Текст книги "Кошка Люсиль и малыш Джентльмен"

Вера Шарташская
Кошка Люсиль и малыш Джентльмен

Рисунки Елены Володькиной

Иллюстрация на обложке Геты Белоголовской

© Вера Шарташская, 2016

© Елена Володькина, иллюстрации, 2016

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2016

Уважаемая кошка Люсиль

Заболела маленькая девочка, и большая семья (Стая – как называла её кошка) в полном составе срочно уехала в город. Тогда Люсиль впервые поняла, что такое, когда вдруг подводит инстинкт. Ведь до того она всегда точно знала, когда надо вернуться домой, чтобы не пропустить отменный обед, приезд гостей или другое важное событие. А теперь Люсиль оказалась одна перед закрытой дверью дачного дома и ужасно обиделась.

«Неужели Стая бросила меня здесь, в деревне, одну?» – подумала кошка и протяжно закричала. Потом несколько раз обошла, громко мяукая, вокруг дома – никого, только свежие следы автомобильных колёс на дорожке.

Люсиль зашла в беседку и запрыгнула на стол. Там она обнаружила свою миску, наполненную чуть тёплым супом, и большой пакет сухого корма. Поедая с воодушевлением этот сытный ужин, кошка ещё не подозревала, что нескоро ей придётся снова так славно откушать на своём участке.

Хотя здесь, на даче, Люсиль с удовольствием проживала вместе с большой семьёй каждое лето, но всё-таки она родилась в городе и была по-настоящему городской кошкой. Там, в городе, её даже за порог не выпускали. А то, что еда может бегать, как мышка, или летать, как птичка, а не только появляться в миске из рук хозяйки, это она тоже узнала только на даче, пообщавшись с деревенскими кошками. Кроме того, здесь, конечно, было очень просторно и находилось много разных живых существ. На даче Стая позволяла ей гулять с утра до вечера, знакомиться со всеми кошками, лазать по деревьям и даже потихоньку охотиться. Но всё-таки своё обитание в городской квартире, со всеми строгими правилами семейного порядка, она считала главным устоем своей жизни.

Люсиль побродила вокруг деревянного дома, обнюхала все следы на крыльце, а потом через тайный ход, который начинался на чердаке, пробралась внутрь. Но там тоже никто не знал о том, вернётся ли Стая. Все вещи были в растерянности. На полу посреди большой комнаты валялись игрушки и стоял красивый оранжевый ночной горшок, который так любила маленькая девочка. Створка гардероба была приоткрыта – из неё торчали платья и сорочки. А громкоголосый мордоглазый ящик-телевизор, который постоянно всех поучал, был в полной отключке. И только бодрячок будильник уверенно тикал, повернувшись циферблатом к окну.

– Мяу? – спросила кошка.

– Опоздала! Тик-так. Все уехали, тик-так! – ответил ей будильник. – Время бежит, тик-так. А ты не знаешь, тик-так, как много его уже набежало, тик-так, тик-так! Я меряю время, тик-так. Я всем покажу, сколько его уже набежало, тик-так, тик-так.

«Маленький, а важничает почти как телевизор! – подумала Люсиль. – И почему только все члены Стаи так его уважают, ставят на самое видное место? Даже, кажется, боятся его. Взглянут на циферблат и с тревогой кричат: «Скорей включай телевизор! Уже много времени!» Или: «Ах, уже столько времени, а мы ещё не обедали!» Но хуже всего бывает по утрам, когда этот кругломордый наглец вдруг закричит жутким голосом так, что даже птицы на улице вздрагивают. А члены Стаи будто даже радуются этому. Вместо того чтобы прихлопнуть его как следует лапой!»

Люсиль не стала больше смотреть на бодрый будильник. Она медленно прошлась по комнатам и вышла на веранду. Здесь стоял большой холодильник, который кошка очень-очень ценила, в отличие от будильника и тем более от мордоглазого ящика-телевизора. И сейчас этот её уважаемый приятель монотонно и самодовольно урчал, сохраняя за плотно закрытой дверцей разные вкусные продукты.

– Мяу, тебя не отключили? Значит, Стая вернётся? – спросила кошка, присаживаясь напротив холодильника.

