Текст книги "Майкл Джексон. Добро пожаловать в Неверлэнд"

Глава 5

Все родители наносят своим детям непоправимые психологические травмы, с которыми те вынуждены бороться всю свою дальнейшую жизнь. Процесс нанесения этих травм называется воспитанием.

Майкл Джексон растет веселым и шумным ребенком, который сначала научился танцевать, и только потом – ходить. Кэтрин любит вспоминать о том, как маленький Майкл, еще только научившись стоять, пританцовывал под звуки стиральной машины. Он седьмой ребенок в семье, если не считать умершего сразу после рождения брата-близнеца Марлона. Конечно, он с детства любимец мамы, но Кэтрин просто физически не может уделять ему много времени.

Года в три он понимает, что своими танцами он легко может привлечь к себе внимание окружающих. Это становится стимулом для тренировок. Он может с ходу повторять самые сложные танцевальные трюки, которые видит по телевизору, чем приводит в восторг всех вокруг. Всех своих братьев и сестер, так как ни с кем другим общаться нельзя. Мир за окном их маленького дома кажется злым и враждебным. Это всеобщее убеждение Джексонов. Причем небезосновательное. Гэри – обычная и очень печальная американская глубинка, которая представляла собой мрачное зрелище всегда. А начиная с 1960-х годов туда и вовсе не стоит приезжать никогда и никому. Мрачное скопище однотипных фанерных домиков, заводские трубы, утопающие в черном дыму, школа и торговый центр, который кажется существует лишь для того, чтобы местным подросткам было где воровать. Так выглядит любая провинция. Прибавьте к этому тотальную безработицу и с катастрофической скоростью растущий уровень преступности.

Майкл Джексон вспоминал в одном из интервью о том, как однажды в их дом постучался окровавленный человек со множеством травм. Его избили в паре кварталов от их дома. Бедняга полз от дома к дому, но никто не решался открыть ему дверь или хотя бы позвонить в службу спасения. Помогла мужчине лишь Кэтрин, которая в силу своих религиозных убеждений просто не могла не открыть дверь страждущему.

Церковь свидетелей Иеговы еще больше отгораживает Джексонов от мира. Кэтрин наконец нашла для себя близкое по духу религиозное учение и воспитывала детей в соответствии с канонами церкви. Конечно, соблюдаются правила свидетелей Иеговы далеко не всегда. К примеру, дома частенько смотрят телевизор, хотя это и нежелательно. Очень часто слушают музыку, которая под запретом, так как в большинстве мелодий содержится сексуальный подтекст. Под запрет подпадают не только современные песни, но и некоторые произведения классической музыки.

«Я научила своих мальчиков петь просто потому, что нам часто отключали телевизор за неуплату. Тогда я садилась за фортепиано и начинала играть. Это очень сплачивало нас»

(Кэтрин Джексон)

Запрещены практически все праздники, включая Пасху и Рождество. Это считается идолопоклонничеством. Впрочем, все это мелочи. В первую очередь церковь ограничивает круг допустимых социальных контактов. Ты не имеешь права общаться с людьми, которые не относят себя к свидетелям Иеговы. Ты можешь лишь пытаться их спасти, проповедовать им Слово Божье. Если кто-то из свидетелей Иеговы выражает на еженедельных собраниях какие-то сомнения, то и с ним могут запретить общаться. Даже членам семьи. Много лет спустя свидетели Иеговы запретят Майклу общаться с его родной сестрой Ла Тойей. Но это будет значительно позже.

Майклу исполняется три года, на свет появляется Рэнди, и теперь все то время, что Кэтрин уделяла младшему сыну, достается новорожденному. Как и все здоровые трехлетние дети, Майкл переживает свой первый возрастной кризис. Он пробует устроить истерику и добивается хорошего эффекта. Все внимание сосредоточивается на нем. Он пробует повторить трюк, но на сей раз свидетелем истерики становится Джозеф. Успокоить сына он решает самым простым способом – ремнем.

