Текст книги "Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле"

Глава пятая
Молотобой

Ничего более грандиозного, ужасного и безумного Фридрих в жизни не видел. Было раннее утро, но свет вокруг – тусклый и серый. Молотобой был так плотно окутан собственным дымом, что разглядеть его можно было, только оказавшись совсем близко. Зато слышно город было издалека.

Брумзель с Фридрихом летели сквозь клубы темно-серого дыма и чада, мимо отливающих металлом жуков всех форм и размеров, мимо толстых черных мух, груженных поклажей или с наездниками на спинах.

В тумане показалось большое угрожающе темное пятно, оно становилось всё четче. Скоро Фридрих смог различить очертания высокой скалы. Она, будто мхом, вся была покрыта домами, ангарами и башнями, сваи и подъемные краны торчали словно кости громадного животного. Из дымоходов вырывались клубы дыма, дождем сыпали искры. Все громыхало, скрежетало, трещало, стальные шарниры и лебедки визжали, воздух сотрясали глухие удары молотов. Ор и вопли обитателей города в этой оглушительной симфонии практически тонули. Видимо, общаться в Молотобое без крика было абсолютно невозможно.

Жизнь кипела не только на вершине этой потрясающей воображение скалы. Постройки лепились и по отвесным склонам, выдолбленные по сторонам пещеры и шахты освещались ярким светом. Лебедки поднимали и опускали грузы, между ними ползли тяжело навьюченные улитки, спеша доставить поклажу по назначению. Тут и там взлетали и заходили на посадку жуки и мухи, их товарищи с головокружительной скоростью проносились сквозь туман.

– Безумие какое-то! – вырвалось у Фридриха. – Не хотел бы я тут жить!

– Собственно, живут тут немногие. В основном после смены все разъезжаются по домам. А вот сам город никогда не спит. Машины продолжают работать, даже когда работники отдыхают. А на некоторых заводах есть и ночная смена. Впрочем, здесь так темно, что разницы между днем и ночью особо не заметно.

Чем ближе они подлетали, тем чаще приходилось Брумзелю уворачиваться от громко гудящих и отливающих сталью жуков, чтобы избежать столкновения, иначе бы им пришлось туго. Поначалу Фридрих кричал во всю глотку вслед этим ротозеям грубости, но никто не реагировал, ничего не кричал в ответ.

– Брось, это бесполезно. Не трать попусту воздух, – наконец устало сказал Брумзель. Фридриху до этого момента даже не приходило в голову, что воздух стоит экономить.

На мрачных улицах Молотобоя жизнь кипела, но большинство прохожих были облачены в серую рабочую одежду. Детей тут вообще как будто не было. Да они бы просто потерялись в этой грязной толпе. Повсюду тянулись рельсы, по которым катились груженные обломками горной породы вагонетки. Кругом – огромные ангары и здания заводов либо черного, либо серого цвета, окна которых, покрытые толстым слоем серой грязи, практически не пропускали свет.

Брумзель начал стремительно снижаться, они нырнули в просвет между трубами и дымоходами.

Первое, что увидел Фридрих после снижения, был фасад какого-то цеха с огромными грязными окнами. А за стеклами – металлически поблескивающих жуков. Они стояли рядами, совершенно не шевелясь. Выглядело это загадочно. Фридрих было открыл рот, чтобы поделиться своим наблюдением с Брумзелем, но они уже пролетали мимо следующего цеха, где тоже рядами стояли жуки, на этот раз все – с поднятыми надкрыльями; вокруг них сновали крохотные рабочие всех сортов.

Пролетая мимо третьего цеха, Фридрих разглядел в окна одни только жучьи головы, разложенные на полу. Из шей у них торчали провода, шестерни и кожаные ремни.

– Этих жуков… их что, здесь собирают? – удивленно выпалил Фридрих. – Они механические?

Брумзель хохотнул:

– А я-то уже думал ставки делать, когда ты это заметишь. Таких жуков используют для внутригородских перевозок. Они красивые, практичные и легко проходят в любую заводскую дверь.

– А на чем они работают? – восхищенно спросил Фридрих.

