Текст книги "Фармрынок. Российские предприниматели на международной арене"

Глава 5. ДЛО в действии ужас, ужас, ужас

Итак, на первом этапе работы программы ДЛО мы оказались вне игры. И это дало нам возможность наблюдать процесс несколько со стороны и, честно говоря, немного позлорадствовать.

Начало пресловутой «программы монетизации льгот» было просто катастрофическим и ознаменовалось массовыми уличными выступлениями льготников (в основном пенсионеров), перекрытием федеральных трасс возмущенными толпами и т. п. Причем в самом начале «лекарственная» проблема мало, как мне кажется, повлияла на ситуацию – основную роль в народном возмущении сыграли изменения в транспортном обслуживании льготников и другие факторы. Это все вызвало массовое недовольство прямо с 1 января 2005 года. А про то, что бесплатных таблеток в аптеках тоже теперь долго не будет, льготники узнали несколько позже. Разумеется, от этого возмущение только усилилось. Впрочем, я лучше приведу выдержки из прессы того периода.

«Непродуманные правительственные реформы толкают население на путь массовых акций протеста

Вчера утром около тысячи пенсионеров из подмосковных Химок в знак протеста против замены льгот денежными выплатами на три часа полностью заблокировали движение по Ленинградскому шоссе. Аналогичным образом недовольные льготники, с 1 января ощутившие на себе действие новых законов, действовали в Самаре, Альметьевске, Владимире, Солнечногорске. Похоже, что вслед за “рельсовой войной”, бушевавшей в России в 90-х годах прошлого века, страну может захлестнуть война “дорожная”. Причина очевидна – проведенная второпях монетизация льгот оставила недовольными миллионы граждан страны.

Вчерашний несанкционированный митинг химкинских пенсионеров стал уже третьим в наступившем году. Он оказался самым многочисленным, ведь объявление о грядущей акции было напечатано накануне в одной из местных газет. И оно не осталось незамеченным. К 10 утра у здания городской администрации собрались более тысячи человек.

“Это не 100 человек, как на прошлой неделе. Это весь город, – радостно говорила пенсионерка Никонова, участвовавшая во всех предыдущих мероприятиях. – Теперь они никуда не денутся, будут с нами говорить. Мы хотим, чтобы нам сохранили льготы, как и московским пенсионерам”.

“Мы все равно заставим власть слушать людей, – объясняла Мария Семенова. – Ведь нам после замены льгот деньгами жить не на что. Раньше мы за все платили 50 %. А теперь нам взамен пытаются сунуть 500 рублей. Вот и думай, что с ними делать, ведь квартплата тут же поднялась на 40 %. Я теперь плачу за квартиру 860 рублей, плюс телефон, плюс лекарства. И дорога подорожала. Вон они, автобусы, с надписью “льгот нет”. Теперь, чтобы съездить в Москву, нужно 100 рублей. А у меня вся пенсия 2000. Как жить? А ведь еще и кушать надо!”

“Верните наши льготы, – скандировали старики и звали мэра Химок. – Стрельченко, выходи!”

Но в течение часа к митингующим так никто и не вышел, и тогда возмущенные льготники двинули к Ленинградскому шоссе. А в толпе появились на скорую руку нарисованные плакаты. Химкинские милиционеры не пытались помешать старикам. Некоторые снисходительно улыбались. “У меня у самого льготы отменили, – шептал какой-то сержант. – Молодцы, старухи!”

К 11:30 Ленинградское шоссе было полностью блокировано. Машины пытались объехать митингующих по прилегающим улицам, но узенькие дороги не справлялись с потоком автомобилей, то и дело возникали пробки. Только после этого очнулись представители городской администрации, решившие “поговорить с народом”. Но разгоряченный народ их уже не слушал. Тогда к месту митинга подтянулось несколько грузовиков и автобусов с ОМОНом и солдатами внутренних войск.

“Громов отказался с нами общаться, – сказал какой-то пенсионер. – Он московский ОМОН вызвал для разгона демонстрации”.

“Неужели осмелятся бить?” – тут же стали возмущаться старики.

“Пусть бьют. Мы отсюда не уйдем”, – сжимали кулаки другие.

Удаление стариков с трассы началось после продолжительного инструктажа. Первыми шли рослые омоновцы. Они вклинились в толпу и стали разделять ее на две части.