– Ненавижу тебя, ненавижу! – кричит Майкл, размахивая кулаками. Естественно, это буквально выводит из себя отца.

Кэтрин вскоре после рождения Рэнди выходит на работу. Старшие братья и сестры уже ходят в школу, а Джозеф работает только во вторую смену, поэтому в первую половину дня отсыпается дома. Так продолжается довольно долго. Сложно сейчас сказать, что происходило в те часы наедине с отцом, но одно можно сказать точно. Живой, веселый, любящий внимание ребенок постепенно замыкается в себе и отстраняется не только от отца, но и от братьев. К пяти годам, когда нужно идти в первый класс, в Майкле уже с трудом можно разглядеть того веселого малыша, который пританцовывал под звуки стиральной машины. На нем вечно синяки и ссадины, следы воспитания отца, на которые никто в те годы не обращает внимания. Все отцы так воспитывают своих детей. Все зависит лишь от меры и степени такого воспитания. Те два года в жизни Джозефа – самые черные и беспросветные. Его группа «Falcons» постепенно разваливается, а надежды на светлое будущее уже почти совсем растаяли. Он ненавидит весь мир и винит во всех своих неудачах детей. Майкл к тому же вечно дерзит, кричит и пытается драться с отцом, за что частенько Джозеф бьет его о стену или воспитывает с помощью ремня. Часто свидетелями таких сцен становятся братья, Ла Тойя или Кэтрин, но нередко отец и сын остаются один на один. О том, что происходило в эти часы, никто из них никогда не расскажет, но в первый класс Майкл попадает с уже навсегда потухшим взглядом.

Поначалу он ненавидит школу и боится одноклассников, которые представляются ему исчадиями ада. Общаться ни с кем из них вне школы нельзя, строжайше запрещено играть после школы, и, уж конечно, он никогда не посещает дни рождения одноклассников. Этот праздник в семье под строжайшим запретом.

И вот Майкл рассказывает перед классом свое первое выученное стихотворение. Забитый и молчаливый ребенок неожиданно хорошо выступает перед одноклассниками, чем искренне восхищает учительницу. Его никто и никогда раньше не хвалил, кроме разве что матери. Ребенок так проникается любовью к женщине, что начинает дарить ей дешевые побрякушки своей матери. Учительница посмеивается и всегда возвращает подарки родителям, но Майкл продолжает дарить ей копеечные браслеты. Ему кажется, что только так можно доказать свою любовь и благодарность, только с помощью подарков можно завести друзей.

Постепенно он осваивается в школе и даже заводит приятелей. Класс и внутренний двор школы – точно такая же сцена, на которой вполне можно сыграть веселого парня. Он даже становится заводилой в паре выходок, за что будет жестоко избит отцом.

И вот Джозеф застает Джермена, Тито и Джеки за игрой на гитаре и впервые, вместо того чтобы отругать сыновей, просит их показать, «на что они способны». Начинаются бесконечные репетиции, на которых Майкл сначала просто присутствует, а затем уже становится полноправным членом группы. Выступление на конкурсе талантов Гэри меняет весь ход жизни ребенка. Отныне он не просто участник группы, но ее солист. Главная надежда Джозефа на лучшую жизнь, а следовательно, и спрос с него особый.

– Ты не смеешь меня бить. Не будет меня – не будет и всей группы, – кричит Майкл, захлебываясь собственными слезами. Как ни странно, это работает. Джозеф неожиданно осекается и как-то слишком быстро остывает после ссоры. Майкл понимает, что от него зависит успех всей группы и каждого выступления в отдельности.

Мир за окнами их дома становится все более опасным и страшным. Бывшие приятели по двору неожиданно начинают ненавидеть семью Джексонов, а выходить из дома теперь строжайше запрещено. С самого рождения Майкл отделен от мира стеклом. Сначала это окно их дома, потом окно в их старом «Фольксвагене», потом объектив видеокамеры. Мир слишком опасен, от него нужно защищаться стеклом или маской. С этим убеждением растут все Джексоны. Спустя несколько лет Майкл будет рассказывать, с какой тоской он наблюдал за тем, как его товарищи играют на улице. Ему нужно было ехать на запись в студию, а они продолжали играть и веселиться до самой ночи.