– На авиаугле. Это такой особый вид ископаемого горючего, очень энергоемкий, горит медленно. Конечно, при условии, если наложить на него правильное заклятие. В этой области сейчас работает множество волшебников.

– Что, заколдовывают горючее? – изумленно переспросил Фридрих.

Брумзель украдкой хихикнул.

– Да, славные времена колдовского дела прошли. Волшебники сидят на авиаугольных заводах и вагонетка за вагонеткой заклинают уголь. Это, конечно, не работа мечты, но стабильный заработок обеспечен.

– Клупеус тоже такими вещами занимается?

Брумзель затрясся от смеха.

– Нет! Он – точно нет! Клупеус – действительно могущественный волшебник, вроде тех, про которых в сказках рассказывают. Уголь он не заговаривает. Пойдем поищем, где тут можно перекусить!

Жаровни всех сортов и забегаловки с жирной пищей попадались в Молотобое на каждом шагу. Уличные торговцы предлагали пирожки и жареные буковые орешки, а вот достать хоть листочек зеленого салата было совершенно невозможно. Сразу становилось понятно, что люди здесь едят не удовольствия ради. Фридрих с Брумзелем устроились на обед в столовой под названием «Флотилия Лулу» и занялись разработкой плана дальнейших действий.

Заведение это было огромно, как вестибюль вокзала. Потолок его поддерживали ряды закопченных колонн. То есть это можно было только предполагать, потому что сам потолок скрывался в густом чаду. Пространство между колоннами разделяли перегородки высотой до плеча, а за ними – уголки из грубых железных скамеек и столы из серого дерева с полированными от долгого использования краями. Окна располагались под самым потолком, а кухня на другом конце зала представляла собой хаос из чанов, медных труб, огромных скороварок и водопроводных кранов. Блюдо здесь предлагали всего одно: бобы с соусом и куском хлеба.

– Ну, если я не найду другого занятия, всегда можно устроиться поваром в Молотобой, – пошутил Фридрих, жуя бобы, которые на вкус были не плохи – но и не хороши. В Молотобое, судя по всему, считали, что еда служит исключительно для поддержания жизненных функций тела. – Готовить на таком уровне я уже давно научился. Но скажи-ка: как мы намереваемся разведать планы этого Клупеуса? Если я хоть что-то понимаю, мы здесь ровно по одной причине: если Клупеус готовит нападение, то стоит предположить, что здесь для него производят несметное количество оружия.

– Ну, что-то ты понимаешь, – улыбнулся Брумзель, не переставая жевать.

– Но мы же не можем просто обойти заводы и спросить, что они производят для Клупеуса, так?

– Совершенно верно. – Брумзель расправил одно крыло. – Если он замышляет какое-то темное дело, то наверняка наложил на заводы обязательства по неразглашению. А такого крупного заказчика терять никому не хочется, так что возражать никто не станет.

– Я магию всегда себе как-то проще представлял, – вздохнул Фридрих. – Разве он не может просто наколдовать себе армию? Или заколдовать людей, чтобы они сражались за него?

– Ну, вообще-то все не так просто, – ответил Брумзель. – Чтобы кого-нибудь контролировать, нужна постоянная концентрация. А держать под контролем целую армию голов – это никому не под силу. Даже Клупеусу. А он, говорят, в магии очень силен, – шмель пошевелил мандибулами.

Фридрих тоже покусывал нижнюю губу.

– А что, если притвориться бухгалтерами-аудиторами? – задумчиво спросил он. – Тогда, может, управляющие заводов дадут нам взглянуть на документацию.

Брумзель удивленно поднял взгляд.

– Кстати, совсем не глупо придумано! Только вряд ли нам поверят. Я ведь даже писать как следует не могу, больших пальцев-то у меня нет. Ну, а ты… Тебе уж точно никто не поверит, что ты аудитор!

– Но я действительно аудитор! – сказал Фридрих и с радостью стал наблюдать, как Брумзель меняется в лице.

– Ты об этом никогда не говорил, – ошеломленно произнес он.

Фридрих пожал плечами.

– А меня никто не спрашивал. Я в основном работаю в шмелиной области – проверяю отчетность шмелиных заводов, букмекерских контор, всякое такое.

Брумзель откинулся на спинку скамейки и скрестил на животе все три пары лапок.