“Позор!” – скандировали пенсионеры.

“Посмотрите, с кем вы воюете. Ведь мы же вам в матери и отцы годимся. Ведь мы же вас всех вырастили!” – плакали бабки.

Омоновцы, стиснув зубы, продолжали двигаться сквозь толпу. “У нас у самих зарплата маленькая, – цедили некоторые из них. – Мы же трассу не перекрываем”.

Маленькие старушечьи кулачки тонули в цепких руках камуфлированных здоровяков, которые перехватывали все удары. Силы были неравны, и через пять минут митингующие были разделены на две части. После этого к омоновцам присоединились солдаты внутренних войск. Вскоре на проезжей части пенсионеров не осталось. Но, глядя на цепи омоновцев и на собравшихся журналистов, старики радостно галдели.

“Они думают, что вот нас прогнали с дороги и победили, – сказала пенсионерка Нина Пантелеева. – Нет. Это мы победили, ведь наконец-то о наших проблемах начнут задумываться власти. И мы все равно своего добьемся. Мы будем постоянно перекрывать трассу, пока не отменят монетизацию”.

На другой стороне льгот

Во многом недовольство химкинских стариков кроется в том, что монетизация льгот резко разделила москвичей и жителей Подмосковья. Так, правительство Москвы подписало с Московской железной дорогой соглашение, по которому столичные пенсионеры – ветераны труда с середины октября по середину мая будут оплачивать половину стоимости проезда в пригородных поездах. Подмосковные власти не смогли договориться с МЖД и решили компенсировать своим ветеранам отмену этой льготы деньгами. Следовательно, отныне ветеран-москвич платит за проезд в электричках половину стоимости, а подмосковные ветераны – полную. Между тем в Москве пенсионеров из Подмосковья – как ветеранов труда, так и обычных – ожидает еще один неприятный транспортный сюрприз. Столичные власти сохранили для пенсионеров бесплатный проезд на городском транспорте, но льгота эта распространяется только на обладателей московской прописки или “социальной карты москвича”.

Работники станций метрополитена нововведению, мягко говоря, не обрадовались. Весь день старший контролер пропускного пункта на станции “Аэропорт” Нина Филимонова только и успевает объяснять горожанам, как попасть в подземку. “Уже голос сорвала, – сказала она. – У нас вся смена сипит. Горожане совершенно ничего не знают, что делать с “картой москвича”. Одни упорно предъявляют ее нам, другие вообще забывают про нее, показывая удостоверения. А я не могу пропускать по удостоверениям, если у людей есть социальная карта”.

Контролеры с ужасом ждут начала рабочих дней. “В час пик у нас будут страшные давки, – убеждена Нина Филимонова. – У всех надо проверить наличие социальной карты и отправить их назад, к пропускным пунктам. Говорят, на метро “Полежаевская” женщина-контролер уже получила сотрясение мозга, когда льготники, толкаясь, спешили зайти в метро”.

Пока что социальная карта есть далеко не у всех категорий льготников: из-за больших очередей в районных управах люди просто не успевают ее получить. Чтобы переход на новый порядок был безболезненным, льготникам разрешили до 30 июня проходить в метро по обычным удостоверениям. Только теперь контролеры будут требовать “в дополнение” паспорт с московской пропиской.

“Получается, что из нас вообще изгоев сделали – поездка за пределы родного города превратилась в настоящую проблему, – пожаловалась жительница подмосковного города Лобня, ветеран труда Людмила Маетная. – После вступления закона о льготах в силу, чтобы съездить в Москву, придется тратить огромные деньги. А с нашими пенсиями сделать это весьма проблематично. Кроме того, некоторые маршруты перешли на безльготный режим еще в конце 2004 года, когда закон еще не вступил в силу. И сейчас бесплатно можно проехать только на нескольких маршрутах, и то вокруг города. Что же касается материальных компенсаций, то тут вообще ничего не понятно. Нас как-то собрали в местном собесе и попросили всех, у кого нет сберкнижек, завести их. На них якобы будут деньги начислять. Но сколько и когда – непонятно. Пока мы никаких средств не получали. Получается, что льготы отменили, квартплату повысили, цены взвинтили, а денег никто нам не перечислил. Так что на пенсию в 2 тысячи рублей биологически выжить очень сложно”.

