Текст книги "Меня зовут I-45"

«Пандора»

Уровни Четвертой курии накрыла ночь. Прожектора золотили толстые ноги жилых колонн. Россыпь окон на их бетонных стенах. Шоссейные полосы и улицы, что сплетались в лабиринт далеко внизу.

Машина летела по дуге развязки, как сигнал по кабелю. Молчаливый водитель с номером на затылке не отрывал злых впалых глаз от дороги. Изредка прикусывал колечко серьги в губе. Аларих сидел на заднем сиденье рядом с Малой. Походил на старейшину из Сената: в белой тоге, уложенной складками на левом плече, с красной тесьмой на вырезе туники, с перстнем на пальце. Печатка перстня вспыхивала, как датчик движения в укрытии «Псов Свободы».

Самой Малой выдали костюм из плотного тягучего материала. Он лег на тело черной кожей, облепил так плотно, что было тяжело дышать. Фигура стала походить на стилет, какой носил за поясом помощник Алариха. По бокам светились линии усилителей. Если светится, значит, броня активирована, сказал ей один из «псов». Нажал на какую-то кнопку у основания шеи, и костюм сел по телу. Дышать стало легче. Волосы он велел стянуть в пучок. После долгих бесплодных попыток скрутить что-то на затылке Малая просто завязала их в хвост. Замазала синяки, полученные от Егеря, – не прошли даже за неделю.

«Что мне нужно сделать?» – Она спрашивала много раз, но в ответ получала лишь одно: «Узнаешь на месте. Тебе скажут».

В общем-то, Малая была не в том положении, чтобы требовать ответы.

Она следила за движениями рук водителя и непонятными сообщениями, которые вспыхивали на бортовой панели. Не успевала их разобрать – пока еще читала медленно, несмотря на то, что каждый день превозмогала боль и сидела за обучающей программой. Хотела узнать как можно больше и в кратчайшие сроки. И больше не собиралась верить кому-либо на слово. Лучше все знать самой.

Малая придвинулась к окну, заглянула в пропасть между лентами автострад. Все было таким… четким и реальным. Красивым, но слишком ярким. За прозрачными стенами зданий ходили люди, совсем как рыбы в многослойных аквариумах. Мелькали лаконично обставленные квартиры – такие Малая видела все по тому же телевизору. Над дорогой жужжали полосатые дроны. С помощью нового глаза можно было разглядеть даже линзы камер на их корпусах.

Она тронула теплую биометаллическую пластину на виске и вздрогнула от вспышки боли. Наверное, недели отдыха после имплантации было маловато. Следовало соблюдать постельный режим или что-то в этом духе, но для отдыха и щадящего режима времени не осталось.

У Энцо времени не осталось.

* * *

Театр «Пандора» славился на всю планету – так сказал Аларих. По стенам бежали яркие афиши – огромные, размером с пару шаттлов каждая. Шпиль впивался в небо и мигал маячком для идущих на снижение челноков. Вокруг крутилось кольцо рекламы. Много знаков, что-то о легионерах и их здоровье. Следом выплыло изображение загорелого мужчины с окуляром на лице. Он взирал на прохожих с легким презрением, выпячивал квадратную челюсть. Как Малая успела понять, именно такие считались в империи эталоном красоты. И на таком окуляр смотрелся куда лучше.

Гости «Пандоры», лучшие и богатейшие патриции планеты заходили через главный вход. Консулы, понтифики, фециалы, дельцы и торговцы оружием; холеные, со сдержанными улыбками на лицах. Вылезали из машин, которые больше походили на шаттлы, поднимались по широкой лестнице под пение хора из динамиков над портиком. По очереди проскальзывали через раздвижные двери, подставляли чипы под лучи считывающих устройств, а перстни – такие же, как на пальце Алариха, – прикладывали к экранам перед арками сканеров. Затем проходили досмотр и сдавали имевшееся оружие.