– Отлично, тогда за главного сегодня ты, – сказал он. – Тебе лучше знать, как это делается. Итак, с чего начнем?

– Давай поступим так, – начал Фридрих. – Ты больше моего знаешь о Клупеусе, так что будешь представляться его сотрудником, который посещает производства и следит за порядком. А я специалист, проверяю ведение бухгалтерии.

– Хм, вот только поверят ли нам?.. Нам бы нужен какой-нибудь документ от вышестоящих лиц, подтверждающий наши полномочия. Такую бумагу можно подделать…

– А может, вот это сойдет? – Фридрих вынул из кармана кольцо с антенки мертвого муравья. – У нас же есть фирменный знак!

– Отлично, шеф! – улыбнулся Брумзель.

– Хм… Нам бы еще приличная одежда пригодилась, – задумчиво произнес Фридрих. – Ты не знаешь, где можно найти респектабельные костюмы?

– Спрашиваешь еще!

Протиснувшись сквозь толпу закоптелых рабочих и чумазых шахтеров, они вышли на улицу. А через полчаса уже нашли нужные вещи в одежном ломбарде: Фридриху достались поношенный, но заботливо заштопанный костюм, сорочка и галстук, Брумзель обзавелся галстуком и портфелем. Дополнили образ шляпами.

– Прекрасно! – радостно воскликнул Брумзель, когда они рассматривали себя в зеркале магазина. – Сидит всё хорошо и выглядит не слишком ново – как будто мы так каждый день ходим.

Платяная моль, продавец в этом заведении, суетливо хлопотала вокруг них, постоянно поддергивая одежду: видно, ей казалось, что костюмы еще недостаточно хорошо сидят.

– Если хотите, мы можем принять вашу старую одежду в зачет, – болтала она. – Тогда покупки обойдутся вам еще дешевле.

– Нет-нет, старую одежду мы продавать не хотим, – отозвался Фридрих.

– Точно? Мы принимаем все виды одежды, – продолжала моль. – И в любом состоянии. То, что для продажи не годится, я с удовольствием ем!

Фридрих с Брумзелем переглянулись.

– Э-э… Нет, это нас не интересует. Но можно попросить вас об одолжении? – заговорил Брумзель. – Нельзя ли оставить у вас на время наши рюкзаки? Мы вечером их заберем.

– Не в счет покупки? Просто на хранение? – расстроенно переспросила моль.

– Просто на хранение, – подтвердил Брумзель. – Там внутри кое-какая одежда, и мы были бы очень признательны, если бы вы ее не погрызли.

Моль задумчиво кивнула.

– Ну да, ну да, в принципе, можно, – сказала она без особого энтузиазма. – Тогда на ужин мне придется взять что-нибудь со склада. Может, с розмарином что-нибудь.

Вскоре бухгалтер-аудитор Фридрих и его ассистент Брумзель уже шли по улицам Молотобоя. На правой антенке у Брумзеля красовалось кольцо.

– Вот здесь мы и начнем, – решил Фридрих, твердо направляясь ко входу на территорию какого-то завода, за оградой которого, словно огромные коконы, рядами стояли доменные печи. Около будки вахтера у ворот Фридрих вытащил блокнот и стал его листать. А потом подошел к окошку, такому грязному, что невозможно было различить, кто за ним сидит.

– Добрый день, – деловито начал он. – Мы из компании господина Клупеуса, отдел контроля металлообрабатывающих производств. Хотели бы проверить документацию изделий, производящихся по его заказу.

Брумзель с важным видом показал на кольцо у себя на антенке.

– От Клупеуса? – брюзгливо переспросил сидевший в будке опарыш и затушил сигарету о стекло. – Так мы в этом году для него ничего не делаем.

Фридрих насторожился и еще раз посмотрел блокнот, в котором на самом деле, конечно, ровным счетом ничего не было.

– Но ваш завод значится у нас в списке, – возразил он.

– Не, это какая-то ошибка, – ответил опарыш, качая головой. – Вот сходите лучше на «Каллертс», «Рихардс», да вообще в Южный квартал – там для вас работенка точно найдется. И не на одну неделю.