– Храню продукты. Морожу-морожу. У меня такая низкая температура, такая полезная температура.

– Интересно, много там ещё продуктов в тебе осталось?

– Во мне ещё много продуктов. Овощи морожу-морожу, курицу морожу-морожу. Рыбу морожу-морожу. Грибы морожу-морожу. Баночку горошка храню. Пучок укропа храню.

«Значит, они сюда ещё вернутся! Холодильник зря работать не заставят, все его уважают!» – подумала Люсиль.

* * *

Ночь кошка спокойно проспала в доме, а утром решила посетить своих дачных знакомых. В первую очередь она направилась в гости к обожаемому коту Максу, любимцу всех кошек в округе.

Макс был не только истинным котярой, живущим в своё удовольствие: любителем отменной еды и симпатичных кошечек, – он также слыл умнейшим котом во всей округе. Но мало кто знал, что на самом деле Макс не просто умный кот, а настоящий кот-сыщик. Его хозяин – известный адвокат Васильев, души не чаял в своём лохматом и усатом помощнике. Ведь этот красивый сибирский котик, которого все желали приласкать и чем-нибудь угостить, помог раскрыть уже не одно преступление.

Адвокатский дом был окружён высоким забором, неприступным для бродячих собак и людей, но не для кошек. Люсиль забралась на деревянный забор и оттуда, сверху, взглянула на большой дом. Как раз в этот момент из дома вышел адвокат. В одной руке он нёс серебристый ящичек-ноутбук, а в другой бережно держал своего ценного кота. Адвокат подошёл к новому сверкающему автомобилю, посадил в него усатого помощника и отправился открывать ворота. Люсиль с быстротой молнии подбежала к машине, из окошка которой глядела на свет заспанная морда Макса, и на бегу спросила:

– Мяу, Макс! Ты уезжаешь? Ты вернёшься ещё сюда?

Макс приоткрыл свои умные большие глаза, внимательно посмотрел на кошку и спокойно ответил:

– Мяу-мяу, Люсиль! Я уезжаю! Ты ведь знаешь, у меня важные дела! Но, возможно, я скоро вернусь. А что случилось с тобой? Какие-то проблемы в твоей Стае?

– Мяу, Макс! Стая оставила меня здесь одну! Как они могли так поступить! Возьми меня с собой в город, Макс!

– Мяу, Люсиль! Я не могу взять тебя, ты же знаешь, у меня серьёзная деловая жизнь, важные встречи, консультации! Сходи в гости к Серой Соне, там всегда сытно кормили! А ещё я советую тебе сбегать к этой чёрной Матильде – она погадает, подскажет тебе, вернётся ли твоя Стая.

– Мяу-мяу-мяу! Макс, не бросай меня! Возьми меня в город, я не буду мешать тебе! – жалобно закричала Люсиль, запрыгнув на капот автомобиля.

– Мяу, Люсиль! Прости, но мне надо ехать. Не стоит так переживать: твоя Стая, наверняка, возвратится за тобой.

Адвокат Васильев подошёл к автомобилю и, увидев кошку, строго приказал:

– Брысь, немедленно брысь отсюда! Не отвлекай Макса своими кошачьими глупостями! Нам надо ехать! У нас срочные дела!

Люсиль спрыгнула на землю и отбежала от автомобиля, который тихо, но при этом надменно и самоуверенно зарычал. Кошка ещё раз взглянула на окошко машины, где только что виднелась морда Макса, но кот, видимо, уже разлёгся на сиденье в предвкушении длительной езды.

«Даже не спросил, родила ли наша дочь Бася котят, – с обидой подумала Люсиль. – Все они, коты, такие эгоисты, – даже самые лучшие!»

Серая Соня жила в очень большой семье: две бабушки, один дедушка, папа, мама, сёстры, братья и много детей. Вся эта многочисленная стая, как считала Люсиль, очень уважала кошек – их не прогоняли со двора и даже обычно подкармливали чем-нибудь. Но по-настоящему любили в этой семье только Соню, которая была полноценным членом разновозрастного семейства. Эта миловидная пушистая киса в свои солидные годы (говорят, ей уже почти пятнадцать лет) вела себя как молоденькая кошка – любила поохотиться, поиграть, погулять с котами, поесть до отвала. И при этом каждый год приносила по три-четыре котёнка, которых вся её большая стая с удовольствием выкармливала и воспитывала. А потом все домочадцы с большим энтузиазмом раздавали котят своим друзьям и знакомым, нахваливая безмерно их красоту и кошачьи способности. Надо сказать, что и сам Макс – адвокатский кот – был родным сыном Серой Сони.