Положение солиста группы отдаляет Майкла и от братьев. Они часто веселятся вместе, но при любой возможности Джермен, Тито и Джеки стараются отделаться от Майкла. Он слишком маленький для их выходок, или слишком глупый, по их мнению. Со старшей сестрой Рэбби у Майкла разница в восемь лет. Это слишком существенная разница, чтобы строить близкие отношения в таком возрасте. Больше всего из семьи Майкл общается с Ла Тойей, которая старше Майкла всего на два года. Вместе с ней и Кэтрин они ходят в церковь. Рэбби также очень серьезно относится к религии, но всегда держится особняком даже на этих собраниях. Когда Майкл дома, он большую часть времени проводит с Ла Тойей. Они вместе играют, ходят в школу и вечно ссорятся из-за разбросанных вещей. Майкл не отличается особенной аккуратностью, а Ла Тойя физически не выносит беспорядка.

Уже с шести лет Майкл выступает в клубах Чикаго. В одном из номеров ему приходится срываться со сцены и начинать лазать под столом, заглядывая под юбки женщин. Увиденное шокирует ребенка. Здесь дело не в голых женских ногах, коих Майкл видел предостаточно в свои шесть лет. У него все-таки мама и две старшие сестры есть. Все они живут на слишком маленьком пространстве, чтобы что-то умудриться скрыть. Впечатление производит атмосфера вседозволенности. Ему начинает казаться, что мир за пределами их дома на Джексон-стрит – это и есть ад, каким его описывают на религиозных собраниях. Никому нет дела до Бога и морали, все вокруг поют и танцуют, что вообще-то осуждает его церковь. И постоянно его везде окружает толпа женщин, которые тянут к нему руки, чтобы обнять или больно ущипнуть за щеку. О том, что творится в гримерках, даже говорить не стоит. Тем не менее, у этой стороны жизни есть очевидное преимущество – сцена. Здесь, в клубах Чикаго, можно наблюдать за тем, как ведут себя на сцене певцы и актеры.

Его не берут в свои игры братья, Джозеф во время ожидания выхода на сцену тоже не обращает на него внимания, поэтому у Майкла появляется уникальная возможность притвориться невидимым и понаблюдать за происходящим на сцене с самого лучшего ракурса.

Майкл Джексон в детстве. 1960-е гг.

«Дети не предавали, не обманывали и не подводили меня. А взрослые – подводили. Взрослые и весь мир подвели…»

(Майкл Джексон)

Вслед за клубными сценами Чикаго приходят большие концертные залы. Вместо стриптизерш, трансвеститов и стендап-комиков теперь можно наблюдать за лучшими музыкантами того времени. Артисты не любят, когда за ними наблюдают перед выступлением, поэтому к Джозефу частенько подходят охранники и просят забрать ребенка в гримерку, чтобы тот не раздражал артистов. Естественно, Джозефа это злит, и тот наказывает Майкла, но не слишком агрессивно.

– Что ты делаешь все время возле сцены?! – кричит однажды отец.

– Я наблюдал за певцами, хотел узнать их секреты, – слишком рассудительно для своих лет говорит ребенок.

Как ни странно, Джозеф это понимает. Он и сам без конца ходит по конкурсам и концертам и пытается понять модные тенденции в мире музыки. Как можно ругаться на слишком серьезное отношение к их делу, если всех остальных сыновей он всегда ругает за безответственные выходки? Майкл быстро понимает, что это наблюдение за артистами радует отца, как бы тот ни пытался это скрыть. Это придает некоторой уверенности, и Майкл начинает часами напролет сидеть возле сцены.

В театре «Аполло» в Нью-Йорке он с раскрытым ртом наблюдает за знаменитой в то время Эттой Джеймс. Певица очень нервничает перед выступлением и устраивает одну сцену за другой. У нее два номера в программе. Первым выступлением она недовольна. Да еще она со сцены заметила темнокожего мальчика, который, как ей кажется, издевается над ней.