Фридрих сделал задумчивое лицо:

– Ну ладно, тогда мы начнем в другом месте. А список мне придется попросить уточнить и перепроверить. Спасибо!

На заводе «Каллертс», который находился практически напротив, им повезло больше. Их тут же пустили, и Фридрих с деловым видом проследовал в кабинет главного бухгалтера.

– Добрый день, я аудитор, выполняю задание господина Клупеуса, – начал он. – Мне нужно сверить цифры, а мой коллега просмотрит производственные задания.

– Мы совершенно не ожидали вашего визита, – удивленно сказал бухгалтер. Это был маленький близорукий человечек в таких толстых очках, что его глаза за стеклами казались просто огромными.

– В этом году мы работаем так, – объяснил Фридрих. – Проводим внеплановые проверки. Это не потому что вам не доверяют, поймите, ничего личного. Знаете, такие проверки проходят у всех наших партнеров в области производства металлических изделий, и на вашем заводе наверняка все в полном порядке. Но время от времени бывает, что происходят досадные казусы: несколько раз мы получали счета на колоссальные суммы за товары, которые вовсе не поставлялись… Нельзя ли моему коллеге взглянуть на производство в цехах?

Бухгалтер покачал головой:

– Нет, к сожалению, это совершенно исключено. Это было бы слишком опасно! Там же столько доменных печей!

– Ну ладно, – милостиво уступил Фридрих. – Тогда просто дайте взглянуть на документацию на… так, а что вы у нас производите? – он зашелестел листами блокнота.

– Кольца, – любезно подсказал бухгалтер.

– Ну конечно, кольца! Но там же еще что-то было…

– Нет-нет, только кольца! – поспешно заверил человечек. – На производство колец и так уходят все наши мощности. Господин Клупеус ведь заказал их миллион штук!

Фридрих обернулся на Брумзеля, но тот смотрел куда-то в другую сторону. Фридриха эта информация совершенно сбила с толку, но вида он не подал.

– Хорошо, я хотел бы взглянуть на счета, – вывернулся он. – Только за этот год. Это не займет много времени, полчаса максимум.

Бухгалтер вынул из ящика своего письменного стола стопку небрежно сшитых листов и протянул Фридриху. Стопка оказалась тяжелее, чем можно было предположить по ее виду.

– Можете расположиться вот там, – сказал хозяин кабинета, указывая на стол в углу. – Надеюсь, вам не помешает, если я продолжу работать тут, в этом же помещении. Хотите чаю?

– Да, большое спасибо, – отозвался Брумзель.

– Тогда я сейчас секретарше скажу, минуточку, – сказал бухгалтер и скрылся за дверью.

Они остались одни. Фридрих использовал эти драгоценные секунды, чтобы прошептать Брумзелю:

– Кольца? Он врет, как считаешь?

Брумзель пожал плечами. Кажется, он не лучше Фридриха понимал, в чем дело.

– Не знаю. Какие еще кольца?

Бухгалтер вернулся в кабинет. Фридрих занял место за вторым столом и начал читать. Брумзель терпеливо ждал, скучая рядом с ним. Делать ему было нечего – даже в окно не посмотришь, такие они были закопченные. Через пару минут секретарша принесла чай.

Фридрих пробегал взглядом столбцы цифр, пытаясь найти среди них информацию о том, какую же продукцию производит завод. Но понять это было невозможно: в документах отражалось только, сколько денег ушло на железо, формы, гипс, песок и инструменты, но нигде не было ни намека на то, что с помощью всего этого изготовили. Цифры перед глазами Фридриха начали расплываться. Здесь они только теряют время, это он уже понимал, но уйти просто так прямо сейчас было нельзя, иначе бухгалтер заподозрил бы неладное.

Фридрих то и дело косился на часы, висевшие над дверью в кабинет. Наконец прошло двадцать минут – тянулись они чудовищно долго, – и он больше не мог этого терпеть. Он закрыл выданные ему папки и вернул их начальнику бухгалтерии.

– Большое спасибо, – сказал он. – Все в полном порядке, замечаний по документации нет.

– Отрадно слышать, – отозвался бухгалтер, поправляя очки. – Желаю вам хорошего дня!