До сих пор не получили компенсаций и столичные пенсионеры. “В конце прошлого года в военкомате нас попросили написать заявление на право предоставления льгот и предъявить соответствующие документы, – говорит пенсионер-военнослужащий Аркадий. – При этом нас не просили конкретизировать, какие льготы хотим сохранить, а какие – перевести в денежные компенсации. И тут начинается самое интересное – сотрудники военкомата сами будут решать, кому сохранить льготы, а кому выделить “живые” деньги. Мне должны прибавить к пенсии 550 рублей, которые должны были выделить уже в январе. Пенсию я получил, но никаких компенсационных выплат не было. Будем ждать февраля – заплатят или нет. Надеюсь, что-нибудь перечислят”.

Возникшие нестыковки могли бы объяснить по телефонам горячей линии, созданным в каждом округе столицы. Как признаются работники, сразу после первого января возросло количество обращений. “Самый частый вопрос – каким категориям пенсионеров какие льготы сохранены и как получить материальную компенсацию”, – сказали по телефону горячей линии Управления социальной защиты населения Центрального округа Москвы. Правда, назвать, кому же все-таки сохранены льготы, наша собеседница не смогла. “Сейчас нет специалистов, которые могут ответить на этот вопрос, позвоните попозже”, – сказала работница управления.

В собесах других округов вообще отказались разговаривать с корреспондентом. “Понимаете, мы не уполномочены говорить, кто, зачем и по каким вопросам звонит. Да, люди обращаются, мы им отвечаем, все в рабочем режиме”, – сказали в собесе Восточного округа.

Не удалось получить разъяснений и по широко разрекламированной федеральной горячей линии по вопросам монетизации льгот. На протяжении всех праздничных дней служба просто не работала.

Дорожная война

Примеру химкинских пенсионеров вчера последовали и жители подмосковного Солнечногорска. Несколько сотен льготников перекрыли трассу Москва – Санкт-Петербург. Поддержали стихийную акцию протеста и более 300 пенсионеров в Самаре. Они перегородили одну из наиболее оживленных трасс – Революционную улицу. Они также протестовали против отмены бесплатного проезда в городском общественном транспорте. Предусмотренных компенсационных выплат хватает лишь на 18 поездок. Однако самая массовая акция прошла в Татарстане. Около 5 тысяч жителей Альметьевска провели несанкционированный митинг на центральной площади, требуя восстановить бесплатный проезд для пенсионеров на городском транспорте и отменить 100 %-ную плату за квартиры и коммунальные услуги.

А во Владимире, как сообщает наш корреспондент Юрий Борисов, на днях на Театральной площади прошел санкционированный митинг, посвященный проблеме монетизации льгот. Все шло по намеченному плану, митинг закончился примерно через час. Неожиданно сразу по окончании мероприятия 300 пенсионеров вышли на проезжую часть Дворянской улицы. Движение транспорта было остановлено. Пенсионеры требовали повышения суммы компенсации за утраченные льготы, сохранения бесплатного проезда в троллейбусах, а также приезда губернатора Владимирской области Николая Виноградова и главы Владимира Александра Рыбакова. Г-н Рыбаков приехал спустя два часа. Он попросил протестующих покинуть проезжую часть, но его слова не возымели действия. Пенсионеры кричали мэру: “У вас зарплата – 55 тысяч, у губернатора – 94 тысячи, а нам подачку кинули в 200 рублей! А мы за вас голосовали!” Потом митингующие все же освободили улицу, но обещали продолжить акцию протеста у здания мэрии».

www.demoscope.ru/weekly/2005/0185/gazeta018.php

Это я привела выдержку из одной из многочисленных статей, демонстрирующих, так сказать, «живую картинку с улицы». «Википедия» дает более или менее взвешенный анализ причин и последствий столь неудачного начала «программы монетизации льгот».

«Фактический провал монетизации льгот вызвал второе за всю историю президентства Владимира Путина падение его рейтинга (первое произошло после катастрофы подводной лодки “Курск”): с 84 % в начале 2004 года до 48 % в начале 2005-го. Впрочем, это падение оказалось временным.