– Какого черта ты тут делаешь?! Ты мешаешь! – орет на него певица.

Мальчик от ужаса не может сказать ни слова. Глаза его наполняются слезами. Он спрыгивает с тумбы и убегает. Во время своего второго выхода Этта вновь видит этого же мальчика и жалуется уже охране. Бодигард просит Джозефа забрать ребенка отсюда. Отец Майкла понимает, в чем суть проблемы, и звереет. Этта Джеймс – не стриптизерша из бара. С ней нельзя портить отношения. Джозеф орет на Майкла и буквально впечатывает того в стену, затем швыряет на пол и говорит:

– Немедленно иди и извинись перед ней, – после чего уходит. Джозеф ни секунды не сомневается в том, что сын может его ослушаться.

Майкл действительно скребется в гримерку Этты и робко делает шаг вперед.

– Я Майкл, тот мальчик, который вас раздражал, – говорит он. – Простите, я не пытался вас спародировать, просто вы были такой потрясающей, – говорит он, чем окончательно покоряет сердце юной певицы.

Вместо того чтобы отругать, Этта начинает учить его каким-то трюкам и нюансам поведения на сцене. Так происходит каждый раз со всеми артистами. Рано или поздно его замечают и начинают чему-нибудь учить. Когда они впервые приезжают в Детройт для выступления на очередном концерте, он уговаривает отца остаться до конца концерта. Они выступают в самом начале. Уже через двадцать минут после начала концерта можно спокойно ехать домой, но в конце вечера должен выступать Джеки Уилсон. Майкл буквально боготворит его и каждый раз, видя певца по телевизору, пытается повторить его движения. Упустить возможность увидеть настоящего Уилсона Майкл просто не может. Отец и братья соглашаются задержаться на целых три часа. Все оказывается не зря. Уилсон не только действительно выступает в финале, но даже перебрасывается с Майклом парой фраз. Эти ничего не значащие слова так впечатляют ребенка, что тот всю дорогу обратно пересказывает братьям эту пару фраз. В итоге домой они приезжают лишь под утро и в школе буквально засыпают за партами.

Постепенно он учится держать микрофон, как это делает Джеймс Браун, танцевать как Уилсон, шутить с публикой, как заправский конферансье. Они побеждают конкурс за конкурсом, но чем больше любит Майкла публика, тем дальше он становится от людей.

Летом 1968 года Джексоны едут в Детройт и выступают перед руководством «Motown». Выходят из офиса они с четким ощущением абсолютного провала. Это разочарование так больно ранит Майкла, что тот не может сдержать слез обиды. За что отец дает ему затрещину, а братья начинают подсмеиваться. Майклу делается еще хуже. Это ведь он виноват. Это он не оправдал надежд.

* * *

Семейные группы в конце 1960-х годов очень востребованы. До популярности «Битлз» и «Дорз» им было, конечно, очень далеко, но в своем сегменте музыкального рынка они на пике моды. Ни одна утренняя программа не могла обойтись без зажигательных песен хором в исполнении групп «Осмонды» или «Семья Дефранко». Вместе с Джексонами на конкурсах талантов выступает группа «Пять ступенек лестницы», которую публика принимала не менее благосклонно, чем Джексонов.

Все эти группы были белыми, и выступали они для белых семей из престижных районов. Джексоны были афроамериканцами, а следовательно, их аудитория была шире, хотя и беднее. Впрочем, при грамотной подаче материала это можно было неплохо обыграть.

– Ты понимаешь, что это дети? – с сомнением спрашивает Зельцер у Берри Горди уже в тысячный раз. Горди очень впечатлился записью выступления Джексонов и уже позвонил юристам, чтобы те составили контракт, но Зельцер все еще сомневается.

– Старшему уже семнадцать, – беспечно заявляет Горди.