«Уж Соню-то её стая никогда здесь одну не оставит!» – подумала Люсиль, пытаясь не чувствовать где-то внутри такую маленькую, как мышь, но чёрную зависть. Она уже подошла к невысокому заборчику, который окружал дачный участок, где в полном довольстве вела роскошную жизнь её старинная приятельница.

Люсиль спокойно прошла рядом с собачьей конурой, обитатель которой, грустный пёс Филимон, слегка приподняв морду, лишь вежливо гавкнул ей для приветствия.

«Вот что значит правильное воспитание!» – отметила, глядя на собаку, Люсиль. Ведь Серая Соня самолично занималась обучением пса хорошим манерам, когда он был ещё щенком. И хотя Филимон уже выглядел настоящим стариком по сравнению со своей моложавой воспитательницей, но и сейчас ко всем кошкам он испытывал глубокое почтение.

– Мур-мур-мяу! – сообщила Люсиль о своём визите, подойдя к большому двухэтажному дому.

Её приятельницы нигде не было видно. Только двое маленьких детей играли в песочнице, да повсюду валялись разные игрушки, в том числе и Сонины. Люсиль забралась на широкое крыльцо, где всегда оставляли кошачью пищу. И теперь здесь стояли три миски, каждая из них была наполнена. Голодная гостья с большим удовольствием попробовала сухого корма, потом съела кусочек отварной рыбы из другой миски и собралась было запить всё это молоком, но её остановили пронзительные крики детей. Малыши уже подбежали к крыльцу и стали прогонять её, топая ногами и махая руками.

«Меня прогоняют?! – до самого хвоста удивилась Люсиль. И маленькая мышка-зависть, которая до сих пор тихонечко скреблась в её кошачьей душе, мгновенно утонула в речке жгучей обиды и выплыла оттуда уже здоровенной крысой с наглой мордой. – Никогда ещё меня не прогоняли с этого двора! Как же так, ведь эти же дети недавно сами играли со мной! И поесть мне здесь всегда разрешали! Я всё-таки приличная городская кошка из уважаемой стаи, – к тому же родственница, а не какая-нибудь деревенщина приблудная! Какая жуткая обида!»

Не на шутку разобиженная грубым отношением, Люсиль сбежала с крыльца и на весь двор заорала:

– Мяууу! Мяууу! Мяууу!

И тут из двери дома показалась встревоженная мордочка её приятельницы. Серая Соня вышла на крыльцо и, увидев Люсиль, взволнованно промурлыкала:

– Мур-мур-мур! Что ты так громко кричишь, Люсиль?! Что-то случилось? Я сейчас очень занята и не могу с тобой помурлыкать, как раньше. У меня появилось трое маленьких детей. Они так прекрасно пахнут, это самые милые котята на свете! Но я не могу оставить их одних, ведь они совсем ещё слепые. Лучше уходи, Люсиль! Ты знаешь, как мне важен сейчас покой!

«Да, котята – это святое, даже если кошка уже четырежды прабабушка, как Серая Соня», – вспомнила Люсиль и, немного успокоившись, медленно побрела назад. По дороге она увидела замечательную когтедралку, которую семья специально приобрела для своей любимой кошки. Однако Соня почти не трогала её, предпочитая по старинке плюшевое кресло или мягкую дверную обивку. И Люсиль с удовольствием воспользовалась этой фирменной принадлежностью, обновив свой маникюр на прощанье.