Малая еле выдержала в скопившейся очереди; переминалась на месте, а голова невыносимо раскалывалась. Хотелось заорать. Растолкать стоящих впереди людей и выбраться наконец из душного прохода. Аларих искоса поглядывал на нее, но молчал. Она проследовала за ним по «белому» коридору сканеров, стараясь не наступать ему на пятки, поднялась на лифте и попала прямиком на небеса.

Главный зал театра располагался на последнем этаже. Казался бесконечным. Наверху, за прозрачным куполом, перемигивалось ночное небо. Стоял жаркий сумрак, лучи света ползли вверх по колоннам. Играла музыка, томная, с глубокими басами, которые отзывались в животе. Кругом беседовали важные патриции, все как один в белых тогах. По стенам и потолку бежали изображения машин, танцующих женщин и обнаженных мальчиков – все сливалось в пульсирующий тошнотворный поток информации, который ошеломлял и тут же застывал в памяти.

Малая раскрыла рот и замерла как вкопанная. Горло цепко схватил спазм. О боги, да куда она попала? Она не хотела, просто не могла идти дальше.

– Пей.

Малая уставилась на дымящиеся стопки золотистой дряни в руках Алариха. Еще выпивки не хватало…

Хотя вдруг поможет?

Она взяла одну и осторожно глотнула. На вкус напиток оказался сладким, как сок. По телу разлилось тепло, головная боль притупилась.

Аларих дождался, пока она не допьет, сунул пустые стопки пробегавшему мимо официанту и двинулся дальше, раздвигая толпу покатыми плечами. Малая поспешила следом.

Ложа на третьем ярусе была забита до отказа сенаторами, их женами, любовницами и детьми. Они хохотали, пили и закусывали. Кичились диковинными красками на лицах и гроздьями камней в ушах и на шеях. Сплошь золото и богатство. Они были так прекрасны, что хотелось провалиться сквозь землю. Развернуться и сбежать.

Но внимания на нее не обращали. Взгляды скользили по ней, как по мебели, никогда не останавливаясь. Для патрициев ее не существует, наконец поняла Малая и даже немного расслабилась от этой мысли. Они просто не видели номеров. «Пандора» была широко известна, но создана исключительно для самых узких кругов.

Номера попадали в театр только в качестве уборщиков или личной охраны. Два «уборщика» из «псов» уже работали внутри. Малая была «охранником».

И все – гости и «псы» – ждали начала представления.

Аларих занял кресло, среднее из трех в пустой ложе. Малая встала за его спиной, но он обернулся и указал на сиденье рядом с собой. Она послушно села. Зажала вспотевшие ладони между коленей.

– Посмотри туда, – сказал Аларих на ухо и указал на ложу на самом верхнем уровне. С их места хорошо было видно всех, кто сидел за бронированным стеклом: лысого одутловатого мужчину, вокруг которого суетились женщины и слуги. Сам он оставался серьезен, как орел на имперском гербе.

– Консул из центральной курии. Избран в этом году. Очень неприятный гражданин.

На вкус Малой, все зрители театра «Пандора» были неприятными.

– Справа жена, слева – дочь. Впрочем, тебе это знать не обязательно.

Жена и дочь сцепились через консула. Одна что-то доказывала другой. Они походили на ровесниц; может, ими и были. Консул безотрывно смотрел на сцену. Когда свет погас, он обрубил спорщиц одним жестом.

Фоновая музыка стихла.

– Любит театр, – сообщил Аларих, с довольной улыбкой набирая сообщение на одноразовом коммуникаторе. – Миллионы пожертвовал.

Такая сумма даже не укладывалась в голове.

Малая вспомнила о труде, с которым доставала десять денариев на лекарство матери. Как собирала на похороны отца – и так и не набрала нужной суммы. Пришлось хоронить в общей яме за пределами курии. А тут миллионы… Похоже, патриции не знали, куда деньги девать. Попробовали бы хоть раз пожить, как обычные номера.