– А солисту десять? Сколько у него осталось времени, год? Два? – скептически интересуется Зельцер, закуривая последнюю сигарету в пачке. Это 1960-е годы, все еще курят у себя в офисах, ничуть не беспокоясь о здоровье окружающих.

– Он выглядит на пять, – меланхолично замечает Горди.

– Но голос-то у него все равно начнет ломаться через пару лет, внешность тоже непредсказуема детская. Люди любят черного ангелочка, полюбят ли они прыщавого черного подростка? – весьма цинично заявляет Зельцер.

В этот момент в дверь заходит секретарша и кладет на стол какие-то бумаги.

– Вспомни Джуди Гарленд. Она была ребенком лет до двадцати пяти, – неожиданно жестко отвечает Горди, вчитываясь в принесенные бумаги.

– Я вижу, что с ней стало сейчас, – немного притихшим тоном отвечает Зельцер.

* * *

Джуди Гарленд по праву считается самым известным ребенком-кинозвездой в мире. Будущая мать Лайзы Минелли родилась в далеком 1922 году в семье бродячих актеров. Весьма успешных, кстати. Когда девочке исполняется четыре года, семья переезжает из Миннесоты в Калифорнию, где решает вновь заняться организацией водевильных спектаклей. В Миннесоте их выступления имели неплохой успех. В семь лет девочка уже вовсю выступает на сцене и даже снимается в кино в составе трио «Сестры Гамм». Вскоре, впрочем, трио переименуют в «Гарленд и сестры». Трогательные музыкальные номера обретают все большую популярность, и вскоре уже руководство «Metro-Goldwyn-Mayer» просит Джуди Гарленд вместе с отцом явиться на прослушивание. Девочку утверждают и предлагают заключить буквально рабовладельческий контракт, который тогда кажется отцу Джуди неимоверной удачей. Спустя неделю после подписания бумаг отец Джуди умрет от менингита, а Джуди станет самым известным киноребенком в Голливуде. Тринадцатилетняя Джуди все еще выглядит как ребенок, но внешность ее начинает меняться. Это никого не устраивает. Джуди известна как трогательный ребенок, кому нужна девушка со вполне себе средними данными? Она хорошо танцует, но не лучшая в своем деле. Ее голос звучит неплохо, но до оперной певицы ей далеко, а внешность и вовсе оставляет желать лучшего. Во всяком случае, по версии продюсеров студии. Девочку начинают буквально пичкать гормональными препаратами, которые должны замедлить процесс взросления. Чтобы хоть как-то поправить внешность, накладывают сложный грим на нос и ставят брекеты. Все, от прически до носков, в ее образе продумано и прописано заранее. Поначалу это не вызывает у девочки отторжения, но постепенно она начинает пытаться бунтовать, за что получает еще пару дополнительных препаратов в ежедневный рацион.

В семнадцать лет Джуди снимается в одной из самых успешных кинолент студии: она играет Дороти в сказке-мюзикле «Волшебник страны Оз». Отныне Джуди – самый известный ребенок Голливуда. Вот только ей уже семнадцать лет, а работает она на сцене лет с двух. Бунт ее заканчивается влюбленностью в кинооператора. Их роман на студии одобряют: все-таки оператор человек свой и подконтрольный. Вот только когда дело доходит до свадьбы и беременности, руководство переполошится не на шутку. Оператора Дэвида Роуза вызывают на допрос с пристрастием и настоятельно убеждают того повлиять на свою юную жену. В итоге Джуди буквально насильно заставляют прервать беременность. Вскоре они с Дэвидом расходятся, а студия поселяет ее в квартире с девушкой, которой начинают приплачивать за то, чтобы она приглядывала за Джуди. Постепенно к списку гормональных препаратов прибавляются антидепрессанты и наркотики. С этой зависимостью она будет бороться всю свою жизнь. Она снимается еще в нескольких фильмах студии, но прежнего успеха картины уже не имеют. Все дело в том, что девочка повзрослела и превратилась в некрасивую женщину. Так считают на студии. В возрасте двадцати семи лет Джуди Гарленд все же разрывает контракт со студией и оказывается в свободном плавании. За ее плечами уже два развода, длинный шлейф отношений с представителями обоих полов, наркотическая зависимость, маленькая дочь Лайза и окончательно сломленная психика.