Выйдя на деревенскую улицу, одинокая кошка направилась к маленькому домику на самом краю посёлка. Там проживала вдвоём со своей хозяйкой известная в округе кошка Матильда. Они поселились здесь уже много лет назад, но за все эти годы ни сама хозяйка – Мартыновна, как звали её сельчане, – ни кошка ничуть не изменились внешне, как будто время не касалось их. Мартыновна знала секреты трав и древние заговоры, поэтому нередко деревенские жители обращались к ней за помощью. И она не отказывала никому. Однако друзей у неё не было, потому что слыла она колдуньей. И даже кошку её все люди обходили стороной. Матильда обладала необычной внешностью: это была чёрная лохматая кошка с рыжими ушами, лапами и кончиком хвоста. Но главное, отчего люди старались обходить её, – не яркая окраска, а загадочное, завораживающее выражение кошачьей физиономии с пронзительными глазами.

Деревенские коты тоже побаивались Матильды, – кроме адвокатского Макса, который единственный из всех водил с ней дружбу. Однажды он привёл к ней и Люсиль. Случилось это после того, как хозяева отвезли её в чужой дом, где с ней сделали что-то очень неприятное, странное, и она сразу почувствовала, что потомства у неё никогда больше не будет. Чтобы узнать, так ли это, Люсиль решила обратиться к деревенской предсказательнице. И тогда эта колдунья Матильда просто посмотрела на неё своим просвечивающим взглядом и загадочно промяукала:

– Мау-мау! Котят ты больше не принесёшь, но нянчиться с ними тебе придётся ещё не раз!

И только теперь Люсиль поняла, что это значило. Ведь её родная дочка Бася недавно принесла троих малышей, которых воспитывать, разумеется, будет и она, вместе со всей Стаей.

«Если, конечно, Стая возвратится сюда за мной!» – с отчаянием подумала Люсиль.

Она уже почти добралась до маленького домика, где жила загадочная кошка. Но вовремя вспомнила, что к предсказательнице лучше идти с подношением. То есть надо поймать для неё мышку или птичку, но можно также и маленькую лягушку или стрекозу какую-нибудь.

«Мур-мур! Хорошо, что я вспомнила про это! Ведь встречаться с этой Матильдой как-то страшновато. Уж, пожалуй, без подарка не стоит и обращаться. Ещё заколдует меня, превратит в какую-нибудь ящерицу или мышь! А ещё хуже – в глупую рыбу, что мужики ловят в речке, и тогда даже родная Стая меня не узнает!»

Люсиль не пришлось долго охотиться: на большой поляне, рядом с лесом, она обнаружила целый выводок полевых мышей и быстро настигла одного мышонка. Поиграв с ним немного по привычке, Люсиль схватила зверька зубами и быстро пошла к домику предсказательницы.

Забравшись на узкое крылечко, одинокая кошка положила притихшую мышь и не очень громко промяукала:

– Мя-а-а-у! Мя-а-а-у!

Подождала немного и снова повторила:

– Мя-а-а-у! Мя-а-а-у!

Дверь тихонько заскрипела, и лохматая чёрная Матильда, медленно просочившись на крыльцо, сразу насквозь просветила Люсиль взглядом своих жёлтых глаз.

– Мау-мау? – спросила чёрная кошка, не промурлыкав даже приветствия.

Люсиль сразу оцепенела от страха, но, собравшись с духом, быстро подвинула полумёртвую зверюшку прямо под нос Матильды. Та, даже не обнюхав подношение, просто вперила свой пронзительный взор в бездыханного мышонка, отчего тот встрепенулся и ожил. И потом вдруг как заведённый быстро забегал по кругу прямо здесь, между двумя кошками.

Люсиль с опаской смотрела на этого заколдованного мышонка. А Матильда, оставив его кружиться на крылечке, пригласила гостью спуститься на землю. Когда Люсиль оказалась на траве, чёрная кошка медленно обошла вокруг неё три раза. Потом села напротив и закрыла глаза. Открыв через некоторое время один жёлтый глаз, предсказательница лукаво ухмыльнулась и загадочно промяукала:

– Мав-мав-мав! Твоя Стая ещё вернётся за тобой! Да только ты, не уважающая нас, деревенских, сама останешься жить в деревне и прослывёшь уважаемой кошкой!

Люсиль даже не посмела переспросить, что же это значит. В загадочном предсказании Матильды она уловила главное: Стая возвратится за ней! И, бросив ещё раз взгляд на мышонка, который всё так же кружился на крыльце, повеселевшая киска бегом отправилась домой.