Свет прожекторов упал на мужчину в парике и женской маске с гротескно огромным ртом. Малая увеличила изображение. Мужчина запел – слишком громко и резко в образовавшейся тишине. Казалось, пласты воздуха дрожали от его высокого голоса. По спине даже мурашки побежали.

Консул тоже смотрел на сцену, но вздрогнул, когда слуга коснулся его плеча и передал изящную пластину коммуникатора. Консул сощурился, чуть вытянул руку, всматриваясь в экран. Едва заметно нахмурился и стал что-то набирать.

Коммуникатор в руке Алариха завибрировал.

– Другого я и не ожидал. – Аларих пробежал глазами полученное сообщение и тронул Малую за рукав. – Найди кардиоимплант.

Малую как водой облило.

– Что? – глупо переспросила она.

– Кардиоимплант консула. Замедли работу, но не останавливай.

Юпитер всемогущий, да как она могла это сделать? Она покосилась на уборщика-«пса» у дверей ложи. И отступать было некуда.

Пришлось сосредоточиться. Она навела фокус окуляра так, что консул стал хорошо виден. Представила себя в его теле: стареющем, полноватом, с крупными ровными плечами. Поймала дыхание по плавному движению груди.

И будто почувствовала камень в груди. Инородное тело, испускающее импульсы. Малая приглушила эти сигналы – как ладонью накрыла.

Консул вдруг побелел и согнулся в кресле. Исчез из виду за золоченой балюстрадой.

– Отпусти. – Ее шлепнули по руке. – Отпусти его.

Малая торопливо вспомнила родителей и их голоса. Обычно это успокаивало.

Сработало и на этот раз. Консул выпрямился, на лицо вернулся цвет. Жена, дочь и слуги наперебой спрашивали о чем-то. Попытались вывести его из ложи, но консул отмел все их попытки движением ладони и достал коммуникатор.

– Что делает?

– Пишет вам. – Малая еле шевелила ослабевшими губами. Казалось, из нее одним махом вытянули все силы.

– Хорошо. – Аларих кивнул. – Видишь, как здорово? Тебе всего лишь было нужно его увидеть. Не сомневаюсь, что с окуляром ты способна на гораздо, гораздо большее…

Коротко загудел коммуникатор. Аларих прочел сообщение и помрачнел, губы сжались в нить. Он ухватил вино со столика.

– Вот же упрямый ублюдок, – сказал он в бокал. – Убей его.

Убить?!

– Что? Как?

– Не прикидывайся, ты поняла, о чем я.

Малая покосилась на полупрозрачную пластину коммуникатора в его руке, увеличила изображение и зашевелила губами, разбирая строки полученного сообщения. «Я сообщил легионерам. Ты – всего лишь пыль».

Она вновь глянула на консула. Будто почуяв на себе фокус окуляра, он повернул голову и уставился в ответ. Малая была готова поклясться, что он видел ее. Именно ее. Запоминал лицо будущего убийцы.

Она вдруг поняла, что не могла этого сделать, даже ради Энцо. Все зашло слишком далеко.

– Нет.

Аларих глянул с нескрываемым раздражением.

– Ты слышала мой приказ.

Теперь он говорил, как настоящий патриций. Приказывал.

Малая не терпела, когда ей приказывали.

Она огляделась и встала.

– Куда? – осведомился Аларих.

– Хочу подобраться ближе. Не могу почувствовать, – соврала она и протиснулась мимо «пса», который уже десяток минут прибирал ложу. Его рубашка топорщилась у пояса. Похоже, пистолет. «Пес» скользнул по ней подозрительным взглядом, но все же посторонился и дал выйти в коридор. Малая ступила в яркий свет и зашагала прочь, оглушенная стуком собственного сердца.

Спустя пару шагов она обернулась.

«Пес» вышел за ней.

