Текст книги "Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле"

– Извини, – холодно сказал Отто, отодвигая пиво, которое Брумзель поставил перед ним.

– Ну народ! Что ж вы такие необщительные? – протянул Брумзель.

– Сегодня слишком много людей задают слишком много глупых вопросов, – буркнул жук, сидевший рядом с ним.

Первой мыслью Фридриха было броситься к Брумзелю и увести его подальше, пока на него не обрушился гнев соглядатая. С другой стороны, тогда им наверняка станет ясно, что два дурака, задающие идиотские вопросы, связаны между собой и появились здесь не случайно. И в этом случае хорошей взбучки им не избежать. Так что он не двинулся с места, горячо надеясь, что Брумзель скоро перестанет приставать к этим людям.

Но тут вдруг за Брумзелем выросла исполинская фигура Грилло Тальпы с подносом в руках.

– Вот, ребята, – пробасил он, – ваше пиво!

Но вместо того чтобы поставить поднос, он небрежно наклонил его. Кружки поехали вниз, некоторые с грохотом упали на пол (к счастью, они были оловянные), пиво окатило Брумзелю спину.

– Ой-ей-ей! Извините, я сегодня ужасно неуклюж! – прогудел Тальпа, как будто вовсе не жалея о произошедшем. Может, Тальпа специально облил Брумзеля, чтоб его прогнать? Но тут сердце у Фридриха екнуло: пиво смыло со шмелиного зада верхний слой угля – и через липкую грязь проглянули золотые щетинки. Совсем чуть-чуть; разглядеть можно, только если знать, что они там могут быть, но натренированный глаз распознает их безошибочно. Тальпа ужасно хитер! Он только что разоблачил золотого шмеля, но так, что, кажется, никто больше этого не заметил, даже сам Брумзель!

Фридрих отошел подальше в угол. Самое глупое, что он сейчас мог сделать, – это подойти к Брумзелю и предупредить его. Нужно поймать его где-нибудь в таком месте, где соглядатаи их не увидят. Фридрих отчаянно пытался установить с Брумзелем визуальный контакт и подать ему знак. Но тот был так занят веселой беседой с соглядатаями, что не замечал решительно ничего вокруг.

– Ты чего? Стесняешься, что ли? – пророкотала у него за спиной Эльсбет и легонько подтолкнула вперед.

– Сейчас-сейчас! – отозвался Фридрих. – Вот уйдет этот дурак…

– Чего уж, ты и так справишься! – подбодрила его Эльсбет.

Но Брумзель так и не делал никаких попыток скрыться. Он просто взял у Грилло Тальпы салфетку и стал промакивать себе спину, не переставая болтать.

– Извините, господа, я на минуточку, освежиться, – сказал он наконец и двинулся прочь.

– Сейчас! – вдохнул Фридрих и бросился вперед. Он еще слышал у себя за спиной голос Эльсбет, напоминавшей о том, как важны самоподача и уверенность в себе.

Добравшись до середины зала, он смог затеряться в толпе. Глядя в просветы между ногами, Фридрих высматривал Брумзеля, но это оказалось не так-то просто. Живая масса оттеснила его уже практически к краю зала, когда он наконец увидел шмеля около одной из широких дверей. Фридрих прижался к стене, потом поднырнул у кого-то под рукой и юркнул вслед за Брумзелем через дверь.

– Фридрих! Кого я вижу! – обрадовался Брумзель. – А я тут в туалет шел, спину вытереть.

– Тебя узнали, – прошептал Фридрих так тихо, как только мог.

Брумзель тут же посерьезнел:

– Ну-ка, отойдем.

В коридоре, где они сейчас находились, было почти пусто, проходившие интересовались исключительно дверями с левой и правой стороны, отмеченными фонарями, чтобы посетители не заблудились. Дальше коридор становился всё темнее и темнее. Брумзель потянул Фридриха туда.

– Ну?