Оставленная Стаей, кошка вынуждена была теперь сама заботиться о своём пропитании. Если раньше она ловила мышек и птичек для развлечения, то отныне охота стала для неё почти единственным способом добывания пищи. И самым неприятным было то, что эта добыча доставалась ей гораздо труднее и реже, чем в былые времена, когда она лишь играла в ловлю хвостатых и пернатых. Как будто все эти съедобные существа знали, что она по-настоящему голодна, и выскальзывали из её лап с отменной изворотливостью.

Так продолжалось несколько дней. На ночь она возвращалась в свой дом, а днём гуляла по деревне в поисках какой-нибудь пищи. Иногда кошка посещала своих дачных знакомых, но и там ей почти ничего не перепадало: любимый кот Макс уехал в город и пока не возвращался, у Серой Сони ей по-прежнему отказывали в еде и приюте, а другие знакомые кошки не хотели делиться с ней своим обедом.

Однажды Люсиль, полдня проохотившись на птичек, так ничего и не поймала, а голод уже не на шутку тревожил её. В поисках еды она пробежала почти весь посёлок, даже на помойку заглянула. Прежде она считала это непростительным для воспитанной городской кошки, но теперь ей приходилось жить по новым правилам.

– Где же мне найти хоть какую-нибудь еду? – спросила она у серьёзной белой козы, которая хорошо знала деревенские окрестности.

– Там, в лесу, так много всякой еды! Жаль, что меня туда не пускают, вот и приходится жевать эту пыльную траву около дороги. А так бы я и сама в лес убежала! Ме-е-е!

И, недолго думая, Люсиль отправилась в лес. Прежде она лишь однажды побывала на краю этих шелестящих сосново-берёзовых зарослей, и тогда она весело прогуливалась в компании Макса и ещё одной деревенской кошки. А теперь ей предстояло одной искать в этом дремучем лесу какое-нибудь пропитание. И Люсиль осторожно, принюхиваясь на каждом шагу, зашла под шатёр огромных деревьев.

Осень уже начала потихоньку менять одежды деревьям и кустам. Внизу, на траве, лежали яркие жёлтые листья, которые начинали шуршать, как только кошка наступала на них лапой. От этого шороха Люсиль напрягалась и вздрагивала. Так, с тревогой пройдя несколько шагов, она увидела целую стаю больших грибов с ярко-красными шляпками в белый горошек. Прежде кошка встречала грибы в деревне и на своём участке, иногда их приносили в корзине, но таких больших и ярких ей видеть не приходилось.

– Мяу! Это что у вас такое, рекламная акция, что ли? – обратилась к лесным красавцам воспитанная в городе кошка.

– Это обманщики-мухоморы, не вздумай их трогать! – затрещала на дереве белобокая сорока. – Наши лесные жители такие грибы не едят. А ты к нам в лес зачем пришла? Ты тоже хочешь здесь поселиться? Если будешь снимать жильё, то обращайся ко мне, я знаю, где есть свободные дома для птиц и зверей!

– Мяу! Я не собираюсь здесь жить! У моей Стаи есть свой дом в деревне, да ещё большая квартира в городе, – ответила разговорчивой птице одинокая дачница. – Я так просто зашла, прогуляться, подышать лесным воздухом. Может, у вас тут полезная еда какая-нибудь водится, богатая витаминами?

– Еды у нас сейчас навалом! И грибы, и ягоды разные, и трава ещё есть полезная! Вон, здесь целый грибной выводок, угощайся! – показала кошке сорока. – А сколько сейчас шишек и семян разных! Если же хочешь полакомиться сладкими насекомыми, то торопись, пока не пришли холода! – И, взмахнув крыльями, гостеприимная хозяйка понеслась дальше в лес.

– У нас гостья! У нас гостья! В лес пришла голодная кошка! – застрекотала, оповещая своих лесных товарищей, хорошо проинформированная длиннохвостая птица.

«И как я буду охотиться в таких условиях?! Все в лесу уже знают о моём главном намерении – чего-нибудь съесть. И я чувствую, как самая приличная еда быстро разбегается и разлетается! Может, и в самом деле грибов попробовать?!»