К 1968 году Джуди Гарленд – мировая гей-икона, ведущая вечернего шоу, все еще величайшая актриса современности, которая уже в пятый раз лежит в психиатрической клинике в Лондоне из-за очередной попытки суицида.

Есть от чего задуматься. Тем не менее Америка всегда любила вундеркиндов, и глупо не воспользоваться этим. Бизнес есть бизнес. Ничего личного. В конце концов, студия звукозаписи «Motown» сделала себе репутацию крупнейшего музыкального лейбла как раз на детских именах. В самом начале своей работы они заключили контракт с двенадцатилетним слепым чернокожим мальчишкой, прославившимся под именем Стиви Уандер, а за несколько лет до подписания контракта с Джексонами они прославили семнадцатилетнюю Дайану Росс.

Лейбл «Motown» был создан Берри Горди в 1959 году. Идея витала в воздухе, и оставалось лишь воплотить ее в жизнь. Мартин Лютер Кинг в те годы уже активно боролся за права темнокожих, но по всей стране все еще были лавочки, бары и школы для белых и для черных. Лишь в 1958 году девять темнокожих школьников под охраной приходят к зданию школы для белых, но их прогоняют охранники, угрожая детям штыками. Тем детям так и не удалось войти в школу для белых, но начало новому этапу борьбы темнокожих за свои права было положено. Вскоре им разрешат посещать не только школы, но даже колледжи. И все же в 1950-х годах афроамериканцы все еще считаются людьми второго сорта, притом на государственном уровне. Никто не отрицает того факта, что среди афроамериканцев есть хорошие музыканты, но вот будет ли их слушать белая Америка? Большой вопрос. Ни один лейбл не пойдет на такой риск. Кое-кто уже подписывает контракты с темнокожими, но никак их не продвигают. Берри Горди вместе со своими сестрами открывает студию звукозаписи «Тамла Рекордс», которую уже через год переименуют в «Motown». Это сокращение обозначает Детройт, который в те годы пока еще известен как город моторов[5]5
  Неофициальное название Детройта в 1960-х гг. В те годы город еще славился своими автомобильными заводами, а не нищетой.


[Закрыть]. Тут пока еще работает огромное количество автомобильных заводов, а большая часть населения – афроамериканцы. Берри Горди как никто знает Детройт и считает, что лучшего места для музыкального лейбла, продвигающего черных музыкантов, не найти.

Все начинается с сотрудничества с Джеки Уилсоном, для которого Горди писал в свое время музыку. Уже более или менее успешный Уилсон приводит на студию девятнадцатилетнего Смоки Робинсона. Затем на студию приходят Марвин Гай, Дайана Росс и талантливый чудо-ребенок Стиви. Именно здесь, в штаб-квартире «Motown» в Детройте, слепому Стиви Моррису придумывают псевдоним, который вскоре будут знать во всем мире. Стиви Уандер[6]6
  Стиви Уандер – американский соул-певец, композитор, пианист, барабанщик, харпер, музыкальный продюсер и общественный деятель, оказавший огромное влияние на развитие музыки XX века, страдающий слепотой. 25-кратный лауреат премии «Грэмми».


[Закрыть].

Берри Горди и Майкл Джексон на репетиции. 1970-е гг.

«У тебя может быть величайший в мире талант, но если не будешь готовиться и работать по плану, все пойдет прахом»

(Майкл Джексон)

Именно эти исполнители стали визитной карточкой лейбла, изменившего все отношение американцев к музыке черных. Берри Горди старается сделать все возможное, чтобы темнокожих исполнителей перестали считать музыкантами второго сорта. Пластинки Дайаны Росс и Стиви Уандера расходятся миллионными тиражами, а в мире музыки появляется новый термин: «Мотауновское звучание». Сочетание соула, ритм-энд-блюза и классического госпела с кучей характерных приемов и фирменных фишек, вроде использования бубна на записях, сделало имя не только музыкантам, но и всему лейблу. Этот стиль вскоре стали называть звуком города моторов.