– Тальпа знает, что это ты, – выпалил Фридрих. – Пиво смыло маскировку!

– Ой-ей! – Брумзель завертелся на месте, пытаясь рассмотреть собственный зад.

– Как мы теперь выберемся отсюда? – взволнованно спросил Фридрих. – Через бар нам ведь теперь не выйти, так?

– Тальпа явно не хотел устраивать спектакль при клиентах, но теперь это нас не спасет. – Брумзель с любопытством глянул за угол коридора и двинулся туда. – Значит, нужно бежать вперед. Пойдем туда, где он уж точно не рассчитывает нас встретить!

За поворотом оказалась широкая дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен!» Брумзель беспечно распахнул ее и вошел.

В отличие от темного коридора с туалетами, здесь всё было ярко освещено. В стороны отходили выложенные плиткой коридоры, ведущие в сияющие сталью кухни. Там в больших медных кастрюлях булькала зеленая ряска и между столов сновали туда-сюда два расторопных таракана.

– Да, это мы правильно зашли, – пропыхтел Брумзель. – Где кухни, там и склады с провизией должны быть.

– А зачем нам склад понадобился? – спросил Фридрих, семенивший следом, и озабоченно заглянул в одну из кухонь. Судя по медным чанам и трубам, там варилось пиво. Запах стоял соответствующий. Ну да, пива в этом заведении пьют немало. Значит, его и варят прямо тут!

– Подумай, – заговорил Брумзель, – такие огромные количества еды и напитков невозможно доставлять в «Грот» через бар и все эти коридоры. Значит, тут должен быть другой вход, а может, и несколько. Через него мы и сбежим.

Он приоткрыл какую-то дверь и просунул голову в щель. Тут же внутри кто-то тонким голосом вскрикнул, Брумзель захлопнул дверь со словами «Прошу прошения, мадам, извините!» и потащил Фридриха дальше. Краска бросилась ему в лицо – насколько это вообще со шмелями бывает.

– Тальпе стоило бы на переодевалках для сотрудников таблички повесить! – бросил он.

Фридрих не мог сдержать любопытства:

– Кто там был?

– Голая улитка, – тихо ответил Брумзель.

– Голая? Без раковины которая? И она переодевалась?

– Ну да, она в чем мать родила была! Ужас как неловко!

– Но… – Фридриху сложно было осознать этот казус, – но ведь слизни на то и без раковины, что всегда голые? Или нет?

– Да, но тут другое дело!

– То есть если мадам слизняк нагишом ползает по улице, то это одно, а если здесь снимает передник – другое?

– Тебе этого не понять! – с достоинством парировал Брумзель и больше не порывался открывать встречавшиеся по пути двери.

К счастью, всего через несколько шагов они прошли мимо двери с табличкой «Холодный склад. Мясо и пиво». На следующей было написано «Овощи и бобы. Картофель – 2 этаж». И наконец прямо перед ними показался путь к свободе: «Разгрузка продуктов. Не закрывать с 8 до 10 утра».

– Но сейчас-то там наверняка закрыто! – запротестовал Фридрих, когда Брумзель подтолкнул его вперед через приоткрытую дверь.

– Неважно, откроем как-нибудь, – буркнул тот.

– Эй! – раздался голос у них за спиной. – Что это вы там делаете?

– Давай вперед! – Брумзель подтолкнул Фридриха еще чуть-чуть и захлопнул за ним дверь.

Фридрих оказался один в темноте. То есть не в абсолютной, конечно: над дверью горел крошечный фонарик. От его тусклого света на пол ложились тени, и всё.

Только когда глаза у Фридриха начали привыкать к темноте, он увидел, в какое большое помещение попал. Со всех сторон тянулись ряды стеллажей, уставленных тарелками, кружками, ящиками со столовыми приборами, с ножами для мяса и точильными камнями. В общем, если бы посетители заведения вдруг посходили с ума и разом расколотили всю посуду, «Грот» бы с легкостью это пережил.