Малая заторопилась вдоль дверей, ведущих в другие ложи. Лавировала между официантами с подносами. Завернула за угол и сбежала уровнем ниже по парадной лестнице. Завидев дежуривших легионеров, она пошла спокойнее. Их было трое: коротко стриженные, гладко выбритые, в одинаковой темно-синей форме, в которой они походили на гончих. Заметив Малую, один из них что-то сказал товарищам и двинулся к ней.

«Пес» был все ближе.

Гончие с одной стороны, волки – с другой.

Она в панике выдохнула. Проследила за официантом с подносом грязной посуды. Он толкнул служебную дверь, и Малая бросилась следом. Врезалась в его спину.

Посуда посыпалась на пол. Официант отшатнулся, за спиной заметались крики.

Малая кинулась по служебному коридору; мимо дверей, за которыми ухали десятки кухонных модулей. Влетела в подъемник и трижды успела нажать кнопку нижнего уровня, прежде чем двери закрылись. Лифт набрал скорость, провалился вниз, и на миг Малой почудилось, что она взлетает.

Цокольный этаж театра оказался чистым и безликим. Коридоры пересекались столь же одинаковыми коридорами, двери походили одна на другую – без табличек и каких-либо опознавательных знаков. Только белый пластик – стен, потолков, входов, выходов. Над головой тускло мерцали полосы ламп, на которых… От яркости и волнения у Малой сбилась фокусировка, и мир заслонило изображение дохлой мухи за светильником. На скрюченных лапках топорщились волоски.

Заметив камеру у потолка, Малая опустила голову. Уставилась на собственные ботинки, уняла тошноту и зашагала вперед.

Успокоиться. И не останавливаться. Не время бояться.

Она поравнялась с охранником. Взгляд сам уполз к матовой кобуре, которая выглядывала из-под форменной куртки. Но, хвала Юпитеру, охранник прошел мимо. Даже головы не поднял.

Малая зашагала быстрее. Обернулась и вздрогнула, заметив «пса» в форме уборщика. Тот озирался, расталкивал официантов и рабочих в спецовках. Малая торопливо свернула в боковой коридор и едва не взвыла. Уперлась в тупик! Четыре двери и стена. Двери заперты. На одной желтел знак пожарного выхода.

Она выглянула за угол.

«Пес» шел в ее направлении.

Сразу за ним – она приблизила изображение и задохнулась от ужаса – сразу за «псом» шел легионер.

Малая спряталась обратно и прижалась затылком к стене. Нужно было бежать, вот только куда? Стоит сунуться в коридор, как «пес» или легионер сразу заметят.

Она бросилась к дверям в закутке. Вновь проверила одну за другой, но все оказались заперты – выдавали красный код и угрожающе пищали. У потолка мигал глазок камеры. Должно быть, охрана здания уже засекла ее попытки.

Малая положила ладонь на экран пожарного выхода. Настроилась, попыталась почувствовать. Ничего, будто в стену смотрела.

– Давай же, ну давай, – прошептала, облизывая сухие губы.

Экран упрямо горел алым, и она хлопнула по нему в раздражении.

– Стоять.

Приказ хлестнул, как пощечина. Малая забыла про замок и глянула через плечо.

Легионер целился в нее из пистолета. Светловолосый, с мягкими чертами лица. Больше походил на жреца, чем на солдата, но взгляд был твердый. Взгляд окуляра, такого же, как у нее. Губы плотно сжаты. И оружие он держал уверенно; точно выстрелит, если понадобится. Даже думать не будет.

За его спиной показался «пес». Заметив форму легиона, он заторопился мимо и скрылся за углом.

– Руки за голову, – велел легионер.

Малая послушалась. Может, стоило ему довериться, попросить о помощи? Она же не была преступницей! Не сделала ничего плохого. Но, вспомнив слова Алариха, она отказалась от этой мысли.

Легионеры посадили Энцо в крио. Искали ее. Помощи не будет, ниоткуда.

– Повернись.