– И вам тоже, вам тоже, – отвечал Брумзель, первым подходя к двери.

Оказавшись в коридоре, Фридрих прошептал:

– М-да, совершенно пальцем в небо попали…

Брумзель пожал плечами:

– Ну, это ж только один завод. Попробуем еще в Южном квартале.

– Надеюсь, там нам так же легко поверят, – отозвался Фридрих.

Примерно пять часов спустя они уже побывали на одиннадцати заводах, просмотрели тысячи колонок цифр и выпили целое море чая.

– Чай я больше видеть не могу, – вздохнул Фридрих, когда они разочаровались в этом предприятии и двинулись обратно к ломбарду. Путь туда был неблизкий, а уже начинало смеркаться. – Кольца, везде одни кольца! Зачем этому типу их столько?

– Я вот что подумал, – заговорил Брумзель. – Может, они слово «кольцо» в качестве шифра используют. А означает оно что-то совершенно другое. И, полагая, что мы работаем на Клупеуса, они произносят это слово и думают, что мы знаем, о чем на самом деле речь.

– Но как же нам понять, что это такое? – воскликнул Фридрих, хватая себя за волосы.

– Хм-м. Давай-ка сначала поищем чего-нибудь поесть. Я проголодался. Одним чаем сыт не будешь, – сказал Брумзель.

– Надо еще место для ночлега найти, – устало отозвался Фридрих.

– Нет, – сказал Брумзель. – Этой ночью спать не будем.

– Почему это? Что ты задумал? – спросил Фридрих. Он так вымотался за день, что сил возражать не осталось.

– Мы выясним, что за кольца делают для Клупеуса, – ответил Брумзель. – Но теперь действовать будем по-моему. У тебя есть большие пальцы, зато я могу забираться по вертикальным стенам.

– Зачем тебе лезть на стену? Ты же летать умеешь! – Фридриху хотелось только одного: поскорее оказаться в кровати.

– Если я полечу, ночной сторож услышит жужжание.

– Какой еще ночной сторож?

– С «Каллертса».

Усталый мозг Фридриха переварил этот ответ только через пару секунд.

– Ты собираешься пробраться на завод? – испуганно спросил он.

– Ну да. У «Каллертса» самый большой заказ от Клупеуса, так что надо взглянуть, действительно ли они кольца делают или что-то совсем другое.

– А если нас заметят? – поежился Фридрих. Ему совершенно не хотелось оказаться в тюрьме Молотобоя, который и сам по себе нагонял ужасную тоску.

Брумзель пожал плечами:

– Сначала пусть поймать попробуют.

– Ты с ума сошел! – простонал Фридрих.

– Ну, если ты не хочешь составить мне компанию, что ж, я пойду один, – бросил Брумзель.

Фридрих задумался.

– А мы черные костюмы и перчатки наденем? – поинтересовался он, колеблясь.

– Обязательно.

– А маски или что-то в этом роде?

– Да, конечно. Хотя мне-то это совсем не обязательно, потому что у меня и так лицо, в общем, черное.

Фридрих никак не мог решиться. Здравый смысл подсказывал, что лучше бы ему поискать ночлег. Но что-то другое внутри говорило, что вряд ли еще хоть раз в жизни представится возможность позаниматься физкультурой ночью на крыше в до смешного стильном костюме и маске. Даже на карнавале – и то маловероятно.

– Ладно, – наконец сказал он. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

В ломбарде они поменяли свои новые поношенные костюмы еще раз. Теперь Фридриху достался черный обтягивающий комбинезон, а для Брумзеля взяли длинный черный кусок ткани, который собирались обмотать ему вокруг тела, чтобы закрыть золотые полоски.

– А маски у вас есть? – спросил Брумзель как бы между прочим. – Маски грабителей?

– Разумеется, – ответила платяная моль. Она с радостью приняла обратно их прежние костюмы и уже обкусывала галстук, который еще недавно был на Брумзеле. Ужин у нее все-таки удался. – Или вы думаете, что у грабителей не бывает финансовых затруднений?

– Нам бы две масочки, для… ну, мы на маскарад собираемся, – объяснил Фридрих.

– О, нас совершенно не волнует, для чего вы эту одежду используете, – сказала моль. – Конфиденциальность – наше кредо и прекрасно знакомая нам материя.