Снаружи Брумзель вступил в жаркую дискуссию с работником кухни, а Фридрих тем временем двинулся вперед, исследуя помещение. Посередине был широкий просвет между стеллажами, пол там казался потертым и поцарапанным. Если в «Грот» где-нибудь и закатывали бочки с припасами, то здешние колеи подходили для этого как нельзя лучше. То есть если идти по ним, то попадешь к воротам. Может, они закрыты на щеколду, которую достаточно отодвинуть? Скорее, конечно, там все-таки замок, но вокруг здесь куча острых вилок и прочего, чем можно его подковырнуть, так что не страшно!

Вдруг дверь в коридор отворилась. Фридрих в ужасе метнулся за одну из полок, но вошел только Брумзель.

– Фридрих! Фридрих, где ты? Ух, сложно же было отделаться от этого типа! Но я все-таки убедил его, что мы слесари, проверяем состояние водопровода. Фридрих!

Фридрих собирался было подняться с пола, но тут дверь снова открылась, на этот раз даже, скорее, распахнулась. Фридрих замер за своим стеллажом.

В тусклом свете фонаря стоял Грилло Тальпа, огромный и разъяренный. Он захлопнул за собой дверь, и его мощные лапы-экскаваторы блеснули в полутьме.

– Брумзель, скотина! – загремел он.

– Вовсе не нужно так кричать, Тальпа. Я здесь, – послышался голос Брумзеля. Если он и был напуган так же, как Фридрих, то неплохо скрывал это.

Ситуация была отчаянная: они не знали, где выход, а дверь в коридор заслонял теперь Тальпа, которого обмануть вряд ли удастся.

– Чертов чокнутый трутень! Что ты здесь делаешь? – рявкнул Тальпа.

– Присматриваю за тобой, – спокойно ответил Брумзель.

– Либо тебя до простого патрульного понизили, – презрительно фыркнул Тальпа, – либо у Офрис так мало врагов, что ей не за кем больше следить, кроме как за бедным контрабандистом!

Брумзель закатил глаза.

– Это ты-то бедный контрабандист? Ты? Не смеши меня! Я думаю, ты в курсе, почему я здесь.

– Нет. И мне не терпится узнать это.

Глаза Фридриха потихоньку привыкли к темноте. Тальпа стоял, скрестив лапы, у двери, Брумзель – перед ним.

Брумзель решился на второй заход и пошел на блеф:

– Не рассказывай мне! Ты прекрасно знаешь, что сейчас здесь, в Северной Стороне, происходит.

– Нет.

– И за всем этим стоят соглядатаи!

– Нет. А то б я был в курсе.

– Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? – удивился Брумзель.

– Нет, ничего, – Тальпа наклонился вперед, к Брумзелю. – Но у меня ощущение, что и сам ты не очень-то знаешь, о чем говоришь.

– Я еще не закончил расследование, – вывернулся Брумзель. – Но предположим на секунду, что ты говоришь правду и действительно ничего не знаешь. Это может означать только одно: соглядатаи к этому отношения не имеют. Тогда… может, у тебя есть мысли, кто еще может быть замешан в этой игре? Ты же почву постоянно прощупываешь!

– Да я, в общем-то, в почве и живу, – неохотно признал Тальпа.

– Ну вот! Так кто может стоять за этим?

Тальпа покачал головой и смерил Брумзеля взглядом.

– За чем? – сухо спросил он.

– Ох, – Брумзель понял, что придется пойти на некоторые уступки противнику. – Ну, у меня есть подозрение – и вполне обоснованное, – что кто-то планирует нападение на Южную Сторону.

– Если бы это были соглядатаи, я бы об этом знал, – холодно ответил Тальпа. – И если бы я это знал, я бы так и сказал тебе в лицо. Не бояться же мне этого дурного шмелишку!

– Кто-то пытался взорвать крепость в Гремучем ущелье, – не отступался Брумзель. – Об этом ты тоже ничего не знаешь?