Путин провел несколько встреч с кабинетом министров, переложив ответственность на правительство и региональные власти. В январе Путин предложил провести индексацию пенсий не с 1 апреля, а с 1 марта как минимум на 200 рублей. Он также дал поручение повысить денежное довольствие военнослужащим. Вместе с тем протесты вызвали в российском обществе раскол: часть населения поддерживала протестующих, в то время как другая, в первую очередь молодежь, отнеслась к “бунту пенсионеров” негативно.

В течение 2005 года правительство Владимира Путина вместе с региональными властями предпринимает ряд мер по борьбе со вспыхнувшей социальной напряженностью. В ряде регионов денежные компенсации были повышены до устраивавшего пенсионеров уровня, и протесты постепенно утихли.

Ход и результаты проведения монетизации льгот

Была недооценена техническая сложность решения столь масштабной задачи, как монетизация. Многие чиновники и целые регионы оказались не готовы к монетизации, не продумали свои действия заранее. Монетизация создает угрозу для ряда чиновничьих “кормушек”, поэтому часть госаппарата не заинтересована в ее эффективном проведении.

Не был учтен разрыв между получением компенсаций (конец января 2005 года) и тем, что льготы перестали действовать с начала января. Хотя соответствующие средства были перечислены из федерального бюджета заранее, длительные новогодние праздники и система выплаты пенсий (через которую выплачиваются компенсации и которая перечисляет деньги в конце месяца) не позволили донести эти средства до населения вовремя.

Денежные выплаты далеко не всегда компенсировали отмену соответствующих льгот. Хотя в целом монетизация была выгодна населению, но выгоды и потери распределились неравномерно. Например, деревенским жителям (которые льготами почти не пользовались) монетизация выгодна, а льготникам – потребителям дорогостоящих лекарств – нет.

Таким образом, определенная прослойка населения реально пострадала от монетизации.

Законы о монетизации не предусматривали компенсаций пенсионерам, так как льготы пенсионерам принимались исключительно региональными властями и ни в одном федеральном законодательном акте не прописаны. Решение проблемы с пенсионерами было полностью отнесено к ответственности региональных властей, федеральный центр фактически устранился от ее решения.

Поскольку формально пенсионеры не являются получателями льгот, то компенсации для них не предусматривают ни федеральный, ни региональный бюджеты. Именно “брошенные” пенсионеры и стали основной движущей силой протестов.

Как и следовало ожидать, монетизация льгот вызвала широкое недовольство у малоимущих слоев населения. Однако многие предприятия, в том числе автотранспортные, вздохнули с облегчением. Они наконец увидели живые деньги, которые позволили им выжить в условиях жесткой конкуренции и отсутствия наличных средств. Многие автотранспортные предприятия за счет монетизации нацелились на обновление парка автомобильной техники, которая, не секрет, находится в плачевном состоянии и требует скорейшего обновления. Эта ситуация ярко наблюдается в небольших городах депрессивных регионов».

Короче говоря, причиной такого грандиозного провала была совершенно никудышная подготовка проекта, скорее всего связанная с тем, что принципиальные решения по всем вопросам были приняты очень поздно – приблизительно в сентябре. На детальную проработку ситуации у исполнителей оставалось буквально два-три месяца, что явно недостаточно для проектов такого масштаба. Что касается лекарственного обеспечения, то к нему все это относилось в полной мере, только скандальный эффект проявился не в январе, а несколько позднее. У всякого льготника дома обычно есть небольшой запас лекарств на ближайшие две-три недели, потому что все знают, что с лекарствами бывают перебои и надо запасаться впрок, хотя бы ненадолго. Поэтому «льготные категории населения» в массовом порядке отправились за лекарствами в аптеки где-то в конце января – и тут началось…

Как вы помните из моего рассказа, контракты на поставку лекарств по новым правилам и новым ценам с заводами дистрибьюторы еле-еле успели заключить к концу декабря. Соответственно, лекарства заказать и получить никто не успел. Кроме того, как я уже неоднократно говорила, не было решительно никакой статистики потребления этих льготных лекарств, то есть никто не знал, сколько именно их надо заказывать. В результате, когда сотрудники дистрибьюторских компаний сразу же после объявления итогов конкурса по ДЛО (кажется, это было 26 декабря) сели составлять заказы для выигранных ими регионов и отправлять их на заводы, то цифры заказов были по большей части основаны на так называемых «экспертных оценках», то есть, попросту говоря, во многих случаях высосаны из пальца.