Она развернулась. Оказалась лицом к экрану блокировки. Тот горел неизменным красным, и все ощущения, как назло, молчали. За спиной щелкнули шаги.

Малая закусила губу. Она не могла так просто сдаться. Должна была вытащить Энцо – с помощью Алариха или без.

Тонкая нить сигнала отозвалась маячком. Малая ухватилась за нее, и экран сменил цвет на зеленый. Дверь всосалась в стену, открыв узкую лестницу, что вела наверх.

Малая рванула с места: вперед и вбок. Вовремя – перила зашипели и оплавились от угодившего в них заряда. Повезло – легионер не ожидал, что заблокированная дверь вдруг решит открыться, и промазал. Она мигом перескочила пролет и кинулась за угол, в боковое ответвление. Впереди виднелся выход на подземную стоянку.

Она выпала в холод бетонных тоннелей и побежала, пригнувшись, вдоль ряда одинаковых белых такси. Ее силуэт отражался в решетках и выпуклых фарах. Собственное дыхание оглушало, в боку кололо от бега. В конце ряда она остановилась и привстала. Заметив движение, увеличила изображение.

Легионер стоял у выхода на лестницу. Обвел припаркованные машины пистолетом, затем нажал на мочку уха и что-то сказал. Должно быть, вызвал подмогу.

Нет-нет, только не это…

Малая огляделась. Выход на улицу темнел в двух сотнях шагов, и это расстояние нужно было пробежать по открытому пространству. Прекрасная мишень, ничего не скажешь. Она вытерла вспотевшие руки о костюм, и линии на боках засветились.

Точно, усилитель! Костюм был не просто маскировкой, а самой настоящей бронированной шкурой.

Малая нащупала складку на вороте у затылка и вытянула капюшон. Его край прилип ко лбу, упругая ткань обтянула голову.

Почти полная защита.

Она осторожно ступила из-за машины. Поймала момент, когда легионер смотрел в другую сторону, и бросилась вперед. Ее догнал крик, еле слышный за гулом в ушах.

Малая вильнула между рядами. Пересекла еще одну площадку и едва не упала, когда из-за грузовичков кейтеринговой компании выскочил «пес». Тот самый, в форме уборщика. «Пес» бежать не стал; просто направил что-то в ее сторону. Воздух загудел, и Малая словно в стену влетела. Заряд бросил ее на колонну. Плечо онемело, изображение в окуляре зарябило.

Ничего, никаких ран. Просто будет большой синяк. Больно зверски, но не настолько, чтобы остановиться.

Малая помчалась дальше. Перелезла через парапет и двинулась по спирали подъема. Страх подстегивал. За спиной кто-то выстрелил, раздались крики. Похоже, «пес» встретился с подоспевшими легионерами. Туда ему и дорога.

Она вывалилась в холодный ночной мрак. Окуляр постепенно пришел в норму, и она заковыляла вниз по улице, задыхаясь от быстрого шага. Время давно перевалило за полночь. Курия устало гудела машинами, подслеповато моргала рекламой на вершинах зданий.

Малая перебежала перекресток, необычно запруженный для позднего часа. Машины стояли тесно, ожидая сигнала светофора. Экран у пешеходного перехода отсчитывал время, оставшееся до начала движения. Оказавшись на тротуаре, она позволила себе небольшую передышку – сил совсем не осталось. Она согнулась, уперла руки в колени. Под ребрами сводило, то ли от удара, то ли от бега. Голова шла кругом от всего, что произошло.

Но взгляд на себе она почувствовала. Фокус чужого окуляра.

Знакомый легионер смотрел прямо на нее. Он стоял на противоположной стороне дороги, рядом с мигающими цифрами светофора. Нахмурился, но оружие доставать не стал и быстрым шагом двинулся к ней.

Нет-нет! Только его не хватало!

Между ними пролегало десять полос. Десять полос, десять шагов.

Малая в панике глянула на огни светофора, распрямилась и заковыляла прочь от перекрестка.