– Это мне известно, – Тальпа усмехнулся. Его мандибулы блеснули в тусклом свете. – Но узнал я об этом только вчера, когда всё уже произошло. И взрыв устроили вовсе не соглядатаи. Иначе, во-первых, я бы был в курсе заранее, а во-вторых, они бы операцию не профукали.

– Ну да, конечно. А кто же тогда это был?

Тальпа пожал плечами. Панцирь у него заколыхался.

– Понятия не имею. Это не касается ни меня, ни соглядатаев.

– Офрис очень обеспокоена таким оживлением на границе, – яростно продолжал Брумзель. – И если оно перерастет в войну между Южной Стороной и Северной, вас это коснется, и очень серьезно! Кроме того, Тальпа, ты же слишком любопытен, чтобы не интересоваться подобными вещами. Ты наверняка что-то знаешь.

– Что я знаю и чего не знаю – не твое дело, Брумзель, – весело сказал Тальпа.

– На этот раз нам обоим выгодно, чтобы ты мне всё рассказал! – злобно ответил шмель.

Тальпа прислонился к двери и пошевелил мандибулами.

– О Гремучем ущелье я ничего сказать не могу, – проговорил он. – Но если хочешь узнать, кто в Северной Стороне занимается сомнительными делами, спроси в Молотобое.

– Поточнее, пожалуйста, – потребовал Брумзель.

Тальпа щелкнул себя по панцирю.

– Я полагаю, тебе известно, что сейчас практически все заводы Молотобоя работают на одного-единственного заказчика. Или?

– А я полагаю, – возразил Брумзель, – что тебе известны две вещи: первое – его имя, и второе – что для него изготовляют.

– Первое – да. Это подхалим Клупеус.

– Клупеус?! – удивился Брумзель.

– А второе – нет, я не знаю, что для него производят. Судя по всему, у них там режим строжайшей секретности.

– А ты не можешь это выяснить? – продолжал настаивать Брумзель. – Клупеус ведь уже много лет пытается переманить тебя на свою сторону. Может, ты войдешь к нему в доверие и…

– Кажется, с пивом у меня в заведении что-то не так! – захохотал Тальпа. – Во-первых, только этого не хватало! А во-вторых, он все равно с новым союзником поначалу ничем секретным делиться не будет. Это нужно было бы годами тереться вокруг него, чтобы получить доступ к ценной информации!

– Ну, я просто как вариант предложил, – смущенно буркнул Брумзель.

– А кроме того, – с угрозой в голосе продолжал Тальпа, – то, что я до сих пор не откусил тебе голову, не означает, что у нас общие цели. Что за наглость вообще соваться сюда? Мне с тобой делить нечего, поэтому я позволю тебе беспрепятственно покинуть «Грот». Но если ты еще раз явишься в мое заведение – или будешь тереться вблизи! – я тебя тут же вышвырну. А перед этим окуну в деготь и обваляю в перьях!

– Да не очень-то и хотелось, – отозвался Брумзель.

– Возвращайся к своей Офрис, ложись там на бархатную подушку у ее ног, – сплюнул Тальпа. – Это тебе больше подходит.

– Ого! – Брузмель был неприятно удивлен. – И о подушке ты, значит, знаешь. Ты действительно чертовски хорошо информирован.

– А ты что думал, только ты о других в курсе? – фыркнул Тальпа. – Белая Фея и о том, что ты сегодня на завтрак ел, может рассказать!

– Ну, в этом я все-таки сомневаюсь, – отозвался Брумзель. – Но Клупеус – это ой-ей-ей, это действительно интересно! В высшей степени интересно!

– Тем интереснее, что Клупеус – якобы ваш союзник, а ты ни сном ни духом, чем он занимается в Молотобое. – Тальпа самодовольно усмехнулся. – Можно заключить, что вы там, на Юге, не очень-то умело выбираете себе друзей!