Вообще говоря, в нормальной ситуации (то есть когда статистика продаж известна и менеджер, занимающийся составлением заказа, более или менее представляет себе, что именно и сколько заказывать) весь цикл от составления заказа на завод до приемки товара на центральный московский склад дистрибьютора занимает от 10 до 50 дней: 10 дней – это если завод (или склад завода) находится в Москве, товар лежит там уже готовый для отправки и таможенную очистку совершать не надо; 50 дней – это рекорд рынка по медлительности, который прочно удерживает венгерский завод «Гедеон Рихтер». Обычно все-таки если товар надо везти из Европы, делать ему таможенную очистку и сертификацию и т. д., то большинство заводов укладывается в 30–40 дней. При этом давайте вспомним, что основная часть потребляемых в России медикаментов (до 70 % по денежной сумме) – импортная. Итак, если бы не было проблем с определением размера заказов, то даже теоретически основная часть товарного запаса по программе ДЛО не могла бы появиться на московских складах дистрибьюторов раньше начала февраля (надо же еще учесть, что в России до 9–10 января тянутся сплошные выходные, в том числе не работает таможня и т. д.). Однако тут еще вмешались дополнительные факторы. Некоторую часть только что заключенных импортных контрактов надо было лицензировать (получать лицензию на импорт, срок – 20 дней). Из-за того что были неясности с объемами лекарств, которые будут заказаны, большая часть их даже не была еще произведена. Производственный цикл занимает до 30 дней и даже больше. Короче говоря, в начале года стало совершенно ясно, что в лучшем случае в Москве этот товар появится к апрелю, а до регионов доедет и вовсе к маю-июню. Из-за недостатков в организации программы ДЛО практически на полгода льготники страны остались без необходимых лекарств, и исправить уже ничего было нельзя, хоть стань на голову.

И в довершение всего, когда начали наконец приезжать в регионы долгожданные «дээлошные» лекарства, тут же выяснилось, что каких-то продуктов навезли совершенно излишние горы, а какие-то остро необходимые препараты – в огромном недостатке. И понятно почему – вы уже знаете, каким образом составлялись заказы на заводы: попросту очень часто брались с потолка. Значит, на исправление хотя бы самых крупных ошибок еще нужен месяц-другой при самой старательной и эффективной работе всех служб.

Вот выдержка интернет-ресурса www.bellameda.ru (форум о здоровье).

«В 2005 году число россиян, имеющих право на получение соцпакета, включающего ДЛО, составляло более 14 миллионов человек (на 2006 год данные еще не обнародовались). “На реализацию программы в прошлом году было выделено около 41 миллиарда рублей (освоено более чем на 4 миллиарда меньше), – сказал RBC daily председатель совета директоров группы компаний “Ремедиум” Айдар Ишмухаметов. – По данным RMBC, по итогам работы программы в 2005 году средний объем обеспечения одного льготника составил 2759 рублей. В 2006 году бюджет на ДЛО был снижен на 25 % – до 30 миллиардов рублей. Однако доля вышедших из программы людей оказалась намного выше – 46 %”. В некоторых регионах с преимущественно сельским населением доля людей, променявших соцпакет на 450 рублей в месяц, достигла 70 %. “В большинстве случаев люди отказываются от льготных лекарств не потому, что им они не нужны или у них такой небольшой доход, что 450 рублей для них важнее лечения, – сказала RBC daily председатель комитета по охране здоровья Татьяна Яковлева. – Главная проблема в том, что получить льготный рецепт, а уж тем более нужный препарат часто просто невозможно…”

В крупнейших компаниях, от которых в том числе зависит успешность реализации программы ДЛО, согласны с тем, что сбои в ее работе были, однако, по мнению их руководства, большинство “неполадок” системы уже устраняется. “При внедрении нового сложного решения всегда требуется время на тестирование и отладку, которого не было у субъектов с ДЛО, – пояснил RBC daily генеральный директор центра внедрения “Протек” (один из основных фармдистрибьюторов программы ДЛО) Виталий Смердов. – Результат – сбои поставок и длительные обеспечения рецептов в первом полугодии 2005 года”».

Приведу выдержку из весьма официозной статьи того периода. Она написана сухим, казенным языком, и формулировки даны таким образом, что человек со стороны не поймет, что за этим кроется. Поэтому некоторые места я выделила жирным шрифтом и ниже прокомментирую.