Люсиль жадно втянула носом сладковатый запах опят, которые, по-братски держась ногами, выстроились рядами на большом пне. Но, как только киса с возрастающим аппетитом открыла рот, чтобы отведать грибов, Люсиль вдруг услышала, как кто-то снова к ней обращается.

– Вы опят сейчас съедите или на зиму будете запасать? – незнакомый голос принадлежал симпатичной белке, которая сидела довольно высоко на сосновой ветке.

«Да я бы тебя сейчас съела с большим удовольствием! – подумала с раздражением голодная гостья. – Но придётся поддержать светскую беседу: вот такое у меня приличное воспитание!»

И Люсиль, так и не отведав лесных грибов, обстоятельно ответила любопытной зверюшке:

– Я-то сама редко ем грибы. И предпочитаю их в жареном виде. Но члены моей Стаи запасают их и на зиму – солят, консервируют в банках.

– Ой! У вас, городских, какие-то странные вкусы, а мы всё больше по-простому – сушим, и белые грибы, и опята. Зимой-то как хорошо перекусить сушёным грибком! – с удовольствием болтала с гостьей любопытная белка. – Так если вы эти грибочки есть не будете, то мне оставьте. Я их на ветке засушу. А ещё, скажите, вы шубу на зиму менять собираетесь? А то ведь не за горами и холода!

– А зачем мне её менять? Мне моя шуба нравится: редкий цвет – абрикосовый, симпатичная, удобная. И вся Стая к моей внешности привыкла.

– А холода наступят, зима придёт – в такой шубе разве спасёшься?

– Не знаю, как в Вашем лесу, а в моей квартире холода не наступают! У меня есть большой друг – холодильник, – так он считает, что холод даже полезен, особенно для мясных продуктов! – достойно ответила болтливой зверюшке Люсиль. Но при воспоминании о холодильнике она снова ощутила острый приступ голода.

Так и не вкусив свежих грибов, голодная кошка отпрыгнула от большого пня и быстро побежала дальше в лес. Вскоре перед ней оказалась небольшая поляна, поросшая сочной зелёной травой. Люсиль остановилась и принюхалась. Прямо к её лапам из травы вдруг выпрыгнула лягушка.

«Придётся отведать экзотической пищи!» – подумала киса, прихлопнув лапой зелёную попрыгушку.

Как только голодная кошка обнюхала свою первую лесную жертву и уже открыла рот, чтобы попробовать это не очень приятно пахнущее блюдо, она услышала какие-то странные звуки. Люсиль оглянулась и, ничего не увидев, посмотрела по сторонам. А прислушавшись, поняла, что это громкое пыхтение доносится из большого кустарника на другой стороне полянки. Кошка бросила экзотический обед и с большой осторожностью, пригнувшись, стала пробираться через траву к кустам, в которых пыхтел какой-то зверь.

Подобравшись совсем близко, Люсиль разглядела сквозь заросли кустарника небольшого зверька с длинной редкой шерстью. Лесной житель копошился рядом с норкой, усердно заталкивая что-то под землю. Голодная кошка решила сразу напасть на неведомую зверюшку – ведь надо, наконец, поохотиться по-настоящему! Отважная хищница прыгнула – и в тот же миг отскочила, закричав от страшной боли.

– Ты что, с ума сошла, на ежа нападаешь? – услышала потерпевшая поражение охотница голос маленького зверя, который вдруг угрожающе поднял всю свою колючую шерсть дыбом.

– Мяу! Что мне теперь и поохотиться нельзя? – со слезами в голосе отозвалась уколовшаяся о щетину игл обиженная кошка.

– Нормальная кошка на мышей охотиться должна, а не на ежей! Ты прямо как из города выпала – правил не знаешь!

– Да, я городская жительница и ваших лесных правил, к сожалению, не изучала. У нас, в городе, другие порядки. Моя Стая на охоту обычно в магазин ходит. Там, в магазине, столько всякой еды, не то что здесь у вас, в лесу! – решила отстоять своё достоинство неудачливая охотница.