– Материя! – шепнул Фридрих Брумзелю. – Знакомая моли материя, понимаешь?

– Я всё слышала, – обиженно сказала моль.

Брумзель, делавший вид, будто он-то не слышал ничего, запаковал новые вещи себе в рюкзак, выудил оттуда кошелек и заплатил моли за наряды грабителей и прокат костюмов бухгалтеров.

– А черные вещи вы не вернете? – с надеждой спросила моль.

– Нет, их мы оставим себе, – ответил Брумзель. – Хорошего вечера! – И с этими словами они вышли на улицу, готовые ко всему, что этот мир им еще преподнесет в этот день – желательно в жареном виде.

После захода солнца они вдвоем сидели на крыше какого-то склада. Вокруг на фоне темнеющего неба вставал странный лабиринт дымоходов, подъемных кранов, труб и башен. Чтобы начинать операцию, еще было слишком светло, они ждали наступления ночи.

Многие заводы затихли, из труб перестал идти дым, но кое-где в сборочных цехах и административных зданиях еще горел свет и механические жуки еще вылетали из ангаров. Пелена дыма и дневного смога стала немного тоньше, но неба так и не было видно, не говоря уже о звездах. Их в окрестностях Молотобоя наверняка никогда не разглядишь.

В цеху под ними еще грохотали машины, и время от времени крыша вздрагивала, будто внизу что-то взрывалось.

– Как тут вообще люди спят? – вслух подумал Фридрих, удивляясь непрекращающемуся шуму.

Брумзель пожал плечами. Его занимало другое: он всеми шестью лапками пытался намотать на себя черное полотно. Наконец он спросил:

– Может, поможешь мне завернуться? У меня же больших пальцев нет.

Фридрих встал и начал поправлять ткань на Брумзеле.

– Ты похож на рулет, а не на грабителя! Как думаешь, моль нас не выдаст? Я что-то волнуюсь.

Брумзель издал какой-то нечленораздельный звук.

– Не-е, в покупке костюмов налетчиков ведь нет ничего противозаконного. К тому же в этом городе сотни зданий. И если где-то и опасаются ограбления, так это в банках или офисах, где хранятся деньги. А вовсе не на заводе, где производят многотонные железяки. Их не так-то легко украсть.

Фридрих заколол ткань у Брумзеля между крыльев двумя английскими булавками.

– Выглядишь, можно сказать, шикарно, – улыбнулся он.

– М-да, и как назло, ни одной шмелиной королевы вокруг! – вздохнул Брумзель. – В общем, неважно, чем сегодня дело закончится, мы осмотрим завод и сматываемся. Как знать, может, кто-то из руководства уже оповестил Клупеуса. Тогда самое позднее завтра к полудню они будут знать, что мы – не те, за кого себя выдавали. Так что к этому времени нужно быть уже далеко отсюда.

Фридрих кивнул и почувствовал, что у него защекотало под ложечкой. Впервые он ощутил себя причастным к рискованному предприятию. Ему вообще чудилось, будто кожа прежнего Фридриха Львиного Зева облетает с него клочьями, словно стала лишней и ненужной. И без нее он чувствовал себя намного легче.

Когда стало совсем темно и прохладно, они снялись с места и полетели низко над крышами сквозь лабиринт труб.

Воздушное движение к ночи стало гораздо спокойнее. Кроме железных жуков вокруг практически никого не было, и между труб они были почти не заметны, что сверху, что снизу. Фридрих совершенно перестал ориентироваться в пространстве, но Брумзель, казалось, знал, куда лететь. Скоро в море крыш внизу показалась знакомая крыша завода «Каллертс». Дым из его труб сейчас не шел: здесь на ночь производство останавливали.

Забор вокруг завода был так грубо сложен, что Фридрих наверняка и сам бы смог взобраться на него. Как и всё в Молотобое, он был покрыт толстым слоем грязи. Брумзель приземлился прямо у ограды и тут же полез наверх.

– Заглянем во двор и посмотрим, что делать дальше, – прошептал он.

