камень под голову и, скрестив руки на груди, спокойно заснул. Юноша продолжал сидеть, занятый своими мыслями. Взошла луна, освещая развалины и рисуя причудливые тени на потрескавшихся, обрушившихся стенах. Бард встал, вздохнул и, не думая об опасности, взобрался на узкое готическое окно, где, держась за железную перекладину, любовался картиной, которая расстилалась под его ногами, высеребренная луной.

Снова непонятная тоска сжала его душу, и тихие слезы потекли по щекам.

– О! – шептал он. – Если бы я мог основать здесь больницу или странноприимный дом, чтобы моему старому отцу не надо было ходить без отдыха в поисках больных и несчастных! Как здесь хорошо! Вероятно, у гордых рыцарей в их великолепном замке не было места для бедных.

Он сходил за своей арфой и, сев на подоконник, смотрел на луну, освещавшую его бледное лицо. Пальцы его коснулись струн инструмента, и полились такие же тихие и грустные звуки, какими была полна его душа. Вдруг он вздрогнул: за оконной рамой мелькнула беловатая тень, которая прошла затем мимо, чуть не задев его. Тень эта спустилась в башню и, остановившись над кучею мусора, уплотнилась и приняла белый, прозрачный облик женщины. Послышался тихий, как дыхание, голос, ясно говоривший:

– Ищи под обломками, подними большой камень и найдешь лестницу, ведущую к сокровищу.

Видение всколыхнулось, потемнело и растаяло в воздухе.

– Уж не спал ли я? – пошептал юноша, вскочив на ноги. – Все равно! Буду искать.

Он вынул из мешка факел, зажег его и вставил между двух камней; потом он с лихорадочным жаром принялся растаскивать огромную груду обломков.

Сначала он ничего не находил кроме камней и пыли, но, не поддаваясь усталости и обливаясь потом, он продолжал. Вдруг нога его наткнулась на большое чугунное кольцо; он ухватил его и с силой потянул к себе, откидывая мусор, все еще заграждавший путь. Юноша вскрикнул от радости. Перед ним открылась опускная дверь, а за нею показалась узкая, но массивная лестница. Не раздумывая долго, он взял факел и спустился вниз. Очутился он перед окованной железом дверью и вставил кончик ножа в заржавевший замок; дверь отворилась, и факел озарил сокровище графов Мауффен.

Вскоре молодой бард стоял перед приором бенедиктинцев, толкуя с ним о продаже старого замка, на месте которого он намеревался основать убежище. Ненужные монастырю руины были охотно уступлены незнакомцу, который в уплату положил на стол несколько мешков золота.

– Сын мой, – сказал аббат, – где это ты взял такую крупную для бедного менестреля сумму?

– Я скопил ее понемногу вместе с моим старым отцом для осуществления этого плана, мечты всей его жизни. Этот старый, уединенный и необитаемый замок более всего подходит для наших целей. Нам сказали, что он принадлежит аббатству, поэтому я и пришел к вам, почтенный отец, чтобы купить его.

– Велико дело милосердия, которое вы намереваетесь совершить, сын мой, – сказал приор, передавая мешки с золотом отцу-казначею и протягивая взамен их молодому барду документ, делавший его собственником дома.

Скоро рабочие нахлынули в развалины. Стены были подняты, пригодные для жилья комнаты замка исправлены и приспособлены для большой больницы. В больных не было недостатка, но молодой основатель убежища был грустен и задумчив; особенно с тех пор, как старый друг его навсегда закрыл глаза. Огромное богатство не давало ему покоя, и на лице отражалась внутренняя борьба.

Единственным его развлечением было посещать окрестности за несколько миль в окружности. Однажды, когда он ехал верхом, в сопровождении старого воина, которого приютил у себя, он увидел на краю дороги большую железную клетку, в которой был прикован к цепи молодой человек, приблизительно его лет; красивое бледное лицо его носило страдальческое выражение. Увидев молодого барда, несчастный бросился к железной решетке с криком:

– Отец! Отец!

– А кто этот молодой человек? – спросил молодой бард, бледнея.