– Вот и отправляйся в свой городской магазин на охоту! А в нашем лесу надо правила соблюдать! – строго отчитал гостью рассерженный ёж. А потом, опустив щетину и немного смягчившись, лесной житель проявил любопытство:

– И зимой твоя Стая тоже в магазине охотиться будет? А холода придут, в вашем магазине все плоды расти перестанут – тогда как зимовать-то будете?

– В нашем магазине и зимой еды полно! Круглый год там охотиться можно! Вот такие у нас городские порядки! – с гордостью ответила гостья и, взмахнув на прощанье хвостом, побежала вон из леса.

Вернувшись в посёлок, Люсиль подумала было посетить деревенский магазин, но вспомнила, что при магазине живёт небольшая, но совсем не приветливая стая рыжих кошек, которые и близко не подпускают чужаков к заветному входу в торговый зал. И одинокая голодная кошка отправилась домой, на свой любимый дачный участок.

Перебравшись благополучно через забор, кошка сразу почувствовала: что-то изменилось во дворе. Принюхавшись, она уловила запах родного автомобиля и увидела свежайшие следы шин на дорожке.

– Приехали! – от радости Люсиль подскочила и помчалась прыжками прямо к крыльцу. Но дверь была заперта, и, несмотря на запахи людей, никого из её Стаи не было видно. И тут кошка поняла, что инстинкт снова подвёл её: Стая была здесь, но снова уехала в город без неё. От тоски Люсиль завопила так, что распугала всех птиц в округе. Потом прошлась вокруг дома и зашла в беседку. Там, на столе, оказался большой запас еды: свежая рыба, колбаса и два пакета сухого корма, надорванные для удобства. Забыв про всё на свете, голодная кошка набросилась на еду. Она ела, ела, ела, пока не ощутила, что бока её значительно расширились, а аппетит наконец совсем исчез. И тогда отяжелевшая от еды киса спрыгнула со стола и, с удовольствием развалившись на широкой скамье, стала усердно умываться.

Теперь Люсиль решила не выходить со двора: еда ещё осталась, и – вдруг Стая вернётся за ней опять? Она медленно бродила по дачному участку, принюхиваясь и гоняя наглых воробьёв и ворон.

«Ах, как хорошо здесь, на родной земле, рядом со своей дачей! И нет никаких колючих ежей с их лесными правилами! Всё-таки дикие они какие-то в лесу!» – лениво размышляла разомлевшая после сытного обеда кошка.

Вечером одинокая дачница вдруг услышала звук открывающейся калитки и со всех ног бросилась к воротам.

«Вернулись! Стая возвратилась!» – промелькнула у неё радостная мысль. Но отворил калитку пожилой сосед Пал Иваныч, дом которого находился на другой стороне деревенской улицы.

– Вот и ты, пропащая душа! – обратился к ней нежданный гость. – А твои-то звали-звали тебя, искали повсюду! Где ж ты шлындала-то? Теперь мне велено приютить тебя на время. Пойдём, поживёшь с нами – в избе-то и теплей, и веселей будет. А твои возвернутся когда, так и мне за доброе дело приплатят. Они вон как своих кошек ценят, специально приехали, чтобы тебя забрать. За тебя, небось, и стольник дадут, не пожалеют! А может, и больше… Скажу, что на корма порастратился…

И сметливый сосед унёс Люсиль к себе домой, не забыв прихватить и остатки кошачьей еды из беседки.

На дворе у Пал Иваныча проживало много живых тварей: куры с петухом, коза, два больших гуся, кролики, пёс Полкан и кот Василий. Но истинно городская кошка, с хорошими манерами и возвышенными интересами, какой считала себя Люсиль, не находила себе места среди этой грубой деревенщины.

Полкан был откровенно злым сторожем, готовым наброситься на всех, кто ступит на территорию его двора. А кошек он и вовсе терпеть не мог, даже с домашним котом Василием у них были очень натянутые отношения. Хорошо, что днём пёс сидел на цепи рядом со своей будкой. Зато ночью во двор лучше было не соваться – Люсиль видела, как Полкана спускали с цепи до самого утра.

Кур с петухом кошка тоже обходила стороной, потому что не хотела близко знакомиться с этими примитивными клушами, озабоченными лишь поиском зёрен да кладкой яиц. Гуси вели себя так важно, так неприступно, будто вообще не замечали гостью. Кролики же тихо сидели в своих тёмных клетках и общались исключительно между собой. И только с козой деликатной городской кошке удалось пару раз перемолвиться на тему нелёгкой сельской жизни.