Для Фридриха процесс перемещения по вертикальной плоскости оказался не очень удобен: ему пришлось что есть мочи вцепиться руками в мех Брумзеля, а ногами изо всех сил сжать ему бока.

А потом Брумзель пополз по другой стороне забора вниз! Интересно, кто-нибудь из его знаменитых родственников по фамилии Львиный Зев оказывался в таком дурацком положении? Вверх тормашками на шмеле, ползущем вниз по стене? Наверняка нет! Летуны семейства Львиный Зев были прекрасно воспитаны, им бы и в голову не пришло выкинуть подобное. Кроме того, его родственники всегда ездили в седле и со стременами. Так что, чтобы удержаться на спине шмеля, большой ловкости им не требовалось! И вдобавок ни один Львиный Зев никогда бы не опустился до того, чтобы ночью проникать в чужой дом. К счастью, чопорным родственникам не придется узнать, как Фридрих запятнал здесь семейную честь. Но это же ради благого дела!

Брумзель осторожно огляделся. Фридрих за его плечами видел только одно большое здание, флигель рядом с ним и огонек, беспокойно метавшийся туда-сюда.

– Ага, ночник, – пробормотал Брумзель.

Фридрих подтянулся чуть повыше. В большом сборочном цеху, сейчас совершенно пустом, кружил какой-то фонарик, и тень от оконного переплета медленно наползала на двор, а потом на ближайшие постройки. Это был единственный источник света – если не считать маленькую тусклую лампочку на будке сторожа у входных ворот.

Брумзель хмыкнул.

– Двигаться лучше по крышам, туда свет не попадает. Пошли!

Фридрих быстро надвинул маску на лицо, и они поползли по стене главного здания. Оттуда перебрались на железную, покрытую зеленой краской крышу постройки, которую, наверно, поставили еще при царе Горохе. Она была настолько ветхой, что держалась только благодаря грубым металлическим балкам; некоторые из них опирались на сборочный цех.

– Туда нельзя, там ночной фонарь, – прошептал Фридрих. – Но готовую продукцию там и не хранят, так?

– Ну да, – тихо отвечал Брумзель. – Но пока мы не узнаем, что они вообще здесь производят, нам и не узнать, где они это складируют. Могу предположить, что где-то должны быть рельсы, по которым вагонетки выкатывают с территории завода и отправляют в городскую сеть. По которой они попадают к кранам на окраине города, а потом – вниз.

– Но тогда все увидели бы, что тут производят, – возразил Фридрих. – А ведь это не афишируется. Может, у них всё где-то наверху, откуда грузы могут забрать механические жуки.

– Ты прав, но это не очень вероятно, – пробормотал Брумзель. – Если производишь что-то тяжелое и в больших количествах, перевозить это на жуках было бы слишком дорого и хлопотно. Пойдем-ка к другой стороне цеха, может, там что-нибудь обнаружится!

Из сторожки время от времени доносились глухие звуки, но у окна никого не было видно. Так что Брумзель с Фридрихом быстро перебрались по опоре к стене сборочного цеха. На крыше они были надежно укрыты от света. Кроме того, по краю там стояло множество вытяжных труб и лебедок, между которыми легко было спрятаться. На другой стороне крыши в туманное небо вздымалась черная кирпичная труба.

– Что это такое? – поинтересовался Фридрих. – Дымоход?

Брумзель пожал плечами и пополз дальше.

Фридрих старался рассуждать логически. Зачем на сборочном цеху дымоход? И тут его озарило:

– Ты как-то говорил, что вся скала пронизана ходами и шахтами, как головка сыра. А что, если продукцию спускают из этого цеха вниз и грузят там в вагонетки? Может, это замаскированный кран!

Брумзель хлопнул себя по лбу.

– Да, конечно! Как я сразу не сообразил? Э, да ты, оказывается, посообразительней некоторых моих прежних помощников!

– А ты только сейчас заметил! – возмутился Фридрих. Но Брумзель его уже не слушал: он быстро двигался к тому месту, где стены башенки и цеха встречались, чтобы заглянуть вниз.

– Так я и думал, – мрачно сказал он. – Теперь нам понадобятся твои пальцы!

Фридрих тоже посмотрел вниз. Под ним в стене было окно, закрытое деревянными ставнями со щеколдой.