Скорее бы красный.

Скорее бы красный.

Скорее бы…

Рев моторов огласил улицу. Светофор вдруг переключился на красный, машины помчались дальше, а легионер замер под разделительными маячками посреди проезжей части. Потоки машин огибали его по обе стороны. Странно, конечно; Малая была уверена, что зеленый сигнал горел бы еще долго. Но тем лучше для нее. Стоило сматываться, пока преследователь не мог двинуться с места.

Услышав гул тормозов, она опять обернулась. Со съезда эстакады на полном ходу летел тяжеловоз. Легионер зачарованно уставился на него.

«Не останавливайся», – мелькнуло в голове, прежде чем Малая успела перехватить эту мысль и задушить на корню.

И что-то внутри грузовика хрустнуло. Будто стекло лопнуло в ладони. Водитель попытался затормозить, – Малая почувствовала, как он заколотил по сенсорной панели управления, – но машину занесло. Кузов качнулся, мигнул турбинами, медленно завис на боку.

Перевернулся и накрыл легионера собой.

Малая вскрикнула и прижала руки ко рту. Прохожие остановились, кто-то завизжал. Разделительные маячки на месте аварии окрасились красным, вдалеке завыли сирены.

А Малая неслась по склону улицы, бежала на нижний уровень.

Не ее вина. Ведь светофор переключился сам, и тяжеловоз перевернулся сам.

Она была совсем ни при чем.

Просто не успела что-то сделать.

Хотела, но не успела.

И какая-то ее часть беспрестанно думала о том, как было бы здорово, если грузовик все-таки не остановится. Сколько проблем исчезнет одним махом. Вспомнив это, Малая всхлипнула. Легионер мог выжить. Разумеется, мог, кивнула она себе. Наверняка отпрыгнул или еще что-нибудь придумал. Она торопливо вытерла слезы и свернула за откатную дверь с изображением робота на вывеске. Знакомая территория. Сама того не желая, она вернулась к дому. Уже ставшая родной колонна нависла над ней черной тенью.

Очень кстати. Нужны были деньги и свежая одежда. Армокостюм слишком бросался в глаза.

Малая взбежала по лестнице. На этаже царила тишина, только шелестел мусор, потревоженный ботинками. Она осторожно заглянула в коридор.

Никого.

На цыпочках Малая пробежалась к своей двери и сунула ключ-карту в замок. Тот мигнул зеленым. Она включила ночной режим окуляра, сжала влажные ладони и толкнула дверь.

Тоже никого. Только очертания мебели и серый прямоугольник окна. Комната оказалась такой унылой. Воспоминания о ней были чище, чем она сама. Стены с потеками, окно грязное, и одежда… Малая скривилась. Тоже серая, в тон стенам.

Переодевшись, она сорвала с изголовья кровати сумку и принялась набивать ее всем, что могло сгодиться. Две карты с денариями, футболка, аптечка, блокнот и зачем-то старый навигатор-наушник.

На краю стола лежал пластиковый прямоугольник. Ключ-карта от комнаты Энцо. Когда они только заселились, он оставил ей запасной на всякий случай.

Как же без него было одиноко. И страшно…

Малая вытерла нос. Все это временно. И одиночество, и вонючие комнатушки. Она разыщет Энцо, вытащит из тюрьмы. И с Аларихом они разберутся уже вдвоем.

Она закинула сумку на плечо и ухватила ключ. Стоило поискать в его комнате деньги – кто знает, сколько времени придется прятаться?

Малая пробежалась по сумрачному коридору и разблокировала замок. Дверь с тихим щелчком отъехала в сторону. Внутри все было перевернуто – то ли легион устраивал обыск, то ли местные залезли. Деньги наверняка вытащили, да и оружие, если оно имелось.

Она подняла с пола куртку. Большую, в такую можно обернуться дважды. Прижала ее к груди и вдохнула уже ставший близким запах.

Шаги за спиной она услышала слишком поздно.