– Летом ещё ничего, можно попастись всласть, побегать по траве, пободаться! – делилась с ней своими горестями серая коза. – А осенью и зимой совсем плохо. Только молока быстрей давай, а тебе никакой радости, доброе слово и то не услышишь!

– Мяу-мяу! Я так вам сочувствую: жить в такой не сплочённой общими интересами стае, без любви, без дружеской поддержки – это невыносимо! А что ваш вожак, то есть хозяин, – разве он не заботится о вас, не гладит, не ласкает, не чешет за ухом?

– Да где там! Кормить-то кормит, конечно, еда в нашем доме приличная. Но только всё для того, чтобы молока много было. Он, понимаешь, сам молоко-то не пьёт! И коту Василию не даёт. Всё доит и доит меня для того, чтобы больше молока продать да деньги скопить. Он ведь знаешь кто? Скопидом!

– А что это значит – «скопи-дом»? Он деньги для дома, что ли, копит?

– Его так соседка наша, баба Нюра, называет. У неё внук прошлой весной захворал сильно – она и попросила у нашего хозяина молока взаймы, для лечения. Так он не дал, ответил ей, что с неё денег он получит как с козла молока. Зачем только ему ещё от козла молоко просить, когда у нас и так его много?!

Но больше всего Люсиль страдала от пристального внимания, проявленного к ней котом Василием. Этот старый, еле передвигающий лапы кот сразу, как только она переступила порог избы, решил показать, кто в этом доме хозяин. В результате во всём помещении ей удалось найти для себя единственное место, где Василий не мог достать её, – на высоком шифоньере. Деревенский старожил, лёжа на печи, следил за каждым шагом их новой постоялицы и всё время делал наставления своим скрипучим голосом:

– Мыр-мыр-мыр! Об диван не вздумай когти драть! И тем более об ковёр! На подоконник не лезь! В другую комнату тебе ходить не полагается – там хозяйская кровать!

И так целый день.

Кроме того, этот обжора и скупердяй отнимал у Люсиль половину еды, что накладывал для неё в миску Пал Иваныч. И нагло заявлял при этом, что она должна делиться с ним своей порцией за проживание на его охраняемой и отапливаемой территории. В надежде, что кто-нибудь вот-вот заберёт её из этого негостеприимного дома, кошка провела три дня. Но никто из членов её Стаи так и не появился.

На следующее утро Люсиль подумала, что лучше всё-таки голодать на свободе, чем жить в таких тюремных условиях. И решила выбраться отсюда. Но сделать это оказалось совсем не просто. Выйти наружу через двор было невозможно, потому что на пути стояла будка с бдительным охранником Полканом. С другой стороны дома был большой огород, окружённый высоким забором. Этот забор сверху весь обвивала колючая проволока так, что даже котёнок не смог бы пролезть. Одинокая дачница долго ходила вдоль этой ограды, даже пыталась забраться на неё пару раз. Но ничего хорошего из этого у неё не получилось. А кот-надзиратель, который специально выполз на улицу, чтобы следить за ней, стал громко орать на всю округу:

– Ме-е-у! Ме-е-у! Не вздумай бежать отсюда! От нас не убежишь! У нас заборы крепкие, мы своего не упустим!

От расстройства Люсиль даже начала щипать какую-то траву на грядке. И бдительный кот, как только увидел это, стал командовать снова:

– Мыр-мыр-мыр! По грядкам ходить запрещается! Траву на грядках есть нельзя! Копать землю нельзя! Не вздумай лазать на плодовые насаждения!

От тоски свободолюбивая кошка, свернувшись клубком под высоким забором, горько заплакала:

– Ми-и-у! Ми-и-иу! Ми-и-иу! Как я хочу домой, на свободу! Как мне выбраться отсюда?!

И вдруг откуда-то из-под земли несчастная кошка услышала тихий голос:

– Хочешь выйти из этого огорода? Ступай за мной! Если, конечно, темноты не боишься и клаустрофобией не страдаешь!