– И что я должен делать? – прошептал он.

Брумзель закатил глаза.

– Ну, видишь, ставни закрыты на крючок изнутри. Нужно поддеть его палочкой, кусочком картонки или еще чем-нибудь.

– Прости, просто я никогда раньше в закрытые окна не лазил, – обиженно сказал Фридрих. – И до сих пор считал, что это похвально.

– У тебя найдется что-нибудь подходящее? – спросил Брумзель, не обращая внимания на это замечание. Фридрих ощупал карманы.

– Ножик есть. Кончик лезвия должен туда пролезть.

– Тогда вперед! – скомандовал Брумзель. Фридрих снова залез ему на спину, и они двинулись вниз. Окно было всего в локоть длиной и шириной. Поравнявшись с ним, Брумзель остановился.

– Что такое? – спросил Фридрих. – Почему ты стоишь?

– Что такое? – передразнил его Брумзель. – Почему ты не начинаешь работать?

– Ты идиот или притворяешься? – зло шикнул Фридрих. – Я не могу работать вверх тормашками, я ж не насекомое! Мне кровь приливает в голову, и к тому же если я сейчас отпущу руки, то полечу вниз!

– Ах да, – буркнул Брумзель. – Не подумал об этом. Сейчас спущусь на подоконник.

Когда Фридрих снова оказался вверх головой, ему сразу стало гораздо сподручнее вытаскивать нож из кармана. Брумзель придерживал его задней лапой – особо удобным такое положение не назовешь. Но Фридрих четко рассчитал, как ему лучше встать, чтобы избежать лишних движений и звуков. Если уж приходилось заниматься взломом, то ему хотелось быть взломщиком, достойным восхищения.

Старые доски ставен прилегали друг к другу неплотно. Фридрих осторожно вставил кончик ножа в щель между ними внизу, у самого подоконника, затем повел нож вверх. Примерно на середине ставня лезвие во что-то уперлось. Фридрих поднажал на нож, но это не помогло.

– Может, там замок, – прошептал он. – Тогда с ножом ничего не выйдет.

– Может, ставни просто перекосило, – возразил Брумзель. – Попробуй сделать такую простую вещь: надави на окно и еще раз нажми на крючок!

Фридрих прижал ставни к оконной раме и еще раз с силой провел ножом снизу вверх – крючок легко отскочил. С тихим скрипом ставни приоткрылись.

– Ну вот, – довольно прошептал Брумзель. – Они просто были перекошены.

Фридрих открыл ставень полностью и полез внутрь. Так он попал в верхнюю комнатку в башне. Только вот внутри было совершенно темно, и он не решался пошевелиться, до тех пор пока вслед за ним в каморке не появился Брумзель. Он закрыл за собой ставни, и Фридрих зажег свою зажигалку. В мигающем свете огонька они увидели, что оказались в круглом помещении, в полу которого, по центру, зияло отверстие, а с потолка свешивались лебедки, и их канаты уходили вниз, в темноту.

– Отлично сработано, – сказал Брумзель, хлопнув Фридриха по плечу. – Вот, возьми! – Рядом с обшитой железом дверью на маленьком крючочке висело два фонаря. Один из них Брумзель протянул Фридриху, тот зажег свет.

– Здесь сверху ничего нет, – сказал Фридрих. – Пойдем вниз? Черт, дверь заперта! Что будем делать?

Брумзель встал на задние лапки и потянулся к лебедке. Он снял кольцо у себя с антенки и загнал его между блоком и подвесом. Потом потянул за веревку, и блок заклинило.

– Кольцо нам точно больше в качестве камуфляжа не понадобится? – осторожно поинтересовался Фридрих.

– Нет. Черт с ним! Так ему и надо, дурацкой железяке, – отозвался Брумзель. – С тех пор как оно на мне, голова просто раскалывается. Ну, блок готов. Залезай, мы спускаемся!

По закрепленной веревке они двинулись в глубину. Внизу оказалась длинная темная шахта, конца которой в свете фонаря было не разглядеть. Но скоро они добрались до следующего этажа, там отверстие в полу было большим и четырехугольным. Брумзель коротко зажужжал и перенесся снова на твердый пол.