– Ну, это мы еще посмотрим, – осторожно пробурчал Брумзель. – Может, этому найдется какое-то разумное объяснение.

– Конечно. Наверняка. А теперь прошу прощения, мне пора возвращаться к работе. Некоторые личности становятся просто невыносимы, если им вовремя не налить. – Тальпа перекинул полотенце через плечо. – Хватай своего дружка и вали отсюда. Надеюсь, я больше тебя тут не увижу – разве что решишь отблагодарить меня таким же ценным советом. А иначе – деготь и перья, друг мой!

Брумзель невесело усмехнулся.

– Я улечу, как только ты меня выпустишь. Не спеши, пожалуйста.

– Давай, пошли, – Тальпа снял связку ключей у себя с ремня и двинулся вперед в темноту помещения.

– Сейчас, – Брумзель пополз за ним. – Мне сначала нужно отыскать этого маленького розового никчемыша…

– Я здесь, – отозвался Фридрих. Он непринужденно вышел из-за полки, напугав Брумзеля до полусмерти.

Помещение заканчивалось широкими обитыми железом воротами. Тальпа отпер замок и открыл одну створку.

– Ну всё, выметайтесь. Пиво за счет заведения. Денег мне от тебя не нужно, тебе же их Офрис платит!

– Спасибо за радушный прием, – медовым голоском отозвался Брумзель. Едва Фридрих взобрался ему на спину, он взлетел. Дверь за ними тут же захлопнулась, лязгнул замок. «Зеленый грот» остался позади.

Только они оказались в воздухе, Фридрих начал задавать вопросы.

– Кто такой этот Клупеус?

– Потом расскажу. Сейчас нам нужно поторапливаться.

– В Молотобой? – уточнил Фридрих. Он наконец-то начал понимать, как тут все устроено.

– Именно, – резко ответил Брумзель. – Это первое, что мы сделаем завтра. Отправимся в Молотобой.

Они пролетели еще немного и нашли место для ночлега в изгибе узловатой ветки березы. Отсюда открывался прекрасный вид на ночное небо, где десятки светло-серых мотыльков один за другим пролетали мимо них, устремляясь в сторону луны и растворяясь во тьме. Фридрих завернулся в одеяло, ему стало тепло и уютно. Он с интересом слушал Брумзеля – тот рассказывал о Клупеусе.

– Совершенно непредсказуемый тип, – мрачно говорил Брумзель. – Он волшебник и теоретически союзник Офрис. Но живет в Северной Стороне, довольно далеко от границы, и имеет дипломатические связи повсюду. Поэтому он пытается установить контакт и с соглядатаями – прошу заметить: контакт, а не дружеские отношения! И так как Тальпа – одна из важнейших фигур среди соглядатаев, Клупеус на него имеет особые виды. Думаю, Клупеус мог бы наладить связи и с самой Феей, если бы по какой-то причине решил, что ему это выгодно.

– То есть ты считаешь, он мог заключить союз с Белой Феей? – спросил Фридрих. – Но почему тогда соглядатаям об этом ничего не известно?

– Понятия не имею. Возможно, Клупеус с Белой Феей решили пока оставить соглядатаев в стороне, чтобы провернуть какой-то собственный план. Хотя… нет. Если Клупеус действительно замышляет что-то дурное, то, скорее, он – единоличный зачинщик.

– Ты когда-нибудь его видел?

– Он неоднократно бывал в гостях у Офрис. Но говорит этот тип так, что из его слов ровным счетом ничего полезного не выжмешь. – Брумзель пожал плечами. – Болтает кучу комплиментов и прочего вздора, а что у него на уме – не понять. У него есть резиденция с обширным имением вокруг, и что там происходит – никто точно не знает. А так как в этой стране Клупеуса никто не может контролировать, он практикует там самосуд. Построил даже башню для арестантов, и считается, что сбежать оттуда совершенно невозможно! Мне Клупеус не нравится. Я вполне допускаю, что он обманывает Офрис. Ко всему прочему, он ей еще и глазки строит… Да перестань ты ухмыляться, засранец невоспитанный!