«Программа ДЛО: ошибка или закономерность?

На Всероссийском совещании по вопросам госрегулирования в сфере обращения ЛС и медтехники обсуждалась ситуация, сложившаяся вокруг государственной программы ДЛО.

Несмотря на неуклонный рост фармрынка, качество лекарственной помощи населению продолжает падать. Льготники сегодня предпочитают получить ничтожную сумму наличными, нежели ждать бесплатные лекарства в аптеке.

По различным данным, от 40 до 80 % российских льготников не приняли условия программы дополнительного лекарственного обеспечения.

В розничном сегменте доля российских производителей в ценовом выражении составляет четверть. В сегменте ДЛО, который, казалось бы, должен привлечь отечественного производителя, доля российской продукции за девять месяцев текущего года по предварительным итогам составила всего 18 %.

В системе льготного лекарственного обеспечения сегодня существуют серьезные проблемы. Полномочия между федеральными органами, а также органами субъектов Федерации и муниципальных образований разграничены федеральными законами № 95-ФЗ и 131-ФЗ. Трудности возникают в распределении средств федерального бюджета между этими тремя структурами. Проблема также заключается в том, что между ними нет достаточно эффективного взаимодействия. Об этом рассказал заместитель министра здравоохранения и социального развития РФ В. И. Стародубов.

Система льготного лекарственного обеспечения в стране должна поддерживаться всеми уровнями власти совокупно. Федеральные средства должны идти в систему фондов ОМС. Фонды подчиняются субъектам РФ.

Система же организации первой медицинской помощи сосредоточена в основном в муниципальных образованиях. К работе с льготными категориями граждан муниципальные образования оказались не готовы. Особенно ощутимо это было на первом этапе. Достаточно сказать, что на начало 2005 года в половине поликлиник РФ не было ни одного компьютера.

Однако положительная динамика наметилась в работе по выписке медикаментов. Объем средств за последний период увеличился более чем в два раза и составил более 3 миллиардов рублей.

На повестке дня сегодня стоят следующие вопросы. Во-первых, это проект поправок в закон “О лекарственных средствах”, который готовится совместно Государственной Думой и Правительством РФ. Во-вторых, это обеспечение детей жизненно необходимыми средствами.

Самый же главный вопрос, по мнению Стародубова, – как дать врачам право выписывать лекарства, не входящие в Федеральный перечень жизненно необходимых ЛС. Существует очень много различных заболеваний, поэтому у перечня очень сложная структура. В настоящее время планируется работа по сокращению списка непатентованных наименований.

Во внимании сегодня также нуждаются медицинские работники первого звена. По проведенным исследованиям, основную часть этой категории составляют женщины предпенсионного возраста (50–55 лет), 30 % которых не проходили переподготовку последние 7–8 лет. Статистика показывает, что врачи в своей практике используют не более 70–80 препаратов упомянутого перечня. О том, что используется весь спектр 2 тысяч торговых наименований Федерального списка ЛС, не идет и речи. Поэтому принята определенная программа, направленная на переобучение врачей первого звена. Помощь в этом деле оказывают научные работники, специалисты, которые разрабатывают пособия, учебники и другую литературу для медработников…»