Горди, как и положено хорошему продюсеру, мечтает создать семью «Motown», в которой он вырастит всех своих звезд. Он набирает совсем юных исполнителей и обучает их всему, от вокала до правил этикета. Вскоре на него работает уже огромный штат сотрудников. Приходится арендовать несколько домов, которые, по замыслу Горди, должны быть всегда открыты для его музыкантов. Исполнители это ценят и буквально боготворят генерального продюсера, который, кажется, заменил им собой родителей. Горди любит повторять, что все они – одна большая семья, но… Бизнес есть бизнес. Обиды накапливаются, а музыканты взрослеют. Им хочется экспериментировать в творчестве, делать авторские и заведомо провальные проекты, которые никто, конечно, не одобряет. Лейбл постепенно превращается в огромный конвейер по производству хитов. Эта гигантская машина, произведенная в Детройте, сначала долго конструирует свой проект, а потом буквально выкачивает из музыканта все силы, заставляя забыть его обо всех своих порывах творчества.

В 1968 году Берри Горди увлекается проектом по созданию музыкальной киностудии «Motown Продакшнз». Он хочет снимать фильмы и сериалы с участием своих звезд. Из-за этого он большую часть времени проводит в Лос-Анджелесе, а делами руководит Норман Уитфилд. Именно он посылает запись с прослушиванием «Пятерки Джексонов» в Лос-Анджелес.

Заключать контракты с детьми для Берри Горди не в новинку. Это его стиль. Намного проще научить человека работать, чем пытаться переучивать уже сформировавшегося музыканта. Да и спрос на детей на сцене огромный. И все же контракт с «Пятеркой Джексонов» – огромный риск. Пожалуй, самый большой за карьеру Горди. В те годы дела у лейбла шли достаточно хорошо, чтобы можно было себе позволить. И все же штат юристов весь этот месяц составляют тридцатистраничный трактат, который должен обезопасить лейбл от всех возможных рисков. Они всегда есть, а здесь впятеро выше, чем обычно. Даже вшестеро, если учитывать взбалмошного Джозефа, в котором Горди видит основную угрозу своему проекту. Дайане Росс было семнадцать, когда она пришла на лейбл. Голос у нее уже изменился, а внешность уже позволяла выступать на сцене. К тому же у девочек голос с возрастом меняется не так сильно. Малыш Стиви был интересен публике за счет своей слепоты. Он повзрослел, голос его изменился, но темные очки на лице остались. Именно за них его любила публика. Солиста «Пятерки Джексонов» любили за то, что он маленький пухлощекий темнокожий ребенок. Пройдет еще год или два, и он начнет меняться. Полюбит ли его публика с другой внешностью и другим голосом? Предсказать это было просто невозможно.

«Майкл был классическим примером все понимающего человека. Я почувствовал в нем потрясающую глубину. Когда я впервые увидел его, понял, что это был особенный ребенок».

(Берри Горди)

Остальные члены группы особенных опасений не вызывали. У них были уже сложившиеся образы, которые со временем могли чуть поменяться, но не более того. Страшнее было то, что все они спустя несколько лет могут начать претендовать на сольные проекты и, что хуже, собственный процент от продаж. Еще одна катастрофа: Джозеф. Ушлый рабочий с явной предпринимательской жилкой хотел все контролировать. С другой стороны, его мотивы вполне понятны. Горди хорошо знал город моторов и, соответственно, этот тип людей. Они никогда не знали роскоши и богатства, никогда не ели вдоволь, и цель у них была обычно одна – большие деньги. При этом такие люди привыкли полагаться на свою смекалку и способность оценивать людей, а вот читать контракты они обычно не умели, так что именно из-за Джозефа штат юристов «Motown» корпел целый месяц, составляя контракт.