– Так темно же, – сказал Фридрих всё с той же усмешкой.

– Но я же слышу, что ты ухмыляешься! В любом случае положение серьезное. – Брумзель откашлялся. – И в любом случае сейчас его заказами занята половина Молотобоя. Уже по одной этой причине за ним нужен глаз да глаз.

– Но если соглядатаи до сих пор не выяснили, чем занимается Клупеус в Молотобое, велик ли шанс, что обитатели Молотобоя об этом расскажут нам? – спросил Фридрих несколько обреченно.

Брумзель захихикал.

– Мы же не кто-нибудь, мы специалисты! Я – Иероним Брумзель, не слыхал обо мне?

– Я думал, для шпиона лучше, чтоб о нем не знали, – Фридриху совсем не понравилась последняя фраза Брумзеля.

Тот на некоторое время замолчал. А потом сказал необычайно скромно:

– В любом случае завтра мы летим в Молотобой. И баста.

Но Фридриху не терпелось еще раз наступить на ту же мозоль:

– Тебя сегодня узнали. Может, действительно было бы лучше, если б ты был не так знаменит?

– И что? – развязно ответил Брумзель. – Ничего же не произошло!

– Тебя только потому не отдубасили и не вышвырнули прочь, что Тальпа не хотел пугать посетителей! – Впрочем, задумавшись над этими словами, Фридрих сам засомневался. Завсегдатаев «Грота» наверняка не так-то легко испугать – и уж точно не тем, что хозяин выставляет кого-то вон.

– Ерунда, – буркнул Брумзель. – Он просто потому ничего не сказал, что… ну…

И тут Фридриха осенило:

– Он защищал тебя! От других посетителей.

– Потому что хотел меня допросить!

– Потому что хотел сначала послушать, что ты расскажешь, – поправил Фридрих. – И, кажется, он не так уж страшен.

– Откуда тебе знать? – фыркнул Брумзель.

– Мне просто кажется, – осторожно сказал Фридрих, – что этот тип обошелся с тобой очень мягко, учитывая то, как соглядатаи ненавидят Офрис.

– А мне кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации, – холодно ответил Брумзель.

– Хм-м… – И тут Фридрих понял, что из-за их поспешного отлета совершенно забыл кое о чем рассказать. С хитрецой в голосе он начал: – А я, кстати, сегодня сам чуть не стал соглядатаем.

– Ты? Ха! Да никогда в жизни! – угрюмо хмыкнул шмель в темноте.

И тут Фридрих рассказал во всех подробностях о том, что поведала ему Эльсбет. Брумзель выслушал его внимательно, ни разу не перебив.

– Хм, – заговорил он наконец, – хорошо, что ты прикинулся дурачком! Всё сходится. Получается, Тальпа не соврал, и соглядатаи действительно не связаны со взрывчаткой в Гремучем ущелье. У нас есть два свидетельства. Хотя, конечно, можно было бы и получше сработать. А то такими темпами скоро каждый соглядатай будет знать, что мы здесь.

– Я хотел тебя предупредить, но ты был слишком занят, – вздохнул Фридрих.

– Это да. – Брумзель приподнялся в своем углу. – Но если бы ты не раздражил Отто и компанию, у меня бы нормально получилось их расспросить. А из-за тебя я чудом избежал дегтя с перьями!

– Если бы не ты, я бы сейчас был уже соглядатаем, – не остался в долгу Фридрих.

– Мда, – вздохнул Брумзель и тяжело опустился на свое одеяло. – Что называется, путались друг у друга под ногами.

Фридрих захихикал.

– Кажется, теперь тебе каждый день придется валяться в грязи!

– Пф-ф! В Молотобое не придется. Там и так мигом серым становишься.

– Как это?

– Увидишь, – ответил Брумзель, поудобней укладываясь в своем уголке. – Увидишь.