Фармацевтические ведомости, 2005. – № 12

На практике это выглядело так. Дистрибьюторы все-таки кое-какие наименования лекарств из своего списка получили достаточно быстро. Как правило, это были не особенно ходовые российские лекарства, доступные сразу же (не надо везти из Европы) и в большом количестве (потому что не особо ходовые). Под сильнейшим давлением Минздрава, который требовал отвезти в регионы «хоть что-нибудь» и отчитаться «хотя бы общей денежной суммой вывезенного», этот товар стали в диких, совершенно неразумных количествах отвозить на региональные склады. Я помню, как в один из южных регионов страны (кажется, в Ставрополь) в январе привезли и выгрузили на склад чуть ли не 120 тысяч упаковок активированного угля – и больше ничего, потому что больше пока ничего и не было. Склад был забит до потолка, общая сумма в денежном выражении получалась довольно большая, а смысла в этом не было никакого, потому что население лечится в основном вовсе не активированным углем. Другой регион (Курган) в аналогичной ситуации просто отказался разгружать у себя машины с этим углем и развернул их обратно в Москву. Понятно, что он был кругом прав. Постепенно, конечно, стали подвозить и другие лекарства, но очень и очень понемногу – по причинам, которые были названы выше. Я помню, как по Центральному телевидению для успокоения населения проводили передачи со складов дистрибьюторов, в которых показывали стеллажи, заставленные коробками с лекарствами в большом количестве, и диктор бодро вещал, что «вот уже лекарства начинают прибывать в регион, вот на складе дистрибьютора ХХХ лекарств лежит на 20 миллионов рублей». А когда коробки показывают более крупным планом, то видно, что все это количество составляют два или три не самых нужных препарата. С моей точки зрения, это был прямой обман, даже непонятно, на кого рассчитанный. Ведь и «начальство» и «льготники» прекрасно знали ситуацию, каждый на своей шкуре. Что было делать в такой ситуации врачам, от которых «льготники» требовали выписывать им льготные рецепты, и аптекам, которые они атаковали с уже выписанными рецептами и устраивали страшные скандалы? Кто-то один из них (либо аптека, либо врач) вынужден был принять на себя удар и произнести в глаза этим несчастным льготникам, что лекарств для них нет и будут они нескоро.

И в этой ситуации, по-видимому, было принято решение, что врачам не следует выписывать рецепты на те лекарства, которые отсутствуют в регионе. Им, наверное, приходилось заявлять льготникам: «Зачем я буду выписывать вам этот препарат, если его все равно не завезли в аптеки?» Положение, надо сказать, было у всего врачебного сообщества ужасное. По мере того как лекарства все-таки подвозились, выписка понемногу росла – на это есть ссылка в статье. Кроме того, врачи действительно предпочитали выписывать одни и те же хорошо знакомые популярные лекарства, а именно их-то и не было. Когда на склад дистрибьютора наконец подвозили с завода долгожданную партию такого препарата, на его сотрудников обрушивался шквал звонков из соответствующих регионов, и каждый регион с криком, скандалом, уговорами и посулами пробовал выбить для себя порцию побольше. Некоторые самые хитрые регионы догадывались заранее устроить скандал в центральном министерстве, и тогда к региональным звонкам добавлялись звонки из центрального аппарата. В результате дефицитный препарат кое-как делился, но всем все равно не хватало. Вместо него приходилось посылать какие-то менее популярные аналоги, и от врачей требовали выписывать именно их. Однако, как известно, население в отношении приема лекарств очень консервативно, особенно пожилое. Врачам приходилось бороться с очень частыми ситуациями, когда какая-нибудь старушка категорически заявляла, что «мне препарат ААА не помогает, а помогает только ВВВ, который я всегда принимала». Можно сойти с ума, доказывая бабушке, что ААА и ВВВ – это абсолютно одно и то же, что в них заключено одно и то же действующее вещество (одно МНН), а просто разные заводы выпускают это МНН под разными торговыми названиями. Бабушка запросто может не поверить, начнет плакать и требовать свой любимый препарат ВВВ.

Именно с этим связан пассаж в статье о том, что, мол, врачи стараются выписывать 70–80 препаратов из перечня. Хотя, конечно, правда и то, что некоторые врачи действительно нуждались в дополнительном обучении.

Теперь про сам состав перечня. Действительно, если вспомнить, в какой спешке и как он составлялся, то понятно, что многих нужных лекарств в нем действительно не было, и многие больные попали просто в катастрофическую ситуацию. Я помню, как нам, например, из того же Кургана писали письма, что у них погибает человек, лекарство которого в перечень не попало, а денег, чтобы купить в аптеке то, что ему нужно, у него совсем нет. Письмо было написано на бумажке от руки и без подписи, хотя была названа фамилия пациента, его диагноз и т. п., потому что врач, писавший его, боялся, что мы перешлем письмо в Минздрав и ему попадет. Одновременно мне звонил из региона человек, с которым мы постоянно тогда работали, объяснял устно, почему письмо в таком странном виде, подтверждал честным словом, что все это правда, и просил чем-нибудь помочь. Мы, как я помню, за счет фирмы послали ему несколько упаковок нужного лекарства бесплатно, и через некоторое время получили уже официальное письмо на бланке со всевозможными благодарностями. Но это один какой-то разовый случай, а таких случаев было множество, и далеко не все находили приемлемый выход из ситуации.