Сердце его тяжело билось, и взгляд не то с состраданием, не то с отвращением остановился на лице несчастного.

– Добрый мой господин, этот несчастный одержим бесом, лишившим его разума, – сказал старый воин. – Он был прежде скульптором, и его пригласили раз исправлять лепные работы в богатом замке, принадлежавшем знатному, угасшему в прошлом веке роду графов фон Рабенау. Когда он работал, разразилась гроза и молния ударила в стену комнаты, где он находился. Несчастный начал прыгать из стороны в сторону: потом назвался именем одного из знаменитых усопших графов фон Рабенау и захотел распоряжаться в замке. Так как он был буйным, то его схватили и заперли здесь, где ему бросают милостыню. Иногда он дает приходящим странные имена; как вас, например, назвал отцом.

Выслушав рассказ, молодой человек задумался. Чувства удовлетворенной ненависти и, вместе с тем, глубокого сострадания боролись в нем; он пришпорил лошадь и умчался. Но с этого дня он не имел покоя; его преследовало воспоминание о клетке и заключенном в ней. Иногда он думал тайком освободить его, но затем им овладевала какая-то затаенная, жестокая злоба.

«Почему же, черт возьми, деревенщина эта вообразила себя знатным графом?»

* * *

Стояла ночь. Небо затянули черные тучи, воздух был густ и удушлив. Два человека, сидя на телеге, нагруженной, по-видимому, мешками с мукой, тихо выезжали из больницы. Это были молодой бард и старый воин; они бежали, увозя часть богатства. Искушение жить и наслаждаться было слишком велико, и он не устоял. Им приходилось проезжать мимо клетки, где мучился и тяжело стонал несчастный безумный. Юноша остановил телегу и, соскочив на землю, глухо прошептал про себя:

– По крайней мере, я освобожу его.

Под его сильными руками поддалась сначала одна, потом другая перекладина, и скоро безумный был на воле.

– Возьми вот кошелек с золотом и иди куда хочешь, – сказал бард, отирая катившийся по лицу пот. Но несчастный, проведя в оковах около восьми лет, стал почти калекой и утратил всякое понятие, что такое золото. Кошелек лежал на земле, а он полз к своему освободителю, обнимал его колена и все твердил:

– Отец! Отец!

Сначала молодой бард оттолкнул его, но затем жалость взяла верх, слезы брызнули из глаз и он нагнулся к безумному.

– Так иди со мною, несчастный. Когда-то и я тоже был брошен на произвол судьбы, но Бог не оставил меня.

Он поднял истощенное тело безумного, посадил его на телегу и погнал лошадей.

Через несколько часов они подъехали к большому озеру, на противоположной стороне которого гордо возвышалось на скале мрачное бенедиктинское аббатство. У берега их ожидала лодка; мешки, а затем безумный были перенесены в нее, и двое мужчин взялись за весла.

Лодка тихо скользила по волнам. Ветер развел волнение. Приближалась гроза. Издали слышались глухие раскаты грома, и при блеске молнии вырисовывались строгие очертания замка Лотарзе. Безумный был в большом волнении. Заткнув уши, он съежился, спрятал голову в колени барда и повторял:

– Отец! Отец! Тогда тоже было так!

Вдруг страшная молния прорезала тучу, лодку сильно ударило, и старый воин закричал испуганным голосом:

– Святая Мария! Хозяин умер.

Тело молодого барда упало на борт лодки, которая опрокинулась и схоронила в волнах мешки с золотом. Старый воин, хороший пловец, схватил безумного и добрался с ним до берега, где их приняли несколько добрых монахов, привлеченных криком.

Безумный был снова водворен в клетку; теперь было ясно, что он был одержим дьяволом, и старый воин клялся, что, не будь его там, не случилось бы несчастья.

Когда лучи восходящего солнца осветили затихшую поверхность озера, у подножия монастырской стены нашли запутавшееся в камышах тело. Серебристые волны ласкали всплесками прекрасную кудрявую голову, словно моля людей о могиле для молодого барда – основателя убежища…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации